— Ну, Кирилл, я такого от тебя не ожидал! — Леонид покачал головой.
— Ты обкурился до такой степени, что превратился в ненасытное животное?
— Ты чего? Я был у отца и выпил немного виски, — не понимал о чем это он.
— Говори правду, признавайся, это ты с ней сделал? — Я округлил глаза и в недоумении заморгал. — Ты совсем с ума сошел, фашист проклятый? — возмутился Леонид.
— Да ты что? Это не я! Я подобрал ее на дороге, она истекала кровью. Разве помощь — это плохо?
— Ужас какой! — мужчина с облегчением, смахнул со лба испарину. — Почему в клинику не отвез?
— Она умоляла меня не делать этого, напугана до смерти! Может, тот, кто это сделал, ищет ее сейчас! Что с ней? Она выживет?
— Там просто кошмар, все порвано, у нее сильное кровотечение! Девственница… была. Нужна срочная операция, иначе умрет!
— О Господи! Так сделай же, ты же самый лучший хирург в городе. Тебе инструменты нужны? Скажи, я мигом сгоняю!
— Инструменты… Я принес их с собой, думал, тебя зашивать придется. У тебя голос такой был, что я подумал — тебе плохо!
— Дядь Лень, умоляю, прошу, спаси ее!
Операция длилась около сорока минут. За это время я намотал не меньше километра, кружась у двери комнаты. Что там происходило, знал только врач, который категорически запретил мне входить. Каждый крик девушки заставлял меня подпрыгивать к двери, но решимости войти так и не хватало. Я ждал. Казалось, время замерло. Наконец дверь открылась, и появился измученный Леонид.
— Как она? Выживет?
— Выживет. Должна! Кровотечение я остановил, подлатал её, но положение всё равно тяжёлое. Кирилл, ей срочно нужна больница, УЗИ, проверка всех органов! Это невозможно сделать здесь.
— Пока ей нельзя в клинику. Пусть немного оклемается, а потом я сам привезу её к тебе!
— Как скажешь. Вот список лекарств. Я поставил ей капельницу, следи за раствором и меняй флаконы. Приеду утром. Пока сделал всё, что мог.
— Спасибо! Дядь Лень, огромная просьба…
— Не говорить отцу, угадал?
— Угадал!
— Не скажу. Но и ты будь осторожен.
Выпроводив доктора, я зашёл в спальню к девушке с тазом тёплой воды. Нужно было отмыть её тело. Она лежала без сознания, бледная. Врач вколол ей снотворное и обезболивающее.
— Ну что, крошка, отмоем тебя? Смотри, какая ты грязная! Постельное белье теперь придётся выбросить.
Намочив мягкую губку, я аккуратно принялся смывать кровь и грязь с её худого тела. Бедняжке досталось по полной. Такая хрупкая и беспомощная, она дышала медленно и едва слышно. Её бархатную кожу я отметил сразу, едва коснувшись рукой. После банной процедуры, я аккуратно сменил постельное белье и надел на девушку свою рубаху.
Смастерил непромокаемую пелёнку и подсунул под неё, приподняв за упругие ягодицы. В тот же миг волна возбуждения пронеслась по позвоночнику, моё мужское достоинство отреагировало. Я быстро постарался вернуть его на место — инстинкт инстинктом, но разум оставался со еще со мной. Я же не скотина какая. Подавив внезапное желание, я завершил все процедуры и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой на всякий случай.
После, приведя в порядок и себя, я устроился на кушетке в холле, напротив двери. Ночь прошла спокойно, без происшествий. Несколько раз я вставал, чтобы сменить бутылку с раствором и убедиться, что девушка дышит, после чего возвращался на кушетку. Не до конца осознавая всю серьезность положения, я чувствовал лишь растущую тревогу. Однако я надеялся, что моя находка справится. Организм у нее молодой и крепкий, он должен бороться и победить.
Резкий звонок вырвал меня из забытья. С трудом разлепив веки, я попытался понять, который час, но в голове образовалась полная каша. Единственным ориентиром служил яркий дневной свет, пробивающийся сквозь неплотно задернутые шторы — утро уже давно наступило. Ночная усталость буквально приклеила меня к кровати, тело настойчиво требовало еще немного сна. Собрав последние силы, я, как во сне, побрел к двери и распахнул ее. На пороге стоял бодренький Леонид, которого я давненько прозвал Айболитом за то, что всегда приходил на помощь.
— Доброе утро, дорогой! Ну, как там наша бедняжка? — Мужчина, забыв о формальностях, сразу перешел к делу.
— Пока ничего не знаю, еще не очнулась, — пробормотал я, сонно протирая глаза.
— Я тут принес кое-какие снадобья для больной, будешь давать по часам, — безапелляционно заявил врач, протягивая мне увесистый пакет с лекарствами. Я машинально перехватил его и, шаркая ногами, направился на кухню. Леонид, как тень, последовал за мной. Кивком указав ему на стул, я потянулся к полке за чашками.
— Вижу, ночка выдалась жаркой?
— И не говори, — отмахнулся. — Кофе будешь?
— Не отказался бы, но сначала осмотрю пациентку.
— Хорошо. Я пока приготовлю, — буркнул в ответ, открывая кран, чтобы сначала умыть лицо.
Холодная вода, освежая, немного привела в чувство. Утерев лицо грубым кухонным полотенцем, я принялся варить кофе, наполняя кухню бодрящим ароматом. К тому времени Айболит закончил осмотр девушки и присоединился ко мне.
— Ну что? Есть улучшения? — первым делом спросил я, делая глоток обжигающего напитка.
— Она еще во власти препаратов, которые я вчера вколол, но скоро очнется. Боюсь, ей потребуется помощь психологов, не каждая выдержит такой «первый контакт» с мужчиной. Как правило, для подростков это оставляет неизгладимый шрам, — убеждал врач. — Да и заявление в полицию нужно написать…
— Сам разберусь! — обрубил я, в мыслях думая, как найти и отомстить обидчику. — Ты лучше о ее физических травмах расскажи.
— Пока все стабильно, — Айболит вскинул плечи. — Нанес мазь на лицо, поможет убрать отек. Ты тоже мажь, чем чаще, тем лучше.
— Угу, понял, — кивнул в ответ.
— Мне пора, если что — сразу звони! И да, не забудь: как только ей хоть немного станет лучше, привози ко мне! — настаивал Леонид. Он допил кофе, поставил чашку на стол и засобирался на выход.
Проводив врача, я решил привести в порядок и себя. Оставлять девушку надолго одну не решался, поэтому все делал в спешке. Войдя в спальню, я неслышно достал из шкафа чистые вещи и, бросив взгляд на лежащую в кровати незнакомку, принялся одеваться. Когда дело дошло до футболки, то я нечаянно задел рукой стакан, стоящий на тумбочке. Тот предательски, и совершенно внезапно, с грохотом упал на пол, разлетевшись на мелкие осколки.
— Вот черт, — прошипел я.
Девушка от этого звука зашевелилась, ее длинные ресницы дрогнули, и она медленно открыла глаза. Ей это явно давалось с большим трудом, но она все же попыталась осмотреться. Я же, затаив дыхание, замер и стал наблюдать за реакцией девушки, поскольку боялся окончательно напугать бедняжку. Ждал, когда она, наконец, увидит меня, или в самом лучшем случае, и вовсе не обратит внимание, и снова забудется сном. Но:
— Мм… Ай.
Она посмотрела на свою руку, к которой была подсоединена капельница. Второй рукой приподняла одеяло, вздрогнула и попыталась приподняться. Я стоял неподвижно, словно изваяние, боясь издать хоть малейший звук.
— Как же больно… Господи… Где я? Мм…
И вот, наконец, случилось то, чего я так боялся. Она медленно повернула голову в мою сторону, и в ее глазах отразился неподдельный ужас. Девушка резко натянула одеяло и судорожно прижала его к себе.
— П-пожалуйста… П-пожалуйста… не надо… только не троньте! — Ее голос дрожал так, что мне захотелось в этот момент сквозь землю провалиться. В мыслях я уже трижды проклял себя за неаккуратность.
— Эй, — тихо произнес, стараясь быть предельно осторожным. — Я и не собирался. Успокойся, ты в безопасности. Я просто хочу помочь.
— Где я? — Она заморгала пышными ресницами, и еще крепче сжала одеяло.
— Ты у меня дома, только не волнуйся, прошу. Я не трону.
Она тяжело выдохнула, немного расслабилась и почти шепотом спросила:
— Со мной все так плохо? Я умру?
— Эмм… С тобой не все в порядке, но ты не умрешь, — подбодрил я, стараясь казаться дружелюбным, чтобы она не видела во мне очередного монстра.
— Жаль, — обреченно выдала она.
— Даже не смей думать о таком, ты справишься!
— Нет… нет… не справлюсь… Вы же ничего не знаете! — Слезы хлынули из ее глаз, словно прорвавшаяся плотина, и ручьями потекли по щекам. Я растерялся, не зная, что делать в такой ситуации. Мне еще не приходилось быть ни нянькой, ни жилеткой для слез. Но, видимо, в этой жизни нужно попробовать все.
— Послушай, не надо плакать. Все наладится.
Ее моральное состояние ранило меня в самое сердце. Я осторожно дотронулся до подрагивающего плеча девушки, чтобы успокоить, но реакция была мгновенной: она резко дернулась и посмотрела на меня огромными от страха глазами. Я тут же убрал руку, подняв обе ладони вверх, показывая, что не представляю никакой угрозы.
— Прости… не хотел напугать тебя, — поспешил оправдаться.
Она же сделала над собой усилие и попыталась остановить истерику. Замерла на какое-то время, оценивая свои силы, лишь изредка всхлипывая, но по ее лицу было понятно, что девушка прекрасно осознавала, что беспомощна и не сможет встать с кровати без посторонней помощи.
— Ты потеряла много крови, ты слаба. Как тебя зовут?
— А… Аня.
— Меня Кирилл! Ань, ты не бойся, я помогу тебе, чем смогу.
— Почему… почему вы это делаете?
— Потому что я нашел тебя там, на дороге, — ответил я. — Ты бросилась под колеса моей машины, и я не мог поступить иначе, — уверял, стараясь втереться в доверие. — У тебя есть родные или близкие? Я могу рассказать им, где ты, или отвезти тебя к ним.
— Нет, нет, нет, только не это! — взвизгнула она, и снова началась истерика. Она ревела навзрыд, а я не понимал, что такого сказал, что могло вызвать такую бурную реакцию?
— Ань! Ань! Пожалуйста, прекрати! Давай так: ты не думай ни о чем, поспи, а потом что-нибудь придумаем, окей? Только не плачь, прошу!
Ее нос слегка дернулся, затем она кивнула, прикрыв веки. Я чувствовал, что взвалил на себя слишком много, но это меня не пугало. Преодоление препятствий — это то моя стихия, ведь всегда иду до конца, не отступая. Особенно теперь, когда дело касалось Ани, которая вызывала во мне странные, необъяснимые чувства. Это притяжение к ней было для меня сплошной загадкой.
Несмотря на припухлость вокруг глаза, девушка оказалась невероятно красива, от нее было невозможно оторвать взгляд. Такая нежная, хрупкая, утонченная, и ранимая. Мне отчего-то захотелось защитить ее от всего зла в этом мире, стать ее щитом, не подпуская никого, даже себя.
Понимая, через что ей пришлось пройти, я знал, что Ане будет непросто снова открыть свое сердце мужчине. Но что, если я смогу стать другом? Если судьба уготовила мне именно такую роль, то я готов ее принять.
Моя квартира находилась в элитном доме. Три просторные комнаты были обставлены со вкусом дорогой мебелью, не уступавшей той, что стояла в особняке отца. К созданию интерьера я приложил руку сам. Больше пространства и меньше захламленности, ничего лишнего, только самое необходимое.
Вниманием девушек я никогда не был обделен, этим и пользовался, менял их как перчатки, а наутро не помнил имя очередной красотки. Серьезных отношений избегал, ведь это не мой стиль. Капризы и истерики со стороны женского пола я терпеть не собирался. Но с появлением этой «находки» что-то внутри меня дрогнуло и стало меняться.
Я тихо заглянул к ней. Аня спала, и теперь я тоже мог немного отдохнуть. Устроившись на кушетке, я провалился в глубокий сон.
— Отпусти! Умоляю, не надо! Отпусти… Нет! А-а-а!
Ее вопль, полный первобытного ужаса, сорвал меня с места. Я, как безумный, метнулся в комнату. Аня, словно птица, угодившая в капкан, билась в лихорадочном сне. Хрупкая игла капельницы, под натиском ее отчаянных взмахов, танцевала у самой кромки вены, грозя вырваться наружу. Не раздумывая, я навалился на девушку, грубо прижав ее руки к измученному телу. Она извивалась, сопротивлялась, а я лишь сильнее стискивал тонкие запястья, будто бы усмиряя дикого зверя.
— Аня! Аня! Тише! Все! Милая, все позади! Ты в безопасности!
Внезапно ее веки распахнулись, обнажая расширенные от ужаса, влажные от слез глаза. Увидев меня, нависшего над ней, девушка снова закричала, как будто я и есть само воплощение ее кошмара. Наверное, в этот момент Аня сочла меня чудовищем, явившимся из ночного кошмара. А я? Идиот, каких свет не видывал. Додумался же навалиться на нее сверху!
— Аня, да не ори ты так, оглохнуть можно! Что соседи подумают?
— Отпусти! Отпусти… — прошептала она, голос дрожал от неподдельного страха.
— Все, все, успокойся. Я не трону, я же сказал! — Я медленно, с трудом разжал ее сведенные судорогой пальцы.
Затем, как ошпаренный, спрыгнул с кровати, освобождая ее от своего присутствия. Но она все еще всхлипывала, словно раненый зверь. Я понятия не имел, как себя вести, как доказать ей, что я не представляю угрозы, что я лишь хочу помочь. Но, видимо, рана в женской душе была слишком глубока, и… почти неизлечима. Понимал, что нужно запастись терпением, ведь легкого пути не будет. Ведь я даже не знал, сможет ли она вообще когда-нибудь оправиться от пережитого. От таких зверств, наверное, невозможно исцелиться до конца. Я поспешил выйти из комнаты, давая ей возможность прийти в себя, отдышаться. Скорее всего, я лишь смущал ее своим присутствием.
Спустя какое-то время, собравшись с духом, я снова заглянул к Ане. Казалось, она немного успокоилась, и на душе у меня стало чуточку легче. За окном сгущались сумерки, скоро должен был прийти Айболит. Я подумал, что нужно предупредить девушку о визите врача, иначе, увидев незнакомого мужчину, она снова впадет в истерику.
— Ань? Как ты себя чувствуешь? — начал я осторожно.
Она молчала, взгляд ее был устремлен в потолок, в пустоту. О чем она думала, оставалось только гадать.
— Ань, ты есть хочешь? Я могу что-нибудь приготовить. Что ты любишь? — я пытался хоть как-то наладить с ней контакт.
— Я… Не знаю, я… не голодна…
— Тебе нужно поесть. Может, яичницу? — Я неловко взъерошил волосы на затылке. — Эмм… просто я не особо силен в готовке.
— Мне все равно, — безучастно ответила она.
— Слушай, скоро придет врач. Только ты не пугайся, это он тебя с того света вытащил. Ему нужно будет осмотреть тебя.
— Что осмотреть?
— Твои раны и… там. Ну, ты понимаешь, где… Вчера он наложил швы, их нужно обработать.
— Врач? Мужчина? — Ее глаза округлились.
Я кивнул.
— Нет! Нет, только не это… Не нужно врача…
— Не стесняйся и не волнуйся, так нужно. Тем более что вчера он все уже видел, это его работа.
— А вы? Вы видели меня обнаженной? — смущенно спросила Аня. И тут я окончательно убедился в том, что она совсем еще ребенок, чистый и наивный.
— Твои сокровенные места, на которых швы, я не видел. Но мне пришлось отмывать тебя! Ты была очень грязная.
Она снова покраснела, нежный румянец робко проступил на ее бледных щеках.
— Насчет врача договорились?
В ответ — тишина. Она лишь натянула одеяло на голову и судорожно вздохнула.
— Будем считать, что договорились!
Дожаривая омлет, я услышал долгожданный звонок в дверь — это был Айболит.
— Наконец-то! И чего так поздно? — проворчал я, встречая его у порога.
— У меня, знаешь ли, не ты один в пациентах! Как она? — Леонид стянул свое серое драповое пальто и протянул его мне.
— Плохо! Истерит без конца, — буркнул я, вешая пальто на вешалку.
— Ты обкурился до такой степени, что превратился в ненасытное животное?
— Ты чего? Я был у отца и выпил немного виски, — не понимал о чем это он.
— Говори правду, признавайся, это ты с ней сделал? — Я округлил глаза и в недоумении заморгал. — Ты совсем с ума сошел, фашист проклятый? — возмутился Леонид.
— Да ты что? Это не я! Я подобрал ее на дороге, она истекала кровью. Разве помощь — это плохо?
— Ужас какой! — мужчина с облегчением, смахнул со лба испарину. — Почему в клинику не отвез?
— Она умоляла меня не делать этого, напугана до смерти! Может, тот, кто это сделал, ищет ее сейчас! Что с ней? Она выживет?
— Там просто кошмар, все порвано, у нее сильное кровотечение! Девственница… была. Нужна срочная операция, иначе умрет!
— О Господи! Так сделай же, ты же самый лучший хирург в городе. Тебе инструменты нужны? Скажи, я мигом сгоняю!
— Инструменты… Я принес их с собой, думал, тебя зашивать придется. У тебя голос такой был, что я подумал — тебе плохо!
— Дядь Лень, умоляю, прошу, спаси ее!
Операция длилась около сорока минут. За это время я намотал не меньше километра, кружась у двери комнаты. Что там происходило, знал только врач, который категорически запретил мне входить. Каждый крик девушки заставлял меня подпрыгивать к двери, но решимости войти так и не хватало. Я ждал. Казалось, время замерло. Наконец дверь открылась, и появился измученный Леонид.
— Как она? Выживет?
— Выживет. Должна! Кровотечение я остановил, подлатал её, но положение всё равно тяжёлое. Кирилл, ей срочно нужна больница, УЗИ, проверка всех органов! Это невозможно сделать здесь.
— Пока ей нельзя в клинику. Пусть немного оклемается, а потом я сам привезу её к тебе!
— Как скажешь. Вот список лекарств. Я поставил ей капельницу, следи за раствором и меняй флаконы. Приеду утром. Пока сделал всё, что мог.
— Спасибо! Дядь Лень, огромная просьба…
— Не говорить отцу, угадал?
— Угадал!
— Не скажу. Но и ты будь осторожен.
Выпроводив доктора, я зашёл в спальню к девушке с тазом тёплой воды. Нужно было отмыть её тело. Она лежала без сознания, бледная. Врач вколол ей снотворное и обезболивающее.
— Ну что, крошка, отмоем тебя? Смотри, какая ты грязная! Постельное белье теперь придётся выбросить.
Намочив мягкую губку, я аккуратно принялся смывать кровь и грязь с её худого тела. Бедняжке досталось по полной. Такая хрупкая и беспомощная, она дышала медленно и едва слышно. Её бархатную кожу я отметил сразу, едва коснувшись рукой. После банной процедуры, я аккуратно сменил постельное белье и надел на девушку свою рубаху.
Смастерил непромокаемую пелёнку и подсунул под неё, приподняв за упругие ягодицы. В тот же миг волна возбуждения пронеслась по позвоночнику, моё мужское достоинство отреагировало. Я быстро постарался вернуть его на место — инстинкт инстинктом, но разум оставался со еще со мной. Я же не скотина какая. Подавив внезапное желание, я завершил все процедуры и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой на всякий случай.
После, приведя в порядок и себя, я устроился на кушетке в холле, напротив двери. Ночь прошла спокойно, без происшествий. Несколько раз я вставал, чтобы сменить бутылку с раствором и убедиться, что девушка дышит, после чего возвращался на кушетку. Не до конца осознавая всю серьезность положения, я чувствовал лишь растущую тревогу. Однако я надеялся, что моя находка справится. Организм у нее молодой и крепкий, он должен бороться и победить.
ГЛАВА 4
Резкий звонок вырвал меня из забытья. С трудом разлепив веки, я попытался понять, который час, но в голове образовалась полная каша. Единственным ориентиром служил яркий дневной свет, пробивающийся сквозь неплотно задернутые шторы — утро уже давно наступило. Ночная усталость буквально приклеила меня к кровати, тело настойчиво требовало еще немного сна. Собрав последние силы, я, как во сне, побрел к двери и распахнул ее. На пороге стоял бодренький Леонид, которого я давненько прозвал Айболитом за то, что всегда приходил на помощь.
— Доброе утро, дорогой! Ну, как там наша бедняжка? — Мужчина, забыв о формальностях, сразу перешел к делу.
— Пока ничего не знаю, еще не очнулась, — пробормотал я, сонно протирая глаза.
— Я тут принес кое-какие снадобья для больной, будешь давать по часам, — безапелляционно заявил врач, протягивая мне увесистый пакет с лекарствами. Я машинально перехватил его и, шаркая ногами, направился на кухню. Леонид, как тень, последовал за мной. Кивком указав ему на стул, я потянулся к полке за чашками.
— Вижу, ночка выдалась жаркой?
— И не говори, — отмахнулся. — Кофе будешь?
— Не отказался бы, но сначала осмотрю пациентку.
— Хорошо. Я пока приготовлю, — буркнул в ответ, открывая кран, чтобы сначала умыть лицо.
Холодная вода, освежая, немного привела в чувство. Утерев лицо грубым кухонным полотенцем, я принялся варить кофе, наполняя кухню бодрящим ароматом. К тому времени Айболит закончил осмотр девушки и присоединился ко мне.
— Ну что? Есть улучшения? — первым делом спросил я, делая глоток обжигающего напитка.
— Она еще во власти препаратов, которые я вчера вколол, но скоро очнется. Боюсь, ей потребуется помощь психологов, не каждая выдержит такой «первый контакт» с мужчиной. Как правило, для подростков это оставляет неизгладимый шрам, — убеждал врач. — Да и заявление в полицию нужно написать…
— Сам разберусь! — обрубил я, в мыслях думая, как найти и отомстить обидчику. — Ты лучше о ее физических травмах расскажи.
— Пока все стабильно, — Айболит вскинул плечи. — Нанес мазь на лицо, поможет убрать отек. Ты тоже мажь, чем чаще, тем лучше.
— Угу, понял, — кивнул в ответ.
— Мне пора, если что — сразу звони! И да, не забудь: как только ей хоть немного станет лучше, привози ко мне! — настаивал Леонид. Он допил кофе, поставил чашку на стол и засобирался на выход.
Проводив врача, я решил привести в порядок и себя. Оставлять девушку надолго одну не решался, поэтому все делал в спешке. Войдя в спальню, я неслышно достал из шкафа чистые вещи и, бросив взгляд на лежащую в кровати незнакомку, принялся одеваться. Когда дело дошло до футболки, то я нечаянно задел рукой стакан, стоящий на тумбочке. Тот предательски, и совершенно внезапно, с грохотом упал на пол, разлетевшись на мелкие осколки.
— Вот черт, — прошипел я.
Девушка от этого звука зашевелилась, ее длинные ресницы дрогнули, и она медленно открыла глаза. Ей это явно давалось с большим трудом, но она все же попыталась осмотреться. Я же, затаив дыхание, замер и стал наблюдать за реакцией девушки, поскольку боялся окончательно напугать бедняжку. Ждал, когда она, наконец, увидит меня, или в самом лучшем случае, и вовсе не обратит внимание, и снова забудется сном. Но:
— Мм… Ай.
Она посмотрела на свою руку, к которой была подсоединена капельница. Второй рукой приподняла одеяло, вздрогнула и попыталась приподняться. Я стоял неподвижно, словно изваяние, боясь издать хоть малейший звук.
— Как же больно… Господи… Где я? Мм…
И вот, наконец, случилось то, чего я так боялся. Она медленно повернула голову в мою сторону, и в ее глазах отразился неподдельный ужас. Девушка резко натянула одеяло и судорожно прижала его к себе.
— П-пожалуйста… П-пожалуйста… не надо… только не троньте! — Ее голос дрожал так, что мне захотелось в этот момент сквозь землю провалиться. В мыслях я уже трижды проклял себя за неаккуратность.
— Эй, — тихо произнес, стараясь быть предельно осторожным. — Я и не собирался. Успокойся, ты в безопасности. Я просто хочу помочь.
— Где я? — Она заморгала пышными ресницами, и еще крепче сжала одеяло.
— Ты у меня дома, только не волнуйся, прошу. Я не трону.
Она тяжело выдохнула, немного расслабилась и почти шепотом спросила:
— Со мной все так плохо? Я умру?
— Эмм… С тобой не все в порядке, но ты не умрешь, — подбодрил я, стараясь казаться дружелюбным, чтобы она не видела во мне очередного монстра.
— Жаль, — обреченно выдала она.
— Даже не смей думать о таком, ты справишься!
— Нет… нет… не справлюсь… Вы же ничего не знаете! — Слезы хлынули из ее глаз, словно прорвавшаяся плотина, и ручьями потекли по щекам. Я растерялся, не зная, что делать в такой ситуации. Мне еще не приходилось быть ни нянькой, ни жилеткой для слез. Но, видимо, в этой жизни нужно попробовать все.
— Послушай, не надо плакать. Все наладится.
Ее моральное состояние ранило меня в самое сердце. Я осторожно дотронулся до подрагивающего плеча девушки, чтобы успокоить, но реакция была мгновенной: она резко дернулась и посмотрела на меня огромными от страха глазами. Я тут же убрал руку, подняв обе ладони вверх, показывая, что не представляю никакой угрозы.
— Прости… не хотел напугать тебя, — поспешил оправдаться.
Она же сделала над собой усилие и попыталась остановить истерику. Замерла на какое-то время, оценивая свои силы, лишь изредка всхлипывая, но по ее лицу было понятно, что девушка прекрасно осознавала, что беспомощна и не сможет встать с кровати без посторонней помощи.
— Ты потеряла много крови, ты слаба. Как тебя зовут?
— А… Аня.
— Меня Кирилл! Ань, ты не бойся, я помогу тебе, чем смогу.
— Почему… почему вы это делаете?
— Потому что я нашел тебя там, на дороге, — ответил я. — Ты бросилась под колеса моей машины, и я не мог поступить иначе, — уверял, стараясь втереться в доверие. — У тебя есть родные или близкие? Я могу рассказать им, где ты, или отвезти тебя к ним.
— Нет, нет, нет, только не это! — взвизгнула она, и снова началась истерика. Она ревела навзрыд, а я не понимал, что такого сказал, что могло вызвать такую бурную реакцию?
— Ань! Ань! Пожалуйста, прекрати! Давай так: ты не думай ни о чем, поспи, а потом что-нибудь придумаем, окей? Только не плачь, прошу!
Ее нос слегка дернулся, затем она кивнула, прикрыв веки. Я чувствовал, что взвалил на себя слишком много, но это меня не пугало. Преодоление препятствий — это то моя стихия, ведь всегда иду до конца, не отступая. Особенно теперь, когда дело касалось Ани, которая вызывала во мне странные, необъяснимые чувства. Это притяжение к ней было для меня сплошной загадкой.
Несмотря на припухлость вокруг глаза, девушка оказалась невероятно красива, от нее было невозможно оторвать взгляд. Такая нежная, хрупкая, утонченная, и ранимая. Мне отчего-то захотелось защитить ее от всего зла в этом мире, стать ее щитом, не подпуская никого, даже себя.
Понимая, через что ей пришлось пройти, я знал, что Ане будет непросто снова открыть свое сердце мужчине. Но что, если я смогу стать другом? Если судьба уготовила мне именно такую роль, то я готов ее принять.
Моя квартира находилась в элитном доме. Три просторные комнаты были обставлены со вкусом дорогой мебелью, не уступавшей той, что стояла в особняке отца. К созданию интерьера я приложил руку сам. Больше пространства и меньше захламленности, ничего лишнего, только самое необходимое.
Вниманием девушек я никогда не был обделен, этим и пользовался, менял их как перчатки, а наутро не помнил имя очередной красотки. Серьезных отношений избегал, ведь это не мой стиль. Капризы и истерики со стороны женского пола я терпеть не собирался. Но с появлением этой «находки» что-то внутри меня дрогнуло и стало меняться.
Я тихо заглянул к ней. Аня спала, и теперь я тоже мог немного отдохнуть. Устроившись на кушетке, я провалился в глубокий сон.
— Отпусти! Умоляю, не надо! Отпусти… Нет! А-а-а!
Ее вопль, полный первобытного ужаса, сорвал меня с места. Я, как безумный, метнулся в комнату. Аня, словно птица, угодившая в капкан, билась в лихорадочном сне. Хрупкая игла капельницы, под натиском ее отчаянных взмахов, танцевала у самой кромки вены, грозя вырваться наружу. Не раздумывая, я навалился на девушку, грубо прижав ее руки к измученному телу. Она извивалась, сопротивлялась, а я лишь сильнее стискивал тонкие запястья, будто бы усмиряя дикого зверя.
— Аня! Аня! Тише! Все! Милая, все позади! Ты в безопасности!
Внезапно ее веки распахнулись, обнажая расширенные от ужаса, влажные от слез глаза. Увидев меня, нависшего над ней, девушка снова закричала, как будто я и есть само воплощение ее кошмара. Наверное, в этот момент Аня сочла меня чудовищем, явившимся из ночного кошмара. А я? Идиот, каких свет не видывал. Додумался же навалиться на нее сверху!
— Аня, да не ори ты так, оглохнуть можно! Что соседи подумают?
— Отпусти! Отпусти… — прошептала она, голос дрожал от неподдельного страха.
— Все, все, успокойся. Я не трону, я же сказал! — Я медленно, с трудом разжал ее сведенные судорогой пальцы.
Затем, как ошпаренный, спрыгнул с кровати, освобождая ее от своего присутствия. Но она все еще всхлипывала, словно раненый зверь. Я понятия не имел, как себя вести, как доказать ей, что я не представляю угрозы, что я лишь хочу помочь. Но, видимо, рана в женской душе была слишком глубока, и… почти неизлечима. Понимал, что нужно запастись терпением, ведь легкого пути не будет. Ведь я даже не знал, сможет ли она вообще когда-нибудь оправиться от пережитого. От таких зверств, наверное, невозможно исцелиться до конца. Я поспешил выйти из комнаты, давая ей возможность прийти в себя, отдышаться. Скорее всего, я лишь смущал ее своим присутствием.
Спустя какое-то время, собравшись с духом, я снова заглянул к Ане. Казалось, она немного успокоилась, и на душе у меня стало чуточку легче. За окном сгущались сумерки, скоро должен был прийти Айболит. Я подумал, что нужно предупредить девушку о визите врача, иначе, увидев незнакомого мужчину, она снова впадет в истерику.
— Ань? Как ты себя чувствуешь? — начал я осторожно.
Она молчала, взгляд ее был устремлен в потолок, в пустоту. О чем она думала, оставалось только гадать.
— Ань, ты есть хочешь? Я могу что-нибудь приготовить. Что ты любишь? — я пытался хоть как-то наладить с ней контакт.
— Я… Не знаю, я… не голодна…
— Тебе нужно поесть. Может, яичницу? — Я неловко взъерошил волосы на затылке. — Эмм… просто я не особо силен в готовке.
— Мне все равно, — безучастно ответила она.
— Слушай, скоро придет врач. Только ты не пугайся, это он тебя с того света вытащил. Ему нужно будет осмотреть тебя.
— Что осмотреть?
— Твои раны и… там. Ну, ты понимаешь, где… Вчера он наложил швы, их нужно обработать.
— Врач? Мужчина? — Ее глаза округлились.
Я кивнул.
— Нет! Нет, только не это… Не нужно врача…
— Не стесняйся и не волнуйся, так нужно. Тем более что вчера он все уже видел, это его работа.
— А вы? Вы видели меня обнаженной? — смущенно спросила Аня. И тут я окончательно убедился в том, что она совсем еще ребенок, чистый и наивный.
— Твои сокровенные места, на которых швы, я не видел. Но мне пришлось отмывать тебя! Ты была очень грязная.
Она снова покраснела, нежный румянец робко проступил на ее бледных щеках.
— Насчет врача договорились?
В ответ — тишина. Она лишь натянула одеяло на голову и судорожно вздохнула.
— Будем считать, что договорились!
Дожаривая омлет, я услышал долгожданный звонок в дверь — это был Айболит.
— Наконец-то! И чего так поздно? — проворчал я, встречая его у порога.
— У меня, знаешь ли, не ты один в пациентах! Как она? — Леонид стянул свое серое драповое пальто и протянул его мне.
— Плохо! Истерит без конца, — буркнул я, вешая пальто на вешалку.
