Глава 9.
Сэмуэль приходил в себя постепенно: сначала появились звуки – размытые и какие-то приглушенные из-за мерного противного гула в ушах. Следом, пришли запахи: влажной земли, травы и горящих в костре веток.
Не открывая глаз, юный эльф потянулся к саднящему и пульсирующему тупой болью затылку, нащупав под пальцами внушительную шишку. Чем это его так? И главное – когда? Последним, что запомнил Сэм, был детский плач – до того жалобный, что сердце кровью обливалось. А потом – темнота.
Тихо застонав, Сэмуэль приоткрыл глаза и попытался сесть, почувствовав, как его тут же подхватили чьи-то руки. Неожиданной помощницей оказалась Йенди, которая отчего-то выглядела немного виноватой.
- Что это со мной было, а? – жалобно спросил Сэм, изо всех сил стараясь удержаться в вертикальном положении и не завалиться обратно на землю.
- Ты, дорогой мой остолоп, умудрился попасть под действие чар раяды, - с пугающей любезностью пояснил ему куратор, появляясь в поле его зрения. Сэмуэль отметил, что учитель уже успел переплести косу и выглядел отвратительно бодрым и полным сил.
- Кого? – непонимающе воззрившись на мага, поинтересовался юный эльф, лихорадочно перебирая в памяти все виды нечисти, которые он успел изучить за первые два года обучения, но, увы, ничего подобного припомнить так и не смог.
- Раяда лесная – она же плакальщица мелкая, - лекторским тоном начал вещать куратор Рэвен, скучающе поглядывая на усыпанное звездами небо, - Тварь эта воздействует ментальными чарами на разум, заставляя услышать детский плачь или мольбы о помощи, тем самым заманивая жертву в свое логово. Чем более эмоционально не стабилен и не защищен объект воздействия, тем сильнее на него влияние чар. Запомнил?
Сэм кивнул и поморщился от вспыхнувшей в затылке головной боли.
- Отлично, как придешь в себя – запишешь в свою походную тетрадь, а то даже стыдно возвращать тебя Паресу с таким скудным багажом знаний.
- И вовсе они не скудные, - обижено проворчал Сэм, и тут же с подозрением поинтересовался: - А шишка-то у меня откуда?
Губы куратора растянулись в кривой усмешке и он, кивнув на сидящую рядом с эльфом Йенди, произнес:
- За это подружку свою можешь благодарить: ей показалось, что оглушить тебя – это лучший способ избавиться от действия чар раяды. В принципе, я с этим методом согласен – судя по последним событиям, сотрясать у тебя там всё равно нечего.
Сэм поджал губы и отвернулся. Как ни странно, на девушку он совсем не сердился – верил отчего-то, что не со зла она это сделала, а из лучших побуждений. Зато насмешливые слова куратора обидели юного эльфа до глубины души, особенно огорчало то, что Йенди тоже их слышала.
Нет, конечно, в академии преподаватели тоже порой позволяли себе хорошенько отругать нерадивых учеников, и Сэм, казалось бы, уже давно привык к этому. А вот, поди ж ты – когда тебя чихвостят перед симпатичной девушкой, это оказывается совсем по-другому воспринимается.
Сэмуэль робко посмотрел на Йенди, и получил в ответ теплую улыбку, от чего в груди что-то приятно защекотало, а сердце забилось чаще.
«А все-таки, красивая она» - подумал юный эльф, разглядывая миловидное лицо с красиво изогнутыми бровями, аккуратным прямым носом и бледно-розовыми губами. Особенно ему почему-то нравились её волосы – длинные, густые, ниспадающие почти до поясницы, и Сэму в этот момент нестерпимо захотелось узнать, какие они на ощупь.
Возможно, он и решился бы протянуть руку и дотронуться, но внезапно, веки его отяжелели, в голове зашумело, и он, широко зевнув, завалился на спину и мгновенно засопел.
Йенди нахмурилась, и перевела недовольный взгляд на мага:
- Зачем?
Датте отстегнул от пояса ножны, присел около костра, вольготно вытянув ноги и невозмутимо ответил:
- Ему нужно отдохнуть и набраться сил. К завтрашнему вечеру я планирую выбраться к деревне, - вдруг, он вскинулся и пристально глядя на Йенди, резко спросил: - Как ты поняла?
Девушка повела плечами и сказала:
- Почувствовала. Это… - она замялась, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы объяснить, то, что она ощущала: - Это как дуновение ветра, только более плотное и пахнет по-разному. Когда ты метку ставил – пахло грозой и дикой мятой, сейчас – горьким пустырником.
Датте подался вперед, разглядывая Йенди так, словно видел её в первый раз. В светлых глазах его зажегся огонёк какого-то хищного интереса, и это заставило девушку боязливо поёжиться.
- Интересно, - задумчиво протянул Рэвен, - И что же, вся нечисть может подобным образом чувствовать магию?
- Не знаю, - растерянно ответила Йенди, - наверное. Я никогда не задумывалась об этом, просто чувствовала и всё.
- Интересно, - повторил маг, и поднялся с земли.
Он обошел вокруг поляны, произнося какие-то незнакомые, причудливые слова, и девушка с интересом наблюдала за тем, как вспыхивает в том месте, где он прошёл, ярко-голубая линия. Нос снова защекотал запах грозы, но на этот раз к нему отчётливо примешался запах сосновой смолы.
Тихое пение нимф, которое она слышала почти всё это время, мгновенно стихло, стоило сияющей линии замкнуться, образуя круг. Йенди разочаровано вздохнула – ей нравилось слушать лесных дев, которые этой ночью пели о матери-луне и вечном озере, сотворенном из слезы небесной богини.
«Интересно, понравилась бы Сэму эта песня, если бы он смог её услышать?» - вдруг подумалось девушке, и она перевела взгляд на спящего юношу, на губах которого блуждала мечтательная улыбка, словно ему действительно каким-то образом удалось услышать пение нимф.
И снова сердце сжалось от тоски, стоило Йенди вспомнить о том, что совсем скоро ей придется, возможно навсегда, проститься с этим местом.
«Нет здесь для тебя больше места, Йенди-найденыш» - словно наяву прозвучали в ушах слова старшей тётушки.
«А где теперь мое место?» - горько спросила сама себя девушка, подавляя очередной вздох.
Что она будет делать среди людей, которых совсем не знает и не понимает? Тётушка сказала, что Сэм – проводник, но как выяснилось, за ним самим глаз да глаз нужен, так что тут еще большой вопрос, кто кому оказался полезнее. А от учителя его и вовсе не знаешь чего ждать – вон, второй день всего знакомы, а он на неё метку поставил, так что теперь она его даже цапнуть не сможет.
Йенди даже в голову не приходили мысли о том, что она будет делать, когда выберется к людям. Она не задумывалась насчёт того, что у неё совсем нет денег, нет элементарных знаний об окружающем мире, нет даже цели – лишь слова тётушки о том, что ей нельзя оставаться на болотах. Здесь для неё все было предельно просто – уйти, чтобы не навлечь беду на обитателей Скверных топей. Йенди решила довериться Сэму – а как иначе, если тётушка указала именно на него? Тётушке она верила безоговорочно, и её гадальным костям тоже, так что ей ничего не оставалось делать, как слепо положиться на судьбу.
Датте, установив защитный круг, снова растянулся около костра и, заложив руки за голову, прикрыл глаза. Сейчас опасаться ему было нечего – нечисти за магический барьер не пробраться, а девчонку в случае чего сдержит печать подчинения.
Уже завтра Рэвен планировал выбраться из этого треклятого леса, дойти до деревни и забрать их с Сэмуэлям лошадей. После, нужно будет как можно скорее вернуть молодого Тарралайна обратно в Академию, а самому, вместе с девчонкой направиться в Двернон к Лефтеру – старому другу и бывшему наставнику. Ему, как высочайшему специалисту по нежити и нечисти, наверняка будет интересно взглянуть на столь любопытный экземпляр.
Датте приоткрыл глаза и скосил взгляд на Йенди. Девушка все так же сидела рядом с мирно спящим Сэмуэлем и, подтянув колени к груди, задумчиво смотрела в пляшущие языки пламени. В неровных отблесках огня, темные глаза её казались какими-то бездонными, словно два глубоких омута, и придавали её лицу какое-то пугающее, мрачное очарование.
Моргнув, Датте хмыкнул и постарался отрешиться от всех мыслей. Стоило хорошенько отдохнуть – завтра предстоял долгий и тяжелый день.
Глава 10.
Когда деревья постепенно начали редеть, пропуская всё больше золотистого солнечного света, Йенди ощутила необычайное волнение: скоро, уже совсем скоро она впервые за всю свою жизнь покинет Густолесье, оставив позади милые сердцу Скверные топи.
Девушка больше не чувствовала незримого обычному глазу присутствия игривых нимф, не слышала приглушенного бормотания лешего, не видела мерцающих из под корней маленьких желтых глазок цыргов. Нечисть избегала выходить из чащи, предпочитая обитать в самом сердце Густолесья, подальше от посторонних глаз.
- Ай! – воскликнул вдруг Сэм, заставив Йенди вздрогнуть и удивленно обернуться. Смущаясь от того, что невольно привлек к себе внимание, юный эльф пояснил: - На шишку наступил.
Девушка покачала головой: передвигаться по лесу её проводник совершенно не умел.
Датте, который шел самым последним, насмешливо произнес:
- Топай давай, будешь знать, как сапоги болотным тварям скармливать.
Сэмуэль в ответ на это чуть порозовел и смущенно засопев, возобновил движение, стараясь не смотреть в сторону Йенди. Ему уже порядком надоело, что куратор будто бы нарочно, не упускает случая унизить его в глазах привлекательной девушки. Умом юноша конечно понимал, что учитель вряд ли бы стал опускаться до подобного и подтрунивает над ним в силу своего сварливого характера, но легче от этого, увы, не становилось. Сэм внезапно осознал, что Йенди ему нравится, и не только как друг, но и как девушка.
Всю дорогу он любовался её стройной фигурой, блестящими волосами, которые черным покрывалом закрывали спину, легкой, словно летящей походкой. В те моменты, когда ему удавалось заглянуть в таинственные омуты темных глаз, молодому эльфу казалось, что сердце начинало биться чаще, а в душе зарождалось какое-то робкое, щемящее чувство.
Сэмуэлю, в силу своего слишком юного по эльфийским меркам возраста, еще никогда прежде не доводилось влюбляться по-настоящему, в первый раз, так что сразу обнаружить и распознать в себе симптомы влюбленности ему не удалось. Ему, конечно, и прежде нравились привлекательные девушки, которые любили прогуливаться у главных ворот Академии, в надежде привлечь к себе внимание будущих магов, но те душевные переживания не шли ни в какое сравнение с нынешними чувствами, вспыхнувшими в сердце огненным цветком.
Оттого-то он так болезненно остро воспринимал каждый свой промах, чувствуя себя неуклюжим болваном, особенно по сравнению с сильным и уверенным в себе Датте Рэйвеном.
Ну, не нравилось ему таскаться по лесу, да еще и босиком! Хотя, казалось бы, в его жилах еще течёт кровь Первородных – тех самых, из Вечнолесья, да вот только слишком много веков прошло с тех самых пор, когда его предки покинули Благословенную Обитель, навсегда закрепив за собой обидное прозвище: "сэйольтэ" – изменники. Теперь сэйольтэ предпочитают жить в человеческих городах, утратив прежнюю связь с природой, а новое поколение – такие же как Сэм, и не ступали никогда под сень золотистых крон Вечнолесья, не получали возможность прикоснуться к гладкой молочно-белой коре Древа Жизни, чтобы получить благословение Богини. Молодые эльфы почти не чувствовали потоков мира, им была безразлична гармония, а магию созидания и вовсе вытеснили и заменили человеческие заклятия и возможность управлять стихиями.
Единственное, что сэйольтэ неизменным пронесли через века, было нежелание сочетаться законным браком с людьми, и уж тем более, заводить совместное потомство. Разумеется, были случаи когда молодые эльфы могли соблазниться какой-нибудь человеческой красоткой, но как правило, подобные отношения не длились долго, в основном ограничиваясь плотскими утехами без взаимных обязательств. Сэмуэль почему-то сильно сомневался, что Йенди устроит подобный способ общения, да и сам понятия не имел, что делать со своими чувствами.
Решив пока не забивать себе голову понапрасну, Сэм позволил себе пока что всё оставить так, как есть. В конце концов, Йенди идет вместе с ними, и до тех пор, пока они не прибудут в Академию, у него еще остается много времени и масса возможностей.
Наконец, лес закончился и компания вышла на ровную, нахоженную просёлочную дорогу, уходящую в высокие, золотистые колосья спелой пшеницы, за которыми и находилась деревня.
Йенди замерла, с восторгом и восхищением рассматривая колышущееся на ветру, золотое великолепие, раскинувшееся под синим небесным куполом. Поле казалось ей поистине бескрайним, и от такого простора захватывало дух.
- Как красиво! - выдохнула она, и обернулась к своим спутникам, сияя улыбкой.
Ей хотелось хоть немного поделиться с ними теми невероятными эмоциями, которые так и рвались наружу.
Сэм залюбовался, глядя на то, как блестят глаза девушки, и решившись, он взял её за руку, увлекая за собой в пшеничное море, колосья которого почти доходили ему до пояса.
Датте проводил их недовольным взглядом, поджал губы, и двинулся следом мрачный, словно грозовая туча.
Йенди чуть приостановилась, услышав карканье воронов и заметила, что несколько больших птиц кружатся над человеческим силуэтом, стоящим чуть в отдалении и раскинувшим руки в стороны.
- Кто это? - удивленно спросила девушка, указывая пальцем в нужную сторону.
Сэм пригляделся, и невольно рассмеялся, осознав, что так заинтересовалась девушка.
- Это? Это же пугало – его ставят для того, чтобы ворон отпугивать.
- То есть, оно не живое? – догадалась Йенди, и задумчиво добавило: - Только, кажется оно не слишком хорошо выполняет свою задачу – вон, сколько ворон налетело.
Сэмуэль пожал плечами и предположил:
- Наверное, у "пугача" срок действия закончился, - заметив непонимающий взгляд девушки, эльф пояснил: - Это амулеты специальные, заряженные определенными заклинаниями. На пугала обычно "пугачи" вешают, а еще их в землю зарывают, чтобы грызунов отваживать. А вообще, их много разных всяких, но не у всех на них средства есть – обычно на такие амулетики, люди всей деревней деньги собирают.
- То есть, вы продаете магию? – с интересом спросила Йенди, которой всё, о чём говорил Сэм казалось невероятно увлекательным и необычным.
Сэмуэль вскинул брови, удивившись подобной формулировки, но немного подумав, всё же ответил:
- Можно сказать и так. Заклинания, они же не только боевыми бывают – бытовики, например, очень ценятся в больших городах, а артефактор и вовсе считается редкой и почётной профессией, поэтому-то всяческие амулеты и зачарованные предметы так дорого стоят.
Сэму нравилось объяснять Йенди такие простые вещи. Он сразу же ощущал себя невероятно умным, и ему было приятно от того, что девушка слушала его так внимательно, внимая каждому слову. Хотелось говорить и говорить, поэтому Сэмуэль желал, чтобы Йенди спросила его еще о чём-нибудь.
Но девушка замолчала, с любопытством рассматривая то колышущееся поле, то задирая голову вверх и высматривая что-то в небе.
Сэм бережно держал её за прохладную ладонь, и чувствовал приятное томление в груди. Настроение не портил даже недовольный взгляд куратора, сверливший ему спину.
"Пусть себе смотрит" – подумал молодой эльф, подавив в себе острое желание обернуться и по-детски показать учителю язык. От опрометчивого дурашливого поступка Сэма останавливало понимание того, что он тут же лишится демонстрируемого органа.
