Даркхан сжал ее плечи, наклонился и крепко поцеловал. Она пропустила язык между его губ, он подхватил подол и сорвал сорочку, гладя ее оголенную спину, и она поддавалась.
— Ты обожжешься, владычица, — прохрипел он в исступлении, отрываясь на миг и снова сплетая их языки. Горячие пальцы нашли ее соски и расплавили ее хрусталь на груди, покрытый инеем. Медь на ее коже закипела, и Сейра простонала ему в губы:
— Я не боюсь твоего огня, Даркхан. Я боюсь быть не твоей… отныне.
Он зарычал, усаживая ее на подоконник и разводя ноги. В ее глазах он видел желание и страсть — то, что свело его с ума в первую их встречу на Искаре. То, что она потеряла после долгого пути до Коварна, и то, что хотела вернуть целиком в его объятиях.
Он вошел резко, медные прожилки на его коже вспыхнули алым, Сейра подалась вперед и накрыла ладонями раскаленную лаву. От ее прикосновений остались узоры на его груди и застыли, как проволочные украшения.
— Сегодня вечером, — он прошептал ей прямо в ухо, сбиваясь, но продолжая равномерные толчки. — Будет все, как ты захочешь. Если ты передумаешь, я пойму. Если нет — обещаю быть сдержанным и хрупким, как речной хрусталь.
Она выгнулась и стала двигаться ему навстречу, он впился губами в ее точеную ключицу и притягивал ближе. Хотя казалось, что ближе уже некуда. Но она стонала, пуская иней ему на плечи, с его руки капала медь ей на бедра, и только новый поцелуй мог сдержать их общий крик.
Но разъединил их сдержанный стук в дверь: утром приходила жрица Шарат — залечить раны Сейры и втереть живительные мази. Тяжело дыша, они отошли друг от друга. Перебарывая одышку, закрепили порыв кротким, но настойчивым поцелуем.
Сейра легла, Даркхан впустил женщину и расположился чуть в стороне — перевести дух, прежде чем уйдет. Жрица прошла и положила руки на спину девушки. Она была слепая и потому не знала, кто перед ней. Прежде вопросов она не задавала, но сегодня вдруг воскликнула:
— Ваши раны затянулись, госпожа! Остались рубцы, но мы их залечим. Ваша кожа станет такой же чистой и мягкой, как до ранения.
Сейре нельзя было отвечать, и потому откликнулся Даркхан:
— Спуститесь ниже, служительница. Вы удивитесь не меньше!
Сейра глянула через плечо и улыбнулась. Он сдержал порыв подойти и забрать ее в свои объятия. Жрица всплеснула руками:
— Это чудо! Благословение превеликой Шарат! — Она встала на колени и поклонилась, затем продолжила растирать спину Сейры и проговорила: — Просто ни о чем не думайте, госпожа. Я спросила у богини напутствие для вас.
Какое-то время она растирала расслабленное тело Сейры, а потом задумчиво проговорила:
— Искар горит алым, когда на границах пролита любовь.
Сейра вздрогнула, крепкие руки жрицы опустили ее назад, Даркхан проглотил ком. Жрица проговорила совсем другим голосом:
— Вам не горячо, госпожа? Можем добавить еще масла…
Даркхан резко поднялся, наспех оделся в кожаные штаны и жилетку и поцеловал Сейру в макушку. Они сплели пальцы на мгновение и попрощались взглядом, но, прежде чем уйти, он настоятельно попросил жрицу:
— Разотрите ей получше ягодицы, служительница. И не жалейте масла для ее аппетитных форм.
И, подмигнув удивленной Сейре, скрылся за дверью.
Он прошел буквально до центрального коридора, когда его нагнал Гаррок.
— К вам посетитель, мой король, — он прошептал дрожащими губами, на его лице застыл ужас. Даркхан бросил равнодушно:
— Пусть ждет. Мне нужно обойти копи и наказать истязателей хрустальной владычицы. Вы их уже пытали?
— Да, медный повелитель, но… дело как раз касается Сейры Вельгарн, — Гаррок понизил голос и зашептал прямо в лицо Даркхану: — К вам пожаловал Элион Молчаливый, и он весьма настойчиво интересуется судьбой хрустальной хозяйки.
— Я сказал тебе молчать, старый ты хрен! — процедил Даркхан и прижал помощника к стенке. В груди снова закипала ярость. — Я отрежу тебе язык, если узнаю, что ты проболтаешься хоть дохлой мыши!
— У-уверяю, мой господин, никто не знает, что Сейра Вельгарн у вас в покоях… Жрицу Шарат мы вызываем под другим… более интимным… предлогом.
— Мне плевать, что ты плетешь в поклоне даже самому Улдрошу! — рыкнул Даркхан. — Мне нужна только твоя непоколебимая верность и молчание о хрустальной владычице. Хотя бы до совета на Теневом Утесе. Дальше — скажу.
— Он… как раз хочет обсудить совет, медный повелитель. Осталось меньше семи дней, и… надо порадовать верховного владыку Карнака дарами.
— Подготовьте пятьдесят рабов, — отмахнулся Даркхан. — И рабынь.
— Будет исполнено. Но, господин, я повторюсь: Сейра Вельгарн шпионила в нашем руднике. Мы обнаружили, что в один из сплавов была подсыпана хрустальная пыль. Доспехи, которые выковали искусные кузнецы Коварна, рассыпались пеплом… пожалуйста, будьте осторожны. Прикажете поместить ее обратно в темницу?
Гаррок проговорил с озадаченным видом, но в его словах читалась искренность: он правда верил в то, что говорил. Даркхан ответил со вздохом:
— Уйди. Сам справлюсь. Из замка всех выведи. Ворота и стены под усиленную охрану. И знай, что Элион не тот, за кого себя выдает.
Даркхан проговорил это, вспомнив слова Сейры, и потому, влетев в зал тайн и укутав дверь медной цепью, выпалил с самого порога:
— Элион Молчаливый! Какая честь! Чем тебе обязан?
Талгаарец медленно развернулся, в свете факелов блестя медной кожей. Вкрапленное зеркало на щеке, подарок отца Сейры, отразило пылающий котлован — главный страх Даркхана. Он видел это каждый раз, когда встречался с Элионом, и сейчас это ничуть не удивило мужчину. Он только скрестил руки на груди и ждал ответа.
— И тебе здравствуй, Даркхан Железный Клык, — мелодично и неспешно проговорил Элион. Из-за высокого воротника-стойки выглядывал свежий шрам. — Я надеюсь, ты уже готов к сезонному Совету?
— Я всегда готов, а почему интересуешься ты моими делами, меня настораживает.
— Вот как? — Элион усмехнулся и расправил плечи. — А как же наши встречи? Помнится, ты активно интересовался моим мнением, как приструнить хрустальную стерву и забрать берег — там, как ты справедливо заметил, превосходные залежи меди. И потому мне непонятно, почему ты сдаешь позиции? Пошли дюжину галер, и ты — полноправный владелец Искара!
— Я разберусь с этим, — процедил Даркхан и сложил руки на груди. Он застыл во главе длинного дубового стола, но сесть не решился. Его собеседник находился на противоположной стороне и усмехался:
— Ты знаешь, что Сейра Вельгарн пропала? Сначала мучилась страшной болезнью, а потом как сквозь землю провалилась. Хрустальные Рощи бьют тревогу. Я, конечно, помогаю, как могу, но… почему ты не воспользуешься их слабостью?
Он говорил настолько невозмутимо, что Даркхан едва не выдал себя, однако приподнял одну бровь и упер взгляд в нахального лжеца:
— Твою выгоду не вижу, любезный Элион. Насколько я знаю, твоя задача — сохранять баланс между Медными Копями и Хрустальными Рощами, но ты будто хочешь разжечь конфликт!
— О, нет, напротив! — всплеснул изящными руками Элион и вздохнул. — Я и пришел к тебе узнать, где хрустальная владычица? Верховный Владыка Карнак будет в бешенстве, когда узнает, что равновесие пошатнулось.
— Ты за его психическое здоровье переживаешь или к чему клонишь? Я приказал готовить пятьдесят рабов в качестве квартальной дани. Как его будут задабривать Хрустальные Рощи, меня не интересует.
— А очень даже зря, медный владыка! — прогромыхал талгаарец. — Если не заплатит Сейра, заплатишь ты! Он потребует медный слиток из твоей крови, вот увидишь.
— Меня это не пугает. Он плавит мою кровь каждый год на ритуальном огне в дань живому богу — себе, так же, как ты питаешь его страхами своего зеркала.
Элион сощурился и сверкнул щекой. Даркхан по-прежнему видел в нем огонь, поглощающий кузни, но теперь сквозь языки пламени на него смотрела испуганная Сейра и что-то безмолвно кричала. Ее лицо исказилось от боли, хрусталик помутнел, и шрам над веком кровоточил.
Даркхан проморгался. Видение ушло, Элион в блаженстве закатил глаза:
— О, невероятное чувство, Железный Клык! Твой новый страх: единственный настолько сильный. Кузни и копи ушли на второй план?
И теперь Даркхан не выдержал. В два шага он настиг оппонента и предплечьем придавил к стене. Тот тихо заскулил, а Даркхан прошипел:
— Я знаю, что Сейра пропала по твоей вине, и что ты плетешь интриги за ее спиной, пока она отсутствует. Но чего ты добиваешься? Карнаку нужна раздробленность Талгаара…
— Разве? — Элион оскалился. — А что, если он последовательно убирает сопротивление?
— С твоей помощью! — взревел Даркхан, и его ладонь раскалилась. Перчатка начала плавиться, а за ней — воротник талгаарца. Плевать! Только что одной фразой Даркхан раскрыл свою связь с Сейрой: Элион говорил ей про раздробленность, а она передала ему. И Элион, хватая ртом воздух, просипел:
— Значит, спелись, голубки? — Он оскалился, но терпел ожог: Даркхан схватил крепче, воротник полностью оплавился. — А как же Искар? Для отвода глаз?
— Все прекрасно знают, что это ты отдаешь команды ее людям!
— И ты отступаешь…
Даркхан мгновение медлил: только что он попал в ловушку, козырь в виде живой Сейры сошел на нет, и теперь нужно было искать новую стратегию для совета. Но не сейчас и не здесь он будет думать об этом.
Он ослабил хватку и отпустил Элиона. Огонь стал утихать, возвращая здравый рассудок. На шее талгаарца рядом с неровным шрамом теперь красовался ожог в виде медных пальцев. Элион прокашлялся и ухмыльнулся:
— Оставили свои отметины… оба! А я помочь хотел!
— Помочь?! — снова вспыхнул Даркхан, но, заметив сгорбившегося и вмиг осунувшегося Элиона, сбавил пыл: — Ты оставил Сейру на верную погибель!
— Уверен? — сверкнул холодным глазом Элион. — Вообще-то я ей и еду, и воду принес, когда она полоснула меня по шее осколком зеркала! Об этом она тебе не сообщила?
Теперь Даркхан совсем ничего не понимал. Рассматривал свои ладони, поглядывал с опаской на Элиона и с ужасом боялся представить, что втянут в интриги Сейры.
— Нужно было, чтобы она не высовывалась до совета. Ваша связь дошла до Карнака, и он в бешенстве. Я помогаю ему охладить пыл и… развожу вас, как могу, но… — Он выпрямился, злобно посмотрел на Даркхана и махнул рукой: — Теперь не знаю, решайте сами.
Даркхан отвернулся и пробубнил что-то невнятное. Нужно было обо всем подумать. Нужно было понять, какую игру ведет Сейра, и на чьей стороне он сам.
Элион осторожно поправил одежду, провел рукой по потемневшему зеркалу и уже у самого выхода сказал:
— Но спасибо за страх, Железный Клык. Возможно, теперь я не умру так скоро.
И, хитро подмигнув, оставил Даркхана одного.
Даркхан не пошел казнить истязателей Сейры. Он снял запрет на вход и выход в замок, освободил подозреваемых и даже провел с надсмотрщиками разъяснительные беседы. Теория Гаррока как будто бы подтверждалась, но… это же была она, его Сейра! И она ждала его без малого четыре дня под замком его покоев. Покорно и добровольно.
Солнце садилось и светило прямо в лицо, когда Даркхан замер на центральной площади и безразлично следил, как тает очередь из освобожденных работяг к четырем закованным обнаженным рабыням. Ничего, все правильно. Они заслужили. А он? Заслужил ли вообще возвращаться в покои?
Перед глазами возникали слезы Сейры, ее всхлипы и дрожь, ее страхи, которыми она делилась робко и неумело, как будто стыдясь. Она была его. И она им исцелялась. Если это не запланированный ход, чтобы нарушить его бдительность.
В худшее не верилось: близость с ней возвращала внутренний баланс огня и стали, он становился более сдержанным, уравновешенным и холодным. Если так вообще можно было выразиться про его огненную природу. Но то, что она тоже изменила его, было так же очевидно, как и то, что она предложила утром. Хотя теперь казалось, что это происходило где-то в другой жизни.
Чтобы привести в порядок мысли и избавиться от скопившейся за день тревоги, Даркхан сунул голову под струи фонтана и, звучно выдохнув, направился в покои. Подумав, отпустил стражу и осторожно вошел.
В комнате пахло фруктами, специями и едой. Даркхан нахмурился и осмотрелся: в центре скромных покоев стоял круглый обеденный стол. Полностью накрытый, с небольшой вазой в центре с тремя нежно-розовыми плюмериями. От них исходил чувственный аромат — смесь специй, жасмина и цитрусовых. Ваза спелых фруктов усиливала этот яркий букет.
Желудок предательски заурчал, и Даркхан закинул в рот кусок мяса: благо, тут хватало и разновидностей, и блюд. И только потом одернул себя: откуда тут это?
Тревога едким комом подступила к горлу, и он сдавленно крикнул:
— Сейра? Ты здесь?
А потом смутился абсурдности своего вопроса: ну где же еще? Стража не могла ее выпустить. Или могла? Откуда-то же это убранство здесь появилось?
Но стоило ему обойти стол и глянуть в сторону кровати, он увидел силуэт за балдахином. Ее силуэт — нельзя было перепутать. И он светился в последних лучах закатного солнца.
— Я ждала тебя, Даркхан. Ты голоден?
Она вышла из-за вуали — не сломленная пленница, а владычица Хрустальных Рощ, каждый жест которой дышал вызовом. Ее стан выпрямился, плечи расправились, а в прозрачном, как лед, зрачке пульсировал золотистый свет — будто застывший в хрустале взгляд дракона. Она смотрела ему в глаза.
Ее лицо было расслабленным, движения — плавными. Она подошла ближе, но не позволила прикоснуться: считала его напряженность? И так же держала дистанцию. А Даркхан все рассматривал женщину, которую, казалось, видел в первый раз.
Платье из медного шифона облегало ее, как вторая кожа. Тонкие бретели скользили по острым ключицам, едва прикрывая грудь — ткань была настолько тонкая, что соски просвечивали медными точками, будто капли сплава в мастерской искусного умельца. Вырез на спине открывал ребра — там, где кожа переходила в серебристые шрамы, похожие теперь на морозные узоры. Когда она двигалась, юбки, медные и тяжелые, шелестели, но между складками проглядывался глубокий разрез, обнажающий ногу до бедра.
Считав его стопор, она подошла к столу и разлила по кубкам вино. Пронесся шлейф свежести горного водопада с оттенком горького миндаля. Даркхан, завороженный, повернулся: ни чулок, ни подвязок — только голая кожа и тень между бедер манили взгляд. Она наклонилась, чтобы подать ему вазу с фруктами, и шелк на груди натянулся, выдавая ее упругие изгибы и легкую дрожь кожи от его взгляда — все это выжигало мысли, оставляя лишь жар внизу живота.
Бретелька соскользнула с ее плеч, и Даркхан поймал ее губами. Сейра застыла с вазой в руках, зрачок вспыхнул ярче. Шелк оплавился, оставив на коже темный след.
— Откуда… все это? — прохрипел Даркхан ей в плечо, скользя губами по шее, как раскалённый клинок. — Убранство, платье… еда?
— Это важно? — ее шепот обжег ему ухо. Она пыталась поймать его взгляд, но он уклонился, прижавшись губами к лопатке, пальцы впились в поясницу.
— Ты была взаперти. Целый день. В чужом замке, на враждебной территории Талгаара. У тебя свои агенты?
Он сказал это вскользь, как будто невзначай. Сейра предприняла попытку вырваться, ее кожа покрылась инеем. Но Даркхан обхватил ее талию и теснее прижал к себе.
— Подозреваешь меня в измене? — прошипела она, напрягаясь, как змея перед ударом.
— Ты обожжешься, владычица, — прохрипел он в исступлении, отрываясь на миг и снова сплетая их языки. Горячие пальцы нашли ее соски и расплавили ее хрусталь на груди, покрытый инеем. Медь на ее коже закипела, и Сейра простонала ему в губы:
— Я не боюсь твоего огня, Даркхан. Я боюсь быть не твоей… отныне.
Он зарычал, усаживая ее на подоконник и разводя ноги. В ее глазах он видел желание и страсть — то, что свело его с ума в первую их встречу на Искаре. То, что она потеряла после долгого пути до Коварна, и то, что хотела вернуть целиком в его объятиях.
Он вошел резко, медные прожилки на его коже вспыхнули алым, Сейра подалась вперед и накрыла ладонями раскаленную лаву. От ее прикосновений остались узоры на его груди и застыли, как проволочные украшения.
— Сегодня вечером, — он прошептал ей прямо в ухо, сбиваясь, но продолжая равномерные толчки. — Будет все, как ты захочешь. Если ты передумаешь, я пойму. Если нет — обещаю быть сдержанным и хрупким, как речной хрусталь.
Она выгнулась и стала двигаться ему навстречу, он впился губами в ее точеную ключицу и притягивал ближе. Хотя казалось, что ближе уже некуда. Но она стонала, пуская иней ему на плечи, с его руки капала медь ей на бедра, и только новый поцелуй мог сдержать их общий крик.
Но разъединил их сдержанный стук в дверь: утром приходила жрица Шарат — залечить раны Сейры и втереть живительные мази. Тяжело дыша, они отошли друг от друга. Перебарывая одышку, закрепили порыв кротким, но настойчивым поцелуем.
Сейра легла, Даркхан впустил женщину и расположился чуть в стороне — перевести дух, прежде чем уйдет. Жрица прошла и положила руки на спину девушки. Она была слепая и потому не знала, кто перед ней. Прежде вопросов она не задавала, но сегодня вдруг воскликнула:
— Ваши раны затянулись, госпожа! Остались рубцы, но мы их залечим. Ваша кожа станет такой же чистой и мягкой, как до ранения.
Сейре нельзя было отвечать, и потому откликнулся Даркхан:
— Спуститесь ниже, служительница. Вы удивитесь не меньше!
Сейра глянула через плечо и улыбнулась. Он сдержал порыв подойти и забрать ее в свои объятия. Жрица всплеснула руками:
— Это чудо! Благословение превеликой Шарат! — Она встала на колени и поклонилась, затем продолжила растирать спину Сейры и проговорила: — Просто ни о чем не думайте, госпожа. Я спросила у богини напутствие для вас.
Какое-то время она растирала расслабленное тело Сейры, а потом задумчиво проговорила:
— Искар горит алым, когда на границах пролита любовь.
Сейра вздрогнула, крепкие руки жрицы опустили ее назад, Даркхан проглотил ком. Жрица проговорила совсем другим голосом:
— Вам не горячо, госпожа? Можем добавить еще масла…
Даркхан резко поднялся, наспех оделся в кожаные штаны и жилетку и поцеловал Сейру в макушку. Они сплели пальцы на мгновение и попрощались взглядом, но, прежде чем уйти, он настоятельно попросил жрицу:
— Разотрите ей получше ягодицы, служительница. И не жалейте масла для ее аппетитных форм.
И, подмигнув удивленной Сейре, скрылся за дверью.
Глава 13
Он прошел буквально до центрального коридора, когда его нагнал Гаррок.
— К вам посетитель, мой король, — он прошептал дрожащими губами, на его лице застыл ужас. Даркхан бросил равнодушно:
— Пусть ждет. Мне нужно обойти копи и наказать истязателей хрустальной владычицы. Вы их уже пытали?
— Да, медный повелитель, но… дело как раз касается Сейры Вельгарн, — Гаррок понизил голос и зашептал прямо в лицо Даркхану: — К вам пожаловал Элион Молчаливый, и он весьма настойчиво интересуется судьбой хрустальной хозяйки.
— Я сказал тебе молчать, старый ты хрен! — процедил Даркхан и прижал помощника к стенке. В груди снова закипала ярость. — Я отрежу тебе язык, если узнаю, что ты проболтаешься хоть дохлой мыши!
— У-уверяю, мой господин, никто не знает, что Сейра Вельгарн у вас в покоях… Жрицу Шарат мы вызываем под другим… более интимным… предлогом.
— Мне плевать, что ты плетешь в поклоне даже самому Улдрошу! — рыкнул Даркхан. — Мне нужна только твоя непоколебимая верность и молчание о хрустальной владычице. Хотя бы до совета на Теневом Утесе. Дальше — скажу.
— Он… как раз хочет обсудить совет, медный повелитель. Осталось меньше семи дней, и… надо порадовать верховного владыку Карнака дарами.
— Подготовьте пятьдесят рабов, — отмахнулся Даркхан. — И рабынь.
— Будет исполнено. Но, господин, я повторюсь: Сейра Вельгарн шпионила в нашем руднике. Мы обнаружили, что в один из сплавов была подсыпана хрустальная пыль. Доспехи, которые выковали искусные кузнецы Коварна, рассыпались пеплом… пожалуйста, будьте осторожны. Прикажете поместить ее обратно в темницу?
Гаррок проговорил с озадаченным видом, но в его словах читалась искренность: он правда верил в то, что говорил. Даркхан ответил со вздохом:
— Уйди. Сам справлюсь. Из замка всех выведи. Ворота и стены под усиленную охрану. И знай, что Элион не тот, за кого себя выдает.
Даркхан проговорил это, вспомнив слова Сейры, и потому, влетев в зал тайн и укутав дверь медной цепью, выпалил с самого порога:
— Элион Молчаливый! Какая честь! Чем тебе обязан?
Талгаарец медленно развернулся, в свете факелов блестя медной кожей. Вкрапленное зеркало на щеке, подарок отца Сейры, отразило пылающий котлован — главный страх Даркхана. Он видел это каждый раз, когда встречался с Элионом, и сейчас это ничуть не удивило мужчину. Он только скрестил руки на груди и ждал ответа.
— И тебе здравствуй, Даркхан Железный Клык, — мелодично и неспешно проговорил Элион. Из-за высокого воротника-стойки выглядывал свежий шрам. — Я надеюсь, ты уже готов к сезонному Совету?
— Я всегда готов, а почему интересуешься ты моими делами, меня настораживает.
— Вот как? — Элион усмехнулся и расправил плечи. — А как же наши встречи? Помнится, ты активно интересовался моим мнением, как приструнить хрустальную стерву и забрать берег — там, как ты справедливо заметил, превосходные залежи меди. И потому мне непонятно, почему ты сдаешь позиции? Пошли дюжину галер, и ты — полноправный владелец Искара!
— Я разберусь с этим, — процедил Даркхан и сложил руки на груди. Он застыл во главе длинного дубового стола, но сесть не решился. Его собеседник находился на противоположной стороне и усмехался:
— Ты знаешь, что Сейра Вельгарн пропала? Сначала мучилась страшной болезнью, а потом как сквозь землю провалилась. Хрустальные Рощи бьют тревогу. Я, конечно, помогаю, как могу, но… почему ты не воспользуешься их слабостью?
Он говорил настолько невозмутимо, что Даркхан едва не выдал себя, однако приподнял одну бровь и упер взгляд в нахального лжеца:
— Твою выгоду не вижу, любезный Элион. Насколько я знаю, твоя задача — сохранять баланс между Медными Копями и Хрустальными Рощами, но ты будто хочешь разжечь конфликт!
— О, нет, напротив! — всплеснул изящными руками Элион и вздохнул. — Я и пришел к тебе узнать, где хрустальная владычица? Верховный Владыка Карнак будет в бешенстве, когда узнает, что равновесие пошатнулось.
— Ты за его психическое здоровье переживаешь или к чему клонишь? Я приказал готовить пятьдесят рабов в качестве квартальной дани. Как его будут задабривать Хрустальные Рощи, меня не интересует.
— А очень даже зря, медный владыка! — прогромыхал талгаарец. — Если не заплатит Сейра, заплатишь ты! Он потребует медный слиток из твоей крови, вот увидишь.
— Меня это не пугает. Он плавит мою кровь каждый год на ритуальном огне в дань живому богу — себе, так же, как ты питаешь его страхами своего зеркала.
Элион сощурился и сверкнул щекой. Даркхан по-прежнему видел в нем огонь, поглощающий кузни, но теперь сквозь языки пламени на него смотрела испуганная Сейра и что-то безмолвно кричала. Ее лицо исказилось от боли, хрусталик помутнел, и шрам над веком кровоточил.
Даркхан проморгался. Видение ушло, Элион в блаженстве закатил глаза:
— О, невероятное чувство, Железный Клык! Твой новый страх: единственный настолько сильный. Кузни и копи ушли на второй план?
И теперь Даркхан не выдержал. В два шага он настиг оппонента и предплечьем придавил к стене. Тот тихо заскулил, а Даркхан прошипел:
— Я знаю, что Сейра пропала по твоей вине, и что ты плетешь интриги за ее спиной, пока она отсутствует. Но чего ты добиваешься? Карнаку нужна раздробленность Талгаара…
— Разве? — Элион оскалился. — А что, если он последовательно убирает сопротивление?
— С твоей помощью! — взревел Даркхан, и его ладонь раскалилась. Перчатка начала плавиться, а за ней — воротник талгаарца. Плевать! Только что одной фразой Даркхан раскрыл свою связь с Сейрой: Элион говорил ей про раздробленность, а она передала ему. И Элион, хватая ртом воздух, просипел:
— Значит, спелись, голубки? — Он оскалился, но терпел ожог: Даркхан схватил крепче, воротник полностью оплавился. — А как же Искар? Для отвода глаз?
— Все прекрасно знают, что это ты отдаешь команды ее людям!
— И ты отступаешь…
Даркхан мгновение медлил: только что он попал в ловушку, козырь в виде живой Сейры сошел на нет, и теперь нужно было искать новую стратегию для совета. Но не сейчас и не здесь он будет думать об этом.
Он ослабил хватку и отпустил Элиона. Огонь стал утихать, возвращая здравый рассудок. На шее талгаарца рядом с неровным шрамом теперь красовался ожог в виде медных пальцев. Элион прокашлялся и ухмыльнулся:
— Оставили свои отметины… оба! А я помочь хотел!
— Помочь?! — снова вспыхнул Даркхан, но, заметив сгорбившегося и вмиг осунувшегося Элиона, сбавил пыл: — Ты оставил Сейру на верную погибель!
— Уверен? — сверкнул холодным глазом Элион. — Вообще-то я ей и еду, и воду принес, когда она полоснула меня по шее осколком зеркала! Об этом она тебе не сообщила?
Теперь Даркхан совсем ничего не понимал. Рассматривал свои ладони, поглядывал с опаской на Элиона и с ужасом боялся представить, что втянут в интриги Сейры.
— Нужно было, чтобы она не высовывалась до совета. Ваша связь дошла до Карнака, и он в бешенстве. Я помогаю ему охладить пыл и… развожу вас, как могу, но… — Он выпрямился, злобно посмотрел на Даркхана и махнул рукой: — Теперь не знаю, решайте сами.
Даркхан отвернулся и пробубнил что-то невнятное. Нужно было обо всем подумать. Нужно было понять, какую игру ведет Сейра, и на чьей стороне он сам.
Элион осторожно поправил одежду, провел рукой по потемневшему зеркалу и уже у самого выхода сказал:
— Но спасибо за страх, Железный Клык. Возможно, теперь я не умру так скоро.
И, хитро подмигнув, оставил Даркхана одного.
Глава 14
Даркхан не пошел казнить истязателей Сейры. Он снял запрет на вход и выход в замок, освободил подозреваемых и даже провел с надсмотрщиками разъяснительные беседы. Теория Гаррока как будто бы подтверждалась, но… это же была она, его Сейра! И она ждала его без малого четыре дня под замком его покоев. Покорно и добровольно.
Солнце садилось и светило прямо в лицо, когда Даркхан замер на центральной площади и безразлично следил, как тает очередь из освобожденных работяг к четырем закованным обнаженным рабыням. Ничего, все правильно. Они заслужили. А он? Заслужил ли вообще возвращаться в покои?
Перед глазами возникали слезы Сейры, ее всхлипы и дрожь, ее страхи, которыми она делилась робко и неумело, как будто стыдясь. Она была его. И она им исцелялась. Если это не запланированный ход, чтобы нарушить его бдительность.
В худшее не верилось: близость с ней возвращала внутренний баланс огня и стали, он становился более сдержанным, уравновешенным и холодным. Если так вообще можно было выразиться про его огненную природу. Но то, что она тоже изменила его, было так же очевидно, как и то, что она предложила утром. Хотя теперь казалось, что это происходило где-то в другой жизни.
Чтобы привести в порядок мысли и избавиться от скопившейся за день тревоги, Даркхан сунул голову под струи фонтана и, звучно выдохнув, направился в покои. Подумав, отпустил стражу и осторожно вошел.
В комнате пахло фруктами, специями и едой. Даркхан нахмурился и осмотрелся: в центре скромных покоев стоял круглый обеденный стол. Полностью накрытый, с небольшой вазой в центре с тремя нежно-розовыми плюмериями. От них исходил чувственный аромат — смесь специй, жасмина и цитрусовых. Ваза спелых фруктов усиливала этот яркий букет.
Желудок предательски заурчал, и Даркхан закинул в рот кусок мяса: благо, тут хватало и разновидностей, и блюд. И только потом одернул себя: откуда тут это?
Тревога едким комом подступила к горлу, и он сдавленно крикнул:
— Сейра? Ты здесь?
А потом смутился абсурдности своего вопроса: ну где же еще? Стража не могла ее выпустить. Или могла? Откуда-то же это убранство здесь появилось?
Но стоило ему обойти стол и глянуть в сторону кровати, он увидел силуэт за балдахином. Ее силуэт — нельзя было перепутать. И он светился в последних лучах закатного солнца.
— Я ждала тебя, Даркхан. Ты голоден?
Она вышла из-за вуали — не сломленная пленница, а владычица Хрустальных Рощ, каждый жест которой дышал вызовом. Ее стан выпрямился, плечи расправились, а в прозрачном, как лед, зрачке пульсировал золотистый свет — будто застывший в хрустале взгляд дракона. Она смотрела ему в глаза.
Ее лицо было расслабленным, движения — плавными. Она подошла ближе, но не позволила прикоснуться: считала его напряженность? И так же держала дистанцию. А Даркхан все рассматривал женщину, которую, казалось, видел в первый раз.
Платье из медного шифона облегало ее, как вторая кожа. Тонкие бретели скользили по острым ключицам, едва прикрывая грудь — ткань была настолько тонкая, что соски просвечивали медными точками, будто капли сплава в мастерской искусного умельца. Вырез на спине открывал ребра — там, где кожа переходила в серебристые шрамы, похожие теперь на морозные узоры. Когда она двигалась, юбки, медные и тяжелые, шелестели, но между складками проглядывался глубокий разрез, обнажающий ногу до бедра.
Считав его стопор, она подошла к столу и разлила по кубкам вино. Пронесся шлейф свежести горного водопада с оттенком горького миндаля. Даркхан, завороженный, повернулся: ни чулок, ни подвязок — только голая кожа и тень между бедер манили взгляд. Она наклонилась, чтобы подать ему вазу с фруктами, и шелк на груди натянулся, выдавая ее упругие изгибы и легкую дрожь кожи от его взгляда — все это выжигало мысли, оставляя лишь жар внизу живота.
Бретелька соскользнула с ее плеч, и Даркхан поймал ее губами. Сейра застыла с вазой в руках, зрачок вспыхнул ярче. Шелк оплавился, оставив на коже темный след.
— Откуда… все это? — прохрипел Даркхан ей в плечо, скользя губами по шее, как раскалённый клинок. — Убранство, платье… еда?
— Это важно? — ее шепот обжег ему ухо. Она пыталась поймать его взгляд, но он уклонился, прижавшись губами к лопатке, пальцы впились в поясницу.
— Ты была взаперти. Целый день. В чужом замке, на враждебной территории Талгаара. У тебя свои агенты?
Он сказал это вскользь, как будто невзначай. Сейра предприняла попытку вырваться, ее кожа покрылась инеем. Но Даркхан обхватил ее талию и теснее прижал к себе.
— Подозреваешь меня в измене? — прошипела она, напрягаясь, как змея перед ударом.
