"Мы же в самом центре ходили - Храм справа, Ратуша слева, стража через два шага на третий, чего бояться-то." Пока взрослые глазели на архитектурные красоты, малышка увидела роскошную клумбу. "Цветочки красивые, красненькие, у нас таких не бывает." Рвать девчушка ничего не собиралась, просто подошла посмотреть на клумбу поближе, а там, в глубине, лежала шкатулка. "Я кругом неё бегала, искала где больше цветут, и нюхала. Они пахнут вкуснее, чем бабушкины розы. Только те очень колючие, а эти нет. И нюхать можно, мне дядя стражник сказал, я спросила."
Насколько я поняла из их чуток невнятных объяснений, замечательные цветы росли не на кустах, но всё же были довольно высоки. Так, что доставали - тогда семилетней, - девочке до самого любопытного носика, а порой поднимались даже над её макушкой. Дабы точнее изобразить дивную растительность, малышка свела локти вместе и растопырила пальчики, мол, "вот так и цветочков много-много". Брат пытался уточнить: "наверное, кочка или куртина правильно будет". Короче, у корней имелось некоторое количество свободного места, но рассмотреть его сверху было абсолютно нереально. "Мы даже не поняли сперва, куда она спрятаться умудрилась, а потом услышали плач." Прибежавшая стража вызвала магический патруль, коий забрал шкатулку и спокойно оставил людей с их проблемой.
- Мама ужасно перепугалась, даже к родне на север нас возила. Там шаманов полно, иные довольно сильными бывают. Только никто ничего сделать так и не сумел. Сказали, мол, ищите хозяев шкатулки, никто другой проклятие не снимет.
- А тани Орына хотела меня в монастырь отдать, - тихонько, больше самой себе, чем кому-то ещё, пожаловалась девчушка.
- Ничего себе, - поразилась я, - да за что?
- Это ты просто не знаешь тани. Она как с цепи тогда сорвалась. Никто ведь не знал, что такое эта чернота, как снять и всё прочее. Тани даже в воровстве нас поначалу обвиняла. Ну, в основном-то доставалось маме, а не нам, но всё равно...
- Так ты из-за этого в жрецы подался?
- Не то, чтоб уж совсем, но в общем-то да. И тани поутихла, и мне служить не надобно теперь.
- Служить?
- Все мои достойные предки верой и правдой служили Отечеству, - скроив жутко суровую физиономию, принялся паясничать Марек, - Да, у нас в роду случались и исключения, но их, к счастью, было совсем не много! Ну, это она про моего отца, - вполне нормальным голосом пояснил жрец, - он же не фехтует, а торгует. Стало быть, отщепенец и негодяй. Я же теперь вроде ничего такой внук, приличный почти, раз жрец.
- Ясно, - слушать дальше про их высокородную бабку меня откровенно не тянуло, - где тут у вас более-менее свободный алтарь?
С ответом у проповедника вышла некоторая заминка: у монахов в разгар, так сказать, народно-молитвенной страды, ничего свободного вообще не предвиделось. Тем более для волшебницы. Марек стоял, старательно крутя головой и соображая, где б нам разжиться алтарным камнем, но идеи явно обходили его стороной. Зато малышка весело запрыгала:
- Я знаю где. Вон там, пошли!
Конечно же, мы пошли. А куда деваться? Ждать до вечера, когда схлынет толпа народа, как-то не хочется. Долго. По мере приближения к цели глаза у меня всё более отчётливо принимали форму квадрата. Мысли, кажется, тоже.
Вот просто представьте себе рыцаря, честь по чести закованного в сталь, но обутого не в сапоги или этакие пластинчатые железные ботинки (извините, не знаю как они правильно называются), а в крестьянские деревянные сабо. Те самые, в которых всегда ходят доярки, свинари и птичницы. Это я не отклонилась от темы, а так вам свою ассоциацию излагаю. Видите ли, как я уже говорила, монастырь имел вид грозного рыцарского замка. А вот пристройка, где располагался данный алтарь, походила скорее на амбар. Добротный, прочный, идеально чистый, но целиком деревянный и чересчур простой для того, чтобы служить вместилищем чего-то важного. Странные у них тут порядки, однако.
Ну, странные, не странные, а мы нашли именно то, что искали. Я, кстати, специально проверила: нашли или всё-таки нет. Оказалось, да. В деревянной бревенчатой пристройке, больше похожей на сарай, чем на часовню, стоял вполне себе приличный алтарь и возле него не наблюдалось ни одного человека, если не считать Марековой малышки, бодро нарезавшей круги по скудно обставленному помещению: на двери - грубый засов, вместо канделябров - факелы, а резные скамейки с подушками заменили несколько лавок. Даже алтарь был завешен чем-то типа огромного рушника. Такая вот простонародная эстетика. Наверное, здесь принимали каких-нибудь нищих или безнадёжно больных, не знаю.
Впрочем, вдаваться в размышления было не с руки - мало ли, вдруг сейчас сюда приведут кого-нибудь, нас вышибут, ждать придётся. Так что Марек изловил малявку, я поставила её рядом с собой, а затем мы с девчушкой переглянулись и, зажмурив для верности глаза, положили руки на алтарь.
- Да благословят боги сие невинно пострадавшее дитя. Да будут сурово наказаны те, кому она обязана своим недугом!
Разумеется, я вполне могла ограничиться и первой фразой, ибо, в отличие от священных текстов, никаких канонов для непосредственного общения с богами не существовало. Небесный ответ так же, вроде, не регламентировался и уж точно никакому озвучиванию не подлежал. Хотя мне почудилось, что где-то глубоко внизу, прямо у меня под ногами, кто-то заорал (здесь что, ещё и погреб устроен?). Я, горя любопытством, навострила уши, но всё заглушил восторженный писк малышки. Следом во всю глотку радостно заорал Марек и прислушиваться стало абсолютно бесполезно: подхватив сестрёнку на руки, жрец кружил её в диком танце по всему помещению, а девочка, визжа и смеясь, разглядывая свои ручки - с чистыми, здоровыми ноготками.
Я было собралась тихо удалиться: нечего им мешать, пусть порадуются вдоволь. Но тут вдруг Марек отпустил сестру, опустился на одно колено, схватил мою руку и почтительно поцеловал. Это случилось так неожиданно, что я шагнула назад и чуть не села на алтарь, как персонаж "Поучительных историй о святотатцах", во что-то там превращённый кем-то из богов. Машинально упёрлась рукой, чтоб действительно не плюхнуться на священный камень задом - мало ли, кто войдёт, да и синяков не оберёшься потом. Услышала, как удивлённо запищала малышка: "ой, смотри, там картинка!", увидела как недоумевающий Марек ухватил сестрёнку за плечи, не давая той прикоснуться к алтарю, и провалилась в открывшийся рунный переход.
Каким чудом я успела активировать всю защиту, что имелась в наличии, я никому никогда не скажу - сама не знаю. Будем считать, это мне здорово повезло: раскусывать аварийную капсулу пришлось уже в помещении с... да, ещё одним алтарём, только этот был сейчас занят - на нём звездой недвижно лежал парнишка. Грязный, немыслимо худой, в одних исподних штанах. Под алтарём скорчилось крупное тело в белом плаще и глубоком капюшоне. Вокруг оного тела была начерчена какая-то малопонятная мне фигня, а по её периметру растерянно топтались храмовники самой разной специализации. Размениваться на пересчёт врагов было некогда, так что, мысленно поблагодарив бабушкиного магистра за бесценный подарок и развернув обе руки в положение для стрельбы, я выпустила сразу десяток парализующих шипов.
Фактор внезапности сработал на все сто: ни один храмовник не сумел причинить мне хоть какой-то вред, хотя пара наиболее шустрых негодяев добралась-таки до моего угла с мечами наперевес. Утихомирив всю собравшуюся сволочь, я подошла к бессознательному пацану: надо же понять, как помочь человеку. Однако с помощью откровенно не задалось. Только я успела стащить мальца с алтарного камня и уложить на честно отобранные вражьи шмотки, как в помещении появился ещё один, крайне невоспитанный, персонаж и сходу принялся швыряться заклятьями. Невысокий уровень образования у сего индивида компенсировался наличием тьмы боевых артефактов и пользовался он ими примерно так же как предыдущий: стрелял очередями. Я опасалась брать их на щит и едва успевала уворачиваться, используя недвижных жрецов как прикрытие.
Сперва я расценила эту идею как весьма удачную, ибо в запале моего убиения этот идиот за пару первых минут умудрился укокошить трёх своих коллег. Вот бы, возрадовалась я, и дальше так, но тут в помещении возникли ещё три жреца. Причём карателя, чтоб им провалиться в моё болото. С трудом угомонив новоприбывших, я старательно зашевелила мозгами, скача туда-сюда пьяной козой. Откуда взялись эти новенькие, думаю, вы тоже догадались. Да-да, то самое условие для рунных переходов: конечное число людей в помещении. Отсюда вывод: мага придётся замочить, иначе мастер Тадэр сюда не попадёт. Мда, легко сказать - это как раз про данный случай: мой оппонент тоже был обвешан щитами по самое небалуйся. Что ж он, самоубийца, лезть без страховки на совершенно не согласного погибать одарённого.
Итак, мы имеем уравнение. Первая переменная - время. Его не так уж мало, если брать во внимание срок воздействия парализатора и не так уж много, если вспомнить как быстро я устаю. По крайней мере, быстрее хорошо тренированного мужика. Вторая - удручающее количество пока ещё живых жрецов в этом замке, извините, монастыре. Оптимизма оно не внушает, хоть тресни. И наконец, третье - следует учесть, что запасы моих зелий отнюдь не бесконечны. Парализующее, например, я успела истратить аж на две трети.
Противник мой, наоборот, никакими размышлениями явно не заморачивался: лупит себе и лупит, как дятел по дереву. Только артефакты периодически меняет. И кто ему оплатил эту коллекцию, хотелось бы знать - тут уже целое состояние в расход, небось, пошло. Нет, как любой даме, мне очень лестно, ведь кавалер безудержно сорит деньгами в мою честь, но я лучше взяла бы живой наличностью. Забавные мысли лезут в голову под влиянием стресса - злые и весёлые одновременно. Однако, пора приступить к ликвидации врага.
Я избрала самую простую тактику: подняла с пола чей-то меч, нанесла на него порцию яда - не маленькую, чтоб на отряд, если что, хватило, - и принялась подбираться к врагу, дабы подложить ему эту гадость в самом что ни на есть прямом да честном смысле. Мой оппонент сперва не сообразил, чего эта дурная девка с мечом делать собралась. Аж все его мысли на морде лица крупными буквами прописались: идиотка, первый раз в жизни видит оружие. Ведь нормальные люди клинком рубят или колят, а я - вытереть норовлю. Чуть от меня шарахаться не начал, зато серьёзно сбавил наступательный напор. Видно, с психами покамест ещё не встречался. Ну, я-то медлить не стала, траванула гада полной мерой и никакие щиты ему не помогли - они от стандартных ударов хороши.
К сожалению, положительного результата мой подвиг не принёс. Конечно это обидно, даже неправильно, ибо подвиги они на то и придуманы, чтобы после них сразу все становилось на свои места, ну, например: жили они долго и счастливо до глубокой старости. А тут не до старости бы дожить, а хотя бы до следующего утра: вместо мастера или, скажем, Борсара возле алтаря снова материализовался какой-то непонятный мужик с артефактным оружием. Добро б он был копией только что убитого жреца, ан нет - новоприпёршийся оказался опытным противником. Умелым, быстрым, безжалостным. Своих коллег он старательно берёг, а мне пришлось раскусить ещё одну капсулу, чтобы просто остаться в живых. И зачем тогда, спрашивается, я первого старательно травила?
Двойная доза "аварийки" сделала своё дело: в помещении стало существенно светлее, даже самые тусклые краски превратились в болезненно яркие, а движения противника явно замедлились. Зато действие развивалось с невозможной ранее быстротой.
Раз - я стреляю парализующим зарядом, а мой противник кувырком уходит в сторону.
Два - на то место, где была моя голова, падает самая обычная охотничья сеть - ей ловят ланей и кабанят, - но меня там уже нет, я прячусь за ближайшим неподвижным телом.
Три - теперь кувыркаться приходится мне, а в моё, пока ещё живое, прикрытие по самую рукоятку вшпилися нож.
Четыре - мой визави буквально взлетает вверх, а я снова по нему промахиваюсь, зато попадаю в кого-то ещё. Это, конечно, вовсе не утешает, ибо неподвижные храмовники и без того сейчас не опасны, но хоть зелье не пропало зря - и то хлеб.
Пять - оппонент возникает у меня за спиной и защита аж искрит, отражая удар явно зачарованного меча.
Шесть - с яростным воплем "да сдохни ты, тварь!" я вгоняю в противника добрый десяток ядовитых шипов - один за одним, не сдвигая руку ни на волос, - и храмовник падает на колени, сгибаясь пополам от боли.
Семь - за алтарём снова двигается кто-то живой и я, уже не глядя, выпускаю сразу целую очередь. Будь что будет, живой не дамся!
Восемь - меня спиной прижали к алтарю. Нет, вы только представьте, я на него столько зелья потратила, а этот негодяй не собирается помирать! Машет своим мечом, аж осколки летят от камня. Тут не до стрельбы, только успевай уворачиваться.
Девять - Горсар! Он пришёл!!! Два смертельно опасных вихря кружат по святилищу, круша тела и обстановку, а я потихоньку отступаю за алтарь: не хватало ещё оказаться на пути этого двойного торнадо - меня же попросту растопчут. Сейчас затихарюсь в уголке, забаррикадируюсь чем-нибудь, и хрен кто оттуда меня добудет, пока всё нормально не закончится. Стрелять я даже не пытаюсь: скорость фехтующих такова, что различить, кто там где, абсолютно немыслимо.
Десять - И-ди-от!!! Это я о том самом мешке с костями, который полумёртвым, в одних подштанниках, валялся на алтаре и которого я устроила на тряпках возле ближайшей стеночки. Не думайте, он не сдох. Он, видимо, всё это время полз обратно! Пока я билась за свою - и его, между прочим!!! - жизнь, пацан, которому я столь неосмотрительно пыталась помочь, ожил. Добрался до скрюченного жреца, лежащего под алтарём, затёр часть непонятного чертежа, и уже тянул того за белый плащ. Ну, вот об эту тряпку я и споткнулась.
Я честно постаралась извернуться так, чтобы не убиться об священный камень, даже успела выставить руки вперёд. Но, поди, ухватись за его отполированный бок: всё равно крепко саданулась лбом, аж искры из глаз посыпались - зрелище не красивое и сильно мешает рассмотреть происходящее вокруг, - соответственно, сказать что кто там сделал, попросту не смогу. Почуяла только как от алтаря вдруг пришёл мощный импульс, прошивший мне душу насквозь и отбросивший на пару шагов в сторону. Когда в глазах снова посветлело, мне представилась эпическая картина: Горсар, с оружием в руках, подобно сторожевой башне возвышался над окружающей обстановкой, на алтаре распростёрлось мёртвое тело, а сидящий под алтарём парнишка баюкал левую руку, с которой часто капала кровь.
Нет, всё-таки это уже инстинкт. Я говорю про свои дальнейшие действия, потому как ни одной мысли, мол, может быть, следует поступить иначе, я за собой не упомню. Посему считаю, что залечила руку пацанёнку исключительно на рефлексах. Много времени это не забрало, в помещении никто появиться не успел, и я, ничтоже сумняшеся, тут же занялась Горсаром. Не встретив сопротивления - благо, мужчина стоял как вкопанный и молчал, - управилась тоже очень быстро. А вот потом меня взяли за шкирку, приподняли и чуток встряхнули, как шкодливого щенка.
Насколько я поняла из их чуток невнятных объяснений, замечательные цветы росли не на кустах, но всё же были довольно высоки. Так, что доставали - тогда семилетней, - девочке до самого любопытного носика, а порой поднимались даже над её макушкой. Дабы точнее изобразить дивную растительность, малышка свела локти вместе и растопырила пальчики, мол, "вот так и цветочков много-много". Брат пытался уточнить: "наверное, кочка или куртина правильно будет". Короче, у корней имелось некоторое количество свободного места, но рассмотреть его сверху было абсолютно нереально. "Мы даже не поняли сперва, куда она спрятаться умудрилась, а потом услышали плач." Прибежавшая стража вызвала магический патруль, коий забрал шкатулку и спокойно оставил людей с их проблемой.
- Мама ужасно перепугалась, даже к родне на север нас возила. Там шаманов полно, иные довольно сильными бывают. Только никто ничего сделать так и не сумел. Сказали, мол, ищите хозяев шкатулки, никто другой проклятие не снимет.
- А тани Орына хотела меня в монастырь отдать, - тихонько, больше самой себе, чем кому-то ещё, пожаловалась девчушка.
- Ничего себе, - поразилась я, - да за что?
- Это ты просто не знаешь тани. Она как с цепи тогда сорвалась. Никто ведь не знал, что такое эта чернота, как снять и всё прочее. Тани даже в воровстве нас поначалу обвиняла. Ну, в основном-то доставалось маме, а не нам, но всё равно...
- Так ты из-за этого в жрецы подался?
- Не то, чтоб уж совсем, но в общем-то да. И тани поутихла, и мне служить не надобно теперь.
- Служить?
- Все мои достойные предки верой и правдой служили Отечеству, - скроив жутко суровую физиономию, принялся паясничать Марек, - Да, у нас в роду случались и исключения, но их, к счастью, было совсем не много! Ну, это она про моего отца, - вполне нормальным голосом пояснил жрец, - он же не фехтует, а торгует. Стало быть, отщепенец и негодяй. Я же теперь вроде ничего такой внук, приличный почти, раз жрец.
- Ясно, - слушать дальше про их высокородную бабку меня откровенно не тянуло, - где тут у вас более-менее свободный алтарь?
С ответом у проповедника вышла некоторая заминка: у монахов в разгар, так сказать, народно-молитвенной страды, ничего свободного вообще не предвиделось. Тем более для волшебницы. Марек стоял, старательно крутя головой и соображая, где б нам разжиться алтарным камнем, но идеи явно обходили его стороной. Зато малышка весело запрыгала:
- Я знаю где. Вон там, пошли!
Конечно же, мы пошли. А куда деваться? Ждать до вечера, когда схлынет толпа народа, как-то не хочется. Долго. По мере приближения к цели глаза у меня всё более отчётливо принимали форму квадрата. Мысли, кажется, тоже.
Вот просто представьте себе рыцаря, честь по чести закованного в сталь, но обутого не в сапоги или этакие пластинчатые железные ботинки (извините, не знаю как они правильно называются), а в крестьянские деревянные сабо. Те самые, в которых всегда ходят доярки, свинари и птичницы. Это я не отклонилась от темы, а так вам свою ассоциацию излагаю. Видите ли, как я уже говорила, монастырь имел вид грозного рыцарского замка. А вот пристройка, где располагался данный алтарь, походила скорее на амбар. Добротный, прочный, идеально чистый, но целиком деревянный и чересчур простой для того, чтобы служить вместилищем чего-то важного. Странные у них тут порядки, однако.
Ну, странные, не странные, а мы нашли именно то, что искали. Я, кстати, специально проверила: нашли или всё-таки нет. Оказалось, да. В деревянной бревенчатой пристройке, больше похожей на сарай, чем на часовню, стоял вполне себе приличный алтарь и возле него не наблюдалось ни одного человека, если не считать Марековой малышки, бодро нарезавшей круги по скудно обставленному помещению: на двери - грубый засов, вместо канделябров - факелы, а резные скамейки с подушками заменили несколько лавок. Даже алтарь был завешен чем-то типа огромного рушника. Такая вот простонародная эстетика. Наверное, здесь принимали каких-нибудь нищих или безнадёжно больных, не знаю.
Впрочем, вдаваться в размышления было не с руки - мало ли, вдруг сейчас сюда приведут кого-нибудь, нас вышибут, ждать придётся. Так что Марек изловил малявку, я поставила её рядом с собой, а затем мы с девчушкой переглянулись и, зажмурив для верности глаза, положили руки на алтарь.
- Да благословят боги сие невинно пострадавшее дитя. Да будут сурово наказаны те, кому она обязана своим недугом!
Разумеется, я вполне могла ограничиться и первой фразой, ибо, в отличие от священных текстов, никаких канонов для непосредственного общения с богами не существовало. Небесный ответ так же, вроде, не регламентировался и уж точно никакому озвучиванию не подлежал. Хотя мне почудилось, что где-то глубоко внизу, прямо у меня под ногами, кто-то заорал (здесь что, ещё и погреб устроен?). Я, горя любопытством, навострила уши, но всё заглушил восторженный писк малышки. Следом во всю глотку радостно заорал Марек и прислушиваться стало абсолютно бесполезно: подхватив сестрёнку на руки, жрец кружил её в диком танце по всему помещению, а девочка, визжа и смеясь, разглядывая свои ручки - с чистыми, здоровыми ноготками.
Я было собралась тихо удалиться: нечего им мешать, пусть порадуются вдоволь. Но тут вдруг Марек отпустил сестру, опустился на одно колено, схватил мою руку и почтительно поцеловал. Это случилось так неожиданно, что я шагнула назад и чуть не села на алтарь, как персонаж "Поучительных историй о святотатцах", во что-то там превращённый кем-то из богов. Машинально упёрлась рукой, чтоб действительно не плюхнуться на священный камень задом - мало ли, кто войдёт, да и синяков не оберёшься потом. Услышала, как удивлённо запищала малышка: "ой, смотри, там картинка!", увидела как недоумевающий Марек ухватил сестрёнку за плечи, не давая той прикоснуться к алтарю, и провалилась в открывшийся рунный переход.
Каким чудом я успела активировать всю защиту, что имелась в наличии, я никому никогда не скажу - сама не знаю. Будем считать, это мне здорово повезло: раскусывать аварийную капсулу пришлось уже в помещении с... да, ещё одним алтарём, только этот был сейчас занят - на нём звездой недвижно лежал парнишка. Грязный, немыслимо худой, в одних исподних штанах. Под алтарём скорчилось крупное тело в белом плаще и глубоком капюшоне. Вокруг оного тела была начерчена какая-то малопонятная мне фигня, а по её периметру растерянно топтались храмовники самой разной специализации. Размениваться на пересчёт врагов было некогда, так что, мысленно поблагодарив бабушкиного магистра за бесценный подарок и развернув обе руки в положение для стрельбы, я выпустила сразу десяток парализующих шипов.
Фактор внезапности сработал на все сто: ни один храмовник не сумел причинить мне хоть какой-то вред, хотя пара наиболее шустрых негодяев добралась-таки до моего угла с мечами наперевес. Утихомирив всю собравшуюся сволочь, я подошла к бессознательному пацану: надо же понять, как помочь человеку. Однако с помощью откровенно не задалось. Только я успела стащить мальца с алтарного камня и уложить на честно отобранные вражьи шмотки, как в помещении появился ещё один, крайне невоспитанный, персонаж и сходу принялся швыряться заклятьями. Невысокий уровень образования у сего индивида компенсировался наличием тьмы боевых артефактов и пользовался он ими примерно так же как предыдущий: стрелял очередями. Я опасалась брать их на щит и едва успевала уворачиваться, используя недвижных жрецов как прикрытие.
Сперва я расценила эту идею как весьма удачную, ибо в запале моего убиения этот идиот за пару первых минут умудрился укокошить трёх своих коллег. Вот бы, возрадовалась я, и дальше так, но тут в помещении возникли ещё три жреца. Причём карателя, чтоб им провалиться в моё болото. С трудом угомонив новоприбывших, я старательно зашевелила мозгами, скача туда-сюда пьяной козой. Откуда взялись эти новенькие, думаю, вы тоже догадались. Да-да, то самое условие для рунных переходов: конечное число людей в помещении. Отсюда вывод: мага придётся замочить, иначе мастер Тадэр сюда не попадёт. Мда, легко сказать - это как раз про данный случай: мой оппонент тоже был обвешан щитами по самое небалуйся. Что ж он, самоубийца, лезть без страховки на совершенно не согласного погибать одарённого.
Итак, мы имеем уравнение. Первая переменная - время. Его не так уж мало, если брать во внимание срок воздействия парализатора и не так уж много, если вспомнить как быстро я устаю. По крайней мере, быстрее хорошо тренированного мужика. Вторая - удручающее количество пока ещё живых жрецов в этом замке, извините, монастыре. Оптимизма оно не внушает, хоть тресни. И наконец, третье - следует учесть, что запасы моих зелий отнюдь не бесконечны. Парализующее, например, я успела истратить аж на две трети.
Противник мой, наоборот, никакими размышлениями явно не заморачивался: лупит себе и лупит, как дятел по дереву. Только артефакты периодически меняет. И кто ему оплатил эту коллекцию, хотелось бы знать - тут уже целое состояние в расход, небось, пошло. Нет, как любой даме, мне очень лестно, ведь кавалер безудержно сорит деньгами в мою честь, но я лучше взяла бы живой наличностью. Забавные мысли лезут в голову под влиянием стресса - злые и весёлые одновременно. Однако, пора приступить к ликвидации врага.
Я избрала самую простую тактику: подняла с пола чей-то меч, нанесла на него порцию яда - не маленькую, чтоб на отряд, если что, хватило, - и принялась подбираться к врагу, дабы подложить ему эту гадость в самом что ни на есть прямом да честном смысле. Мой оппонент сперва не сообразил, чего эта дурная девка с мечом делать собралась. Аж все его мысли на морде лица крупными буквами прописались: идиотка, первый раз в жизни видит оружие. Ведь нормальные люди клинком рубят или колят, а я - вытереть норовлю. Чуть от меня шарахаться не начал, зато серьёзно сбавил наступательный напор. Видно, с психами покамест ещё не встречался. Ну, я-то медлить не стала, траванула гада полной мерой и никакие щиты ему не помогли - они от стандартных ударов хороши.
К сожалению, положительного результата мой подвиг не принёс. Конечно это обидно, даже неправильно, ибо подвиги они на то и придуманы, чтобы после них сразу все становилось на свои места, ну, например: жили они долго и счастливо до глубокой старости. А тут не до старости бы дожить, а хотя бы до следующего утра: вместо мастера или, скажем, Борсара возле алтаря снова материализовался какой-то непонятный мужик с артефактным оружием. Добро б он был копией только что убитого жреца, ан нет - новоприпёршийся оказался опытным противником. Умелым, быстрым, безжалостным. Своих коллег он старательно берёг, а мне пришлось раскусить ещё одну капсулу, чтобы просто остаться в живых. И зачем тогда, спрашивается, я первого старательно травила?
Двойная доза "аварийки" сделала своё дело: в помещении стало существенно светлее, даже самые тусклые краски превратились в болезненно яркие, а движения противника явно замедлились. Зато действие развивалось с невозможной ранее быстротой.
Раз - я стреляю парализующим зарядом, а мой противник кувырком уходит в сторону.
Два - на то место, где была моя голова, падает самая обычная охотничья сеть - ей ловят ланей и кабанят, - но меня там уже нет, я прячусь за ближайшим неподвижным телом.
Три - теперь кувыркаться приходится мне, а в моё, пока ещё живое, прикрытие по самую рукоятку вшпилися нож.
Четыре - мой визави буквально взлетает вверх, а я снова по нему промахиваюсь, зато попадаю в кого-то ещё. Это, конечно, вовсе не утешает, ибо неподвижные храмовники и без того сейчас не опасны, но хоть зелье не пропало зря - и то хлеб.
Пять - оппонент возникает у меня за спиной и защита аж искрит, отражая удар явно зачарованного меча.
Шесть - с яростным воплем "да сдохни ты, тварь!" я вгоняю в противника добрый десяток ядовитых шипов - один за одним, не сдвигая руку ни на волос, - и храмовник падает на колени, сгибаясь пополам от боли.
Семь - за алтарём снова двигается кто-то живой и я, уже не глядя, выпускаю сразу целую очередь. Будь что будет, живой не дамся!
Восемь - меня спиной прижали к алтарю. Нет, вы только представьте, я на него столько зелья потратила, а этот негодяй не собирается помирать! Машет своим мечом, аж осколки летят от камня. Тут не до стрельбы, только успевай уворачиваться.
Девять - Горсар! Он пришёл!!! Два смертельно опасных вихря кружат по святилищу, круша тела и обстановку, а я потихоньку отступаю за алтарь: не хватало ещё оказаться на пути этого двойного торнадо - меня же попросту растопчут. Сейчас затихарюсь в уголке, забаррикадируюсь чем-нибудь, и хрен кто оттуда меня добудет, пока всё нормально не закончится. Стрелять я даже не пытаюсь: скорость фехтующих такова, что различить, кто там где, абсолютно немыслимо.
Десять - И-ди-от!!! Это я о том самом мешке с костями, который полумёртвым, в одних подштанниках, валялся на алтаре и которого я устроила на тряпках возле ближайшей стеночки. Не думайте, он не сдох. Он, видимо, всё это время полз обратно! Пока я билась за свою - и его, между прочим!!! - жизнь, пацан, которому я столь неосмотрительно пыталась помочь, ожил. Добрался до скрюченного жреца, лежащего под алтарём, затёр часть непонятного чертежа, и уже тянул того за белый плащ. Ну, вот об эту тряпку я и споткнулась.
Я честно постаралась извернуться так, чтобы не убиться об священный камень, даже успела выставить руки вперёд. Но, поди, ухватись за его отполированный бок: всё равно крепко саданулась лбом, аж искры из глаз посыпались - зрелище не красивое и сильно мешает рассмотреть происходящее вокруг, - соответственно, сказать что кто там сделал, попросту не смогу. Почуяла только как от алтаря вдруг пришёл мощный импульс, прошивший мне душу насквозь и отбросивший на пару шагов в сторону. Когда в глазах снова посветлело, мне представилась эпическая картина: Горсар, с оружием в руках, подобно сторожевой башне возвышался над окружающей обстановкой, на алтаре распростёрлось мёртвое тело, а сидящий под алтарём парнишка баюкал левую руку, с которой часто капала кровь.
Нет, всё-таки это уже инстинкт. Я говорю про свои дальнейшие действия, потому как ни одной мысли, мол, может быть, следует поступить иначе, я за собой не упомню. Посему считаю, что залечила руку пацанёнку исключительно на рефлексах. Много времени это не забрало, в помещении никто появиться не успел, и я, ничтоже сумняшеся, тут же занялась Горсаром. Не встретив сопротивления - благо, мужчина стоял как вкопанный и молчал, - управилась тоже очень быстро. А вот потом меня взяли за шкирку, приподняли и чуток встряхнули, как шкодливого щенка.
