— Не так быстро, — придержали меня, не дав спрыгнуть с плеча. — Почему не с хозяином?
— Ну...
— Если мне не изменяет память, — продолжил он развивать свою мысль, не дожидаясь моего ответа, — Илистар сейчас на экзамене.
— На экзамене, — тихо поддакнула я.
— По неестествознанию.
— По неестествознанию, — эхом отозвалась я.
— Пойдем, — решил он.
— Куда?
— К твоему хозяину.
С каждым его словом мое будущее становилось все безрадостнее и безрадостнее.
— А может, не надо? — жалобно спросила я, с ужасом предчувствуя скорую встречу с Илисом. Если он узнает, что у арских духов ко мне какие-то претензии, то вполне может и в виварии запереть. Хозяин не Аррануш, ему эксперименты чужды. Он не станет проверять, что будет, если мелкую рагру выпустить в агрессивно настроенную внешнюю среду.
— Надо, — не раздумывая ни секунды ответил профессор и понес.
Список моих претензий к директору рос. Я, может, и согласилась обживаться в академии в человеческом облике, но это совсем не значит, что я должна терпеть такие потрясения. Да мне в лесу жилось спокойнее. Там, по крайней мере, я знала, чего ждать. А чего ждать тут? Вообще непонятно.
На втором этаже отчего-то было значительно холоднее, чем в подвалах. Причина столь странного перепада температур выяснилась почти сразу.
— Опять окно открыли, — проворчал Атари, пройдя мимо аудитории, где сейчас сидел мой хозяин, и направившись вглубь коридора. Спустя три аудитории и парочку моих недоуменных взглядов он остановился перед небольшим углублением в стене.
Своеобразная ниша выглядела бы достаточно уютно, если бы не раскрытое окно, в которое со всей своей ответственностью валил пушистый белый снег. Период истерических метаний своенравной погоды подошел к концу. На смену морозным ночам, теплым дням и вечным лужам наконец-то пришла настоящая зима.
— Хем…
Если бы я сейчас сидела на плече у Илиса, или у директора, или даже у Керста, то непременно полюбопытствовала, что творится. Но я сидела на плече Атари. Самого жуткого профессора академии. Спрашивать его о чем-то было боязно.
Самый страшный профессор оказался еще и очень догадливым.
— Рядом находятся аудитории лекарей. Судя по всему, сегодня первокурсники сдавали зачет, — окно он закрыл легко, без особого труда провернув скрипнувшую, тугую ручку, — и, кажется, сдали не все.
— Почему не все?
— Запах чувствуешь?
Я чувствовала. Я его еще на лестнице почувствовала, но решила молчать и не жаловаться.
— Кто-то испортил отвар. — Отряхнув руки от налипшего на ладони быстро таящего снега, профессор направился в сторону аудитории неестествознания. — Нынешние боевые маги резкие запахи выдерживать не в силах, повадились окна открывать. Неженки.
— Угум.
Дверь профессор открыл резко, и так же порывисто вошел внутрь, стремясь застать всех врасплох. Застал. Немолодая уже женщина в очках вздрогнула и быстро подняла взгляд на вошедшего.
— Не помешаю?
— Входи, — вздохнула она, покосившись на усердно пишущих кадетов. — Что-то случилось?
— Ничего важного.
— Каси?!
Хозяин вскочил, толкнув сидевшего рядом с ним парня, но, кажется, даже не заметил этого.
— Очень хорошо, что ты узнал свою нечисть.
В голосе профессора Атари проскользнуло что-то такое... Что-то очень похожее на насмешку.
— Я не хотела, он меня сам принес! — громко и уверенно сообщила я всей аудитории. Атари покосился на меня здоровым глазом, заставив растерять всю уверенность и робко добавить: — Не виноватая я.
— Илистар, почему твоя нечисть без присмотра бродит по академии?
Когда профессор смотрел в другую сторону, уверенность ко мне возвращалась.
— Я не бродила, я целенаправленно шла.
— Шла?
На меня снова покосились, но я все равно сумела выдавить:
— Хорошо. Неслась, не чувствуя лап.
— Дайн, ты срываешь мне экзамен, — ровно напомнила о себе женщина.
— Прости, Лария, — покаялся Атари, — виноват.
— Дай мне рагру.
Протянув тонкую руку, она требовательно посмотрела на Атари.
— Профессор Эльсар…
Хозяин был против, но его мнение никого не волновало.
— Вы готовы отвечать, кадет? — Илис готов не был, что профессор прекрасно видела. — В таком случае, сядьте на место.
— Лария, я принес ее хозяину.
Я считала Атари жутким? Как сильно я ошибалась. По сравнению с этой хрупкой женщиной с холодным, цепким взглядом он казался не страшнее вчерашней каши.
— И он ее получит, но не раньше, чем ответит на билет, — непреклонно заявила профессор Эльсар.
Передав меня с рук на руки, Атари еще несколько секунд потоптался рядом, но способ моего спасения не придумал и ушел. Даже не ушел — позорно сбежал, скомканно попрощавшись и не глядя в мою сторону.
— Итак, кадеты, — все как по команде подняли взгляды от своих записей, — кто-нибудь из вас может рассказать мне что-нибудь о горных раграх?
Кадеты молчали.
— Ответ не будет оцениваться, но дополнительных вопросов по вашему билету задаваться не будет.
В аудитории стояла опасливая тишина. Как по мне, предложение было щедрым, но кадеты своего преподавателя знали лучше и не спешили попадать в расставленную ловушку.
Меня продемонстрировали аудитории со всех сторон:
— Это нечисть, вы сегодня сдаете экзамен по неестествознанию. Почему никто не может рассказать мне о рагре?
— Она же не хищная, — подал голос какой-то смельчак, — а мы изучаем опасную хищную нечисть. А рагры — падальщики. Зачем нам сведения о каких-то падальщиках?
Сказано было так пренебрежительно и брезгливо, что просто не могло не задеть.
— Мы с тобой после экзамена об этом поговорим, Санэр, — тихо, но угрожающе пообещал Илис.
И я была с ним полностью согласна. Поговорим, еще как поговорим. Я, может, мертвечиной и не брезговала, но разве можно называть меня падальщицей? Невоспитанный тип.
— Илистар, Санэр, мне снять баллы за недостойное поведение?
Кадеты притихли. Никому не хотелось лишаться баллов.
— Что ж, готовьтесь, — велела Эльсар, уделяя все внимание мне.
Это были самые страшные сорок минут в моей жизни.
Она осматривала меня со странным исследовательским интересом, изредка, забываясь, даже бормотала себе под нос «высшая нечисть, ну надо же, высшая». И что-то подсказывало: будь у профессора возможность, она бы меня не только ощупала, но еще и препарировала бы.
Когда хозяин наконец-то решился отвечать на билет, я уже ни на что не реагировала и только смотрела на него остекленевшими глазами. Впервые в жизни я побывала в шаге от вивисекции. Чувствовать себя чьей-то едой не так страшно, как чувствовать себя подопытным образцом.
— А если это попробовать? — озабоченно спросила Ная, сунув мне под нос вилку с кусочком мяса. Я медленно опустила лапку прямо на угощение и отодвинула подальше от морды, продолжая бездумно пялиться в пустоту.
Сразу после экзамена Илис потащил меня совсем не к директору, а в столовую на обед. Хозяин решил, что я заем стресс и успокоюсь. Я бы, наверное, даже так и поступила, не шепни профессор Эльсар на прощание «до скорой встречи». Я не хотела с ней никакой встречи, и совершенно не представляла, как буду спокойно сидеть в ее аудитории и слушать о всякой нечисти в следующем году.
Да, тогда я буду человеком и студенткой, но... все равно страшно. Профессор ведь хуже любого хищника. Те просто хотят меня съесть, а она мечтает изучить. Я чувствовала себя подавленной и совершенно не голодной. Впервые в жизни вид еды не вызывал у меня никаких эмоций, и это пугало до чертиков. Пугало не только меня. Илис и Ная по очереди пытались впихнуть в меня что-нибудь съестное, отмахиваясь от Керста, который предлагал отнести меня к ветеринару.
— Почему здесь и в таком виде? — Возмущенный голос негодующей совы раздался откуда-то сзади. Захлопали крылья, и Илли приземлилась на стол за моей спиной. — Каси, тебя Аррануш ждет.
Обойдя ошалевшую и невменяемую рагру, сова заглянула мне в глаза и неуверенно позвала по имени.
Я продолжала таращиться в пустоту.
— Что это с ней?
Озабоченный хозяин осторожно погладил меня по голове.
— Не отошла еще после общения с профессором Эльсар. Уже минут пятнадцать так сидит.
— Она меня трогала… — Имя профессора запустило в моем организме какой-то процесс. По нервам прошелся ток, заставляя встряхнуться. — Трогала меня везде. Даже хвост. И пальчики...
Заторможенно переведя взгляд на лапы, я несколько раз сжала и разжала кулачки:
— Зачем она трогала мои пальчики?
— Каси?
Илли необдуманно сунулась ближе и тут же полузадушено закудахтала. В порыве чувств я вцепилась в нее, сильно сдавив шею, и быстро заговорила, игнорируя конвульсивно подергивающееся белое крыло:
— В лесу меня никто не щупал, не осматривал и никакие опыты на мне ставить не хотел. Сожрать хотели, но это и понятно. Я рагра. Вкусненькая пушистенькая рагра. Просто подарок судьбы, а не нечисть. А она не хотела меня съесть, она меня вскрыть хотела! — Илис растерянно переглянулся с Наей. — Почему она не хотела меня съесть?!
— Каси, успокойся.
Хозяин аккуратно отцепил меня от едва живой совы и прижал к себе. Я охотно прижалась, вцепившись лапками в его рубашку, и продолжила самозабвенно выть.
Кажется, меня куда-то понесли.
Перед глазами мелькнуло обеспокоенное лицо Аррануша.
— Психологическая перестройка?
— Когда я оказалась в его кабинете, припомнить не могла, как не могла понять, почему я с сопливым носом лежу на холодном.
— Именно.
Это уже была Илли. Сову я не видела, но была уверена, что она сидит на своем насесте, пока я валяюсь на директорском столе. Как я оказалась на директорском столе?
— Мы же нечисть. Получая другое тело, наш образ мышления претерпевает некоторые изменения. Повезло, что Каси — рагра. Окажись она хищницей, возникла бы куча проблем.
— Почему ты не сказала сразу, что у нее какие-то неполадки со всем этим превращением? — зло спросил Илис.
Его я тоже не видела. Только потолок и изредка мелькавшего на грани видимости Аррануша.
— Я не знала. В человеческом облике она выглядела совсем как... человек, ничем не выдавая незавершенность процесса. Мои познания в этой области невелики, но по тем случаям, что я знаю, психологическая перестройка шла сразу за физической. На третье превращение, когда тело обретало свою окончательную форму, образ мышления также менялся, подстраиваясь под человеческий, — вещала Илли.
Я лежала, слушала ее и в легкой панике пыталась понять, изменилось ли что-то во мне. По ощущениям, ничего не изменилось, но я все равно нервничала.
— Для чего это? — Директор вновь показался в поле моего зрения. — Ты знаешь?
— Чтобы мы в человеческом облике не следовали инстинктам, не искали сильного самца в период течки, не нападали на слабых и не пытались убить чужих детенышей в попытке создать для своих лучшие условия жизни. Чтобы, будучи похожими на людей, мы вели себя как люди. Если бы Каси была илистым котом или аспидом, у нас возникли бы серьезные проблемы. К счастью, Каси — рагра. Очень человечная рагра, которая не выдала себя даже в таком незавершенном виде.
— Есть что-то, что я еще должен знать? У нее будут другие перестройки? Нервные срывы? Мании? — смиренно спросил Илис.
— Не пугайся так, — развеселилась сова, — это последняя стадия, которая уже давно должна была пройти, но почему-то задержалась. Это все. Каси теперь — полноценная высшая нечисть со второй ипостасью.
— Значит, это все, — повторил Илис.
Директор откашлялся.
— Не совсем. Ко мне заходил Дайн. Твою нечисть преследовала группа арских духов.
— Что?!
— Сильный стресс мог спровоцировать завершение перестройки, — задумчиво проговорила Илли.
— Что арским духам от нее понадобилось? И как они ее нашли?
Отмахнувшись от совы, хозяин уверенно перешел к самому главному.
— Полагаю, когда она, выполняя мое поручение, ходила к некромантам...
— Ты послал ее в подвалы? Опять?!
После вчерашней встречи с умертвием я весь вечер жаловалась хозяину на несправедливость этого мира, злобность директора и жуткость недоподнятых мертвяков. Договорилась до того, что Илис утром лично за ручку привел меня к директору и даже стребовал с него обещание, что тот никогда не пошлет меня в морг.
Тогда я этому очень радовалась. Минут тридцать радовалась, а потом Аррануш послал меня в некромантский деканат, и я запоздало сообразила, что хозяину нужно было не морг мне запрещать, а все подвалы в принципе.
— Там холодно и сыро, — подала голос я. Просто надоело валяться и ждать, когда кто-нибудь уже заметит, что я в себя пришла. — И арсы эти бешеные съесть меня хотели. Чудом сбежать удалось.
Повисла тяжелая тишина. Илис выразительно смотрел на своего отца. Тот только плечами пожал.
— Она выполняет работу моего секретаря, — напомнил Аррануш.
— За последние три дня мы у тебя уже третий раз. — Хозяин взял меня на руки и сел, наконец, в кресло. Как оказалось, все это время он стоял рядом, демонстрируя праведное негодование. — Сначала к ней приставали студенты, потом испугало умертвие, сегодня вовсе напали арсы...
— Я могу понять твое недовольство, — издалека начал директор, — но в следующем году ей поступать. И будет лучше, если она подготовится ко всему заранее.
— Если бы вы меня арсам не сдали, мне бы не пришлось к такому привыкать, — проворчала я, нервно расчесывая шерстку на животе. Это успокаивало.
— Моя вина, — согласился директор. — Я все исправлю, они не посмеют причинить тебе вред.
— Мне это очень не нравится.
Хозяин был настроен пессимистично, будто это он тут мелкая бесправная нечисть с кучей проблем и жуткими перспективами.
— А мне-то как не нравится! Особенно мне ваша Эльсар не понравилась. Если она меня похитит и расчленит...
— Успокойся, ничего она с тобой не сделает, — беспечно отмахнулся от моих страхов директор. — Ты подчиненная нечисть.
— Арсов это не остановило. Почему вы считаете, что остановит ее? — От одного воспоминания о профессоре мне становилось неспокойно. — Вы бы только видели, как она на меня смотрела. Я первая в ее практике высшая рагра. Мне страшно.
— Тебе всегда страшно, — так не вовремя напомнила Илли, — особенность вашего вида. Со временем ты ее изживешь, а пока терпи.
И так она это уверенно сказала, что не возникло даже сомнения: все так и будет. Вот только проблема в другом.
Кто сказал, что я хочу что-то изживать?
На следующий день, с утра пораньше, Аррануш лично пришел за своим очень ценным сотрудником. Я как раз дремала в пушистом виде, лениво отслеживая передвижения умытого и почти одетого хозяина и пытаясь решить, стоит ли рискнуть и отправиться на обед в виде Морры?
До сегодняшнего утра такая мысль мне даже в голову не приходила, но вот сейчас... Те несколько раз, когда я принимала пищу в человекообразном виде, были незабываемы.
Человеческий организм устроен довольно странно. Люди острее чувствуют холод, слишком нежная, незащищенная мехом кожа уязвима и легкоранима, слух и зрение не такие острые, как у животного, но при этом человеческий глаз различает намного больше цветов и оттенков. И, что больше всего меня поразило, они четче чувствуют вкус. Ошеломляющее открытие, перевернувшее всю мою жизнь, но так до сих пор и не заставившее выйти к друзьям хозяина Моррой.
Быть рагрой оказалось безопаснее.
Так уж сложилась моя жизнь в академии: у мелкой и слабой Каси проблем было меньше, чем у большой и, в общем-то, на первый взгляд, вполне сильной Морры.
— Ну...
— Если мне не изменяет память, — продолжил он развивать свою мысль, не дожидаясь моего ответа, — Илистар сейчас на экзамене.
— На экзамене, — тихо поддакнула я.
— По неестествознанию.
— По неестествознанию, — эхом отозвалась я.
— Пойдем, — решил он.
— Куда?
— К твоему хозяину.
С каждым его словом мое будущее становилось все безрадостнее и безрадостнее.
— А может, не надо? — жалобно спросила я, с ужасом предчувствуя скорую встречу с Илисом. Если он узнает, что у арских духов ко мне какие-то претензии, то вполне может и в виварии запереть. Хозяин не Аррануш, ему эксперименты чужды. Он не станет проверять, что будет, если мелкую рагру выпустить в агрессивно настроенную внешнюю среду.
— Надо, — не раздумывая ни секунды ответил профессор и понес.
Список моих претензий к директору рос. Я, может, и согласилась обживаться в академии в человеческом облике, но это совсем не значит, что я должна терпеть такие потрясения. Да мне в лесу жилось спокойнее. Там, по крайней мере, я знала, чего ждать. А чего ждать тут? Вообще непонятно.
На втором этаже отчего-то было значительно холоднее, чем в подвалах. Причина столь странного перепада температур выяснилась почти сразу.
— Опять окно открыли, — проворчал Атари, пройдя мимо аудитории, где сейчас сидел мой хозяин, и направившись вглубь коридора. Спустя три аудитории и парочку моих недоуменных взглядов он остановился перед небольшим углублением в стене.
Своеобразная ниша выглядела бы достаточно уютно, если бы не раскрытое окно, в которое со всей своей ответственностью валил пушистый белый снег. Период истерических метаний своенравной погоды подошел к концу. На смену морозным ночам, теплым дням и вечным лужам наконец-то пришла настоящая зима.
— Хем…
Если бы я сейчас сидела на плече у Илиса, или у директора, или даже у Керста, то непременно полюбопытствовала, что творится. Но я сидела на плече Атари. Самого жуткого профессора академии. Спрашивать его о чем-то было боязно.
Самый страшный профессор оказался еще и очень догадливым.
— Рядом находятся аудитории лекарей. Судя по всему, сегодня первокурсники сдавали зачет, — окно он закрыл легко, без особого труда провернув скрипнувшую, тугую ручку, — и, кажется, сдали не все.
— Почему не все?
— Запах чувствуешь?
Я чувствовала. Я его еще на лестнице почувствовала, но решила молчать и не жаловаться.
— Кто-то испортил отвар. — Отряхнув руки от налипшего на ладони быстро таящего снега, профессор направился в сторону аудитории неестествознания. — Нынешние боевые маги резкие запахи выдерживать не в силах, повадились окна открывать. Неженки.
— Угум.
Дверь профессор открыл резко, и так же порывисто вошел внутрь, стремясь застать всех врасплох. Застал. Немолодая уже женщина в очках вздрогнула и быстро подняла взгляд на вошедшего.
— Не помешаю?
— Входи, — вздохнула она, покосившись на усердно пишущих кадетов. — Что-то случилось?
— Ничего важного.
— Каси?!
Хозяин вскочил, толкнув сидевшего рядом с ним парня, но, кажется, даже не заметил этого.
— Очень хорошо, что ты узнал свою нечисть.
В голосе профессора Атари проскользнуло что-то такое... Что-то очень похожее на насмешку.
— Я не хотела, он меня сам принес! — громко и уверенно сообщила я всей аудитории. Атари покосился на меня здоровым глазом, заставив растерять всю уверенность и робко добавить: — Не виноватая я.
— Илистар, почему твоя нечисть без присмотра бродит по академии?
Когда профессор смотрел в другую сторону, уверенность ко мне возвращалась.
— Я не бродила, я целенаправленно шла.
— Шла?
На меня снова покосились, но я все равно сумела выдавить:
— Хорошо. Неслась, не чувствуя лап.
— Дайн, ты срываешь мне экзамен, — ровно напомнила о себе женщина.
— Прости, Лария, — покаялся Атари, — виноват.
— Дай мне рагру.
Протянув тонкую руку, она требовательно посмотрела на Атари.
— Профессор Эльсар…
Хозяин был против, но его мнение никого не волновало.
— Вы готовы отвечать, кадет? — Илис готов не был, что профессор прекрасно видела. — В таком случае, сядьте на место.
— Лария, я принес ее хозяину.
Я считала Атари жутким? Как сильно я ошибалась. По сравнению с этой хрупкой женщиной с холодным, цепким взглядом он казался не страшнее вчерашней каши.
— И он ее получит, но не раньше, чем ответит на билет, — непреклонно заявила профессор Эльсар.
Передав меня с рук на руки, Атари еще несколько секунд потоптался рядом, но способ моего спасения не придумал и ушел. Даже не ушел — позорно сбежал, скомканно попрощавшись и не глядя в мою сторону.
— Итак, кадеты, — все как по команде подняли взгляды от своих записей, — кто-нибудь из вас может рассказать мне что-нибудь о горных раграх?
Кадеты молчали.
— Ответ не будет оцениваться, но дополнительных вопросов по вашему билету задаваться не будет.
В аудитории стояла опасливая тишина. Как по мне, предложение было щедрым, но кадеты своего преподавателя знали лучше и не спешили попадать в расставленную ловушку.
Меня продемонстрировали аудитории со всех сторон:
— Это нечисть, вы сегодня сдаете экзамен по неестествознанию. Почему никто не может рассказать мне о рагре?
— Она же не хищная, — подал голос какой-то смельчак, — а мы изучаем опасную хищную нечисть. А рагры — падальщики. Зачем нам сведения о каких-то падальщиках?
Сказано было так пренебрежительно и брезгливо, что просто не могло не задеть.
— Мы с тобой после экзамена об этом поговорим, Санэр, — тихо, но угрожающе пообещал Илис.
И я была с ним полностью согласна. Поговорим, еще как поговорим. Я, может, мертвечиной и не брезговала, но разве можно называть меня падальщицей? Невоспитанный тип.
— Илистар, Санэр, мне снять баллы за недостойное поведение?
Кадеты притихли. Никому не хотелось лишаться баллов.
— Что ж, готовьтесь, — велела Эльсар, уделяя все внимание мне.
Это были самые страшные сорок минут в моей жизни.
Она осматривала меня со странным исследовательским интересом, изредка, забываясь, даже бормотала себе под нос «высшая нечисть, ну надо же, высшая». И что-то подсказывало: будь у профессора возможность, она бы меня не только ощупала, но еще и препарировала бы.
Когда хозяин наконец-то решился отвечать на билет, я уже ни на что не реагировала и только смотрела на него остекленевшими глазами. Впервые в жизни я побывала в шаге от вивисекции. Чувствовать себя чьей-то едой не так страшно, как чувствовать себя подопытным образцом.
***
— А если это попробовать? — озабоченно спросила Ная, сунув мне под нос вилку с кусочком мяса. Я медленно опустила лапку прямо на угощение и отодвинула подальше от морды, продолжая бездумно пялиться в пустоту.
Сразу после экзамена Илис потащил меня совсем не к директору, а в столовую на обед. Хозяин решил, что я заем стресс и успокоюсь. Я бы, наверное, даже так и поступила, не шепни профессор Эльсар на прощание «до скорой встречи». Я не хотела с ней никакой встречи, и совершенно не представляла, как буду спокойно сидеть в ее аудитории и слушать о всякой нечисти в следующем году.
Да, тогда я буду человеком и студенткой, но... все равно страшно. Профессор ведь хуже любого хищника. Те просто хотят меня съесть, а она мечтает изучить. Я чувствовала себя подавленной и совершенно не голодной. Впервые в жизни вид еды не вызывал у меня никаких эмоций, и это пугало до чертиков. Пугало не только меня. Илис и Ная по очереди пытались впихнуть в меня что-нибудь съестное, отмахиваясь от Керста, который предлагал отнести меня к ветеринару.
— Почему здесь и в таком виде? — Возмущенный голос негодующей совы раздался откуда-то сзади. Захлопали крылья, и Илли приземлилась на стол за моей спиной. — Каси, тебя Аррануш ждет.
Обойдя ошалевшую и невменяемую рагру, сова заглянула мне в глаза и неуверенно позвала по имени.
Я продолжала таращиться в пустоту.
— Что это с ней?
Озабоченный хозяин осторожно погладил меня по голове.
— Не отошла еще после общения с профессором Эльсар. Уже минут пятнадцать так сидит.
— Она меня трогала… — Имя профессора запустило в моем организме какой-то процесс. По нервам прошелся ток, заставляя встряхнуться. — Трогала меня везде. Даже хвост. И пальчики...
Заторможенно переведя взгляд на лапы, я несколько раз сжала и разжала кулачки:
— Зачем она трогала мои пальчики?
— Каси?
Илли необдуманно сунулась ближе и тут же полузадушено закудахтала. В порыве чувств я вцепилась в нее, сильно сдавив шею, и быстро заговорила, игнорируя конвульсивно подергивающееся белое крыло:
— В лесу меня никто не щупал, не осматривал и никакие опыты на мне ставить не хотел. Сожрать хотели, но это и понятно. Я рагра. Вкусненькая пушистенькая рагра. Просто подарок судьбы, а не нечисть. А она не хотела меня съесть, она меня вскрыть хотела! — Илис растерянно переглянулся с Наей. — Почему она не хотела меня съесть?!
— Каси, успокойся.
Хозяин аккуратно отцепил меня от едва живой совы и прижал к себе. Я охотно прижалась, вцепившись лапками в его рубашку, и продолжила самозабвенно выть.
Кажется, меня куда-то понесли.
Глава шестнадцатая. Завершательная
Перед глазами мелькнуло обеспокоенное лицо Аррануша.
— Психологическая перестройка?
— Когда я оказалась в его кабинете, припомнить не могла, как не могла понять, почему я с сопливым носом лежу на холодном.
— Именно.
Это уже была Илли. Сову я не видела, но была уверена, что она сидит на своем насесте, пока я валяюсь на директорском столе. Как я оказалась на директорском столе?
— Мы же нечисть. Получая другое тело, наш образ мышления претерпевает некоторые изменения. Повезло, что Каси — рагра. Окажись она хищницей, возникла бы куча проблем.
— Почему ты не сказала сразу, что у нее какие-то неполадки со всем этим превращением? — зло спросил Илис.
Его я тоже не видела. Только потолок и изредка мелькавшего на грани видимости Аррануша.
— Я не знала. В человеческом облике она выглядела совсем как... человек, ничем не выдавая незавершенность процесса. Мои познания в этой области невелики, но по тем случаям, что я знаю, психологическая перестройка шла сразу за физической. На третье превращение, когда тело обретало свою окончательную форму, образ мышления также менялся, подстраиваясь под человеческий, — вещала Илли.
Я лежала, слушала ее и в легкой панике пыталась понять, изменилось ли что-то во мне. По ощущениям, ничего не изменилось, но я все равно нервничала.
— Для чего это? — Директор вновь показался в поле моего зрения. — Ты знаешь?
— Чтобы мы в человеческом облике не следовали инстинктам, не искали сильного самца в период течки, не нападали на слабых и не пытались убить чужих детенышей в попытке создать для своих лучшие условия жизни. Чтобы, будучи похожими на людей, мы вели себя как люди. Если бы Каси была илистым котом или аспидом, у нас возникли бы серьезные проблемы. К счастью, Каси — рагра. Очень человечная рагра, которая не выдала себя даже в таком незавершенном виде.
— Есть что-то, что я еще должен знать? У нее будут другие перестройки? Нервные срывы? Мании? — смиренно спросил Илис.
— Не пугайся так, — развеселилась сова, — это последняя стадия, которая уже давно должна была пройти, но почему-то задержалась. Это все. Каси теперь — полноценная высшая нечисть со второй ипостасью.
— Значит, это все, — повторил Илис.
Директор откашлялся.
— Не совсем. Ко мне заходил Дайн. Твою нечисть преследовала группа арских духов.
— Что?!
— Сильный стресс мог спровоцировать завершение перестройки, — задумчиво проговорила Илли.
— Что арским духам от нее понадобилось? И как они ее нашли?
Отмахнувшись от совы, хозяин уверенно перешел к самому главному.
— Полагаю, когда она, выполняя мое поручение, ходила к некромантам...
— Ты послал ее в подвалы? Опять?!
После вчерашней встречи с умертвием я весь вечер жаловалась хозяину на несправедливость этого мира, злобность директора и жуткость недоподнятых мертвяков. Договорилась до того, что Илис утром лично за ручку привел меня к директору и даже стребовал с него обещание, что тот никогда не пошлет меня в морг.
Тогда я этому очень радовалась. Минут тридцать радовалась, а потом Аррануш послал меня в некромантский деканат, и я запоздало сообразила, что хозяину нужно было не морг мне запрещать, а все подвалы в принципе.
— Там холодно и сыро, — подала голос я. Просто надоело валяться и ждать, когда кто-нибудь уже заметит, что я в себя пришла. — И арсы эти бешеные съесть меня хотели. Чудом сбежать удалось.
Повисла тяжелая тишина. Илис выразительно смотрел на своего отца. Тот только плечами пожал.
— Она выполняет работу моего секретаря, — напомнил Аррануш.
— За последние три дня мы у тебя уже третий раз. — Хозяин взял меня на руки и сел, наконец, в кресло. Как оказалось, все это время он стоял рядом, демонстрируя праведное негодование. — Сначала к ней приставали студенты, потом испугало умертвие, сегодня вовсе напали арсы...
— Я могу понять твое недовольство, — издалека начал директор, — но в следующем году ей поступать. И будет лучше, если она подготовится ко всему заранее.
— Если бы вы меня арсам не сдали, мне бы не пришлось к такому привыкать, — проворчала я, нервно расчесывая шерстку на животе. Это успокаивало.
— Моя вина, — согласился директор. — Я все исправлю, они не посмеют причинить тебе вред.
— Мне это очень не нравится.
Хозяин был настроен пессимистично, будто это он тут мелкая бесправная нечисть с кучей проблем и жуткими перспективами.
— А мне-то как не нравится! Особенно мне ваша Эльсар не понравилась. Если она меня похитит и расчленит...
— Успокойся, ничего она с тобой не сделает, — беспечно отмахнулся от моих страхов директор. — Ты подчиненная нечисть.
— Арсов это не остановило. Почему вы считаете, что остановит ее? — От одного воспоминания о профессоре мне становилось неспокойно. — Вы бы только видели, как она на меня смотрела. Я первая в ее практике высшая рагра. Мне страшно.
— Тебе всегда страшно, — так не вовремя напомнила Илли, — особенность вашего вида. Со временем ты ее изживешь, а пока терпи.
И так она это уверенно сказала, что не возникло даже сомнения: все так и будет. Вот только проблема в другом.
Кто сказал, что я хочу что-то изживать?
***
На следующий день, с утра пораньше, Аррануш лично пришел за своим очень ценным сотрудником. Я как раз дремала в пушистом виде, лениво отслеживая передвижения умытого и почти одетого хозяина и пытаясь решить, стоит ли рискнуть и отправиться на обед в виде Морры?
До сегодняшнего утра такая мысль мне даже в голову не приходила, но вот сейчас... Те несколько раз, когда я принимала пищу в человекообразном виде, были незабываемы.
Человеческий организм устроен довольно странно. Люди острее чувствуют холод, слишком нежная, незащищенная мехом кожа уязвима и легкоранима, слух и зрение не такие острые, как у животного, но при этом человеческий глаз различает намного больше цветов и оттенков. И, что больше всего меня поразило, они четче чувствуют вкус. Ошеломляющее открытие, перевернувшее всю мою жизнь, но так до сих пор и не заставившее выйти к друзьям хозяина Моррой.
Быть рагрой оказалось безопаснее.
Так уж сложилась моя жизнь в академии: у мелкой и слабой Каси проблем было меньше, чем у большой и, в общем-то, на первый взгляд, вполне сильной Морры.
