— Ну... да.
— Безопасное место, возможность учить человеческую речь, — тихо бормотал он, вглядываясь в мои глаза. — Уникальный случай.
Я была с ним полностью согласна.
— Уникальная нечисть, — продолжал бормотать он.
С этим я тоже поспорить не могла.
— Съесть бы тебя, — произнес Кадай, пошатнув мой душевный покой.
— Сам же сказал, что я уникальная, — поспешно напомнила я, продолжая с любопытством разглядывать его.
Забранные назад волосы собраны в низкий пучок. Недлинные, они едва доставали до ворота старомодного камзола из тех, что я видела на картинках в книгах. Камзол Аррануша был короче, всего до середины бедра и не так вычурно расшит. Единственное, что спасало Кадая от клоунской пестрости — неброская темная вышивка на темной ткани.
— Вот именно. Уникальная, а значит, невероятно вкусная.
Пугал меня он зря. То, что в человеческом облике он меня все равно не съест, я осознала сразу, как улеглась паника. А пока он будет превращаться, я всегда успею сбежать. До двери всего-то шагов пять, не больше.
— А ты как стал высшим? — решила спросить я после недолгой борьбы любопытства со здравым смыслом.
— Не знаю. — Он легко забыл о своей угрозе. — Окончательно осознал, что со мной что-то происходит, когда начал наведываться в деревню. Козы, овцы, собаки, пара куриц, на худой конец. Сытная и не сопротивляющаяся пища.
— То есть у тебя тоже все произошло после встречи с людьми? — уныло спросила я. Моя уникальность дала трещину. Рука сама потянулась к набухающей шишке.
— Не думаю. Просто тогда я понял, что легко понимаю человеческую речь. Не сразу, постепенно, но смысл стал до меня доходить. Многие слова долго оставались непонятными, но со временем и они обрели смысл. Потом я начал говорить.
— Хм-м...
Директор был полностью позабыт. Я даже не подумала о том, что он может отправиться на мои поиски. У нас тут шел важный разговор, все остальное стало несущественным.
— Знаешь, — в невероятном порыве откровения, он решил поделиться со мной своими мыслями, — мне кажется, тем, кто стал высшей нечистью, просто повезло. Когда-то они столкнулись с людьми. Или контактировали с другой высшей нечистью достаточно долгое время, чтобы начался процесс превращения.
— Теория хорошая, — осторожно согласилась я, — но мне кажется, все не совсем так. Возможно, люди играют значительную роль, но едва ли решающую.
— Почему?
Кадай не разозлился, не стал отстаивать свои убеждения. Создавалось впечатление, что его это действительно волнует.
— Вот смотри. Я когда в деревне у старосты жила, там рядом целая стая бурых жаб обитала. Арсы их, конечно, зимой съели, но за всю осень я не встретила ни одной высшей жабы. Тут должно быть еще что-то. Может, склонность к обучению, какие-то особенности, которые позволяют нечисти эволюционировать. Ведь если бы близость людей играла в этом деле главную роль, то все леса вокруг деревень и городов были бы заселены высшими. А это не так.
Мы помолчали. Я ерзала, стараясь сесть так, чтобы отбитый тыл болел поменьше.
— В стае Энарика был высший, он научил его всему, — неожиданно признался Кадай. — Возможно, ты права, и у нечисти действительно должна быть какая-то предрасположенность... Не зря же высшими в основном становятся хищники.
Мне послышалось, или в его голосе действительно проскользнули бесячие самодовольные нотки? Отбитый мозг закоротило?
Кадай задумчиво и немного снисходительно улыбался, глядя на меня.
Кажется, не послышалось.
— Тайны и загадки, да? — усмехнулась я. Кадай уже совсем не казался опасным. — Давай валить все на природу? Она нас создала, значит, она виновата.
— Причудлив замысел творца, — пробормотал аспид.
— Вот и я о том же. Будем благодарить матушку природу и не заморачиваться.
— Я так понимаю, это основной принцип жизни одной высшей рагры? — усмехнулся он.
— И разве он меня хоть когда-то подводил? — широко улыбнулась в ответ. Ну просто мир и гармония. Никто никого не ест. Идиллия.
— Никогда, судя по все... — Кадай замер, прислушался к чему-то и остался недоволен услышанным. Не закончив мысль, аспид метнулся к двери, пообещав на прощание: — Еще увидимся.
Выскочив из аудитории, всего через секунду он вернулся обратно и, зловеще улыбаясь, спросил:
— Надеюсь, все, что произошло сегодня здесь, останется в тайне?
Я ошалело кивнула, подтверждая его надежды. Как будто у меня есть особый выбор!
Он ушел, а я, не успев толком прийти в себя, была шокирована снова, на этот раз — появлением директора.
Аррануш просто шагнул из пустоты. Мне довелось узнать, как выглядят эти выворачивающие наизнанку перемещения со стороны. Прелестно-прелестно. Сидевшая на его плече сова невозмутимо косила на меня рыжим глазом. Никакого дискомфорта она не испытывала.
— Почему я должен искать тебя по всей академии? — грозно спросил он.
— Почему?
У меня болели лоб, мозг и попа, на которую я приземлилась при падении. Мне было все равно: почему, зачем и каким образом.
— Тебя долго не было, Илли отправилась за тобой. В деканате сказали, что ты уже давно ушла, но до Велы так и не добралась. Хорошо, я догадался прикрепить к тебе маячок. И, судя по всему, не зря. Почему вместо того, чтобы идти сразу ко мне, ты сидишь здесь? Ты от кого-то прячешься? Тебя кто-то обидел? Опять студенты?
— Никакие студенты меня не обижали, — выпалила я чистейшую правду. Ну какой аспид студент? Он и не человек-то толком. — Подождите, вы нацепили на меня маячок?! Вы за мной следили!
Больше возмутил даже не сам факт слежки, сколько моя об этом неосведомленность. Я не знала, что за мной следят. В дикой природе я бы уже давно стала чьим-то не слишком сытным обедом.
— Для твоего же блага.
— Очень... мило, — проворчала я, исподлобья глядя на директора.
Мое возмущение его ни капли не смутило. Непрошибаемый тип.
— Так от кого ты здесь прячешься?
— От вас, — пожала плечами я.
Аррануш нахмурился, но добиться ничего так и не смог. Никаких чистосердечных признаний. Это наш с Кадаем маленький нечистый секрет, которым я не собиралась делиться с посторонними. Не помогли даже суровые, профессиональные директорские взгляды.
Я сидела и молчала, с безмятежной улыбкой разглядывая его лицо. Отбитый мозг существенно помогал сохранять это шаткое невозмутимое спокойствие. Кадай ушел, и вместо мыслей о высшей нечисти ко мне вернулись мои мелкие, приземленные бытовые мыслишки.
В данный момент меня волновал даже не директор с его подозрениями. Я не могла перемещаться: запертая в человеческом теле магия не действовала. В образе человека я стала еще беспомощнее, чем была в облике рагры. Ужасное чувство.
— Шишка откуда?
— А это я в стену вбежала.
Недоверчивый взгляд я выдержала с достоинством и искренне добавила:
— Честно. — Ткнув пальцем в не пропустившую меня стену, призналась: — Вон в ту стену. Случайно.
Аррануш помрачнел и, кажется, готов был прибегнуть к каким-нибудь страшным пыткам, лишь бы узнать, кто меня обидел. Пришлось признаваться в своей ущербности, чтобы отвести беду:
— В этом теле я не могу перемещаться в пространстве. Попыталась, и вот...
Погладив шишку, грустно посмотрела на директора. Может, он меня пожалеет и избавит от необходимости и дальше учиться?
— Что ж, вероятно, оно и к лучшему, — задумчиво протянул Аррануш, легко приняв мои объяснения, словно что-то такое и подозревал. — Сейчас сходим в лазарет, пусть тебя осмотрят.
— А потом? — затаила дыхание я.
— Учиться, — ухнула Илли, не сводя с меня пронизывающего взгляда.
Наверное, именно в этот момент я осознала, насколько сильно попала. Окончательно осознала. Такое запоздалое озарение.
— Каси, тебе не пора? — устало спросил Илис.
Он лежал на жесткой койке в лазарете, закрыв глаза и вытянув руки вдоль тела. И смиренно терпел мое копошение под боком. Я нервно ползала по кровати, подушке и Илису, то и дело с опаской поглядывая на дверь. В лазарете мне не нравилось. Слишком много свободного пространства, которое занимал один лишь хозяин.
Академия опустела два дня назад. Сессия была официально закрыта, и большая часть студентов отбыла домой, желая отметить зимние праздники в кругу семьи. Даже те неудачники, кто раньше составлял хозяину компанию в лазарете, поспешно сбежали, мужественно решив выздоравливать дома.
Илису бежать было некуда. Вот и лежал он один, навещаемый в основном мною и лекарем. Аррануш, забегавший пару раз в день, больше походил на надсмотрщика, чем на заботливого родственника.
— Не пора, — проворчала я, пытаясь забраться под хозяйскую безвольную руку, — я прячусь.
Пятнадцать минут назад часы с тихим щелчком ознаменовали восемь утра. Мой рабочий день начался, и мне, по-хорошему, стоило уже сидеть в приемной над учебником. А я не сидела. Я в своем пушистом виде пыталась соорудить подкоп под хозяина.
— Каси...
— Сегодня у вас какой-то праздник. Все празднуют, так почему я должна учиться? Я тоже хочу праздновать. — Илис хмыкнул. — Или хотя бы отдохнуть немного.
— Неужели Вела такая плохая учительница?
— Ужасная, — тихо призналась я, бросила бесплодные попытки закопаться под хозяина и поползла к подушке. — В меня столько информации не влезает, сколько она пытается впихнуть.
Илис мне отчего-то не верил.
— Хазяин, родненький, — подобравшись к его голове, я робко погладила бледную щеку, — я тебя всегда-всегда любить буду. — Илис насмешливо фыркнул, скосив на меня покрасневшие глаза. — Даже больше Керста. Ты только спаси меня, пожалуйста.
— Ты же понимаешь, что учиться тебе все равно нужно? — спросил он, явно заинтересованный перспективой оказаться любимее своего волосатого друга.
— Но не такими же темпами! — возмутилась я. — Ты вот скажи, на кой мне сдалась политология? Подтянули бы по основным предметам и все. Я, между прочим, не совсем глупая. Знаю не меньше восьмилетнего ребенка. А о некоторых вещах получше тебя осведомлена. Да и география мне ни к чему. Все, что нужно, мне известно, а остальное неважно. И с математикой можно уже заканчивать. Я специально узнавала: на факультет лекарей берут не только закончивших школу травников, но и учеников деревенских или штатных лекарей, если они сдадут экзамен. А деревенские лекари едва ли мучают своих учеников математикой. И...
— Понял я, понял, — хрипло засмеялся Илис, чтобы тут же закашляться. Прижав к груди лапки, я с беспокойством пережидала приступ сухого кашля. — Обещаю поговорить с отцом и убедить Велу облегчить твою программу. Признаюсь, я не ожидал, что она настолько ответственно подойдет к этому делу.
— Никто не ожидал, — тихо сказала я и вернулась к своему прерванному занятию. Подкоп под хозяина возобновился.
То, что он с отцом поговорит, конечно, хорошо, но лучше перестраховаться.
Зря перестраховывалась. Про маячок, повешенный на меня, могла забыть одна позитивно настроенная рагра, но никак не Аррануш. Директор пришел минут через десять, вытащил мое полузакопавшееся под хозяина тело, отобрал покрывало, в которое я отчаянно вцепилась, и вернул его больному. А потом очень обидно держал меня за шкирку все время, пока Илис высказывал свои соображения касательно моего дальнейшего обучения.
Аррануш пообещал со всем разобраться и унес меня в самое страшное место во всей академии. Место, по ужасности с которым не сравнятся даже некромантские подвалы. В свою пустую приемную, где с чувством выполненного долга сгрузил на стул. Вела, как и все студенты академии, готовилась к празднику, на сутки забыв о том, что она очень ответственная и исполнительная, и ей совсем не жалко тратить на меня свое время.
На мое робкое замечание, что есть в академии одна нечисть, которая тоже не отказалась бы сходить на праздник, Аррануш снисходительно ответил, что там будет очень много народа. Едва ли кто-то обрадуется, увидев на улице праздно гуляющую рагру.
Он еще не закончил свою речь, а я уже стояла перед ним на двух ногах, приглаживая вечно растрепанную косу и одергивая теплый свитер. В последнее время в виде Морры я сильно мерзла. Без меха было неудобно и непривычно, но я терпела.
Мое превращение директора впечатлило, но с мысли не сбило.
— Ты к этому готова? — спросил он со зловещей улыбкой, деля книги на две стопки. Те, что я продолжу изучать, и те, что отправятся обратно в библиотеку. Разговор с сыном его, судя по всему, очень впечатлил.
Одна из стопок получалась значительно меньше, и я очень надеялась, что мне достанется именно она.
— Я ко всему готова! — горячо заверила его, присев на стул и не переставая гипнотизировать взглядом книги.
Аррануш улыбнулся.
— Я пойти не смогу.
— Ничего страшного, я и сама...
— И Илиса там не будет, — перебил он.
Я резко выдохнула, только сейчас осознав, что мне, в общем-то, идти действительно не с кем. Керст уехал, Тайс уехал, и даже Ная куда-то подевалась.
Есть, конечно, еще Вела, но мне было страшно с ней куда-то идти. Даже с Наей было бы не так страшно.
— Если ты готова пойти одна...
— Нет!
Директор понимающе кивнул и подвинул ко мне одну из книжных стопок. Глядя на нее, я немного расслабилась. Ну хоть в чем-то повезло.
— В следующем году обязательно на нем побываешь, — решил утешить меня Аррануш.
— Можно, я хоть генерала проведаю?
— Генерала?
— Ну, линорма.
На несколько секунд задумавшись, Аррануш медленно кивнул:
— Думаю, это можно устроить.
Я воспряла духом и быстро вскочила на ноги. А потом Аррануш рявкнул: «Илли!», и я плюхнулась обратно на стул, больно ударилась лбом о столешницу и зажмурилась, накрыв голову руками. Прохладная деревянная поверхность приятно холодила кожу.
Неизвестно, сколько бы я пролежала лицом в стол под растерянным взглядом директора, не впорхни сквозь приоткрытую дверь приемной сова. Приземлившись на хозяйское плечо, она легко, я бы даже сказала — дружески ткнулась клювом ему в волосы над ухом и полюбопытствовала, распушив перья и став сразу в два раза больше:
— Что она на этот раз натворила?
— Отведешь ее в виварий? Морра хочет навестить линорма.
— А как... — медленно выпрямившись, я с подозрением посмотрела на сову, — как ты так быстро здесь оказалась? В коридоре караулила?
— Расскажем? — весело спросил Аррануш.
— Все ее секреты мы знаем, — благожелательно отозвалась Илли.
— Ты умеешь перемещаться на короткие расстояния, — он пересадил сову мне на плечо, отчего я ощутимо накренилась, — а Илли видит картины своего близкого будущего.
— Полезное умение, — не скрывая зависти, сказала я. Мне бы такой дар пригодился. Лучше знать, где тебя ждет потенциальная опасность, чем иметь сомнительную возможность убежать от нее в стену.
Сова лишь равнодушно встряхнулась, сильнее вцепившись в мое плечо. И как только Аррануш с такой тяжестью постоянно ходит?
— Но зачем было так орать, если она все равно знает, когда вам нужна? — осуждение в моем голосе расслышала даже я сама.
— Привычка, — пожал плечами директор.
У него привычки, а у меня шишка после неудачного перемещения не прошла, как я новую на том же месте чуть не заработала.
Решение навестить генерала оказалось одним из самых верных за время моего пребывания в академии. Он стал тем самым незаменимым слушателем, которому я могла пожаловаться на все: начиная от пресности утренней каши и заканчивая деспотичностью Велы.
— Безопасное место, возможность учить человеческую речь, — тихо бормотал он, вглядываясь в мои глаза. — Уникальный случай.
Я была с ним полностью согласна.
— Уникальная нечисть, — продолжал бормотать он.
С этим я тоже поспорить не могла.
— Съесть бы тебя, — произнес Кадай, пошатнув мой душевный покой.
— Сам же сказал, что я уникальная, — поспешно напомнила я, продолжая с любопытством разглядывать его.
Забранные назад волосы собраны в низкий пучок. Недлинные, они едва доставали до ворота старомодного камзола из тех, что я видела на картинках в книгах. Камзол Аррануша был короче, всего до середины бедра и не так вычурно расшит. Единственное, что спасало Кадая от клоунской пестрости — неброская темная вышивка на темной ткани.
— Вот именно. Уникальная, а значит, невероятно вкусная.
Пугал меня он зря. То, что в человеческом облике он меня все равно не съест, я осознала сразу, как улеглась паника. А пока он будет превращаться, я всегда успею сбежать. До двери всего-то шагов пять, не больше.
— А ты как стал высшим? — решила спросить я после недолгой борьбы любопытства со здравым смыслом.
— Не знаю. — Он легко забыл о своей угрозе. — Окончательно осознал, что со мной что-то происходит, когда начал наведываться в деревню. Козы, овцы, собаки, пара куриц, на худой конец. Сытная и не сопротивляющаяся пища.
— То есть у тебя тоже все произошло после встречи с людьми? — уныло спросила я. Моя уникальность дала трещину. Рука сама потянулась к набухающей шишке.
— Не думаю. Просто тогда я понял, что легко понимаю человеческую речь. Не сразу, постепенно, но смысл стал до меня доходить. Многие слова долго оставались непонятными, но со временем и они обрели смысл. Потом я начал говорить.
— Хм-м...
Директор был полностью позабыт. Я даже не подумала о том, что он может отправиться на мои поиски. У нас тут шел важный разговор, все остальное стало несущественным.
— Знаешь, — в невероятном порыве откровения, он решил поделиться со мной своими мыслями, — мне кажется, тем, кто стал высшей нечистью, просто повезло. Когда-то они столкнулись с людьми. Или контактировали с другой высшей нечистью достаточно долгое время, чтобы начался процесс превращения.
— Теория хорошая, — осторожно согласилась я, — но мне кажется, все не совсем так. Возможно, люди играют значительную роль, но едва ли решающую.
— Почему?
Кадай не разозлился, не стал отстаивать свои убеждения. Создавалось впечатление, что его это действительно волнует.
— Вот смотри. Я когда в деревне у старосты жила, там рядом целая стая бурых жаб обитала. Арсы их, конечно, зимой съели, но за всю осень я не встретила ни одной высшей жабы. Тут должно быть еще что-то. Может, склонность к обучению, какие-то особенности, которые позволяют нечисти эволюционировать. Ведь если бы близость людей играла в этом деле главную роль, то все леса вокруг деревень и городов были бы заселены высшими. А это не так.
Мы помолчали. Я ерзала, стараясь сесть так, чтобы отбитый тыл болел поменьше.
— В стае Энарика был высший, он научил его всему, — неожиданно признался Кадай. — Возможно, ты права, и у нечисти действительно должна быть какая-то предрасположенность... Не зря же высшими в основном становятся хищники.
Мне послышалось, или в его голосе действительно проскользнули бесячие самодовольные нотки? Отбитый мозг закоротило?
Кадай задумчиво и немного снисходительно улыбался, глядя на меня.
Кажется, не послышалось.
— Тайны и загадки, да? — усмехнулась я. Кадай уже совсем не казался опасным. — Давай валить все на природу? Она нас создала, значит, она виновата.
— Причудлив замысел творца, — пробормотал аспид.
— Вот и я о том же. Будем благодарить матушку природу и не заморачиваться.
— Я так понимаю, это основной принцип жизни одной высшей рагры? — усмехнулся он.
— И разве он меня хоть когда-то подводил? — широко улыбнулась в ответ. Ну просто мир и гармония. Никто никого не ест. Идиллия.
— Никогда, судя по все... — Кадай замер, прислушался к чему-то и остался недоволен услышанным. Не закончив мысль, аспид метнулся к двери, пообещав на прощание: — Еще увидимся.
Выскочив из аудитории, всего через секунду он вернулся обратно и, зловеще улыбаясь, спросил:
— Надеюсь, все, что произошло сегодня здесь, останется в тайне?
Я ошалело кивнула, подтверждая его надежды. Как будто у меня есть особый выбор!
Он ушел, а я, не успев толком прийти в себя, была шокирована снова, на этот раз — появлением директора.
Аррануш просто шагнул из пустоты. Мне довелось узнать, как выглядят эти выворачивающие наизнанку перемещения со стороны. Прелестно-прелестно. Сидевшая на его плече сова невозмутимо косила на меня рыжим глазом. Никакого дискомфорта она не испытывала.
— Почему я должен искать тебя по всей академии? — грозно спросил он.
— Почему?
У меня болели лоб, мозг и попа, на которую я приземлилась при падении. Мне было все равно: почему, зачем и каким образом.
— Тебя долго не было, Илли отправилась за тобой. В деканате сказали, что ты уже давно ушла, но до Велы так и не добралась. Хорошо, я догадался прикрепить к тебе маячок. И, судя по всему, не зря. Почему вместо того, чтобы идти сразу ко мне, ты сидишь здесь? Ты от кого-то прячешься? Тебя кто-то обидел? Опять студенты?
— Никакие студенты меня не обижали, — выпалила я чистейшую правду. Ну какой аспид студент? Он и не человек-то толком. — Подождите, вы нацепили на меня маячок?! Вы за мной следили!
Больше возмутил даже не сам факт слежки, сколько моя об этом неосведомленность. Я не знала, что за мной следят. В дикой природе я бы уже давно стала чьим-то не слишком сытным обедом.
— Для твоего же блага.
— Очень... мило, — проворчала я, исподлобья глядя на директора.
Мое возмущение его ни капли не смутило. Непрошибаемый тип.
— Так от кого ты здесь прячешься?
— От вас, — пожала плечами я.
Аррануш нахмурился, но добиться ничего так и не смог. Никаких чистосердечных признаний. Это наш с Кадаем маленький нечистый секрет, которым я не собиралась делиться с посторонними. Не помогли даже суровые, профессиональные директорские взгляды.
Я сидела и молчала, с безмятежной улыбкой разглядывая его лицо. Отбитый мозг существенно помогал сохранять это шаткое невозмутимое спокойствие. Кадай ушел, и вместо мыслей о высшей нечисти ко мне вернулись мои мелкие, приземленные бытовые мыслишки.
В данный момент меня волновал даже не директор с его подозрениями. Я не могла перемещаться: запертая в человеческом теле магия не действовала. В образе человека я стала еще беспомощнее, чем была в облике рагры. Ужасное чувство.
— Шишка откуда?
— А это я в стену вбежала.
Недоверчивый взгляд я выдержала с достоинством и искренне добавила:
— Честно. — Ткнув пальцем в не пропустившую меня стену, призналась: — Вон в ту стену. Случайно.
Аррануш помрачнел и, кажется, готов был прибегнуть к каким-нибудь страшным пыткам, лишь бы узнать, кто меня обидел. Пришлось признаваться в своей ущербности, чтобы отвести беду:
— В этом теле я не могу перемещаться в пространстве. Попыталась, и вот...
Погладив шишку, грустно посмотрела на директора. Может, он меня пожалеет и избавит от необходимости и дальше учиться?
— Что ж, вероятно, оно и к лучшему, — задумчиво протянул Аррануш, легко приняв мои объяснения, словно что-то такое и подозревал. — Сейчас сходим в лазарет, пусть тебя осмотрят.
— А потом? — затаила дыхание я.
— Учиться, — ухнула Илли, не сводя с меня пронизывающего взгляда.
Наверное, именно в этот момент я осознала, насколько сильно попала. Окончательно осознала. Такое запоздалое озарение.
Глава семнадцатая. Разбирательная
— Каси, тебе не пора? — устало спросил Илис.
Он лежал на жесткой койке в лазарете, закрыв глаза и вытянув руки вдоль тела. И смиренно терпел мое копошение под боком. Я нервно ползала по кровати, подушке и Илису, то и дело с опаской поглядывая на дверь. В лазарете мне не нравилось. Слишком много свободного пространства, которое занимал один лишь хозяин.
Академия опустела два дня назад. Сессия была официально закрыта, и большая часть студентов отбыла домой, желая отметить зимние праздники в кругу семьи. Даже те неудачники, кто раньше составлял хозяину компанию в лазарете, поспешно сбежали, мужественно решив выздоравливать дома.
Илису бежать было некуда. Вот и лежал он один, навещаемый в основном мною и лекарем. Аррануш, забегавший пару раз в день, больше походил на надсмотрщика, чем на заботливого родственника.
— Не пора, — проворчала я, пытаясь забраться под хозяйскую безвольную руку, — я прячусь.
Пятнадцать минут назад часы с тихим щелчком ознаменовали восемь утра. Мой рабочий день начался, и мне, по-хорошему, стоило уже сидеть в приемной над учебником. А я не сидела. Я в своем пушистом виде пыталась соорудить подкоп под хозяина.
— Каси...
— Сегодня у вас какой-то праздник. Все празднуют, так почему я должна учиться? Я тоже хочу праздновать. — Илис хмыкнул. — Или хотя бы отдохнуть немного.
— Неужели Вела такая плохая учительница?
— Ужасная, — тихо призналась я, бросила бесплодные попытки закопаться под хозяина и поползла к подушке. — В меня столько информации не влезает, сколько она пытается впихнуть.
Илис мне отчего-то не верил.
— Хазяин, родненький, — подобравшись к его голове, я робко погладила бледную щеку, — я тебя всегда-всегда любить буду. — Илис насмешливо фыркнул, скосив на меня покрасневшие глаза. — Даже больше Керста. Ты только спаси меня, пожалуйста.
— Ты же понимаешь, что учиться тебе все равно нужно? — спросил он, явно заинтересованный перспективой оказаться любимее своего волосатого друга.
— Но не такими же темпами! — возмутилась я. — Ты вот скажи, на кой мне сдалась политология? Подтянули бы по основным предметам и все. Я, между прочим, не совсем глупая. Знаю не меньше восьмилетнего ребенка. А о некоторых вещах получше тебя осведомлена. Да и география мне ни к чему. Все, что нужно, мне известно, а остальное неважно. И с математикой можно уже заканчивать. Я специально узнавала: на факультет лекарей берут не только закончивших школу травников, но и учеников деревенских или штатных лекарей, если они сдадут экзамен. А деревенские лекари едва ли мучают своих учеников математикой. И...
— Понял я, понял, — хрипло засмеялся Илис, чтобы тут же закашляться. Прижав к груди лапки, я с беспокойством пережидала приступ сухого кашля. — Обещаю поговорить с отцом и убедить Велу облегчить твою программу. Признаюсь, я не ожидал, что она настолько ответственно подойдет к этому делу.
— Никто не ожидал, — тихо сказала я и вернулась к своему прерванному занятию. Подкоп под хозяина возобновился.
То, что он с отцом поговорит, конечно, хорошо, но лучше перестраховаться.
Зря перестраховывалась. Про маячок, повешенный на меня, могла забыть одна позитивно настроенная рагра, но никак не Аррануш. Директор пришел минут через десять, вытащил мое полузакопавшееся под хозяина тело, отобрал покрывало, в которое я отчаянно вцепилась, и вернул его больному. А потом очень обидно держал меня за шкирку все время, пока Илис высказывал свои соображения касательно моего дальнейшего обучения.
Аррануш пообещал со всем разобраться и унес меня в самое страшное место во всей академии. Место, по ужасности с которым не сравнятся даже некромантские подвалы. В свою пустую приемную, где с чувством выполненного долга сгрузил на стул. Вела, как и все студенты академии, готовилась к празднику, на сутки забыв о том, что она очень ответственная и исполнительная, и ей совсем не жалко тратить на меня свое время.
На мое робкое замечание, что есть в академии одна нечисть, которая тоже не отказалась бы сходить на праздник, Аррануш снисходительно ответил, что там будет очень много народа. Едва ли кто-то обрадуется, увидев на улице праздно гуляющую рагру.
Он еще не закончил свою речь, а я уже стояла перед ним на двух ногах, приглаживая вечно растрепанную косу и одергивая теплый свитер. В последнее время в виде Морры я сильно мерзла. Без меха было неудобно и непривычно, но я терпела.
Мое превращение директора впечатлило, но с мысли не сбило.
— Ты к этому готова? — спросил он со зловещей улыбкой, деля книги на две стопки. Те, что я продолжу изучать, и те, что отправятся обратно в библиотеку. Разговор с сыном его, судя по всему, очень впечатлил.
Одна из стопок получалась значительно меньше, и я очень надеялась, что мне достанется именно она.
— Я ко всему готова! — горячо заверила его, присев на стул и не переставая гипнотизировать взглядом книги.
Аррануш улыбнулся.
— Я пойти не смогу.
— Ничего страшного, я и сама...
— И Илиса там не будет, — перебил он.
Я резко выдохнула, только сейчас осознав, что мне, в общем-то, идти действительно не с кем. Керст уехал, Тайс уехал, и даже Ная куда-то подевалась.
Есть, конечно, еще Вела, но мне было страшно с ней куда-то идти. Даже с Наей было бы не так страшно.
— Если ты готова пойти одна...
— Нет!
Директор понимающе кивнул и подвинул ко мне одну из книжных стопок. Глядя на нее, я немного расслабилась. Ну хоть в чем-то повезло.
— В следующем году обязательно на нем побываешь, — решил утешить меня Аррануш.
— Можно, я хоть генерала проведаю?
— Генерала?
— Ну, линорма.
На несколько секунд задумавшись, Аррануш медленно кивнул:
— Думаю, это можно устроить.
Я воспряла духом и быстро вскочила на ноги. А потом Аррануш рявкнул: «Илли!», и я плюхнулась обратно на стул, больно ударилась лбом о столешницу и зажмурилась, накрыв голову руками. Прохладная деревянная поверхность приятно холодила кожу.
Неизвестно, сколько бы я пролежала лицом в стол под растерянным взглядом директора, не впорхни сквозь приоткрытую дверь приемной сова. Приземлившись на хозяйское плечо, она легко, я бы даже сказала — дружески ткнулась клювом ему в волосы над ухом и полюбопытствовала, распушив перья и став сразу в два раза больше:
— Что она на этот раз натворила?
— Отведешь ее в виварий? Морра хочет навестить линорма.
— А как... — медленно выпрямившись, я с подозрением посмотрела на сову, — как ты так быстро здесь оказалась? В коридоре караулила?
— Расскажем? — весело спросил Аррануш.
— Все ее секреты мы знаем, — благожелательно отозвалась Илли.
— Ты умеешь перемещаться на короткие расстояния, — он пересадил сову мне на плечо, отчего я ощутимо накренилась, — а Илли видит картины своего близкого будущего.
— Полезное умение, — не скрывая зависти, сказала я. Мне бы такой дар пригодился. Лучше знать, где тебя ждет потенциальная опасность, чем иметь сомнительную возможность убежать от нее в стену.
Сова лишь равнодушно встряхнулась, сильнее вцепившись в мое плечо. И как только Аррануш с такой тяжестью постоянно ходит?
— Но зачем было так орать, если она все равно знает, когда вам нужна? — осуждение в моем голосе расслышала даже я сама.
— Привычка, — пожал плечами директор.
У него привычки, а у меня шишка после неудачного перемещения не прошла, как я новую на том же месте чуть не заработала.
***
Решение навестить генерала оказалось одним из самых верных за время моего пребывания в академии. Он стал тем самым незаменимым слушателем, которому я могла пожаловаться на все: начиная от пресности утренней каши и заканчивая деспотичностью Велы.
