Узнал много нового, что за ненадобностью и в голову не брал, но оно даже с матом не натягивалось на ситуацию. Если со стражами и шпионами более-менее разобрался, что-то и до этого знал, но про то, как можно провести защитника через портал, найти не удалось. Во всех книгах про способы это сделать есть только одно слово. НЕВОЗМОЖНО. Нельзя провести феникса через границу миров и всё тут.
Или до этого никому не приходило в голову это сделать. Не было необходимости, вот и не пытались особо. Когда-то ведь и интернета не было, никто и не думал, что можно мгновенно обмениваться сообщениями, находясь в разных городах и даже странах. Но всегда находится тот, кому будет надо, и он обязательно что-то придумает. Всё придумывается по этому принципу.
Кому же это вдруг понадобилось? Зачем? Всё из-за одного парня, который неделю назад даже не подозревал, что у него есть какие-то исцеляющие способности? Так он и дальше бы не узнал, если бы не пришлось их применить. И не пришлось бы, если бы на него же не началась охота. Получается, что его намеренно спровоцировали. Или всё началось гораздо раньше? Но когда? Почему я ничего не заметил? Так увлёкся обычной мирной жизнью, что потерял нюх, перестал улавливать тонкие энергии? Расслабился, а зря. Забыл, что постоянно нужно держать себя в тонусе. Получай напоминание, да по голове.
Попытки найти ответ, что с этим всем делать результатов не дали. Как ни удивительно, но сложившаяся ситуация тоже оказалась НЕВОЗМОЖНОЙ. Никто никогда не пытался найти и уничтожить целителя в человеческом мире. Как и таких сильных целителей никогда не было в человеческом мире. Да сам бы не поверил, если бы сам не увидел превращение Фелис, и не испытал способности Житнякова на своей шкуре.
— Хотя, какое мне дело, как они это сделали, — Сергей качнулся в гамаке. — Проявили фантазию. Теперь наш ход.
Запах благовоний усилился и стал невыносимым. Такое ощущение, что кто-то утыкал всё этими вонючими палочками. Дубинин и то такую гадость не курит. Лучше бы, конечно, совсем бросил, но сейчас это не принципиально. Да и нет его сейчас рядом, после тура, кажется, совсем ничего слушать не хочет ни про Фелис, ни про что-то другое. Матом даже послал в неприличные дали.
Вот, видимо, я и добрался до места назначения. Теперь бы выбраться как-то. А надо ли? Естественно, надо. Пешие прогулки, они хоть и на пользу, а в гостях, как говорится, хорошо, но дома лучше. Да и не обещал я никому гадостью всякой дышать. Вообще могли бы сразу предупредить. В тумане сквозь невыносимую вонь пробиваются нотки чего-то знакомого, еще более неприятного и внушающего… Не страх, но чувство приближения задницы, причем глобального масштаба.
Куда еще? За что? Ну нахрен этот зоопарк… Я не вызывал Белку! Пора проветривать! Срочно! Но что-то не пошло. То ли вискарь оказался неправильным и от него теперь неправильные глюки, на что очень похоже, то ли уже так надышался этой дрянью, что тоже возможно, но с координацией случилась какая-то ерунда. Хорошо, что я далеко от гамака уйти не успел и вполне удачно приземлился в него. От движения стало совсем дурно.
Да что же это? Не пойдёт… Если не получается проветрить помещение, придётся проветриваться самому. По стенке, ползком. Не важно как, главное результат. Как я дошел до такого... Только надо подождать, когда картинка выпрямится. Еще и этот туман. Не отрубаться, только не отрубаться…
И не отрубился. Закрыв глаза, думал, что начнётся шторм, но нет. Даже легче стало. Появилось равновесие. Но в сознании, словно качественный фильм, поплыли картинки событий, связанных с покупкой птицы, превращением её в Фелис. Огромная сфера, события связанные с нападением на Мишу и Макса. Всё такое яркое, кажется, это произошло заново. Но уже не страшно. Где-то в подсознании сидит информация, что это уже было и всё обошлось небольшими потерями, определёнными приобретениями и приятным бонусом в виде опыта.
Отвлекло, движение рядом, не похожее на сон, но необъяснимое реальностью. Никого ведь не приглашал, а сам бы никто не сунулся. Если только этот дрянной запах просочился сквозь щели в стенах, и кто-то перепугался и прибежал спасать. Но это тоже маловероятно. Кипиш бы подняли.
Но шума нет, а ветер есть и достаточно холодный, что алкоголь стал выветриваться, и захотелось поскорее закутаться во что-нибудь тёплое, или закрыть окно. А кто его открыл? И почему такой холод, будто там лютая зима?
И вдруг ветер стих. Отчетливый звук шагов заставил открыть глаза и встретиться с новой реальностью.
Посреди комнаты появился мужчина в плаще, с длинными волосами, собранными в хвост, и глазами похожими на звериные. В памяти всплыло описание продавца, который «подарил» Мише птицу. Михаила тогда так запилили нравоучениями, что он не шибко распространялся в описательной части, но даже того, что удалось у него выпытать, вполне достаточно. Странно, что я сам тогда даже не подумал на своего давнего знакомого.
— Эдик, а вы чего приперлись? — встать Сергей не потрудился. — Помнится, Вы меня и видеть больше не хотели…
— И мне очень приятно, — гость без приглашения уселся в кресло. — А ещё я просил не называть меня так. Если тебе так тяжело дается имя Эдмунд, можешь звать меня просто Эд.
— Угу, — Сергей качнулся в гамаке. — Я тоже просил не таскать с тобой своих сомнительных друзей, а ты опять с Кондратием приперся. Так что теперь ты Эдик.
— Не можешь без своих пошлых шуточек?
— Что-то не получается сегодня, — Сергей показательно вздохнул. — Еще и навоняли.
— Я проветрил.
— Заметно. С чем пожаловали?
— А ты не догадываешься? — Эд искренне удивился. — Думал, врут, что ты совсем в обыденности погряз и про старых друзей забыл.
— Врут, конечно, — Сергей попытался сесть. — Только забылся, а вы снова нарисовались. И ваши намерения опять не внушают доверия. Как в прошлый раз… Но тогда это было только моё дело.
— Еще и злопамятный, — Эд недовольно фыркнул. — Ты не допускаешь, что я хочу помочь?
— Помощь это точно не про тебя. Может, сразу скажешь, какую гадость затеял? Мне от этого проще будет.
— Да почему сразу «гадость»? — Эд вскочил на ноги. — Я же тогда тебе помогал. Думаешь, лучше попасть в плен и терпеть пытки? Я бы выкрутился в любом случае, с тобой бы церемониться никто не стал. И притворяться ты не умеешь, а так я тебя достоверно вырубил. Сильно калечить или убивать даже не планировал.
— И на этом спасибо, — Сергей частично согласился с версией Эдмунда. — Допустим. Хотя можно было и полегче. Неделю потом в себя приходил после твоих «хотел, как лучше». Благо, Петрович в подробности не углублялся и врачам не сдал. Причитал только… Как я только выбрался?
— Главное ведь, что выбрался, — Эд вдруг отвернулся. — Твой Петрович всё правильно сделал.
— И грозился навалять по полной программе какому-то упырю.
— Я бы тоже навалял. В другой ситуации.
— Слабо верится, — Сергей снова лёг, решив, что для прогулок он пока не готов, а гость и так потерпит. — Но ты ведь не извиняться пришел. И по описательной части у Миши трояк, но важные детали он запомнил. Отрицать не советую.
— Я не собирался. Моя работа. Но я старался. Выбрал особь посимпатичнее и сообразительную, устойчивую в бою и умеющую приспосабливаться к любым условиям.
— Только она не помнит ничего, и с барабанщиком нашим дерётся постоянно, а так всё идеально. Еще твердит, что должна защищать Житнякова, но, видимо, только от Утконоса.
— Ошибочка где-то закралась, — Эд нервно прошенся по помещению, поводил пальцем в воздухе, будто проверяя свои вычисления. — Этот момент я не учел. Но что ты хотел? Этого до меня вообще никто не делал. Перетащить Феникса через портал не так и просто, чтобы еще и внимание не привлечь. Плюс двойное обращение. Вы вон после вискаря не всё помните… А сами к мелочам потом придираетесь. К тому же она уже что-то вспомнила, я это чувствую.
— Вспомнила.
— И это хорошо, — Эд снова задумался. — Значит, заклинание рабочее. Но об этом никому знать не надо. А твой Утконос какой стихии?
— Барабанной, наверно, — особо не задумываясь ответил Сергей. — Это важно?
— Серёжа, не тупи! — Эд взмахнул руками. — У каждого стража есть стихия. У Фениксов — стихия огня, у меня, стихия воздуха. Ещё жалуешься, что Феникс ничего не помнит…
— Я помню, — Сергей тоже задумался. — Не знаю я, какая у него стихия. Да он и сам не в курсе, наверно.
— Возможно. Так… При каких условиях он стал стражем? Он говорил?
— Из того, что я сам видел, здоровые дикобразы с длиннющими шипами. Сам шипы вытаскивал из Макса.
Прист закрыл глаза, попытался вспомнить детали того вечера. Что бы он не думал про нежданного гостя, но в его словах нашелся определённый смысл. Сергей никогда не придавал особого значения теории, согласно которой стражи обретают свою стихию в зависимости от условий, где они получают свои способности, и не верил в эту связь. Но от этого теория существовать не перестала. Он вспомнил рассказ Максима про, непонятно откуда взявшееся, озеро и рыб мутантов с лапами, пытавшихся утащить Мишу в воду.
— Вода, — произнёс Сергей. — Там была вода. Это хоть что-то объясняет.
— А ты волновался. Ты сам знаешь ответы на все свои вопросы. Нужно только напрячь мозги. И твои друзья тебе помогут в нужный момент.
— И ты здесь именно для того, чтобы мне об этом сказать?
— Возможно. Но если еще что-то нужно, ты спрашивай.
— Только один вопрос остался. Какой твой интерес в этой истории?
— Тебе помочь хочу, — Эдмунд вдруг сильно занервничал, стал принюхиваться, прислушиваться и оглядываться. — И сохранить равновесие. Мне пора.
Поднялся ветер, снова стало очень холодно и почему-то темно, Сергею показалось, что сдует, но обошлось. Всё успокоилось также быстро, как и началось.
— Опять свалил, — Сергей встал, прошелся до дивана за пледом, вместе с ним вернулся в гамак. — Ладно, хоть без последствий.
Хотя теперь это явление без приглашения обрело хоть какое-то значение. Или холод так повлиял.
В памяти всплыл тот день, когда я дрался с Эдмундом на мечах. В силе и ловкости тогда не уступал мастерам, но на стороне Эда была магия, которой он владеет в совершенстве. Не знаю какое уж он там заклинание применил, но сила и ловкость мне не помогли. Резанул неглубоко, но ощутимо, нашел место побольнее. А потом сбежал, не оглядываясь, со своими. Тогда не думал, что это во благо. Вообще не думал потому, что тупо пытался не отключился, цеплялся за сознание. Но где-то не удержался.
Потом, очнувшись в квартире Холстинина, слушая его причитания и уговоры потерпеть, не мог вспомнить, как оказался у него. Как будто отшибло. То, что он мог как-то проникнуть в другое измерение, даже не допускалось.
Зато сейчас очень хорошо допустилось. Из подсознания всплыло, что именно Владимир был там и вытащил. В сознании оставался только благодаря его бурчанию, похожему на заклинания, чередующимися с подбадривающими обещаниями найти этого упыря и лично его покарать самыми изощрёнными. И хотелось верить Володе. Как он там оказался, вообще не волновало. Даже не возражал, когда он шил раны. Почему-то вспомнился и этот момент. Неприятно, но терпимо. Благодаря его заботе всё быстро затянулось.
От благодарности Владимиру плавно перешел к теоретической базе. Когда чем-то не пользуешься, оно скоро атрофируется, забывается. Сейчас как будто вновь открыл давно забытую книгу.
Вроде бы, знакомое название и суть произведения не забыл, но когда начинаешь читать, всплывает куча мелочей и деталей, которым при первом прочтении не придал значения или вообще упустил. Всё произошедшее стало приобретать вполне логичные объяснения и связи.
Стало понятно, почему Владимир не пытался ловить их с Мишей, допрашивать и выводить на чистую воду, в отличие от Виталика. Где-то подыгрывал товарищу, чтобы не выдать себя, где-то просто оставался в стороне.
Теперь понятно, что он знает если не всё, то многое. Понятны и причины, по которым Фелис нападает на Максима. Конфликт стихий никто не отменял. Пусть Макс об этом пока не знает, а Фелис не осознаёт, но это факт. Успокаивает лишь то, что сильный вред она причинить Максиму не сможет и в экстренной ситуации он легко подавит её атаку, но и сам нападать не станет.
От чего-то заныл бок, ровно там, где была рана. К чему бы? Снова шаги, кто-то кричит, пытается растормошить.
— Эд, отвали… Я с тобой никуда не пойду.
— Опять твой Эдик приходил, — Холстинин чудом удержался от рифмы. — Попадётся он мне…
— Холстинин?!
— Ну хоть узнал, — Владимир попытался вытряхнуть коллегу из гамака. — Я тут ищу его, переживаю, а он со своими дружками упырями тут оттягивается. Дубинин переживает, дозвониться не может… Ты какого хрена здесь устроил? Дверь открыта, окна на растапашку, холод собачий, вонь эта... Совсем о себе не думаешь, о других не думаешь…
— Думаю я, — вытряхнутый из гамака на пол Сергей, неуверенно, но поднялся на ноги, чтобы не нарваться на раздачу физических аргументов, обнял Владимира. Захотел успокоить его, поблагодарить, чтобы и самому успокоиться и найти поддержку. — Вов, я вспомнил, что тогда было. Ты меня вытащил. Спасибо тебе, — почувствовал, как удары по спине постепенно перешли в поглаживания, почувствовал какое-то облегчение. — Я всё понял про тебя. Не отрицай.
— Молодец. Что я еще могу сказать? Может, выпустишь уже меня?
— Конечно, — Сергей отлип от Владимира. — Зачем только память мне потёр?
— Затем, что мне нужен был гитарист. А ты так упорно заливал мне про гопников, напавших на тебя, и умолял не сдавать в больничку, аргументируя тем, что тебе туда почему-то никак нельзя. — Владимир поёжился от холода в доме. — Решил не рушить твою же легенду. Часть ты и сам не помнил. Да и мне раскрываться незачем было. Потом это и вовсе потеряло смысл. Ты занялся музыкой, даже внешне преобразился.
— Чего?
— Ну я в общем. На человека стал походить, а не на одного из тех упырей.
— Умеешь ты комплимент сделать, — бок заныл сильнее, Сергей прижал руку. — Может, останешься? Отдохнём, моменты некоторые обсудим.
— В этом притоне, где холодно, срач и сомнительные личности шляются, как у себя дома? — Владимир брезгливо принюхался. — Не хочу. И тебе не советую. Свалил ведь, успел задницу свою унести…
— Кто?
— Эдик твой. Помнит ещё мои обещания. Что он хотел?
— Не мой он, — Сергей скривил губы. — Не знаю… Убеждал, что он тогда мне помогал и сейчас пытается. И Фелис — его рук дело. И если он не врёт, то тебя ему бояться глупо. За ним сейчас товарищи посерьёзнее охотятся.
— Фелис, — Холстинин нервно хихикнул. — Такое шоу я точно в первый раз увидел. Но Виталик с Юлей, вроде поверили.
— Когда ты понял?
— Когда вы на концерт еле успели. Я же вас на расстоянии чувствую. Не всегда, конечно, мозги бы задымились в личной жизни каждого копаться. Но когда что-то идёт не по плану или кто-то испытывает сильные эмоции… И вас там трое было с сильными эмоциями. Даже четверо. Но вмешаться я могу только в крайнем случае. Это правило.
— Видимо, я — крайний случай?
— Да. В данном случае тебе некому больше помочь. И тогда тоже некому было, — Владимир кинул Сергею пустую сумку. — Собирайся. Здесь тебя не оставлю.
Или до этого никому не приходило в голову это сделать. Не было необходимости, вот и не пытались особо. Когда-то ведь и интернета не было, никто и не думал, что можно мгновенно обмениваться сообщениями, находясь в разных городах и даже странах. Но всегда находится тот, кому будет надо, и он обязательно что-то придумает. Всё придумывается по этому принципу.
Кому же это вдруг понадобилось? Зачем? Всё из-за одного парня, который неделю назад даже не подозревал, что у него есть какие-то исцеляющие способности? Так он и дальше бы не узнал, если бы не пришлось их применить. И не пришлось бы, если бы на него же не началась охота. Получается, что его намеренно спровоцировали. Или всё началось гораздо раньше? Но когда? Почему я ничего не заметил? Так увлёкся обычной мирной жизнью, что потерял нюх, перестал улавливать тонкие энергии? Расслабился, а зря. Забыл, что постоянно нужно держать себя в тонусе. Получай напоминание, да по голове.
Попытки найти ответ, что с этим всем делать результатов не дали. Как ни удивительно, но сложившаяся ситуация тоже оказалась НЕВОЗМОЖНОЙ. Никто никогда не пытался найти и уничтожить целителя в человеческом мире. Как и таких сильных целителей никогда не было в человеческом мире. Да сам бы не поверил, если бы сам не увидел превращение Фелис, и не испытал способности Житнякова на своей шкуре.
— Хотя, какое мне дело, как они это сделали, — Сергей качнулся в гамаке. — Проявили фантазию. Теперь наш ход.
Глава 15
Запах благовоний усилился и стал невыносимым. Такое ощущение, что кто-то утыкал всё этими вонючими палочками. Дубинин и то такую гадость не курит. Лучше бы, конечно, совсем бросил, но сейчас это не принципиально. Да и нет его сейчас рядом, после тура, кажется, совсем ничего слушать не хочет ни про Фелис, ни про что-то другое. Матом даже послал в неприличные дали.
Вот, видимо, я и добрался до места назначения. Теперь бы выбраться как-то. А надо ли? Естественно, надо. Пешие прогулки, они хоть и на пользу, а в гостях, как говорится, хорошо, но дома лучше. Да и не обещал я никому гадостью всякой дышать. Вообще могли бы сразу предупредить. В тумане сквозь невыносимую вонь пробиваются нотки чего-то знакомого, еще более неприятного и внушающего… Не страх, но чувство приближения задницы, причем глобального масштаба.
Куда еще? За что? Ну нахрен этот зоопарк… Я не вызывал Белку! Пора проветривать! Срочно! Но что-то не пошло. То ли вискарь оказался неправильным и от него теперь неправильные глюки, на что очень похоже, то ли уже так надышался этой дрянью, что тоже возможно, но с координацией случилась какая-то ерунда. Хорошо, что я далеко от гамака уйти не успел и вполне удачно приземлился в него. От движения стало совсем дурно.
Да что же это? Не пойдёт… Если не получается проветрить помещение, придётся проветриваться самому. По стенке, ползком. Не важно как, главное результат. Как я дошел до такого... Только надо подождать, когда картинка выпрямится. Еще и этот туман. Не отрубаться, только не отрубаться…
И не отрубился. Закрыв глаза, думал, что начнётся шторм, но нет. Даже легче стало. Появилось равновесие. Но в сознании, словно качественный фильм, поплыли картинки событий, связанных с покупкой птицы, превращением её в Фелис. Огромная сфера, события связанные с нападением на Мишу и Макса. Всё такое яркое, кажется, это произошло заново. Но уже не страшно. Где-то в подсознании сидит информация, что это уже было и всё обошлось небольшими потерями, определёнными приобретениями и приятным бонусом в виде опыта.
Отвлекло, движение рядом, не похожее на сон, но необъяснимое реальностью. Никого ведь не приглашал, а сам бы никто не сунулся. Если только этот дрянной запах просочился сквозь щели в стенах, и кто-то перепугался и прибежал спасать. Но это тоже маловероятно. Кипиш бы подняли.
Но шума нет, а ветер есть и достаточно холодный, что алкоголь стал выветриваться, и захотелось поскорее закутаться во что-нибудь тёплое, или закрыть окно. А кто его открыл? И почему такой холод, будто там лютая зима?
И вдруг ветер стих. Отчетливый звук шагов заставил открыть глаза и встретиться с новой реальностью.
Посреди комнаты появился мужчина в плаще, с длинными волосами, собранными в хвост, и глазами похожими на звериные. В памяти всплыло описание продавца, который «подарил» Мише птицу. Михаила тогда так запилили нравоучениями, что он не шибко распространялся в описательной части, но даже того, что удалось у него выпытать, вполне достаточно. Странно, что я сам тогда даже не подумал на своего давнего знакомого.
— Эдик, а вы чего приперлись? — встать Сергей не потрудился. — Помнится, Вы меня и видеть больше не хотели…
— И мне очень приятно, — гость без приглашения уселся в кресло. — А ещё я просил не называть меня так. Если тебе так тяжело дается имя Эдмунд, можешь звать меня просто Эд.
— Угу, — Сергей качнулся в гамаке. — Я тоже просил не таскать с тобой своих сомнительных друзей, а ты опять с Кондратием приперся. Так что теперь ты Эдик.
— Не можешь без своих пошлых шуточек?
— Что-то не получается сегодня, — Сергей показательно вздохнул. — Еще и навоняли.
— Я проветрил.
— Заметно. С чем пожаловали?
— А ты не догадываешься? — Эд искренне удивился. — Думал, врут, что ты совсем в обыденности погряз и про старых друзей забыл.
— Врут, конечно, — Сергей попытался сесть. — Только забылся, а вы снова нарисовались. И ваши намерения опять не внушают доверия. Как в прошлый раз… Но тогда это было только моё дело.
— Еще и злопамятный, — Эд недовольно фыркнул. — Ты не допускаешь, что я хочу помочь?
— Помощь это точно не про тебя. Может, сразу скажешь, какую гадость затеял? Мне от этого проще будет.
— Да почему сразу «гадость»? — Эд вскочил на ноги. — Я же тогда тебе помогал. Думаешь, лучше попасть в плен и терпеть пытки? Я бы выкрутился в любом случае, с тобой бы церемониться никто не стал. И притворяться ты не умеешь, а так я тебя достоверно вырубил. Сильно калечить или убивать даже не планировал.
— И на этом спасибо, — Сергей частично согласился с версией Эдмунда. — Допустим. Хотя можно было и полегче. Неделю потом в себя приходил после твоих «хотел, как лучше». Благо, Петрович в подробности не углублялся и врачам не сдал. Причитал только… Как я только выбрался?
— Главное ведь, что выбрался, — Эд вдруг отвернулся. — Твой Петрович всё правильно сделал.
— И грозился навалять по полной программе какому-то упырю.
— Я бы тоже навалял. В другой ситуации.
— Слабо верится, — Сергей снова лёг, решив, что для прогулок он пока не готов, а гость и так потерпит. — Но ты ведь не извиняться пришел. И по описательной части у Миши трояк, но важные детали он запомнил. Отрицать не советую.
— Я не собирался. Моя работа. Но я старался. Выбрал особь посимпатичнее и сообразительную, устойчивую в бою и умеющую приспосабливаться к любым условиям.
— Только она не помнит ничего, и с барабанщиком нашим дерётся постоянно, а так всё идеально. Еще твердит, что должна защищать Житнякова, но, видимо, только от Утконоса.
— Ошибочка где-то закралась, — Эд нервно прошенся по помещению, поводил пальцем в воздухе, будто проверяя свои вычисления. — Этот момент я не учел. Но что ты хотел? Этого до меня вообще никто не делал. Перетащить Феникса через портал не так и просто, чтобы еще и внимание не привлечь. Плюс двойное обращение. Вы вон после вискаря не всё помните… А сами к мелочам потом придираетесь. К тому же она уже что-то вспомнила, я это чувствую.
— Вспомнила.
— И это хорошо, — Эд снова задумался. — Значит, заклинание рабочее. Но об этом никому знать не надо. А твой Утконос какой стихии?
— Барабанной, наверно, — особо не задумываясь ответил Сергей. — Это важно?
— Серёжа, не тупи! — Эд взмахнул руками. — У каждого стража есть стихия. У Фениксов — стихия огня, у меня, стихия воздуха. Ещё жалуешься, что Феникс ничего не помнит…
— Я помню, — Сергей тоже задумался. — Не знаю я, какая у него стихия. Да он и сам не в курсе, наверно.
— Возможно. Так… При каких условиях он стал стражем? Он говорил?
— Из того, что я сам видел, здоровые дикобразы с длиннющими шипами. Сам шипы вытаскивал из Макса.
Прист закрыл глаза, попытался вспомнить детали того вечера. Что бы он не думал про нежданного гостя, но в его словах нашелся определённый смысл. Сергей никогда не придавал особого значения теории, согласно которой стражи обретают свою стихию в зависимости от условий, где они получают свои способности, и не верил в эту связь. Но от этого теория существовать не перестала. Он вспомнил рассказ Максима про, непонятно откуда взявшееся, озеро и рыб мутантов с лапами, пытавшихся утащить Мишу в воду.
— Вода, — произнёс Сергей. — Там была вода. Это хоть что-то объясняет.
— А ты волновался. Ты сам знаешь ответы на все свои вопросы. Нужно только напрячь мозги. И твои друзья тебе помогут в нужный момент.
— И ты здесь именно для того, чтобы мне об этом сказать?
— Возможно. Но если еще что-то нужно, ты спрашивай.
— Только один вопрос остался. Какой твой интерес в этой истории?
— Тебе помочь хочу, — Эдмунд вдруг сильно занервничал, стал принюхиваться, прислушиваться и оглядываться. — И сохранить равновесие. Мне пора.
Поднялся ветер, снова стало очень холодно и почему-то темно, Сергею показалось, что сдует, но обошлось. Всё успокоилось также быстро, как и началось.
— Опять свалил, — Сергей встал, прошелся до дивана за пледом, вместе с ним вернулся в гамак. — Ладно, хоть без последствий.
Хотя теперь это явление без приглашения обрело хоть какое-то значение. Или холод так повлиял.
В памяти всплыл тот день, когда я дрался с Эдмундом на мечах. В силе и ловкости тогда не уступал мастерам, но на стороне Эда была магия, которой он владеет в совершенстве. Не знаю какое уж он там заклинание применил, но сила и ловкость мне не помогли. Резанул неглубоко, но ощутимо, нашел место побольнее. А потом сбежал, не оглядываясь, со своими. Тогда не думал, что это во благо. Вообще не думал потому, что тупо пытался не отключился, цеплялся за сознание. Но где-то не удержался.
Потом, очнувшись в квартире Холстинина, слушая его причитания и уговоры потерпеть, не мог вспомнить, как оказался у него. Как будто отшибло. То, что он мог как-то проникнуть в другое измерение, даже не допускалось.
Зато сейчас очень хорошо допустилось. Из подсознания всплыло, что именно Владимир был там и вытащил. В сознании оставался только благодаря его бурчанию, похожему на заклинания, чередующимися с подбадривающими обещаниями найти этого упыря и лично его покарать самыми изощрёнными. И хотелось верить Володе. Как он там оказался, вообще не волновало. Даже не возражал, когда он шил раны. Почему-то вспомнился и этот момент. Неприятно, но терпимо. Благодаря его заботе всё быстро затянулось.
От благодарности Владимиру плавно перешел к теоретической базе. Когда чем-то не пользуешься, оно скоро атрофируется, забывается. Сейчас как будто вновь открыл давно забытую книгу.
Вроде бы, знакомое название и суть произведения не забыл, но когда начинаешь читать, всплывает куча мелочей и деталей, которым при первом прочтении не придал значения или вообще упустил. Всё произошедшее стало приобретать вполне логичные объяснения и связи.
Стало понятно, почему Владимир не пытался ловить их с Мишей, допрашивать и выводить на чистую воду, в отличие от Виталика. Где-то подыгрывал товарищу, чтобы не выдать себя, где-то просто оставался в стороне.
Теперь понятно, что он знает если не всё, то многое. Понятны и причины, по которым Фелис нападает на Максима. Конфликт стихий никто не отменял. Пусть Макс об этом пока не знает, а Фелис не осознаёт, но это факт. Успокаивает лишь то, что сильный вред она причинить Максиму не сможет и в экстренной ситуации он легко подавит её атаку, но и сам нападать не станет.
От чего-то заныл бок, ровно там, где была рана. К чему бы? Снова шаги, кто-то кричит, пытается растормошить.
— Эд, отвали… Я с тобой никуда не пойду.
— Опять твой Эдик приходил, — Холстинин чудом удержался от рифмы. — Попадётся он мне…
— Холстинин?!
— Ну хоть узнал, — Владимир попытался вытряхнуть коллегу из гамака. — Я тут ищу его, переживаю, а он со своими дружками упырями тут оттягивается. Дубинин переживает, дозвониться не может… Ты какого хрена здесь устроил? Дверь открыта, окна на растапашку, холод собачий, вонь эта... Совсем о себе не думаешь, о других не думаешь…
— Думаю я, — вытряхнутый из гамака на пол Сергей, неуверенно, но поднялся на ноги, чтобы не нарваться на раздачу физических аргументов, обнял Владимира. Захотел успокоить его, поблагодарить, чтобы и самому успокоиться и найти поддержку. — Вов, я вспомнил, что тогда было. Ты меня вытащил. Спасибо тебе, — почувствовал, как удары по спине постепенно перешли в поглаживания, почувствовал какое-то облегчение. — Я всё понял про тебя. Не отрицай.
— Молодец. Что я еще могу сказать? Может, выпустишь уже меня?
— Конечно, — Сергей отлип от Владимира. — Зачем только память мне потёр?
— Затем, что мне нужен был гитарист. А ты так упорно заливал мне про гопников, напавших на тебя, и умолял не сдавать в больничку, аргументируя тем, что тебе туда почему-то никак нельзя. — Владимир поёжился от холода в доме. — Решил не рушить твою же легенду. Часть ты и сам не помнил. Да и мне раскрываться незачем было. Потом это и вовсе потеряло смысл. Ты занялся музыкой, даже внешне преобразился.
— Чего?
— Ну я в общем. На человека стал походить, а не на одного из тех упырей.
— Умеешь ты комплимент сделать, — бок заныл сильнее, Сергей прижал руку. — Может, останешься? Отдохнём, моменты некоторые обсудим.
— В этом притоне, где холодно, срач и сомнительные личности шляются, как у себя дома? — Владимир брезгливо принюхался. — Не хочу. И тебе не советую. Свалил ведь, успел задницу свою унести…
— Кто?
— Эдик твой. Помнит ещё мои обещания. Что он хотел?
— Не мой он, — Сергей скривил губы. — Не знаю… Убеждал, что он тогда мне помогал и сейчас пытается. И Фелис — его рук дело. И если он не врёт, то тебя ему бояться глупо. За ним сейчас товарищи посерьёзнее охотятся.
— Фелис, — Холстинин нервно хихикнул. — Такое шоу я точно в первый раз увидел. Но Виталик с Юлей, вроде поверили.
— Когда ты понял?
— Когда вы на концерт еле успели. Я же вас на расстоянии чувствую. Не всегда, конечно, мозги бы задымились в личной жизни каждого копаться. Но когда что-то идёт не по плану или кто-то испытывает сильные эмоции… И вас там трое было с сильными эмоциями. Даже четверо. Но вмешаться я могу только в крайнем случае. Это правило.
— Видимо, я — крайний случай?
— Да. В данном случае тебе некому больше помочь. И тогда тоже некому было, — Владимир кинул Сергею пустую сумку. — Собирайся. Здесь тебя не оставлю.
