- С тобой всё в порядке? - Спросила рыдающую девушку, и совсем не готова была услышать душераздирающее: …
- Мои гольфы! Мама меня убьёт!
Вот пойми теперь молодое подрастающее поколение, которое было больше озабочено внешним видом, чем собственной жизнью. Заметив спешащих на помощь нескольких ведьм, я выбросила малолетнюю дурочку из головы, и полетела за виерой. Ящерица была очень умна, хитра и коварна. Впрочем, королева и должна была обладать подобными качествами, что бы удерживать в подчинении стаю. Но одно дело, когда ты гнобишь безмозглых сородичей, и совсем другое - когда выступаешь против ведьмы, которой ум, хитрость и коварство положено по статусу.
Догнала ящерицу практически на вершине, раскинув крылья, та пыталась слиться с окружающим пейзажем. Не будь на мне маски, я бы пронеслась мимо, не обратив внимания на едва различающийся по тону участок камней. Практически разрядившийся артефакт, указал на место, где пряталась беглянка.
Внезапно поднявшийся из глубин сути гнев, заставил сцепить зубы, и начать хлестать ящерицу из-за всех сил, на которое было способно уставшее тело. Виера заверещала, каталась по земле и верещала. Доползла до вершины, перекинула своё тело через край, бессильно покатилась вниз, не переставая оглашать округу пронзительным визгом. Визг был ужасен, противен, словно штопор вкручивался в мозг, вызывая боль в висках, и в глазах.
- Заткнись, дура! - Не выдержав, заорала я, несясь вслед, и продолжая орудовать плетью.
Крик прекратился внезапно, словно захлебнулся, наступила тишина. Какое это наслаждение, слышать звук ветра и собственное хриплое дыхание.
То, что только не так, я поняла по внезапно мелькнувшему в глазах ящерицы злорадству, накрывшей огромной тени и громкого фырканья, от которого волосы на голове встали дыбом. Медленно повернувшись, увидела, как из клубящегося моря облаков поднимается оскаленная морда дракона, очень не довольная прерванным уединением. В ярком свете лун, чешуя переливалась кровавым светом, а зловонное дыхание напоминало, что передо мной предстало далеко не травоядное животное.
Икнув, я сделала шаг назад. Обернувшись на раздавшееся за спиной шуршание, увидела, как виера забивается в расщелину, и очень пожалела что не могла последовать её примеру, так как внимание дракона было сосредоточено на моей заставшей в ужасе фигуре. Только я решила что, хуже быть не может, как облака снова заклубились и показалась морда белого дракона, менее мощного, более изящного, и очень злого. Лёд и пламень. Бездна! Кажется, я прервала чей-то те-а-тет. Оглушительный рёв, от которого у меня чуть не подкосились коленки и заложило в ухо, заставил выйти от стопора, щелчком подозвать метлу и устремиться прочь. Шум от хлопанья крылья, и двойной рёв, известил о том, что вряд ли я легко отделаюсь. Но я блин, королева полёт, можно сказать 'ас'.
Через полчаса я так не думала. От мельтешения красно-белых тел, рябело в глазах, от всевозможных кульбитов, штопоров и прочих фигур высшего пилотажа, тошнило и давила усталость, а эти ящерицы переростки никак не успокоились. Словно шарик, перекидывали друг другу, подсекали, щёлкали зубами. Больше всего старалась дракониха. Истеричка, блин. Изводится, будто я у неё жениха увела, кто ж знал, что они потаптушки устроят в самом неромантическом месте, подальше от драконьих глаз. Наверное что бы другие не знали о связи. Если бы красночешуйчатый хотел серьёзных отношений, то пригласил бы на берег живописного озера, а не задрал хвост под забором... Простите. Это не мои мысли, я реально высказала всё психованной даме, когда она своим дыханием чуть не превратила меня в ледяную скульптуру. Но некоторым пофигу, лишь бы выместить зло на невинной ведьме, просто пролетавшей мимо.
Но мои слова очень понравились самодовольному самцу, который, по-видимому, решил повеселиться, не переводя отношения с белоснежной драконессой в серьёзную плоскость. Рыкнув, он нырнул под меня, резко устремился вверх.
Шкура дракона очень прочна, и недаром цениться на вес золота. Благодаря острым, плотно прилегающим друг другу чешуям, она не теряет своё свойство при сгибании, а если вспомнить о магической природе этих существ, является отличной защитой от боевых заклинаний. В военной среде большим спросом пользуется кожа именно красного дракона, которое прошло закаливанием родительским дыханием и огнём вулканом. Эту легендарную прочность я имела сомнительную честь испытать на собственной спине, попе, животе. Одежда превратилась в лохмотья, кожа покрылась ранами, а запах крови... Запах крови раззадорил драконов, их движения стали резки и быстры, и вскоре я уже перестала различать, где находится земля, а где небо. Рыканье сменило тональность, и стало напоминать кошачье мурчание, похожее на то, что издавал Кактус, когда нашкодит и трётся об ноги, прося прощения. Внезапно меня подкинула вверх, и я чуть не лишилась сознание от сильного удара. Время будто остановилось. Я увидела, как глаза драконихи радостно заблестели, морда приобрела умилённое выражение, распахнулась пасть. Большая такая пасть, вместительная, проглотит не подавится. В этот миг я ощутила себя подарком примирения, такой конфеткой из идиотской розовой коробки с надписью 'Прости меня. Давай начнём всё с начала'. Не хочу!
Извернувшись, я дотянулась до шеи и активировала амулет портала, который заставил драконесу подавиться от неожиданности, и издать обиженное:
- Виии!
Последнее что помню - сильный жар, сумасшедшую боль, запах палённой шерсти, и истеричную мысль: 'Мои волосы!'
- Умираю! - Протяжные стоны, сотрясали стены ведьмовской лавки вторую неделю, распугивая малочисленных клиентов. Так же стенания не способствовали наплыву посетителей в рядом расположившиеся таверны и лавки, хозяева которых в серьёз подумывали скинуться и прекратить мучения одной конкретной ведьмы. И скинулись и прекратили бы, если небыли так трусливы. Недаром наша сестрия распускала и всячески поддерживала слухи о проклятии до последнего колена, которое падёт на всех кто причастен к насильственной смерти ведьмы. Впрочем, нашлись и ушлые люди, которые скумекали, как извлечь прибыль из сложившейся ситуации, а именно, устроили тотализатор. Изверги!
Хорошо у бабушки в деревне: сердобольные соседи и в гости заглянут, справятся о здоровье, в доме приберут и что-нибудь вкусненького принесут. В городе всё по другому - человек человеку враг, потенциальный претендент на присмотренные блага. Если Хельмера призовёт, приберут всё, едва гроб вынесут из дома.
Если бы ни Кактусик, самый хорошенький, лучший, верный, заботливый фамильяр на всём белом свете...
- Не вой, ещё поживёшь, деток нарожаешь. - Недовольно пробурчал Кактус, втирая омерзительно пахнущую мазь в тело, ехидно добавил. - В следующий раз будешь стороной обходить зыбировы заросли.
Зыбир- редкостная дрянь. Колючий кустарник с человеческий рост, с листвой в форме сердечек и с крупными красными цветами. Больше всего это растение было знаменито ядовитым соком, которые выделяли колючки, впиваясь в тело жертвы, парализуя его, маринуя и потом съедая, не оставляя ни одной косточки. Лет ...дцать назад, в Смутные времена, одному из умников, заседающих в ратуше, пришла в голову блестящая мысль, обезопасить город от неприятелей, высадив с внешней стороны стен проклятый кустарник. Климат, привезённому из дальних стран, растению понравился, и он поспешил разрастись, вытесняя фермеров с близь лежащий полей. Увы, масштаб катастрофы осознали не сразу, а когда взялись исправлять допущенную ошибку выяснилось, что кустарник не так прост, и сдавать своих позиций не собирался, милостиво оставив людям небольшой участок земли, в ширину со старой мощённой дорогой.
К сожалению, мне не хватило сил, что бы дотянуть портал до города, и вышвырнуло в нескольких метрах от городской стены, в гущу оголодавшего за сезон дожей зыбира, который очень обрадовался внезапно свалившейся с неба, слегка подкопчённой закуски.
От ощущений, когда сотни игл впиваются в тело, до сих пор мутило. Хвала сердобольной Инуте, Кактус почувствовал моё экстравагантное прибытие, явился в своей изначальной ипостаси, порубил мелко зелень на салат, подхватил на руки, и уволок в родимый дом. С тех пор он за мной ухаживал, выхаживал, терпеливо сносил мои стенания и воровал еду, так как готовить он не умел, а я не была способна пошевелиться. Любое движение отзывалась болью, тело распухло, кожа покрылась коростами, а волосы... То, что не превратилось в пепел, пришлось остричь, и вместо длинной толстой косы по попу, остались неровно постриженные лохмы.
Если бы не Кактусик...
- Эк, тебя пробрало. - Проворчал фамильяр, выворачиваясь из слабых объятий. - Вот выздоровеешь, от тебя ни одного доброго слова не услышишь.
- Неправда. - Возмутилась я, пряча лицо в подушку. - Я добрый, отзывчивый человек, так бабушка сказала.
- Ну, если бабушка так сказала. - Протянул Кактус, укрыл одеялом, и сбежал в лавку, где, кажется, что-то горело.
Мазь начала действовать через минут двадцать, тело перестало болеть, и я погрузилась в лёгкую дремоту, лениво раздумывая над тем как выпросить у ведьм немного чешуи виеры.
Звякнул колокольчик, извещающий о том, что кто-то проигнорировал злобное объявление, сулящее ужасные кары, посмевшему нарушить покой ведьмы.
Господина МиуШу я узнала по шаркающей походке и дребезжащему голосу, коим он уговаривал своего спутника покинуть сие гиблое место.
- Вы обещали мне ведьму. - Холодным голосом, от которого мурашки побежали по спине, прервали робкое блеяние. - А пока что я вижу перед собой сарай.
Господин МиуШу замешкался, а потом неуверенно возразил:
- Ну как же, вон чёрный кот, и ведьма должна быть поблизости. Наверное, в каморке за шкафом прячется.
Если честно, я не прячусь, а живу. Никто не виноват в том, что в купленной мной хибаре, зажатой между двумя каменными домами, хватало пространство только для одной длинной комнаты, которую при помощи лишь одного шкафа, можно поделить на жилую и торговую зону.
- Смотрите под ноги, тут дыра. - Беспокоился о здоровье своего спутника глава квартала. - Эээ, и над головой тоже.
- Вас это удивило? - Язвительно поинтересовался незнакомец, вызывая острый приступ любопытства. Окинув беглым взглядом, захламлённую жилую зону, я принялась сползать с кровати, в надежде перехватить их у 'дверей'. - Ваш статус обязывает быть в курсе всех дел и вовремя доносить куда следует.
- Так что оно так, но только какая-то неправильная ведьма у нас прижилась. Вечно у неё то пригорит, то убежит, то не настоится, а в последнее время всё чаще взрывается.
Слышать о себе любимой подобные слова до ужаса неприятно. Я разве виновата, что ингредиенты зелий в ВВЭ перечислены частично, блюдутся авторские права, так что приходится доводить до ума собственным умом и экспериментальным путём. Смахнув несуществующую слезу, я охнула и схватилась за поясницу, которая категорически отказывалась распрямляться. Помянув всех и вся, и ухватилась за метлу, и, уподобившись столетней старухе, пошаркала к выходу. Тьфу.
- А вот и онаааааа. - Сорвался на фальцет господин МиуШу, при моём появлении шарахнувшись в сторону, и смахнув со стола флакон с желчью василиска. Прибью паразита, пронеслась в голове мысль. И не важно, что в данный момент согнувшись в три погибели, обрядившись в старые драные одежды, с не сошедшей опухлостью после валяний в зарослях зыбира, с лечебной маской на голове, от которой волосы торчали в разные стороны, я походила на классическую ведьму из сказок. Не важно, потому что всё моё внимание привлёк мужчина с волнующим голосом.
Если бы попросили описать его одним словом то, не задумываясь, я охарактеризовала его как 'шикарен'. Не в смысле - разодет в пух и прах, напомажен, надушен и избалован женским вниманием, на подобие героев в романах Люси Лью, одна книжка которой лежит под подушкой. Но кто сказал что наши представления должны совпадать?
Спутник господина МиуШу, на мой вкус был высоковат, этакая мечта породистых дам, помешанных на разведении породистых щенков, то есть детей, но зато фигура - как я люблю - в меру накачанная, без особого фанатизма. А то бывает, идёшь по улице а на встречу тебе движется гора мышц, увенчанная маленькой вишенкой, то есть головой. К годам сорока, когда пропадает юношеский энтузиазм, иссякает фонтан энергии, накапливается усталость, мышцы заплывают жирком, и тело напоминает дрожжевое тесто. Остаётся лишь неудовлетворённость жизнью и воспоминания бурной молодости, которыми бывший вояка доведёт до белого коленья случайного собутыльника. Нет, этот мужчина, если доживёт до старости, будет до омерзения бодр и свеж. Красавчиком его не назовёшь, а уродом - язык не повернётся. Любые огрехи внешности, а они у него были, можно простить за одни только глаза - цвета штормовых волн, когда взбаламученная ветром вода поднимает со дна песок и водоросли, придавая синей воде грязный оттенок.
Остальное, как по книгам Люси Лью: 'У него были мужественные черты лица: упрямый высокий лоб, прямой нос, и пухлые губы'. Бугага. Почему авторы любовных романов акцентируют внимание на 'пухлых мужских' губах? Мне почему-то сразу приходит на ум жеманные юноши с пухлыми мокрыми губами, магически нарисованными мышцами, которые берут в прокат состоятельные вдовушки. В прочем пухлые губы присутствовали, но как не старалась - не могла натянуть на стоящего, скрестив руки, мужчину личину 'племянника'. Что-то в нём было не так, что распугало бы неудовлетворённых тётушек. Догадка пришла внезапно, и заставила выбросить все игривые мысли из головы. Спутник господина МиуШу был полностью безразличен, а недовольство высказанное главе квартала было наигранным.
- А где, эта? - Господин МиуШу, слепил в воздухе снежную бабу, и надул губки. Неправда, я так не делаю.
Незнакомец прищурился, глаза стали насыщенного цвета, и я почувствовала то, что в школе именовали 'Око Эрса', когда сметаются все возведённые преграды, наведённые иллюзии и обнажается нежное беззащитное нутро. В материальном плане это воздействие отражалось острой болью на месте третьего глаза. Видимо моё нутро никому не интересно, потому что я только вздрогнула и ухватилась за лоб.
- Это истинный облик. - Обнадёжил господина МиуШу его собеседник, заставив того посерев и схватиться за горло. А нечего при живой жене, навязывать своё внимание беззащитным молодым девушкам.
- Значит она не из ваших? - Немного расслабился глава квартала, бросая в мою сторону многообещающий взгляд. Что ж дополнительные проблемы мне обеспечены.
- Нет, только для того что бы точно скопировать личину необходима кровь. Наша кровь. - Незнакомец присел на корточки, и моя шея, расслабившись, сказала 'спасибо'. - Старая, где ты её взяла?
- Ась? - Переспросила я, пытаясь выиграть время и придумать более или менее правдивое объяснение.
- Со мной этот фокус не пройдёт, ты не настолько выжила из ума. - Произнёс он, хватая запястье, сдавливая словно в тиски. - Ну же!
Да чтоб тебе хотелось и не моглось. Растянув потрескавшиеся губы в кривой ухмылке, я вошла в образ полоумной старухи, и принялась вешать лапшу на уши.
- Мои гольфы! Мама меня убьёт!
Вот пойми теперь молодое подрастающее поколение, которое было больше озабочено внешним видом, чем собственной жизнью. Заметив спешащих на помощь нескольких ведьм, я выбросила малолетнюю дурочку из головы, и полетела за виерой. Ящерица была очень умна, хитра и коварна. Впрочем, королева и должна была обладать подобными качествами, что бы удерживать в подчинении стаю. Но одно дело, когда ты гнобишь безмозглых сородичей, и совсем другое - когда выступаешь против ведьмы, которой ум, хитрость и коварство положено по статусу.
Догнала ящерицу практически на вершине, раскинув крылья, та пыталась слиться с окружающим пейзажем. Не будь на мне маски, я бы пронеслась мимо, не обратив внимания на едва различающийся по тону участок камней. Практически разрядившийся артефакт, указал на место, где пряталась беглянка.
Внезапно поднявшийся из глубин сути гнев, заставил сцепить зубы, и начать хлестать ящерицу из-за всех сил, на которое было способно уставшее тело. Виера заверещала, каталась по земле и верещала. Доползла до вершины, перекинула своё тело через край, бессильно покатилась вниз, не переставая оглашать округу пронзительным визгом. Визг был ужасен, противен, словно штопор вкручивался в мозг, вызывая боль в висках, и в глазах.
- Заткнись, дура! - Не выдержав, заорала я, несясь вслед, и продолжая орудовать плетью.
Крик прекратился внезапно, словно захлебнулся, наступила тишина. Какое это наслаждение, слышать звук ветра и собственное хриплое дыхание.
То, что только не так, я поняла по внезапно мелькнувшему в глазах ящерицы злорадству, накрывшей огромной тени и громкого фырканья, от которого волосы на голове встали дыбом. Медленно повернувшись, увидела, как из клубящегося моря облаков поднимается оскаленная морда дракона, очень не довольная прерванным уединением. В ярком свете лун, чешуя переливалась кровавым светом, а зловонное дыхание напоминало, что передо мной предстало далеко не травоядное животное.
Икнув, я сделала шаг назад. Обернувшись на раздавшееся за спиной шуршание, увидела, как виера забивается в расщелину, и очень пожалела что не могла последовать её примеру, так как внимание дракона было сосредоточено на моей заставшей в ужасе фигуре. Только я решила что, хуже быть не может, как облака снова заклубились и показалась морда белого дракона, менее мощного, более изящного, и очень злого. Лёд и пламень. Бездна! Кажется, я прервала чей-то те-а-тет. Оглушительный рёв, от которого у меня чуть не подкосились коленки и заложило в ухо, заставил выйти от стопора, щелчком подозвать метлу и устремиться прочь. Шум от хлопанья крылья, и двойной рёв, известил о том, что вряд ли я легко отделаюсь. Но я блин, королева полёт, можно сказать 'ас'.
Через полчаса я так не думала. От мельтешения красно-белых тел, рябело в глазах, от всевозможных кульбитов, штопоров и прочих фигур высшего пилотажа, тошнило и давила усталость, а эти ящерицы переростки никак не успокоились. Словно шарик, перекидывали друг другу, подсекали, щёлкали зубами. Больше всего старалась дракониха. Истеричка, блин. Изводится, будто я у неё жениха увела, кто ж знал, что они потаптушки устроят в самом неромантическом месте, подальше от драконьих глаз. Наверное что бы другие не знали о связи. Если бы красночешуйчатый хотел серьёзных отношений, то пригласил бы на берег живописного озера, а не задрал хвост под забором... Простите. Это не мои мысли, я реально высказала всё психованной даме, когда она своим дыханием чуть не превратила меня в ледяную скульптуру. Но некоторым пофигу, лишь бы выместить зло на невинной ведьме, просто пролетавшей мимо.
Но мои слова очень понравились самодовольному самцу, который, по-видимому, решил повеселиться, не переводя отношения с белоснежной драконессой в серьёзную плоскость. Рыкнув, он нырнул под меня, резко устремился вверх.
Шкура дракона очень прочна, и недаром цениться на вес золота. Благодаря острым, плотно прилегающим друг другу чешуям, она не теряет своё свойство при сгибании, а если вспомнить о магической природе этих существ, является отличной защитой от боевых заклинаний. В военной среде большим спросом пользуется кожа именно красного дракона, которое прошло закаливанием родительским дыханием и огнём вулканом. Эту легендарную прочность я имела сомнительную честь испытать на собственной спине, попе, животе. Одежда превратилась в лохмотья, кожа покрылась ранами, а запах крови... Запах крови раззадорил драконов, их движения стали резки и быстры, и вскоре я уже перестала различать, где находится земля, а где небо. Рыканье сменило тональность, и стало напоминать кошачье мурчание, похожее на то, что издавал Кактус, когда нашкодит и трётся об ноги, прося прощения. Внезапно меня подкинула вверх, и я чуть не лишилась сознание от сильного удара. Время будто остановилось. Я увидела, как глаза драконихи радостно заблестели, морда приобрела умилённое выражение, распахнулась пасть. Большая такая пасть, вместительная, проглотит не подавится. В этот миг я ощутила себя подарком примирения, такой конфеткой из идиотской розовой коробки с надписью 'Прости меня. Давай начнём всё с начала'. Не хочу!
Извернувшись, я дотянулась до шеи и активировала амулет портала, который заставил драконесу подавиться от неожиданности, и издать обиженное:
- Виии!
Последнее что помню - сильный жар, сумасшедшую боль, запах палённой шерсти, и истеричную мысль: 'Мои волосы!'
Глава 4
- Умираю! - Протяжные стоны, сотрясали стены ведьмовской лавки вторую неделю, распугивая малочисленных клиентов. Так же стенания не способствовали наплыву посетителей в рядом расположившиеся таверны и лавки, хозяева которых в серьёз подумывали скинуться и прекратить мучения одной конкретной ведьмы. И скинулись и прекратили бы, если небыли так трусливы. Недаром наша сестрия распускала и всячески поддерживала слухи о проклятии до последнего колена, которое падёт на всех кто причастен к насильственной смерти ведьмы. Впрочем, нашлись и ушлые люди, которые скумекали, как извлечь прибыль из сложившейся ситуации, а именно, устроили тотализатор. Изверги!
Хорошо у бабушки в деревне: сердобольные соседи и в гости заглянут, справятся о здоровье, в доме приберут и что-нибудь вкусненького принесут. В городе всё по другому - человек человеку враг, потенциальный претендент на присмотренные блага. Если Хельмера призовёт, приберут всё, едва гроб вынесут из дома.
Если бы ни Кактусик, самый хорошенький, лучший, верный, заботливый фамильяр на всём белом свете...
- Не вой, ещё поживёшь, деток нарожаешь. - Недовольно пробурчал Кактус, втирая омерзительно пахнущую мазь в тело, ехидно добавил. - В следующий раз будешь стороной обходить зыбировы заросли.
Зыбир- редкостная дрянь. Колючий кустарник с человеческий рост, с листвой в форме сердечек и с крупными красными цветами. Больше всего это растение было знаменито ядовитым соком, которые выделяли колючки, впиваясь в тело жертвы, парализуя его, маринуя и потом съедая, не оставляя ни одной косточки. Лет ...дцать назад, в Смутные времена, одному из умников, заседающих в ратуше, пришла в голову блестящая мысль, обезопасить город от неприятелей, высадив с внешней стороны стен проклятый кустарник. Климат, привезённому из дальних стран, растению понравился, и он поспешил разрастись, вытесняя фермеров с близь лежащий полей. Увы, масштаб катастрофы осознали не сразу, а когда взялись исправлять допущенную ошибку выяснилось, что кустарник не так прост, и сдавать своих позиций не собирался, милостиво оставив людям небольшой участок земли, в ширину со старой мощённой дорогой.
К сожалению, мне не хватило сил, что бы дотянуть портал до города, и вышвырнуло в нескольких метрах от городской стены, в гущу оголодавшего за сезон дожей зыбира, который очень обрадовался внезапно свалившейся с неба, слегка подкопчённой закуски.
От ощущений, когда сотни игл впиваются в тело, до сих пор мутило. Хвала сердобольной Инуте, Кактус почувствовал моё экстравагантное прибытие, явился в своей изначальной ипостаси, порубил мелко зелень на салат, подхватил на руки, и уволок в родимый дом. С тех пор он за мной ухаживал, выхаживал, терпеливо сносил мои стенания и воровал еду, так как готовить он не умел, а я не была способна пошевелиться. Любое движение отзывалась болью, тело распухло, кожа покрылась коростами, а волосы... То, что не превратилось в пепел, пришлось остричь, и вместо длинной толстой косы по попу, остались неровно постриженные лохмы.
Если бы не Кактусик...
- Эк, тебя пробрало. - Проворчал фамильяр, выворачиваясь из слабых объятий. - Вот выздоровеешь, от тебя ни одного доброго слова не услышишь.
- Неправда. - Возмутилась я, пряча лицо в подушку. - Я добрый, отзывчивый человек, так бабушка сказала.
- Ну, если бабушка так сказала. - Протянул Кактус, укрыл одеялом, и сбежал в лавку, где, кажется, что-то горело.
Мазь начала действовать через минут двадцать, тело перестало болеть, и я погрузилась в лёгкую дремоту, лениво раздумывая над тем как выпросить у ведьм немного чешуи виеры.
Звякнул колокольчик, извещающий о том, что кто-то проигнорировал злобное объявление, сулящее ужасные кары, посмевшему нарушить покой ведьмы.
Господина МиуШу я узнала по шаркающей походке и дребезжащему голосу, коим он уговаривал своего спутника покинуть сие гиблое место.
- Вы обещали мне ведьму. - Холодным голосом, от которого мурашки побежали по спине, прервали робкое блеяние. - А пока что я вижу перед собой сарай.
Господин МиуШу замешкался, а потом неуверенно возразил:
- Ну как же, вон чёрный кот, и ведьма должна быть поблизости. Наверное, в каморке за шкафом прячется.
Если честно, я не прячусь, а живу. Никто не виноват в том, что в купленной мной хибаре, зажатой между двумя каменными домами, хватало пространство только для одной длинной комнаты, которую при помощи лишь одного шкафа, можно поделить на жилую и торговую зону.
- Смотрите под ноги, тут дыра. - Беспокоился о здоровье своего спутника глава квартала. - Эээ, и над головой тоже.
- Вас это удивило? - Язвительно поинтересовался незнакомец, вызывая острый приступ любопытства. Окинув беглым взглядом, захламлённую жилую зону, я принялась сползать с кровати, в надежде перехватить их у 'дверей'. - Ваш статус обязывает быть в курсе всех дел и вовремя доносить куда следует.
- Так что оно так, но только какая-то неправильная ведьма у нас прижилась. Вечно у неё то пригорит, то убежит, то не настоится, а в последнее время всё чаще взрывается.
Слышать о себе любимой подобные слова до ужаса неприятно. Я разве виновата, что ингредиенты зелий в ВВЭ перечислены частично, блюдутся авторские права, так что приходится доводить до ума собственным умом и экспериментальным путём. Смахнув несуществующую слезу, я охнула и схватилась за поясницу, которая категорически отказывалась распрямляться. Помянув всех и вся, и ухватилась за метлу, и, уподобившись столетней старухе, пошаркала к выходу. Тьфу.
- А вот и онаааааа. - Сорвался на фальцет господин МиуШу, при моём появлении шарахнувшись в сторону, и смахнув со стола флакон с желчью василиска. Прибью паразита, пронеслась в голове мысль. И не важно, что в данный момент согнувшись в три погибели, обрядившись в старые драные одежды, с не сошедшей опухлостью после валяний в зарослях зыбира, с лечебной маской на голове, от которой волосы торчали в разные стороны, я походила на классическую ведьму из сказок. Не важно, потому что всё моё внимание привлёк мужчина с волнующим голосом.
Если бы попросили описать его одним словом то, не задумываясь, я охарактеризовала его как 'шикарен'. Не в смысле - разодет в пух и прах, напомажен, надушен и избалован женским вниманием, на подобие героев в романах Люси Лью, одна книжка которой лежит под подушкой. Но кто сказал что наши представления должны совпадать?
Спутник господина МиуШу, на мой вкус был высоковат, этакая мечта породистых дам, помешанных на разведении породистых щенков, то есть детей, но зато фигура - как я люблю - в меру накачанная, без особого фанатизма. А то бывает, идёшь по улице а на встречу тебе движется гора мышц, увенчанная маленькой вишенкой, то есть головой. К годам сорока, когда пропадает юношеский энтузиазм, иссякает фонтан энергии, накапливается усталость, мышцы заплывают жирком, и тело напоминает дрожжевое тесто. Остаётся лишь неудовлетворённость жизнью и воспоминания бурной молодости, которыми бывший вояка доведёт до белого коленья случайного собутыльника. Нет, этот мужчина, если доживёт до старости, будет до омерзения бодр и свеж. Красавчиком его не назовёшь, а уродом - язык не повернётся. Любые огрехи внешности, а они у него были, можно простить за одни только глаза - цвета штормовых волн, когда взбаламученная ветром вода поднимает со дна песок и водоросли, придавая синей воде грязный оттенок.
Остальное, как по книгам Люси Лью: 'У него были мужественные черты лица: упрямый высокий лоб, прямой нос, и пухлые губы'. Бугага. Почему авторы любовных романов акцентируют внимание на 'пухлых мужских' губах? Мне почему-то сразу приходит на ум жеманные юноши с пухлыми мокрыми губами, магически нарисованными мышцами, которые берут в прокат состоятельные вдовушки. В прочем пухлые губы присутствовали, но как не старалась - не могла натянуть на стоящего, скрестив руки, мужчину личину 'племянника'. Что-то в нём было не так, что распугало бы неудовлетворённых тётушек. Догадка пришла внезапно, и заставила выбросить все игривые мысли из головы. Спутник господина МиуШу был полностью безразличен, а недовольство высказанное главе квартала было наигранным.
- А где, эта? - Господин МиуШу, слепил в воздухе снежную бабу, и надул губки. Неправда, я так не делаю.
Незнакомец прищурился, глаза стали насыщенного цвета, и я почувствовала то, что в школе именовали 'Око Эрса', когда сметаются все возведённые преграды, наведённые иллюзии и обнажается нежное беззащитное нутро. В материальном плане это воздействие отражалось острой болью на месте третьего глаза. Видимо моё нутро никому не интересно, потому что я только вздрогнула и ухватилась за лоб.
- Это истинный облик. - Обнадёжил господина МиуШу его собеседник, заставив того посерев и схватиться за горло. А нечего при живой жене, навязывать своё внимание беззащитным молодым девушкам.
- Значит она не из ваших? - Немного расслабился глава квартала, бросая в мою сторону многообещающий взгляд. Что ж дополнительные проблемы мне обеспечены.
- Нет, только для того что бы точно скопировать личину необходима кровь. Наша кровь. - Незнакомец присел на корточки, и моя шея, расслабившись, сказала 'спасибо'. - Старая, где ты её взяла?
- Ась? - Переспросила я, пытаясь выиграть время и придумать более или менее правдивое объяснение.
- Со мной этот фокус не пройдёт, ты не настолько выжила из ума. - Произнёс он, хватая запястье, сдавливая словно в тиски. - Ну же!
Да чтоб тебе хотелось и не моглось. Растянув потрескавшиеся губы в кривой ухмылке, я вошла в образ полоумной старухи, и принялась вешать лапшу на уши.
