– Что это за место? – Пробормотала Ружена, поражённо оглядываясь. – Почему всё это здесь?
Венцеслав бросил на неё почти жалостливый взгляд, словно она была неразумным ребёнком, который не мог по-настоящему оценить то, что видел.
– Я же сказал – это моя сокровищница.
Ружена покачала головой.
– Но зачем тебе всё это?
Венцеслав фыркнул.
– Зачем? Наслаждаться ими, конечно же. Я знаю, что для людей вроде тебя... для большинства людей, они не так ценны. Вы видите в них только деньги: возможность продать эту красоту подороже, «поправить своё положение», как сказал мне кто-то. – Его голос стал презрительным. – Лучше бы вы смирились со своим положением, а не портили таким нищенским мышлением красоту этого мира.
Ружена сжала зубы. Сейчас не время с ним спорить. Какими бы ни были характер и убеждения княжича, он был им нужен.
– А я, я, к счастью, обласкан судьбой. И могу не только смотреть на эти вещи без желания продать их, но и сам покупаю их за баснословные суммы. А тебе повезло: ты можешь наслаждаться моей коллекцией. Никто, кроме нас с тобой, её не видел.
– Что насчёт Хладного Клинка? – Спросила Ружена, оглядываясь.
Венцеслав просиял.
– О, он в отдельной комнате, конечно же. Разве можно держать творение богов рядом с поделками людей?
Они поднялись на самый верх башни, в небольшую комнату, защищённую ещё одной печатью. Вздохнув, княжич снова пустил себе кровь.
– Единственная проблема с этими печатями, они хотят слишком много крови. А я хожу сюда почти каждый день.
– И ты просто смотришь на всё это?
Венцеслав закатил глаза.
– Простолюдинке вроде тебя не понять. А вот и Хладный Клинок. Делай, что обещала.
Ружена посмотрела на меч, висящий на стене. Ничего необычного на первый взгляд в нём не было. Она ожидала чего-то роскошного: золото, драгоценные камни, множество украшений. Но Хладный Клинок отличался разве что простотой: навершие, сама рукоять и гарда были ничем не украшены, только булатная сталь, из которой было выковано и само лезвие.
Однако подойдя ближе, Ружена поняла, что ошиблась. Лезвие всё-таки было украшено: гравировка, изображающая переплетённых змей, вилась по клинку практически до самой середины.
– Прекрасный меч, правда? – Спросил Венцеслав, и продолжил, не ожидая ответа. – Любой, у кого есть глаза, сразу поймёт, какое это сокровище, пусть и выглядит он блёкло. Я бы добавил несколько драгоценных камней… Но Морена славилась своей любовью к аскетичности, а Огнебог делал меч для неё, так что вряд ли позволил бы себе вольность добавить что-то. Жаль, что ножен к нему нет.
Княжич снял меч со стены, обхватив рукоять с такой нежностью, будто это была рука его возлюбленной.
– Ну что, готова доказать, что передо мной действительно воплощение богини Морены?
Ружена мрачно взглянула на него, и потянулась было к клинку, но вздрогнула и остановилась.
– Что такое? – Нахмурился Венцеслав.
Что-то внутри неё противилось тому, чтобы прикоснуться к Хладному Клинку. Она прислушалась к себе. Нет, дело было не в этом. Это что-то подсказывало Ружене, что ей не нужно прикасаться к мечу здесь.
– Я не могу сделать это тут, – сказала она, – нужно выйти.
Княжич посмотрел на неё с подозрением. Потом перевёл взгляд на Хладный Клинок в своей руке, что-то решил для себя и кивнул.
– Хорошо, идём.
– Так, – спросила Ружена, пока они спускались вниз и Венцеслав обновлял печати, – этот меч тебе нужен только как часть коллекции? Ты не собираешься им сражаться?
Княжич улыбнулся.
– Отчего же, собираюсь. Вообще-то, какое-то время я с ним и ходил, но потом заметил, что он, как неприрученное животное. С Хладным Клинком оказалось намного тяжелее справиться, чем с любым другим мечом. И тогда я поместил его здесь, надеясь, что смогу вернуть ему силу и тогда он перестанет мне сопротивляться.
Они вышли наружу и углубились в лес. Наступление вечера в разноцвет почти незаметно, но по маленьким знакам, которые подавала природа, Ружена поняла, что время уже перевалило за шесть часов. Интересно, что сейчас делают Крив и Горецвет?
Её взгляд притягивал меч в руке Венцеслава. Неужели действительно будет достаточно всего лишь одного прикосновения, чтобы пробудить его? Хоть она и отнеслась с сомнением к видению Горецвета, но теперь надеялась, что оно сбудется.
Они остановились на небольшой поляне. Солнце клонилось к западу, но лес был полон жизни: летали бабочки, хлопали крыльями птицы, жужжали пчёлы и шуршали в траве маленькие зверьки.
Ружена встретилась глазами с Венцеславом. Они всё ещё блестели тем странным, маслянистым, нездоровым блеском. Что это? Алчность? Безумие? Впрочем, сейчас ей было всё равно.
– Если я пробужу для тебя Хладный Клинок, ты клянёшься отправиться с нами и помогать, пока зима не будет возвращена?
Венцеслав прижал кулак к груди.
– Клянусь.
Ружена протянула руку и, слегка поколебавшись, словно она могла сбежать с мечом, княжич протянул ей Хладный Клинок.
Она взяла его в руку, повернула лезвие и другой рукой провела по узору из змей. В первую секунду ничего не произошло, и Ружена уже была готова испугаться, когда её ладонь обжёг требовательный холод.
Змеи засветились холодным голубоватым светом, а сталь становилась всё холоднее, пока не стала совсем ледяной. Ружена почувствовала головокружение. Хладный Клинок словно вытягивал из неё силы. Но вот рисунок из змей в последний раз ярко вспыхнул и изменил свой цвет: теперь они были белыми, а лезвие меча так и осталось ледяным.
– У тебя и в самом деле получилось, – почти благоговейно прошептал Венцеслав.
Она передала ему Хладный Клинок, стараясь не смотреть на счастливую и полубезумную улыбку, которая блуждала на лице княжича.
– Не забудь о своей клятве, – напомнила ему Ружена.
– Не забуду. Сейчас мне нужно найти ножны для этой красоты, а ты, наверное, хочешь поговорить со своими друзьями. – Венцеслав махнул рукой, словно отсылая Ружену прочь и ей снова пришлось сжать зубы и проглотить просившуюся в ответ грубость. – Встретимся у башни завтра утром, через пару часов после рассвета. Расскажете мне, что мы собираемся делать дальше и что нам нужно для путешествия.
Ружена вздохнула.
– Хорошо. Но путешествуем мы налегке.
Княжич только рассмеялся.
– Не переживай, я не собираюсь тащить с собой несколько лошадей, десяток слуг, шатёр и дружину. Или что ты там обо мне думаешь.
Она кивнула и уже развернулась, чтобы отправиться на поиски Горецвета и Крива, когда справа на периферии её зрения мелькнула вспышка света. Ружена обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как столкнулись мечи Венцеслава и Светозара.
Вспыхнули белые змеи и княжич рассмеялся. Он парировал выпады бога с такой лёгкостью, что сложно было поверить, что сражается обычный человек. Светозар тоже это заметил. На его прекрасное лицо легла тень, и он удвоил усилия. Но для Венцеслава это была не битва – игра. Он наслаждался ей, он не боялся ни бога, ни смерти.
Но Ружене совсем не хотелось, чтобы это сражение затянулось. Она обратилась внутрь себя, вытащила магию, и послала в Светозара два порыва режущего ледяного ветра, сопровождаемого снежинками, лезущими в глаза и мешающими видеть. Какое-то время бог сопротивлялся их совместному напору, но потом зло тряхнул головой и исчез во вспышке яркого света.
Только для того, чтобы снова появиться на большом камне недалеко от них. Венцеслав смотрел на него снизу вверх, с вызовом, ухмыляясь, но Светозар, словно не замечая его, смотрел на Ружену.
– Ты зашла слишком далеко, – холодно произнёс он, – считай это последним предупреждением. Отправитесь дальше, и вас ждёт смерть.
Княжич шагнул было к камню, но Светозар, окинув его презрительным взглядом, вновь исчез во вспышке света, на этот раз действительно их покинув. Венцеслав тряхнул головой, повернулся к Ружене и подмигнул.
– Если хорошо попросите, я могу нарисовать для вас парочку защитных знаков. Похоже, они нам понадобятся.
В этот раз новое видение не заставило себя ждать. Следующим утром они уже выехали из Рассветного на лошадях, взятых из княжеских конюшен. Венцеслав действительно научил их защитным знакам, но остался недоволен своими учениками. Нехотя он признал, что они всё равно сработают, но настоял на том, чтобы самому нарисовать каждому из них знак в основании шеи. Рисовать на себе он доверил Ружене, что, по мнению княжича, должно было ей польстить, но только заставляло нервничать. Хорошо, что Венцеслав не мог заглянуть себе за спину и посмотреть, как она справилась. Он бы наверняка нашёл, что раскритиковать.
Предполагалось, что знаки должны защитить их от преследования богов, но княжич честно сказал, что только вопрос времени, когда боги сообразят, почему нигде не могут их найти и как обойти защиту. И времени недолгого.
– Неделя-полторы. Может быть две, если нам сильно повезёт.
А сейчас их путь лежал в Болотище. Это был самый северный из больших городов Дубравного: туман с реки Смородины подбирался к нему вплотную. Стоял город, как ясно говорило его название, на болотах. Вроде бы, когда его строили, болот там ещё не было. А когда появились, то жители приспособились к этому соседству, отказавшись покидать родные места.
Путь до Болотища был не близкий. Он бы оказался в несколько раз короче, если бы можно было идти напрямую. Но, увы, дорогу преграждали особенно жестокая река, через которую никак нельзя было переправиться и Разбойничьи холмы, чьё название говорило само за себя. Разбойники им, может, и были не страшны, во всяком случае, так утверждал Венцеслав, но Ружена с ними сталкиваться не хотела. Горецвет с Кривом её в этом поддержали. К тому же, попытка переправиться через реку самостоятельно, скорее всего, закончилась бы очень плачевно.
Так что им пришлось проехать берегом Светлого озера, переправиться через Желудёвую и отправиться в обход. О пепелище, которое они видели по пути в Рассветный, Ружена вспомнила, только почувствовав запах. Что удивительно, пахло всё ещё так, будто деревня сгорела вчера.
Они пустили лошадей шагом, и Ружена вдруг поняла, что всем хочется повернуть к деревне. Ей тоже хотелось. Сильно, очень сильно. Слишком сильно, чтобы она могла посчитать это простым любопытством. Что-то тянуло их туда.
Венцеслав нетерпеливо прищёлкнул языком.
– Поехали! Раз уж нам так надо увидеть это пепелище, то так тому и быть. Почему нет? Проедем через него и поскачем дальше к Лисьим Холмам.
Горецвет покачал головой, недовольно взглянув на княжича. Гусляр считал его слишком легкомысленным, и Ружена была с ним согласна. Крив, она знала, тоже. Но в этот раз она думала, что Венцеслав был прав. Что им дадут бесплодные попытки сопротивления? Что бы ни тянуло их к пепелищу, оно было очень настойчиво. Оставалось только поддаться ему. Ружена сомневалась, что это боги: те бы не отыскали их так скоро.
А может, дело не в них. Может, там засела нечисть, заманивающая к себе всех путников. Тогда тем более они должны пойти и разобраться с ней, чтобы никто другой не пострадал.
Так она и сказала остальным. К счастью, её Горецвет с Кривом послушали с куда большей охотой, чем Венцеслава. И вот они въезжали в то, что не так давно было процветающей деревней.
Княжич поморщился, прикрывая нос рукавом.
– Боги, ну и вонь. Вы ведь тоже это чувствуете? Пожарища пахнут не так.
И действительно, запах изменился. Если издалека они чувствовали запах только что закончившегося пожара, что само по себе странно, то теперь ничего подобного не было и в помине. Пахло чем-то противным, сладковатым… гнилым.
Ружена спешилась и подошла к почти полностью сгоревшему дому. Поддела ногой горку пепла и почувствовала, как её замутило. Слой пепла был совсем тонким, а под ним обнаружилась гниль. Коричнево-белая, на редкость противная и мерзко пахнущая. Ружене стало не по себе, когда она поняла, на чём стоит, и она поспешила забраться обратно на лошадь.
Остальные молчали. Каждый погрузился в свои мысли, отнюдь не весёлые.
– Что же произошло в этой деревне? – Пробормотал Горецвет, оглядываясь с почти затравленным видом.
– И почему нас сюда так тянуло? – Задумчиво спросил Крив.
Ружена прислушалась к себе. Нить, до этого будто связывающая их с этим местом, исчезла.
– Я, кажется, что-то нашёл, – позвал их Венцеслав, – идите сюда.
Княжич успел спешиться и переворошить несколько куч пепла, чтобы убедиться, что под ними тоже гниль. Убедился.
И теперь он стоял у места, которое, судя по всему, раньше отводилось под деревенский алтарь. Сюда жители деревни приходили помолиться и приносили подношения богам. Что нашёл Венцеслав рядом с остатками алтаря? Нехотя, Ружена снова слезла с лошади. Крив и Горецвет последовали её примеру. Вместе они окружили княжича.
Там, где раньше должны были стоять идолы, расчистили площадку. Убрали пепел и большую часть гнили: только тонкий её слой покрывал землю. Наклонившись ближе, Ружена увидела, что расчищенное место испещрено знаками, похожими на те, что нарисовал в основаниях их шей Венцеслав. Магические знаки.
– Ты понимаешь, что это такое? – Спросила она у него.
Княжич покачал головой.
– Парочка знаков похожи на защитные, но другие мне не знакомы. Я ведь совсем немного знаю о такой магии. Но...
– Но? – Поторопил его Горецвет.
Теперь, когда тянущая их к пепелищу нить исчезла, ему хотелось как можно скорее покинуть это место. Ружене тоже. Но сначала нужно было разобраться, что перед ними. Вполне возможно, это важно.
– Ведунья, которая обучала меня защитным знакам, объяснила основные принципы того как с помощью знаков призывать магию. И они не должны писаться вот так, – он кивнул на знаки в грязи и гнили, – такие никогда не смогут творить магию. Такое чувство, что тот, кто это писал, пытался передать сообщение, используя магические знаки вместо обычных слов.
– То есть, – пояснил Крив, – это шифр.
Княжич кивнул.
– У нас нет времени его разгадывать, – сказала Ружена, вглядываясь в непонятные знаки. – Ты сможешь его скопировать?
Венцеслав ещё раз кивнул, доставая из седельной сумки лист плотной сероватой бумаги, чернильницу и гусиное перо.
Спустя десять минут они уже вовсю скакали по направлению к Лисьим Холмам. Странное притяжение пепелища развеялось окончательно, знаки были скопированы, и теперь Ружене хотелось только одного: оказаться как можно дальше оттуда.
Лисьи Холмы – небольшая деревушка, где они сегодня собирались заночевать – расположилась очень удобно. Рядом было всё, о чём только можно мечтать. Широкая и глубокая река, резво бегущие ручьи, с одной стороны лес, с другой – поля. Плодородная почва давала богатые урожаи. И, конечно же, холмы. Лисьими они назывались не просто так – лисы были почти единственной местной напастью. Их популяцию пытались сократить каждый год и каждый следующий обнаруживали, что те снова расплодились. Местные поговаривали, что это не иначе как магия.
Деревня оказалась достаточно большой, чтобы в ней был не один, а целых два гостиных двора. Венцеслав проинспектировал оба и остановился на том, который ему больше понравился. То, как отреагировали на это хозяева дворов (не положительно) и то, что думали его спутники, княжича не интересовало.
Конечно, он привык к роскоши, но, думала Ружена, в раздражении шагая за ним по коридору, не Венцеслав ли обещал держать себя в руках? К тому же, путешествовал княжич инкогнито и никто в Лисьем Холме не знал, кого они у себя принимают.
Венцеслав бросил на неё почти жалостливый взгляд, словно она была неразумным ребёнком, который не мог по-настоящему оценить то, что видел.
– Я же сказал – это моя сокровищница.
Ружена покачала головой.
– Но зачем тебе всё это?
Венцеслав фыркнул.
– Зачем? Наслаждаться ими, конечно же. Я знаю, что для людей вроде тебя... для большинства людей, они не так ценны. Вы видите в них только деньги: возможность продать эту красоту подороже, «поправить своё положение», как сказал мне кто-то. – Его голос стал презрительным. – Лучше бы вы смирились со своим положением, а не портили таким нищенским мышлением красоту этого мира.
Ружена сжала зубы. Сейчас не время с ним спорить. Какими бы ни были характер и убеждения княжича, он был им нужен.
– А я, я, к счастью, обласкан судьбой. И могу не только смотреть на эти вещи без желания продать их, но и сам покупаю их за баснословные суммы. А тебе повезло: ты можешь наслаждаться моей коллекцией. Никто, кроме нас с тобой, её не видел.
– Что насчёт Хладного Клинка? – Спросила Ружена, оглядываясь.
Венцеслав просиял.
– О, он в отдельной комнате, конечно же. Разве можно держать творение богов рядом с поделками людей?
Они поднялись на самый верх башни, в небольшую комнату, защищённую ещё одной печатью. Вздохнув, княжич снова пустил себе кровь.
– Единственная проблема с этими печатями, они хотят слишком много крови. А я хожу сюда почти каждый день.
– И ты просто смотришь на всё это?
Венцеслав закатил глаза.
– Простолюдинке вроде тебя не понять. А вот и Хладный Клинок. Делай, что обещала.
Ружена посмотрела на меч, висящий на стене. Ничего необычного на первый взгляд в нём не было. Она ожидала чего-то роскошного: золото, драгоценные камни, множество украшений. Но Хладный Клинок отличался разве что простотой: навершие, сама рукоять и гарда были ничем не украшены, только булатная сталь, из которой было выковано и само лезвие.
Однако подойдя ближе, Ружена поняла, что ошиблась. Лезвие всё-таки было украшено: гравировка, изображающая переплетённых змей, вилась по клинку практически до самой середины.
– Прекрасный меч, правда? – Спросил Венцеслав, и продолжил, не ожидая ответа. – Любой, у кого есть глаза, сразу поймёт, какое это сокровище, пусть и выглядит он блёкло. Я бы добавил несколько драгоценных камней… Но Морена славилась своей любовью к аскетичности, а Огнебог делал меч для неё, так что вряд ли позволил бы себе вольность добавить что-то. Жаль, что ножен к нему нет.
Княжич снял меч со стены, обхватив рукоять с такой нежностью, будто это была рука его возлюбленной.
– Ну что, готова доказать, что передо мной действительно воплощение богини Морены?
Ружена мрачно взглянула на него, и потянулась было к клинку, но вздрогнула и остановилась.
– Что такое? – Нахмурился Венцеслав.
Что-то внутри неё противилось тому, чтобы прикоснуться к Хладному Клинку. Она прислушалась к себе. Нет, дело было не в этом. Это что-то подсказывало Ружене, что ей не нужно прикасаться к мечу здесь.
– Я не могу сделать это тут, – сказала она, – нужно выйти.
Княжич посмотрел на неё с подозрением. Потом перевёл взгляд на Хладный Клинок в своей руке, что-то решил для себя и кивнул.
– Хорошо, идём.
– Так, – спросила Ружена, пока они спускались вниз и Венцеслав обновлял печати, – этот меч тебе нужен только как часть коллекции? Ты не собираешься им сражаться?
Княжич улыбнулся.
– Отчего же, собираюсь. Вообще-то, какое-то время я с ним и ходил, но потом заметил, что он, как неприрученное животное. С Хладным Клинком оказалось намного тяжелее справиться, чем с любым другим мечом. И тогда я поместил его здесь, надеясь, что смогу вернуть ему силу и тогда он перестанет мне сопротивляться.
Они вышли наружу и углубились в лес. Наступление вечера в разноцвет почти незаметно, но по маленьким знакам, которые подавала природа, Ружена поняла, что время уже перевалило за шесть часов. Интересно, что сейчас делают Крив и Горецвет?
Её взгляд притягивал меч в руке Венцеслава. Неужели действительно будет достаточно всего лишь одного прикосновения, чтобы пробудить его? Хоть она и отнеслась с сомнением к видению Горецвета, но теперь надеялась, что оно сбудется.
Они остановились на небольшой поляне. Солнце клонилось к западу, но лес был полон жизни: летали бабочки, хлопали крыльями птицы, жужжали пчёлы и шуршали в траве маленькие зверьки.
Ружена встретилась глазами с Венцеславом. Они всё ещё блестели тем странным, маслянистым, нездоровым блеском. Что это? Алчность? Безумие? Впрочем, сейчас ей было всё равно.
– Если я пробужу для тебя Хладный Клинок, ты клянёшься отправиться с нами и помогать, пока зима не будет возвращена?
Венцеслав прижал кулак к груди.
– Клянусь.
Ружена протянула руку и, слегка поколебавшись, словно она могла сбежать с мечом, княжич протянул ей Хладный Клинок.
Она взяла его в руку, повернула лезвие и другой рукой провела по узору из змей. В первую секунду ничего не произошло, и Ружена уже была готова испугаться, когда её ладонь обжёг требовательный холод.
Змеи засветились холодным голубоватым светом, а сталь становилась всё холоднее, пока не стала совсем ледяной. Ружена почувствовала головокружение. Хладный Клинок словно вытягивал из неё силы. Но вот рисунок из змей в последний раз ярко вспыхнул и изменил свой цвет: теперь они были белыми, а лезвие меча так и осталось ледяным.
– У тебя и в самом деле получилось, – почти благоговейно прошептал Венцеслав.
Она передала ему Хладный Клинок, стараясь не смотреть на счастливую и полубезумную улыбку, которая блуждала на лице княжича.
– Не забудь о своей клятве, – напомнила ему Ружена.
– Не забуду. Сейчас мне нужно найти ножны для этой красоты, а ты, наверное, хочешь поговорить со своими друзьями. – Венцеслав махнул рукой, словно отсылая Ружену прочь и ей снова пришлось сжать зубы и проглотить просившуюся в ответ грубость. – Встретимся у башни завтра утром, через пару часов после рассвета. Расскажете мне, что мы собираемся делать дальше и что нам нужно для путешествия.
Ружена вздохнула.
– Хорошо. Но путешествуем мы налегке.
Княжич только рассмеялся.
– Не переживай, я не собираюсь тащить с собой несколько лошадей, десяток слуг, шатёр и дружину. Или что ты там обо мне думаешь.
Она кивнула и уже развернулась, чтобы отправиться на поиски Горецвета и Крива, когда справа на периферии её зрения мелькнула вспышка света. Ружена обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как столкнулись мечи Венцеслава и Светозара.
Вспыхнули белые змеи и княжич рассмеялся. Он парировал выпады бога с такой лёгкостью, что сложно было поверить, что сражается обычный человек. Светозар тоже это заметил. На его прекрасное лицо легла тень, и он удвоил усилия. Но для Венцеслава это была не битва – игра. Он наслаждался ей, он не боялся ни бога, ни смерти.
Но Ружене совсем не хотелось, чтобы это сражение затянулось. Она обратилась внутрь себя, вытащила магию, и послала в Светозара два порыва режущего ледяного ветра, сопровождаемого снежинками, лезущими в глаза и мешающими видеть. Какое-то время бог сопротивлялся их совместному напору, но потом зло тряхнул головой и исчез во вспышке яркого света.
Только для того, чтобы снова появиться на большом камне недалеко от них. Венцеслав смотрел на него снизу вверх, с вызовом, ухмыляясь, но Светозар, словно не замечая его, смотрел на Ружену.
– Ты зашла слишком далеко, – холодно произнёс он, – считай это последним предупреждением. Отправитесь дальше, и вас ждёт смерть.
Княжич шагнул было к камню, но Светозар, окинув его презрительным взглядом, вновь исчез во вспышке света, на этот раз действительно их покинув. Венцеслав тряхнул головой, повернулся к Ружене и подмигнул.
– Если хорошо попросите, я могу нарисовать для вас парочку защитных знаков. Похоже, они нам понадобятся.
Глава 7. Гниль
В этот раз новое видение не заставило себя ждать. Следующим утром они уже выехали из Рассветного на лошадях, взятых из княжеских конюшен. Венцеслав действительно научил их защитным знакам, но остался недоволен своими учениками. Нехотя он признал, что они всё равно сработают, но настоял на том, чтобы самому нарисовать каждому из них знак в основании шеи. Рисовать на себе он доверил Ружене, что, по мнению княжича, должно было ей польстить, но только заставляло нервничать. Хорошо, что Венцеслав не мог заглянуть себе за спину и посмотреть, как она справилась. Он бы наверняка нашёл, что раскритиковать.
Предполагалось, что знаки должны защитить их от преследования богов, но княжич честно сказал, что только вопрос времени, когда боги сообразят, почему нигде не могут их найти и как обойти защиту. И времени недолгого.
– Неделя-полторы. Может быть две, если нам сильно повезёт.
А сейчас их путь лежал в Болотище. Это был самый северный из больших городов Дубравного: туман с реки Смородины подбирался к нему вплотную. Стоял город, как ясно говорило его название, на болотах. Вроде бы, когда его строили, болот там ещё не было. А когда появились, то жители приспособились к этому соседству, отказавшись покидать родные места.
Путь до Болотища был не близкий. Он бы оказался в несколько раз короче, если бы можно было идти напрямую. Но, увы, дорогу преграждали особенно жестокая река, через которую никак нельзя было переправиться и Разбойничьи холмы, чьё название говорило само за себя. Разбойники им, может, и были не страшны, во всяком случае, так утверждал Венцеслав, но Ружена с ними сталкиваться не хотела. Горецвет с Кривом её в этом поддержали. К тому же, попытка переправиться через реку самостоятельно, скорее всего, закончилась бы очень плачевно.
Так что им пришлось проехать берегом Светлого озера, переправиться через Желудёвую и отправиться в обход. О пепелище, которое они видели по пути в Рассветный, Ружена вспомнила, только почувствовав запах. Что удивительно, пахло всё ещё так, будто деревня сгорела вчера.
Они пустили лошадей шагом, и Ружена вдруг поняла, что всем хочется повернуть к деревне. Ей тоже хотелось. Сильно, очень сильно. Слишком сильно, чтобы она могла посчитать это простым любопытством. Что-то тянуло их туда.
Венцеслав нетерпеливо прищёлкнул языком.
– Поехали! Раз уж нам так надо увидеть это пепелище, то так тому и быть. Почему нет? Проедем через него и поскачем дальше к Лисьим Холмам.
Горецвет покачал головой, недовольно взглянув на княжича. Гусляр считал его слишком легкомысленным, и Ружена была с ним согласна. Крив, она знала, тоже. Но в этот раз она думала, что Венцеслав был прав. Что им дадут бесплодные попытки сопротивления? Что бы ни тянуло их к пепелищу, оно было очень настойчиво. Оставалось только поддаться ему. Ружена сомневалась, что это боги: те бы не отыскали их так скоро.
А может, дело не в них. Может, там засела нечисть, заманивающая к себе всех путников. Тогда тем более они должны пойти и разобраться с ней, чтобы никто другой не пострадал.
Так она и сказала остальным. К счастью, её Горецвет с Кривом послушали с куда большей охотой, чем Венцеслава. И вот они въезжали в то, что не так давно было процветающей деревней.
Княжич поморщился, прикрывая нос рукавом.
– Боги, ну и вонь. Вы ведь тоже это чувствуете? Пожарища пахнут не так.
И действительно, запах изменился. Если издалека они чувствовали запах только что закончившегося пожара, что само по себе странно, то теперь ничего подобного не было и в помине. Пахло чем-то противным, сладковатым… гнилым.
Ружена спешилась и подошла к почти полностью сгоревшему дому. Поддела ногой горку пепла и почувствовала, как её замутило. Слой пепла был совсем тонким, а под ним обнаружилась гниль. Коричнево-белая, на редкость противная и мерзко пахнущая. Ружене стало не по себе, когда она поняла, на чём стоит, и она поспешила забраться обратно на лошадь.
Остальные молчали. Каждый погрузился в свои мысли, отнюдь не весёлые.
– Что же произошло в этой деревне? – Пробормотал Горецвет, оглядываясь с почти затравленным видом.
– И почему нас сюда так тянуло? – Задумчиво спросил Крив.
Ружена прислушалась к себе. Нить, до этого будто связывающая их с этим местом, исчезла.
– Я, кажется, что-то нашёл, – позвал их Венцеслав, – идите сюда.
Княжич успел спешиться и переворошить несколько куч пепла, чтобы убедиться, что под ними тоже гниль. Убедился.
И теперь он стоял у места, которое, судя по всему, раньше отводилось под деревенский алтарь. Сюда жители деревни приходили помолиться и приносили подношения богам. Что нашёл Венцеслав рядом с остатками алтаря? Нехотя, Ружена снова слезла с лошади. Крив и Горецвет последовали её примеру. Вместе они окружили княжича.
Там, где раньше должны были стоять идолы, расчистили площадку. Убрали пепел и большую часть гнили: только тонкий её слой покрывал землю. Наклонившись ближе, Ружена увидела, что расчищенное место испещрено знаками, похожими на те, что нарисовал в основаниях их шей Венцеслав. Магические знаки.
– Ты понимаешь, что это такое? – Спросила она у него.
Княжич покачал головой.
– Парочка знаков похожи на защитные, но другие мне не знакомы. Я ведь совсем немного знаю о такой магии. Но...
– Но? – Поторопил его Горецвет.
Теперь, когда тянущая их к пепелищу нить исчезла, ему хотелось как можно скорее покинуть это место. Ружене тоже. Но сначала нужно было разобраться, что перед ними. Вполне возможно, это важно.
– Ведунья, которая обучала меня защитным знакам, объяснила основные принципы того как с помощью знаков призывать магию. И они не должны писаться вот так, – он кивнул на знаки в грязи и гнили, – такие никогда не смогут творить магию. Такое чувство, что тот, кто это писал, пытался передать сообщение, используя магические знаки вместо обычных слов.
– То есть, – пояснил Крив, – это шифр.
Княжич кивнул.
– У нас нет времени его разгадывать, – сказала Ружена, вглядываясь в непонятные знаки. – Ты сможешь его скопировать?
Венцеслав ещё раз кивнул, доставая из седельной сумки лист плотной сероватой бумаги, чернильницу и гусиное перо.
Спустя десять минут они уже вовсю скакали по направлению к Лисьим Холмам. Странное притяжение пепелища развеялось окончательно, знаки были скопированы, и теперь Ружене хотелось только одного: оказаться как можно дальше оттуда.
Лисьи Холмы – небольшая деревушка, где они сегодня собирались заночевать – расположилась очень удобно. Рядом было всё, о чём только можно мечтать. Широкая и глубокая река, резво бегущие ручьи, с одной стороны лес, с другой – поля. Плодородная почва давала богатые урожаи. И, конечно же, холмы. Лисьими они назывались не просто так – лисы были почти единственной местной напастью. Их популяцию пытались сократить каждый год и каждый следующий обнаруживали, что те снова расплодились. Местные поговаривали, что это не иначе как магия.
Деревня оказалась достаточно большой, чтобы в ней был не один, а целых два гостиных двора. Венцеслав проинспектировал оба и остановился на том, который ему больше понравился. То, как отреагировали на это хозяева дворов (не положительно) и то, что думали его спутники, княжича не интересовало.
Конечно, он привык к роскоши, но, думала Ружена, в раздражении шагая за ним по коридору, не Венцеслав ли обещал держать себя в руках? К тому же, путешествовал княжич инкогнито и никто в Лисьем Холме не знал, кого они у себя принимают.
