– Ты уже думал над тем, что хочешь сделать?
– А ты? – Вопросом на вопрос ответил он.
В голосе Опала явно проскальзывали язвительные нотки, как будто он был уверен, что Айви не может придумать ни то, что ничего стоящего, а вообще ничего.
Тем не менее, ему предстояло испытать разочарование (во всяком случае, она на это надеялась¬), потому что она об этом думала – и думала много.
Какая бы идея не приходила ей в голову, казалось, что всё уже придумано. Закончив с домашней работой, Айви сидела сначала над блокнотом, записывая туда все мысли касательно проекта, а потом над учебниками и справочниками. И всякий раз её очередная идея находилась на их страницах, уже придуманная кем-то другим.
Иногда она задавалась вопросом, испытывал ли Опал такие же проблемы? Придумал ли он что-нибудь, что не было бы уже отпечатано чёрными буквами на кремовых страницах?
Но однажды Айви смогла додуматься до того, что не пришло в голову всем этим учёным зельеварам, написавшим учебники и справочники.
Она называла его зельем ясности и, конечно, что-то похожее уже было. Но, спустя несколько часов исследований, Айви поняла, что все подобные зелья действуют на разум, обостряют его, позволяют решать сложные задачи и сосредотачиваться. Её же зелье должно было быть направлено на чувства.
Оно позволяло людям (магам?) понять то, что они чувствуют. Опускало все барьеры, возведённые чужими мнениями и советами и собственноручно построенные преграды из предубеждений, мнимого чувства гордости и прочего.
Во всяком случае, такой была идея.
И Айви не представляла, как воплотить её в жизнь. Конечно, она думала о рецептах, которые могли дать такой эффект, думала об ингредиентах и исписала треть специально для этих целей купленного блокнота. Голосок в голове (вполне разумный голосок) нашёптывал ей, что такое зелье лучше отложить на следующий год, если не на следующий за ним. А для первого курса выбрать что-нибудь попроще.
Но Айви уже загорелась идеей: разве такое зелье не поможет множеству магов и людей тоже? Она бы могла после обучения приехать в столицу и продавать его там…
Впрочем, она не собиралась предпринимать ничего, кроме теоретических изысканий, пока не поговорит с Опалом. И частенько одёргивала себя, не переставая напоминать самой себе, что это просто школьный проект и, вполне вероятно, они решат работать над чем-нибудь другим.
Так что Айви с замиранием сердца протянула альву блокнот со своими исследованиями. Он долго листал его, потом поднял на неё непроницаемый взгляд.
– И это всё? Ты работала только над одной идеей?
Честно говоря, она ожидала даже ещё более резкого ответа и всё-таки… Всё-таки ей было жаль, что Опал не оценил её усилий, пусть от него этого можно было ожидать в последнюю очередь.
– Да, – ответила она, – но как видишь, поработала я неплохо. Теоретическая часть, считай, готова. Можно начать подбирать ингредиенты и составлять рецепт…
Альв фыркнул, и Айви закатила глаза. Ну конечно.
Чего ещё она могла ждать?
– Ладно, – вздохнула она, – а что насчёт тебя? У тебя есть идеи?
– Конечно.
Он с самым напыщенным видом передал ей тонкую тетрадь. Айви открыла её и углубилась в чтение. Перед глазами замелькали строчки изящного, каллиграфического почерка, где каждая буковка и завитушка казались строго выверенными, ничего не было написано в спешке, криво и косо или перечёркнуто.
Вот только…
– Все эти зелья уже существуют, – сказала она, закрывая тетрадь и отдавая обратно Опалу, – если не в точно таком виде, то в очень похожем. Настолько похожем, что вряд ли мистер Гримальди примет любую из этих идей.
Неужели он просто записывал свои мысли, даже не удосужившись проверить их по книгам? Вот оно хвалёное альвское тщеславие в действие.
Опал выглядел уязвлённым. Он бросил тетрадь на подоконник и ледяным голосом отчеканил:
– Что ж, ты лучше меня знаешь, что думает мистер Гримальди.
В этой ничего на первый взгляд незначащей фразе был явный намёк на то, что Айви ходит у учителя в любимчиках и своими хорошими оценкам обязана именно этому.
Она с трудом подавила порыв огрызнуться. Если они сейчас рассорятся, то могут вообще никогда не начать этот несчастный проект. Может, именно этого альв и добивается. Так что Айви сделала глубокий вдох и, придав голосу побольше дружелюбия, сказала:
– Тогда давай придумаем что-нибудь новое. Вместе.
Альв взглянул на неё с таким подозрением, что она чуть не рассмеялась. Чего он, на самом деле, от неё ждёт? Как к ней относится? Она никак не могла понять. Иногда Опал вёл себя так, словно Айви была неизвестной науке формой жизни.
– Хорошо, – осторожно ответил он, словно соглашался на что-то неслыханное и всё ещё колебался, спрашивая себя: стоит ли так рисковать?
Несмотря на все сложности в общении, работать с ним было неплохо. Конечно, для этого должны были быть соблюдены некоторые условия, да и случалось это не так уж часто… но когда Опал сосредотачивался на работе и позволял себе на время забыть, что рядом недостойный человек, работа спорилась.
В этот раз на это понадобилось довольно много времени, но в итоге двойной лист, вырванный из тетради альва, заполнился новыми идеями. И Айви заставила его убедиться, что идеи действительно новые.
– Ну, всё, – довольно вздохнула она, откладывая перьевую ручку, – этого должно быть достаточно. Теперь отнесём это мистеру Гримальди и посоветуемся.
Сначала ей показалось, что Опал собирается возразить, но, подумав немного, он кивнул.
– Хорошо, я отнесу ему завтра.
Альв собрал бумаги и убрал в сумку.
– Почему не сегодня?
– Слишком поздно, – последовал короткий ответ.
Айви предпочла бы, чтобы они пошли вдвоём, но Опал и так сегодня преодолел слишком многое – целых пять часов работы с ней на равных! Не стоило раздражать его ещё больше. Может, остыв, альв решит, что так куда лучше, чем игнорировать её.
– Тогда не забудь отнести ему завтра, – напутствовала она его, закидывая сумку на плечо. – Пока!
На следующий день мистер Гримальди сам нашёл её за завтраком.
– Я бы хотел поговорить о списке, который принёс мне мистер вон Эст. Тебя не затруднит подойти после обеда?
Айви кивнула.
– Мне позвать его?
Друид покачал головой.
– Нет, приходи одна.
До самого обеда она ходила с чувством нарастающего беспокойства и едва смогла перехватить пару кусочков запечённого в сыре мяса. Почему мистер Гримальди хочет видеть только её? У Айви были соображения по этому поводу, и она очень надеялась, что ошибается.
Ровно в назначенное время она стояла у дверей кабинета зельеварения.
– Входите, – раздался голос учителя в ответ на её стук.
Когда она вошла, друид поднял на неё глаза и улыбнулся.
– А, это ты. Минута в минуту, делаешь успехи.
Айви смущённо ответила на улыбку. Во время их путешествия до Мейджхолла мистер Гримальди смог убедиться, что пунктуальность в число её положительных черт не входит.
Она подошла к его столу, и друид протянул ей лист. На первый взгляд, точно такой же, как тот, что Опал должен был ему отнести. Но Айви быстро поняла, что это не он, пусть и вырван, скорее всего, из той же тетради.
На том листе они писали по очереди, описывая свои идеи. На этом она не увидела ни одной своей записи. Зато её идеи здесь были. Айви почувствовала, как внутри закипает злость.
– Что ты об этом думаешь? – Спросил мистер Гримальди, не сводя с неё внимательного взгляда.
Она заставила себя немного успокоиться и только потом сказала:
– Вчера мы составляли список идей для проекта. Это он, только… в немного изменённом виде.
Друид медленно кивнул. Потом подал ей карандаш.
– Не могла бы ты отметить свои идеи? Они ведь здесь есть?
– Конечно! – Айви не смогла удержать эмоции под контролем. – Тот лист, который Опал должен был вам передать, был написан нами обоими!
Она с остервенением принялась обводить и подчёркивать свои собственные слова, немного перефразированные и написанные раздражающе красивым почерком альва. Мистер Гримальди наблюдал за ней молча. Закончив, она передала ему лист.
– Спасибо, – поблагодарил друид. – Вчера мистер вон Эст пришёл ко мне с этими идеями и очередной просьбой разрешить ему выполнять проект в одиночку. Кое-что в его поведение показалось мне подозрительным, поэтому я и захотел встретиться с тобой.
– И что мне теперь делать? – С лёгким отчаянием в голосе спросила Айви. – Он отказывался работать над проектом весь первый триместр, а когда я подумала, что мы наконец-то начинаем находить общий язык, он просто украл мои идеи!
Друид покачал головой. Ей показалось, что он тоже выглядит озадаченным.
– Признаюсь, что появление в моей группе мистера вон Эста стало для меня большим удивлением. И так неудачно получилось, что вы попали в пару для работы над проектом. – Он вздохнул. – Но я всё ещё не имею права разрешить вам работать в одиночку. Это против правил Мейджхолла, а я уже достаточно разозлил большую часть преподавательского состава. Да и в случае чего на стороне мистера вон Эста будет большинство.
– Что мне делать? – Повторила Айви упавшим голосом.
Какое-то время мистер Гримальди молчал, размышляя.
– Тебе не понравится то, что я скажу, и я могу тебя понять. Но, видишь ли, я считаю мистера вон Эста не совсем пропащим. Я сказал, что его поведение, когда он пришёл с этим листом, показалось мне подозрительным. Дело в том, что он выглядел виноватым. И если это чувство пробилось сквозь привычную маску альвов, то оно должно было быть действительно сильным. Полагаю, мистер вон Эст, хоть и выиграл битву против своей совести, был очень близок к тому, чтобы проиграть.
– Вы имеете в виду, что ещё немного, и он бы согласился нормально работать со мной?
– Как минимум, отдал бы мне первый лист, который вы написали вместе.
– И что же ему помешало? – С горечью спросила Айви. – Раздутое альвское самомнение?
Мистер Гримальди улыбнулся.
– Ты не так уж далека от правды, хотя я назвал бы это по-другому. Видишь ли, для мистера вон Эста – считающего себя истинным альвом и претендующего на всё, что с этим связано – обмануть ожидания семьи, отказаться от поступления на один из престижных факультетов и вместо этого последовать зову своего сердца, и изучать абсолютно не престижное зельеварение было самым жестоким испытанием в жизни.
Друид устремил задумчивый взгляд в окно, за которым бушевала метель.
– Не стоит недооценивать влияние семьи. О, семьи альвов могут быть невероятно жестоки с теми, кто не оправдал их надежд и ожиданий. А учитывая его собственные убеждения – весьма консервативные – мистер вон Эст и в отсутствие родственников неплохо справляется с культивированием чувства вины.
Он перевёл взгляд обратно на Айви.
– Ты, полагаю, знаешь, как важно для альвов быть во всём первыми, лучшими?
Она кивнула.
– Тогда ты можешь представить, как должен он себя чувствовать, отринув приличную часть того, чему его учили, и пойдя против семьи, но вместо того, чтобы стать выдающимся зельеваром, лучшим на курсе, постоянно оказываться в середине, показывая посредственные результаты.
Айви вздохнула.
– И, конечно, то, что его обскакала человеческая ученица, с которой ему ещё и нужно работать над проектом, делает всё намного хуже, да?
Мистер Гримальди сочувственно улыбнулся.
– Мне жаль, что всё так сложилось, Айви. Несмотря на всё, что я сейчас сказал, мистер вон Эст поступает неправильно, и ты не должна страдать из-за его действий. Даже если его можно понять, это не делает его поступки простительными.
Она кивнула.
– Я понимаю. И, честно говоря, я чертовски зла. Но если мы не сможем представить проект, что тогда?
Друид вздохнул.
– Вас исключат.
«Может быть, этого Опал в тайне и желает? – Подумала Айви. – Чтобы его исключили? И на следующий год он поступил на какой-нибудь престижный факультет, говоря себе, что он пытался, но, что поделать, не получилось?»
Если так, то у него ничего не получится. Потому что Айви намерена сдать проект и перейти на второй курс с высшей оценкой!
– Мистер Гримальди, – сказала она, доставая из сумки блокнот, – у меня есть идея. Только, пожалуйста, выслушайте меня до конца.
Айви решила дождаться начала занятий, чтобы сообщить Опалу новость, которая его точно не обрадует. А остаток каникул они с Джуэлом потратили на попытки найти Ключ. Они проверили ещё несколько мест, отмеченных Вирджилом, но не нашли ничего, кроме ещё одной странной тёмной комнаты, такой же, как место за стеной.
– Может, это связано с проблемами с Сердцем? – Предположила Айви, когда они сидели в библиотеке, уютно устроившись в том месте, которое показала ей Фрида и которое она уже считала в равной степени своим. – Я имею в виду, появление этих странных тёмных мест.
Джуэл кивнул.
– Звучит разумно. Магия Сердца могла истощиться или начать работать неправильно и Мейджхолл реагирует на это. Вопрос только в том, как это исправить.
– И не должны ли мы сказать учителям? – Неуверенно спросила Айви.
Игни тут же встал на дыбы.
– Ни в коем случае! Думаешь, они позволят нам дальше исследовать замок, если узнают, что мы там были? К тому же я подозреваю, что им и так известно, что у Мейджхолла проблемы – не стоит их недооценивать. А вот знают ли они обо всех тёмных местах или нет…
Айви вздохнула и нашла нужный лист карты.
– Ладно, осталось ещё несколько мест. Как насчёт вот этого?
Джуэл склонился к ней.
– Это же практически на крыше… Думаешь, безопасно прятать Ключ в таком месте?
Она пожала плечами.
– Вряд ли. Но судя по тому, что мы знаем об Основательнице, она вполне могла думать, что её магии достаточно, чтобы защитить Ключ, где бы он ни находился и сколько бы лет ни прошло.
На карте это место было помечено как Птичий Пик – название, которое больше подошло бы горе, чем башне.
Им пришлось преодолеть бесконечное число ступеней, прежде чем они оказались на круглой площадке под самой крышей. Здесь было очень холодно: узкие окошки пропускали сильный ветер, и время от времени внутрь залетали пригоршни снега. Айви поёжилась, но всё-таки подошла к окну и выглянула наружу.
Вид отсюда открывался потрясающий. Вернее, открылся бы, если бы не метель, бушевавшая снаружи. Ветер кинул ей в лицо горсть крупных снежинок и, отфыркиваясь, она отошла от окна.
Джуэл кружил по площадке, тщетно надеясь высмотреть что-нибудь необычное.
– Здесь ничего нет, – разочарованно заключил он, – и никакой элементальной силы я не чувствую.
Айви окинула взглядом пол.
– Может, какой-то скрытый проход?
– Или мы зря тратим время на эту башню.
Игни шагнул было к двери, ведущей на лестницу, но замер. Она тут же насторожилась.
– Что такое?
– Дверь… – Он осторожно поводил рукой над деревом, не касаясь двери. – Она запечатана.
– Запечатана… Значит, мы не можем выйти отсюда? – Немного нервно спросила Айви.
– Именно так. И возможно это знак, что Ключ всё-таки здесь.
Айви отвернулась от двери и осмотрела площадку на предмет изменений, но всё казалось таким же, как несколько секунд назад.
– Подозреваю, это будет непросто?
Джуэл пожал плечами.
– Сомневаюсь, что загадка Основательницы будет простой, это точно.
Они одновременно двинулись к окнам. Айви гадала, изменилось ли что-нибудь снаружи. И выглянув из узкого окошка, убедилась, что да – изменилось.
– А ты? – Вопросом на вопрос ответил он.
В голосе Опала явно проскальзывали язвительные нотки, как будто он был уверен, что Айви не может придумать ни то, что ничего стоящего, а вообще ничего.
Тем не менее, ему предстояло испытать разочарование (во всяком случае, она на это надеялась¬), потому что она об этом думала – и думала много.
Какая бы идея не приходила ей в голову, казалось, что всё уже придумано. Закончив с домашней работой, Айви сидела сначала над блокнотом, записывая туда все мысли касательно проекта, а потом над учебниками и справочниками. И всякий раз её очередная идея находилась на их страницах, уже придуманная кем-то другим.
Иногда она задавалась вопросом, испытывал ли Опал такие же проблемы? Придумал ли он что-нибудь, что не было бы уже отпечатано чёрными буквами на кремовых страницах?
Но однажды Айви смогла додуматься до того, что не пришло в голову всем этим учёным зельеварам, написавшим учебники и справочники.
Она называла его зельем ясности и, конечно, что-то похожее уже было. Но, спустя несколько часов исследований, Айви поняла, что все подобные зелья действуют на разум, обостряют его, позволяют решать сложные задачи и сосредотачиваться. Её же зелье должно было быть направлено на чувства.
Оно позволяло людям (магам?) понять то, что они чувствуют. Опускало все барьеры, возведённые чужими мнениями и советами и собственноручно построенные преграды из предубеждений, мнимого чувства гордости и прочего.
Во всяком случае, такой была идея.
И Айви не представляла, как воплотить её в жизнь. Конечно, она думала о рецептах, которые могли дать такой эффект, думала об ингредиентах и исписала треть специально для этих целей купленного блокнота. Голосок в голове (вполне разумный голосок) нашёптывал ей, что такое зелье лучше отложить на следующий год, если не на следующий за ним. А для первого курса выбрать что-нибудь попроще.
Но Айви уже загорелась идеей: разве такое зелье не поможет множеству магов и людей тоже? Она бы могла после обучения приехать в столицу и продавать его там…
Впрочем, она не собиралась предпринимать ничего, кроме теоретических изысканий, пока не поговорит с Опалом. И частенько одёргивала себя, не переставая напоминать самой себе, что это просто школьный проект и, вполне вероятно, они решат работать над чем-нибудь другим.
Так что Айви с замиранием сердца протянула альву блокнот со своими исследованиями. Он долго листал его, потом поднял на неё непроницаемый взгляд.
– И это всё? Ты работала только над одной идеей?
Честно говоря, она ожидала даже ещё более резкого ответа и всё-таки… Всё-таки ей было жаль, что Опал не оценил её усилий, пусть от него этого можно было ожидать в последнюю очередь.
– Да, – ответила она, – но как видишь, поработала я неплохо. Теоретическая часть, считай, готова. Можно начать подбирать ингредиенты и составлять рецепт…
Альв фыркнул, и Айви закатила глаза. Ну конечно.
Чего ещё она могла ждать?
– Ладно, – вздохнула она, – а что насчёт тебя? У тебя есть идеи?
– Конечно.
Он с самым напыщенным видом передал ей тонкую тетрадь. Айви открыла её и углубилась в чтение. Перед глазами замелькали строчки изящного, каллиграфического почерка, где каждая буковка и завитушка казались строго выверенными, ничего не было написано в спешке, криво и косо или перечёркнуто.
Вот только…
– Все эти зелья уже существуют, – сказала она, закрывая тетрадь и отдавая обратно Опалу, – если не в точно таком виде, то в очень похожем. Настолько похожем, что вряд ли мистер Гримальди примет любую из этих идей.
Неужели он просто записывал свои мысли, даже не удосужившись проверить их по книгам? Вот оно хвалёное альвское тщеславие в действие.
Опал выглядел уязвлённым. Он бросил тетрадь на подоконник и ледяным голосом отчеканил:
– Что ж, ты лучше меня знаешь, что думает мистер Гримальди.
В этой ничего на первый взгляд незначащей фразе был явный намёк на то, что Айви ходит у учителя в любимчиках и своими хорошими оценкам обязана именно этому.
Она с трудом подавила порыв огрызнуться. Если они сейчас рассорятся, то могут вообще никогда не начать этот несчастный проект. Может, именно этого альв и добивается. Так что Айви сделала глубокий вдох и, придав голосу побольше дружелюбия, сказала:
– Тогда давай придумаем что-нибудь новое. Вместе.
Альв взглянул на неё с таким подозрением, что она чуть не рассмеялась. Чего он, на самом деле, от неё ждёт? Как к ней относится? Она никак не могла понять. Иногда Опал вёл себя так, словно Айви была неизвестной науке формой жизни.
– Хорошо, – осторожно ответил он, словно соглашался на что-то неслыханное и всё ещё колебался, спрашивая себя: стоит ли так рисковать?
Несмотря на все сложности в общении, работать с ним было неплохо. Конечно, для этого должны были быть соблюдены некоторые условия, да и случалось это не так уж часто… но когда Опал сосредотачивался на работе и позволял себе на время забыть, что рядом недостойный человек, работа спорилась.
В этот раз на это понадобилось довольно много времени, но в итоге двойной лист, вырванный из тетради альва, заполнился новыми идеями. И Айви заставила его убедиться, что идеи действительно новые.
– Ну, всё, – довольно вздохнула она, откладывая перьевую ручку, – этого должно быть достаточно. Теперь отнесём это мистеру Гримальди и посоветуемся.
Сначала ей показалось, что Опал собирается возразить, но, подумав немного, он кивнул.
– Хорошо, я отнесу ему завтра.
Альв собрал бумаги и убрал в сумку.
– Почему не сегодня?
– Слишком поздно, – последовал короткий ответ.
Айви предпочла бы, чтобы они пошли вдвоём, но Опал и так сегодня преодолел слишком многое – целых пять часов работы с ней на равных! Не стоило раздражать его ещё больше. Может, остыв, альв решит, что так куда лучше, чем игнорировать её.
– Тогда не забудь отнести ему завтра, – напутствовала она его, закидывая сумку на плечо. – Пока!
На следующий день мистер Гримальди сам нашёл её за завтраком.
– Я бы хотел поговорить о списке, который принёс мне мистер вон Эст. Тебя не затруднит подойти после обеда?
Айви кивнула.
– Мне позвать его?
Друид покачал головой.
– Нет, приходи одна.
До самого обеда она ходила с чувством нарастающего беспокойства и едва смогла перехватить пару кусочков запечённого в сыре мяса. Почему мистер Гримальди хочет видеть только её? У Айви были соображения по этому поводу, и она очень надеялась, что ошибается.
Ровно в назначенное время она стояла у дверей кабинета зельеварения.
– Входите, – раздался голос учителя в ответ на её стук.
Когда она вошла, друид поднял на неё глаза и улыбнулся.
– А, это ты. Минута в минуту, делаешь успехи.
Айви смущённо ответила на улыбку. Во время их путешествия до Мейджхолла мистер Гримальди смог убедиться, что пунктуальность в число её положительных черт не входит.
Она подошла к его столу, и друид протянул ей лист. На первый взгляд, точно такой же, как тот, что Опал должен был ему отнести. Но Айви быстро поняла, что это не он, пусть и вырван, скорее всего, из той же тетради.
На том листе они писали по очереди, описывая свои идеи. На этом она не увидела ни одной своей записи. Зато её идеи здесь были. Айви почувствовала, как внутри закипает злость.
– Что ты об этом думаешь? – Спросил мистер Гримальди, не сводя с неё внимательного взгляда.
Она заставила себя немного успокоиться и только потом сказала:
– Вчера мы составляли список идей для проекта. Это он, только… в немного изменённом виде.
Друид медленно кивнул. Потом подал ей карандаш.
– Не могла бы ты отметить свои идеи? Они ведь здесь есть?
– Конечно! – Айви не смогла удержать эмоции под контролем. – Тот лист, который Опал должен был вам передать, был написан нами обоими!
Она с остервенением принялась обводить и подчёркивать свои собственные слова, немного перефразированные и написанные раздражающе красивым почерком альва. Мистер Гримальди наблюдал за ней молча. Закончив, она передала ему лист.
– Спасибо, – поблагодарил друид. – Вчера мистер вон Эст пришёл ко мне с этими идеями и очередной просьбой разрешить ему выполнять проект в одиночку. Кое-что в его поведение показалось мне подозрительным, поэтому я и захотел встретиться с тобой.
– И что мне теперь делать? – С лёгким отчаянием в голосе спросила Айви. – Он отказывался работать над проектом весь первый триместр, а когда я подумала, что мы наконец-то начинаем находить общий язык, он просто украл мои идеи!
Друид покачал головой. Ей показалось, что он тоже выглядит озадаченным.
– Признаюсь, что появление в моей группе мистера вон Эста стало для меня большим удивлением. И так неудачно получилось, что вы попали в пару для работы над проектом. – Он вздохнул. – Но я всё ещё не имею права разрешить вам работать в одиночку. Это против правил Мейджхолла, а я уже достаточно разозлил большую часть преподавательского состава. Да и в случае чего на стороне мистера вон Эста будет большинство.
– Что мне делать? – Повторила Айви упавшим голосом.
Какое-то время мистер Гримальди молчал, размышляя.
– Тебе не понравится то, что я скажу, и я могу тебя понять. Но, видишь ли, я считаю мистера вон Эста не совсем пропащим. Я сказал, что его поведение, когда он пришёл с этим листом, показалось мне подозрительным. Дело в том, что он выглядел виноватым. И если это чувство пробилось сквозь привычную маску альвов, то оно должно было быть действительно сильным. Полагаю, мистер вон Эст, хоть и выиграл битву против своей совести, был очень близок к тому, чтобы проиграть.
– Вы имеете в виду, что ещё немного, и он бы согласился нормально работать со мной?
– Как минимум, отдал бы мне первый лист, который вы написали вместе.
– И что же ему помешало? – С горечью спросила Айви. – Раздутое альвское самомнение?
Мистер Гримальди улыбнулся.
– Ты не так уж далека от правды, хотя я назвал бы это по-другому. Видишь ли, для мистера вон Эста – считающего себя истинным альвом и претендующего на всё, что с этим связано – обмануть ожидания семьи, отказаться от поступления на один из престижных факультетов и вместо этого последовать зову своего сердца, и изучать абсолютно не престижное зельеварение было самым жестоким испытанием в жизни.
Друид устремил задумчивый взгляд в окно, за которым бушевала метель.
– Не стоит недооценивать влияние семьи. О, семьи альвов могут быть невероятно жестоки с теми, кто не оправдал их надежд и ожиданий. А учитывая его собственные убеждения – весьма консервативные – мистер вон Эст и в отсутствие родственников неплохо справляется с культивированием чувства вины.
Он перевёл взгляд обратно на Айви.
– Ты, полагаю, знаешь, как важно для альвов быть во всём первыми, лучшими?
Она кивнула.
– Тогда ты можешь представить, как должен он себя чувствовать, отринув приличную часть того, чему его учили, и пойдя против семьи, но вместо того, чтобы стать выдающимся зельеваром, лучшим на курсе, постоянно оказываться в середине, показывая посредственные результаты.
Айви вздохнула.
– И, конечно, то, что его обскакала человеческая ученица, с которой ему ещё и нужно работать над проектом, делает всё намного хуже, да?
Мистер Гримальди сочувственно улыбнулся.
– Мне жаль, что всё так сложилось, Айви. Несмотря на всё, что я сейчас сказал, мистер вон Эст поступает неправильно, и ты не должна страдать из-за его действий. Даже если его можно понять, это не делает его поступки простительными.
Она кивнула.
– Я понимаю. И, честно говоря, я чертовски зла. Но если мы не сможем представить проект, что тогда?
Друид вздохнул.
– Вас исключат.
«Может быть, этого Опал в тайне и желает? – Подумала Айви. – Чтобы его исключили? И на следующий год он поступил на какой-нибудь престижный факультет, говоря себе, что он пытался, но, что поделать, не получилось?»
Если так, то у него ничего не получится. Потому что Айви намерена сдать проект и перейти на второй курс с высшей оценкой!
– Мистер Гримальди, – сказала она, доставая из сумки блокнот, – у меня есть идея. Только, пожалуйста, выслушайте меня до конца.
Часть III. Жемчужная мазь для сращивания костей
Глава I
Айви решила дождаться начала занятий, чтобы сообщить Опалу новость, которая его точно не обрадует. А остаток каникул они с Джуэлом потратили на попытки найти Ключ. Они проверили ещё несколько мест, отмеченных Вирджилом, но не нашли ничего, кроме ещё одной странной тёмной комнаты, такой же, как место за стеной.
– Может, это связано с проблемами с Сердцем? – Предположила Айви, когда они сидели в библиотеке, уютно устроившись в том месте, которое показала ей Фрида и которое она уже считала в равной степени своим. – Я имею в виду, появление этих странных тёмных мест.
Джуэл кивнул.
– Звучит разумно. Магия Сердца могла истощиться или начать работать неправильно и Мейджхолл реагирует на это. Вопрос только в том, как это исправить.
– И не должны ли мы сказать учителям? – Неуверенно спросила Айви.
Игни тут же встал на дыбы.
– Ни в коем случае! Думаешь, они позволят нам дальше исследовать замок, если узнают, что мы там были? К тому же я подозреваю, что им и так известно, что у Мейджхолла проблемы – не стоит их недооценивать. А вот знают ли они обо всех тёмных местах или нет…
Айви вздохнула и нашла нужный лист карты.
– Ладно, осталось ещё несколько мест. Как насчёт вот этого?
Джуэл склонился к ней.
– Это же практически на крыше… Думаешь, безопасно прятать Ключ в таком месте?
Она пожала плечами.
– Вряд ли. Но судя по тому, что мы знаем об Основательнице, она вполне могла думать, что её магии достаточно, чтобы защитить Ключ, где бы он ни находился и сколько бы лет ни прошло.
На карте это место было помечено как Птичий Пик – название, которое больше подошло бы горе, чем башне.
Им пришлось преодолеть бесконечное число ступеней, прежде чем они оказались на круглой площадке под самой крышей. Здесь было очень холодно: узкие окошки пропускали сильный ветер, и время от времени внутрь залетали пригоршни снега. Айви поёжилась, но всё-таки подошла к окну и выглянула наружу.
Вид отсюда открывался потрясающий. Вернее, открылся бы, если бы не метель, бушевавшая снаружи. Ветер кинул ей в лицо горсть крупных снежинок и, отфыркиваясь, она отошла от окна.
Джуэл кружил по площадке, тщетно надеясь высмотреть что-нибудь необычное.
– Здесь ничего нет, – разочарованно заключил он, – и никакой элементальной силы я не чувствую.
Айви окинула взглядом пол.
– Может, какой-то скрытый проход?
– Или мы зря тратим время на эту башню.
Игни шагнул было к двери, ведущей на лестницу, но замер. Она тут же насторожилась.
– Что такое?
– Дверь… – Он осторожно поводил рукой над деревом, не касаясь двери. – Она запечатана.
– Запечатана… Значит, мы не можем выйти отсюда? – Немного нервно спросила Айви.
– Именно так. И возможно это знак, что Ключ всё-таки здесь.
Айви отвернулась от двери и осмотрела площадку на предмет изменений, но всё казалось таким же, как несколько секунд назад.
– Подозреваю, это будет непросто?
Джуэл пожал плечами.
– Сомневаюсь, что загадка Основательницы будет простой, это точно.
Они одновременно двинулись к окнам. Айви гадала, изменилось ли что-нибудь снаружи. И выглянув из узкого окошка, убедилась, что да – изменилось.
