- Горти, насколько я так понимаю, что ты без санкций начальства и понятых проник на территорию места предполагаемого преступления?
Получив в ответ кивок, не удержавшись, воскликнула:
- Ты идиот! Наверняка там наследил и эксперты нас по голове не погладит, а управа ещё отстранит от дела.
- Дела никакого не будет. – Заявил Горти, вызвав скептические восклицания. – Для всех, шеф вместе с женой отправился на отдых в Северные земли, оставив меня исполняющим обязанности начальника участка на период его отсутствия.
- Думаешь управа на то купится? – Засомневался Аксель, видимо раздумывая впрягаться в аферу или нет.
- Лиза?
Чувствовать на себе внимание десяток пар глаз, было неуютно. Это было одной из причин, почему я не пошла по стопам матери.
- В целом, кандидатура Горти на замещение шефа, в случае его отсутствия, было утверждена управой, с этим вопросов не должно возникнуть. Но проблема, в предполагаемом новом начальнике?
- Каком начальнике?
Всполошились присутствующие, которые ещё слыхом не слыхивали о явлении госпожи народу. Минут двадцать ушло на то, что бы описать ночной визит и поделиться впечатлением о визитёрше.
- Кстати, судя по сведениям, раздобытых Михалычем, – домовой горделиво выпятил грудь, - это Дьюс инициировала проверку, дабы выявить все косяки и не испортить свою героическую репутацию.
Ещё десять минут ушло на осуждение карьерного взлёта женщины-полицейского из Трагоса. Создавалось впечатление, что нас собрали здесь для обмена сплетен.
- Может вернёмся к делу? – Вернула всех с небес на землю. – В любом случае, Дьюс в ближайшем времени появится в участке.
- Но не в качестве начальника. – Пояснил Горти, размахивая увесистым талмудом устава полицейской службы. – Пока шеф самолично не передаст дела, Дьюс не может вступить в должность.
- А если шефа того? – Мортон рубанул в районе шеи. Грета побледнела, лицо Кирана перекосило, будто его вот-вот стошнит, а лица остальных мужчин стало угрожающе угрюмыми.
- В случае пропажи без вести, и безрезультативных поисков, новый начальник назначается спустя девяносто дней.
- Но эта мымра всё равно будет вертеться здесь и совать свой нос в наши дела. – Заключил Киран.
- Поэтому, на работе все в порядке, и занимаемся текущими делами?
- А кто шефа будет разыскивать?
- Мы и будем, только все моменты обсуждать будем вне этих стен. Поэтому советую всем внимательно просмотреть свои дела, исправить косяки. Можно задним числом, я подпишу, а наши делопроизводители примут.
Делопроизводители хотели было возмутиться, ибо всё должно сдаваться в срок, но ревизоры ещё те твари недобитые – будут тихо сворачивать кровь нам, а не разбежавшимся, словно тараканы, участковым и следователям.
Горти говорил много чего, порой умного и не очень: инструктировал как себя вести, что отвечать, и особо не налегать на успокоительные настойки. На соседнем участке излишняя инфантильность служащих вызвало подозрение, и так нарыли столько.
Нагнав жути и страха, Горти распустил всех по домам.
- А вас, Елизавета, прошу остаться.
Время приближалось к трём часам ночи, и если честно очень хотелось спать.
Горти попросил Грету освободить место за печатной машинкой., и скомандовал:
- Печатай.
Подвинув стул поближе, и повернув машинку в удобный для меня ракурс, размяла пальцы:
- Диктуйте.
Горти хрюкнул, и вперил в меня угрюмый взгляд.
- Печатай приказ о назначении меня исполняющим обязанности начальника участки с понедельника.
Похоже, коллегу не смущало что на календаре суббота, приказ должен был быть подписан и шефом и зарегистрирован в журнале.
- Лиза, хватит строить из себя дурочку. – Тихо произнёс Горти, склонившись к уху. Со стороны всё выгладило так неприлично, остаётся надеяться, что никто из соседей не решит заглянуть в участок. - Нам известно, что ты прекрасно умеешь поделывать подпись шефа и править регистры.
А это серьёзное обвинение в должностном преступлении, которое карается увольнением с чёрным билетом и не долгим заключением в тюрьме, а так же пересмотром и новым расследованием всех переданных в суд дел.
- Не понимаю, о чём вы говорите?
- Ну, например, дело Каркаровых.
Признаюсь, забыла о нём. Дело было лёгкое, внучку, уставшую ждать кончину бабули, и ускорившей последней переход на тот свет, арестовали спустя несколько часов. Припугнули, и эта дурочка написала признание, обвинив во всём своего полюбовника, и добровольно сдала семейные драгоценности, на деле оказавшиеся дешёвой подделкой.
Дело было заурядное, и я о нём забыло, погрузившись головой в ежеквартальные отчёты. Наткнулась на него за несколько дней до судебного заседания. Сколько страху натерпелась, словами не передавать.
Правду люди говорят, что пока не приспичит… В общем, подделать подпись шефа оказалось не так уж сложно. Как у существо ленивое, не любящее бумажной волокиты, он не стал мудрить с вензелями и ограничился закорючкой. А на счёт регистров – несколько капель чудодейственного средства которое съедает чернила, практически не оставляя следов. В общем, дело удалось провернуть так, будто дело было утеряно секретариатом суда. А шеф, подмахивающий документы не глядя, во время служебной проверки, подтвердил мою версию. Выходит, он не так прост, каким кажется на первый взгляд.
- Вы понимаете о чём просите? Грета и Киран…
- Лиза, неужели ты думаешь, что одна такая умная? – Улыбнулся Горти, откусывая сочное яблоко. Непроизвольно почувствовала во рту кисловатый вкус, и поспешила сглотнуть. – Все делопроизводители этим грешат, на всех участках, просто у тебя получается лучше всех.
Сомнительный комплимент, ну и ладно.
Стук клавиш и бег каретки привычно утихомирили сумятицу в мыслях, и, казённые, выверенные до каждой буквы, фразы легко легли на бумагу. С одной стороны, это здорово облегчало работу, а с другой – выматывало монотонностью. Работа давно перестала приносить удовлетворение, и каждая смена превращалось в «отбывание наказания».
- Готово!
Горти пробежал глазами по приказу и поставил свою размашистую подпись. Наверно, специально тренировался выкручивая вензеля, что бы сложнее было подделать, но если приспичит…
Поставив закорючку за шефа, заверила приказ большим фиолетовым оттиском печати, в центре которого красовался расправивший крылья сокол, герб города.
Внесение исправление в регистрах заняло ещё полтора часа, и дома я оказалась ко времени, когда все добропорядочные люди только покидали свои кровати. А натолкнуться в коридоре, на позёвывавших соседок, сами боги велели.
Жара. Солнце даже не думало сменить гнев на милость, и мне стало казаться, что добропорядочные жители города, запертые в четырёх стенах своих домов, предавались ещё большему разврату.
Размягчённая летним зноем проверяющая комиссия в сопровождении главы управы и госпожи Дьюс, заявились спустя несколько дней и снова в мою смену.
Горти и Натан в этот момент проводили профилактические мероприятия, то есть ошивались в каком-нибудь кабаке, а я заносила данные рапортов в ЦПК (Центральную полицейскую картотеку), куда вносились данные со всей империи. Со стороны, это казалось ответственным и интересным занятием. В первые дни, во время практики, я представляла себе, как где-то по переданным мной приметам ловят особо опасного преступника, а потом… А потом я сама готова была прибить кого угодно. Потому, как большую часть времени проводишь за огромных агрегатом, наподобие тех, что установлено в телеграфах. Агрегат шумит, нагревается, жрёт манну, и мерцает, обрывая световую ленту, на которую с помощью клавиатуры наносила ряд цифр. Первый набор цифр обозначал номер дела, второй – номер формы, третий – строки, а четвёртый код признаков.
Их было много, под рукой постоянно находился толстый талмуд с перечислением всех признаков и кодов. Каждый оттенок волос, цвет глаз, форм причёсок, типы фигур, особые примет, профессии, орудия убийств, способы убиения, мошенничества – всё имело свой обозначения, выраженные в цифрах. Надо ли упоминать, что из-за урезания финансирования, агрегат был старый, несколько клавиш западали, цифра «8» полностью не пропечатывалась, и её часто принимали за «3». Связь с ЦПК была медленной, непостоянной, одни и те же данные приходилось забивать по несколько раз, а затем получать обратно длинный список и уточнений, которые нужно было исправить в течении нескольких часов.
Сижу я значит второй час за агрегатом, взмыленная словно лошадь, и с силой пытаюсь пропихнуть в ЦПК ориентировку на мелкую мошенницу, специализирующуюся на пожилых людях. Цифра «2», как на зло, западала, из-за «8» - русоволосая и сероглазая девица превращалась в знойную жительницу южных краёв. Эх, если бы в реальности можно было сменить внешность нажатием двух клавиш.
Распахнулась дверь, впустив остужаемое помещение, в помещение ввалилась группа очень недовольных людей. Михалыч, выглянувший было, что бы откастерить почём стоит наглецов, быстро оценил ситуацию и поспешил скрыться, оставив меня на растерзание шакалам.
Госпожа Дьюс на этот раз была при полном параде: в мундире с воротником-стойкой, который подчеркнул наличие высокой груди и тонкой талии, и в … Штанах! Не в юбке-брюках с широкими брючинами, к которым наше консервативное общество с трудом начало привлекать, а в узких, мужских штанах! Скандала не избежать! И бедный Натан – такого «удара» просто не переживёт.
- Госпожа Мороза. – Поздоровался комиссар полиции г. Батиополя, давний поклонник моей матушки, и поэтому знавший фамилию рядового делопроизводителя.
- Добрый день, комиссар Калавир. Маркус, Стэн.
Ревизоры кивнули в ответ, и оккупировали один из столов.
- Жарковато у вас здесь. – Недовольно заявил Маркус, вытирая платком пот со лба.
- И тесно. – Добавил Стэн, пытаясь подвинуть соседний стол.
Место в участке было маловато, каждый свободный сантиметр был на вес золота. Расположение каждого предмета мебели, путём многочисленных ушибов и ссадин, было выверено до миллиметра.
- А не трогать! – Гаркнула я, не выдержав самоуправства.
- Госпожа Морозова, следите за своим поведением. – Сделала замечание Дьюс, презрительно сжав губы.
- Госпожа Дьюс, не вам об этом судить. – Съязвила я, возвращая стол на место.
- Вы знакомы. – Непонятно чему обрадовался комиссар. – Елизавета Поликарповна, знакомитесь со своим новым начальником, капитаном Мерибель Дьюс. Командировали аж из самой столицы.
Точнее – навязали, и комиссар, не придумав ничего лучшего, отправил на самый дальний участок.
- Моё назначение!
Дьюс вручила мне пакет документов.
- И что вы натворили? – Поинтересовалась я, вчитываясь в приказы. Причиной увольнения шефа было указан – выход на пенсию. Насколько я знала, шеф на заслуженный покой не собирался.
- Простите?
- После блистательной операции в Трагосе попасть в наше благословенное местечко. Это не назовёшь взлётом карьеры.
- Капитан Дьюс направлена в наш город для обмена опытом. – Спешно встрял комиссар, пытаясь предотвратить намечающийся скандал. – Во сколько явится Жеко?
- Шеф в отпуске. – Обрадовала я начальство, жалея о том, что ребята не видят как вытянулись у дорогих гостей лица.
- И давно?
- С прошлой недели.
Наспех состряпанный приказ, ни у комиссара, ни у ревизоров, ни у Дьюс подозрений не вызвал, лишь глухое раздражение.
- Почему в секретариате об этом не известно?
Трагори… Интересно, как правильно назвать жительницу Трагоса – трагорианка или трагосиранка. Второй вариант звучит как то не прилично. В общем, Дьюс не могла попрощаться с мыслью занять шефское кресло. И устроила допрос.
- А им зачем? – Удивилась я, пожалев коллег из управления. – Существует утверждённый план замены должностей на период болезней, отпусков и иных чрезвычайных ситуаций.
- А если срочное совещание?
- Горти прекрасно осведомлён об обстановке на вверенном участке, а так же текущем состоянии дел.
- Комиссар…
- Капитан Дьюс, ничем не могу помочь. - Отрезал комиссар, мечтая поскорее добраться до своего кабинета. – Без господина Жако нельзя провести передачу дел. Но это даже хорошо…
Мы с Дьюс посмотрели на шефа скептическим взглядом.
- До возвращения капитана, вы поступаете на службу в участок в должности следователя. Как раз успеете осмотреться, обвыкнуться и войти в ритм работы. А ревизоры тем временем, закончат оценивать состояние дел.
Дьюс перекосило, меня тоже. На ревизоров не смотрела, но думаю они тоже не прыгают от радости повести несколько дней в душном тесном помещении.
- Елизавета Поликарповна, передайте Горти что бы с утра заглянул в мой кабинет. А пока прошу меня извинить, но сами понимаете дела.
Комиссар, любящий отец пятерых дочерей, криво улыбнулся и просто сбежал.
- Ну что приступим? – Вздохнул Маркус расстёгивая пуговицы на воротнике кителя. – Всё как прошлый раз.
С «прошлого раза» минула три неполных месяца. После той статьи, комиссар натравил на нас отдел ревизоров, которые в течении двух недель изучали дела, отчёты, присутствовали на допросах, словно привязанные следовали за участковыми и носились вслед за следовали, а потом выдали длинный перечень мероприятий, которые необходимо было провести для улучшения показателей. К счастью, дел за это время было не много, дня за три должны управиться.
- А это что такое?
Пока я таскала развалившимся за столом ревизорам, регистры, папки и дела, Дьюс шарилась на моём столе.
- Запросы и картотека двухнедельной давности. Почему они до сих пор не внесены в ЦПК?
Хотелось ответить всеобъемлющим - «потому», но чувствую с чувством юмора у новой коллеги проблемы. Ребята за эти дни так старались перевести бумагу, фиксируя служебное рвение, что мы с «Агатой» просто не успевали.
- Документы обрабатываются по мере работоспособности агрегата. – Пояснила я, собирая запросы и пряча их в потёртую тёмно-зелёную папку.
Дьюс не поверила, открыла рот, и тут моя девочка, задрожала, звеня всеми четвереньками, испустила белёсый дым и сдохла, то есть выключилась.
- Михалыч!
Домовой явился спусти несколько минут, одетый в серый рабочий комбинезон, с платком на голове, повязанным на пример пустынных жителей, так что открытыми остался только район глаз. Свою гордость, бороду и усы, домовой оберегал пуще, чем некоторые девицы – честь.
- Ёрклм… - Доносился из недр «Агаты» низкий бубнёж. – Опять, фу ты ну ты. Одно и тоже, да сколько же можно…
Домовой что-то подкручивал, что-то отвинчивал, постукивал и привычно ворчал. Я то, знала что за напускным ворчанием, скрывалась любовь к этому капризному агрегату. Кстати, наша «Агата» была одной из первых подобным машин, даже в столичном музее был выставлен экспонат, выпущенный спустя двумя сериями позже.
- Я говорил, что надо менять, заявку писал.
- И что? – Дьюс не удержалась и сунула свой любопытный нос внутрь. «Агата» словно этого и ждала: поднатужилась и разродилась вонючим облаком. Задержав дыхание, распахнула все окна настежь, и вслед за остальными выскочила на улицу.
- Это что было? – Прохрипела Дьюс откашлявшись.
Михалыч как-то долго объяснял, про конденсат, остаточное вещество реакции переработки манны, но в такие моменты дышать просто не хотелось.
Получив в ответ кивок, не удержавшись, воскликнула:
- Ты идиот! Наверняка там наследил и эксперты нас по голове не погладит, а управа ещё отстранит от дела.
- Дела никакого не будет. – Заявил Горти, вызвав скептические восклицания. – Для всех, шеф вместе с женой отправился на отдых в Северные земли, оставив меня исполняющим обязанности начальника участка на период его отсутствия.
- Думаешь управа на то купится? – Засомневался Аксель, видимо раздумывая впрягаться в аферу или нет.
- Лиза?
Чувствовать на себе внимание десяток пар глаз, было неуютно. Это было одной из причин, почему я не пошла по стопам матери.
- В целом, кандидатура Горти на замещение шефа, в случае его отсутствия, было утверждена управой, с этим вопросов не должно возникнуть. Но проблема, в предполагаемом новом начальнике?
- Каком начальнике?
Всполошились присутствующие, которые ещё слыхом не слыхивали о явлении госпожи народу. Минут двадцать ушло на то, что бы описать ночной визит и поделиться впечатлением о визитёрше.
- Кстати, судя по сведениям, раздобытых Михалычем, – домовой горделиво выпятил грудь, - это Дьюс инициировала проверку, дабы выявить все косяки и не испортить свою героическую репутацию.
Ещё десять минут ушло на осуждение карьерного взлёта женщины-полицейского из Трагоса. Создавалось впечатление, что нас собрали здесь для обмена сплетен.
- Может вернёмся к делу? – Вернула всех с небес на землю. – В любом случае, Дьюс в ближайшем времени появится в участке.
- Но не в качестве начальника. – Пояснил Горти, размахивая увесистым талмудом устава полицейской службы. – Пока шеф самолично не передаст дела, Дьюс не может вступить в должность.
- А если шефа того? – Мортон рубанул в районе шеи. Грета побледнела, лицо Кирана перекосило, будто его вот-вот стошнит, а лица остальных мужчин стало угрожающе угрюмыми.
- В случае пропажи без вести, и безрезультативных поисков, новый начальник назначается спустя девяносто дней.
- Но эта мымра всё равно будет вертеться здесь и совать свой нос в наши дела. – Заключил Киран.
- Поэтому, на работе все в порядке, и занимаемся текущими делами?
- А кто шефа будет разыскивать?
- Мы и будем, только все моменты обсуждать будем вне этих стен. Поэтому советую всем внимательно просмотреть свои дела, исправить косяки. Можно задним числом, я подпишу, а наши делопроизводители примут.
Делопроизводители хотели было возмутиться, ибо всё должно сдаваться в срок, но ревизоры ещё те твари недобитые – будут тихо сворачивать кровь нам, а не разбежавшимся, словно тараканы, участковым и следователям.
Горти говорил много чего, порой умного и не очень: инструктировал как себя вести, что отвечать, и особо не налегать на успокоительные настойки. На соседнем участке излишняя инфантильность служащих вызвало подозрение, и так нарыли столько.
Нагнав жути и страха, Горти распустил всех по домам.
- А вас, Елизавета, прошу остаться.
Время приближалось к трём часам ночи, и если честно очень хотелось спать.
Горти попросил Грету освободить место за печатной машинкой., и скомандовал:
- Печатай.
Подвинув стул поближе, и повернув машинку в удобный для меня ракурс, размяла пальцы:
- Диктуйте.
Горти хрюкнул, и вперил в меня угрюмый взгляд.
- Печатай приказ о назначении меня исполняющим обязанности начальника участки с понедельника.
Похоже, коллегу не смущало что на календаре суббота, приказ должен был быть подписан и шефом и зарегистрирован в журнале.
- Лиза, хватит строить из себя дурочку. – Тихо произнёс Горти, склонившись к уху. Со стороны всё выгладило так неприлично, остаётся надеяться, что никто из соседей не решит заглянуть в участок. - Нам известно, что ты прекрасно умеешь поделывать подпись шефа и править регистры.
А это серьёзное обвинение в должностном преступлении, которое карается увольнением с чёрным билетом и не долгим заключением в тюрьме, а так же пересмотром и новым расследованием всех переданных в суд дел.
- Не понимаю, о чём вы говорите?
- Ну, например, дело Каркаровых.
Признаюсь, забыла о нём. Дело было лёгкое, внучку, уставшую ждать кончину бабули, и ускорившей последней переход на тот свет, арестовали спустя несколько часов. Припугнули, и эта дурочка написала признание, обвинив во всём своего полюбовника, и добровольно сдала семейные драгоценности, на деле оказавшиеся дешёвой подделкой.
Дело было заурядное, и я о нём забыло, погрузившись головой в ежеквартальные отчёты. Наткнулась на него за несколько дней до судебного заседания. Сколько страху натерпелась, словами не передавать.
Правду люди говорят, что пока не приспичит… В общем, подделать подпись шефа оказалось не так уж сложно. Как у существо ленивое, не любящее бумажной волокиты, он не стал мудрить с вензелями и ограничился закорючкой. А на счёт регистров – несколько капель чудодейственного средства которое съедает чернила, практически не оставляя следов. В общем, дело удалось провернуть так, будто дело было утеряно секретариатом суда. А шеф, подмахивающий документы не глядя, во время служебной проверки, подтвердил мою версию. Выходит, он не так прост, каким кажется на первый взгляд.
- Вы понимаете о чём просите? Грета и Киран…
- Лиза, неужели ты думаешь, что одна такая умная? – Улыбнулся Горти, откусывая сочное яблоко. Непроизвольно почувствовала во рту кисловатый вкус, и поспешила сглотнуть. – Все делопроизводители этим грешат, на всех участках, просто у тебя получается лучше всех.
Сомнительный комплимент, ну и ладно.
Стук клавиш и бег каретки привычно утихомирили сумятицу в мыслях, и, казённые, выверенные до каждой буквы, фразы легко легли на бумагу. С одной стороны, это здорово облегчало работу, а с другой – выматывало монотонностью. Работа давно перестала приносить удовлетворение, и каждая смена превращалось в «отбывание наказания».
- Готово!
Горти пробежал глазами по приказу и поставил свою размашистую подпись. Наверно, специально тренировался выкручивая вензеля, что бы сложнее было подделать, но если приспичит…
Поставив закорючку за шефа, заверила приказ большим фиолетовым оттиском печати, в центре которого красовался расправивший крылья сокол, герб города.
Внесение исправление в регистрах заняло ещё полтора часа, и дома я оказалась ко времени, когда все добропорядочные люди только покидали свои кровати. А натолкнуться в коридоре, на позёвывавших соседок, сами боги велели.
Глава 2
Жара. Солнце даже не думало сменить гнев на милость, и мне стало казаться, что добропорядочные жители города, запертые в четырёх стенах своих домов, предавались ещё большему разврату.
Размягчённая летним зноем проверяющая комиссия в сопровождении главы управы и госпожи Дьюс, заявились спустя несколько дней и снова в мою смену.
Горти и Натан в этот момент проводили профилактические мероприятия, то есть ошивались в каком-нибудь кабаке, а я заносила данные рапортов в ЦПК (Центральную полицейскую картотеку), куда вносились данные со всей империи. Со стороны, это казалось ответственным и интересным занятием. В первые дни, во время практики, я представляла себе, как где-то по переданным мной приметам ловят особо опасного преступника, а потом… А потом я сама готова была прибить кого угодно. Потому, как большую часть времени проводишь за огромных агрегатом, наподобие тех, что установлено в телеграфах. Агрегат шумит, нагревается, жрёт манну, и мерцает, обрывая световую ленту, на которую с помощью клавиатуры наносила ряд цифр. Первый набор цифр обозначал номер дела, второй – номер формы, третий – строки, а четвёртый код признаков.
Их было много, под рукой постоянно находился толстый талмуд с перечислением всех признаков и кодов. Каждый оттенок волос, цвет глаз, форм причёсок, типы фигур, особые примет, профессии, орудия убийств, способы убиения, мошенничества – всё имело свой обозначения, выраженные в цифрах. Надо ли упоминать, что из-за урезания финансирования, агрегат был старый, несколько клавиш западали, цифра «8» полностью не пропечатывалась, и её часто принимали за «3». Связь с ЦПК была медленной, непостоянной, одни и те же данные приходилось забивать по несколько раз, а затем получать обратно длинный список и уточнений, которые нужно было исправить в течении нескольких часов.
Сижу я значит второй час за агрегатом, взмыленная словно лошадь, и с силой пытаюсь пропихнуть в ЦПК ориентировку на мелкую мошенницу, специализирующуюся на пожилых людях. Цифра «2», как на зло, западала, из-за «8» - русоволосая и сероглазая девица превращалась в знойную жительницу южных краёв. Эх, если бы в реальности можно было сменить внешность нажатием двух клавиш.
Распахнулась дверь, впустив остужаемое помещение, в помещение ввалилась группа очень недовольных людей. Михалыч, выглянувший было, что бы откастерить почём стоит наглецов, быстро оценил ситуацию и поспешил скрыться, оставив меня на растерзание шакалам.
Госпожа Дьюс на этот раз была при полном параде: в мундире с воротником-стойкой, который подчеркнул наличие высокой груди и тонкой талии, и в … Штанах! Не в юбке-брюках с широкими брючинами, к которым наше консервативное общество с трудом начало привлекать, а в узких, мужских штанах! Скандала не избежать! И бедный Натан – такого «удара» просто не переживёт.
- Госпожа Мороза. – Поздоровался комиссар полиции г. Батиополя, давний поклонник моей матушки, и поэтому знавший фамилию рядового делопроизводителя.
- Добрый день, комиссар Калавир. Маркус, Стэн.
Ревизоры кивнули в ответ, и оккупировали один из столов.
- Жарковато у вас здесь. – Недовольно заявил Маркус, вытирая платком пот со лба.
- И тесно. – Добавил Стэн, пытаясь подвинуть соседний стол.
Место в участке было маловато, каждый свободный сантиметр был на вес золота. Расположение каждого предмета мебели, путём многочисленных ушибов и ссадин, было выверено до миллиметра.
- А не трогать! – Гаркнула я, не выдержав самоуправства.
- Госпожа Морозова, следите за своим поведением. – Сделала замечание Дьюс, презрительно сжав губы.
- Госпожа Дьюс, не вам об этом судить. – Съязвила я, возвращая стол на место.
- Вы знакомы. – Непонятно чему обрадовался комиссар. – Елизавета Поликарповна, знакомитесь со своим новым начальником, капитаном Мерибель Дьюс. Командировали аж из самой столицы.
Точнее – навязали, и комиссар, не придумав ничего лучшего, отправил на самый дальний участок.
- Моё назначение!
Дьюс вручила мне пакет документов.
- И что вы натворили? – Поинтересовалась я, вчитываясь в приказы. Причиной увольнения шефа было указан – выход на пенсию. Насколько я знала, шеф на заслуженный покой не собирался.
- Простите?
- После блистательной операции в Трагосе попасть в наше благословенное местечко. Это не назовёшь взлётом карьеры.
- Капитан Дьюс направлена в наш город для обмена опытом. – Спешно встрял комиссар, пытаясь предотвратить намечающийся скандал. – Во сколько явится Жеко?
- Шеф в отпуске. – Обрадовала я начальство, жалея о том, что ребята не видят как вытянулись у дорогих гостей лица.
- И давно?
- С прошлой недели.
Наспех состряпанный приказ, ни у комиссара, ни у ревизоров, ни у Дьюс подозрений не вызвал, лишь глухое раздражение.
- Почему в секретариате об этом не известно?
Трагори… Интересно, как правильно назвать жительницу Трагоса – трагорианка или трагосиранка. Второй вариант звучит как то не прилично. В общем, Дьюс не могла попрощаться с мыслью занять шефское кресло. И устроила допрос.
- А им зачем? – Удивилась я, пожалев коллег из управления. – Существует утверждённый план замены должностей на период болезней, отпусков и иных чрезвычайных ситуаций.
- А если срочное совещание?
- Горти прекрасно осведомлён об обстановке на вверенном участке, а так же текущем состоянии дел.
- Комиссар…
- Капитан Дьюс, ничем не могу помочь. - Отрезал комиссар, мечтая поскорее добраться до своего кабинета. – Без господина Жако нельзя провести передачу дел. Но это даже хорошо…
Мы с Дьюс посмотрели на шефа скептическим взглядом.
- До возвращения капитана, вы поступаете на службу в участок в должности следователя. Как раз успеете осмотреться, обвыкнуться и войти в ритм работы. А ревизоры тем временем, закончат оценивать состояние дел.
Дьюс перекосило, меня тоже. На ревизоров не смотрела, но думаю они тоже не прыгают от радости повести несколько дней в душном тесном помещении.
- Елизавета Поликарповна, передайте Горти что бы с утра заглянул в мой кабинет. А пока прошу меня извинить, но сами понимаете дела.
Комиссар, любящий отец пятерых дочерей, криво улыбнулся и просто сбежал.
- Ну что приступим? – Вздохнул Маркус расстёгивая пуговицы на воротнике кителя. – Всё как прошлый раз.
С «прошлого раза» минула три неполных месяца. После той статьи, комиссар натравил на нас отдел ревизоров, которые в течении двух недель изучали дела, отчёты, присутствовали на допросах, словно привязанные следовали за участковыми и носились вслед за следовали, а потом выдали длинный перечень мероприятий, которые необходимо было провести для улучшения показателей. К счастью, дел за это время было не много, дня за три должны управиться.
- А это что такое?
Пока я таскала развалившимся за столом ревизорам, регистры, папки и дела, Дьюс шарилась на моём столе.
- Запросы и картотека двухнедельной давности. Почему они до сих пор не внесены в ЦПК?
Хотелось ответить всеобъемлющим - «потому», но чувствую с чувством юмора у новой коллеги проблемы. Ребята за эти дни так старались перевести бумагу, фиксируя служебное рвение, что мы с «Агатой» просто не успевали.
- Документы обрабатываются по мере работоспособности агрегата. – Пояснила я, собирая запросы и пряча их в потёртую тёмно-зелёную папку.
Дьюс не поверила, открыла рот, и тут моя девочка, задрожала, звеня всеми четвереньками, испустила белёсый дым и сдохла, то есть выключилась.
- Михалыч!
Домовой явился спусти несколько минут, одетый в серый рабочий комбинезон, с платком на голове, повязанным на пример пустынных жителей, так что открытыми остался только район глаз. Свою гордость, бороду и усы, домовой оберегал пуще, чем некоторые девицы – честь.
- Ёрклм… - Доносился из недр «Агаты» низкий бубнёж. – Опять, фу ты ну ты. Одно и тоже, да сколько же можно…
Домовой что-то подкручивал, что-то отвинчивал, постукивал и привычно ворчал. Я то, знала что за напускным ворчанием, скрывалась любовь к этому капризному агрегату. Кстати, наша «Агата» была одной из первых подобным машин, даже в столичном музее был выставлен экспонат, выпущенный спустя двумя сериями позже.
- Я говорил, что надо менять, заявку писал.
- И что? – Дьюс не удержалась и сунула свой любопытный нос внутрь. «Агата» словно этого и ждала: поднатужилась и разродилась вонючим облаком. Задержав дыхание, распахнула все окна настежь, и вслед за остальными выскочила на улицу.
- Это что было? – Прохрипела Дьюс откашлявшись.
Михалыч как-то долго объяснял, про конденсат, остаточное вещество реакции переработки манны, но в такие моменты дышать просто не хотелось.
