— У нее маникюр!
— Мне хотелось бы узнать, что именно произошло, — влез в разговор Ристан, без особого интереса разглядывая разбросанные по столу заготовки. Среди предположительно некромантских можно было увидеть несколько определенно целительских инструментов, что могло бы показаться странным, если бы мы не знали, сколь разные личности здесь живут.
— А Сенья тебе не рассказала? — на шее царапины оказались длиннее и глубже и жглись, как ошалелые.
— Не рассказала, прибежала, сказала, что ты в женское общежитие отправилась, Аллиру убивать, и потребовала, чтобы я все исправил.
— И доступ в общежитие дала, — тихо, но очень гордо добавила Сенья.
— И это тоже, — послушно подтвердил Ристан, — так что случилось?
— Она уничтожила мой проект. Все мирты. Устроила природный катаклизм на моем участке, — меня прорвало. Я высказала все, что думаю об Аллире, бешеных первокурсницах, воздушницах и вообще о неадекватных девушках.
Ристан слушал и кивал, Сенья притихла, пораженная сокрушительной силой моего возмущения, и тоже внимала, позабыв о моих боевых ранениях.
Разорялась я недолго, но очень пылко и под конец монолога чувствовала себя эмоционально выжатой и очень уставшей.
Тогда-то Ристан и подошел, присел на кровать рядом со мной, приобняв за плечи, как-то очень подозрительно переглянулся с Сеньей поверх моей головы:
— И ты, конечно, решила восстановить справедливость?
— Нет, я просто взбесилась и захотела крови.
Спорить с тем, что я определенно получила то, чего хотела, никто не стал. Сенья только сказала, как бы между прочим:
— Я и предположить не могла, что моя маленькая проблема может обернуться такой катастрофой.
Ристан устало вздохнул:
— Мне нужно знать что-то еще?
— Завтра мы с тобой идем в теплицу вылавливать амулет, — вспомнила я о важном, — помнишь, как на поле? А потом еще нужно мой участок восстановить.
Признание мое вызвало фурор. Жаль только, часть про мои загубленные растения как-то быстро отошла на второй план. Темный хотел знать, во что мы вляпались.
— Лучше сразу честно признайся, — настаивал он.
А мне не в чем было признаваться. Я совершенно точно ничего противозаконного не делала, хотя Аллира могла бы со мной и не согласиться.
Но ее я в расчет не брала и была уверена, что сказать мне нечего.
Знала бы с каким энтузиазмом и верой в мою неубиваемость темный будет меня эксплуатировать на следующий день, непременно нашла бы что ему сказать.
Не факт, что цензурно, но точно честно.
— Эри, ты же сама хотела, чтобы мы спасли всю эту… — Ристан запнулся, подавив смешок, и дословно припомнил мои же собственные слова, — замечательную зелень.
— Чтобы ты ее спас! Ты! — я отбивалась от темного, пытавшегося затолкать меня на участок Сеньи. Прямо к увядающим растениям.
— Я эти амулеты не чувствую.
— Тогда пусть Сенья…
Рыжая на мою попытку спастись за ее счет отреагировала весьма сдержанно, но эту злорадную улыбку я пообещала себе запомнить, чтобы никогда не забывать, с какими черствыми и безжалостными садистами я общаюсь.
— Ты уже знаешь, что нужно искать, — перебил меня темный, и затолкал таки на участок, — обувь сними.
— Да пожалуйста. — скинув сапоги, я исподлобья уставилась на Ристана. — Теперь отвернись.
— Зачем?
— Чулки… снимать буду.
Темный закатил глаза, но все же отвернулся и простоял так, пока я снимала чулки и наслаждалась единением с природой.
Земля оказалась теплой и очень приятной, пошевелив пальчиками на ногах, я блаженно прикрыла глаза. Ни с чем несравнимое чувство.
— Долго еще? — мгновения полнейшего счастья были разбиты нетерпеливым темным. Мне оставалось только проворчать:
— Можешь поворачиваться.
Казалось, что ничего хорошего меня больше в этот день не ждет. Впервые в жизни я мечтала, чтобы моя интуиция дала сбой, чтобы одна короткая вспышка соприкосновения с магией была единственным темным пятом этого дня, но нет…
— Тут, — потирая ужаленную магией пятку, я, пошатываясь, стояла на одной ноге и грустила.
Ристан, ответственно проинструктированный Сеньей, осторожно приблизился ко мне, внимательно глядя под ноги и послушно не наступая на растения, даже самые чахлые.
Когда из земли был извлечен вредоносный диск, отдаленно похожий на нашу первую находку, я ехидно полюбопытствовала:
— Теперь ты счастлив?
На что получила совершенно неожиданный ответ.
— Нет, — Ристан осмотрелся и с решительным огоньком в глазах поинтересовался:
— Сколько здесь всего участков?
— Восемнадцать, если считать с моим, — я уже чувствовала что-то неладное, но еще отчаянно не хотела верить в такую темномагическую жестокость.
— Сень, прихвати ее сапоги, — попросил Ристан и с самой торжественной рожей — с такой только в бой посылать, на верную гибель — шагнул ко мне.
— Ристан… — я отступила, выставив перед собой руки, жест бессмысленный, но, вроде, успокаивающий, — а ты чего задумал?
— В профилактических целях, — он сделал еще один шаг ко мне, я, естественно отступила, — стоит проверить все участки в этой теплице.
— Может, мне еще и все теплицы заодно осмотреть? — огрызнулась я, на всякий случай сделав назад целых два шага и едва не вдавив в землю какой-то едва живой кустик, вяло шевельнувший листиками при моем приближении.
— Все не нужно, — темный наступал, безжалостно и упрямо, — Танис мог свободно посещать только эту теплицу.
— А он-то тут при чем?!
Ристан пожал плечами. Обвинить помощника Сэнса было не в чем. Он был абсолютно чист, об этом я от родного брата узнала, который присутствовал при обыске комнаты Таниса, когда стало известно, что тот пропал. Его официально считали двадцатой жертвой, а Ристан, с присущей лишь темным придурковатой уверенностью, подозревал несчастного артефактора, которого уже, может, давно в какую-нибудь жуть превратили.
— Он помогал тебе с дипломом и мог, не вызывая подозрений, находиться в теплице.
— Вообще, сюда любой попасть может, — вставила свое веское слово Сенья. Сапожки мои она уже прибрала к рукам и теперь не без любопытства ждала кто кого, — случай с Аллирой – прямое тому подтверждение.
Ристан упрямо сжал губы и остался при своем мнении, но перестал осторожничать.
Он бросился ко мне, я не успела отскочить и не сразу сообразила, что происходит, и зачем темный склоняется передо мной, лишь почувствовала, как меня крепко ухватили под коленями и дернули вверх, закидывая на плечо.
Меня хватило только на сдавленный короткий взвизг.
За спиной тихо захихикали.
— Подожди! Дай хоть магией с землей поделюсь!
— Потом.
Меня встряхнули, удобнее устраивая на плече, напомнив, как вот точно так же прямо у меня на глазах, он поправлял тушу крола.
Я себя даже дичью умудрилась почувствовать.
— Сначала амулеты, потом все остальное.
До всего остального мы добрались только спустя часа полтора, когда я уже просто не чувствовала пяточек и пыталась справиться с тошнотой: катания на плече даром не прошли.
Страдания мои были вознаграждены семью амулетами, которые Ристану просто не терпелось отдать директору, но я была против.
— Сначала мирт! — заявила непреклонно, и темному пришлось подчиниться.
Добравшись до своего участка, я, как была босиком, так и села среди высохших, переломанных кустов, подперев тяжелую голову кулачком.
Сенья присела на корточки, благоразумно оставшись за пределами участка.
— И чего теперь?
— Нужно все это убрать, — с тоской призналась я, и, закрыв глаза, подтянула к груди колени, чтобы опустить на них голову.
Юбка, раньше темно-синяя и совсем еще новая, приобрела неприятный пыльный оттенок и утратила былую новизну. Зря, наверное, я Ристану выкапывать амулеты помогала.
Такая же грязная как и я, Сенья, поднялась, готовая трудиться на благо меня любимой.
Втроем разобраться с трагедией удалось минут за тридцать. И в три раза больше времени мне понадобилось, чтобы высадить последние имеющиеся у меня образцы.
Прародителя всех безвинно погибших тоже пришлось вкопать.
— Обрастет, — неуверенно пообещала я в ответ на скептический взгляд Ристана. Мирт был совершенно лыс и решительно невесел, даже у Сеньи, безоговорочно верившей в мои силы, возникли сомнения.
— А не обрастет, — не сдавалась я, — так есть еще три кустика, с которыми точно все будет в порядке. Только… это последние. Если Аллира и их мне попортит, я ее здесь вместо мирта закопаю.
Ответом были вялые обещания, что мне в этом благом деле даже помогут.
Мы устали и пропустили обед, а впереди нас еще ждала встреча с директором.
От мгновения, когда темный извлек последний амулет и до момента, как мы, уставшие, но невероятно собой довольные, выбрались из теплицы, прошло достаточно времени, чтобы на улице начало темнеть.
— Может, поторопимся? — нормально отряхнуть ноги мне не удалось, и теперь я отчетливо чувствовала, как неуютно моим исколотым пяточкам соседствовать с землей в чулках.
— Кушать хочется, — беспечно пожаловалась Сенья, пряча нос в теплый шарф и послушно ускоряя шаг.
— Если хотите, можете пойти в столовую, — предложил Ристан, — к директору схожу я.
— Я тоже пойду, — бродить по этим мрачным коридорам без Ристана было боязно, особенно в свете неожиданно разыгравшейся паранойи, обострявшейся каждый вечер с наступлением темноты.
— Ну не бросать же вас на произвол судьбы, — пробормотала Сенья, с тоской глядя в сторону столовой.
Мне почему-то казалось, что она тоже идти без Ристана боится.
Как оказалось, очень даже не зря.
Мы успели пройти совсем немного, когда из темноты бокового коридора, ведущего, кажется, к выходу в хоздвор что-то мерно зацокало. Когти по камню. Звук был знакомый, но странный, и я не сразу сообразила, что так резануло слух своей неправильностью.
— Оно что, на двух лапах, что ли, идет? — первой сообразила что не так Сенья.
— Как думаешь, это что-то опасное? — шепотом спросила я у нее, как у человека уже как-то столкнувшегося с непонятной, жуткой штуковиной, живущей в темноте.
— С моим-то везением, — вздохнула она, — это что-то смертельно опасное.
Коридор, по которому что-то размеренно цокало, был совершенно темным, освещение в нем еще не включили, а солнечного света уже не было. Отключили солнце, закатилось оно за горизонт и преспокойненько себе отдыхало.
А мы стояли тут и наслаждались звуками, расположившись как раз на границе света. Главные коридоры, в отличие от таких вот коридорчиков, освещались сразу с заходом солнца. То есть, нам было светло, хоть и блекло, а этому цокальщику темно.
И мы-то его не видели, а он нас очень даже хорошо.
— Мне кажется, или в таких случаях лучше сразу бежать?
Вопрос был не лишен здравого смысла и прямо-таки побуждал к действию, но мы продолжали стоять и молча таращиться в темноту.
Вот чего мы ждали интересно? Толпы радостных щенков, которые утопят нас в умилении?
Надвигающаяся гадость точно была не милой.
— Медленно уходим, — негромко велел Ристан, не глядя схватив меня за руку.
Я вздрогнула от неожиданности, но послушно тронулась за ним следом, вцепившись в Сенью. Так мы за ручку и пошли, медленно, неторопливо и совершенно неподозрительно миновав коридорное ответвление, после чего взбодрились и прибавили скорость. До кабинета директора было еще аж полтора этажа, что, разумеется, было плохо.
Цокот когтей стал чаще, что было совсем ужасно.
— Предлагаю бежать! — прошептала Сенья, и первая, подавая пример, бросилась прочь.
Убежали мы недалеко. Из второго коридора, прямо под лучи светильника, выскочило что-то странное.
Знакомо длинное и тощее, оно могло похвастаться недооформившейся плешивой волчьей пастью, укрытыми бельмами бессмысленными глазами и огромными когтями на мохнатых длинных руках. Серая шерсть собиралась островками, оставив много чистой, голой кожи. На голове чутко подрагивали остроконечные волчьи уши.
Сзади, вывалившись в коридор и по инерции врезавшись в стену, появилось что-то примерно такое же, только черное.
— Оборотни… — Сенья истерично хохотнула, — никто же не говорил, что он еще и оборотней похищал.
Серый медленно двинулся к нам, когти на ногах, уже почти лапах, царапали камень.
Цок-цок-цок.
Когда именно между нами поднялась тьма, замерев на уровне талии, я даже не заметила. Ристан с очень сосредоточенным видом смотрел на оборотня… хотя, пожалуй, оборотнем он уже не являлся, как и человеком.
Существо остановилось, принюхалось, поводив носом, и зарычало, демонстрируя черные десны и зубы, конкретно деформировавшиеся, длинные и острые, лишь отдаленно напоминающие человеческие.
— Чтобы не случилось, держитесь рядом со мной, — велел темный, сильно сжав мое запястье, потянул к себе, — Эри, меня не отпускай.
— Чего? — в таких экстремальных условиях меньшее, что мне хотелось это обниматься с Ристаном.
— Ты помогаешь мне сосредоточиться, — неохотно ответил он, — если не хочешь, чтобы я случайно кого-нибудь из нас в бездну отправил, держи меня. Поняла?
— Да всегда пожалуйста, — обхватив его за талию, я решила держаться за него во чтобы то ни стало. Даже если он умолять будет, не отпущу. Сенья испуганная, но какая-то неправильно заинтересованная, следила за тем, как темненький урод крался к нам.
— Ристан, а кого-нибудь из них нельзя ли скормить тьме лишь частично? — робко спросила жертва пагубного влияния магистра Фьллара на нежную женскую психику.
— Не знаю. У меня до некоторых пор были определенные… проблемы с родовым даром.
Темненький замер и обернулся. Серый прислушался. Его уши забавно — если это слово вообще применимо к таким страшилищам — встали торчком.
Из-за поворота, ступая бесшумно, что было неожиданно для человека его комплекции, показался Реннан.
Кэп, судя по всему, только закончил измываться над студентами, был в относительно приподнятом настроении и витал в каких-то своих мыслях, тихо напевая под нос.
А потом он увидел темненького.
Измененный, лишенный всяких мозгов и, судя по всему, чувства самосохранения, бросился на кэпа.
Реннан не растерялся, рубашка на нем затрещала, расползаясь под напором звериной мощи.
Двухметровое нечто с медвежьей головой, конкретно измененными руками, но вполне человеческим мощным торсом, пусть и поросшим мехом, выглядело очень опасно. Я бы с такой махиной связываться не стала.
Даже будь я на две головы выше.
Темненький, конечно, был длинный, но тощий и на фоне медведемонстра совершенно несерьезный.
Замахнувшись, безмозглая жертва изобретательного маньяка угодила в мощный медвежий захват. Реннан перехватил вражескую лапу и дернул, предприняв попытку вырвать ее с корнем.
Измененный взвыл и наотмашь ударил кэпа свободной пятерней, пройдясь когтями по его шкуре. Мохнатую грудь украсили длинные, глубокие и очень страшные раны.
Медведище зарычал, озверел окончательно и следующим рывком все же оторвал измененному руку.
Стража не смогла перерубить кости, когда на празднике появились первые плоды труда маньяка, в морге Нэю пришлось загубить три ножа, пока грудная клетка не поддалась, а кэп просто оторвал существу руку.
Вырвал ко всем чертям из суставов и отбросил в сторону.
Темненький взвыл и отшатнулся, серый, преграждающий нам путь до этого момента, бросился на помощь.
Когда он проскакал мимо нас, обдав могильным холодом и пыльным запахом тлена, тьма заволновалась, отзываясь на эмоции Ристана и метнулась вперед, а я просто зажмурилась, плотнее прижимаясь к теплому телу.
— Мне хотелось бы узнать, что именно произошло, — влез в разговор Ристан, без особого интереса разглядывая разбросанные по столу заготовки. Среди предположительно некромантских можно было увидеть несколько определенно целительских инструментов, что могло бы показаться странным, если бы мы не знали, сколь разные личности здесь живут.
— А Сенья тебе не рассказала? — на шее царапины оказались длиннее и глубже и жглись, как ошалелые.
— Не рассказала, прибежала, сказала, что ты в женское общежитие отправилась, Аллиру убивать, и потребовала, чтобы я все исправил.
— И доступ в общежитие дала, — тихо, но очень гордо добавила Сенья.
— И это тоже, — послушно подтвердил Ристан, — так что случилось?
— Она уничтожила мой проект. Все мирты. Устроила природный катаклизм на моем участке, — меня прорвало. Я высказала все, что думаю об Аллире, бешеных первокурсницах, воздушницах и вообще о неадекватных девушках.
Ристан слушал и кивал, Сенья притихла, пораженная сокрушительной силой моего возмущения, и тоже внимала, позабыв о моих боевых ранениях.
Разорялась я недолго, но очень пылко и под конец монолога чувствовала себя эмоционально выжатой и очень уставшей.
Тогда-то Ристан и подошел, присел на кровать рядом со мной, приобняв за плечи, как-то очень подозрительно переглянулся с Сеньей поверх моей головы:
— И ты, конечно, решила восстановить справедливость?
— Нет, я просто взбесилась и захотела крови.
Спорить с тем, что я определенно получила то, чего хотела, никто не стал. Сенья только сказала, как бы между прочим:
— Я и предположить не могла, что моя маленькая проблема может обернуться такой катастрофой.
Ристан устало вздохнул:
— Мне нужно знать что-то еще?
— Завтра мы с тобой идем в теплицу вылавливать амулет, — вспомнила я о важном, — помнишь, как на поле? А потом еще нужно мой участок восстановить.
Признание мое вызвало фурор. Жаль только, часть про мои загубленные растения как-то быстро отошла на второй план. Темный хотел знать, во что мы вляпались.
— Лучше сразу честно признайся, — настаивал он.
А мне не в чем было признаваться. Я совершенно точно ничего противозаконного не делала, хотя Аллира могла бы со мной и не согласиться.
Но ее я в расчет не брала и была уверена, что сказать мне нечего.
Знала бы с каким энтузиазмом и верой в мою неубиваемость темный будет меня эксплуатировать на следующий день, непременно нашла бы что ему сказать.
Не факт, что цензурно, но точно честно.
— Эри, ты же сама хотела, чтобы мы спасли всю эту… — Ристан запнулся, подавив смешок, и дословно припомнил мои же собственные слова, — замечательную зелень.
— Чтобы ты ее спас! Ты! — я отбивалась от темного, пытавшегося затолкать меня на участок Сеньи. Прямо к увядающим растениям.
— Я эти амулеты не чувствую.
— Тогда пусть Сенья…
Рыжая на мою попытку спастись за ее счет отреагировала весьма сдержанно, но эту злорадную улыбку я пообещала себе запомнить, чтобы никогда не забывать, с какими черствыми и безжалостными садистами я общаюсь.
— Ты уже знаешь, что нужно искать, — перебил меня темный, и затолкал таки на участок, — обувь сними.
— Да пожалуйста. — скинув сапоги, я исподлобья уставилась на Ристана. — Теперь отвернись.
— Зачем?
— Чулки… снимать буду.
Темный закатил глаза, но все же отвернулся и простоял так, пока я снимала чулки и наслаждалась единением с природой.
Земля оказалась теплой и очень приятной, пошевелив пальчиками на ногах, я блаженно прикрыла глаза. Ни с чем несравнимое чувство.
— Долго еще? — мгновения полнейшего счастья были разбиты нетерпеливым темным. Мне оставалось только проворчать:
— Можешь поворачиваться.
Казалось, что ничего хорошего меня больше в этот день не ждет. Впервые в жизни я мечтала, чтобы моя интуиция дала сбой, чтобы одна короткая вспышка соприкосновения с магией была единственным темным пятом этого дня, но нет…
— Тут, — потирая ужаленную магией пятку, я, пошатываясь, стояла на одной ноге и грустила.
Ристан, ответственно проинструктированный Сеньей, осторожно приблизился ко мне, внимательно глядя под ноги и послушно не наступая на растения, даже самые чахлые.
Когда из земли был извлечен вредоносный диск, отдаленно похожий на нашу первую находку, я ехидно полюбопытствовала:
— Теперь ты счастлив?
На что получила совершенно неожиданный ответ.
— Нет, — Ристан осмотрелся и с решительным огоньком в глазах поинтересовался:
— Сколько здесь всего участков?
— Восемнадцать, если считать с моим, — я уже чувствовала что-то неладное, но еще отчаянно не хотела верить в такую темномагическую жестокость.
— Сень, прихвати ее сапоги, — попросил Ристан и с самой торжественной рожей — с такой только в бой посылать, на верную гибель — шагнул ко мне.
— Ристан… — я отступила, выставив перед собой руки, жест бессмысленный, но, вроде, успокаивающий, — а ты чего задумал?
— В профилактических целях, — он сделал еще один шаг ко мне, я, естественно отступила, — стоит проверить все участки в этой теплице.
— Может, мне еще и все теплицы заодно осмотреть? — огрызнулась я, на всякий случай сделав назад целых два шага и едва не вдавив в землю какой-то едва живой кустик, вяло шевельнувший листиками при моем приближении.
— Все не нужно, — темный наступал, безжалостно и упрямо, — Танис мог свободно посещать только эту теплицу.
— А он-то тут при чем?!
Ристан пожал плечами. Обвинить помощника Сэнса было не в чем. Он был абсолютно чист, об этом я от родного брата узнала, который присутствовал при обыске комнаты Таниса, когда стало известно, что тот пропал. Его официально считали двадцатой жертвой, а Ристан, с присущей лишь темным придурковатой уверенностью, подозревал несчастного артефактора, которого уже, может, давно в какую-нибудь жуть превратили.
— Он помогал тебе с дипломом и мог, не вызывая подозрений, находиться в теплице.
— Вообще, сюда любой попасть может, — вставила свое веское слово Сенья. Сапожки мои она уже прибрала к рукам и теперь не без любопытства ждала кто кого, — случай с Аллирой – прямое тому подтверждение.
Ристан упрямо сжал губы и остался при своем мнении, но перестал осторожничать.
Он бросился ко мне, я не успела отскочить и не сразу сообразила, что происходит, и зачем темный склоняется передо мной, лишь почувствовала, как меня крепко ухватили под коленями и дернули вверх, закидывая на плечо.
Меня хватило только на сдавленный короткий взвизг.
За спиной тихо захихикали.
— Подожди! Дай хоть магией с землей поделюсь!
— Потом.
Меня встряхнули, удобнее устраивая на плече, напомнив, как вот точно так же прямо у меня на глазах, он поправлял тушу крола.
Я себя даже дичью умудрилась почувствовать.
— Сначала амулеты, потом все остальное.
До всего остального мы добрались только спустя часа полтора, когда я уже просто не чувствовала пяточек и пыталась справиться с тошнотой: катания на плече даром не прошли.
Страдания мои были вознаграждены семью амулетами, которые Ристану просто не терпелось отдать директору, но я была против.
— Сначала мирт! — заявила непреклонно, и темному пришлось подчиниться.
Добравшись до своего участка, я, как была босиком, так и села среди высохших, переломанных кустов, подперев тяжелую голову кулачком.
Сенья присела на корточки, благоразумно оставшись за пределами участка.
— И чего теперь?
— Нужно все это убрать, — с тоской призналась я, и, закрыв глаза, подтянула к груди колени, чтобы опустить на них голову.
Юбка, раньше темно-синяя и совсем еще новая, приобрела неприятный пыльный оттенок и утратила былую новизну. Зря, наверное, я Ристану выкапывать амулеты помогала.
Такая же грязная как и я, Сенья, поднялась, готовая трудиться на благо меня любимой.
Втроем разобраться с трагедией удалось минут за тридцать. И в три раза больше времени мне понадобилось, чтобы высадить последние имеющиеся у меня образцы.
Прародителя всех безвинно погибших тоже пришлось вкопать.
— Обрастет, — неуверенно пообещала я в ответ на скептический взгляд Ристана. Мирт был совершенно лыс и решительно невесел, даже у Сеньи, безоговорочно верившей в мои силы, возникли сомнения.
— А не обрастет, — не сдавалась я, — так есть еще три кустика, с которыми точно все будет в порядке. Только… это последние. Если Аллира и их мне попортит, я ее здесь вместо мирта закопаю.
Ответом были вялые обещания, что мне в этом благом деле даже помогут.
Мы устали и пропустили обед, а впереди нас еще ждала встреча с директором.
От мгновения, когда темный извлек последний амулет и до момента, как мы, уставшие, но невероятно собой довольные, выбрались из теплицы, прошло достаточно времени, чтобы на улице начало темнеть.
— Может, поторопимся? — нормально отряхнуть ноги мне не удалось, и теперь я отчетливо чувствовала, как неуютно моим исколотым пяточкам соседствовать с землей в чулках.
— Кушать хочется, — беспечно пожаловалась Сенья, пряча нос в теплый шарф и послушно ускоряя шаг.
— Если хотите, можете пойти в столовую, — предложил Ристан, — к директору схожу я.
— Я тоже пойду, — бродить по этим мрачным коридорам без Ристана было боязно, особенно в свете неожиданно разыгравшейся паранойи, обострявшейся каждый вечер с наступлением темноты.
— Ну не бросать же вас на произвол судьбы, — пробормотала Сенья, с тоской глядя в сторону столовой.
Мне почему-то казалось, что она тоже идти без Ристана боится.
Как оказалось, очень даже не зря.
Мы успели пройти совсем немного, когда из темноты бокового коридора, ведущего, кажется, к выходу в хоздвор что-то мерно зацокало. Когти по камню. Звук был знакомый, но странный, и я не сразу сообразила, что так резануло слух своей неправильностью.
— Оно что, на двух лапах, что ли, идет? — первой сообразила что не так Сенья.
— Как думаешь, это что-то опасное? — шепотом спросила я у нее, как у человека уже как-то столкнувшегося с непонятной, жуткой штуковиной, живущей в темноте.
— С моим-то везением, — вздохнула она, — это что-то смертельно опасное.
Коридор, по которому что-то размеренно цокало, был совершенно темным, освещение в нем еще не включили, а солнечного света уже не было. Отключили солнце, закатилось оно за горизонт и преспокойненько себе отдыхало.
А мы стояли тут и наслаждались звуками, расположившись как раз на границе света. Главные коридоры, в отличие от таких вот коридорчиков, освещались сразу с заходом солнца. То есть, нам было светло, хоть и блекло, а этому цокальщику темно.
И мы-то его не видели, а он нас очень даже хорошо.
— Мне кажется, или в таких случаях лучше сразу бежать?
Вопрос был не лишен здравого смысла и прямо-таки побуждал к действию, но мы продолжали стоять и молча таращиться в темноту.
Вот чего мы ждали интересно? Толпы радостных щенков, которые утопят нас в умилении?
Надвигающаяся гадость точно была не милой.
— Медленно уходим, — негромко велел Ристан, не глядя схватив меня за руку.
Я вздрогнула от неожиданности, но послушно тронулась за ним следом, вцепившись в Сенью. Так мы за ручку и пошли, медленно, неторопливо и совершенно неподозрительно миновав коридорное ответвление, после чего взбодрились и прибавили скорость. До кабинета директора было еще аж полтора этажа, что, разумеется, было плохо.
Цокот когтей стал чаще, что было совсем ужасно.
— Предлагаю бежать! — прошептала Сенья, и первая, подавая пример, бросилась прочь.
Убежали мы недалеко. Из второго коридора, прямо под лучи светильника, выскочило что-то странное.
Знакомо длинное и тощее, оно могло похвастаться недооформившейся плешивой волчьей пастью, укрытыми бельмами бессмысленными глазами и огромными когтями на мохнатых длинных руках. Серая шерсть собиралась островками, оставив много чистой, голой кожи. На голове чутко подрагивали остроконечные волчьи уши.
Сзади, вывалившись в коридор и по инерции врезавшись в стену, появилось что-то примерно такое же, только черное.
— Оборотни… — Сенья истерично хохотнула, — никто же не говорил, что он еще и оборотней похищал.
Серый медленно двинулся к нам, когти на ногах, уже почти лапах, царапали камень.
Цок-цок-цок.
Когда именно между нами поднялась тьма, замерев на уровне талии, я даже не заметила. Ристан с очень сосредоточенным видом смотрел на оборотня… хотя, пожалуй, оборотнем он уже не являлся, как и человеком.
Существо остановилось, принюхалось, поводив носом, и зарычало, демонстрируя черные десны и зубы, конкретно деформировавшиеся, длинные и острые, лишь отдаленно напоминающие человеческие.
— Чтобы не случилось, держитесь рядом со мной, — велел темный, сильно сжав мое запястье, потянул к себе, — Эри, меня не отпускай.
— Чего? — в таких экстремальных условиях меньшее, что мне хотелось это обниматься с Ристаном.
— Ты помогаешь мне сосредоточиться, — неохотно ответил он, — если не хочешь, чтобы я случайно кого-нибудь из нас в бездну отправил, держи меня. Поняла?
— Да всегда пожалуйста, — обхватив его за талию, я решила держаться за него во чтобы то ни стало. Даже если он умолять будет, не отпущу. Сенья испуганная, но какая-то неправильно заинтересованная, следила за тем, как темненький урод крался к нам.
— Ристан, а кого-нибудь из них нельзя ли скормить тьме лишь частично? — робко спросила жертва пагубного влияния магистра Фьллара на нежную женскую психику.
— Не знаю. У меня до некоторых пор были определенные… проблемы с родовым даром.
Темненький замер и обернулся. Серый прислушался. Его уши забавно — если это слово вообще применимо к таким страшилищам — встали торчком.
Из-за поворота, ступая бесшумно, что было неожиданно для человека его комплекции, показался Реннан.
Кэп, судя по всему, только закончил измываться над студентами, был в относительно приподнятом настроении и витал в каких-то своих мыслях, тихо напевая под нос.
А потом он увидел темненького.
Измененный, лишенный всяких мозгов и, судя по всему, чувства самосохранения, бросился на кэпа.
Реннан не растерялся, рубашка на нем затрещала, расползаясь под напором звериной мощи.
Двухметровое нечто с медвежьей головой, конкретно измененными руками, но вполне человеческим мощным торсом, пусть и поросшим мехом, выглядело очень опасно. Я бы с такой махиной связываться не стала.
Даже будь я на две головы выше.
Темненький, конечно, был длинный, но тощий и на фоне медведемонстра совершенно несерьезный.
Замахнувшись, безмозглая жертва изобретательного маньяка угодила в мощный медвежий захват. Реннан перехватил вражескую лапу и дернул, предприняв попытку вырвать ее с корнем.
Измененный взвыл и наотмашь ударил кэпа свободной пятерней, пройдясь когтями по его шкуре. Мохнатую грудь украсили длинные, глубокие и очень страшные раны.
Медведище зарычал, озверел окончательно и следующим рывком все же оторвал измененному руку.
Стража не смогла перерубить кости, когда на празднике появились первые плоды труда маньяка, в морге Нэю пришлось загубить три ножа, пока грудная клетка не поддалась, а кэп просто оторвал существу руку.
Вырвал ко всем чертям из суставов и отбросил в сторону.
Темненький взвыл и отшатнулся, серый, преграждающий нам путь до этого момента, бросился на помощь.
Когда он проскакал мимо нас, обдав могильным холодом и пыльным запахом тлена, тьма заволновалась, отзываясь на эмоции Ристана и метнулась вперед, а я просто зажмурилась, плотнее прижимаясь к теплому телу.
