Стражников или охранников у ворот не было, зато её встретил Северин. Приоткрыв едва слышно скрипнувшую створку, Афира проскользнула внутрь.
– Добро пожаловать на самую скучную вечеринку в твоей жизни, – поприветствовал он её.
– Если ты знал, что здесь так скучно, зачем пришёл? – Спросила Афира.
Северин усмехнулся.
– Не такая высокая цена за то, чтобы быть ближе к принцу.
Она подумала, не рассказать ли ему всё прямо сейчас, но он уже распахнул перед ней двери дома.
Внутри было шумно, играла музыка. Не живая, конечно, а граммофонная. За большим столом в гостиной сидело около десятка человек, играли в карты. Сами по себе карты не считались чем-то плохим. Но были карточные игры приличные, в которые играли в дворянских гостиных и салонах, и неприличные, вроде осла и оленя, в которого любили «резаться» – как это называла Лулу – бедняки. Она говорила, что теперь часто играет с Ксавье, и они пытаются научить Алоиза, но он уже начал мухлевать, даже толком не зная правил.
Играли на деньги, что считалось ужасно вульгарным и могло неплохо подмочить репутацию человека, если его ловили за этим в каком-нибудь игорном доме. Но за закрытыми дверьми среди друзей это в целом было приемлемо, пока не выходило за пределы узкого круга.
Музыка, заметила Афира, тоже была из тех, что в приличном доме не включат. Произведения этого композитора считались «легкомысленными». Она так и не научилась понимать, какая музыка была легкомысленной, а какая нет.
Кроме Северина, она увидела за столом ещё несколько знакомых лиц. Конечно же, Виктоир, сидевшая рядом с Базилем. Был здесь и Венсан. Афира увидела Астора Моро и Рене Трентиньяна, его близнеца Томы не было.
Первой их с Северином заметила Виктоир. Она тут же радостно вскочила из-за стола, привлекая всеобщее внимание.
– Афира! Я так рада, что ты здесь!
Она подошла к ней, раскрыв объятия. Когда Афира обняла её, то почувствовала запах апельсинов и корицы. Чёрные блестящие волосы Виктоир были уложены в сложную причёску.
Базиль тоже встал, чтобы поприветствовать её. Он выглядел таким расслабленным и весёлым, что Афира невольно разозлилась на него. Но поклонилась, ничем не выдав своих чувств.
– Спасительница моей сестры!
Стол взорвался приветственными криками, и она попыталась улыбнуться. Неужели все здесь знают о том, что произошло?
Базиль усадил её с другой стороны от себя, и следующие полчаса весёлое общество учило Афиру играть в осла и оленя, узнав, что она никогда не держала в руках карты. Потом поменяли пластинку на граммофоне и все бросились в гостиную танцевать.
Афира заметила, что Северин улизнул, воспользовавшись суматохой, и тихонько вышла следом за ним в сад. Конечно, уединение ввиду небольших размеров сада было сомнительное, но всё же лучше, чем говорить внутри.
Она нашла его у самой ограды, со всех сторон окружённого пышными кустами с красными листьями. Каким-то образом Северин за минуту отыскал самое укромное место в саду. Бывал ли он на вечеринках в Калле раньше? Не похоже, чтобы они с Базилем были так уж близки.
– Привет, – окликнул он Афиру, – тоже решила сбежать оттуда?
– Я не люблю танцевать.
– Жаль, у тебя определённо есть задатки хорошего танцора.
Северин похлопал по месту рядом с собой, приглашая её садиться, и Афира только сейчас заметила скамейку, оплетённую каким-то ползучим растением так сильно, что её почти не было видно.
– И ещё одно собрание заговорщиков, – пустила она пробный камень.
Разве не намекал он на что-то подобное почти в каждом их разговоре?
Северин только усмехнулся.
– Для собрания двух заговорщиков маловато.
Афира решилась высказать вслух то, в чём была уже давно абсолютно уверена.
– Ты ведь преследовал свою собственную цель, когда решил участвовать в Играх, верно? Место всадника само по себе тебя не так уж интересует.
Он посмотрел ей в глаза долгим взглядом.
– А ты? Тебя оно интересует? Или только сами драконы?
Что ж, в наблюдательности Северину не откажешь. А учитывая, что драконы с самого начала тянулись к ней, а она к ним, то это должны были заметить и все остальные. Впрочем, детская любовь к драконам и мечта плавать на них были частью её легенды.
А потом она вспомнила слова Лотара. Сначала боль от ран, нанесённых его магией, а потом исчезновение Ксавье полностью стёрли их из памяти Афиры. Она слишком переживала из-за Орели, разделяла боль друга от предательства возлюбленного, сама была влюблена, обучала Дезире магии воды и ломала голову над тем как противостоять искрам. Но теперь, рядом с Северином, эти слова ярко вспыхнули в её памяти.
«Герцог Аркур. Но не то ничтожество, которому сейчас принадлежит этот титул. Его старший брат. Поищи его историю. Если ты достаточно умна, то и сама всё поймёшь».
И вот теперь племянник того самого герцога Аркура сидел прямо перед ней. И Афира решилась сделать ход.
– Ты прав. Единственная причина, по которой я стала всадницей – это драконы. Потому что я хочу освободить их. Вы уверены, что они всего лишь животные, но на самом деле драконы – такие же мыслящие существа, как и люди.
Северин выглядел ничуть не впечатлённым, но и скептически настроенным не казался.
– Я слышал, что лэтаны могли говорить с драконами.
Афира покачала головой.
– Не лэтаны. Хафани. Они могли говорить с драконами, но все они были убиты людьми.
Он долго молчал, глядя на неё, пока, наконец, не произнёс:
– Кроме тебя.
Северин ждал, что она подтвердит или опровергнет его догадку. Афира ответила ему таким же внимательным взглядом. Она считала, что ему можно доверять. Да и какой смысл сейчас идти на попятную?
– Да.
Северин откинулся на спинку скамейки, полностью скрытую пожелтевшими листьями.
– Знаешь, раньше я бы решил, что ты сошла с ума или пытаешься обмануть меня, но сейчас... Кажется, я тебе верю.
– Почему?
Афира понимала, что лучше бы просто порадоваться его ответу, но ей действительно было интересно. Поменяйся они местами, поверила бы она ему? Ей сложно было ответить на этот вопрос.
Северин вздохнул.
– Думаю, всё дело в драконах. Если ты не смотришь на них как на вещь, средство передвижения или оружие, если хоть немного к ним привязан, то начинаешь замечать, что они куда умнее, чем все считают. Венсан и Жюль тоже заметили это. И я уверен, что среди каждого набора всадников большинство это понимало. Просто отказывалось думать, что это означает.
– И что же это означает?
Он усмехнулся.
– Ты действительно хочешь, чтобы я сказал это, да? Хорошо. Это значит, что мы держим драконов в рабстве, что, вообще-то, запрещено законом. И мне это не нравится, так что если хочешь освободить их – вперёд. Палки в колёса я тебе ставить не стану, но и помощи от меня не жди. Во всяком случае, сейчас.
Афира благодарно кивнула.
– Спасибо. Могу я спросить ещё кое о чём?
– Зависит от того, о чём ты хочешь спросить. Попробуй.
– Можешь рассказать мне, что случилось с твоим дядей, прошлым герцогом Аркуром?
Северин замер. Если новость о том, что рядом с ним сидит последняя оставшаяся в живых представительница древней расы, умеющая говорить с драконами, кажется, не сильно его удивила, то вот вопросу Афиры он искренне удивился. И тут же насторожился. Она почувствовала, как он закрылся от неё.
– Зачем тебе это?
Как объяснить, откуда она узнала о его дяде? Придётся рассказать об охотниках, о некромантах, вероятно связанных с королевской семьёй… Она вздохнула.
– Придётся начать издалека.
Северин, кажется, немного расслабился.
– У тебя полно секретов, верно?
«У тебя тоже», – хотела ответить Афира, но это показалось невежливым.
– Ты знаешь об Ордене Охотников?
– Больше, чем ты можешь себе представить.
Она кивнула.
– Хорошо. А о том, что выжившие некроманты собирают армию людей, которых превращают в своё подобие опасным для жизни способом?
Северин моргнул.
– Повтори это ещё раз.
К счастью, Афира уже научилась отличать настоящие просьбы от иронии и сарказма. Месяца три-четыре назад она бы действительно повторила то, что только что сказала, не заподозрив подвоха. Сейчас вместо этого она рассказала Северину о том, что увидела в квартире, где собирались некроманты и о встрече с Лулу, умолчав о том, кто с ней был и как она там оказалась. Рассказала она и о магии ведьмаков и некромантов, опасных искрах, которых нельзя касаться. Он выглядел впечатлённым.
– Признаю, это чертовски важные сведения. И я благодарен тебе за доверие, обещаю, я его не обману. Но всё ещё не понимаю, при чём тут мой дядя.
Афира рассказала ему о битве с Лотаром, и Северин даже не пытался скрыть волнения, которое обуяло его.
– Афира, мой дядя был казнён, как предатель. Он пытался свергнуть Валентина Вьена, потому что был уверен, что на троне – самозванец. То, что твой некромант упомянул об этом, когда ты спрашивала о хозяине…
Он не договорил, но она и так его поняла. Что, если покойный герцог Аркур был прав? На троне уже давно не настоящий Валентин Вьен, а лжекороль, который собирает армию некромантов. Что, если он и есть хозяин?
Часы в доме пробили полночь. Афира поднялась со скамейки.
– Мне нужно идти.
Северин поднялся следом за ней. Впервые за всё время их знакомства он выглядел таким взволнованным.
– Ты что-то задумала.
– Ты обещал не вмешиваться.
Он покачал головой.
– Я и не собираюсь, просто… Будь осторожна. Нам ещё нужно о многом поговорить.
– Буду, – пообещала Афира.
Северин нехотя снова опустился на скамейку. Он не сводил с неё глаз, пока она пробиралась через кусты. И Афира бы с удовольствием осталась, ведь было столько вещей, которые она хотела с ним обсудить. Но они с Ксавье договорились, что бой часов в полночь будет их условным сигналом. Ей нужно было встретить его в коридоре на третьем этаже.
Афира проскользнула мимо гостиной, где развлекались гости, и тихо поднялась по лестнице, изо всех сил стараясь, чтобы ни одна ступенька не скрипнула, и внимательно вслушиваясь, не идут ли слуги. Но если слуги здесь и были, то совсем немного – она не только никого не встретила, но и никого не слышала. Разве что откуда-то снизу доносились приглушённые звуки, наверное, из подвала. Неудивительно, гостям Базиля и самому принцу не нужны были пересуды о вечерах в Калле. Так что решение держать как можно меньше слуг казалось логичным.
Коридоры были плохо освещены, но выглядели богато. Пол устилали толстые пушистые ковры, отлично скрадывающие шаги, на стенах были блестящие дорогие обои, в нишах стояли обитые бордовой тканью скамейки, окна закрывали тяжёлые золотые шторы.
Афире встретилось и несколько портретов, на которых были изображены, как она думала, предки Базиля. Сложно было понять, принадлежали они к семье Вьен или семье Гишар, потому что представители обоих семейств щеголяли огненно-рыжим цветом волос.
Она поднялась на третий этаж и замерла в нерешительности. Алоиз сказал, что из-за заклятия, которое он собирался наложить на Ксавье, Афира не сможет его увидеть, так что ей просто нужно ждать, когда он сам её найдёт. Она прислушалась, но опять не услышала ничего, кроме приглушённых звуков в подвальном помещении и музыки и весёлых криков из гостиной на первом этаже, где развлекались гости принца.
Афира уже собиралась отойти куда-нибудь вглубь коридора, где тени лежали глубже и её не могли заметить с лестницы, когда чья-то рука легла ей на плечо. Она резко развернулась и увидела Ксавье.
Она моргнула. Она никого не видела.
Нет, перед ней стоял молодой мужчина, которого она видела впервые.
Ксавье.
Она никого не видела.
Молодой мужчина со светло-зелёными глазами. Очень необычный цвет.
Кого она видела только что?
Никого.
Ксавье.
Чужие руки всё ещё лежали у Афиры на плечах. Светло-зелёные глаза незнакомого мужчины смотрели прямо в её. Он прошептал что-то, и Афира отчётливо слышала слова, но забыла их тут же, как только он их произнёс.
В её голове словно рассеялся туман. Перед ней стоял Ксавье и обеспокоенно вглядывался в её лицо.
– Всё нормально? – Шёпотом спросил он.
Афира провела ладонью по глазам.
– Теперь да. Это было заклятие Алоиза?
Ксавье кивнул.
– Любой, кто посмотрит на меня, меня не узнает, даже если мы знакомы. А через секунду уже забудет, что вообще меня видел.
– Оно всё ещё действует? Для других?
– Да. Алоиз научил меня, как рассеять его для определённого человека. Идём, здесь недалеко.
Они дошли до конца коридора. Здесь были две двери, смотревшие прямо друг на друга. Ксавье попытался открыть правую, но она была заперта.
– Чего и следовало ожидать, – пробормотал он себе под нос и, достав отмычку, опустился на колени.
Замок оказался хитрым, и у него ушло почти десять минут, чтобы отпереть его. Всё это время Афира изнемогала от ожидания и невозможности сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему. Она вслушивалась в происходящее в доме, но звуки были всё те же. Интересно, хватились ли её уже? И если нет, сколько времени пройдёт, пока кто-нибудь о ней не вспомнит?
Раздался щелчок, в этой тишине прозвучавший слишком громко для ушей Афиры.
– Готово!
Они вошли в комнату и закрыли за собой дверь. Ксавье покопался с замком, прозвучал ещё один щелчок.
– Теперь если кто-то будет преследовать нас, то им придётся постараться, чтобы открыть эту дверь.
Афира неуверенно обернулась назад.
– Разве это не значит, что мы в ловушке?
– Не переживай, я знаю ещё два выхода отсюда и у нас всегда есть окно.
Комната оказалась небольшой гостиной, совмещённой с кабинетом. Оформленная в лёгких, светлых тонах, она казалась перенесённой из какого-то другого дома. Здесь не было ничего роскошного – простая мебель, минимум украшений. Зато стояли вазы со свежими цветами. Ксавье подошёл к книжному шкафу и принялся внимательно рассматривать книги.
– Ага, вот она.
Он протянул руку, вытащил большой и явно тяжёлый том в чёрной обложке и, пошарив рукой в образовавшейся бреши, надавил одновременно в три разных места на задней стенке шкафа. Что-то щёлкнуло, но ничего не произошло. Заметив, что Афира внимательно разглядывает шкаф, чтобы понять, что изменилось, он улыбнулся.
– Не здесь. Смотри.
Он подошёл к большому портрету, который висел на противоположной стене. На картине была изображена молодая рыжеволосая девушка в лёгком платье, на фоне леса. У её ног лежала борзая, а в руке девушка держала букетик полевых цветов. Ксавье взялся сбоку за тяжёлую золотую раму – единственный по-настоящему роскошный предмет в комнате – и потянул на себя.
– Помоги-ка мне.
Афира послушно ухватилась за край рамы и потянула. Почувствовала, как портрет поддался, и открыла его, как дверь. За картиной оказалась лестница, уводящая вверх. Ксавье сзади подтолкнул её в спину.
– Вперёд и вверх!
Ступени были каменными и ветхими. Афире почему-то казалось, что Калла – новый дом, построенный пару десятилетий назад. Но судя по состоянию этих ступеней, дому было как минимум лет сто. Их шаги заглушала ковровая дорожка, уложенная на лестнице, но здесь всё равно некому было их слышать.
Лестница оказалась короткой, всего шестнадцать ступеней, а за ней был коридор – узкий и состоящий как будто из одних только поворотов. Должно быть для того, чтобы запутать и замедлить незваных гостей. Но вот, наконец, они оказались перед ещё одной дверью. Деревянной, грубой, с кольцом, вместо привычной ручки.
– Добро пожаловать на самую скучную вечеринку в твоей жизни, – поприветствовал он её.
– Если ты знал, что здесь так скучно, зачем пришёл? – Спросила Афира.
Северин усмехнулся.
– Не такая высокая цена за то, чтобы быть ближе к принцу.
Она подумала, не рассказать ли ему всё прямо сейчас, но он уже распахнул перед ней двери дома.
Внутри было шумно, играла музыка. Не живая, конечно, а граммофонная. За большим столом в гостиной сидело около десятка человек, играли в карты. Сами по себе карты не считались чем-то плохим. Но были карточные игры приличные, в которые играли в дворянских гостиных и салонах, и неприличные, вроде осла и оленя, в которого любили «резаться» – как это называла Лулу – бедняки. Она говорила, что теперь часто играет с Ксавье, и они пытаются научить Алоиза, но он уже начал мухлевать, даже толком не зная правил.
Играли на деньги, что считалось ужасно вульгарным и могло неплохо подмочить репутацию человека, если его ловили за этим в каком-нибудь игорном доме. Но за закрытыми дверьми среди друзей это в целом было приемлемо, пока не выходило за пределы узкого круга.
Музыка, заметила Афира, тоже была из тех, что в приличном доме не включат. Произведения этого композитора считались «легкомысленными». Она так и не научилась понимать, какая музыка была легкомысленной, а какая нет.
Кроме Северина, она увидела за столом ещё несколько знакомых лиц. Конечно же, Виктоир, сидевшая рядом с Базилем. Был здесь и Венсан. Афира увидела Астора Моро и Рене Трентиньяна, его близнеца Томы не было.
Первой их с Северином заметила Виктоир. Она тут же радостно вскочила из-за стола, привлекая всеобщее внимание.
– Афира! Я так рада, что ты здесь!
Она подошла к ней, раскрыв объятия. Когда Афира обняла её, то почувствовала запах апельсинов и корицы. Чёрные блестящие волосы Виктоир были уложены в сложную причёску.
Базиль тоже встал, чтобы поприветствовать её. Он выглядел таким расслабленным и весёлым, что Афира невольно разозлилась на него. Но поклонилась, ничем не выдав своих чувств.
– Спасительница моей сестры!
Стол взорвался приветственными криками, и она попыталась улыбнуться. Неужели все здесь знают о том, что произошло?
Базиль усадил её с другой стороны от себя, и следующие полчаса весёлое общество учило Афиру играть в осла и оленя, узнав, что она никогда не держала в руках карты. Потом поменяли пластинку на граммофоне и все бросились в гостиную танцевать.
Афира заметила, что Северин улизнул, воспользовавшись суматохой, и тихонько вышла следом за ним в сад. Конечно, уединение ввиду небольших размеров сада было сомнительное, но всё же лучше, чем говорить внутри.
Она нашла его у самой ограды, со всех сторон окружённого пышными кустами с красными листьями. Каким-то образом Северин за минуту отыскал самое укромное место в саду. Бывал ли он на вечеринках в Калле раньше? Не похоже, чтобы они с Базилем были так уж близки.
– Привет, – окликнул он Афиру, – тоже решила сбежать оттуда?
– Я не люблю танцевать.
– Жаль, у тебя определённо есть задатки хорошего танцора.
Северин похлопал по месту рядом с собой, приглашая её садиться, и Афира только сейчас заметила скамейку, оплетённую каким-то ползучим растением так сильно, что её почти не было видно.
– И ещё одно собрание заговорщиков, – пустила она пробный камень.
Разве не намекал он на что-то подобное почти в каждом их разговоре?
Северин только усмехнулся.
– Для собрания двух заговорщиков маловато.
Афира решилась высказать вслух то, в чём была уже давно абсолютно уверена.
– Ты ведь преследовал свою собственную цель, когда решил участвовать в Играх, верно? Место всадника само по себе тебя не так уж интересует.
Он посмотрел ей в глаза долгим взглядом.
– А ты? Тебя оно интересует? Или только сами драконы?
Что ж, в наблюдательности Северину не откажешь. А учитывая, что драконы с самого начала тянулись к ней, а она к ним, то это должны были заметить и все остальные. Впрочем, детская любовь к драконам и мечта плавать на них были частью её легенды.
А потом она вспомнила слова Лотара. Сначала боль от ран, нанесённых его магией, а потом исчезновение Ксавье полностью стёрли их из памяти Афиры. Она слишком переживала из-за Орели, разделяла боль друга от предательства возлюбленного, сама была влюблена, обучала Дезире магии воды и ломала голову над тем как противостоять искрам. Но теперь, рядом с Северином, эти слова ярко вспыхнули в её памяти.
«Герцог Аркур. Но не то ничтожество, которому сейчас принадлежит этот титул. Его старший брат. Поищи его историю. Если ты достаточно умна, то и сама всё поймёшь».
И вот теперь племянник того самого герцога Аркура сидел прямо перед ней. И Афира решилась сделать ход.
– Ты прав. Единственная причина, по которой я стала всадницей – это драконы. Потому что я хочу освободить их. Вы уверены, что они всего лишь животные, но на самом деле драконы – такие же мыслящие существа, как и люди.
Северин выглядел ничуть не впечатлённым, но и скептически настроенным не казался.
– Я слышал, что лэтаны могли говорить с драконами.
Афира покачала головой.
– Не лэтаны. Хафани. Они могли говорить с драконами, но все они были убиты людьми.
Он долго молчал, глядя на неё, пока, наконец, не произнёс:
– Кроме тебя.
Северин ждал, что она подтвердит или опровергнет его догадку. Афира ответила ему таким же внимательным взглядом. Она считала, что ему можно доверять. Да и какой смысл сейчас идти на попятную?
– Да.
Северин откинулся на спинку скамейки, полностью скрытую пожелтевшими листьями.
– Знаешь, раньше я бы решил, что ты сошла с ума или пытаешься обмануть меня, но сейчас... Кажется, я тебе верю.
– Почему?
Афира понимала, что лучше бы просто порадоваться его ответу, но ей действительно было интересно. Поменяйся они местами, поверила бы она ему? Ей сложно было ответить на этот вопрос.
Северин вздохнул.
– Думаю, всё дело в драконах. Если ты не смотришь на них как на вещь, средство передвижения или оружие, если хоть немного к ним привязан, то начинаешь замечать, что они куда умнее, чем все считают. Венсан и Жюль тоже заметили это. И я уверен, что среди каждого набора всадников большинство это понимало. Просто отказывалось думать, что это означает.
– И что же это означает?
Он усмехнулся.
– Ты действительно хочешь, чтобы я сказал это, да? Хорошо. Это значит, что мы держим драконов в рабстве, что, вообще-то, запрещено законом. И мне это не нравится, так что если хочешь освободить их – вперёд. Палки в колёса я тебе ставить не стану, но и помощи от меня не жди. Во всяком случае, сейчас.
Афира благодарно кивнула.
– Спасибо. Могу я спросить ещё кое о чём?
– Зависит от того, о чём ты хочешь спросить. Попробуй.
– Можешь рассказать мне, что случилось с твоим дядей, прошлым герцогом Аркуром?
Северин замер. Если новость о том, что рядом с ним сидит последняя оставшаяся в живых представительница древней расы, умеющая говорить с драконами, кажется, не сильно его удивила, то вот вопросу Афиры он искренне удивился. И тут же насторожился. Она почувствовала, как он закрылся от неё.
– Зачем тебе это?
Как объяснить, откуда она узнала о его дяде? Придётся рассказать об охотниках, о некромантах, вероятно связанных с королевской семьёй… Она вздохнула.
– Придётся начать издалека.
Северин, кажется, немного расслабился.
– У тебя полно секретов, верно?
«У тебя тоже», – хотела ответить Афира, но это показалось невежливым.
– Ты знаешь об Ордене Охотников?
– Больше, чем ты можешь себе представить.
Она кивнула.
– Хорошо. А о том, что выжившие некроманты собирают армию людей, которых превращают в своё подобие опасным для жизни способом?
Северин моргнул.
– Повтори это ещё раз.
К счастью, Афира уже научилась отличать настоящие просьбы от иронии и сарказма. Месяца три-четыре назад она бы действительно повторила то, что только что сказала, не заподозрив подвоха. Сейчас вместо этого она рассказала Северину о том, что увидела в квартире, где собирались некроманты и о встрече с Лулу, умолчав о том, кто с ней был и как она там оказалась. Рассказала она и о магии ведьмаков и некромантов, опасных искрах, которых нельзя касаться. Он выглядел впечатлённым.
– Признаю, это чертовски важные сведения. И я благодарен тебе за доверие, обещаю, я его не обману. Но всё ещё не понимаю, при чём тут мой дядя.
Афира рассказала ему о битве с Лотаром, и Северин даже не пытался скрыть волнения, которое обуяло его.
– Афира, мой дядя был казнён, как предатель. Он пытался свергнуть Валентина Вьена, потому что был уверен, что на троне – самозванец. То, что твой некромант упомянул об этом, когда ты спрашивала о хозяине…
Он не договорил, но она и так его поняла. Что, если покойный герцог Аркур был прав? На троне уже давно не настоящий Валентин Вьен, а лжекороль, который собирает армию некромантов. Что, если он и есть хозяин?
Часы в доме пробили полночь. Афира поднялась со скамейки.
– Мне нужно идти.
Северин поднялся следом за ней. Впервые за всё время их знакомства он выглядел таким взволнованным.
– Ты что-то задумала.
– Ты обещал не вмешиваться.
Он покачал головой.
– Я и не собираюсь, просто… Будь осторожна. Нам ещё нужно о многом поговорить.
– Буду, – пообещала Афира.
Северин нехотя снова опустился на скамейку. Он не сводил с неё глаз, пока она пробиралась через кусты. И Афира бы с удовольствием осталась, ведь было столько вещей, которые она хотела с ним обсудить. Но они с Ксавье договорились, что бой часов в полночь будет их условным сигналом. Ей нужно было встретить его в коридоре на третьем этаже.
Афира проскользнула мимо гостиной, где развлекались гости, и тихо поднялась по лестнице, изо всех сил стараясь, чтобы ни одна ступенька не скрипнула, и внимательно вслушиваясь, не идут ли слуги. Но если слуги здесь и были, то совсем немного – она не только никого не встретила, но и никого не слышала. Разве что откуда-то снизу доносились приглушённые звуки, наверное, из подвала. Неудивительно, гостям Базиля и самому принцу не нужны были пересуды о вечерах в Калле. Так что решение держать как можно меньше слуг казалось логичным.
Коридоры были плохо освещены, но выглядели богато. Пол устилали толстые пушистые ковры, отлично скрадывающие шаги, на стенах были блестящие дорогие обои, в нишах стояли обитые бордовой тканью скамейки, окна закрывали тяжёлые золотые шторы.
Афире встретилось и несколько портретов, на которых были изображены, как она думала, предки Базиля. Сложно было понять, принадлежали они к семье Вьен или семье Гишар, потому что представители обоих семейств щеголяли огненно-рыжим цветом волос.
Она поднялась на третий этаж и замерла в нерешительности. Алоиз сказал, что из-за заклятия, которое он собирался наложить на Ксавье, Афира не сможет его увидеть, так что ей просто нужно ждать, когда он сам её найдёт. Она прислушалась, но опять не услышала ничего, кроме приглушённых звуков в подвальном помещении и музыки и весёлых криков из гостиной на первом этаже, где развлекались гости принца.
Афира уже собиралась отойти куда-нибудь вглубь коридора, где тени лежали глубже и её не могли заметить с лестницы, когда чья-то рука легла ей на плечо. Она резко развернулась и увидела Ксавье.
Она моргнула. Она никого не видела.
Нет, перед ней стоял молодой мужчина, которого она видела впервые.
Ксавье.
Она никого не видела.
Молодой мужчина со светло-зелёными глазами. Очень необычный цвет.
Кого она видела только что?
Никого.
Ксавье.
Чужие руки всё ещё лежали у Афиры на плечах. Светло-зелёные глаза незнакомого мужчины смотрели прямо в её. Он прошептал что-то, и Афира отчётливо слышала слова, но забыла их тут же, как только он их произнёс.
В её голове словно рассеялся туман. Перед ней стоял Ксавье и обеспокоенно вглядывался в её лицо.
– Всё нормально? – Шёпотом спросил он.
Афира провела ладонью по глазам.
– Теперь да. Это было заклятие Алоиза?
Ксавье кивнул.
– Любой, кто посмотрит на меня, меня не узнает, даже если мы знакомы. А через секунду уже забудет, что вообще меня видел.
– Оно всё ещё действует? Для других?
– Да. Алоиз научил меня, как рассеять его для определённого человека. Идём, здесь недалеко.
Они дошли до конца коридора. Здесь были две двери, смотревшие прямо друг на друга. Ксавье попытался открыть правую, но она была заперта.
– Чего и следовало ожидать, – пробормотал он себе под нос и, достав отмычку, опустился на колени.
Замок оказался хитрым, и у него ушло почти десять минут, чтобы отпереть его. Всё это время Афира изнемогала от ожидания и невозможности сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь ему. Она вслушивалась в происходящее в доме, но звуки были всё те же. Интересно, хватились ли её уже? И если нет, сколько времени пройдёт, пока кто-нибудь о ней не вспомнит?
Раздался щелчок, в этой тишине прозвучавший слишком громко для ушей Афиры.
– Готово!
Они вошли в комнату и закрыли за собой дверь. Ксавье покопался с замком, прозвучал ещё один щелчок.
– Теперь если кто-то будет преследовать нас, то им придётся постараться, чтобы открыть эту дверь.
Афира неуверенно обернулась назад.
– Разве это не значит, что мы в ловушке?
– Не переживай, я знаю ещё два выхода отсюда и у нас всегда есть окно.
Комната оказалась небольшой гостиной, совмещённой с кабинетом. Оформленная в лёгких, светлых тонах, она казалась перенесённой из какого-то другого дома. Здесь не было ничего роскошного – простая мебель, минимум украшений. Зато стояли вазы со свежими цветами. Ксавье подошёл к книжному шкафу и принялся внимательно рассматривать книги.
– Ага, вот она.
Он протянул руку, вытащил большой и явно тяжёлый том в чёрной обложке и, пошарив рукой в образовавшейся бреши, надавил одновременно в три разных места на задней стенке шкафа. Что-то щёлкнуло, но ничего не произошло. Заметив, что Афира внимательно разглядывает шкаф, чтобы понять, что изменилось, он улыбнулся.
– Не здесь. Смотри.
Он подошёл к большому портрету, который висел на противоположной стене. На картине была изображена молодая рыжеволосая девушка в лёгком платье, на фоне леса. У её ног лежала борзая, а в руке девушка держала букетик полевых цветов. Ксавье взялся сбоку за тяжёлую золотую раму – единственный по-настоящему роскошный предмет в комнате – и потянул на себя.
– Помоги-ка мне.
Афира послушно ухватилась за край рамы и потянула. Почувствовала, как портрет поддался, и открыла его, как дверь. За картиной оказалась лестница, уводящая вверх. Ксавье сзади подтолкнул её в спину.
– Вперёд и вверх!
Ступени были каменными и ветхими. Афире почему-то казалось, что Калла – новый дом, построенный пару десятилетий назад. Но судя по состоянию этих ступеней, дому было как минимум лет сто. Их шаги заглушала ковровая дорожка, уложенная на лестнице, но здесь всё равно некому было их слышать.
Лестница оказалась короткой, всего шестнадцать ступеней, а за ней был коридор – узкий и состоящий как будто из одних только поворотов. Должно быть для того, чтобы запутать и замедлить незваных гостей. Но вот, наконец, они оказались перед ещё одной дверью. Деревянной, грубой, с кольцом, вместо привычной ручки.
