После того, как Танис пропал, темный предпочитал перед моим в теплице появлением все хорошенько осмотреть. Почему – он не говорил, но что-то мне подсказывало, что Ристан просто проверяет помещение, уверенный, что Танис, в стремлении увидеться со мной, непременно заявится именно туда.
Ристан подозревал артефактора в причастности ко всем этим похищениям и внезапному появлению существ.
Я в это не верила, и мы рисковали поссориться.
На этот раз ничего не изменилось. Стоило мне только появиться в теплице, как навстречу, из-за участка с буйной зеленой растительностью самого подозрительного вида, вышел темный.
— Что случилось? — не здороваясь, полюбопытствовал он, увидев скорбное выражение моего лица.
— Сегодняшний вечер я проведу в морге, — я ждала сочувствия и утешений.
А темный просто неуверенно хмыкнул, не торопясь мне сопереживать. Не самый лучший выбор в сложившейся ситуации.
Я обиделась и уже планировала обвинить его в черствости, как он виртуозно спасся, реабилитировавшись всего парой слов.
— Хочешь, я пойду с тобой?
Нэй не обрадуется, это я отлично понимала, как понимала и то, что Ристану в морг совсем не хочется, но разве меня это могло волновать? Он же сам предложил, можно сказать, подписал свой приговор.
— Хочу!
Вопреки всем ожиданиям, темный не расстроился, услышав мой искренний ответ. Наоборот, разулыбался и жестом предложил мне идти вперед. Где-то там, среди неожиданных опытных образцов и банальных курсовых заданий, на высохшей и потрескавшейся земле упрямо зеленело целых пять кустиков мирта. Я постепенно повышала ставки и была очень довольна результатами.
И благодарить за все мне следовало Таниса, человека, которого уже давно записали в жертвы маньяка.
Я старалась об этом не думать, и у меня даже получалось, по крайней мере, до этого вечера.
Но стоя в холодном морге перед столом, на котором покоилось такое себе мутировавшее человекообразное чудовище, думать о чем-то, помимо Таниса, который рано или поздно может вот так же оказаться на разделочном столе у какого-нибудь целителя или некроманта, которые едва ли узнают, кем раньше был несчастный превращенец, не получалось.
— Эри, подкати столик, будь добра, — Нэй деловито втирал в руки защитную антибактериальную мазь, с видом заправского мясника разглядывая распростертое перед ним тело.
Столик катился бесшумно, а инструменты, лежащие на нем, хищно поблескивали в ослепительно-белом, холодном свете магических светильников.
Я нервничала и злилась, и на Ристана, укрывшегося в полумраке, посматривала каждые полминуты. Темный притаился у стены, стараясь лишний раз не попадаться на глаза моему брату, с достоинством вынесшему известие о том, что, вместо ожидаемых трех живых тел, в морге их будет целых четыре. Выгонять неучтенные тела Нэй не стал, но, все же, постарался как можно понятнее продемонстрировать все свое негативное отношение к незапланированному пополнению.
Сенья на своего эмоционального куратора смотрела со странным сочувствием, безуспешно пытаясь подавить непрошеную веселую улыбку.
Сначала я не могла понять, с чем все это связано, но когда грудная клетка существа была вскрыта, целый лист исписан мелким сеньиным почерком — сама Висенья продолжала усиленно строчить что-то в планшетке, увлеченно следя за действиями Инэя, — в помещение, чуть не доведя меня до сердечного приступа, уверенно вошел, можно сказать даже ввалился, Асвер.
— Вижу, я опоздал, — ни капли раскаяния не было слышно в голосе некроманта, равнодушная констатация факта.
— А этот что здесь делает? — Нэй возмущенно ткнул в сторону некроманта скальпелем, измазанным в густой темной крови. Обращался он к Сенье, даже не глядя на вошедшего.
— Вы же не думали, что я оставлю свою жену в морге наедине с мутантом? Хочу напомнить, что один из них однажды чуть не откусил мне голову… — Асвера показательное игнорирование своей персоны нисколько не смутило.
— Вы его поднимали, — огрызнулся Нэй, одарив некроманта своим фирменным давительно-раскатывательным взглядом, — мы вскрываем. Разница ощутимая, не так ли?
Асвер пожал плечами и под тяжелым взглядом целителя направился к Ристану.
Только после того, как у стеночки пристроился еще один темный, я осознала, что предыдущие полчаса были еще очень мирными и расслабляюще спокойными.
Если до этого мне просто приходилось таскать Нэю всякую мелочь и целых два раза менять сломавшийся реберный нож, периодически гневно шипя на Ристана, порывавшегося мне помочь, то дальше все то же самое приходилось проделывать под гневное сопение Инэя.
Сенья уткнувшись в планшетку продолжала вести записи, стараясь не поднимать на целителя глаз и кусая губы.
— Эри, ножницы, — протянул руку брат.
Я застыла перед столиком, не совсем понимая, какие именно ему нужны. Их тут было шесть штук и все разные. Бросив на меня быстрый взгляд, он пояснил:
— Вторые справа.
— Будем извлекать сердце? — удивилась Сенья, заметив, какие именно ножницы он имел в виду.
— Думаешь, рано?
Она неуверенно покачала головой и быстро вписала несколько слов в планшетку. Нэй склонился над телом. Я невольно скривилась и отвернулась.
Такая нежная в морге я оказалась одна, все остальные с вежливым любопытством смотрели на целителя, вытаскивающего из развороченной груди сердце.
— Сенья, посмотри на это, — велел Инэй, протянув к ней окровавленную руку.
Не касаясь сердца, она внимательно его осмотрела и вынесла свой вердикт, поразивший всех.
— Остаточная магия!
Нэй кивнул, подтверждая ее открытие.
— Но ведь это невозможно. Как?
— Видимо, тот, кто работал над этим… — Инэй на мгновение замялся, окинув тяжелым взглядом тело, — созданием, был целителем.
— Заклинания вплетались в живые тела? — недоверчиво спросил Асвер. — Разве такое возможно?
— Противозаконно, — брат еще несколько мгновений рассматривал сердце, после чего, не взвешивая, опустил его в миску, — но возможно. Заклинания внедрялись не просто в тела, в органы. Думаю, изучив кости, мы сможем выявить некоторые из них.
— Магия лучше держится на кости? — усмехнулся Ристан.
Нэй сухо подтвердил:
— Именно так, молодой человек.
За последующие сорок минут к сердцу присоединились легкие, печень и даже почки. Весь внутренний мир существа поместился в две миски. На каждом органе, отчетливо или едва различимо, были видны следы плетений.
Я уже основательно утомилась, Сенья исписала с полдюжины листов, а Инэй словно и не устал ни капли, продолжая с убийственным энтузиазмом копаться в теле.
— Очень интересно, — пробормотал он, сосредоточенно изучая развороченную грудную клетку. Какие именно мысли бродили в его голове в этот момент, едва ли кто-то смог бы сказать, но выглядел Нэй очень внушительно, захваченный этим своим исследовательским азартом.
Все с тем же сосредоточенным выражением на лице он погрузил руку в грудную клетку. Я знала, что он собирается делать, уже не раз видела, как брат при помощи магии пытается нащупать следы стороннего воздействия на организм. Остаточные звенья плетений, обнаруженные на внутренних органах, и предположительная возможность обнаружить что-то на костях его не устраивали, он хотел найти что-нибудь еще прямо сейчас. Что-то, что будет не просто указывать на причастность ко всему этому какого-то абстрактного целителя, но даст наводку, возможно, намек на определенного человека. Особенный магический след.
Подобное сканирование практиковалось не только моим братом, оно широко использовалось при попытках определить – применялось ли магическое воздействие на погибшего, но едва ли раньше хоть раз пациент реагировал на подобное столь своеобразно.
Нэй пустил магический импульс, и вполне мирный, совершенно мертвый труп конвульсивно задергался, забился на столе, мелко подрагивая всем телом.
Сенья с приглушенным вскриком отшатнулась, крепко прижимая к груди планшетку со своими записями. Асвер одним плавным движением перетек вперед, закрывая целительницу собой, и это было последним, что я увидела. Дальше я могла созерцать только спину Ристана, поступившего совсем так же, как Асвер.
Инэй, поспешно выдернувший руку из трупа, отступил назад, глядел он не на тело, а на органы, что медленно чернея, пульсировали в миске.
— Уму непостижимо, — пораженно прошептал он.
— Он же сейчас на части развалится, — сдавленно прошипела я, в отличие от брата уделив все внимание трупу. Он тоже чернел, покрываясь темными, мерзкого вида пятнами и медленно проваливаясь вовнутрь. Если бы я не была так шокирована, то смогла бы даже вполне уверенно утверждать, что тело гниет и тлеет одновременно.
— Мой экземпляр, — простонал Нэй, беспомощно опуская руки.
— Штатный целитель разве не предупреждал вас, что на тело лучше не воздействовать магически? — Асвер выглядел раздражающе спокойным и собранным, с ленивым упорством задвигая любопытную Сенью обратно за спину, и без особого удивления смотрел на конвульсивно подергивающееся самоуничтожающееся тело.
Нэй неохотно пояснил:
— Они его еще толком не вскрывали, был проведен поверхностный осмотр, органы не изучались, да и магически на труп никто не воздействовал. Ждут специалиста из столицы.
— А вы как получили тело?
— Я хорошо умею убеждать.
Труп продолжал судорожно дрыгаться, рука чуть выше локтя отвалилась, продолжая распад уже на полу. Улика исправно уничтожала саму себя.
Мрачную тишину нарушил задумчивый голос Ристана:
— Могу поспорить на практикум по заклинаниям отсроченного действия, что процесс самоуничтожения должен был сработать сразу после смерти этого… образца.
— Думаешь, магическое плетение было нарушено? — деловито поинтересовался Нэй, словно забыв, что всего секунду назад он тут страдал и чуть ли волосы на себе не рвал.
— А ваше вмешательство запустило сбитый процесс, — подтвердил Ристан.
— Не сходится, — встрял Асвер, с ехидной улыбкой напомнив, — тело, которое мы хотели поднять, не самоуничтожилось, оно попыталось напасть.
— Не сравнивай неудачный образец, выброшенный на улицу, и исправно функционирующее усовершенствованное создание, — с достоинством ответил темный.
Нэй согласно кивнул, и на Ристана посмотрел с одобрением.
— Висенья, а ты почему стоишь? — прикрикнул он на целительницу, возвращая себе оптимистичный настрой. — Записывай!
— Отдавать записи в городской морг будем? — спросила она, послушно возвращаясь к прерванному занятию.
Нэй тоскливо вздохнул:
— Придется.
Существо распадалось еще долгих десять минут, наполненных легким постукиванием карандаша по бумаге, сосредоточенным сопением Сеньи и моими печальными размышлениями о тщетности бытия.
Вид этого несчастного создание, слишком длинного и нескладного, совершенно не помещающегося на столе, навевал унылые и отчаянно безрадостные мысли.
И только ближе к десяти часам вечера, когда существо кучкой темного порошка покоилось в круглодонной колбе, все инструменты отмокали в стерилизующей смеси, а стол, на котором покоилось тело, был тщательно протерт некромантом (только сегодня! аттракцион невиданной щедрости: Асвер добровольно занимается уборкой!), я решила, что можно уже расслабиться. Как оказалось, преждевременно.
— Слышала, ты повторяешь чужие ошибки, — прошептала Сенья, подрезав Ристана на выходе, и решительно взяв меня под руку.
— Какие еще ошибки? — опешила я.
— Связалась с подозрительными амулетами, — загадочно поиграв бровями, она бросила быстрый взгляд на Инэя, идущего впереди, и на всякий случай понизила голос, — все уже знают, что Сэнса заподозрили, потому что была обнаружена улика. Какой-то амулет на теле одного из этих существ. Их, кстати, измененными начали звать и, думаю, название приживется.
— И?
— И единственный, кого после случая на празднике директор почти два часа держал в кабинете, были вы с Ристаном. А потом, интересная неожиданность, Сэнса забрала городская стража.
Я прямо почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Если знает Сенья, то почему не может знать Сэнс?
— Ты не нервничай, — она легко потерлась щекой о мое плечо. Пару раз я видела, как она то же самое проделывала с Асвером, и не могла понять смысла этого жеста. Теперь поняла, это немного успокаивало, — у всех в ту ночь было слишком много проблем, едва ли кто-то мог заметить связь между этими событиями. А я никому не расскажу, обещаю.
До лестницы к этажу общежития оставалось еще около двухсот метров, Нэй летел вперед, заставляя и нас спешить за ним и почти бежать, чтобы не отставать очень уж сильно.
Темномагические конвоиры в ногу топали сразу за нами, создавая ощущение защищенности.
— Но ты же заметила.
— А ты не помнишь? — удивилась она. — Я же к Хэмкону три раза заглядывала, когда вы у него там сидели. Он меня и послал вестника в управление отправить.
— Я даже не помню, о чем меня в ту ночь спрашивали. Меня какой-то ядреной дрянью опоили, успокоительного убойнее я еще не пробовала.
— Синенькое такое? — со смешком спросила она.
— Ага.
— Хорошее, ты права. Оно мне как-то очень помогло нервы успокоить.
— Это когда еще?
— Когда Асвер меня родителям возвращал, — Сенья обернулась, одарив некроманта мимолетным взглядом.
Сдержать смешок мне не удалось. Нэй замер и оглянулся, мы встали, опасаясь приближаться.
— Вас нужно проводить, или свои комнаты вы найдете без моей помощи? — скучающе спросил он.
— Найдем, — подтвердила Сенья.
— Не заблудимся, — заверила я.
Темные хранили гробовое молчание, инстинктивно понимая, что их личное благополучие магистра едва ли волнует.
— В таком случае, доброй ночи.
В полумраке коридоров Нэй скрылся раньше, чем мое терпение кончилось, и я насмешливо прошептала:
— Сейчас закроется в своем кабинете, и до утра будет кроить твой отчет.
— А потом непременно лично отправится в управление, чтобы передать материалы и обсудить с коллегой такой интересный случай, — охотно поддержала меня Сенья, — а если очень повезет, и специалист приедет до обеда, то даже напросится поприсутствовать на вскрытии.
— Он в любом случае напросится. И будет потом весь день ходить невыспавшийся и злой больше обычного.
— Бедные студенты, — вздохнула Сень.
— Бедные, — согласилась я.
— Хватит топтаться на месте, — подтолкнул нас вперед Асвер.
— Мы, вообще-то, прощаемся, — возмутилась Сенья, которой нужно было отправляться на второй этаж восточного крыла, в то время как я жила на третьем этаже западного.
— Уже попрощались, — решил за нас некромант, аккуратно отцепив от меня Сенью и увлекая за собой к лестнице. Мне он бросил насмешливое:
— Приятных снов.
— Ты просто невыносим, ты в курсе? — негодовала Сенья, послушно поднимаясь по ступеням вслед за Асвером.
— Это для меня открытие, — хмыкнул он, — каждый день.
— Даже и не знаю, почему я ей сочувствую, — потирая переносицу, призналась я Ристану, — Лия уже второй год предлагает подарить Сенье на день рождения орочью национальную дубину.
— Зачем?
— Чтобы ее аргументы в их спорах были весомее.
Темный негромко рассмеялся, демонстрируя преступное отсутствие мужской солидарности.
— Пойдем, я тебя провожу.
Первым на лестницу ступил он, я слегка отстала, набираясь решимости начать один не очень приятный разговор, разумеется, связанный с кучкой пепла, оставшейся в морге.
— Ристан, а, Ристан, — осторожно позвала я, — а это же выходит, что у Сэнса есть какой-то помощник?
Ристан подозревал артефактора в причастности ко всем этим похищениям и внезапному появлению существ.
Я в это не верила, и мы рисковали поссориться.
На этот раз ничего не изменилось. Стоило мне только появиться в теплице, как навстречу, из-за участка с буйной зеленой растительностью самого подозрительного вида, вышел темный.
— Что случилось? — не здороваясь, полюбопытствовал он, увидев скорбное выражение моего лица.
— Сегодняшний вечер я проведу в морге, — я ждала сочувствия и утешений.
А темный просто неуверенно хмыкнул, не торопясь мне сопереживать. Не самый лучший выбор в сложившейся ситуации.
Я обиделась и уже планировала обвинить его в черствости, как он виртуозно спасся, реабилитировавшись всего парой слов.
— Хочешь, я пойду с тобой?
Нэй не обрадуется, это я отлично понимала, как понимала и то, что Ристану в морг совсем не хочется, но разве меня это могло волновать? Он же сам предложил, можно сказать, подписал свой приговор.
— Хочу!
Вопреки всем ожиданиям, темный не расстроился, услышав мой искренний ответ. Наоборот, разулыбался и жестом предложил мне идти вперед. Где-то там, среди неожиданных опытных образцов и банальных курсовых заданий, на высохшей и потрескавшейся земле упрямо зеленело целых пять кустиков мирта. Я постепенно повышала ставки и была очень довольна результатами.
И благодарить за все мне следовало Таниса, человека, которого уже давно записали в жертвы маньяка.
Я старалась об этом не думать, и у меня даже получалось, по крайней мере, до этого вечера.
Но стоя в холодном морге перед столом, на котором покоилось такое себе мутировавшее человекообразное чудовище, думать о чем-то, помимо Таниса, который рано или поздно может вот так же оказаться на разделочном столе у какого-нибудь целителя или некроманта, которые едва ли узнают, кем раньше был несчастный превращенец, не получалось.
— Эри, подкати столик, будь добра, — Нэй деловито втирал в руки защитную антибактериальную мазь, с видом заправского мясника разглядывая распростертое перед ним тело.
Столик катился бесшумно, а инструменты, лежащие на нем, хищно поблескивали в ослепительно-белом, холодном свете магических светильников.
Я нервничала и злилась, и на Ристана, укрывшегося в полумраке, посматривала каждые полминуты. Темный притаился у стены, стараясь лишний раз не попадаться на глаза моему брату, с достоинством вынесшему известие о том, что, вместо ожидаемых трех живых тел, в морге их будет целых четыре. Выгонять неучтенные тела Нэй не стал, но, все же, постарался как можно понятнее продемонстрировать все свое негативное отношение к незапланированному пополнению.
Сенья на своего эмоционального куратора смотрела со странным сочувствием, безуспешно пытаясь подавить непрошеную веселую улыбку.
Сначала я не могла понять, с чем все это связано, но когда грудная клетка существа была вскрыта, целый лист исписан мелким сеньиным почерком — сама Висенья продолжала усиленно строчить что-то в планшетке, увлеченно следя за действиями Инэя, — в помещение, чуть не доведя меня до сердечного приступа, уверенно вошел, можно сказать даже ввалился, Асвер.
— Вижу, я опоздал, — ни капли раскаяния не было слышно в голосе некроманта, равнодушная констатация факта.
— А этот что здесь делает? — Нэй возмущенно ткнул в сторону некроманта скальпелем, измазанным в густой темной крови. Обращался он к Сенье, даже не глядя на вошедшего.
— Вы же не думали, что я оставлю свою жену в морге наедине с мутантом? Хочу напомнить, что один из них однажды чуть не откусил мне голову… — Асвера показательное игнорирование своей персоны нисколько не смутило.
— Вы его поднимали, — огрызнулся Нэй, одарив некроманта своим фирменным давительно-раскатывательным взглядом, — мы вскрываем. Разница ощутимая, не так ли?
Асвер пожал плечами и под тяжелым взглядом целителя направился к Ристану.
Только после того, как у стеночки пристроился еще один темный, я осознала, что предыдущие полчаса были еще очень мирными и расслабляюще спокойными.
Если до этого мне просто приходилось таскать Нэю всякую мелочь и целых два раза менять сломавшийся реберный нож, периодически гневно шипя на Ристана, порывавшегося мне помочь, то дальше все то же самое приходилось проделывать под гневное сопение Инэя.
Сенья уткнувшись в планшетку продолжала вести записи, стараясь не поднимать на целителя глаз и кусая губы.
— Эри, ножницы, — протянул руку брат.
Я застыла перед столиком, не совсем понимая, какие именно ему нужны. Их тут было шесть штук и все разные. Бросив на меня быстрый взгляд, он пояснил:
— Вторые справа.
— Будем извлекать сердце? — удивилась Сенья, заметив, какие именно ножницы он имел в виду.
— Думаешь, рано?
Она неуверенно покачала головой и быстро вписала несколько слов в планшетку. Нэй склонился над телом. Я невольно скривилась и отвернулась.
Такая нежная в морге я оказалась одна, все остальные с вежливым любопытством смотрели на целителя, вытаскивающего из развороченной груди сердце.
— Сенья, посмотри на это, — велел Инэй, протянув к ней окровавленную руку.
Не касаясь сердца, она внимательно его осмотрела и вынесла свой вердикт, поразивший всех.
— Остаточная магия!
Нэй кивнул, подтверждая ее открытие.
— Но ведь это невозможно. Как?
— Видимо, тот, кто работал над этим… — Инэй на мгновение замялся, окинув тяжелым взглядом тело, — созданием, был целителем.
— Заклинания вплетались в живые тела? — недоверчиво спросил Асвер. — Разве такое возможно?
— Противозаконно, — брат еще несколько мгновений рассматривал сердце, после чего, не взвешивая, опустил его в миску, — но возможно. Заклинания внедрялись не просто в тела, в органы. Думаю, изучив кости, мы сможем выявить некоторые из них.
— Магия лучше держится на кости? — усмехнулся Ристан.
Нэй сухо подтвердил:
— Именно так, молодой человек.
За последующие сорок минут к сердцу присоединились легкие, печень и даже почки. Весь внутренний мир существа поместился в две миски. На каждом органе, отчетливо или едва различимо, были видны следы плетений.
Я уже основательно утомилась, Сенья исписала с полдюжины листов, а Инэй словно и не устал ни капли, продолжая с убийственным энтузиазмом копаться в теле.
— Очень интересно, — пробормотал он, сосредоточенно изучая развороченную грудную клетку. Какие именно мысли бродили в его голове в этот момент, едва ли кто-то смог бы сказать, но выглядел Нэй очень внушительно, захваченный этим своим исследовательским азартом.
Все с тем же сосредоточенным выражением на лице он погрузил руку в грудную клетку. Я знала, что он собирается делать, уже не раз видела, как брат при помощи магии пытается нащупать следы стороннего воздействия на организм. Остаточные звенья плетений, обнаруженные на внутренних органах, и предположительная возможность обнаружить что-то на костях его не устраивали, он хотел найти что-нибудь еще прямо сейчас. Что-то, что будет не просто указывать на причастность ко всему этому какого-то абстрактного целителя, но даст наводку, возможно, намек на определенного человека. Особенный магический след.
Подобное сканирование практиковалось не только моим братом, оно широко использовалось при попытках определить – применялось ли магическое воздействие на погибшего, но едва ли раньше хоть раз пациент реагировал на подобное столь своеобразно.
Нэй пустил магический импульс, и вполне мирный, совершенно мертвый труп конвульсивно задергался, забился на столе, мелко подрагивая всем телом.
Сенья с приглушенным вскриком отшатнулась, крепко прижимая к груди планшетку со своими записями. Асвер одним плавным движением перетек вперед, закрывая целительницу собой, и это было последним, что я увидела. Дальше я могла созерцать только спину Ристана, поступившего совсем так же, как Асвер.
Инэй, поспешно выдернувший руку из трупа, отступил назад, глядел он не на тело, а на органы, что медленно чернея, пульсировали в миске.
— Уму непостижимо, — пораженно прошептал он.
— Он же сейчас на части развалится, — сдавленно прошипела я, в отличие от брата уделив все внимание трупу. Он тоже чернел, покрываясь темными, мерзкого вида пятнами и медленно проваливаясь вовнутрь. Если бы я не была так шокирована, то смогла бы даже вполне уверенно утверждать, что тело гниет и тлеет одновременно.
— Мой экземпляр, — простонал Нэй, беспомощно опуская руки.
— Штатный целитель разве не предупреждал вас, что на тело лучше не воздействовать магически? — Асвер выглядел раздражающе спокойным и собранным, с ленивым упорством задвигая любопытную Сенью обратно за спину, и без особого удивления смотрел на конвульсивно подергивающееся самоуничтожающееся тело.
Нэй неохотно пояснил:
— Они его еще толком не вскрывали, был проведен поверхностный осмотр, органы не изучались, да и магически на труп никто не воздействовал. Ждут специалиста из столицы.
— А вы как получили тело?
— Я хорошо умею убеждать.
Труп продолжал судорожно дрыгаться, рука чуть выше локтя отвалилась, продолжая распад уже на полу. Улика исправно уничтожала саму себя.
Мрачную тишину нарушил задумчивый голос Ристана:
— Могу поспорить на практикум по заклинаниям отсроченного действия, что процесс самоуничтожения должен был сработать сразу после смерти этого… образца.
— Думаешь, магическое плетение было нарушено? — деловито поинтересовался Нэй, словно забыв, что всего секунду назад он тут страдал и чуть ли волосы на себе не рвал.
— А ваше вмешательство запустило сбитый процесс, — подтвердил Ристан.
— Не сходится, — встрял Асвер, с ехидной улыбкой напомнив, — тело, которое мы хотели поднять, не самоуничтожилось, оно попыталось напасть.
— Не сравнивай неудачный образец, выброшенный на улицу, и исправно функционирующее усовершенствованное создание, — с достоинством ответил темный.
Нэй согласно кивнул, и на Ристана посмотрел с одобрением.
— Висенья, а ты почему стоишь? — прикрикнул он на целительницу, возвращая себе оптимистичный настрой. — Записывай!
— Отдавать записи в городской морг будем? — спросила она, послушно возвращаясь к прерванному занятию.
Нэй тоскливо вздохнул:
— Придется.
Существо распадалось еще долгих десять минут, наполненных легким постукиванием карандаша по бумаге, сосредоточенным сопением Сеньи и моими печальными размышлениями о тщетности бытия.
Вид этого несчастного создание, слишком длинного и нескладного, совершенно не помещающегося на столе, навевал унылые и отчаянно безрадостные мысли.
И только ближе к десяти часам вечера, когда существо кучкой темного порошка покоилось в круглодонной колбе, все инструменты отмокали в стерилизующей смеси, а стол, на котором покоилось тело, был тщательно протерт некромантом (только сегодня! аттракцион невиданной щедрости: Асвер добровольно занимается уборкой!), я решила, что можно уже расслабиться. Как оказалось, преждевременно.
— Слышала, ты повторяешь чужие ошибки, — прошептала Сенья, подрезав Ристана на выходе, и решительно взяв меня под руку.
— Какие еще ошибки? — опешила я.
— Связалась с подозрительными амулетами, — загадочно поиграв бровями, она бросила быстрый взгляд на Инэя, идущего впереди, и на всякий случай понизила голос, — все уже знают, что Сэнса заподозрили, потому что была обнаружена улика. Какой-то амулет на теле одного из этих существ. Их, кстати, измененными начали звать и, думаю, название приживется.
— И?
— И единственный, кого после случая на празднике директор почти два часа держал в кабинете, были вы с Ристаном. А потом, интересная неожиданность, Сэнса забрала городская стража.
Я прямо почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Если знает Сенья, то почему не может знать Сэнс?
— Ты не нервничай, — она легко потерлась щекой о мое плечо. Пару раз я видела, как она то же самое проделывала с Асвером, и не могла понять смысла этого жеста. Теперь поняла, это немного успокаивало, — у всех в ту ночь было слишком много проблем, едва ли кто-то мог заметить связь между этими событиями. А я никому не расскажу, обещаю.
До лестницы к этажу общежития оставалось еще около двухсот метров, Нэй летел вперед, заставляя и нас спешить за ним и почти бежать, чтобы не отставать очень уж сильно.
Темномагические конвоиры в ногу топали сразу за нами, создавая ощущение защищенности.
— Но ты же заметила.
— А ты не помнишь? — удивилась она. — Я же к Хэмкону три раза заглядывала, когда вы у него там сидели. Он меня и послал вестника в управление отправить.
— Я даже не помню, о чем меня в ту ночь спрашивали. Меня какой-то ядреной дрянью опоили, успокоительного убойнее я еще не пробовала.
— Синенькое такое? — со смешком спросила она.
— Ага.
— Хорошее, ты права. Оно мне как-то очень помогло нервы успокоить.
— Это когда еще?
— Когда Асвер меня родителям возвращал, — Сенья обернулась, одарив некроманта мимолетным взглядом.
Сдержать смешок мне не удалось. Нэй замер и оглянулся, мы встали, опасаясь приближаться.
— Вас нужно проводить, или свои комнаты вы найдете без моей помощи? — скучающе спросил он.
— Найдем, — подтвердила Сенья.
— Не заблудимся, — заверила я.
Темные хранили гробовое молчание, инстинктивно понимая, что их личное благополучие магистра едва ли волнует.
— В таком случае, доброй ночи.
В полумраке коридоров Нэй скрылся раньше, чем мое терпение кончилось, и я насмешливо прошептала:
— Сейчас закроется в своем кабинете, и до утра будет кроить твой отчет.
— А потом непременно лично отправится в управление, чтобы передать материалы и обсудить с коллегой такой интересный случай, — охотно поддержала меня Сенья, — а если очень повезет, и специалист приедет до обеда, то даже напросится поприсутствовать на вскрытии.
— Он в любом случае напросится. И будет потом весь день ходить невыспавшийся и злой больше обычного.
— Бедные студенты, — вздохнула Сень.
— Бедные, — согласилась я.
— Хватит топтаться на месте, — подтолкнул нас вперед Асвер.
— Мы, вообще-то, прощаемся, — возмутилась Сенья, которой нужно было отправляться на второй этаж восточного крыла, в то время как я жила на третьем этаже западного.
— Уже попрощались, — решил за нас некромант, аккуратно отцепив от меня Сенью и увлекая за собой к лестнице. Мне он бросил насмешливое:
— Приятных снов.
— Ты просто невыносим, ты в курсе? — негодовала Сенья, послушно поднимаясь по ступеням вслед за Асвером.
— Это для меня открытие, — хмыкнул он, — каждый день.
— Даже и не знаю, почему я ей сочувствую, — потирая переносицу, призналась я Ристану, — Лия уже второй год предлагает подарить Сенье на день рождения орочью национальную дубину.
— Зачем?
— Чтобы ее аргументы в их спорах были весомее.
Темный негромко рассмеялся, демонстрируя преступное отсутствие мужской солидарности.
— Пойдем, я тебя провожу.
Первым на лестницу ступил он, я слегка отстала, набираясь решимости начать один не очень приятный разговор, разумеется, связанный с кучкой пепла, оставшейся в морге.
— Ристан, а, Ристан, — осторожно позвала я, — а это же выходит, что у Сэнса есть какой-то помощник?
