— К тому же Виталик уже высказался и на тебя кричать не станет, — Владимир с, найденным в пакете, «Дошираком» повернулся к Мише. — Осталось просто сказать правду.
Миша посмотрел на Владимира, перевел взгляд на Виталия, на первый взгляд настроенного доброжелательно, потом на Сергея. Захотелось прочитать хоть чьи-то мысли, чтобы примерно понять, какую правду они хотят услышать. Мише показалось, что та правда, которую он может рассказать, никому, кроме оборотня, не нужна. Возникло чувство, что коллеги это уже слышали, и их это не убедило. Как и зачем Сергей мог всё рассказать, вокалист представить не смог. Поэтому снова посмотрел на Сергея, в надежде хоть на какой-нибудь знак.
— Да, Миша, я им всё сказал, — подтвердил подозрения Сергей. — И Володя с Виталиком мне не верят.
Утконос, чтобы не ломать Присту сюжет, решил сильно не отсвечивать и не пытаться что-то доказывать. Перебрав пакет, нашел еще две упаковки с лапшой, первую — забрал у Владимира, стал готовить ужин. Кто бы как не упирался, а в итоге есть захотят все.
— Тогда я не знаю, — Миша пожал плечами. — Что я должен сказать?
— Правду, Миш, — Виталий встал с кресла, подошел к Житнякову. — Суровую, некрасивую правду. Можно без подробностей. Я ведь всё понимаю и сам не паинька в твоём возрасте был. Это не есть хорошо, но если мы сейчас всё решим, и никто посторонний об этом не узнает, то я готов больше не поднимать эту тему.
— Она птица-оборотень, — Миша отшагнул назад и встретился спиной со стенкой. — Мне её мужик на рынке подарил. Странный тип, похожий на вампира. И она теперь говорит, что должна меня от кого-то защищать…
— Он мой хозяин, — подала голос девушка. — А тот вампир — распределитель.
— Сутенер это называется, — Виталий снова ушел к креслу. — Миш, ну ты же сам всё понимаешь. Даю вторую попытку.
Поразмыслив еще минуту, Миша не нашел ничего лучше, чем пересказать всё, что было с ним с момента выхода утром из гостиницы. Рассказал про каждый свой шаг, включая самые необдуманные решения, как думал, что делать с птицей и в итоге пошел в парк её выпускать.
Чтобы хоть чем-то поддержать коллегу, Максим подтвердил всё то, что было до парка, дополнил пару моментов от себя для полноты картины. Сообщил, что эта версия появления девушки и ему кажется маловероятной, но что-то мистическое в этой истории есть.
— Макс, ну ты-то куда, — Виталий закашлялся. — Эти двое нам мозги пудрят, а ты их слушаешь…
— А знаешь, Виталь, мне тоже кажется странным один момент, — Владимир дотронулся до плеча Виталия. — Больно складно всё получается у них.
— И ты, Брут?
— Не начинай спектакль, — Холстинин подал Виталию флакончик с настойкой валерьяны. — Вот, угощайся.
— Предлагаешь мне его залпом тяпнуть? То есть теперь я тут самый неадекватный?
— Этого я не говорил, — Владимир забрал у Виталия флакончик, на глаз накапал в кружку с водой. — Держи. А то тебя опять трясти начинает.
— Спасибо за понимание, — Дубинин залпом выпил содержимое кружки. — А вы заодно теперь.
— Не заодно, Виталь. Но тебе не кажется странным, что три человека так складно описывают события? Даже если бы они вместе придумали легенду, но не до мельчайших же моментов. Да и не похожа она на женщину, не обремененную принципами. Вообще нас боится, вместо того, чтобы соблазнять, или потребовать деньги за работу и, прихватив вещи, уйти дарить радость другим. И Прист не камикадзе, чтобы ради какой-то девки такие истории городить.
— Чего? — От переизбытка вылившейся на него информации Дубинин завис. — Ну… Логика есть. Но не до фантастики же. Какие оборотни и шары в воздухе? Может, вы как-то попроще это объясните?
Слушать объяснения Максим предложил за ужином. Не зря же заваривал вредную лапшу, и в кафе сходить не получилось. Все немного успокоились, расселись на свободные места, Сергей с Максимом даже передвинули диванчик, чтобы было удобнее. Виталий даже изменил своё отношение к макаронным изделиям на более дружелюбное.
— Допустим, что она не ночная бабочка, — проглотив свою порцию, Виталий убрал в сторону тарелку. — Даже если был шар, птица и прочие маловероятные факты, но нафига вы её сюда притащили? Оставили бы внизу и пусть с ней администрация разбирается. Их же территория.
— А оно им надо? — пережевывая лапшу, буркнул Максим.
— Так оно и нам не особо нужно. И зачем тогда это от нас надо было скрывать. Холст вон кота тогда приволок, так сразу со всеми его познакомил. А это целый человек.
Заметив логику в замечании Виталия, все дружно посмотрели на Сергея и Мишу, ожидая ответа на поставленный вопрос. Миша и сам не понимал, зачем они так поступили, как и то, зачем и как он вообще попал в эту историю. Как-то обходился раньше без защитников, рабов и прочих слуг, и проблем не знал. И сейчас бы с удовольствием сказал ей «ступай себе в синее море, гуляй там себе на просторе», но, как стало понятно, золотая рыбка, а точнее птичка, отказов не принимает.
— Так сейчас и познакомимся, — Сергей тоже убрал опустевшую тарелку. — Мадам, позвольте узнать ваше имя. Или как это у вас называется?
— Я не помню, — девушка испуганно посмотрела на Сергея, потом на Мишу. Не увидев в их взглядах поддержки, уставилась в глаза Дубинину.
— Не утруждайся, детка, — Дубинин хищно улыбнулся. — На меня теперь эти штуки не действуют. И память терять не советую.
За «детку» Дубинин имел все шансы получить физическое замечание от Холстинина, но спас, сидящий между, ними Удалов. С опаской покосившись на Владимира, Максим одним взглядом сказал, что не хочет случайно попасть под раздачу, как и не горит желанием кого-то растаскивать, убеждать и физически воздействовать на непонятливых.
— Мужики, тихо, — на всякий случай попросил Макс. — Может, попробуем договориться?
— Договаривайся сам с ним, — Холстинин напряженно сжимает в руке кружку, смотрит то на Максима, то на Виталия. — Но чтобы он базар фильтровал.
Дубинин хотел что-то возразить, но умоляющий взгляд, повернувшегося к нему, Максима убедил промолчать. Виталию и самому показалось, что с ним что-то не то. И дело даже не в случайно смешанном чае с ромом и валерьянкой. Но объяснить это ничем логичным не получалось. Из не логичного была только неизвестная девица, кутающаяся в одеяло. От очередного взгляда в её сторону Виталию вдруг показалось, что она действительно не человек.
Только сейчас, внимательнее рассмотрев её, не отвлекаясь на обнаженное женское тело, намекающее ему на её древнейшую профессию, Дубинин осознал, что никогда не видел таких девушек даже на обложках журнала. Показалось, что и не бывает таких. С зелёными глазами больше похожими на звериные, длинными огненно рыжими волосами, которым бы Маврин позавидовал, идеально гладкая бледноватая кожа. Вспомнилась драка, в процессе которой ему показалось, что кто-то врубил паяльник и претензии Удалова по поводу ожогов и пострадавшей прически. Всё вместе не укладывалось в голове, при любой схеме оставалась куча лишних деталей, засунуть которые было некуда. И ладно бы, если бы работало.
— Курить, — выдал Виталий результат своих размышлений. — Срочно.
— Я с тобой, — побоявшись оставить Виталия одного с кучей вопросов, и всё еще надеясь на возможность проветриться, Максим пошел за Виталием.
— Я сам, — замерев в центре номера, Виталий окинул присутствующих взглядом. — А ты за ними следи. Тебе доверяю.
Утконос попытался отказаться от этого странного и совсем неподходящего для него задания, переложить его на более опытного Холстинина. Но Виталий и слушать ничего не пожелал. Накинув куртку, выбежал из номера, забыл и про горло, и про встряску во время драки.
— Я не настаивал, — Максим поймал на себе удивленный взгляд Михаила, кивнул в сторону Сергея. — Можете сами рассказать. Или она пусть про себя поведает. Владимиру Петровичу, думаю, тоже интересно будет.
— Конечно, интересно, — Холстинин убрал кружку на столик, — Теперь-то я точно не усну. Да и собираться уже скоро.
В номере повисла тишина. Холстинин, закрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Когда Виталий вышел из номера и закрыл дверь, он почувствовал явное облегчение. Даже не от того, что теперь никто не кричит и не устраивает всем очную ставку с последующим допросом в роли злого полицейского. Просто стало легче, будто сделали расслабляющий массаж или сам лёг на удобную просторную кровать, будто открыли окно и впустили свежий воздух в душное пыльное помещение.
Максим прошелся по номеру, налив себе чай, сел на диван. Он понял, что без гостьи было бы проще, но раз уж так сложилось, то придется как-то с этим разбираться. Что можно спросить, чтобы не выдать себя и своё участие в импровизированной ОПГ, Максим придумать не смог. И подумал уже о том, чтобы поведать Холстинину полную версию событий. Ему показалось, что после всего уже произошедшего Владимир Петрович не станет воспринимать всё так эмоционально, как Виталий.
— Значит, я первый начну, — Максим подул на горячий чай, сделал пару глотков. — Не знаю, почему, но Сергей рассказал не всю историю нашего похода за палками и появления в этом номере гостьи. И самое интересное в том, что ремонт труб в моих апартаментах непосредственно с этим связан.
— Оно тебе надо?
— Надо, Сереж. К тому же это очень интересная и поучительная история.
Утконос начал с того момента, когда Сергей ушел в парк. Его чувства и ощущения мало кого заинтересовали и заставили поволноваться, если только Мишу, и то из-за того, что невольно втянул его в эту историю и заставил переживать. А вот итог попыток отвлечь администратора гостиницы от незаконного проноса в номер еще одного жильца Холстинина даже повеселил. До этого Владимир пытался плохо думать про эту гостиницу и её обслуживающий персонал, а в итоге оказалось, что они лишь исполняют желание дотошного клиента. Сергей от комментариев воздержался.
— Я не хотела вас напугать, — гостья посмотрела на сидящего рядом Мишу, потом на Сергея и Максима. — И я действительно не помню своё имя, точнее, не знаю. И не знаю, зачем конкретно я здесь. Но если я принадлежу человеку, то должна его защищать. Не важно, от чего.
— Ты не в моей власти, — Миша мотнул головой. — Я не держу тебя.
— Это не имеет значения. И если ты меня прогонишь, — девушка опустила голову. — Меня найдут и накажут.
— Опять шантаж, — заметил Сергей. — Или угроза?
— Нет. Просто…
— Ну, а тот, кто тебя им продал в рабство, и накажет, если ты накосячишь? — Владимир открыл глаза. — Он же как-то тебя называет.
— Рабыней называет. Птицей, пернатым агентом иногда, — гостья непонимающе посмотрела на Владимира. — Это обычно.
— Лицо бы поправил тем, кто считает это нормальным, — Владимир прищурился. — Может, Маврикией будем её называть?
— Чего сразу не Мавриком? — Максим хихикнул. — Серёней?
— Ты полегче там? — Возмутился Попов.
Оказавшись вне гостиницы и вдохнув холодный ночной воздух, Виталий передумал устраивать организму дымовую атаку. Напомнившее о себе горло подорванное криками на неразумных коллег, заставило поднять ворот куртки и надвинуть на голову капюшон. Хоть и советуют держать голову в холоде, но отморозить уши, даже на зло Холстинину, в планы Виталия не входило. Доза холода все же подействовала на помутившееся от произошедшего сознание.
Девушка в его понимании всё еще входила в разряд нелогичного и мешающего привычному отдыху, но уже не вызывала бурную реакцию и желание выкинуть её из номера. Виталию даже стало немного неудобно за свою реакцию, поведение и спектакль, который устроил Владимиру. Обвинил ведь людей во всех грехах, даже не позволив объясниться. Постояв еще пару минут на свежем воздухе, Виталий вернулся в гостиницу. Не торопясь, поднялся по лестнице, остановился возле номера. Услышав, как Максим признается в своём участии в этой истории, входить передумал.
— Холсту доверяют, а меня боятся, — прошептал Виталий, прислонившись спиной к двери, сполз на пол. — Почему?
Не имея другого способа получить информацию, Дубинин решил просто слушать. С риском, что узнает много интересного и о себе, но зато врать не станут. Обидно, но сам виноват.
Помучив голову стандартными именами, в надежде на то, что оборотень вспомнит его хотя бы на слух, музыканты перешли к редким и переделанным мужским.
— Ну не хотите Серёней, пусть Виталей будет, — Холстинин снова закрыл глаза. — А еще есть певица Максим.
— Владимира тоже ничего, — напрягся Утконос.
— Вы нормальные? — не выдержал Попов. — С чего вы вообще решили, что её надо назвать как кого-то из нас?
— С того, что кто-то решил, что она теперь должна ездить с нами, а коли так, то она должна быть мужиком, — выстроил логическую цепочку Владимир. — Иначе её сразу раскроют, и нам придётся много и долго объясняться.
— Я не хочу становиться мужиком, — девушка испугалась. — Меня еще фениксом иногда называют.
— А она соображает, — Холстинин ткнул Максима локтем. — Но Феникс это тоже не то. Если только, как прозвище.
— Тогда я тебя всегда Холстом называть буду.
— Да сколько угодно, Пристушка, — Владимир улыбнулся. — И Житя не возражает?
— Вы перегрелись все что ли? — Максим нашел что-то в телефоне. — То вам мужик нужен, то прозвища придумываете… Вот такие варианты есть.
Открыв какой-то сайт с именами, Утконос отдал аппарат Владимиру.
— Феликсана? — гитарист наморщил лоб. — Язык свернуть можно. А если тяпнуть для успокоения, станет просто Филя. Тьфу... А вот Фелис — попроще будет.
— Это еще куда ни шло, — согласился Сергей. Миша возражать тоже не стал потому, что ничего логичного в голову просто не лезло. Особенно после криков Дубинина и несвязного бреда Холстинина по поводу мужских имён.
Девушка тоже согласилась. Только пересела ближе к Мише и сильнее закуталась в одеяло.
— Одну задачу решили. Переходим ко второму вопросу, — Владимир перевел взгляд на сидящего рядом Максима. — Фелис нужна одежда.
— А я при чем? — Максим с недоверием посмотрел на гитариста. — Я не швея-закройщица и не фея крестная.
— Наши шмотки ей точно велики будут, — Сергей доброжелательно улыбнулся, — а кто-то одевается в «Детском мире».
— Ты что ли? Я же просил…
— Просил, — Владимир бережно обнял Максима, погладил по плечу. — А сейчас мы тебя просим немножко нас выручить.
— Я могу своей одеждой поделиться, — Миша вытащил из-под кровати сумку.
— И на ней это будет болтаться, — заметил Сергей. — А в джинсах твоих она вообще запутается.
— А я не дам, — Максим обнял себя, сделал строгое лицо. — Никому. И не обсуждается.
— Тогда придётся возить её в одеяле, — Сергей вздохнул.
— Можно у Юли попросить, — предложил Миша. — Потом придумаем что-нибудь.
— Вот ты и пойдёшь просить…
Идти к Юле и объяснять ей, зачем им вдруг понадобилась женская одежда, которая при всём желании на них не натянется, с последующим выслушиванием обвинений в нестандартных наклонностях, и посылом по известному маршруту, Миша отказался.
Миша посмотрел на Владимира, перевел взгляд на Виталия, на первый взгляд настроенного доброжелательно, потом на Сергея. Захотелось прочитать хоть чьи-то мысли, чтобы примерно понять, какую правду они хотят услышать. Мише показалось, что та правда, которую он может рассказать, никому, кроме оборотня, не нужна. Возникло чувство, что коллеги это уже слышали, и их это не убедило. Как и зачем Сергей мог всё рассказать, вокалист представить не смог. Поэтому снова посмотрел на Сергея, в надежде хоть на какой-нибудь знак.
— Да, Миша, я им всё сказал, — подтвердил подозрения Сергей. — И Володя с Виталиком мне не верят.
Утконос, чтобы не ломать Присту сюжет, решил сильно не отсвечивать и не пытаться что-то доказывать. Перебрав пакет, нашел еще две упаковки с лапшой, первую — забрал у Владимира, стал готовить ужин. Кто бы как не упирался, а в итоге есть захотят все.
— Тогда я не знаю, — Миша пожал плечами. — Что я должен сказать?
— Правду, Миш, — Виталий встал с кресла, подошел к Житнякову. — Суровую, некрасивую правду. Можно без подробностей. Я ведь всё понимаю и сам не паинька в твоём возрасте был. Это не есть хорошо, но если мы сейчас всё решим, и никто посторонний об этом не узнает, то я готов больше не поднимать эту тему.
— Она птица-оборотень, — Миша отшагнул назад и встретился спиной со стенкой. — Мне её мужик на рынке подарил. Странный тип, похожий на вампира. И она теперь говорит, что должна меня от кого-то защищать…
— Он мой хозяин, — подала голос девушка. — А тот вампир — распределитель.
— Сутенер это называется, — Виталий снова ушел к креслу. — Миш, ну ты же сам всё понимаешь. Даю вторую попытку.
Поразмыслив еще минуту, Миша не нашел ничего лучше, чем пересказать всё, что было с ним с момента выхода утром из гостиницы. Рассказал про каждый свой шаг, включая самые необдуманные решения, как думал, что делать с птицей и в итоге пошел в парк её выпускать.
Чтобы хоть чем-то поддержать коллегу, Максим подтвердил всё то, что было до парка, дополнил пару моментов от себя для полноты картины. Сообщил, что эта версия появления девушки и ему кажется маловероятной, но что-то мистическое в этой истории есть.
— Макс, ну ты-то куда, — Виталий закашлялся. — Эти двое нам мозги пудрят, а ты их слушаешь…
— А знаешь, Виталь, мне тоже кажется странным один момент, — Владимир дотронулся до плеча Виталия. — Больно складно всё получается у них.
— И ты, Брут?
— Не начинай спектакль, — Холстинин подал Виталию флакончик с настойкой валерьяны. — Вот, угощайся.
— Предлагаешь мне его залпом тяпнуть? То есть теперь я тут самый неадекватный?
— Этого я не говорил, — Владимир забрал у Виталия флакончик, на глаз накапал в кружку с водой. — Держи. А то тебя опять трясти начинает.
— Спасибо за понимание, — Дубинин залпом выпил содержимое кружки. — А вы заодно теперь.
— Не заодно, Виталь. Но тебе не кажется странным, что три человека так складно описывают события? Даже если бы они вместе придумали легенду, но не до мельчайших же моментов. Да и не похожа она на женщину, не обремененную принципами. Вообще нас боится, вместо того, чтобы соблазнять, или потребовать деньги за работу и, прихватив вещи, уйти дарить радость другим. И Прист не камикадзе, чтобы ради какой-то девки такие истории городить.
— Чего? — От переизбытка вылившейся на него информации Дубинин завис. — Ну… Логика есть. Но не до фантастики же. Какие оборотни и шары в воздухе? Может, вы как-то попроще это объясните?
Слушать объяснения Максим предложил за ужином. Не зря же заваривал вредную лапшу, и в кафе сходить не получилось. Все немного успокоились, расселись на свободные места, Сергей с Максимом даже передвинули диванчик, чтобы было удобнее. Виталий даже изменил своё отношение к макаронным изделиям на более дружелюбное.
— Допустим, что она не ночная бабочка, — проглотив свою порцию, Виталий убрал в сторону тарелку. — Даже если был шар, птица и прочие маловероятные факты, но нафига вы её сюда притащили? Оставили бы внизу и пусть с ней администрация разбирается. Их же территория.
— А оно им надо? — пережевывая лапшу, буркнул Максим.
— Так оно и нам не особо нужно. И зачем тогда это от нас надо было скрывать. Холст вон кота тогда приволок, так сразу со всеми его познакомил. А это целый человек.
Заметив логику в замечании Виталия, все дружно посмотрели на Сергея и Мишу, ожидая ответа на поставленный вопрос. Миша и сам не понимал, зачем они так поступили, как и то, зачем и как он вообще попал в эту историю. Как-то обходился раньше без защитников, рабов и прочих слуг, и проблем не знал. И сейчас бы с удовольствием сказал ей «ступай себе в синее море, гуляй там себе на просторе», но, как стало понятно, золотая рыбка, а точнее птичка, отказов не принимает.
— Так сейчас и познакомимся, — Сергей тоже убрал опустевшую тарелку. — Мадам, позвольте узнать ваше имя. Или как это у вас называется?
— Я не помню, — девушка испуганно посмотрела на Сергея, потом на Мишу. Не увидев в их взглядах поддержки, уставилась в глаза Дубинину.
— Не утруждайся, детка, — Дубинин хищно улыбнулся. — На меня теперь эти штуки не действуют. И память терять не советую.
За «детку» Дубинин имел все шансы получить физическое замечание от Холстинина, но спас, сидящий между, ними Удалов. С опаской покосившись на Владимира, Максим одним взглядом сказал, что не хочет случайно попасть под раздачу, как и не горит желанием кого-то растаскивать, убеждать и физически воздействовать на непонятливых.
— Мужики, тихо, — на всякий случай попросил Макс. — Может, попробуем договориться?
— Договаривайся сам с ним, — Холстинин напряженно сжимает в руке кружку, смотрит то на Максима, то на Виталия. — Но чтобы он базар фильтровал.
Дубинин хотел что-то возразить, но умоляющий взгляд, повернувшегося к нему, Максима убедил промолчать. Виталию и самому показалось, что с ним что-то не то. И дело даже не в случайно смешанном чае с ромом и валерьянкой. Но объяснить это ничем логичным не получалось. Из не логичного была только неизвестная девица, кутающаяся в одеяло. От очередного взгляда в её сторону Виталию вдруг показалось, что она действительно не человек.
Только сейчас, внимательнее рассмотрев её, не отвлекаясь на обнаженное женское тело, намекающее ему на её древнейшую профессию, Дубинин осознал, что никогда не видел таких девушек даже на обложках журнала. Показалось, что и не бывает таких. С зелёными глазами больше похожими на звериные, длинными огненно рыжими волосами, которым бы Маврин позавидовал, идеально гладкая бледноватая кожа. Вспомнилась драка, в процессе которой ему показалось, что кто-то врубил паяльник и претензии Удалова по поводу ожогов и пострадавшей прически. Всё вместе не укладывалось в голове, при любой схеме оставалась куча лишних деталей, засунуть которые было некуда. И ладно бы, если бы работало.
— Курить, — выдал Виталий результат своих размышлений. — Срочно.
— Я с тобой, — побоявшись оставить Виталия одного с кучей вопросов, и всё еще надеясь на возможность проветриться, Максим пошел за Виталием.
— Я сам, — замерев в центре номера, Виталий окинул присутствующих взглядом. — А ты за ними следи. Тебе доверяю.
Утконос попытался отказаться от этого странного и совсем неподходящего для него задания, переложить его на более опытного Холстинина. Но Виталий и слушать ничего не пожелал. Накинув куртку, выбежал из номера, забыл и про горло, и про встряску во время драки.
— Я не настаивал, — Максим поймал на себе удивленный взгляд Михаила, кивнул в сторону Сергея. — Можете сами рассказать. Или она пусть про себя поведает. Владимиру Петровичу, думаю, тоже интересно будет.
— Конечно, интересно, — Холстинин убрал кружку на столик, — Теперь-то я точно не усну. Да и собираться уже скоро.
В номере повисла тишина. Холстинин, закрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Когда Виталий вышел из номера и закрыл дверь, он почувствовал явное облегчение. Даже не от того, что теперь никто не кричит и не устраивает всем очную ставку с последующим допросом в роли злого полицейского. Просто стало легче, будто сделали расслабляющий массаж или сам лёг на удобную просторную кровать, будто открыли окно и впустили свежий воздух в душное пыльное помещение.
Максим прошелся по номеру, налив себе чай, сел на диван. Он понял, что без гостьи было бы проще, но раз уж так сложилось, то придется как-то с этим разбираться. Что можно спросить, чтобы не выдать себя и своё участие в импровизированной ОПГ, Максим придумать не смог. И подумал уже о том, чтобы поведать Холстинину полную версию событий. Ему показалось, что после всего уже произошедшего Владимир Петрович не станет воспринимать всё так эмоционально, как Виталий.
— Значит, я первый начну, — Максим подул на горячий чай, сделал пару глотков. — Не знаю, почему, но Сергей рассказал не всю историю нашего похода за палками и появления в этом номере гостьи. И самое интересное в том, что ремонт труб в моих апартаментах непосредственно с этим связан.
— Оно тебе надо?
— Надо, Сереж. К тому же это очень интересная и поучительная история.
Утконос начал с того момента, когда Сергей ушел в парк. Его чувства и ощущения мало кого заинтересовали и заставили поволноваться, если только Мишу, и то из-за того, что невольно втянул его в эту историю и заставил переживать. А вот итог попыток отвлечь администратора гостиницы от незаконного проноса в номер еще одного жильца Холстинина даже повеселил. До этого Владимир пытался плохо думать про эту гостиницу и её обслуживающий персонал, а в итоге оказалось, что они лишь исполняют желание дотошного клиента. Сергей от комментариев воздержался.
— Я не хотела вас напугать, — гостья посмотрела на сидящего рядом Мишу, потом на Сергея и Максима. — И я действительно не помню своё имя, точнее, не знаю. И не знаю, зачем конкретно я здесь. Но если я принадлежу человеку, то должна его защищать. Не важно, от чего.
— Ты не в моей власти, — Миша мотнул головой. — Я не держу тебя.
— Это не имеет значения. И если ты меня прогонишь, — девушка опустила голову. — Меня найдут и накажут.
— Опять шантаж, — заметил Сергей. — Или угроза?
— Нет. Просто…
— Ну, а тот, кто тебя им продал в рабство, и накажет, если ты накосячишь? — Владимир открыл глаза. — Он же как-то тебя называет.
— Рабыней называет. Птицей, пернатым агентом иногда, — гостья непонимающе посмотрела на Владимира. — Это обычно.
— Лицо бы поправил тем, кто считает это нормальным, — Владимир прищурился. — Может, Маврикией будем её называть?
— Чего сразу не Мавриком? — Максим хихикнул. — Серёней?
— Ты полегче там? — Возмутился Попов.
***
Оказавшись вне гостиницы и вдохнув холодный ночной воздух, Виталий передумал устраивать организму дымовую атаку. Напомнившее о себе горло подорванное криками на неразумных коллег, заставило поднять ворот куртки и надвинуть на голову капюшон. Хоть и советуют держать голову в холоде, но отморозить уши, даже на зло Холстинину, в планы Виталия не входило. Доза холода все же подействовала на помутившееся от произошедшего сознание.
Девушка в его понимании всё еще входила в разряд нелогичного и мешающего привычному отдыху, но уже не вызывала бурную реакцию и желание выкинуть её из номера. Виталию даже стало немного неудобно за свою реакцию, поведение и спектакль, который устроил Владимиру. Обвинил ведь людей во всех грехах, даже не позволив объясниться. Постояв еще пару минут на свежем воздухе, Виталий вернулся в гостиницу. Не торопясь, поднялся по лестнице, остановился возле номера. Услышав, как Максим признается в своём участии в этой истории, входить передумал.
— Холсту доверяют, а меня боятся, — прошептал Виталий, прислонившись спиной к двери, сполз на пол. — Почему?
Не имея другого способа получить информацию, Дубинин решил просто слушать. С риском, что узнает много интересного и о себе, но зато врать не станут. Обидно, но сам виноват.
Глава 7
Помучив голову стандартными именами, в надежде на то, что оборотень вспомнит его хотя бы на слух, музыканты перешли к редким и переделанным мужским.
— Ну не хотите Серёней, пусть Виталей будет, — Холстинин снова закрыл глаза. — А еще есть певица Максим.
— Владимира тоже ничего, — напрягся Утконос.
— Вы нормальные? — не выдержал Попов. — С чего вы вообще решили, что её надо назвать как кого-то из нас?
— С того, что кто-то решил, что она теперь должна ездить с нами, а коли так, то она должна быть мужиком, — выстроил логическую цепочку Владимир. — Иначе её сразу раскроют, и нам придётся много и долго объясняться.
— Я не хочу становиться мужиком, — девушка испугалась. — Меня еще фениксом иногда называют.
— А она соображает, — Холстинин ткнул Максима локтем. — Но Феникс это тоже не то. Если только, как прозвище.
— Тогда я тебя всегда Холстом называть буду.
— Да сколько угодно, Пристушка, — Владимир улыбнулся. — И Житя не возражает?
— Вы перегрелись все что ли? — Максим нашел что-то в телефоне. — То вам мужик нужен, то прозвища придумываете… Вот такие варианты есть.
Открыв какой-то сайт с именами, Утконос отдал аппарат Владимиру.
— Феликсана? — гитарист наморщил лоб. — Язык свернуть можно. А если тяпнуть для успокоения, станет просто Филя. Тьфу... А вот Фелис — попроще будет.
— Это еще куда ни шло, — согласился Сергей. Миша возражать тоже не стал потому, что ничего логичного в голову просто не лезло. Особенно после криков Дубинина и несвязного бреда Холстинина по поводу мужских имён.
Девушка тоже согласилась. Только пересела ближе к Мише и сильнее закуталась в одеяло.
— Одну задачу решили. Переходим ко второму вопросу, — Владимир перевел взгляд на сидящего рядом Максима. — Фелис нужна одежда.
— А я при чем? — Максим с недоверием посмотрел на гитариста. — Я не швея-закройщица и не фея крестная.
— Наши шмотки ей точно велики будут, — Сергей доброжелательно улыбнулся, — а кто-то одевается в «Детском мире».
— Ты что ли? Я же просил…
— Просил, — Владимир бережно обнял Максима, погладил по плечу. — А сейчас мы тебя просим немножко нас выручить.
— Я могу своей одеждой поделиться, — Миша вытащил из-под кровати сумку.
— И на ней это будет болтаться, — заметил Сергей. — А в джинсах твоих она вообще запутается.
— А я не дам, — Максим обнял себя, сделал строгое лицо. — Никому. И не обсуждается.
— Тогда придётся возить её в одеяле, — Сергей вздохнул.
— Можно у Юли попросить, — предложил Миша. — Потом придумаем что-нибудь.
— Вот ты и пойдёшь просить…
Идти к Юле и объяснять ей, зачем им вдруг понадобилась женская одежда, которая при всём желании на них не натянется, с последующим выслушиванием обвинений в нестандартных наклонностях, и посылом по известному маршруту, Миша отказался.
