– Все эти ручьи наверняка уже отравлены гнилью… Остаётся только надеяться, что река ещё нет.
Прежде, чем кто-то успел ему ответить, Горецвет покачнулся и полетел бы вниз с холма, если бы не быстрая реакция Венцеслава, успевшего его поймать.
– Что такое? – Взволнованно спросила Ружена, когда княжич уложил гусляра на траву.
– Не знаю, – нахмурился Венцеслав, – он без сознания. Милолика?
Девушка кивнула.
– Я посмотрю.
Но стоило ей опуститься на колени рядом с Горецветом, и тот открыл глаза.
– Я в порядке, – попытался улыбнуться он, глядя на склоненные над ним обеспокоенные лица, – просто видениям надоело ждать.
– У тебя было видение? – Крив помог ему подняться. – О чём?
– Нам нужно идти к Руинам. Там мы сможем найти Ледяной Дождь для Ружены. Но кто-то его охраняет, кто-то могущественный… я, к сожалению, так и не понял кто именно.
– Руины не так далеко отсюда, – заметил Венцеслав, поворачиваясь к реке. – Пройдём мимо неё, дальше по дубовым лесам чуть более полсуток пути.
– Значит, идём туда, – подвела итог Ружена, – но сначала защитные знаки.
Княжич снова нарисовал их, изменённые, в основании шеи каждого и ещё добавил какие-то маленькие знаки на лопатки и вдоль позвоночника. Времени это заняло намного больше, чем в прошлый раз, но работой он остался доволен.
– Ну вот, – довольно сказал он, закончив, – это должно помочь нам остаться невидимыми ещё ненадолго.
Ружене опять пришлось рисовать знаки на Венцеславе, и она искренне надеялась, что справилась неплохо.
Теперь, когда они снова оказались невидимы для божественных глаз, пусть и ненадолго, нужно было позаботиться и о глазах человеческих. Их компания, заодно с лисой и змеёй, могла привлечь ненужное внимание. Вполне возможно, что кого-то из них опознали после происшествий в деревне, где они сожгли посевы, и в Болотище. Уж Венцеслава-то точно должны были узнать.
Поэтому решено было держаться подальше от людей и, по возможности, еду и всё необходимое добывать своими силами, а ночевать под открытым небом. Может быть, они преувеличивали опасность, но Ружена считала, что в их случае лучше уж перебдеть, чем недобдеть.
До реки они добрались без приключений. Ружене было не по себе на открытой местности и хотелось как можно скорее оказаться под привычным, словно обещающим защиту пологом леса. Но спокойствие, которое она ощущала в тени дубов, было обманчиво. Не от чего они не могли её защитить.
Они отыскали какую-то узкую тропу, которая вела в нужную сторону и пошли по ней. Час проходил за часом и когда впереди вдруг зазвучали голоса, Ружена вздрогнула. Она-то уже начала надеяться, что никто по дороге им не попадётся, и они потихоньку доберутся до Руин незамеченными. После всего, что им пришлось пережить, боги могли бы и сжалиться над ними… Ружена тихо рассмеялась себе под нос, поймав себя на этой мысли. Боги были их врагами.
Но, к счастью, в чаще их поджидали не боги, а обычные люди. И они даже не заметили чужого вторжения. Решено было подобраться поближе и послушать их разговоры, но на глаза не попадаться. Ружена вместе с Горецветом замерла в кустах. Она чувствовала, как по ноге ползёт какое-то насекомое, а травинки щекочут подбородок, но лежала не шевелясь.
На небольшой поляне теснилось человек пятнадцать. Разводили костёр. Чуть вдалеке, под деревьями, Ружена увидела две телеги и распряжённых лошадей, утоляющих жажду из притащенных ребятишками вёдер с водой.
Костёр разгорелся, люди собрались вокруг него и, как это неизбежно бывает, потекли застольные разговоры. Хотя, скорее, предзастольные, потому что еда только готовилась: совместными усилиями двух старых мужчин и пожилой женщины, которая больше руководила ими, чем действительно готовила.
– И с чего вы вообще уверены, что в этой еде гнили нет? – Мрачно спросил рыжебородый великан. – В прошлый раз двое померли.
– В прошлый раз мы были слишком близко к Гнилому лесу, – возразила молодая женщина с такой светлой косой, что волосы в свете солнца казались белыми.
– Прекратил бы ты ныть, Рыжий, – бросила ему женщина, следившая за готовкой, – как ребёнок, в самом деле! Если будет такова воля богов, то ты и самой здоровой едой на свете отравишься.
Рыжий насупился и замолчал, лицо его приняло обиженное выражение, которое действительно предало ему сходства с огромным бородатым ребёнком.
– Не все с таким спокойствием готовы встретить смерть, как вы, матушка, – заметил черноволосый мужчина, в голосе сквозили шутливые нотки.
Несмотря на то, что сказанное звучало зловеще, все сидящие вокруг костра, кроме Рыжего, заулыбались.
Женщина фыркнула, но без раздражения.
– Не понимаю, как вы можете быть так спокойны, – вздохнул юноша, очень похожий на черноволосого мужчину; Ружена решила, что это его младший брат. – Этот чёртов лес разрастается с невероятной скоростью! Нам пришлось бросить свои дома, свои вещи… Добрая треть деревенских умерли из-за отравленной пищи!
– Всем это известно, Див, – жёстко оборвала его мать. – И ты никому не делаешь лучше, повторяя эти ужасные вещи. Хочешь, чтобы мы впали в панику, стенали и рвали на себе волосы? Погоди, для этого ещё будет время. А пока нужно найти безопасное место.
Девушка со светлой косой подняла голову.
– А есть ли оно, безопасное место, тётушка?
Все молчали.
Ружена сделала Горецвету знак уходить и сама задом поползла прочь. Убедившись, что услышать её больше не смогут, она встала и дождалась, пока соберутся остальные. Первыми, конечно же, оказались Янтарина и Аспид: им в обличие животных передвигаться было проще. Следом появился Горецвет, за ним Крив и Венцеслав, который помог подняться приползшей последней Милолике.
Когда все снова твёрдо стояли на ногах, Ружена сказала:
– Нам нужно скорее идти к Руинам. Гнилой лес, если его так оставить, разделит Дубравное надвое и обе его части уничтожит.
– Если бы только Гром об этом знал, – вздохнула Милолика.
Заночевать пришлось в лесу, но они встали с первыми лучами солнца и к полудню уже дошли до Руин, расположившихся на берегу океана. Впереди дубы редели, и можно было рассмотреть очертания давно покинутого города. Ещё дальше, на самом краю утёса, обдуваемая всеми ветрами, стояла полуразрушенная башня.
Они замерли на границе леса: Янтарина бегущая первой, издала неожиданно хриплый лисий крик и остановилась. Но, как Ружена ни вглядывалась, не увидела того, что её насторожило. Впрочем, и нечисть и боги отлично умели скрываться. А догадаться, куда они отправятся, было совсем не трудно: чтобы стать сильнее и вернуть себе ещё одну часть магии Морены, Ружене нужен Ледяной Дождь.
– И что нам делать? – С лёгким раздражением в голосе спросил Венцеслав. – Торчать тут до ночи и надеяться, что, кто бы там ни был, ему надоест ждать и он уйдёт?
Ружена вздохнула. Конечно же, так они поступить не могли.
– Горецвет, Милолика, вам лучше остаться здесь… – Начала было она, но её тут же перебили.
– Нет уж, – сказал гусляр, – я иду с тобой. Мои иллюзии могут пригодиться.
Видя решимость (с львиной долей упрямства) на его лице, сияющую в его глазах, Ружена не стала напоминать Горецвету, что не всегда его иллюзии работают, а просто кивнула. И перевела взгляд на Милолику. В мыслях появились сомнения: не опаснее ли оставить её тут одну, чем брать с собой? Ружена-то думала, что она будет вместе с Горецветом, под защитой иллюзий. Увидев её колебания, Милолика быстро сказала:
– Я тоже пойду! Я знаю, что это опасно, и буду осторожна, – продолжила она, – буду прятаться где-нибудь в стороне. Но мне нужно вас видеть и, если вдруг что, вовремя вылечить.
Ружена вздохнула, признавая поражение.
– Хорошо, пойдём все вместе, но сначала… – Она нашла взглядом лисицу и змею. – Янтарина, Аспид, вы можете осмотреть Руины и попытаться провести нас незамеченными?
Янтарина коротко тявкнула и скрылась в кустах. Аспид быстро пополз в другом направлении. Единственное, в чём никто из них не сомневался: кто-то должен их там ждать. Едва ли нечисть хочет, чтобы они забрали серп.
Янтарина и Аспид вернулись спустя почти час. Всё это время Ружена нервничала и с трудом подавляла порывы броситься на поиски. В мозгу бились, как птицы в клетке, навязчивые мысли: что если их поймали, что если им нужна помощь? Может быть, она зря тратит на сомнения драгоценные секунды. Видел же Горецвет в своём видении кого-то могущественного.
Но вот в сочно-зелёной траве мелькнули тёмная рыжая шкурка и белая чешуя. Янтарина метнулась к Ружене, потёрлась о её ноги и отбежала в сторону, призывно махая хвостом.
Они прошли вдоль кромки леса, потом вдоль ручья, чьё буйное течение заглушало звуки вокруг, и спустились в рощу. Среди деревьев сбоку мелькали разрушенные городские дома. Потом оврагом, пригибаясь, они прошли до следующего скопления деревьев. Затем, кустами, ещё до одного. Так, перебежками, стараясь не выходить на открытое место, они добрались до башни.
Почти добрались.
Они сидели под защитой огромных камней, укрытые их тенью. Милолике было решено остаться здесь: отсюда открывался прекрасный вид на остатки замка и башню, расположенную ниже по склону. Впрочем, Ружена надеялась, что её немедленные услуги во время боя не понадобятся.
А бой обещал быть жестоким.
Со своего места они видели хвост – огромный, покрытый тёмно-зелёной чешуёй, оканчивающийся чем-то наподобие плавника в форме наконечника стрелы. Хвост лежал спокойно, а из-за башни они почти не видели остальной части Горыныча – его, если верить легендам, выбрали охранять Ледяной Дождь. И, должно быть, именно его и видел Горецвет в своём видении. А Ружена надеялась, что это просто легенда! Вот она заметила кончик лапы, но и только. Понять, спит змей или бодрствует, было невозможно.
Кончик хвоста слегка дрогнул и Ружена напряглась. Краем глаза она заметила, как Венцеслав сжал рукоять меча, и впервые пожалела, что не может за что-нибудь так же ухватиться: магия нематериальна. Что ж, если всё пройдёт гладко, скоро у неё будет серп Морены.
Ружена обернулась к Горецвету.
– Можешь прикрыть нас иллюзией?
Тот медленно, сосредоточенно кивнул.
– Попробую.
Он глубоко вдохнул и слегка прикрыл глаза. И тут же поднял голову, спросив:
– Получается?
Сначала она не поняла, о чём Горецвет говорит. Но, оглянувшись, не увидела Венцеслава. И невольно улыбнулась про себя такому выбору первого «подопытного». Кивнула.
– Получается.
А потом вдруг Ружена снова увидела княжича и по тому, как скользнул по ней взгляд Милолики, поняла, что и её накрыло покрывалом иллюзии. Значит, они смогут видеть друг друга, а другие их – нет. Хорошо, так гораздо удобнее.
С замиранием сердца Ружена вышла из-за камня. Стоять на открытом пространстве, рядом с Горынычем, уже было страшно, а ей предстояло обойти башню и встретиться с ним лицом к лицу. Впрочем, если всё пойдёт по плану, то перед этим змею уже будет нанесён порядочный урон.
Необходимость полагаться на иллюзию Горецвета пугала Ружену. Хотелось бы ей безоговорочно верить в него, но воображение услужливо и очень настойчиво подкидывало ей картинки, где покров иллюзии спадал в самый неподходящий момент.
Ружена и Горецвет обходили башню с одной стороны, Крив и Венцеслав с другой. Если они неожиданно нападут все вместе, то, может быть, смогут сразу переломить ход битвы. Или, по крайней мере, у них будет немного времени, прежде чем змей поймет, что происходит и кто его противники.
Вот из-за башни появилась мощная лапа с огромными загнутыми когтями. Ружена поспешно отвела от неё взгляд, стараясь не думать о том, с какой лёгкостью эти когти могут разорвать человека на части.
Телом Горыныч больше всего походил на ящерицу-переростка. Ружена даже удивилась: она-то ожидала чего-то величественного и такого же мощного, как и лапы. А вот и три головы на длинных шеях. Выглядели они совершенно непропорционально остальному телу: шеи тонкие и длинные-длинные. На конце – как будто слишком большие для них плоские змеиные головы.
Змей спал, уютно свернувшись у входа в разрушенную башню. Иногда он дёргал задней лапой, словно собирался почесать за несуществующим ухом, и напоминал Ружене собаку. Даже жалко как-то его становилось.
Но вот одна из трёх голов приоткрыла пасть, и она увидела длинные, острые зубы, с которых что-то капало. Ружена надеялась, что это обычная слюна, а не какой-нибудь яд. В легендах говорилось, что змей может дышать огнём, но нигде не упоминалось, что он ядовит.
Ружена кивнула Горецвету, воззвала к своей магии и подала Венцеславу и Криву условный знак, о котором они договорились заранее. Они пришли сюда за серпом Морены и без него не уйдут.
Её магия взвилась в воздух и ринулась прямо к голове змея. Порыв ледяного ветра ударил в тупоносую морду. Боковым зрением Ружена заметила, как Крив и Венцеслав атаковали другие головы. Горыныч тут же проснулся, распахнул глаза, заревел, неожиданно тонким для такой громадины голосом, и принялся отфыркиваться. Но прийти в себя ему не дали новые удары.
Венцеслав атаковал правую морду, которая отчаянно моталась на длинной шее в попытке то ли сбежать, то ли увернуться. Ружена обрушивала на левую ледяной ветер и острый лёд. Легче всего приходилось средней голове. Крив и Горыныч оба несли в себе огненную магию и огонь кузнеца почти не обжигал змея, только слепил глаза и мешал.
Благодаря иллюзии Горецвета, Горыныч не видел нападающих. Головы крутились в разные стороны, с недоумением и раздражением разглядывая пустой двор разрушенного замка. Вот он, окончательно разъярённый, вскочил на лапы. Хвост змея распрямился, как пружина, и Ружена поняла, что он куда длиннее, чем она думала. И очень быстрый.
Это была её последняя мысль перед тем, как стремительный удар сбил её с ног. Горыныч махал хвостом во все стороны и краем глаза Ружена заметила, что тот сбил и Крива. У Венцеслава получилось увернуться. А Горецвет?
Ружена с трудом перевернулась на бок и поморщилась от ноющей боли, охватившей всю правую сторону. Оперевшись на руки, она всё-таки поднялась и тут же снова бросилась на землю: над ней просвистел конец горынычева хвоста.
Ружена отползла под сомнительную защиту почти до основания разрушенного куска стены, и выглянула из-за него. Венцеслав не сдавал позиций, а Крив уже снова вступил в бой. Послав им на подмогу несколько порывов режущего ветра и залп ледяных кристаллов, Ружена заметила, что Горыныч бьёт куда прицельнее и смотрит прямо на них. Иллюзия разрушена.
Она поспешно отыскала взглядом Горецвета и ахнула. Ему повезло куда меньше, чем ей или Криву: головой гусляр ударился об один из древних камней и теперь силился встать, утирая рукой кровь, обильно струившуюся на лицо из раны на лбу и заливающую глаза. Из-за больших камней к нему уже бежала Милолика, с беспокойством поглядывая на Горыныча. Поколебавшись, Ружена решила оставить гусляра на неё, а сама поспешила на помощь к Венцеславу и Криву.
Хвост змея в сочетании с руинами вокруг, оказался по-настоящему опасным оружием. Увернуться от него было тяжело, только у Венцеслава, искусного воина, это получалось. А шанс удариться о какой-нибудь камень, раньше бывший частью стены или колодца, был велик.
Теперь, видя их, Горыныч стал не только увереннее уворачиваться от атак, но и сам бил куда прицельнее. Им, наоборот, увернуться, особенно от его огненного дыхания, стало куда сложнее.
Прежде, чем кто-то успел ему ответить, Горецвет покачнулся и полетел бы вниз с холма, если бы не быстрая реакция Венцеслава, успевшего его поймать.
– Что такое? – Взволнованно спросила Ружена, когда княжич уложил гусляра на траву.
– Не знаю, – нахмурился Венцеслав, – он без сознания. Милолика?
Девушка кивнула.
– Я посмотрю.
Но стоило ей опуститься на колени рядом с Горецветом, и тот открыл глаза.
– Я в порядке, – попытался улыбнуться он, глядя на склоненные над ним обеспокоенные лица, – просто видениям надоело ждать.
– У тебя было видение? – Крив помог ему подняться. – О чём?
– Нам нужно идти к Руинам. Там мы сможем найти Ледяной Дождь для Ружены. Но кто-то его охраняет, кто-то могущественный… я, к сожалению, так и не понял кто именно.
– Руины не так далеко отсюда, – заметил Венцеслав, поворачиваясь к реке. – Пройдём мимо неё, дальше по дубовым лесам чуть более полсуток пути.
– Значит, идём туда, – подвела итог Ружена, – но сначала защитные знаки.
Княжич снова нарисовал их, изменённые, в основании шеи каждого и ещё добавил какие-то маленькие знаки на лопатки и вдоль позвоночника. Времени это заняло намного больше, чем в прошлый раз, но работой он остался доволен.
– Ну вот, – довольно сказал он, закончив, – это должно помочь нам остаться невидимыми ещё ненадолго.
Ружене опять пришлось рисовать знаки на Венцеславе, и она искренне надеялась, что справилась неплохо.
Теперь, когда они снова оказались невидимы для божественных глаз, пусть и ненадолго, нужно было позаботиться и о глазах человеческих. Их компания, заодно с лисой и змеёй, могла привлечь ненужное внимание. Вполне возможно, что кого-то из них опознали после происшествий в деревне, где они сожгли посевы, и в Болотище. Уж Венцеслава-то точно должны были узнать.
Поэтому решено было держаться подальше от людей и, по возможности, еду и всё необходимое добывать своими силами, а ночевать под открытым небом. Может быть, они преувеличивали опасность, но Ружена считала, что в их случае лучше уж перебдеть, чем недобдеть.
До реки они добрались без приключений. Ружене было не по себе на открытой местности и хотелось как можно скорее оказаться под привычным, словно обещающим защиту пологом леса. Но спокойствие, которое она ощущала в тени дубов, было обманчиво. Не от чего они не могли её защитить.
Они отыскали какую-то узкую тропу, которая вела в нужную сторону и пошли по ней. Час проходил за часом и когда впереди вдруг зазвучали голоса, Ружена вздрогнула. Она-то уже начала надеяться, что никто по дороге им не попадётся, и они потихоньку доберутся до Руин незамеченными. После всего, что им пришлось пережить, боги могли бы и сжалиться над ними… Ружена тихо рассмеялась себе под нос, поймав себя на этой мысли. Боги были их врагами.
Но, к счастью, в чаще их поджидали не боги, а обычные люди. И они даже не заметили чужого вторжения. Решено было подобраться поближе и послушать их разговоры, но на глаза не попадаться. Ружена вместе с Горецветом замерла в кустах. Она чувствовала, как по ноге ползёт какое-то насекомое, а травинки щекочут подбородок, но лежала не шевелясь.
На небольшой поляне теснилось человек пятнадцать. Разводили костёр. Чуть вдалеке, под деревьями, Ружена увидела две телеги и распряжённых лошадей, утоляющих жажду из притащенных ребятишками вёдер с водой.
Костёр разгорелся, люди собрались вокруг него и, как это неизбежно бывает, потекли застольные разговоры. Хотя, скорее, предзастольные, потому что еда только готовилась: совместными усилиями двух старых мужчин и пожилой женщины, которая больше руководила ими, чем действительно готовила.
– И с чего вы вообще уверены, что в этой еде гнили нет? – Мрачно спросил рыжебородый великан. – В прошлый раз двое померли.
– В прошлый раз мы были слишком близко к Гнилому лесу, – возразила молодая женщина с такой светлой косой, что волосы в свете солнца казались белыми.
– Прекратил бы ты ныть, Рыжий, – бросила ему женщина, следившая за готовкой, – как ребёнок, в самом деле! Если будет такова воля богов, то ты и самой здоровой едой на свете отравишься.
Рыжий насупился и замолчал, лицо его приняло обиженное выражение, которое действительно предало ему сходства с огромным бородатым ребёнком.
– Не все с таким спокойствием готовы встретить смерть, как вы, матушка, – заметил черноволосый мужчина, в голосе сквозили шутливые нотки.
Несмотря на то, что сказанное звучало зловеще, все сидящие вокруг костра, кроме Рыжего, заулыбались.
Женщина фыркнула, но без раздражения.
– Не понимаю, как вы можете быть так спокойны, – вздохнул юноша, очень похожий на черноволосого мужчину; Ружена решила, что это его младший брат. – Этот чёртов лес разрастается с невероятной скоростью! Нам пришлось бросить свои дома, свои вещи… Добрая треть деревенских умерли из-за отравленной пищи!
– Всем это известно, Див, – жёстко оборвала его мать. – И ты никому не делаешь лучше, повторяя эти ужасные вещи. Хочешь, чтобы мы впали в панику, стенали и рвали на себе волосы? Погоди, для этого ещё будет время. А пока нужно найти безопасное место.
Девушка со светлой косой подняла голову.
– А есть ли оно, безопасное место, тётушка?
Все молчали.
Ружена сделала Горецвету знак уходить и сама задом поползла прочь. Убедившись, что услышать её больше не смогут, она встала и дождалась, пока соберутся остальные. Первыми, конечно же, оказались Янтарина и Аспид: им в обличие животных передвигаться было проще. Следом появился Горецвет, за ним Крив и Венцеслав, который помог подняться приползшей последней Милолике.
Когда все снова твёрдо стояли на ногах, Ружена сказала:
– Нам нужно скорее идти к Руинам. Гнилой лес, если его так оставить, разделит Дубравное надвое и обе его части уничтожит.
– Если бы только Гром об этом знал, – вздохнула Милолика.
Заночевать пришлось в лесу, но они встали с первыми лучами солнца и к полудню уже дошли до Руин, расположившихся на берегу океана. Впереди дубы редели, и можно было рассмотреть очертания давно покинутого города. Ещё дальше, на самом краю утёса, обдуваемая всеми ветрами, стояла полуразрушенная башня.
Они замерли на границе леса: Янтарина бегущая первой, издала неожиданно хриплый лисий крик и остановилась. Но, как Ружена ни вглядывалась, не увидела того, что её насторожило. Впрочем, и нечисть и боги отлично умели скрываться. А догадаться, куда они отправятся, было совсем не трудно: чтобы стать сильнее и вернуть себе ещё одну часть магии Морены, Ружене нужен Ледяной Дождь.
– И что нам делать? – С лёгким раздражением в голосе спросил Венцеслав. – Торчать тут до ночи и надеяться, что, кто бы там ни был, ему надоест ждать и он уйдёт?
Ружена вздохнула. Конечно же, так они поступить не могли.
– Горецвет, Милолика, вам лучше остаться здесь… – Начала было она, но её тут же перебили.
– Нет уж, – сказал гусляр, – я иду с тобой. Мои иллюзии могут пригодиться.
Видя решимость (с львиной долей упрямства) на его лице, сияющую в его глазах, Ружена не стала напоминать Горецвету, что не всегда его иллюзии работают, а просто кивнула. И перевела взгляд на Милолику. В мыслях появились сомнения: не опаснее ли оставить её тут одну, чем брать с собой? Ружена-то думала, что она будет вместе с Горецветом, под защитой иллюзий. Увидев её колебания, Милолика быстро сказала:
– Я тоже пойду! Я знаю, что это опасно, и буду осторожна, – продолжила она, – буду прятаться где-нибудь в стороне. Но мне нужно вас видеть и, если вдруг что, вовремя вылечить.
Ружена вздохнула, признавая поражение.
– Хорошо, пойдём все вместе, но сначала… – Она нашла взглядом лисицу и змею. – Янтарина, Аспид, вы можете осмотреть Руины и попытаться провести нас незамеченными?
Янтарина коротко тявкнула и скрылась в кустах. Аспид быстро пополз в другом направлении. Единственное, в чём никто из них не сомневался: кто-то должен их там ждать. Едва ли нечисть хочет, чтобы они забрали серп.
Янтарина и Аспид вернулись спустя почти час. Всё это время Ружена нервничала и с трудом подавляла порывы броситься на поиски. В мозгу бились, как птицы в клетке, навязчивые мысли: что если их поймали, что если им нужна помощь? Может быть, она зря тратит на сомнения драгоценные секунды. Видел же Горецвет в своём видении кого-то могущественного.
Но вот в сочно-зелёной траве мелькнули тёмная рыжая шкурка и белая чешуя. Янтарина метнулась к Ружене, потёрлась о её ноги и отбежала в сторону, призывно махая хвостом.
Они прошли вдоль кромки леса, потом вдоль ручья, чьё буйное течение заглушало звуки вокруг, и спустились в рощу. Среди деревьев сбоку мелькали разрушенные городские дома. Потом оврагом, пригибаясь, они прошли до следующего скопления деревьев. Затем, кустами, ещё до одного. Так, перебежками, стараясь не выходить на открытое место, они добрались до башни.
Почти добрались.
Они сидели под защитой огромных камней, укрытые их тенью. Милолике было решено остаться здесь: отсюда открывался прекрасный вид на остатки замка и башню, расположенную ниже по склону. Впрочем, Ружена надеялась, что её немедленные услуги во время боя не понадобятся.
А бой обещал быть жестоким.
Со своего места они видели хвост – огромный, покрытый тёмно-зелёной чешуёй, оканчивающийся чем-то наподобие плавника в форме наконечника стрелы. Хвост лежал спокойно, а из-за башни они почти не видели остальной части Горыныча – его, если верить легендам, выбрали охранять Ледяной Дождь. И, должно быть, именно его и видел Горецвет в своём видении. А Ружена надеялась, что это просто легенда! Вот она заметила кончик лапы, но и только. Понять, спит змей или бодрствует, было невозможно.
Кончик хвоста слегка дрогнул и Ружена напряглась. Краем глаза она заметила, как Венцеслав сжал рукоять меча, и впервые пожалела, что не может за что-нибудь так же ухватиться: магия нематериальна. Что ж, если всё пройдёт гладко, скоро у неё будет серп Морены.
Ружена обернулась к Горецвету.
– Можешь прикрыть нас иллюзией?
Тот медленно, сосредоточенно кивнул.
– Попробую.
Он глубоко вдохнул и слегка прикрыл глаза. И тут же поднял голову, спросив:
– Получается?
Сначала она не поняла, о чём Горецвет говорит. Но, оглянувшись, не увидела Венцеслава. И невольно улыбнулась про себя такому выбору первого «подопытного». Кивнула.
– Получается.
А потом вдруг Ружена снова увидела княжича и по тому, как скользнул по ней взгляд Милолики, поняла, что и её накрыло покрывалом иллюзии. Значит, они смогут видеть друг друга, а другие их – нет. Хорошо, так гораздо удобнее.
С замиранием сердца Ружена вышла из-за камня. Стоять на открытом пространстве, рядом с Горынычем, уже было страшно, а ей предстояло обойти башню и встретиться с ним лицом к лицу. Впрочем, если всё пойдёт по плану, то перед этим змею уже будет нанесён порядочный урон.
Необходимость полагаться на иллюзию Горецвета пугала Ружену. Хотелось бы ей безоговорочно верить в него, но воображение услужливо и очень настойчиво подкидывало ей картинки, где покров иллюзии спадал в самый неподходящий момент.
Ружена и Горецвет обходили башню с одной стороны, Крив и Венцеслав с другой. Если они неожиданно нападут все вместе, то, может быть, смогут сразу переломить ход битвы. Или, по крайней мере, у них будет немного времени, прежде чем змей поймет, что происходит и кто его противники.
Вот из-за башни появилась мощная лапа с огромными загнутыми когтями. Ружена поспешно отвела от неё взгляд, стараясь не думать о том, с какой лёгкостью эти когти могут разорвать человека на части.
Телом Горыныч больше всего походил на ящерицу-переростка. Ружена даже удивилась: она-то ожидала чего-то величественного и такого же мощного, как и лапы. А вот и три головы на длинных шеях. Выглядели они совершенно непропорционально остальному телу: шеи тонкие и длинные-длинные. На конце – как будто слишком большие для них плоские змеиные головы.
Змей спал, уютно свернувшись у входа в разрушенную башню. Иногда он дёргал задней лапой, словно собирался почесать за несуществующим ухом, и напоминал Ружене собаку. Даже жалко как-то его становилось.
Но вот одна из трёх голов приоткрыла пасть, и она увидела длинные, острые зубы, с которых что-то капало. Ружена надеялась, что это обычная слюна, а не какой-нибудь яд. В легендах говорилось, что змей может дышать огнём, но нигде не упоминалось, что он ядовит.
Ружена кивнула Горецвету, воззвала к своей магии и подала Венцеславу и Криву условный знак, о котором они договорились заранее. Они пришли сюда за серпом Морены и без него не уйдут.
Её магия взвилась в воздух и ринулась прямо к голове змея. Порыв ледяного ветра ударил в тупоносую морду. Боковым зрением Ружена заметила, как Крив и Венцеслав атаковали другие головы. Горыныч тут же проснулся, распахнул глаза, заревел, неожиданно тонким для такой громадины голосом, и принялся отфыркиваться. Но прийти в себя ему не дали новые удары.
Венцеслав атаковал правую морду, которая отчаянно моталась на длинной шее в попытке то ли сбежать, то ли увернуться. Ружена обрушивала на левую ледяной ветер и острый лёд. Легче всего приходилось средней голове. Крив и Горыныч оба несли в себе огненную магию и огонь кузнеца почти не обжигал змея, только слепил глаза и мешал.
Благодаря иллюзии Горецвета, Горыныч не видел нападающих. Головы крутились в разные стороны, с недоумением и раздражением разглядывая пустой двор разрушенного замка. Вот он, окончательно разъярённый, вскочил на лапы. Хвост змея распрямился, как пружина, и Ружена поняла, что он куда длиннее, чем она думала. И очень быстрый.
Это была её последняя мысль перед тем, как стремительный удар сбил её с ног. Горыныч махал хвостом во все стороны и краем глаза Ружена заметила, что тот сбил и Крива. У Венцеслава получилось увернуться. А Горецвет?
Ружена с трудом перевернулась на бок и поморщилась от ноющей боли, охватившей всю правую сторону. Оперевшись на руки, она всё-таки поднялась и тут же снова бросилась на землю: над ней просвистел конец горынычева хвоста.
Ружена отползла под сомнительную защиту почти до основания разрушенного куска стены, и выглянула из-за него. Венцеслав не сдавал позиций, а Крив уже снова вступил в бой. Послав им на подмогу несколько порывов режущего ветра и залп ледяных кристаллов, Ружена заметила, что Горыныч бьёт куда прицельнее и смотрит прямо на них. Иллюзия разрушена.
Она поспешно отыскала взглядом Горецвета и ахнула. Ему повезло куда меньше, чем ей или Криву: головой гусляр ударился об один из древних камней и теперь силился встать, утирая рукой кровь, обильно струившуюся на лицо из раны на лбу и заливающую глаза. Из-за больших камней к нему уже бежала Милолика, с беспокойством поглядывая на Горыныча. Поколебавшись, Ружена решила оставить гусляра на неё, а сама поспешила на помощь к Венцеславу и Криву.
Хвост змея в сочетании с руинами вокруг, оказался по-настоящему опасным оружием. Увернуться от него было тяжело, только у Венцеслава, искусного воина, это получалось. А шанс удариться о какой-нибудь камень, раньше бывший частью стены или колодца, был велик.
Теперь, видя их, Горыныч стал не только увереннее уворачиваться от атак, но и сам бил куда прицельнее. Им, наоборот, увернуться, особенно от его огненного дыхания, стало куда сложнее.
