Дежурный курсант не посмел даже спросить пропуск. Вскочил, вытаращив глаза, и замер. Анне показалось, что он и дышать стал через раз.
- Мда. "Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый". Чего пугаешься? Открывай.
Хон, услышав шум, поднялся навстречу.
- Наири?
Она обняла его за плечи, остановив коленопреклонение.
- Хватит. Достали вы меня этим. Ты почему промолчал, что тебе мои причуды боком выйдут?
- Наири не стоит беспокоиться о тех, кто ей служит. Это наша судьба – жить и умереть за воплощение Богини.
- Ну, началооось!
Анна с трудом сдерживала желание залепить парню хорошую плюху.
- Скажи лучше, чем тебе все это грозит?
- Не знаю. Если повезет, сразу казнят.
- А... если нет?
- Сначала лишат звания курсанта.
Анна опешила. Этот молодой вояка больше смерти боялся разжалования!
- Вы тут все умалишенные. Отставить панику, я сейчас к ректору пойду. Конечно, у вас здесь свои правила, но смотреть, как тебя ни за что наказывают, приятного мало.
- Наири...
Анна уже не слушала – торопилась в главный корпус.
Ректор оказался непреклонным:
- Мне очень жаль вас огорчать. Но, по закону, курсанты находятся под моим началом, и я не могу позволить им уронить честь Академии. В этих стенах воспитываются рораги, оплот и стража Короля и Наири. И проступок Хона – не шалость, а преступление против государства. Он будет примерно наказан, в назидание остальным.
- Что может повлиять на ваше решение, господин рораг?
- Только прямой приказ Его Величества...
- А прямой приказ Наири?
Занятые перепалкой, оба пропустили приход Эйра.
- Наири ясно высказалась – она прощает преступника и...
- Хон не прес...
Капитан даже не посмотрел на неё, только рука чуть дернулась. И Анна замолчала, наблюдая за схваткой рорагов.
Отступить пришлось Эйру – ректор оказался непреклонным и капитан ничего не смог противопоставить приводимым доводам.
- Он в своем праве, Наири. Устав Академии суров, и только Его Величество...
- Значит, к нему я и обращусь!
- Трибунал уже сегодня. Вы не успеете.
- А... затянуть никак нельзя?
- Увы. Правила есть правила. Но, я думаю, члены суда учтут ваши пожелания.
- Я могу присутствовать?
- Нет. Только на вынесении приговора, и добавил совсем тихо: - Простите.
Анна бессильно опустилась на ближайшую скамейку и закрыла лицо руками:
- Ты убеждал, что я воплощение богини... Ложь. Обещал не оставлять – и я одна. Клялся защищать – и позволил беде случиться... И думаешь, я теперь я поверю в сказке о всемогуществе? Да, вы тут стараетесь угодить, создаете видимость моей власти... Но как только доходит до дела – я оказываюсь бесправнее рабыни! Даже парня, которого подвела, спасти не могу.
- Наири...
Анна подняла голову. Эйр присел перед скамейкой, так что его лицо оказалось совсем рядом с её. Легкое дыхание ощущалось на губах вкусом вишни и ветра...
- Наири. Почему вы беспокоитесь об этом курсанте? Он сам избрал свою судьбу, поступив в Академию. Хон стал бы плохим рорагом, раз не справился с простейшей задачей...
- Но ты не справился ни с одной...
Эйр опустил взгляд, на мгновение, равное удару сердца.
- Я действую только во благо своей страны и своего короля. Если Наири недовольна – я готов понести наказание.
- Хватит. Я слышу это раз за разом, но вместо тебя всегда отдувается кто-то другой. Хон – преступник? Смешно! Он даже не рораг еще. А вы требуете у мальчика...
- В вашем мире такие "мальчики" - уже мужчины. А у нас взрослеют гораздо раньше. Но я понял вас, Наири. Я сделаю все, что могу...
Анна поднялась, оттолкнула рорага и пошла к дому. Слезы застилали глаза, делая дорогу размытой, как на осенней акварели. Эйр приотстал, чтобы не нарушать её уединения, а встречные курсанты торопливо отходили в сторону и утыкались носами в землю. Вокруг Анны возникла зона, проникнуть в которую осмеливался лишь ветер.
Чтение приговора обставили с помпой. У плаца соорудили помост, накрыли ковром и водрузили высокое кресло. На него, со всяческими церемониями, усадили Анну. Эйр занял место справа, ректор - слева. Остальные преподаватели полукругом встали вокруг возвышения.
Вдоль плаца выстроились отряды учеников. Бесстрастные лица, безупречная выправка. Руки сложены за спиной. И – тишина. Только стяги хлопали на ветру – серо-серебряный и золотисто черный. Третий флагшток удивлял пустотой.
Ректор перехватил её взгляд.
- Прошу прощения. В Академии нет вашего стяга, ибо никогда прежде никто из Дома Наири не оказывал такой милости...
- Вы не передумали? - прервала Анна излияния инкуба.
- Нет.
Под конвоем четырех курсантов и своего декана появился Хон. В парадной форме, с погонами, на которых серебрился вензель Академии. Чеканя шаг, группа пересекла открытое пространство и замерла перед возвышением. Ректор подошел к краю помоста.
Анна не слушала. Она смотрела на курсанта. Хон же замер, глядя прямо, и понять по лицу, о чем он думает, было невозможно.
- А он хорошо держится, - шёпот Эйра вернул Анну в реальность. - Даже жалко...
- Не слишком ли длинный список преступлений? Когда он успел... столько?
- Курсант Саван Хон лишается звания учащегося Королевской Военной Академии...
Сорванные погоны полетели на землю. Подсудимый не шелохнулся.
- И приговаривается к смертной казни через повешение.
Анна ахнула. Но Эйр не позволил вскочить и кинуться к Хону– просто прижал за плечо к креслу.
- Тсссс. Это не все. Дослушайте.
- Милостью воплощения Богини-Матери, несравненной Лилит, преступнику даруется полное прощение. Он восстанавливается в Академии с понижением в звании, но сохраняет прочие права. Да будет вечной милость Наири.
Потрясенная Анна не знала, куда смотреть: на Хона, или на ректора. Курсант стоял, словно в ступоре. Посмотрел на Анну, но тут же уткнулся взглядом обратно в землю. Губы зашевелились, повторяя формулу:
- Да не оскудеет милость Наири!
И, следуя ритуалу, Хон опустился на колени.
Анна все же нарушила ход церемонии: спрыгнула с помоста и крепко обняла юношу.
- Прости. Из-за меня...
И замолчала, наткнувшись на его ошалевший взгляд. Подоспевший Эйр жестом велел курсанту отойти и, подхватив Анну под руку, увлек в сторону:
- Наири, я знаю, вам это не нравится... Но хотя бы здесь, в Академии – следуйте правилам! В своем Храме можете творить...
- Кто-то мне говорил, что вся Эстрайя – мой храм.
- Да, верно. Но здесь рядом с вами совсем молодые ребята. Им еще нужно многое узнать, а ваши действия могут запутать их окончательно...
- Эйр, - Анна отогнала эйфорию и повернулась к инкубу. - Спасибо. Я тогда наговорила бог весть чего...
- Не важно. Вы в своем праве. И в будущем тоже – я выслушаю все, что вам угодно будет сказать, даже если слова буду очень горькие. Но, надеюсь, в следующий раз увижу и улыбку.
- Как будто мне нравится плакать... Эйр, а можешь еще помочь? Я же теперь из дома побоюсь выйти. Поговори с ректором, пусть не обращает внимания на промашки ребят.
- Невозможно. Солдат не должен нарушать дисциплину. А телохранитель – особенно.
- Я не прошу нарушать законы и правила. Только немного смягчить. Например, не наказывать никого, если виной проступка было мое поведение. А?
- Я попробую, Наири. А сейчас вам следует отдохнуть. Все же трибунал – тяжелое зрелище.
- Я видела много неприятных вещей. И дома, и тут. Так что ничего страшного. А вот тебе точно отдых требуется. Зачем ты столько работаешь? Неужели нельзя нормально лечиться, а не сидеть за бумагами день и ночь?
- Я почти здоров. Просто целители решили подержать меня в лазарете. На всякий случай.
Анна недоверчиво окинула Эйра взглядом.
- Свежо предание... Тебя раскаленной иглой протыкай – скажешь, что все в порядке.
- Рана почти затянулась. Могу показать!
- Ну не здесь же!
Анна испугалась. С Эйра станет скинуть одежду прямо тут, посреди дороги. Но врач в ней взял свое, и, проводя инкуба в лазарет, она долго ощупывала кожу вокруг багрового рубца, простукивала легкие.
- Невероятно! - Анна прислушалась к перкуторному звуку. - Пневмоторакс, легочное кровотечение – и почти без последствий! Точно ничего не беспокоит?
- Точно, Наири. Шрам тоже со временем рассосется.
Проходя мимо кабинета целителя, Анна с тоской скользнула взглядом по шкафу, полному книг. От желания прочитать их и разобраться, наконец, в организме демонов, зачесались кончики пальцев.
- Эйр, - вернулась она в палату. - Надеюсь, мои уроки не отменятся?
- А это как вам будет угодно!
Остаток дня Анна повторяла язык. В одиночку получалось плохо, но тревожить Хона после тяжелых событий не хотелось.
Утром в её кабинет явился незнакомый курсант.
- А где Хон? С ним все в порядке?
- Так точно, Наири. По приказу ректора курсант Саван Хон отстранен от службы вам. Вместо него...
- Верните его. Пожалуйста.
Парень растерялся. Но дежурный рораг быстро выпроводил новичка из дома с наказом выполнить желание Наири. Через полчаса Хон рапортовал о прибытии.
- Хон, я хочу еще раз извиниться. Я...
- Зачем, госпожа? Вы вольны распоряжаться мной, как пожелаете. И прошу, примите мой поклон...
- Нет!
Хон замер в растерянности.
- Меня уже тошнит от этих коленопреклонений. Я понимаю, традиции... Хон, если ты сейчас не будешь на полу валяться, тебя опять под суд отдадут?
- Нет. Но позвольте спросить, чем я не угодил госпоже?
- Госпожа всего лишь хочет пожить спокойно хоть несколько дней. И все. Скажи, насколько ты можешь упростить церемонии?
- Как прикажет Наири.
Анна вздохнула. Винить Хона, что он замер в предписываемой этикетом стойке, она не могла.
- Хорошо. Давай заниматься.
Курсант объяснял старательно, но прежней расслабленности в нем так и не появилось. Анна с трудом выдержала намеченное время.
- Спасибо, Хон. До завтра.
Вечером явился Эйр.
- Я поговорил с ректором. Он... позволит некоторые вольности. Но только ради вас, Наири. Ему хочется произвести хорошее впечатление. Все-таки, ваши будущие телохранители будут набираться из выпускников этого года. Я намекнул, что вы хотите лично понять их характер в неофициальной обстановке.
- Спасибо. Теперь бы до Хона это донести. Он на робота смахивает.
- Курсант всего лишь старается не нарушить правила.
- Уже поняла. Прогуляешься со мной? Надоел конвой, хочу спокойно побродить, подумать. А с тобой они отпустят.
- Как пожелаете.
Солнце еще не село, и пустыня плевалась в оазис раскаленным воздухом. Но ветерок уже охладился в ручье, и резвился возле домов, делясь прохладой. Эйр накинул Анне на плечи куртку:
- Простите, но тут больше ничего нет. Я успел заметить, она вам нравится.
- Спасибо. Скажи... ты ведь тоже нарушал субординацию. Чего отворачиваешься? Я все помню. Но под трибунал тебя не отдали. Почему?
- Наверное, потому что я уже рораг, в отличие от вашего любимца. И у моей головы только один повелитель – Его Величество.
- Выкрутился. А...
Резкий окрик заставил замолчать. Впереди, в темнеющем сумраке, двигались фигуры.
Воспитанники академии увидели Наири и сменили направление вечерней пробежки, чтобы не мешать её прогулке.
- Я могла и отойти.
- Нет. Отступить должны они. В траву, снег, грязь, болото... Рораг может преградить вам путь только в одном случае – если впереди опасность.
Разрешение ректора вести себя свободней на Хона не подействовало. Он старался, как мог: Анна еще только готовилась к занятию, а на столе уже лежала понравившаяся в первый день бумага, и заправленная чернилами ручка ждала в держателе. Но больше всего поразил аккуратно переписанный из блокнота словарь. Хон старательно скопировал все, до малейшей черточки:
- Наири так будет удобнее.
Теперь, куда бы они ни пошли, он везде таскал черную папку, в которой лежали записи и чистая бумага. И очень следил, чтобы Наири помнила про обед или ужин.
Анна терпела. Подводить Хона не хотелось, беспокоили только его пропуски занятий. И, как ни привязалась она к молодому инкубу, все же решилась:
- За оставшиеся пару дней я язык не выучу, так что давай прекратим. Ты должен как следует учиться и сдать экзамен.
- Наири не желает, чтобы я и дальше ей служил?
- Наири желает, чтобы ты сам выбрал свой путь в жизни. Станешь рорагом, тогда и поговорим.
Но, отказавшись от уроков с Хоном, Анна тут же нашла ему замену. Выслушав, Эйр с невозмутимым видом явился в назначенный час, держа в руках знакомую черную папку.
- Вы почти все время проводите в доме. Может, прогуляемся?
- Тогда следи, чтобы я опять кого под монастырь не подвела, по незнанию.
Инкуб улыбнулся и придержал дверь.
Почетный караул остался возле дома – с капитаном Наири отпускали безоговорочно.
Заниматься настроение пропало, хотелось бездумно гулять. Эйр шел чуть сзади, сводя к минимуму риск снова оплошать. И Анна решила посмотреть, как учатся будущие рораги.
- Можно?
- Конечно. В такую погоду занятия проводят на улице. Правда, расписания я не знаю. Выяснить?
- Пойдем вместе. Может, повезет.
В этот раз удача ей улыбнулась. На лужайке сидели, поджав ноги, ученики. Анна выхватил взглядом знакомую фигуру. Хон. Значит, шестой курс. Целитель учил оказывать первую помощь. И заставлял отрабатывать непрямой массаж сердца друг на друге.
- Это же опасно!
- Не для инкубов, Наири.
- Смирно!
Один из курсантов заметил наблюдающих и подал сигнал. Вольготно расположившийся на траве класс моментально превратился в маленький военный отряд.
- Вольно!
Анне пришлось выйти из засады.
- Пожалуйста, продолжайте.
Молодые люди снова уселись на траву, но вид у них был другой: они старательно держали спину и выглядели... внушительно.
Преподаватель с улыбкой обратился к Анне:
- Наири, я знаю, что вы не чужды медицине. Я осмелюсь просить рассказать о целителях своего мира.
- Ну, вообще-то я послушать пришла, а не лекции читать.
- Прошу прощения, - тут же отступил целитель. - В таком случае, мы продолжим. Итак, кто из вас продемонстрирует первую помощь при эпилептическом припадке?
- У инкубов бывает эпилепсия? - шепотом поинтересовалась Анна у Эйра.
- Нет. Но среди потомков Первой Наири были страдальцы.
Тем временем курсант демонстрировал навыки на друге-добровольце:
- Прежде всего, надо позаботиться, чтобы человек не прикусил язык. Для этого хорошо вставить в рот деревянную палочку, обмотанную кожей.
- ... и растереть бедняге зубы в порошок... - тихо прокомментировала Анна.
- Во время приступа эпилепсии больного трясет, и нужно как следует удерживать конечности... - курсант старательно корпусом прижал приятеля к земле.
- ... и переломать все кости...
- Так же необходимо вытащить язык и зафиксировать его. Можно даже булавкой пристегнуть к воротнику.
- Для чего?
- Он может запасть и перекрыть дыхательные пути.
- ... отлично решение. Поглядеть бы на процесс...
- Хорошо. Дальше?
Тут Анна не выдержала:
- Вы думаете, после всего этого у больного будет "дальше"? И вообще - вам это помогало?
- Наири, - целитель опешил. - Мы изучаем эту болезнь по учебникам из вашего мира.
- Могу я взглянуть?
По знаку преподавателя курсант сорвался с места. Через несколько минут Анна крутила в руках книгу.
- 1975 год. Ну, понятно. Эти сведения устарели. Видите ли, медицина у нас хоть не на магии основана, но развивается быстро. Сейчас первая помощь оказывается немного по-другому. Иди сюда!
- Мда. "Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый". Чего пугаешься? Открывай.
Хон, услышав шум, поднялся навстречу.
- Наири?
Она обняла его за плечи, остановив коленопреклонение.
- Хватит. Достали вы меня этим. Ты почему промолчал, что тебе мои причуды боком выйдут?
- Наири не стоит беспокоиться о тех, кто ей служит. Это наша судьба – жить и умереть за воплощение Богини.
- Ну, началооось!
Анна с трудом сдерживала желание залепить парню хорошую плюху.
- Скажи лучше, чем тебе все это грозит?
- Не знаю. Если повезет, сразу казнят.
- А... если нет?
- Сначала лишат звания курсанта.
Анна опешила. Этот молодой вояка больше смерти боялся разжалования!
- Вы тут все умалишенные. Отставить панику, я сейчас к ректору пойду. Конечно, у вас здесь свои правила, но смотреть, как тебя ни за что наказывают, приятного мало.
- Наири...
Анна уже не слушала – торопилась в главный корпус.
Ректор оказался непреклонным:
- Мне очень жаль вас огорчать. Но, по закону, курсанты находятся под моим началом, и я не могу позволить им уронить честь Академии. В этих стенах воспитываются рораги, оплот и стража Короля и Наири. И проступок Хона – не шалость, а преступление против государства. Он будет примерно наказан, в назидание остальным.
- Что может повлиять на ваше решение, господин рораг?
- Только прямой приказ Его Величества...
- А прямой приказ Наири?
Занятые перепалкой, оба пропустили приход Эйра.
- Наири ясно высказалась – она прощает преступника и...
- Хон не прес...
Капитан даже не посмотрел на неё, только рука чуть дернулась. И Анна замолчала, наблюдая за схваткой рорагов.
Отступить пришлось Эйру – ректор оказался непреклонным и капитан ничего не смог противопоставить приводимым доводам.
- Он в своем праве, Наири. Устав Академии суров, и только Его Величество...
- Значит, к нему я и обращусь!
- Трибунал уже сегодня. Вы не успеете.
- А... затянуть никак нельзя?
- Увы. Правила есть правила. Но, я думаю, члены суда учтут ваши пожелания.
- Я могу присутствовать?
- Нет. Только на вынесении приговора, и добавил совсем тихо: - Простите.
Анна бессильно опустилась на ближайшую скамейку и закрыла лицо руками:
- Ты убеждал, что я воплощение богини... Ложь. Обещал не оставлять – и я одна. Клялся защищать – и позволил беде случиться... И думаешь, я теперь я поверю в сказке о всемогуществе? Да, вы тут стараетесь угодить, создаете видимость моей власти... Но как только доходит до дела – я оказываюсь бесправнее рабыни! Даже парня, которого подвела, спасти не могу.
- Наири...
Анна подняла голову. Эйр присел перед скамейкой, так что его лицо оказалось совсем рядом с её. Легкое дыхание ощущалось на губах вкусом вишни и ветра...
- Наири. Почему вы беспокоитесь об этом курсанте? Он сам избрал свою судьбу, поступив в Академию. Хон стал бы плохим рорагом, раз не справился с простейшей задачей...
- Но ты не справился ни с одной...
Эйр опустил взгляд, на мгновение, равное удару сердца.
- Я действую только во благо своей страны и своего короля. Если Наири недовольна – я готов понести наказание.
- Хватит. Я слышу это раз за разом, но вместо тебя всегда отдувается кто-то другой. Хон – преступник? Смешно! Он даже не рораг еще. А вы требуете у мальчика...
- В вашем мире такие "мальчики" - уже мужчины. А у нас взрослеют гораздо раньше. Но я понял вас, Наири. Я сделаю все, что могу...
Анна поднялась, оттолкнула рорага и пошла к дому. Слезы застилали глаза, делая дорогу размытой, как на осенней акварели. Эйр приотстал, чтобы не нарушать её уединения, а встречные курсанты торопливо отходили в сторону и утыкались носами в землю. Вокруг Анны возникла зона, проникнуть в которую осмеливался лишь ветер.
Чтение приговора обставили с помпой. У плаца соорудили помост, накрыли ковром и водрузили высокое кресло. На него, со всяческими церемониями, усадили Анну. Эйр занял место справа, ректор - слева. Остальные преподаватели полукругом встали вокруг возвышения.
Вдоль плаца выстроились отряды учеников. Бесстрастные лица, безупречная выправка. Руки сложены за спиной. И – тишина. Только стяги хлопали на ветру – серо-серебряный и золотисто черный. Третий флагшток удивлял пустотой.
Ректор перехватил её взгляд.
- Прошу прощения. В Академии нет вашего стяга, ибо никогда прежде никто из Дома Наири не оказывал такой милости...
- Вы не передумали? - прервала Анна излияния инкуба.
- Нет.
Под конвоем четырех курсантов и своего декана появился Хон. В парадной форме, с погонами, на которых серебрился вензель Академии. Чеканя шаг, группа пересекла открытое пространство и замерла перед возвышением. Ректор подошел к краю помоста.
Анна не слушала. Она смотрела на курсанта. Хон же замер, глядя прямо, и понять по лицу, о чем он думает, было невозможно.
- А он хорошо держится, - шёпот Эйра вернул Анну в реальность. - Даже жалко...
- Не слишком ли длинный список преступлений? Когда он успел... столько?
- Курсант Саван Хон лишается звания учащегося Королевской Военной Академии...
Сорванные погоны полетели на землю. Подсудимый не шелохнулся.
- И приговаривается к смертной казни через повешение.
Анна ахнула. Но Эйр не позволил вскочить и кинуться к Хону– просто прижал за плечо к креслу.
- Тсссс. Это не все. Дослушайте.
- Милостью воплощения Богини-Матери, несравненной Лилит, преступнику даруется полное прощение. Он восстанавливается в Академии с понижением в звании, но сохраняет прочие права. Да будет вечной милость Наири.
Потрясенная Анна не знала, куда смотреть: на Хона, или на ректора. Курсант стоял, словно в ступоре. Посмотрел на Анну, но тут же уткнулся взглядом обратно в землю. Губы зашевелились, повторяя формулу:
- Да не оскудеет милость Наири!
И, следуя ритуалу, Хон опустился на колени.
Анна все же нарушила ход церемонии: спрыгнула с помоста и крепко обняла юношу.
- Прости. Из-за меня...
И замолчала, наткнувшись на его ошалевший взгляд. Подоспевший Эйр жестом велел курсанту отойти и, подхватив Анну под руку, увлек в сторону:
- Наири, я знаю, вам это не нравится... Но хотя бы здесь, в Академии – следуйте правилам! В своем Храме можете творить...
- Кто-то мне говорил, что вся Эстрайя – мой храм.
- Да, верно. Но здесь рядом с вами совсем молодые ребята. Им еще нужно многое узнать, а ваши действия могут запутать их окончательно...
- Эйр, - Анна отогнала эйфорию и повернулась к инкубу. - Спасибо. Я тогда наговорила бог весть чего...
- Не важно. Вы в своем праве. И в будущем тоже – я выслушаю все, что вам угодно будет сказать, даже если слова буду очень горькие. Но, надеюсь, в следующий раз увижу и улыбку.
- Как будто мне нравится плакать... Эйр, а можешь еще помочь? Я же теперь из дома побоюсь выйти. Поговори с ректором, пусть не обращает внимания на промашки ребят.
- Невозможно. Солдат не должен нарушать дисциплину. А телохранитель – особенно.
- Я не прошу нарушать законы и правила. Только немного смягчить. Например, не наказывать никого, если виной проступка было мое поведение. А?
- Я попробую, Наири. А сейчас вам следует отдохнуть. Все же трибунал – тяжелое зрелище.
- Я видела много неприятных вещей. И дома, и тут. Так что ничего страшного. А вот тебе точно отдых требуется. Зачем ты столько работаешь? Неужели нельзя нормально лечиться, а не сидеть за бумагами день и ночь?
- Я почти здоров. Просто целители решили подержать меня в лазарете. На всякий случай.
Анна недоверчиво окинула Эйра взглядом.
- Свежо предание... Тебя раскаленной иглой протыкай – скажешь, что все в порядке.
- Рана почти затянулась. Могу показать!
- Ну не здесь же!
Анна испугалась. С Эйра станет скинуть одежду прямо тут, посреди дороги. Но врач в ней взял свое, и, проводя инкуба в лазарет, она долго ощупывала кожу вокруг багрового рубца, простукивала легкие.
- Невероятно! - Анна прислушалась к перкуторному звуку. - Пневмоторакс, легочное кровотечение – и почти без последствий! Точно ничего не беспокоит?
- Точно, Наири. Шрам тоже со временем рассосется.
Проходя мимо кабинета целителя, Анна с тоской скользнула взглядом по шкафу, полному книг. От желания прочитать их и разобраться, наконец, в организме демонов, зачесались кончики пальцев.
- Эйр, - вернулась она в палату. - Надеюсь, мои уроки не отменятся?
- А это как вам будет угодно!
Остаток дня Анна повторяла язык. В одиночку получалось плохо, но тревожить Хона после тяжелых событий не хотелось.
Утром в её кабинет явился незнакомый курсант.
- А где Хон? С ним все в порядке?
- Так точно, Наири. По приказу ректора курсант Саван Хон отстранен от службы вам. Вместо него...
- Верните его. Пожалуйста.
Парень растерялся. Но дежурный рораг быстро выпроводил новичка из дома с наказом выполнить желание Наири. Через полчаса Хон рапортовал о прибытии.
- Хон, я хочу еще раз извиниться. Я...
- Зачем, госпожа? Вы вольны распоряжаться мной, как пожелаете. И прошу, примите мой поклон...
- Нет!
Хон замер в растерянности.
- Меня уже тошнит от этих коленопреклонений. Я понимаю, традиции... Хон, если ты сейчас не будешь на полу валяться, тебя опять под суд отдадут?
- Нет. Но позвольте спросить, чем я не угодил госпоже?
- Госпожа всего лишь хочет пожить спокойно хоть несколько дней. И все. Скажи, насколько ты можешь упростить церемонии?
- Как прикажет Наири.
Анна вздохнула. Винить Хона, что он замер в предписываемой этикетом стойке, она не могла.
- Хорошо. Давай заниматься.
Курсант объяснял старательно, но прежней расслабленности в нем так и не появилось. Анна с трудом выдержала намеченное время.
- Спасибо, Хон. До завтра.
Вечером явился Эйр.
- Я поговорил с ректором. Он... позволит некоторые вольности. Но только ради вас, Наири. Ему хочется произвести хорошее впечатление. Все-таки, ваши будущие телохранители будут набираться из выпускников этого года. Я намекнул, что вы хотите лично понять их характер в неофициальной обстановке.
- Спасибо. Теперь бы до Хона это донести. Он на робота смахивает.
- Курсант всего лишь старается не нарушить правила.
- Уже поняла. Прогуляешься со мной? Надоел конвой, хочу спокойно побродить, подумать. А с тобой они отпустят.
- Как пожелаете.
Солнце еще не село, и пустыня плевалась в оазис раскаленным воздухом. Но ветерок уже охладился в ручье, и резвился возле домов, делясь прохладой. Эйр накинул Анне на плечи куртку:
- Простите, но тут больше ничего нет. Я успел заметить, она вам нравится.
- Спасибо. Скажи... ты ведь тоже нарушал субординацию. Чего отворачиваешься? Я все помню. Но под трибунал тебя не отдали. Почему?
- Наверное, потому что я уже рораг, в отличие от вашего любимца. И у моей головы только один повелитель – Его Величество.
- Выкрутился. А...
Резкий окрик заставил замолчать. Впереди, в темнеющем сумраке, двигались фигуры.
Воспитанники академии увидели Наири и сменили направление вечерней пробежки, чтобы не мешать её прогулке.
- Я могла и отойти.
- Нет. Отступить должны они. В траву, снег, грязь, болото... Рораг может преградить вам путь только в одном случае – если впереди опасность.
Разрешение ректора вести себя свободней на Хона не подействовало. Он старался, как мог: Анна еще только готовилась к занятию, а на столе уже лежала понравившаяся в первый день бумага, и заправленная чернилами ручка ждала в держателе. Но больше всего поразил аккуратно переписанный из блокнота словарь. Хон старательно скопировал все, до малейшей черточки:
- Наири так будет удобнее.
Теперь, куда бы они ни пошли, он везде таскал черную папку, в которой лежали записи и чистая бумага. И очень следил, чтобы Наири помнила про обед или ужин.
Анна терпела. Подводить Хона не хотелось, беспокоили только его пропуски занятий. И, как ни привязалась она к молодому инкубу, все же решилась:
- За оставшиеся пару дней я язык не выучу, так что давай прекратим. Ты должен как следует учиться и сдать экзамен.
- Наири не желает, чтобы я и дальше ей служил?
- Наири желает, чтобы ты сам выбрал свой путь в жизни. Станешь рорагом, тогда и поговорим.
Но, отказавшись от уроков с Хоном, Анна тут же нашла ему замену. Выслушав, Эйр с невозмутимым видом явился в назначенный час, держа в руках знакомую черную папку.
- Вы почти все время проводите в доме. Может, прогуляемся?
- Тогда следи, чтобы я опять кого под монастырь не подвела, по незнанию.
Инкуб улыбнулся и придержал дверь.
Почетный караул остался возле дома – с капитаном Наири отпускали безоговорочно.
Заниматься настроение пропало, хотелось бездумно гулять. Эйр шел чуть сзади, сводя к минимуму риск снова оплошать. И Анна решила посмотреть, как учатся будущие рораги.
- Можно?
- Конечно. В такую погоду занятия проводят на улице. Правда, расписания я не знаю. Выяснить?
- Пойдем вместе. Может, повезет.
В этот раз удача ей улыбнулась. На лужайке сидели, поджав ноги, ученики. Анна выхватил взглядом знакомую фигуру. Хон. Значит, шестой курс. Целитель учил оказывать первую помощь. И заставлял отрабатывать непрямой массаж сердца друг на друге.
- Это же опасно!
- Не для инкубов, Наири.
- Смирно!
Один из курсантов заметил наблюдающих и подал сигнал. Вольготно расположившийся на траве класс моментально превратился в маленький военный отряд.
- Вольно!
Анне пришлось выйти из засады.
- Пожалуйста, продолжайте.
Молодые люди снова уселись на траву, но вид у них был другой: они старательно держали спину и выглядели... внушительно.
Преподаватель с улыбкой обратился к Анне:
- Наири, я знаю, что вы не чужды медицине. Я осмелюсь просить рассказать о целителях своего мира.
- Ну, вообще-то я послушать пришла, а не лекции читать.
- Прошу прощения, - тут же отступил целитель. - В таком случае, мы продолжим. Итак, кто из вас продемонстрирует первую помощь при эпилептическом припадке?
- У инкубов бывает эпилепсия? - шепотом поинтересовалась Анна у Эйра.
- Нет. Но среди потомков Первой Наири были страдальцы.
Тем временем курсант демонстрировал навыки на друге-добровольце:
- Прежде всего, надо позаботиться, чтобы человек не прикусил язык. Для этого хорошо вставить в рот деревянную палочку, обмотанную кожей.
- ... и растереть бедняге зубы в порошок... - тихо прокомментировала Анна.
- Во время приступа эпилепсии больного трясет, и нужно как следует удерживать конечности... - курсант старательно корпусом прижал приятеля к земле.
- ... и переломать все кости...
- Так же необходимо вытащить язык и зафиксировать его. Можно даже булавкой пристегнуть к воротнику.
- Для чего?
- Он может запасть и перекрыть дыхательные пути.
- ... отлично решение. Поглядеть бы на процесс...
- Хорошо. Дальше?
Тут Анна не выдержала:
- Вы думаете, после всего этого у больного будет "дальше"? И вообще - вам это помогало?
- Наири, - целитель опешил. - Мы изучаем эту болезнь по учебникам из вашего мира.
- Могу я взглянуть?
По знаку преподавателя курсант сорвался с места. Через несколько минут Анна крутила в руках книгу.
- 1975 год. Ну, понятно. Эти сведения устарели. Видите ли, медицина у нас хоть не на магии основана, но развивается быстро. Сейчас первая помощь оказывается немного по-другому. Иди сюда!
