И тоже пропала. Империя, сначала сонно наблюдавшая за действиями Разведывательного Управления, стряхнула остатки сна и снарядила целую флотилию под руководством генерала Аддингера, старого опытного вояки, прошедшего всю галактику под знаменем Империи и скучающего на заслуженной пенсии. Аддингер не подвел. Из двадцати мощнейших кораблей вернулось три. Но зато стало понятно, каким образом погибли предыдущие экспедиции.
На закрытом заседании Разведывательного Управления, которое впервые за долгое время возглавлял сам Император, демонстрировались жуткие кадры гибели опытнейших бойцов. Корабли одновременно сели на планету в разных ее частях, несколько остались на орбите и тщательно записывали всю информацию, поступающую с поверхности. Озёра, наполненные кислотой, хищные растения, покрывающие всю планету. То ли птицы, то ли насекомые, держащиеся на определенной высоте и не дающие приблизиться к поверхности планеты.
И - самое удивительное - какая-то новая форма микроорганизмов, живущих в почве, с небывалой скоростью поедающая металл, пластик, стекло. По какому принципу микроорганизмы выбирали, что есть, так и не было выяснено. Опустевший корабль, чей экипаж погиб в неравном бою с местной фауной - подвергся нападению какого-то жуткого гигантского собрата губоногих многоножек - буквально истаял в течение суток, длившихся тут, кстати, в два раза дольше, чем Имперские сутки.
Вышедшие на разведку бойцы не успели закрыть шлюз и красно-черная волна смыла всё живое. Экипаж соседних кораблей по внешней видеосвязи с ужасом наблюдал, как их собратья гибнут, но произошло все в считаные минуты, и прилетевшие на помощь могли увидеть только мерное покачивание даже не примятой красной травы. Была ли она красной от крови или просто имела такой цвет? Солнце Су, Фанден - освещало планету красным светом, разрисовывая её в черно-красной гамме
Осиротевший корабль простоял всего сутки. На видео, прокрученном в ускоренном режиме, было видно, что корабль будто тает, как лед на солнце. К началу следующего дня от него не осталось даже напоминания. Прилетевшие корабли смогли зафиксировать только небольшую примятость травы там, где стояли его посадочные опоры. Но корабли, стоящие неподалеку, микроорганизмы не трогали. До тех пор, пор не погибал экипаж. После этого ни один корабль не простоял дольше суток. Сама планета уничтожала мусор.
Генерал задавался вопросом, что было бы, позволь он кому-то из добровольцев переселиться на опустевший корабль. Пощадили бы его тогда? Но добровольцев не было, никто не хотел находиться там, где погибли его товарищи. А генерал не спешил приказывать, боясь обречь своих людей на худшую участь.
Но люди гибли один за другим. Какими бы опытными не были, но в ловушки, расставленные коварной Су, попадало все больше и больше. Флот стремительно редел. Когда осталось три корабля - два на планете и один на орбите, генерал Аддингер принял решение посчитать разведывательную миссию выполненной и предпочел сохранить остатки флота и вернуться с ценной информацией к своему Императору. Да и жить, наверное, еще хотелось.
За восемь дней - четверо суток Су - было уничтожено семнадцать кораблей. Император крепко задумался. Можно было бы уничтожить все живое на поверхности планеты, выжечь хищные растения, исследовать озера и реки. Но что это даст. Уже становилось понятным, что в том виде, в каком она существует, Су не пригодна для колонизации. Каких-то полезных ископаемых на ней не нашли. Был один, ажжат, но ученые не смогли найти способов его обработки.
Что же делать? Не хотелось просто так бросать планету. Бесхозное имущество быстро находит хозяина. А тут еще периферийные планеты требовали к себе пристального внимания - им отчаянно не хватало колонистов. Где их взять? Император провел несложный анализ и решил сразу две проблемы. Пристроил новооткрытую планетку и обеспечил периферию постоянным притоком колонистов. Устроил на Су тюрьму.
В течение самого короткого времени на Су были завезены тонны экологически чистого строительного материала. Монолитные блоки, состоящие исключительно из натуральных компонентов. Которые, как было установлено опытным путем, враждебными микроорганизмами, в виду своей экологичности, не трогались, и могли простоять века. Строительство в Империи было поставлено на широкую ногу. Благодаря новейшим технологиям дома собирались как конструктор. На фабриках производили необходимые части, а потом на стройке все это просто собиралось при помощи специальных роботов. Держалась конструкция благодаря сложной системе пазов.
Сеть тюрем раскинулась по планете. Управление всем осуществлялось из Центра - Центрального управления - головного здания, через которое проходили все поставки, как провизии, так и заключенных. Только это здание было обеспечено необходимым прилетным лотком и шлюзами, через которые мог пройти даже самый большой корабль Императорского флота - Сияющий. К остальным зданиям заключенные и провизия развозились уже стандартными полетниками.
Компания в тюрьме 9-АЦ собралась разношерстная, тут были преступницы со всей Галактики и Пределов. И водоплавающие - их содержали в специальных резервуарах-боксах, наполненных подходящей по составу и температуре жидкостью, они робы не шили, они выращивали жемчуг, который шёл на пуговицы, а заодно и различную питательную снедь, это уже шло на экспорт, тюрьму надо было на что-то содержать. Великий Император брезговал уж слишком вникать в жизнь далекой планеты-тюрьмы. И летучие - кто-то ввиду физиологических особенностей сидел на насесте, а кто-то наравне с остальными занимал стандартные камеры для гуманоидов. Они тоже занимались кто чем, кто мог - шил, остальным была определена работа в соответствии с их физиологией. Одна "птаха" переводила на всеязык научные труды по ядерной физике ученых своей родины. Императорская Академия Наук ей чуть ли не ноги, то есть, лапки, была готова целовать за столь важный вклад в развитие человеческой науки. Хотя платили ей, как всем, копейки. Спасибо, что вообще платили. На эти копейки заключенные могли купить себе очень важные мелочи - что-то из средств гигиены, женщины и самочки, кому требовалось - косметику, какие-то предметы в соответствии с увлечениями каждого, но всё исключительно из списка разрешённых товаров. В общем, личность на Су окончательно в грязь не втаптывалась.
Женщины в тюрьмах разбивались в группки по расовому признаку, поэтому близкое окружение Умы составляли исключительно люди. Не везло тем, кто оказался в тюрьме в одиночестве. Такому не оставалось ничего, кроме как надеяться на защиту сильнейших, выслуживаться, лебезить, подчиняться. Уме повезло, в тюрьме 9-АЦ было достаточно созинок, чтобы спать спокойно. Подруги по несчастью вовсю потешались над простушкой Умой, которая неизвестно для какого принца берегла свою добродетель. Это ж надо, покровитель сам шел в руки, а она его - сковородкой. Ну, подумаешь, потерпела бы чуток, попыхтел бы он, попотел, а там, глядишь, авось и помог бы чем. Бусики, драгоценности, платьишки. Опять же, к светскому обществу можно было бы подобраться.
На суровой планете Су были и горючие, в буквальном смысле, заключенные. Аурианки из Галактики Аурара имели газообразную форму и взрывоопасные характер и свойства. Они могли уплотнять свое тело и удерживать форму сколько угодно долго, а при желании растечься дымкой и устроить небольшой интенсивности взрыв. Это было им необходимо для осуществления своей деятельности - основной специализацией их был промышленный шпионаж. За что они, собственно, и сидели. Такого Империя Галактики Рин не прощала. С тех пор, как династия Вогов пришла к власти, их наступательная политика на протяжении многих поколений привела в итоге к тому, что вся планета - Сози, материнская планета Империи - оказалась под властью Империи.
Удерживать планету под своей рукой оказалось трудно, поэтому были проведены многочисленные реформы, повальные аресты и показательные казни. Жесткая и неумолимая императорская политика держала планету в ежовых рукавицах. По сути, Император был Законом. А потом захватническая политика привела к тому, что под властью Вогов склонила голову вся Галактика. На этом аппетиты Императора не удовлетворились, и началась безжалостная экспансия. Империя не чуралась грязных методов ведения войны с другими галактиками. Шпионаж, подлоги, провокации, кляузничество. Люди в сопредельных с Империей землях боялись собственных мыслей, потому как были умельцы, могущие их прочитать.
При этом Империя придерживалась жесткой идеологической политики, дети с пеленок воспитывались в атмосфере любви к Императору и Империи, в детских садах пели гимны во славу Императора, перед обедом читали молитвы о его здоровье. Все знали, что Император строг, но справедлив. Население твердо верило, что Император так же предан народу, как и народ ему.
Слова"принципы" и "мораль" для отверженных этого мира были пустым звуком. Тут, на Су, были исключительные аферистки, отпетые негодяйки, воровки, убийцы. За что сидела Шангрия, Ума не знала и даже не стремилась узнать. Знала только, что та находится тут уже довольно долгое время, за плечами несколько попыток побега, хотя куда уж с планеты-то убежишь, и впереди еще годы и годы заключения, а потом принудительное вольнопоселение на соседней планете. Императору надо было как-то удерживать население на периферии Галактики, Гарана, столица Империи, требовала много ресурсов, и кто-то должен был ее ими снабжать. Шангрия селиться ни на одной из трех предлагаемых - на выбор! - планет не желала. Ара была планетой пустыней, Жодос - ну просто таки ледяной глыбой, а Вульрия была заселена в основном киртотерианцами - имеющими полтора человеческого роста саранчеподобными существами, к счастью, разумными, но Шангрию это не волновало нисколько, так велико было ее отвращение к этой расе. Ее хорошенькое хищное личико кривилось в очаровательной гримасе об одном только упоминании о них.
Досиживать срок Шангрия тоже не пылала желанием, так что неудивительно, что она нет - нет да и заводила речь о побеге, вскользь прощупывая Уму на предмет сообщничества. Ума горячего желания не изъявляла, но и не отказывалась. Все-таки несмотря ни на что Ума была законопослушной девочкой, но закон далеко, а Шангрия рядом. Ума видела жертв ярости Шангрии - их будто подрала гигантская кошка. А Уме еще дорого было ее лицо, привыкла как-то, знаете ли, за восемнадцать лет. Поэтому Ума робко поддакивала, а Шангрия тем временем то одно из нее вытянет, то другое - на нужды заговора, так сказать.
Но настал день, когда побег самым неожиданным образом реализовался. Это произошло на шестьдесят третий день пребывания Умы в тюрьме. Еще с утра, как говорится, ничто не предвещало. Прошел завтрак, все сходили на отработку, затем был обед и свободное время. Каждый тратил его, как желал. Кто протирал тюремную робу из грубого линялого грязно-серого сукна в библиотеке, кто был занят в клубе подготовкой к очередному имперскому празднику, дню рождения его троюродной тетушки по материнской линии, благослови богиня ее чрево.
- Шангрий-а, мы за тобой! - раздался приятный бархатистый баритон, и Шангрия восторженно ахнула.
Мужчина снял с пояса Грегориса связку с ключами и равнодушно перешагнул тело Открыл камеру - шаг - и оказался внутри.
- Джерай-а! - завизжала девушка и повисла на шее убийцы.
Затем чести быть обнятым Шангрией удостоился спутник Джерай-а, но в этот раз объятие было осторожным и каким-то смущенным, что ли.
- Атари-у! - радостно мурлыкнула Шангрия. Атари-у открыто и радостно улыбнулся и, уткнувшись прямо в ее всклокоченные волосы, тоже что-то невнятно пробормотал, отчего Шангрий-а вся вспыхнула. Джерай-а немного ревниво покосился, но комментировать происходящее не стал.
- Собирайся! Кстати, от тебя чудесно пахнет, Шангрий-а, - заметил он. - Я уж думал, тут от всех несет псиной, - парень знакомо скривил рот.
- О, это все чудесное мыло моей милой соседки, Умы! - продолжала мурлыкать Шангрия, вихрем летая по камере и собирая вещи. Здоровяк как-то странно повел носом и осторожно принюхался. Тут же горящий взгляд переместился на Уму, и ей почудились огненные всполохи в желто-карих, как у Шангрии, глазах.
- Мыло?
- Да, травяное. Кошачья мята. - ответила уже Ума, посчитав, что, если уж незнакомец смотрит на нее, то и вопрос вроде бы к ней.
- Кошачья мята?- Протянул Джерай-а, не спуская с нее цепкого взгляда.
- Да, оно мне очень нравится. Мне его мама прислала, - она вовремя заметила, что шустрая Шангрия подцепила с тумбочки ее бусы из кошачьего глаза и, аккуратно выудив их у нее из рук, быстро намотала на запястье - от греха подальше. Ума тоскливо подумала о том, что теперь будет. Конечно, Шангрию заберут друзья, а она так и останется здесь, в этой кошмарной холодной каменной коробке. Отсидит свои десять лет, а потом попробует вернуться к родителям. Если они еще будут живы. Карьере уж точно пришел конец.
Ни в какое приличное место ее уже никогда не возьмут. Даже младшим обслуживающим персоналом. Еще немного досаждало то, что Шангрия не представила ее своим друзьям. Впитанные буквально с молоком матери правила хорошего тона сейчас заставляли девушку испытывать не самые приятные минуты в ее жизни. В то же время она понимала, что не время и не место возмущаться, так что в очередной раз проглотила обиду. Девушка так и застыла посреди комнаты, не зная, то ли сесть, то ли отойти подальше от нежданных гостей. От волнения она стала привычно перебирать переливчатые золотисто-медовые бусины на своей руке.
Её действия не укрылись от внимательного взгляда Джерай-а.
- Это кошачий глаз? - тут пришел черед Умы удивляться. Откуда мужчине известны такие тонкости. Обычно они в камнях не разбираются.
- Да, кошачий глаз. А откуда Вы знаете? - она позволила удивлению немного просочиться в свой голос.
- Знаю. - просто ответил Джерай-а. - О, а это что, тоже кошачий глаз? - обратил он внимание на браслет Шангрии.
- Дааа! - довольно протянула Шангрия, сверкая зубами. - Это подарок Умы.
Ума опять предпочла прикусить язык и не распространяться, каким образом этот браслет был "подарен".
- Ммм, - заинтересованно протянул Джерай-а, - а, может, ты еще и кошек любишь? - обратился он уже к Уме.
- Люблю. - Ума растерялась. При чем тут это?
- Кошек? Любишь? - уточнил зачем-то Джерай-а. Шангрия настороженно замерла с какой-то очередной тряпочкой Умы в руках, разом растеряв всё веселье.
- Кошек. Люблю. - Ума решила, что это просто ещё один своеобразный человек, наподобие Шангрии. И пусть недолгий, но весьма насыщенный, период совместного проживания приучил Уму никогда открыто с ней не спорить, что, собственно, и так Уме было не свойственно. Если же дело касалось принципов, тут Ума была неумолима. К счастью, пока девушкам не пришлось воевать по разные стороны баррикад по причине расхождения во взглядах.
На закрытом заседании Разведывательного Управления, которое впервые за долгое время возглавлял сам Император, демонстрировались жуткие кадры гибели опытнейших бойцов. Корабли одновременно сели на планету в разных ее частях, несколько остались на орбите и тщательно записывали всю информацию, поступающую с поверхности. Озёра, наполненные кислотой, хищные растения, покрывающие всю планету. То ли птицы, то ли насекомые, держащиеся на определенной высоте и не дающие приблизиться к поверхности планеты.
И - самое удивительное - какая-то новая форма микроорганизмов, живущих в почве, с небывалой скоростью поедающая металл, пластик, стекло. По какому принципу микроорганизмы выбирали, что есть, так и не было выяснено. Опустевший корабль, чей экипаж погиб в неравном бою с местной фауной - подвергся нападению какого-то жуткого гигантского собрата губоногих многоножек - буквально истаял в течение суток, длившихся тут, кстати, в два раза дольше, чем Имперские сутки.
Вышедшие на разведку бойцы не успели закрыть шлюз и красно-черная волна смыла всё живое. Экипаж соседних кораблей по внешней видеосвязи с ужасом наблюдал, как их собратья гибнут, но произошло все в считаные минуты, и прилетевшие на помощь могли увидеть только мерное покачивание даже не примятой красной травы. Была ли она красной от крови или просто имела такой цвет? Солнце Су, Фанден - освещало планету красным светом, разрисовывая её в черно-красной гамме
Осиротевший корабль простоял всего сутки. На видео, прокрученном в ускоренном режиме, было видно, что корабль будто тает, как лед на солнце. К началу следующего дня от него не осталось даже напоминания. Прилетевшие корабли смогли зафиксировать только небольшую примятость травы там, где стояли его посадочные опоры. Но корабли, стоящие неподалеку, микроорганизмы не трогали. До тех пор, пор не погибал экипаж. После этого ни один корабль не простоял дольше суток. Сама планета уничтожала мусор.
Генерал задавался вопросом, что было бы, позволь он кому-то из добровольцев переселиться на опустевший корабль. Пощадили бы его тогда? Но добровольцев не было, никто не хотел находиться там, где погибли его товарищи. А генерал не спешил приказывать, боясь обречь своих людей на худшую участь.
Но люди гибли один за другим. Какими бы опытными не были, но в ловушки, расставленные коварной Су, попадало все больше и больше. Флот стремительно редел. Когда осталось три корабля - два на планете и один на орбите, генерал Аддингер принял решение посчитать разведывательную миссию выполненной и предпочел сохранить остатки флота и вернуться с ценной информацией к своему Императору. Да и жить, наверное, еще хотелось.
За восемь дней - четверо суток Су - было уничтожено семнадцать кораблей. Император крепко задумался. Можно было бы уничтожить все живое на поверхности планеты, выжечь хищные растения, исследовать озера и реки. Но что это даст. Уже становилось понятным, что в том виде, в каком она существует, Су не пригодна для колонизации. Каких-то полезных ископаемых на ней не нашли. Был один, ажжат, но ученые не смогли найти способов его обработки.
Что же делать? Не хотелось просто так бросать планету. Бесхозное имущество быстро находит хозяина. А тут еще периферийные планеты требовали к себе пристального внимания - им отчаянно не хватало колонистов. Где их взять? Император провел несложный анализ и решил сразу две проблемы. Пристроил новооткрытую планетку и обеспечил периферию постоянным притоком колонистов. Устроил на Су тюрьму.
В течение самого короткого времени на Су были завезены тонны экологически чистого строительного материала. Монолитные блоки, состоящие исключительно из натуральных компонентов. Которые, как было установлено опытным путем, враждебными микроорганизмами, в виду своей экологичности, не трогались, и могли простоять века. Строительство в Империи было поставлено на широкую ногу. Благодаря новейшим технологиям дома собирались как конструктор. На фабриках производили необходимые части, а потом на стройке все это просто собиралось при помощи специальных роботов. Держалась конструкция благодаря сложной системе пазов.
Сеть тюрем раскинулась по планете. Управление всем осуществлялось из Центра - Центрального управления - головного здания, через которое проходили все поставки, как провизии, так и заключенных. Только это здание было обеспечено необходимым прилетным лотком и шлюзами, через которые мог пройти даже самый большой корабль Императорского флота - Сияющий. К остальным зданиям заключенные и провизия развозились уже стандартными полетниками.
Компания в тюрьме 9-АЦ собралась разношерстная, тут были преступницы со всей Галактики и Пределов. И водоплавающие - их содержали в специальных резервуарах-боксах, наполненных подходящей по составу и температуре жидкостью, они робы не шили, они выращивали жемчуг, который шёл на пуговицы, а заодно и различную питательную снедь, это уже шло на экспорт, тюрьму надо было на что-то содержать. Великий Император брезговал уж слишком вникать в жизнь далекой планеты-тюрьмы. И летучие - кто-то ввиду физиологических особенностей сидел на насесте, а кто-то наравне с остальными занимал стандартные камеры для гуманоидов. Они тоже занимались кто чем, кто мог - шил, остальным была определена работа в соответствии с их физиологией. Одна "птаха" переводила на всеязык научные труды по ядерной физике ученых своей родины. Императорская Академия Наук ей чуть ли не ноги, то есть, лапки, была готова целовать за столь важный вклад в развитие человеческой науки. Хотя платили ей, как всем, копейки. Спасибо, что вообще платили. На эти копейки заключенные могли купить себе очень важные мелочи - что-то из средств гигиены, женщины и самочки, кому требовалось - косметику, какие-то предметы в соответствии с увлечениями каждого, но всё исключительно из списка разрешённых товаров. В общем, личность на Су окончательно в грязь не втаптывалась.
Женщины в тюрьмах разбивались в группки по расовому признаку, поэтому близкое окружение Умы составляли исключительно люди. Не везло тем, кто оказался в тюрьме в одиночестве. Такому не оставалось ничего, кроме как надеяться на защиту сильнейших, выслуживаться, лебезить, подчиняться. Уме повезло, в тюрьме 9-АЦ было достаточно созинок, чтобы спать спокойно. Подруги по несчастью вовсю потешались над простушкой Умой, которая неизвестно для какого принца берегла свою добродетель. Это ж надо, покровитель сам шел в руки, а она его - сковородкой. Ну, подумаешь, потерпела бы чуток, попыхтел бы он, попотел, а там, глядишь, авось и помог бы чем. Бусики, драгоценности, платьишки. Опять же, к светскому обществу можно было бы подобраться.
На суровой планете Су были и горючие, в буквальном смысле, заключенные. Аурианки из Галактики Аурара имели газообразную форму и взрывоопасные характер и свойства. Они могли уплотнять свое тело и удерживать форму сколько угодно долго, а при желании растечься дымкой и устроить небольшой интенсивности взрыв. Это было им необходимо для осуществления своей деятельности - основной специализацией их был промышленный шпионаж. За что они, собственно, и сидели. Такого Империя Галактики Рин не прощала. С тех пор, как династия Вогов пришла к власти, их наступательная политика на протяжении многих поколений привела в итоге к тому, что вся планета - Сози, материнская планета Империи - оказалась под властью Империи.
Удерживать планету под своей рукой оказалось трудно, поэтому были проведены многочисленные реформы, повальные аресты и показательные казни. Жесткая и неумолимая императорская политика держала планету в ежовых рукавицах. По сути, Император был Законом. А потом захватническая политика привела к тому, что под властью Вогов склонила голову вся Галактика. На этом аппетиты Императора не удовлетворились, и началась безжалостная экспансия. Империя не чуралась грязных методов ведения войны с другими галактиками. Шпионаж, подлоги, провокации, кляузничество. Люди в сопредельных с Империей землях боялись собственных мыслей, потому как были умельцы, могущие их прочитать.
При этом Империя придерживалась жесткой идеологической политики, дети с пеленок воспитывались в атмосфере любви к Императору и Империи, в детских садах пели гимны во славу Императора, перед обедом читали молитвы о его здоровье. Все знали, что Император строг, но справедлив. Население твердо верило, что Император так же предан народу, как и народ ему.
Слова"принципы" и "мораль" для отверженных этого мира были пустым звуком. Тут, на Су, были исключительные аферистки, отпетые негодяйки, воровки, убийцы. За что сидела Шангрия, Ума не знала и даже не стремилась узнать. Знала только, что та находится тут уже довольно долгое время, за плечами несколько попыток побега, хотя куда уж с планеты-то убежишь, и впереди еще годы и годы заключения, а потом принудительное вольнопоселение на соседней планете. Императору надо было как-то удерживать население на периферии Галактики, Гарана, столица Империи, требовала много ресурсов, и кто-то должен был ее ими снабжать. Шангрия селиться ни на одной из трех предлагаемых - на выбор! - планет не желала. Ара была планетой пустыней, Жодос - ну просто таки ледяной глыбой, а Вульрия была заселена в основном киртотерианцами - имеющими полтора человеческого роста саранчеподобными существами, к счастью, разумными, но Шангрию это не волновало нисколько, так велико было ее отвращение к этой расе. Ее хорошенькое хищное личико кривилось в очаровательной гримасе об одном только упоминании о них.
Досиживать срок Шангрия тоже не пылала желанием, так что неудивительно, что она нет - нет да и заводила речь о побеге, вскользь прощупывая Уму на предмет сообщничества. Ума горячего желания не изъявляла, но и не отказывалась. Все-таки несмотря ни на что Ума была законопослушной девочкой, но закон далеко, а Шангрия рядом. Ума видела жертв ярости Шангрии - их будто подрала гигантская кошка. А Уме еще дорого было ее лицо, привыкла как-то, знаете ли, за восемнадцать лет. Поэтому Ума робко поддакивала, а Шангрия тем временем то одно из нее вытянет, то другое - на нужды заговора, так сказать.
Но настал день, когда побег самым неожиданным образом реализовался. Это произошло на шестьдесят третий день пребывания Умы в тюрьме. Еще с утра, как говорится, ничто не предвещало. Прошел завтрак, все сходили на отработку, затем был обед и свободное время. Каждый тратил его, как желал. Кто протирал тюремную робу из грубого линялого грязно-серого сукна в библиотеке, кто был занят в клубе подготовкой к очередному имперскому празднику, дню рождения его троюродной тетушки по материнской линии, благослови богиня ее чрево.
Глава 2
- Шангрий-а, мы за тобой! - раздался приятный бархатистый баритон, и Шангрия восторженно ахнула.
Мужчина снял с пояса Грегориса связку с ключами и равнодушно перешагнул тело Открыл камеру - шаг - и оказался внутри.
- Джерай-а! - завизжала девушка и повисла на шее убийцы.
Затем чести быть обнятым Шангрией удостоился спутник Джерай-а, но в этот раз объятие было осторожным и каким-то смущенным, что ли.
- Атари-у! - радостно мурлыкнула Шангрия. Атари-у открыто и радостно улыбнулся и, уткнувшись прямо в ее всклокоченные волосы, тоже что-то невнятно пробормотал, отчего Шангрий-а вся вспыхнула. Джерай-а немного ревниво покосился, но комментировать происходящее не стал.
- Собирайся! Кстати, от тебя чудесно пахнет, Шангрий-а, - заметил он. - Я уж думал, тут от всех несет псиной, - парень знакомо скривил рот.
- О, это все чудесное мыло моей милой соседки, Умы! - продолжала мурлыкать Шангрия, вихрем летая по камере и собирая вещи. Здоровяк как-то странно повел носом и осторожно принюхался. Тут же горящий взгляд переместился на Уму, и ей почудились огненные всполохи в желто-карих, как у Шангрии, глазах.
- Мыло?
- Да, травяное. Кошачья мята. - ответила уже Ума, посчитав, что, если уж незнакомец смотрит на нее, то и вопрос вроде бы к ней.
- Кошачья мята?- Протянул Джерай-а, не спуская с нее цепкого взгляда.
- Да, оно мне очень нравится. Мне его мама прислала, - она вовремя заметила, что шустрая Шангрия подцепила с тумбочки ее бусы из кошачьего глаза и, аккуратно выудив их у нее из рук, быстро намотала на запястье - от греха подальше. Ума тоскливо подумала о том, что теперь будет. Конечно, Шангрию заберут друзья, а она так и останется здесь, в этой кошмарной холодной каменной коробке. Отсидит свои десять лет, а потом попробует вернуться к родителям. Если они еще будут живы. Карьере уж точно пришел конец.
Ни в какое приличное место ее уже никогда не возьмут. Даже младшим обслуживающим персоналом. Еще немного досаждало то, что Шангрия не представила ее своим друзьям. Впитанные буквально с молоком матери правила хорошего тона сейчас заставляли девушку испытывать не самые приятные минуты в ее жизни. В то же время она понимала, что не время и не место возмущаться, так что в очередной раз проглотила обиду. Девушка так и застыла посреди комнаты, не зная, то ли сесть, то ли отойти подальше от нежданных гостей. От волнения она стала привычно перебирать переливчатые золотисто-медовые бусины на своей руке.
Её действия не укрылись от внимательного взгляда Джерай-а.
- Это кошачий глаз? - тут пришел черед Умы удивляться. Откуда мужчине известны такие тонкости. Обычно они в камнях не разбираются.
- Да, кошачий глаз. А откуда Вы знаете? - она позволила удивлению немного просочиться в свой голос.
- Знаю. - просто ответил Джерай-а. - О, а это что, тоже кошачий глаз? - обратил он внимание на браслет Шангрии.
- Дааа! - довольно протянула Шангрия, сверкая зубами. - Это подарок Умы.
Ума опять предпочла прикусить язык и не распространяться, каким образом этот браслет был "подарен".
- Ммм, - заинтересованно протянул Джерай-а, - а, может, ты еще и кошек любишь? - обратился он уже к Уме.
- Люблю. - Ума растерялась. При чем тут это?
- Кошек? Любишь? - уточнил зачем-то Джерай-а. Шангрия настороженно замерла с какой-то очередной тряпочкой Умы в руках, разом растеряв всё веселье.
- Кошек. Люблю. - Ума решила, что это просто ещё один своеобразный человек, наподобие Шангрии. И пусть недолгий, но весьма насыщенный, период совместного проживания приучил Уму никогда открыто с ней не спорить, что, собственно, и так Уме было не свойственно. Если же дело касалось принципов, тут Ума была неумолима. К счастью, пока девушкам не пришлось воевать по разные стороны баррикад по причине расхождения во взглядах.
