Побережье Мечей
When you gaze long into the abyss, the abyss also gazes into you…
- Эй, Канни! Горайон искал тебя. – страж цитадели навис над обшарпанным столом, неодобрительно озирая выстроившуюся на оном батарею из пивных кружек.
- Чего ж в кабак не заглянул? – мрачно осведомилась молодая женщина, не поднимая взгляд от кувшина с остатками эля.
- Ну что с тобой, дитя… о боги, твое лицо! – когда он снова заговорил, Канни вызывающе вскинула голову, демонстрируя страшный разрез, перечеркнувший все ее молодое лицо, что и заставило стражника перебить себя самого. – Кто это сделал?! Что произошло?
- Помнишь некоего Шанка? – помолчав, тяжело заговорила она. – Приехал в нашу крепость несколько недель назад. Мы с ним… несколько подружились… - усмешка девушки стала непристойной, однако взгляд оставался отрешенным и угрюмым. – А сегодня с утра этот молодец, похоже, решил со мной порвать. Несколько нестандартным образом.
- Ты… убила его? – тихо спросил страж, кладя руку на ее плечо.
- Не его. – Канни отставила кружку и медленно поднялась, слегка пошатываясь. – Этот придурочный полуэльф спешно покинул Кэндлкип. Прямо с крепостной стены. Зато его знакомец, Карбос, решил вмешаться не совсем вовремя. Вели кому-нибудь вычистить эту падаль из-за бараков, пока запашок не появился. А я тем временем пойду выясню, что же от меня понадобилось Горайону.
Шагая по узкой улочке между казармами стражи, Канни устало и без особой симпатии оглядывала мирный пейзаж Кэндлкипа. Клумбы, маленькие домики служителей библиотеки, склады, часовенка поодаль. Кэндлкип был одной из величайших библиотек-крепостей Побережья Мечей, и Канни, прожившая в нем почти всю свою жизнь, безмерно устала от него. Книги ее интересовали мало, а все посетители, удостоенные чести созерцать дары этой цитадели, обычно оказывались старыми нудными магами. В редких случаях – проходимцами вроде Шанка и Карбоса. Как они вообще сумели сюда пробраться? Впрочем, продолжала размышлять Канни, именно такие как Шанк и составляли все общение и небогатые развлечения, выпадавшие на долю незадачливого авантюриста, застрявшего в этих пропитанных мудростью стенах.
От невеселых раздумий Канни вдруг отвлек высокий, резанувший слух голос.
- … а я тебя повсюду искала… - продолжала тараторить темноволосая девушка в розовом трико, ничуть не смущаясь тем фактом, что ее очевидно не слушают. – После того, что сказал Горайон, я подумала…
- Да неужто ты умеешь думать, Имоен? – язвительно прервала ее Канни. – Тогда советую подумать еще раз, прежде чем подслушивать под дверями то, что не предназначается для твоих ушей. Пока эта привычка не довела тебя до чего-нибудь… неприятного, понимаешь? – ее зеленые глаза вдруг вспыхнули на мгновение ярким желтым светом, что являлось признаком раздражения у этой весьма вспыльчивой натуры.
- Ты как всегда – само очарование. – с обидой проговорила Имоен, стараясь приноровиться к стремительной походке собеседницы. – А ведь нам следовало бы лучше ладить, раз мы обе…
- Обе что? – теряя терпение, проворчала Канни. - Питомцы Горайона?
- Я хотела сказать, мы обе – воры. – объяснилась Имоен. – А значит, у нас должно быть больше общего друг с другом, нежели с монахами и магами этой крепости. Тем более что мы росли вместе. – закончила она, опустив глаза.
- Воры. – снисходительно заметила Канни. – Если ты еще не заметила, я – головорез. Я могу снести тебе голову из-за угла, пока ты будешь подслушивать у дверей и рыться в чужих карманах. Потому-то у меня и больше общего со стражниками, учившими меня владению оружием, и даже с отбросами вроде Шанка. Но не с тобой, надоедливое ты человеческое дитя.
- Обаяние и расизм. – вздохнула Имоен, отставая. – Да удлинятся до небес твои уши! – напутствовала она, ныряя в арку, ведущую в сад.
- Да отсохнут твои. – пробормотала Канни себе под нос ответное пожелание.
Горайон, высокий пожилой человек с окладистой бородой, в неброской походной мантии и с посохом в руках, поджидал девушку на ступенях лестницы, ведущей в главное здание библиотеки. Рядом с ним Канни, миниатюрная женщина-полуэльф в кожаных доспехах, всегда смотрелась совсем подростком.
Издалека увидев приемную дочь, Горайон спустился по лестнице и зашагал к главным воротам цитадели, знаком пригласив ее следовать за ним.
- Дитя, наконец-то! – заговорил маг, когда Канни поравнялась с ним. – Нам нужно срочно покинуть Кэндлкип, и я рад, что ты так быстро собралась.
- Куда мы идем? – коротко осведомилась головорез, стараясь говорить в сторону.
- Для начала, встретиться с друзьями на постоялом дворе «Дружеская Рука». – ответил Горайон, опуская руку в мешочек, висевший у него на поясе. – Здесь стало небезопасно. Что, впрочем, ты и сама уже заметила. – он кивнул на свежую отметину на лице девушки. – Там я тебе все объясню, а пока что вот, выпей лечащее зелье. И, Канни, вот кое-что еще. – он протянул ей маленький предмет, ярко блеснувший в лучах заходящего солнца.
Канни с интересом оглядела тонкое и на вид очень простое кольцо с маленьким темным камешком.
- Это принадлежало твоей матери. – чуть помедлив, продолжал Горайон. – Я не так много рассказывал тебе о ней.
- Она была доброй и прекрасной эльфийской священницей. – равнодушно проговорила головорез, словно отвечая заученный урок. – Много путешествовала, имела какие-то завязки с Арфистами. А потом сгинула, так и не объяснив, к примеру, кем был мой батюшка. Или как я оказалась в Кэндлкипе. – в последних словах девушки звучала неприкрытая ирония.
- Не надо так говорить об Алианне. – с грустью перебил маг. – Она прошла сквозь слишком многое и сделала все, что могла. Как и я.
- О чем ты вообще говоришь? – с нажимом спросила Канни, надевая кольцо и нетерпеливо проворачивая его вокруг указательного пальца.
- Я очень скоро объясню тебе все до конца. – отступил Горайон. – Тем временем тебе следует получше ознакомиться с предметом, который так часто помогал твоей матери в путешествиях, а теперь будет служить тебе.
Канни никогда специально не занималась магией, да и не имела к ней никакого призвания, однако, как у большинства полуэльфов, у нее были хорошо развитые врожденные способности. От камня в кольце исходила практически осязаемая магическая сила. Внимательно глядя в него, Канни отвела руку в сторону и сжала пальцы, словно ловя небольшой предмет. И он был там. В руке девушки материализовался короткий металлический цилиндрик, когда же ее пальцы сомкнулись на нем, предмет начал быстро расти, удлиняться, и через мгновение Канни сжимала в руках лучащийся мощью адамантитовый посох.
- Очень хорошо. – похвалил Горайон. – Посох Ужаса принял тебя.
- Что значит – принял? – головорез иронично приподняла бровь.
- Посох Ужаса - не живое, но разумное создание. – начал объяснять маг. – Принимая тебя, он согласился стать твоим защитником, и теперь вы неразделимы. Если ты выпустишь его из рук, он просто вернется в твое кольцо, ожидая, когда ты позовешь его вновь.
- И что случилось бы, не пожелай он меня… принять? – осведомилась Канни.
- Думаю, мы бы уже не разговаривали тут с тобой, на дороге в «Дружескую Руку». – пожимая плечами, усмехнулся волшебник.
- Просто прекрасно. – осклабилась девушка, борясь с искушением огреть своего названного отца своим новым посохом.
- Я уверен, Алианна хотела бы именно этого. – заметил Горайон. – Теперь к делам насущным. К утру мы дойдем до постоялого двора. Там нас ждут друзья…
- Арфисты. – Канни словно выплюнула это слово.
- Их зовут Халид и Джахейра. – поморщившись, продолжал маг. – И они будут сопровождать нас, и помогать во всех делах. О которых мы поговорим завтра, когда туда доберемся! - добавил он, увидев нетерпеливый жест своей спутницы.
Солнце уже давно закатилось, дорога шла сквозь негустой лесок, полукругом окружавший Кэндлкип, и Канни даже не удивилась, увидев группу людей, выходящую из рощицы им наперерез. Место для засады не могло быть очевиднее. Переключившись на инфразрение, девушка стала изучать возможных противников. Высокий мужчина в черных латах и рогатом шлеме, полностью скрывающем лицо. Статная женская фигура, также в латах, справа от него. За их спинами маячили две неуклюжие фигуры огров. Краем глаза Канни заметила, что Горайон читает защитные заклинания.
- Ты знаешь, зачем я здесь. – низким и звучным голосом заговорил незнакомец. – Отдай мне вора, и никто не пострадает. Подумай, старик, не потрать свою жизнь впустую.
- Ты воображаешь, что я тебе поверю? – надменно ответил Горайон. – Прочь с дороги, и не пострадает никто из вас.
- Жаль, что ты решил так, старик. – насмешливо отозвался воитель, занося для удара чудовищный двуручный меч.
Канни, беги! – успел крикнуть Горайон.
Из его рук полыхнули две молнии, и оба огра покатились на землю. Женщина-воин была следующей, однако она успела разрядить арбалет Канни в бок, прежде чем ее самое настигло заклинание. Большего Горайон сделать не успел. Незнакомый воитель шагнул вперед, и его меч обрушился на голову мага. Горайон был буквально разрублен пополам. Нападавший же высвободил лезвие из тела, оглянулся и посмотрел Канни прямо в глаза. Его глаза сияли ярким золотым светом. Головорез развернулась и бросилась наутек.
Некоторое время он пытался высмотреть ее среди деревьев и зарослей кустарника, совершенно игнорируя и своих павших, и компаньонку, очевидно нуждавшуюся в помощи после неудачной атаки на Горайона. Однако, явно будучи человеком и не имея инфразрения ни среди врожденных способностей, ни в арсенале магических предметов, незнакомец вскоре бросил это бесполезное занятие и удалился по дороге, ведущей на север. Канни требовалось двигаться в том же направлении, поэтому, хотя возможность повторной засады и была весьма невелика, девушка не рискнула последовать за убийцей своего приемного отца.
Лишь когда взошло солнце, Канни выбралась на большую дорогу и остановилась в глубокой задумчивости, поигрывая посохом, который не выпускала из рук на протяжении всей этой зловещей ночи. Делать было нечего – без Горайона вход в Кэндлкип был для нее закрыт. А даже если и нет, какая жизнь ее там ожидала? Сколько дней или лет пришлось бы прятаться в библиотеке от незнакомца, который откуда-то знал ее, сам при этом оставаясь неузнанным. Откуда и что именно он узнал о ней?
От неожиданного шороха в кустах за спиной, Канни подскочила, еще в воздухе разворачиваясь и выставляя перед собой посох. За этим последовал долгий стон досады, когда она разглядела, кто к ней приближается. Лицо Имоен было белым как мел, по щекам скатывались крупные слезы.
- Канни, я… я все видела. – выдохнула она, подходя ближе. – Они его убили!
- И добавили мне лишнюю дыру в доспехе. – мрачно добавила головорез, указывая на оперение дротика, все еще торчавшего в ее боку. – Не трогай. Полагаю, я истеку кровью, если его сейчас вытащить, а обработать рану мне нечем. Но какого балора ты здесь делаешь?! – сменила она тему, гневно глядя в расстроенное лицо девушки-вора.
- Я… хотела пойти с вами. – прошептала Имоен.
- Зачем? Если я и сама не знала, куда мы отправляемся. – Канни развернулась и пошла обратно к месту ночного боя.
- Я случайно прочитала письмо, лежавшее открытым на столе Горайона. – печально отозвалась Имоен, нагоняя полуэльфа. – Кто-то предупреждал его об опасности, грозившей в основном тебе. Поэтому вы и покинули крепость. А я… подумала, что смогу тебе помочь, если случится беда. Она и случилась. Куда ты идешь?
- Делать твою работу. – огрызнулась Канни. – Рыться в карманах. У покойников.
Имоен задрожала и снова начала плакать.
- Неужели тебе все равно, Канни? – всхлипнула она. – Ты так ненавидела Горайона, что радуешься его смерти?
- Я не радуюсь! – бросила головорез, склоняясь над обугленным трупом огра. – Да и не ненавидела его. Просто сейчас у меня слишком много других забот, так что скорбеть придется позже. Тот здоровенный нарыв в доспехах охотится за мной, а я даже не знаю, кому и каким образом успела перейти дорогу. Горайон ничего мне объяснить не успел, придется потрудиться его дружкам-Арфистам. Что же до тебя… Обратно в крепость тебя не пустят, как и меня. Придется немного пройтись вместе. Если и только если ты будешь вести себя тихо и не донимать меня, понятно? Иначе брошу тебя здесь, гоблинам на потеху.
- Гоблинам? – Имоен поежилась. – Я хочу помогать тебе Канни, а не быть обузой! И помогу, вот увидишь! А что касается Кэндлкипа… Я не попыталась бы туда вернуться, с тобой или без. Что если стражи решат, что это мы и убили Горайона?
- С чего им так думать? – совершенно опешила Канни.
- Ну… - замялась девушка. – Вы давно уже не ладили.
- Не до такой же степени! – Канни смотрела на Имоен с все возрастающим изумлением. – Если бы ты не видела все своими глазами, ты бы и сама так подумала?!
- Н-нет… я не знаю! – голос Имоен сорвался на крик. – Не знаю! Ты ненавидишь Арфистов, а я даже не знаю причин! Ведь Арфисты – это организация добрых магов и воинов, помогающих нуждающимся по всей стране. И Горайон был одним из них. Раз ты ненавидишь всех… Я даже не знаю, что и думать.
- Что я – злодей? – саркастически подсказала Канни. – Может быть, даже Зент, представитель их группировки-противника?
К этому времени девушки прошли уже порядочное расстояние. Солнце стояло в зените, и Кэндлкип совсем скрылся из виду. Дорога была пустынна, лишь далеко впереди на дороге маячила фигура одинокого путника.
- Я не злодей, Имоен. – устало объяснила Канни. – Мы не ладим с тобой, потому что я не нахожу поводов для веселья там, где их видишь ты. Я не любила Горайона за то, что он пытался втянуть меня в служение своей организации, даже не спрашивая, чего на самом деле хочу я. А Арфистов я вижу совершенно не теми, кого ты мне только что описала. Я вижу группку комедиантов, которые считают себя вправе вмешиваться в чужие дела и судить других. Кто дал им право судить о чьей-либо праведности или порочности? И кто говорит, что их вмешательство оправданно и вообще кому-то на самом деле нужно? Сдается мне, они попросту обделывают свои собственные делишки под благовидным предлогом помощи другим, тогда как о помощи их никто и не просил.
- Жестоко и безапелляционно, юная леди. – с улыбкой прокомментировал тем временем приблизившийся к ним путник, шагавший по дороге навстречу.
Канни остановилась так резко, что зазевавшаяся Имоен врезалась ей в спину, и недружелюбно уставилась на непрошеного собеседника, высокого старика в алой мантии, с длиннейшей белой как снег бородой.
- Чем могу служить? – спросила она после продолжительного молчания, которое старик и не подумал нарушить. Вместо этого он, казалось, внимательно изучал обеих девушек.
Высокая статная Имоен, одетая во все розовое, с открытым наивным лицом и добрым взглядом больших голубых глаз и рядом с ней, как контраст во всем, небольшая Канни в коричневой клепаной коже, сливающей своим цветом с ее длинными волосами. Бледное благородное лицо, исходящая от всего облика молодой женщины аура силы и гнева. И в то же время было что-то одинокое и печальное во взгляде ее надменных глаз.
- «Дружеская Рука» - на север. – заговорил, наконец, волшебник, удивив обеих девушек, не задававших ему никаких вопросов. – Примерно полдня ходу. Будьте осторожны, и вы справитесь со всеми вашими задачами. – он с легким поклоном приподнял свою остроконечную шляпу и зашагал прочь.
When you gaze long into the abyss, the abyss also gazes into you…
- Эй, Канни! Горайон искал тебя. – страж цитадели навис над обшарпанным столом, неодобрительно озирая выстроившуюся на оном батарею из пивных кружек.
- Чего ж в кабак не заглянул? – мрачно осведомилась молодая женщина, не поднимая взгляд от кувшина с остатками эля.
- Ну что с тобой, дитя… о боги, твое лицо! – когда он снова заговорил, Канни вызывающе вскинула голову, демонстрируя страшный разрез, перечеркнувший все ее молодое лицо, что и заставило стражника перебить себя самого. – Кто это сделал?! Что произошло?
- Помнишь некоего Шанка? – помолчав, тяжело заговорила она. – Приехал в нашу крепость несколько недель назад. Мы с ним… несколько подружились… - усмешка девушки стала непристойной, однако взгляд оставался отрешенным и угрюмым. – А сегодня с утра этот молодец, похоже, решил со мной порвать. Несколько нестандартным образом.
- Ты… убила его? – тихо спросил страж, кладя руку на ее плечо.
- Не его. – Канни отставила кружку и медленно поднялась, слегка пошатываясь. – Этот придурочный полуэльф спешно покинул Кэндлкип. Прямо с крепостной стены. Зато его знакомец, Карбос, решил вмешаться не совсем вовремя. Вели кому-нибудь вычистить эту падаль из-за бараков, пока запашок не появился. А я тем временем пойду выясню, что же от меня понадобилось Горайону.
Шагая по узкой улочке между казармами стражи, Канни устало и без особой симпатии оглядывала мирный пейзаж Кэндлкипа. Клумбы, маленькие домики служителей библиотеки, склады, часовенка поодаль. Кэндлкип был одной из величайших библиотек-крепостей Побережья Мечей, и Канни, прожившая в нем почти всю свою жизнь, безмерно устала от него. Книги ее интересовали мало, а все посетители, удостоенные чести созерцать дары этой цитадели, обычно оказывались старыми нудными магами. В редких случаях – проходимцами вроде Шанка и Карбоса. Как они вообще сумели сюда пробраться? Впрочем, продолжала размышлять Канни, именно такие как Шанк и составляли все общение и небогатые развлечения, выпадавшие на долю незадачливого авантюриста, застрявшего в этих пропитанных мудростью стенах.
От невеселых раздумий Канни вдруг отвлек высокий, резанувший слух голос.
- … а я тебя повсюду искала… - продолжала тараторить темноволосая девушка в розовом трико, ничуть не смущаясь тем фактом, что ее очевидно не слушают. – После того, что сказал Горайон, я подумала…
- Да неужто ты умеешь думать, Имоен? – язвительно прервала ее Канни. – Тогда советую подумать еще раз, прежде чем подслушивать под дверями то, что не предназначается для твоих ушей. Пока эта привычка не довела тебя до чего-нибудь… неприятного, понимаешь? – ее зеленые глаза вдруг вспыхнули на мгновение ярким желтым светом, что являлось признаком раздражения у этой весьма вспыльчивой натуры.
- Ты как всегда – само очарование. – с обидой проговорила Имоен, стараясь приноровиться к стремительной походке собеседницы. – А ведь нам следовало бы лучше ладить, раз мы обе…
- Обе что? – теряя терпение, проворчала Канни. - Питомцы Горайона?
- Я хотела сказать, мы обе – воры. – объяснилась Имоен. – А значит, у нас должно быть больше общего друг с другом, нежели с монахами и магами этой крепости. Тем более что мы росли вместе. – закончила она, опустив глаза.
- Воры. – снисходительно заметила Канни. – Если ты еще не заметила, я – головорез. Я могу снести тебе голову из-за угла, пока ты будешь подслушивать у дверей и рыться в чужих карманах. Потому-то у меня и больше общего со стражниками, учившими меня владению оружием, и даже с отбросами вроде Шанка. Но не с тобой, надоедливое ты человеческое дитя.
- Обаяние и расизм. – вздохнула Имоен, отставая. – Да удлинятся до небес твои уши! – напутствовала она, ныряя в арку, ведущую в сад.
- Да отсохнут твои. – пробормотала Канни себе под нос ответное пожелание.
Горайон, высокий пожилой человек с окладистой бородой, в неброской походной мантии и с посохом в руках, поджидал девушку на ступенях лестницы, ведущей в главное здание библиотеки. Рядом с ним Канни, миниатюрная женщина-полуэльф в кожаных доспехах, всегда смотрелась совсем подростком.
Издалека увидев приемную дочь, Горайон спустился по лестнице и зашагал к главным воротам цитадели, знаком пригласив ее следовать за ним.
- Дитя, наконец-то! – заговорил маг, когда Канни поравнялась с ним. – Нам нужно срочно покинуть Кэндлкип, и я рад, что ты так быстро собралась.
- Куда мы идем? – коротко осведомилась головорез, стараясь говорить в сторону.
- Для начала, встретиться с друзьями на постоялом дворе «Дружеская Рука». – ответил Горайон, опуская руку в мешочек, висевший у него на поясе. – Здесь стало небезопасно. Что, впрочем, ты и сама уже заметила. – он кивнул на свежую отметину на лице девушки. – Там я тебе все объясню, а пока что вот, выпей лечащее зелье. И, Канни, вот кое-что еще. – он протянул ей маленький предмет, ярко блеснувший в лучах заходящего солнца.
Канни с интересом оглядела тонкое и на вид очень простое кольцо с маленьким темным камешком.
- Это принадлежало твоей матери. – чуть помедлив, продолжал Горайон. – Я не так много рассказывал тебе о ней.
- Она была доброй и прекрасной эльфийской священницей. – равнодушно проговорила головорез, словно отвечая заученный урок. – Много путешествовала, имела какие-то завязки с Арфистами. А потом сгинула, так и не объяснив, к примеру, кем был мой батюшка. Или как я оказалась в Кэндлкипе. – в последних словах девушки звучала неприкрытая ирония.
- Не надо так говорить об Алианне. – с грустью перебил маг. – Она прошла сквозь слишком многое и сделала все, что могла. Как и я.
- О чем ты вообще говоришь? – с нажимом спросила Канни, надевая кольцо и нетерпеливо проворачивая его вокруг указательного пальца.
- Я очень скоро объясню тебе все до конца. – отступил Горайон. – Тем временем тебе следует получше ознакомиться с предметом, который так часто помогал твоей матери в путешествиях, а теперь будет служить тебе.
Канни никогда специально не занималась магией, да и не имела к ней никакого призвания, однако, как у большинства полуэльфов, у нее были хорошо развитые врожденные способности. От камня в кольце исходила практически осязаемая магическая сила. Внимательно глядя в него, Канни отвела руку в сторону и сжала пальцы, словно ловя небольшой предмет. И он был там. В руке девушки материализовался короткий металлический цилиндрик, когда же ее пальцы сомкнулись на нем, предмет начал быстро расти, удлиняться, и через мгновение Канни сжимала в руках лучащийся мощью адамантитовый посох.
- Очень хорошо. – похвалил Горайон. – Посох Ужаса принял тебя.
- Что значит – принял? – головорез иронично приподняла бровь.
- Посох Ужаса - не живое, но разумное создание. – начал объяснять маг. – Принимая тебя, он согласился стать твоим защитником, и теперь вы неразделимы. Если ты выпустишь его из рук, он просто вернется в твое кольцо, ожидая, когда ты позовешь его вновь.
- И что случилось бы, не пожелай он меня… принять? – осведомилась Канни.
- Думаю, мы бы уже не разговаривали тут с тобой, на дороге в «Дружескую Руку». – пожимая плечами, усмехнулся волшебник.
- Просто прекрасно. – осклабилась девушка, борясь с искушением огреть своего названного отца своим новым посохом.
- Я уверен, Алианна хотела бы именно этого. – заметил Горайон. – Теперь к делам насущным. К утру мы дойдем до постоялого двора. Там нас ждут друзья…
- Арфисты. – Канни словно выплюнула это слово.
- Их зовут Халид и Джахейра. – поморщившись, продолжал маг. – И они будут сопровождать нас, и помогать во всех делах. О которых мы поговорим завтра, когда туда доберемся! - добавил он, увидев нетерпеливый жест своей спутницы.
Солнце уже давно закатилось, дорога шла сквозь негустой лесок, полукругом окружавший Кэндлкип, и Канни даже не удивилась, увидев группу людей, выходящую из рощицы им наперерез. Место для засады не могло быть очевиднее. Переключившись на инфразрение, девушка стала изучать возможных противников. Высокий мужчина в черных латах и рогатом шлеме, полностью скрывающем лицо. Статная женская фигура, также в латах, справа от него. За их спинами маячили две неуклюжие фигуры огров. Краем глаза Канни заметила, что Горайон читает защитные заклинания.
- Ты знаешь, зачем я здесь. – низким и звучным голосом заговорил незнакомец. – Отдай мне вора, и никто не пострадает. Подумай, старик, не потрать свою жизнь впустую.
- Ты воображаешь, что я тебе поверю? – надменно ответил Горайон. – Прочь с дороги, и не пострадает никто из вас.
- Жаль, что ты решил так, старик. – насмешливо отозвался воитель, занося для удара чудовищный двуручный меч.
Канни, беги! – успел крикнуть Горайон.
Из его рук полыхнули две молнии, и оба огра покатились на землю. Женщина-воин была следующей, однако она успела разрядить арбалет Канни в бок, прежде чем ее самое настигло заклинание. Большего Горайон сделать не успел. Незнакомый воитель шагнул вперед, и его меч обрушился на голову мага. Горайон был буквально разрублен пополам. Нападавший же высвободил лезвие из тела, оглянулся и посмотрел Канни прямо в глаза. Его глаза сияли ярким золотым светом. Головорез развернулась и бросилась наутек.
Некоторое время он пытался высмотреть ее среди деревьев и зарослей кустарника, совершенно игнорируя и своих павших, и компаньонку, очевидно нуждавшуюся в помощи после неудачной атаки на Горайона. Однако, явно будучи человеком и не имея инфразрения ни среди врожденных способностей, ни в арсенале магических предметов, незнакомец вскоре бросил это бесполезное занятие и удалился по дороге, ведущей на север. Канни требовалось двигаться в том же направлении, поэтому, хотя возможность повторной засады и была весьма невелика, девушка не рискнула последовать за убийцей своего приемного отца.
Лишь когда взошло солнце, Канни выбралась на большую дорогу и остановилась в глубокой задумчивости, поигрывая посохом, который не выпускала из рук на протяжении всей этой зловещей ночи. Делать было нечего – без Горайона вход в Кэндлкип был для нее закрыт. А даже если и нет, какая жизнь ее там ожидала? Сколько дней или лет пришлось бы прятаться в библиотеке от незнакомца, который откуда-то знал ее, сам при этом оставаясь неузнанным. Откуда и что именно он узнал о ней?
От неожиданного шороха в кустах за спиной, Канни подскочила, еще в воздухе разворачиваясь и выставляя перед собой посох. За этим последовал долгий стон досады, когда она разглядела, кто к ней приближается. Лицо Имоен было белым как мел, по щекам скатывались крупные слезы.
- Канни, я… я все видела. – выдохнула она, подходя ближе. – Они его убили!
- И добавили мне лишнюю дыру в доспехе. – мрачно добавила головорез, указывая на оперение дротика, все еще торчавшего в ее боку. – Не трогай. Полагаю, я истеку кровью, если его сейчас вытащить, а обработать рану мне нечем. Но какого балора ты здесь делаешь?! – сменила она тему, гневно глядя в расстроенное лицо девушки-вора.
- Я… хотела пойти с вами. – прошептала Имоен.
- Зачем? Если я и сама не знала, куда мы отправляемся. – Канни развернулась и пошла обратно к месту ночного боя.
- Я случайно прочитала письмо, лежавшее открытым на столе Горайона. – печально отозвалась Имоен, нагоняя полуэльфа. – Кто-то предупреждал его об опасности, грозившей в основном тебе. Поэтому вы и покинули крепость. А я… подумала, что смогу тебе помочь, если случится беда. Она и случилась. Куда ты идешь?
- Делать твою работу. – огрызнулась Канни. – Рыться в карманах. У покойников.
Имоен задрожала и снова начала плакать.
- Неужели тебе все равно, Канни? – всхлипнула она. – Ты так ненавидела Горайона, что радуешься его смерти?
- Я не радуюсь! – бросила головорез, склоняясь над обугленным трупом огра. – Да и не ненавидела его. Просто сейчас у меня слишком много других забот, так что скорбеть придется позже. Тот здоровенный нарыв в доспехах охотится за мной, а я даже не знаю, кому и каким образом успела перейти дорогу. Горайон ничего мне объяснить не успел, придется потрудиться его дружкам-Арфистам. Что же до тебя… Обратно в крепость тебя не пустят, как и меня. Придется немного пройтись вместе. Если и только если ты будешь вести себя тихо и не донимать меня, понятно? Иначе брошу тебя здесь, гоблинам на потеху.
- Гоблинам? – Имоен поежилась. – Я хочу помогать тебе Канни, а не быть обузой! И помогу, вот увидишь! А что касается Кэндлкипа… Я не попыталась бы туда вернуться, с тобой или без. Что если стражи решат, что это мы и убили Горайона?
- С чего им так думать? – совершенно опешила Канни.
- Ну… - замялась девушка. – Вы давно уже не ладили.
- Не до такой же степени! – Канни смотрела на Имоен с все возрастающим изумлением. – Если бы ты не видела все своими глазами, ты бы и сама так подумала?!
- Н-нет… я не знаю! – голос Имоен сорвался на крик. – Не знаю! Ты ненавидишь Арфистов, а я даже не знаю причин! Ведь Арфисты – это организация добрых магов и воинов, помогающих нуждающимся по всей стране. И Горайон был одним из них. Раз ты ненавидишь всех… Я даже не знаю, что и думать.
- Что я – злодей? – саркастически подсказала Канни. – Может быть, даже Зент, представитель их группировки-противника?
К этому времени девушки прошли уже порядочное расстояние. Солнце стояло в зените, и Кэндлкип совсем скрылся из виду. Дорога была пустынна, лишь далеко впереди на дороге маячила фигура одинокого путника.
- Я не злодей, Имоен. – устало объяснила Канни. – Мы не ладим с тобой, потому что я не нахожу поводов для веселья там, где их видишь ты. Я не любила Горайона за то, что он пытался втянуть меня в служение своей организации, даже не спрашивая, чего на самом деле хочу я. А Арфистов я вижу совершенно не теми, кого ты мне только что описала. Я вижу группку комедиантов, которые считают себя вправе вмешиваться в чужие дела и судить других. Кто дал им право судить о чьей-либо праведности или порочности? И кто говорит, что их вмешательство оправданно и вообще кому-то на самом деле нужно? Сдается мне, они попросту обделывают свои собственные делишки под благовидным предлогом помощи другим, тогда как о помощи их никто и не просил.
- Жестоко и безапелляционно, юная леди. – с улыбкой прокомментировал тем временем приблизившийся к ним путник, шагавший по дороге навстречу.
Канни остановилась так резко, что зазевавшаяся Имоен врезалась ей в спину, и недружелюбно уставилась на непрошеного собеседника, высокого старика в алой мантии, с длиннейшей белой как снег бородой.
- Чем могу служить? – спросила она после продолжительного молчания, которое старик и не подумал нарушить. Вместо этого он, казалось, внимательно изучал обеих девушек.
Высокая статная Имоен, одетая во все розовое, с открытым наивным лицом и добрым взглядом больших голубых глаз и рядом с ней, как контраст во всем, небольшая Канни в коричневой клепаной коже, сливающей своим цветом с ее длинными волосами. Бледное благородное лицо, исходящая от всего облика молодой женщины аура силы и гнева. И в то же время было что-то одинокое и печальное во взгляде ее надменных глаз.
- «Дружеская Рука» - на север. – заговорил, наконец, волшебник, удивив обеих девушек, не задававших ему никаких вопросов. – Примерно полдня ходу. Будьте осторожны, и вы справитесь со всеми вашими задачами. – он с легким поклоном приподнял свою остроконечную шляпу и зашагал прочь.
