Ружена и Крив хотя бы могли атаковать издалека, а вот Венцеславу приходилось туго. Впрочем, хоть сколько-нибудь обеспокоенным или сосредоточенным он не выглядел: на лице княжича сияла улыбка. Ружена подумала, что он слишком сильно наслаждается этой битвой.
А ей хотелось как можно скорее её закончить.
Собрав всю свою магию, она, как таран, послала в Горыныча метель, состоящую из ветра небывалой силы, острого, режущего льда и залепляющего глаза снега. Змей пошатнулся, замотал головами, ненадолго ослеплённый. Этого момента Венцеславу хватило, чтобы стрелой броситься вперёд и отсечь Горынычу одну из голов.
Ружена тут же почувствовала облегчение: наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки! Если они хотят победить, то должны отрубить змею все три головы. Если верить легендам, то это единственный способ на время с ним покончить.
Горыныч издал полный злобы и боли пронзительный крик, мало похожий на рёв, который Ружена ожидала услышать. От этого звука ей стало не по себе. Змей сделал несколько шагов назад, мотая двумя целыми головами, и врезался в башню.
Древняя постройка, и так полуразрушенная, не выдержала. Верхний этаж с грохотом обрушился, завалив Крива, не успевшего увернуться. Похоже, сражение вымотало его больше, чем Ружена думала.
Тем временем Горыныч нацелился на своего главного обидчика. Змей дышал огнём и махал хвостом, и у Венцеслава не было никакой возможности нанести удар, он мог только уклоняться. Нужно было дать ему время, чтобы атаковать оставшиеся головы. К тому же, нужно помочь Криву. А значит, эту битву необходимо заканчивать как можно скорее.
И тут Ружену осенило. Как она раньше до этого не додумалась? Она снова воззвала к магии, изрядно высушенной во время сражения. И всё-таки, её оставалось достаточно.
Достаточно, чтобы заковать лапы змея в ледяные глыбы.
Теперь Ружена гонялась за хвостом. На то, чтобы ледяная ловушка захлопнулась, требовалось время, а хвост Горыныча ни секунды не задерживался на одном месте. Как она жалела, что не может схватить его и держать, пока лёд делает своё дело! Увы, от плана заморозить хвост пришлось отказаться. Вместо этого Ружена не переставала атаковать его, чтобы змей не мог использовать хвост против Венцеслава.
Княжичу этого хватило. Как бы Ружена ни относилась к Венцеславу, но его силу и умение обращаться с мечом уважала. Вот и сейчас тяжело было оторвать взгляд от того, как уверено и изящно он увернулся ото всех ударов и обрушил Хладный Клинок на шеи Горыныча.
Ружена задержала дыхание и снова вздохнула только тогда, когда обе головы упали на землю и так и остались там лежать. Грузное тело осело и замерло.
Она знала, что это не смерть. Для того чтобы убить змея, нужно было достать его сердце и утопить в море. А так через несколько дней он отрастит новые головы и придёт в себя. Вот только того, что он охраняет, здесь уже не будет.
Первым делом Ружена бросилась к завалу. Горецвет, уже без раны на голове, и Милолика тоже были там. Вскоре, нехотя, подоспел и Венцеслав. Он явно считал что ему – победителю змея – оказано слишком мало почестей. Да как они посмели волноваться о Криве, не воздав сначала должное ему?
Ружена усмехнулась своим мыслям, ворочая очередной камень. Может быть, она несправедлива: слишком предвзята, чтобы разглядеть в Венцеславе что-нибудь ещё, кроме тщеславия, самодовольства и высокомерия.
Вот между камнями показалась рука, и они утроили усилия. Когда Крива достали, он был без сознания, но крови Ружена не увидела, кроме ссадины на предплечье. Милолика тут же бросилась колдовать над ним. Ружена, Горецвет и Венцеслав сидели рядом на траве. Откуда-то появились Янтарина и Аспид, спрятавшиеся на время битвы. Вот Крив открыл глаза и Милолика с облегчением опустила руки.
– Я так понимаю, мы победили? – Спросил кузнец.
Ружена улыбнулась ему.
– Победили. Как ты себя чувствуешь?
Крив сел.
– Благодаря Милолике всё в порядке. А где Ледяной Дождь?
Ружена встала и посмотрела на вход в полуразрушенную башню. Где-то там её ждал серп Морены.
– Хотела прежде убедиться, что с тобой всё в порядке. Ну, кто пойдёт со мной?
Горецвет тут же поднялся на ноги, а Милолика сделала шаг по направлению к ней. Крив покачал головой.
– Честно говоря, я всё ещё чувствую слабость. Так что, наверное, лучше останусь тут.
Венцеслав фыркнул.
– А я заслужил отдых, так что тоже остаюсь. Думаю, там вы и без меня справитесь. Но если увидите что-нибудь дорогое и красивое – несите сюда.
Аспид, словно соглашаясь с его словами, заполз по ноге княжича на его колени и выше, устроив голову на плече и обвив свободной петлёй шею. Венцеслав проследил его путь настороженно, но с интересом и позволил остаться. Янтарина, снующая у ног Ружены, похоже, собиралась идти с ними.
– Поверить не могу, что у вас получилось его победить, – раздался знакомый голос и Ружена похолодела.
На большом камне стоял Светозар и сверху вниз с интересом разглядывал их компанию.
– Опять он, – простонал Венцеслав.
Бог бросил на него злой взгляд.
– Я тоже от вас не в восторге, – он повернулся к Горецвету, – сколько раз я тебя предупреждал? Ну зачем нужно было во всё это ввязываться? Знаете, – теперь он снова обращался ко всем, – сколько раз я заступался за вас и перед Громом и перед Мраком? Убеждал их, что вы побеситесь и успокоитесь? Что вы не опасны? И вот так вы мне отплатили, ещё и обезглавили бедного Горыныча.
Светозар покачал головой.
– На этот раз мне действительно нужно с вами разобраться.
В его руках вспышкой света сверкнул меч. Крив поднялся.
– Мы с ним разберёмся, – шепнул он Ружене, – идите.
Она кивнула и бросилась к входу в башню. Краем глаза заметив, как на лице Светозара мелькнуло замешательство, а взгляд заметался, словно ища что-то и не находя. Должно быть, Горецвет снова накрыл их иллюзией.
Башня приняла их в свои холодные объятия. Остатки двери давно лежали где-то на земле, так что им не пришлось с ней возиться. Они влетели в башню на полной скорости и замерли посереди первого этажа. Идти наверх казалось бесполезным, едва ли там можно было что-то спрятать. Значит, оставался только один путь.
Ружена перевела взгляд вниз и сразу же заметила то, что искала: люк в полу, выкрашенный под цвет камня. Горецвет тоже его увидел.
– Полагаю, нам туда?
Крышка люка была тяжёлой, но заперт он не был. Втроём у них получилось её поднять. Вниз вели ступени, уходящие во влажную тьму.
Снаружи раздался грохот, и они синхронно вздрогнули. Ружена решительно поставила ногу на ступеньку, та оказалась скользкой, о чём она предупредила своих спутников. Чем ниже они спускались, тем сложнее было хоть что-нибудь разглядеть – никаких источников света тут не было. Ружена пожалела, что с ними нет Крива.
Где-то капала вода, раздражающий звук действовал ей на нервы. А ступеньки продолжали вести их всё ниже и ниже и ниже – вниз, вниз, вниз – и лестница казалась бесконечной.
Но вот нога Ружены не нащупала очередной ступеньки, она запнулась и замерла.
– Лестница тут кончается, – сказала она Горецвету и Милолике, – ступайте осторожно.
Теперь вперёд их вёл узкий и такой же тёмный туннель. Они шли, пока не упёрлись в большие, разбухшие от влаги и гниющие двери. Ружене они напомнили о Гнилом лесе, и она поморщилась.
На то, чтобы открыть их, у них ушла целая вечность. Наконец, створки дверей приоткрылись ровно настолько, чтобы они могли протиснуться внутрь. Ружена, прикрытая иллюзией Горецвета, пошла первой. Мало ли, что их там ждёт, а из них троих только она могла сражаться.
Внутри этого странного помещения было светлее. У самого потолка зияло маленькое круглое окошечко, забранное решёткой. Ни стекла, ни слюды, ни бычьего пузыря в него не вставили и поэтому воздух беспрепятственно проходил внутрь. Дышалось здесь легче.
Пока Ружена не заметила продолговатый предмет, похожий на стол, в центре комнаты. До неё не сразу дошло, что это такое – каменный гроб. Они потревожили гробницу.
Она сделала несколько шагов вперёд и взглянула на крышку гроба. На камне была высечена одна единственная буква М в окружении дубовых листьев. Морена.
Ружена огляделась и замерла, увидев его. У стены стоял на подставке серп. Безупречная сталь сияла даже в полумраке склепа и казалась совсем новой. За спиной Ружены Горецвет воскликнул:
– Посмотри на стены!
Их влажный серый камень покрывали рисунки: летопись главных вещей, совершённых Мореной. Интересно, есть ли подобные гробницы у Живы и Огнебога?
Ружена снова повернулась к Ледяному Дождю. Горецвет и Милолика встали у неё за спиной, Янтарина прижалась к ноге. Сделав глубокий вдох, она протянула руку и взяла серп.
Перед ней стоял Мрак. Ружена вскрикнула. Вернее, попыталась, но изо рта не вылетело ни звука. А потом её губы, её язык задвигались сами по себе. Она заговорила и голос был чужим. Ледяным, уверенным, злым и глубже её собственного.
– Ты сошёл с ума. А как же наша работа? Наша ответственность? Наши обязательства перед людьми? Кто будет приглядывать за душами и сущностями, если нас здесь не будет?
И тогда Ружена поняла – воспоминания. Она видит воспоминания Морены, смотрит на всё её глазами. Она здесь – просто зритель.
Мрак дёрнул плечом с виноватым видом. По крайней мере, у него хватило ума притвориться, что ему не совсем всё равно. Морена устало вздохнула.
– Всё равно этому не бывать. Я не согласна бросать всё и жить в Прави. И Огнебог с этим не согласится.
Ружена почувствовала её колебания. Потом богиня шагнула вперед, и она увидела её – свою – руку. Та осторожно легла на плечо Мрака.
– Ты устал. Знаешь, не обязательно ведь отправляться в Навь насовсем. Поживи там какое-то время, отдохни, а потом возвращайся.
Мрак скинул руку Морены с плеча и отошёл.
– Это не то, совсем не то! Мне осточертело это место! С чего мой брат взял, что Навь мне подходит? Почему я сижу здесь со времён сотворения первого человека, а он благоденствует в Прави? Держу пари, он отправил меня сюда, потому что сам не хотел здесь оставаться!
Ружена почувствовала, как мысли Морены текут в её сознании. Она-то понимала, почему Гром не доверил брату Правь. В силу своего характера из Мрака не получилось бы хорошего верховного бога. Но теперь был и третий вариант.
– Ты можешь вернуться в Правь, – осторожно, почти ласково, произнесла Морена, – раньше ты был один, но теперь у тебя есть мы. Я могу управлять Навью за тебя. Будешь возвращаться время от времени, проверять, как идут дела...
Её перебил полубезумный хохот.
– Да брось! Ты же не думаешь, что это и в самом деле возможно?
Морена нахмурилась. Видя её недоумение, Мрак скривился.
– Я не могу явиться туда как князь без княжества, как бог, скинувший свои обязанности на других!
– О, вот теперь ты вспомнил о своих обязанностях, – усмехнулась Морена.
Мрак ответил ей бешеным взглядом.
– Мы должны представить всё так, будто без нас в Нави будет лучше. Будто души могут сами о себе позаботиться.
– Но они не могут, – тихо, но твёрдо возразила Морена, – и я отказываюсь отдавать загробную жизнь тьмы-тьмущей людей – тех, что уже умерли, и будут умирать тысячелетиями – на откуп твоему желанию жить в белокаменных хоромах на лугах Прави.
– Хорошо! – Зло выкрикнул Мрак. – Как там недавно сказал Светозар? Если бы не было зимы, люди бы умирали меньше – так давай выкинем её из года, в качестве прощального подарка сделаем жизнь людей лучше, и уберёмся отсюда!
Морена покачала головой.
– Ты и в самом деле сходишь с ума. Я не могу говорить с тобой, пока ты в таком состоянии. Пожалуйста, переберись пока в Правь. На пару дней. Поговори с братом, отдохни... Приди в себя, а потом мы снова поговорим об этом.
Воцарилась тишина. Мрак смотрел на неё загнанным зверем и тяжело дышал. Морена искренне переживала за него, хотела сделать как лучше, Ружена это чувствовала.
Тишина затягивалась. Вот Мрак выпрямился, прикрыл глаза и вздохнул.
– Да, хорошо. Я поговорю с братом и потом...
Голос бога становился всё тише и конец фразы Ружена уже не услышала. Её зрение мутнело, отовсюду наступала темнота. Воспоминание закончилось.
Ружена снова оказалась в склепе, держа в руке Ледяной Дождь. Горецвет и Милолика стояли так же, как и в тот момент, когда она взялась за серп.
– Ну что, что-нибудь чувствуешь? – Нетерпеливо спросил гусляр.
Похоже, прошло не больше секунды.
Ружена осторожно подняла Ледяной Дождь с подставки, отчасти ожидая, что сейчас её поразит молнией за кражу оружия богини. Или, скорее, пристукнет огромной сосулькой. Но ничего не произошло.
Рукоять серпа оставалась прохладной, сколько бы Ружена ни держала её в ладони. И как будто слегка пульсировала. Непривычно, но неприятным это ощущение не было. И тут что-то дрогнуло в ней: магия Ружены потянулась к Ледяному Дождю как к старому другу. Так оно, в сущности, и было. Ружена улыбнулась.
– Чувствую. Он мой.
Обратная дорога показалась ещё длиннее. Подниматься в темноте по ступеням оказалось тяжелее, чем спускаться. Держать остро заточенный серп в руке тоже было неудобно. Интересно, сможет ли она раздобыть для него ножны?
Но вот свет, падающий через люк, достиг их глаз, и Ружена поняла, что осталось недолго. Невольно она прибавила шагу. А потом ещё, когда до них донёсся звук битвы. Крив и Венцеслав продолжали сражаться со Светозаром. Но теперь Ружена могла им помочь.
Пока они выбирались обратно на поверхность, она изучала Ледяной Дождь. И кое-что о нём поняла: как таковой, он не был оружием. Это тебе не меч, которым можно сражаться. Да, при необходимости, им можно было нанести весьма серьёзные раны, но серп не предназначен для боя.
Зато он был предназначен для магии. И вот тут Ледяной Дождь оказался грозным оружием. Он усилял и направлял магию: Ружена чувствовала, как под кожей у неё кипит ледяная буря, требующая выхода. Она переступила через обломки двери, не слушая окриков Горецвета и сжимая в руке поющий Ледяной Дождь. Он действительно пел, но, похоже, это слышала только она.
Битва была в самом разгаре, но Светозар явно начинал проигрывать. Стоило поскорее подтолкнуть его к концу. Серп завибрировал и засветился в её руке, когда Ружена шагнула вперёд. Поднялся жестокий ледяной ветер и, как гончая за зайцем, бросился за Светозаром, игнорируя остальных. Небо в считанные секунды заволокли самые низкие и самые тёмные серые тучи, какие Ружене только доводилось видеть. Её тучи. И она обрушила на Светозара всю новообретённую мощь своей магии.
Снег валил так густо, что в пределах трёх шагов ничего не было видно. Ветер завывал с силой тысяч волков. Ружена шла через бурю и та расступалась перед ней. Вот она увидела Светозара, стоящего на коленях, истерзанного ветром и снегом и отчаянно пытающимся встать. Он поднял на неё глаза и Ружена увидела в них то, чего никак не ожидала – страх.
Она ждала битвы, но он не стал сражаться: как и в прошлый раз, исчез в яркой вспышке света, как только увидел её. Но теперь это, без сомнения, была победа. Ружена победила бога.
Взмахнув серпом, она остановила метель, успокоила ветер, разогнала тучи. Обернулась к остальным (их буря не тронула) и невольно почувствовала себя неловко. Они смотрели на неё, как на богиню, с удивлением и почти благоговением. Ружена пожалела, что не может спрятать Ледяной Дождь куда-нибудь и сказать им, что она всё та же девушка-бортник из Большого Ручья.
А ей хотелось как можно скорее её закончить.
Собрав всю свою магию, она, как таран, послала в Горыныча метель, состоящую из ветра небывалой силы, острого, режущего льда и залепляющего глаза снега. Змей пошатнулся, замотал головами, ненадолго ослеплённый. Этого момента Венцеславу хватило, чтобы стрелой броситься вперёд и отсечь Горынычу одну из голов.
Ружена тут же почувствовала облегчение: наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки! Если они хотят победить, то должны отрубить змею все три головы. Если верить легендам, то это единственный способ на время с ним покончить.
Горыныч издал полный злобы и боли пронзительный крик, мало похожий на рёв, который Ружена ожидала услышать. От этого звука ей стало не по себе. Змей сделал несколько шагов назад, мотая двумя целыми головами, и врезался в башню.
Древняя постройка, и так полуразрушенная, не выдержала. Верхний этаж с грохотом обрушился, завалив Крива, не успевшего увернуться. Похоже, сражение вымотало его больше, чем Ружена думала.
Тем временем Горыныч нацелился на своего главного обидчика. Змей дышал огнём и махал хвостом, и у Венцеслава не было никакой возможности нанести удар, он мог только уклоняться. Нужно было дать ему время, чтобы атаковать оставшиеся головы. К тому же, нужно помочь Криву. А значит, эту битву необходимо заканчивать как можно скорее.
И тут Ружену осенило. Как она раньше до этого не додумалась? Она снова воззвала к магии, изрядно высушенной во время сражения. И всё-таки, её оставалось достаточно.
Достаточно, чтобы заковать лапы змея в ледяные глыбы.
Теперь Ружена гонялась за хвостом. На то, чтобы ледяная ловушка захлопнулась, требовалось время, а хвост Горыныча ни секунды не задерживался на одном месте. Как она жалела, что не может схватить его и держать, пока лёд делает своё дело! Увы, от плана заморозить хвост пришлось отказаться. Вместо этого Ружена не переставала атаковать его, чтобы змей не мог использовать хвост против Венцеслава.
Княжичу этого хватило. Как бы Ружена ни относилась к Венцеславу, но его силу и умение обращаться с мечом уважала. Вот и сейчас тяжело было оторвать взгляд от того, как уверено и изящно он увернулся ото всех ударов и обрушил Хладный Клинок на шеи Горыныча.
Ружена задержала дыхание и снова вздохнула только тогда, когда обе головы упали на землю и так и остались там лежать. Грузное тело осело и замерло.
Она знала, что это не смерть. Для того чтобы убить змея, нужно было достать его сердце и утопить в море. А так через несколько дней он отрастит новые головы и придёт в себя. Вот только того, что он охраняет, здесь уже не будет.
Глава 15. Серп, ведьма и избушка на оленьих копытцах
Первым делом Ружена бросилась к завалу. Горецвет, уже без раны на голове, и Милолика тоже были там. Вскоре, нехотя, подоспел и Венцеслав. Он явно считал что ему – победителю змея – оказано слишком мало почестей. Да как они посмели волноваться о Криве, не воздав сначала должное ему?
Ружена усмехнулась своим мыслям, ворочая очередной камень. Может быть, она несправедлива: слишком предвзята, чтобы разглядеть в Венцеславе что-нибудь ещё, кроме тщеславия, самодовольства и высокомерия.
Вот между камнями показалась рука, и они утроили усилия. Когда Крива достали, он был без сознания, но крови Ружена не увидела, кроме ссадины на предплечье. Милолика тут же бросилась колдовать над ним. Ружена, Горецвет и Венцеслав сидели рядом на траве. Откуда-то появились Янтарина и Аспид, спрятавшиеся на время битвы. Вот Крив открыл глаза и Милолика с облегчением опустила руки.
– Я так понимаю, мы победили? – Спросил кузнец.
Ружена улыбнулась ему.
– Победили. Как ты себя чувствуешь?
Крив сел.
– Благодаря Милолике всё в порядке. А где Ледяной Дождь?
Ружена встала и посмотрела на вход в полуразрушенную башню. Где-то там её ждал серп Морены.
– Хотела прежде убедиться, что с тобой всё в порядке. Ну, кто пойдёт со мной?
Горецвет тут же поднялся на ноги, а Милолика сделала шаг по направлению к ней. Крив покачал головой.
– Честно говоря, я всё ещё чувствую слабость. Так что, наверное, лучше останусь тут.
Венцеслав фыркнул.
– А я заслужил отдых, так что тоже остаюсь. Думаю, там вы и без меня справитесь. Но если увидите что-нибудь дорогое и красивое – несите сюда.
Аспид, словно соглашаясь с его словами, заполз по ноге княжича на его колени и выше, устроив голову на плече и обвив свободной петлёй шею. Венцеслав проследил его путь настороженно, но с интересом и позволил остаться. Янтарина, снующая у ног Ружены, похоже, собиралась идти с ними.
– Поверить не могу, что у вас получилось его победить, – раздался знакомый голос и Ружена похолодела.
На большом камне стоял Светозар и сверху вниз с интересом разглядывал их компанию.
– Опять он, – простонал Венцеслав.
Бог бросил на него злой взгляд.
– Я тоже от вас не в восторге, – он повернулся к Горецвету, – сколько раз я тебя предупреждал? Ну зачем нужно было во всё это ввязываться? Знаете, – теперь он снова обращался ко всем, – сколько раз я заступался за вас и перед Громом и перед Мраком? Убеждал их, что вы побеситесь и успокоитесь? Что вы не опасны? И вот так вы мне отплатили, ещё и обезглавили бедного Горыныча.
Светозар покачал головой.
– На этот раз мне действительно нужно с вами разобраться.
В его руках вспышкой света сверкнул меч. Крив поднялся.
– Мы с ним разберёмся, – шепнул он Ружене, – идите.
Она кивнула и бросилась к входу в башню. Краем глаза заметив, как на лице Светозара мелькнуло замешательство, а взгляд заметался, словно ища что-то и не находя. Должно быть, Горецвет снова накрыл их иллюзией.
Башня приняла их в свои холодные объятия. Остатки двери давно лежали где-то на земле, так что им не пришлось с ней возиться. Они влетели в башню на полной скорости и замерли посереди первого этажа. Идти наверх казалось бесполезным, едва ли там можно было что-то спрятать. Значит, оставался только один путь.
Ружена перевела взгляд вниз и сразу же заметила то, что искала: люк в полу, выкрашенный под цвет камня. Горецвет тоже его увидел.
– Полагаю, нам туда?
Крышка люка была тяжёлой, но заперт он не был. Втроём у них получилось её поднять. Вниз вели ступени, уходящие во влажную тьму.
Снаружи раздался грохот, и они синхронно вздрогнули. Ружена решительно поставила ногу на ступеньку, та оказалась скользкой, о чём она предупредила своих спутников. Чем ниже они спускались, тем сложнее было хоть что-нибудь разглядеть – никаких источников света тут не было. Ружена пожалела, что с ними нет Крива.
Где-то капала вода, раздражающий звук действовал ей на нервы. А ступеньки продолжали вести их всё ниже и ниже и ниже – вниз, вниз, вниз – и лестница казалась бесконечной.
Но вот нога Ружены не нащупала очередной ступеньки, она запнулась и замерла.
– Лестница тут кончается, – сказала она Горецвету и Милолике, – ступайте осторожно.
Теперь вперёд их вёл узкий и такой же тёмный туннель. Они шли, пока не упёрлись в большие, разбухшие от влаги и гниющие двери. Ружене они напомнили о Гнилом лесе, и она поморщилась.
На то, чтобы открыть их, у них ушла целая вечность. Наконец, створки дверей приоткрылись ровно настолько, чтобы они могли протиснуться внутрь. Ружена, прикрытая иллюзией Горецвета, пошла первой. Мало ли, что их там ждёт, а из них троих только она могла сражаться.
Внутри этого странного помещения было светлее. У самого потолка зияло маленькое круглое окошечко, забранное решёткой. Ни стекла, ни слюды, ни бычьего пузыря в него не вставили и поэтому воздух беспрепятственно проходил внутрь. Дышалось здесь легче.
Пока Ружена не заметила продолговатый предмет, похожий на стол, в центре комнаты. До неё не сразу дошло, что это такое – каменный гроб. Они потревожили гробницу.
Она сделала несколько шагов вперёд и взглянула на крышку гроба. На камне была высечена одна единственная буква М в окружении дубовых листьев. Морена.
Ружена огляделась и замерла, увидев его. У стены стоял на подставке серп. Безупречная сталь сияла даже в полумраке склепа и казалась совсем новой. За спиной Ружены Горецвет воскликнул:
– Посмотри на стены!
Их влажный серый камень покрывали рисунки: летопись главных вещей, совершённых Мореной. Интересно, есть ли подобные гробницы у Живы и Огнебога?
Ружена снова повернулась к Ледяному Дождю. Горецвет и Милолика встали у неё за спиной, Янтарина прижалась к ноге. Сделав глубокий вдох, она протянула руку и взяла серп.
Перед ней стоял Мрак. Ружена вскрикнула. Вернее, попыталась, но изо рта не вылетело ни звука. А потом её губы, её язык задвигались сами по себе. Она заговорила и голос был чужим. Ледяным, уверенным, злым и глубже её собственного.
– Ты сошёл с ума. А как же наша работа? Наша ответственность? Наши обязательства перед людьми? Кто будет приглядывать за душами и сущностями, если нас здесь не будет?
И тогда Ружена поняла – воспоминания. Она видит воспоминания Морены, смотрит на всё её глазами. Она здесь – просто зритель.
Мрак дёрнул плечом с виноватым видом. По крайней мере, у него хватило ума притвориться, что ему не совсем всё равно. Морена устало вздохнула.
– Всё равно этому не бывать. Я не согласна бросать всё и жить в Прави. И Огнебог с этим не согласится.
Ружена почувствовала её колебания. Потом богиня шагнула вперед, и она увидела её – свою – руку. Та осторожно легла на плечо Мрака.
– Ты устал. Знаешь, не обязательно ведь отправляться в Навь насовсем. Поживи там какое-то время, отдохни, а потом возвращайся.
Мрак скинул руку Морены с плеча и отошёл.
– Это не то, совсем не то! Мне осточертело это место! С чего мой брат взял, что Навь мне подходит? Почему я сижу здесь со времён сотворения первого человека, а он благоденствует в Прави? Держу пари, он отправил меня сюда, потому что сам не хотел здесь оставаться!
Ружена почувствовала, как мысли Морены текут в её сознании. Она-то понимала, почему Гром не доверил брату Правь. В силу своего характера из Мрака не получилось бы хорошего верховного бога. Но теперь был и третий вариант.
– Ты можешь вернуться в Правь, – осторожно, почти ласково, произнесла Морена, – раньше ты был один, но теперь у тебя есть мы. Я могу управлять Навью за тебя. Будешь возвращаться время от времени, проверять, как идут дела...
Её перебил полубезумный хохот.
– Да брось! Ты же не думаешь, что это и в самом деле возможно?
Морена нахмурилась. Видя её недоумение, Мрак скривился.
– Я не могу явиться туда как князь без княжества, как бог, скинувший свои обязанности на других!
– О, вот теперь ты вспомнил о своих обязанностях, – усмехнулась Морена.
Мрак ответил ей бешеным взглядом.
– Мы должны представить всё так, будто без нас в Нави будет лучше. Будто души могут сами о себе позаботиться.
– Но они не могут, – тихо, но твёрдо возразила Морена, – и я отказываюсь отдавать загробную жизнь тьмы-тьмущей людей – тех, что уже умерли, и будут умирать тысячелетиями – на откуп твоему желанию жить в белокаменных хоромах на лугах Прави.
– Хорошо! – Зло выкрикнул Мрак. – Как там недавно сказал Светозар? Если бы не было зимы, люди бы умирали меньше – так давай выкинем её из года, в качестве прощального подарка сделаем жизнь людей лучше, и уберёмся отсюда!
Морена покачала головой.
– Ты и в самом деле сходишь с ума. Я не могу говорить с тобой, пока ты в таком состоянии. Пожалуйста, переберись пока в Правь. На пару дней. Поговори с братом, отдохни... Приди в себя, а потом мы снова поговорим об этом.
Воцарилась тишина. Мрак смотрел на неё загнанным зверем и тяжело дышал. Морена искренне переживала за него, хотела сделать как лучше, Ружена это чувствовала.
Тишина затягивалась. Вот Мрак выпрямился, прикрыл глаза и вздохнул.
– Да, хорошо. Я поговорю с братом и потом...
Голос бога становился всё тише и конец фразы Ружена уже не услышала. Её зрение мутнело, отовсюду наступала темнота. Воспоминание закончилось.
Ружена снова оказалась в склепе, держа в руке Ледяной Дождь. Горецвет и Милолика стояли так же, как и в тот момент, когда она взялась за серп.
– Ну что, что-нибудь чувствуешь? – Нетерпеливо спросил гусляр.
Похоже, прошло не больше секунды.
Ружена осторожно подняла Ледяной Дождь с подставки, отчасти ожидая, что сейчас её поразит молнией за кражу оружия богини. Или, скорее, пристукнет огромной сосулькой. Но ничего не произошло.
Рукоять серпа оставалась прохладной, сколько бы Ружена ни держала её в ладони. И как будто слегка пульсировала. Непривычно, но неприятным это ощущение не было. И тут что-то дрогнуло в ней: магия Ружены потянулась к Ледяному Дождю как к старому другу. Так оно, в сущности, и было. Ружена улыбнулась.
– Чувствую. Он мой.
Обратная дорога показалась ещё длиннее. Подниматься в темноте по ступеням оказалось тяжелее, чем спускаться. Держать остро заточенный серп в руке тоже было неудобно. Интересно, сможет ли она раздобыть для него ножны?
Но вот свет, падающий через люк, достиг их глаз, и Ружена поняла, что осталось недолго. Невольно она прибавила шагу. А потом ещё, когда до них донёсся звук битвы. Крив и Венцеслав продолжали сражаться со Светозаром. Но теперь Ружена могла им помочь.
Пока они выбирались обратно на поверхность, она изучала Ледяной Дождь. И кое-что о нём поняла: как таковой, он не был оружием. Это тебе не меч, которым можно сражаться. Да, при необходимости, им можно было нанести весьма серьёзные раны, но серп не предназначен для боя.
Зато он был предназначен для магии. И вот тут Ледяной Дождь оказался грозным оружием. Он усилял и направлял магию: Ружена чувствовала, как под кожей у неё кипит ледяная буря, требующая выхода. Она переступила через обломки двери, не слушая окриков Горецвета и сжимая в руке поющий Ледяной Дождь. Он действительно пел, но, похоже, это слышала только она.
Битва была в самом разгаре, но Светозар явно начинал проигрывать. Стоило поскорее подтолкнуть его к концу. Серп завибрировал и засветился в её руке, когда Ружена шагнула вперёд. Поднялся жестокий ледяной ветер и, как гончая за зайцем, бросился за Светозаром, игнорируя остальных. Небо в считанные секунды заволокли самые низкие и самые тёмные серые тучи, какие Ружене только доводилось видеть. Её тучи. И она обрушила на Светозара всю новообретённую мощь своей магии.
Снег валил так густо, что в пределах трёх шагов ничего не было видно. Ветер завывал с силой тысяч волков. Ружена шла через бурю и та расступалась перед ней. Вот она увидела Светозара, стоящего на коленях, истерзанного ветром и снегом и отчаянно пытающимся встать. Он поднял на неё глаза и Ружена увидела в них то, чего никак не ожидала – страх.
Она ждала битвы, но он не стал сражаться: как и в прошлый раз, исчез в яркой вспышке света, как только увидел её. Но теперь это, без сомнения, была победа. Ружена победила бога.
Взмахнув серпом, она остановила метель, успокоила ветер, разогнала тучи. Обернулась к остальным (их буря не тронула) и невольно почувствовала себя неловко. Они смотрели на неё, как на богиню, с удивлением и почти благоговением. Ружена пожалела, что не может спрятать Ледяной Дождь куда-нибудь и сказать им, что она всё та же девушка-бортник из Большого Ручья.
