Они походили на небольшой диванчик, перетянутый мягкой серо-голубой тканью, под темно-синим навесом из толстой и прочной парусины. Кроме них стояло два небольших плетеных кресла и круглый столик, сделанные, кажется, из ротанга. Качели, кстати, были выполнены в том же стиле, и я как-то сразу их облюбовала. Хотя еще вчера Эмит не дал мне их испробовать – мы выходили сюда ненадолго, уже вечером, на закате.
Зато сегодня балкон оказался в моем распоряжении сразу на несколько часов. И я даже догадывалась, почему вдруг Эмит решил расщедриться, не ограничил меня во времени, да еще и оставил одну. Он наверняка заметил, что в последние дни я начала заметно киснуть. И, увы, собственные мысленные затрещины и попытки приободриться не помогали – меня снедала тоска по дому. Здесь было красиво да… Но свой мир мне куда привычнее и роднее. К тому же, сидеть в четырех стенах, без связи с внешним миром, без возможности двигаться и что-то делать, общаться с кем-то, кроме Эмита, да еще и без музыки, которой мне так не хватало, становилось уже невыносимо!
К такой жизни я не привыкла и понемногу начинала чувствовать себя деталью интерьера.
Говорить об этом повелителю льда, конечно, было бы глупостью, но к счастью, он сам все понял. Удивляться и озадаченно чесать в затылке я не стала: хотя моя вынужденная нянька мои эмоции не трогала, все-таки была лератом. Все почувствовав, блондин попытался решить проблему по-своему.
И вот теперь, когда первый, а затем второй и третий восторг от красот местного пейзажа прошел, я сижу на качелях, слегка покачивая босыми и замерзшими ногами в воздухе, кутаюсь в одеяло и, смотря на небо с высоты птичьего полета, предаваясь невеселым размышлениям. Я, конечно, давно матюгалась в адрес собственного начальства на тему отсутствия положенного мне отпуска… Но не думала, что он пройдет… вот так. К тому же, меня просто сводила с ума мысль о том, что происходило сейчас с моим телом там, в моем мире.
По логике вещей, если я здесь, то маранта там, ведь тело, как известно, не может существовать без души. Но ее выпил тот белобрысый лерат, Аякс, кажется! Провидицы же быстро восстанавливаются, поэтому они так и ценны… и что будет, когда девушка очнется в моем теле? Или уже очнулась? Ведь столько времени прошло.
Да и вообще!
Вопросов было, я извиняюсь за свой русский матерный, до хрена и больше, а ответов ни одного. Ловец так и не появлялся, Аделион все еще не вернулся, и вопрос о моей судьбе оставался в подвешенном состоянии. Это, если честно, потихоньку начинало сводить с ума.
Вздохнув, я улеглась на качелях и, подтянув ноги к груди, закуталась в одеяло, прикрыв глаза. Желание узнать, что же случилось со мной, становилось невыносимым. Видимо оно и стало решающим фактором – совершенно незаметно и как-то неожиданно я погрузилась в сон, оказавшийся пророческим. Но видела я уже не будущее, а то, что так давно хотела - свое прошлое.
Это было похоже на кадры из фильма.
Передо мной возникла комната, погруженная в полумрак, со спящей девушкой на кровати. За окном горели огни ночного города, слышался шум проезжающих автомобилей и смех гуляющих допоздна подростков. Тихо открылась запертая входная дверь, и в квартиру вошел зевающий парень в берцах и камуфляжной форме. Он оглядел темный коридор, нахмурился, скинул обувь и прошел в комнату. Видя спящую девушку, он добродушно что-то проворчал, а потом присел на корточки и погладил ее по голове, медленно, даже как-то нежно. Затем негромко позвал девушку по имени, и, не дождавшись ответа, легонько потряс за плечо, пытаясь разбудить, но…
Неожиданно мягкая улыбка вдруг сменяется взволнованностью и тревогой, он трясет еще раз и еще, а затем, так ничего и не добившись, переворачивает девушку на спину, судорожным движением нащупывает пульс на шее, слушает дыхание, прижавшись ухом к ее груди. Матерится, вскакивает с кровати и хватается за телефон, доставая его из кармана штанов и тут же роняя его на пол трясущимися от волнения руками.
И я, не просыпаясь, холодею, когда понимаю, что это значит. Понимаю, осознаю, замираю от ужаса, но уже ничего не могу с этим поделать…
А дальше был слышен вой сирен скорой помощи, и тщетные попытки Руслана меня разбудить. Его уговоры, мольбы, ругань от отчаянья и отборный трехэтажный мат. Откуда-то появились люди в белых халатах. Хмурые, неразговорчивые, они быстро делали свое дело: осматривали, ощупывали, проверяли реакцию зрачков и считали пульс, чтобы затем, ничего не объясняя, увезти девушку в больницу. Ночную пустынную дорогу в центре города карета скорой помощи преодолевала за минуты, и все это время бледный Руслан сидел рядом, держа меня за руку, тихо молясь и уговаривая очнуться. Затем перед глазами возникла больница, серые стены, появились другие врачи, подключались аппараты и брались анализы. В какой-то момент перед глазами мелькнула табличка с надписью «Реанимация» и я замерла, чувствуя, как внутри от страха все сжалось в тугой комок.
А потом хмурый доктор сухими, бездушными фразами сообщил стоящему в коридоре Руслану страшный диагноз.
Кома второй степени, без явных на то причин и без каких-либо дальнейших прогнозов.
Неживой, отстраненный голос врача набатом прозвучал в ушах, острым ножом резанув по нервам. В горле пересохло, сердце сжалось вмиг, а висках вместе с рваным пульсом билось одно единственное слово: нет…
Нет!!!
Видя состояние моего одноклассника, медики все же впустили Руслана в палату интенсивной терапии, хоть и ненадолго. Он медленно вошел и просто стоял возле кровати, смотря на меня, не отрываясь, и я сейчас смотрела вместе с ним. На свое тело, утыканное пластиковыми трубками, бледную кожу, грубую казенную рубашку, десятки различных приборов и датчиков, полумрак и серые стены. Просто смотрела и молчала, чувствуя, как по щекам, где-то там, в другом мире, медленно стекают крупные слезы. В то, что это происходило на самом деле, верилось с трудом. Этого просто не могло быть… это не должно было случиться!
Почему я, Господи, за что?! Почему именно я оказалась в другом теле, а мое собственное впало в кому? Почему нельзя было кого-нибудь другого поменять местами?! Почему я должна пройти через все это?! Почему именно я, черт возьми?! Я не хочу… не хочу!!!
- Нет… - слова срывались с губ, но их, кроме меня, никто не слышал, если только там, на Амирране. - Нет… Я не хочу так…
Боль внутри перемешивалась со страхом, образуя дикий пьянящий коктейль, от которого кружилась голова. Губа была уже прокушена насквозь, по подбородку стекали капли крови, пальцы сжались в кулаки до боли, а в душе оседала лишь гнетущая тяжесть. Я не могла в это поверить, но я видела все своими глазами.
Бессильно опустившись на пол, я отстраненно наблюдала, как, поцеловав мое тело в лоб, ушел Руслан.
Ночь сменил день, а потом они вновь поменялись местами. Менялись дни, менялись врачи и медсестры, менялись лекарства и палаты. Все менялось вокруг, как кадры из фильма, а я просто сидела на полу, без сил, без эмоций, чувствуя полное опустошение и глухую боль, тупо смотря, как очередные сутки сменяют предыдущие.
Не сразу я заметила, как что-то пошло не так - просто атмосфера в один момент неожиданно изменилась. Палата стала светлее, приборов меньше, врачей тоже, а посетителей вдруг прибавилось. Кроме Руслана, появляющегося часто, заходили коллеги и знакомые, друзья и приятели, начальник, и даже тот, которого я меньше всего ожидала увидеть – мой бывший муж…
Но не его визит вывел меня из состояния прострации.
Сначала я почувствовала, что с телом маранты там, в стране лератов, что-то происходит. Это ощущалось далеко, на грани восприятия, едва уловимо. Ласковые прикосновения к щекам будто стирали слезы, поглаживали по волосам, а затем тихий шепот, тепло и мерные, легкие покачивания. И вместе этими ощущениями ушла и боль, и смятение, и опустошение в душе. Ушли и не вернулись так, словно их и не было никогда. И хоть легкая печаль, грусть и сожаление остались, царапая душу, словно кошка острыми коготками на мягких лапах, дышать стало невыразимо легче.
Вытерев слезы, я встала и, постояв немного, набираясь решимости, подошла к больничной койке с моим телом. Худое, осунувшееся лицо было бледной копией той меня, какой я была раньше. И стало практически несравнимо с обликом той, чье тело я занимала теперь. Где была я настоящая, уже не могла понять и я сама. Все казалось слишком… запутанным.
Но все это померкло, когда морщинистые веки вдруг вздрогнули и, замерев на миг, медленно открылись, заставив меня отшатнуться. В тот же миг запищали приборы, раздалось топанье ног и хлопанье дверей, в палату влетели удивленные и взволнованные люди в белых халатах, среди них оказался и Руслан. Поднялась жуткая суматоха, все что-то говорили, спорили, обсуждали, не прерывая при этом быстрого обследования.
Наблюдая за ними издалека, я вдруг неожиданно поняла - это не видение прошлого, и даже не будущего, а настоящего. Я видела, как очнулась «я», смотря вокруг испуганным, непонимающим взглядом, и слышала, о чем говорили врачи. Обрывки фраз, их хоть и с трудом, удалось сложить в единую цепочку.
«Отсутствие повреждений… положительная динамика… крепкий организм… хороший уход… положительные эмоции от визитов знакомых… давно уже пора было очнуться…».
Все мгновенно встало на свои места. Так вот почему прекратился обмен!
Душа маранты, выпитая лератом не до конца, не умерла, и стала потихоньку восстанавливаться, пока тело находилось в состоянии глубокого сна. Тело маранты сильнее моего и потому, когда я засыпала там, на Амирране, душа маранты возвращалась на свое законное место и девушка просто крепко спала. Но когда я повредила ее тело, ее душа не могла в него вернуться, ведь при совмещении двух пострадавших единиц ее сущности, девушка просто погибла бы. Вот провидица и осталась заключенной в моем теле, а так, как оно слабее, впало в кому на время, требующееся душе маранты на восстановление хотя бы до минимума. Этому здорово помогла современная медицина, хороший уход, забота Руслана и все остальное. В положении рабыни, так легко девочка не отделалась бы.
Конечно, хорошо, что она так быстро пришла в себя, вот только…
- Где я? – собственный хриплый голос я узнала с трудом, но безмерно удивилась, когда прозвучал следующий вопрос. - Кто вы…
Врачи в ответ на это многозначительно переглянулись, и вперед, чуть помедлив, шагнул Руслан:
- Карина ты… узнаешь меня?
- Нет… - девушка на кровати помедлила и слегка качнула головой, хмурясь. - Простите, но я вас не знаю. А Карина, это… мое имя?
Вот блии-и-ин…
Я едва не сдержалась от аплодисментов. Господи, да это же гениально!
Я была больше чем уверена, что душа маранты все прекрасно помнит, и понимает, в чьем теле находится. У меня зародилось чувство, что ее знакомство с Ловцом было не столь кратковременным, как мое - образ мышления этой красотки я успела немного изучить за прошедший месяц. Девочка оказалась той еще хитрой штучкой. Даже сейчас она, чтобы не выдать себя и не вызвать подозрений, весьма ловко изобразила амнезию, в которую поверили все, включая главврача.
Ну что ж, признаю, верный ход с ее стороны, удачный. Руслан позаботится о ней, пока я не найду способ вернуть собственное тело. Он объяснит и покажет, что к чему, научит жить в этом мире. Деньги на счету есть, друг поможет их снять, жильем провидица тоже обеспечена, так что за судьбу моего тела можно теперь не волноваться.
Только почему мне кажется, будто я вижу его в последний раз?
Тихая грусть развеялась так же незаметно, как и накатилась. И внезапно, на какое-то мгновение, я почувствовала на себе ее взгляд. Маранта смотрела прямо на меня, не обращая внимания на что-то говорившего ей доктора. И могу поклясться чем угодно, она меня видела, здесь и сейчас! Но обращать внимания на подобную мелочь уже не оставалось сил - кажется, нам пора прощаться.
Усмехнувшись, я тихо шепнула, уже зная, что она меня услышит:
- Удачи…
Девушка улыбнулась в ответ, а я… Видение стало меркнуть, отдаляясь. Удаляясь все дальше и дальше, становясь все бледнее и размытее, меньше и меньше, пока не исчезло совсем, а на смену ему пришел спокойный, глубокий сон.
Признаваться не хотелось, но кажется, с моей прошлой жизнью теперь покончено.
В окружающей, привычной обстановке ничего не изменилось за прошедший месяц. Точнее сказать – почти ничего, не считая женской ночной рубашки, лежащей на кровати, да стопки книг, стоящих на прикроватной тумбочке.
Подойдя к ним, лерат наклонился, проведя пальцами по корешкам, разглядывая знакомые названия, и его брови удивленно взлетели вверх. Исторические справочники, старые географические атласы и книги по общей истории тех или иных государств... Конечно, сентиментальной литературы в его спальне отродясь не водилось, но было и множество других книг, способных вызвать интерес девушки, если ее мышление в рамках обычного. Но нет, маленькую маранту заинтересовали именно эти.
Почему ее так интересуют тома, так или иначе описывающие окружающий мир? Неужели маранты живут столь закрыто, что практически ничего не знают? Или Эмит прав, и дело совсем в ином?
Повелитель льда не вдавался подробности, в этом не было никакой нужды. Авантюрин, висевший на шее блондина, пока Лион проводил вместе с братом на проблемной южной границе, показал все сам. Камни, обладавшие памятью подобно живым существам, поведал обо всем, что видел и слышал, не утаивая и не принимая чью-то сторону.
Маранта, единственная из всех рабынь, кто не попытался соблазнить Эмита, чтобы использовать его в своих целях, снова оказалась полна сюрпризов. Ее эмоции были намного сильнее, чем предполагали лераты, поэтому в некоторые дни количество придворных в ближайших к башне коридорах и переходах увеличивалось в трое, а то и четверо. Некоторым особо ретивым, Эмиту, следящему не только за марантой, но и за порядком в Крепости в отсутствии наследников, пришлось банально пересчитать зубы.
У самого же блондина о его временной подопечной сложилось неоднозначное впечатление. Умна, сообразительна, прямолинейна, горда… и ничего не знающая об окружающем мире. Она слишком отличалась от других.
Однако повелитель льда и тут не стал пускаться в пояснения. Он выпросил три дня на отдых и удалился, погруженный в раздумья, лишь напоследок попросив не надевать на Карину ошейник. Даже зная, зачем на самом деле нужна эта вещица, Эмит боялся, что она вызовет у пленницы лишь негативные эмоции, в то время как именно положительные давали нереальную силу. Непривычное явление, однако, соглашаться с мнением друга Аделион не спешил – он предпочитал во всем убедиться сам. Полукровка, коим являлся повелитель льда, впитывать чувства других не умел, только их ощущать. И вполне мог ошибиться с выводами – собственная небольшая проверка, по мнению наследника Амил Ратана, лишней не будет.
А скромный подарок, лежащий в кармане его куртки, поможет в этом. Как в будущем послужит хорошей защитой для маранты, за которой в скором времени начнется охота. Если уже не началась - потому ошейник становится не просто блажью со скрытым смыслом, а уже необходимостью.
Оставив эти размышления, Аделион снял куртку и, положив ее на подлокотник кресла, покинул спальню.
Зато сегодня балкон оказался в моем распоряжении сразу на несколько часов. И я даже догадывалась, почему вдруг Эмит решил расщедриться, не ограничил меня во времени, да еще и оставил одну. Он наверняка заметил, что в последние дни я начала заметно киснуть. И, увы, собственные мысленные затрещины и попытки приободриться не помогали – меня снедала тоска по дому. Здесь было красиво да… Но свой мир мне куда привычнее и роднее. К тому же, сидеть в четырех стенах, без связи с внешним миром, без возможности двигаться и что-то делать, общаться с кем-то, кроме Эмита, да еще и без музыки, которой мне так не хватало, становилось уже невыносимо!
К такой жизни я не привыкла и понемногу начинала чувствовать себя деталью интерьера.
Говорить об этом повелителю льда, конечно, было бы глупостью, но к счастью, он сам все понял. Удивляться и озадаченно чесать в затылке я не стала: хотя моя вынужденная нянька мои эмоции не трогала, все-таки была лератом. Все почувствовав, блондин попытался решить проблему по-своему.
И вот теперь, когда первый, а затем второй и третий восторг от красот местного пейзажа прошел, я сижу на качелях, слегка покачивая босыми и замерзшими ногами в воздухе, кутаюсь в одеяло и, смотря на небо с высоты птичьего полета, предаваясь невеселым размышлениям. Я, конечно, давно матюгалась в адрес собственного начальства на тему отсутствия положенного мне отпуска… Но не думала, что он пройдет… вот так. К тому же, меня просто сводила с ума мысль о том, что происходило сейчас с моим телом там, в моем мире.
По логике вещей, если я здесь, то маранта там, ведь тело, как известно, не может существовать без души. Но ее выпил тот белобрысый лерат, Аякс, кажется! Провидицы же быстро восстанавливаются, поэтому они так и ценны… и что будет, когда девушка очнется в моем теле? Или уже очнулась? Ведь столько времени прошло.
Да и вообще!
Вопросов было, я извиняюсь за свой русский матерный, до хрена и больше, а ответов ни одного. Ловец так и не появлялся, Аделион все еще не вернулся, и вопрос о моей судьбе оставался в подвешенном состоянии. Это, если честно, потихоньку начинало сводить с ума.
Вздохнув, я улеглась на качелях и, подтянув ноги к груди, закуталась в одеяло, прикрыв глаза. Желание узнать, что же случилось со мной, становилось невыносимым. Видимо оно и стало решающим фактором – совершенно незаметно и как-то неожиданно я погрузилась в сон, оказавшийся пророческим. Но видела я уже не будущее, а то, что так давно хотела - свое прошлое.
Это было похоже на кадры из фильма.
Передо мной возникла комната, погруженная в полумрак, со спящей девушкой на кровати. За окном горели огни ночного города, слышался шум проезжающих автомобилей и смех гуляющих допоздна подростков. Тихо открылась запертая входная дверь, и в квартиру вошел зевающий парень в берцах и камуфляжной форме. Он оглядел темный коридор, нахмурился, скинул обувь и прошел в комнату. Видя спящую девушку, он добродушно что-то проворчал, а потом присел на корточки и погладил ее по голове, медленно, даже как-то нежно. Затем негромко позвал девушку по имени, и, не дождавшись ответа, легонько потряс за плечо, пытаясь разбудить, но…
Неожиданно мягкая улыбка вдруг сменяется взволнованностью и тревогой, он трясет еще раз и еще, а затем, так ничего и не добившись, переворачивает девушку на спину, судорожным движением нащупывает пульс на шее, слушает дыхание, прижавшись ухом к ее груди. Матерится, вскакивает с кровати и хватается за телефон, доставая его из кармана штанов и тут же роняя его на пол трясущимися от волнения руками.
И я, не просыпаясь, холодею, когда понимаю, что это значит. Понимаю, осознаю, замираю от ужаса, но уже ничего не могу с этим поделать…
А дальше был слышен вой сирен скорой помощи, и тщетные попытки Руслана меня разбудить. Его уговоры, мольбы, ругань от отчаянья и отборный трехэтажный мат. Откуда-то появились люди в белых халатах. Хмурые, неразговорчивые, они быстро делали свое дело: осматривали, ощупывали, проверяли реакцию зрачков и считали пульс, чтобы затем, ничего не объясняя, увезти девушку в больницу. Ночную пустынную дорогу в центре города карета скорой помощи преодолевала за минуты, и все это время бледный Руслан сидел рядом, держа меня за руку, тихо молясь и уговаривая очнуться. Затем перед глазами возникла больница, серые стены, появились другие врачи, подключались аппараты и брались анализы. В какой-то момент перед глазами мелькнула табличка с надписью «Реанимация» и я замерла, чувствуя, как внутри от страха все сжалось в тугой комок.
А потом хмурый доктор сухими, бездушными фразами сообщил стоящему в коридоре Руслану страшный диагноз.
Кома второй степени, без явных на то причин и без каких-либо дальнейших прогнозов.
Неживой, отстраненный голос врача набатом прозвучал в ушах, острым ножом резанув по нервам. В горле пересохло, сердце сжалось вмиг, а висках вместе с рваным пульсом билось одно единственное слово: нет…
Нет!!!
Видя состояние моего одноклассника, медики все же впустили Руслана в палату интенсивной терапии, хоть и ненадолго. Он медленно вошел и просто стоял возле кровати, смотря на меня, не отрываясь, и я сейчас смотрела вместе с ним. На свое тело, утыканное пластиковыми трубками, бледную кожу, грубую казенную рубашку, десятки различных приборов и датчиков, полумрак и серые стены. Просто смотрела и молчала, чувствуя, как по щекам, где-то там, в другом мире, медленно стекают крупные слезы. В то, что это происходило на самом деле, верилось с трудом. Этого просто не могло быть… это не должно было случиться!
Почему я, Господи, за что?! Почему именно я оказалась в другом теле, а мое собственное впало в кому? Почему нельзя было кого-нибудь другого поменять местами?! Почему я должна пройти через все это?! Почему именно я, черт возьми?! Я не хочу… не хочу!!!
- Нет… - слова срывались с губ, но их, кроме меня, никто не слышал, если только там, на Амирране. - Нет… Я не хочу так…
Боль внутри перемешивалась со страхом, образуя дикий пьянящий коктейль, от которого кружилась голова. Губа была уже прокушена насквозь, по подбородку стекали капли крови, пальцы сжались в кулаки до боли, а в душе оседала лишь гнетущая тяжесть. Я не могла в это поверить, но я видела все своими глазами.
Бессильно опустившись на пол, я отстраненно наблюдала, как, поцеловав мое тело в лоб, ушел Руслан.
Ночь сменил день, а потом они вновь поменялись местами. Менялись дни, менялись врачи и медсестры, менялись лекарства и палаты. Все менялось вокруг, как кадры из фильма, а я просто сидела на полу, без сил, без эмоций, чувствуя полное опустошение и глухую боль, тупо смотря, как очередные сутки сменяют предыдущие.
Не сразу я заметила, как что-то пошло не так - просто атмосфера в один момент неожиданно изменилась. Палата стала светлее, приборов меньше, врачей тоже, а посетителей вдруг прибавилось. Кроме Руслана, появляющегося часто, заходили коллеги и знакомые, друзья и приятели, начальник, и даже тот, которого я меньше всего ожидала увидеть – мой бывший муж…
Но не его визит вывел меня из состояния прострации.
Сначала я почувствовала, что с телом маранты там, в стране лератов, что-то происходит. Это ощущалось далеко, на грани восприятия, едва уловимо. Ласковые прикосновения к щекам будто стирали слезы, поглаживали по волосам, а затем тихий шепот, тепло и мерные, легкие покачивания. И вместе этими ощущениями ушла и боль, и смятение, и опустошение в душе. Ушли и не вернулись так, словно их и не было никогда. И хоть легкая печаль, грусть и сожаление остались, царапая душу, словно кошка острыми коготками на мягких лапах, дышать стало невыразимо легче.
Вытерев слезы, я встала и, постояв немного, набираясь решимости, подошла к больничной койке с моим телом. Худое, осунувшееся лицо было бледной копией той меня, какой я была раньше. И стало практически несравнимо с обликом той, чье тело я занимала теперь. Где была я настоящая, уже не могла понять и я сама. Все казалось слишком… запутанным.
Но все это померкло, когда морщинистые веки вдруг вздрогнули и, замерев на миг, медленно открылись, заставив меня отшатнуться. В тот же миг запищали приборы, раздалось топанье ног и хлопанье дверей, в палату влетели удивленные и взволнованные люди в белых халатах, среди них оказался и Руслан. Поднялась жуткая суматоха, все что-то говорили, спорили, обсуждали, не прерывая при этом быстрого обследования.
Наблюдая за ними издалека, я вдруг неожиданно поняла - это не видение прошлого, и даже не будущего, а настоящего. Я видела, как очнулась «я», смотря вокруг испуганным, непонимающим взглядом, и слышала, о чем говорили врачи. Обрывки фраз, их хоть и с трудом, удалось сложить в единую цепочку.
«Отсутствие повреждений… положительная динамика… крепкий организм… хороший уход… положительные эмоции от визитов знакомых… давно уже пора было очнуться…».
Все мгновенно встало на свои места. Так вот почему прекратился обмен!
Душа маранты, выпитая лератом не до конца, не умерла, и стала потихоньку восстанавливаться, пока тело находилось в состоянии глубокого сна. Тело маранты сильнее моего и потому, когда я засыпала там, на Амирране, душа маранты возвращалась на свое законное место и девушка просто крепко спала. Но когда я повредила ее тело, ее душа не могла в него вернуться, ведь при совмещении двух пострадавших единиц ее сущности, девушка просто погибла бы. Вот провидица и осталась заключенной в моем теле, а так, как оно слабее, впало в кому на время, требующееся душе маранты на восстановление хотя бы до минимума. Этому здорово помогла современная медицина, хороший уход, забота Руслана и все остальное. В положении рабыни, так легко девочка не отделалась бы.
Конечно, хорошо, что она так быстро пришла в себя, вот только…
- Где я? – собственный хриплый голос я узнала с трудом, но безмерно удивилась, когда прозвучал следующий вопрос. - Кто вы…
Врачи в ответ на это многозначительно переглянулись, и вперед, чуть помедлив, шагнул Руслан:
- Карина ты… узнаешь меня?
- Нет… - девушка на кровати помедлила и слегка качнула головой, хмурясь. - Простите, но я вас не знаю. А Карина, это… мое имя?
Вот блии-и-ин…
Я едва не сдержалась от аплодисментов. Господи, да это же гениально!
Я была больше чем уверена, что душа маранты все прекрасно помнит, и понимает, в чьем теле находится. У меня зародилось чувство, что ее знакомство с Ловцом было не столь кратковременным, как мое - образ мышления этой красотки я успела немного изучить за прошедший месяц. Девочка оказалась той еще хитрой штучкой. Даже сейчас она, чтобы не выдать себя и не вызвать подозрений, весьма ловко изобразила амнезию, в которую поверили все, включая главврача.
Ну что ж, признаю, верный ход с ее стороны, удачный. Руслан позаботится о ней, пока я не найду способ вернуть собственное тело. Он объяснит и покажет, что к чему, научит жить в этом мире. Деньги на счету есть, друг поможет их снять, жильем провидица тоже обеспечена, так что за судьбу моего тела можно теперь не волноваться.
Только почему мне кажется, будто я вижу его в последний раз?
Тихая грусть развеялась так же незаметно, как и накатилась. И внезапно, на какое-то мгновение, я почувствовала на себе ее взгляд. Маранта смотрела прямо на меня, не обращая внимания на что-то говорившего ей доктора. И могу поклясться чем угодно, она меня видела, здесь и сейчас! Но обращать внимания на подобную мелочь уже не оставалось сил - кажется, нам пора прощаться.
Усмехнувшись, я тихо шепнула, уже зная, что она меня услышит:
- Удачи…
Девушка улыбнулась в ответ, а я… Видение стало меркнуть, отдаляясь. Удаляясь все дальше и дальше, становясь все бледнее и размытее, меньше и меньше, пока не исчезло совсем, а на смену ему пришел спокойный, глубокий сон.
Признаваться не хотелось, но кажется, с моей прошлой жизнью теперь покончено.
***
В окружающей, привычной обстановке ничего не изменилось за прошедший месяц. Точнее сказать – почти ничего, не считая женской ночной рубашки, лежащей на кровати, да стопки книг, стоящих на прикроватной тумбочке.
Подойдя к ним, лерат наклонился, проведя пальцами по корешкам, разглядывая знакомые названия, и его брови удивленно взлетели вверх. Исторические справочники, старые географические атласы и книги по общей истории тех или иных государств... Конечно, сентиментальной литературы в его спальне отродясь не водилось, но было и множество других книг, способных вызвать интерес девушки, если ее мышление в рамках обычного. Но нет, маленькую маранту заинтересовали именно эти.
Почему ее так интересуют тома, так или иначе описывающие окружающий мир? Неужели маранты живут столь закрыто, что практически ничего не знают? Или Эмит прав, и дело совсем в ином?
Повелитель льда не вдавался подробности, в этом не было никакой нужды. Авантюрин, висевший на шее блондина, пока Лион проводил вместе с братом на проблемной южной границе, показал все сам. Камни, обладавшие памятью подобно живым существам, поведал обо всем, что видел и слышал, не утаивая и не принимая чью-то сторону.
Маранта, единственная из всех рабынь, кто не попытался соблазнить Эмита, чтобы использовать его в своих целях, снова оказалась полна сюрпризов. Ее эмоции были намного сильнее, чем предполагали лераты, поэтому в некоторые дни количество придворных в ближайших к башне коридорах и переходах увеличивалось в трое, а то и четверо. Некоторым особо ретивым, Эмиту, следящему не только за марантой, но и за порядком в Крепости в отсутствии наследников, пришлось банально пересчитать зубы.
У самого же блондина о его временной подопечной сложилось неоднозначное впечатление. Умна, сообразительна, прямолинейна, горда… и ничего не знающая об окружающем мире. Она слишком отличалась от других.
Однако повелитель льда и тут не стал пускаться в пояснения. Он выпросил три дня на отдых и удалился, погруженный в раздумья, лишь напоследок попросив не надевать на Карину ошейник. Даже зная, зачем на самом деле нужна эта вещица, Эмит боялся, что она вызовет у пленницы лишь негативные эмоции, в то время как именно положительные давали нереальную силу. Непривычное явление, однако, соглашаться с мнением друга Аделион не спешил – он предпочитал во всем убедиться сам. Полукровка, коим являлся повелитель льда, впитывать чувства других не умел, только их ощущать. И вполне мог ошибиться с выводами – собственная небольшая проверка, по мнению наследника Амил Ратана, лишней не будет.
А скромный подарок, лежащий в кармане его куртки, поможет в этом. Как в будущем послужит хорошей защитой для маранты, за которой в скором времени начнется охота. Если уже не началась - потому ошейник становится не просто блажью со скрытым смыслом, а уже необходимостью.
Оставив эти размышления, Аделион снял куртку и, положив ее на подлокотник кресла, покинул спальню.
