Я же помню, что сказал эльф – связки на ноге практически разорваны. Далеко я доберусь в таком состоянии?
Вот то-то и оно.
Оказавшись за дверью в углу спальни, повелитель льда аккуратно поставил меня на ноги, и придержал, когда голова закружилась с невероятной силой и я машинально вцепилась в рубашку лерата, чтобы не упасть. Хорошо хоть, что мрамор, холодивший ступни, отогнал подкатившую к горлу тошноту, а вот головокружение пришлось пережидать, стоя на одной ноге.
- Я в порядке, - выдохнула, осторожно отстраняясь от Эмита, когда почувствовала себя немного лучше. И, глядя в сосредоточенные глаза блондина, слегка улыбнулась, увидев в них неподдельную тревогу. - Спасибо.
- Эм… не за что, - как-то неуверенно отозвался блондин и, кивнув на витражную перегородку за моей спиной, попросил. - Позови меня, когда закончишь.
- Ага, - отозвалась, цепляясь пальцами за шершавое на ощупь стекло. Пока лерат выходил из неожиданно большого помещения, я воспользовалась моментом и осмотрелась, чувствуя, как глаза лезут на лоб. Вот это ванная…
Огромные, во всю стену, окна. Возле них возвышение со ступенями, а в нем огромная ванная, вырезанная прямо в темном мраморе. На бортиках чистые белые пушистые полотенца и ряд флакончиков из темного стекла. А еще краны, самые настоящие! Мама родная, неужели в этом мире знают, что такое водопровод?
А за перегородкой пряталось ничто иное, как… о да, действительно он, белый друг! Хоть не фарфоровый – мраморный, но все же!
Привычные, хоть и несколько видоизмененные блага цивилизации заметно подняли мне настроение, повеселила и деталь моего нижнего белья, похожая на шортики из кружева, с тонкими тесемками вместо привычной резинки. А вот отсутствие бюстгальтера, как и широкая повязка на ребрах и на правой лодыжке заставили нахмуриться. И если с отсутствием первого я еще могла смириться, то льняные бинты восторга не вызывали. Как и острая, практически невыносимая боль, прострелившая лодыжку, стоило мне только попытаться на нее опереться. Даже сквозь повязку было видно, насколько сильно нога опухла.
Геройствовать я не стала и, завершив все дела, сполоснула руки в умывальнике, оказавшемся в шаговой доступности. С трудом допрыгав до перегородки, вцепившись в нее руками, и позвала Эмита, откровенно морщась. Голова от негромкого окрика разболелась невыносимо.
И, как только блондин доставил меня обратно на гигантскую кровать, я устало откинулась на подушки, чувствуя, как рубашка неприятно липнет к вспотевшему телу. Столь простой поход по естественной надобности отнял все силы и поэтому, когда пальцы лерата прикоснулись к моему лбу, а он что-то спросил, я вяло буркнула в ответ:
- Эмит, прости, но, кажется, меня сейчас вырубит. Поговорим потом, хорошо?
- Спи уже, – раздалось удивленное в ответ и последующий за этим стук в дверь я услышала уже находясь в полудреме. А через миг уже крепко спала…
В таком же духе прошла и вся следующая неделя. Я по большей части дремала, затрачивая те немногие силы, что удавалось накопить на еду, да походы в ванную, куда меня безропотно продолжал таскать на руках тактичный Эмит. Он же меня развлекал разговорами, когда я пошла на поправку.
От него-то я и узнала основную информацию, касающуюся если не устройства этого мира в целом, то хотя бы того, что творилось в застенках Темной Крепости. Спрашивать про остальной мир я не могла – это выглядело бы слишком подозрительно. А вот жизнью лератов интересовалась довольно смело, сославшись на нынешнее положение пленницы.
Если опустить все подробности, расклад примерно такой: страной лератов управляет тот, кто владеет всеми стихиями, и власть эта передается исключительно по наследству. То есть абсолютная монархия. Последний монарх был силен, но находился уже в почтенном возрасте и со дня на день собирался передать трон одному из своих сыновей. И вот тут случилось непредсказуемое. Не справившись с каким-то заклинанием, правитель лератов впал в магическую кому, вытащить из которой его пока не удалось никому. Знать, живущая в своих домах, раскиданных по городу близ крепости, но постоянно тусившая в ней, естественно, об этом прознала, и началась вполне предсказуемая борьба за власть.
Корона, конечно, высокородным демонам не светила, но они всеми силами пытались подмазаться к одному из наследников, надеясь заранее получить в ответ на поддержку местечко поуютнее, а титул повыше. Проблема была в том, что нынешний правитель никого из своих сыновей никогда не выделял, и назвать имя приемника просто не успел. А если учесть, что эти самые братья друг друга не особо любили, выходило, что попала я в Амил Ратан в самый разгар царившего у них веселья.
Со слов Эмита выходило, что орки, а точнее большая часть их многочисленных племен, разбросанных по миру, всегда была на стороне Соломона, как более жестокого из братьев. Эти уродцы признавали только жесткую, грубую силу и мне несказанно повезло, что второй братец, не видя подарка, от него оказался, и я перешла в руки Аделиона.
Как ни странно, почему-то блондину в этом плане я поверила… Конечно же, доверять лерату глупо, но все получалось как-то само собой. Эмит всегда был спокоен, тактичен и проявлял заботу обо мне как-то ненавязчиво. Он не кичился своим положением, не относился ко мне, как к неприятной, навязанной ему вещи, и никогда не обращался со мной, как с рабыней. А главное – он не пытался пить мою душу, и не трогал мои эмоции вообще. Конечно, можно списать его поведение на приказ Аделиона, но…
Я же видела - повелитель льда действовал так, как считал нужным, скорее всего выходя далеко за рамки приказов, касающихся меня и моей нынешней жизни. Сам наследник, кстати, не появлялся. Блондин мне объяснил, что Аделион, как и его брат, уехали по делам государства на приличный срок: что-то где-то в пределах месяца.
Так что мое пребывание в Амил Ратане ничего не омрачало. Хотя нет, вру. Имелась одна ложка дегтя!
И этой ложкой стал эльфийский лекарь, почему-то крепко меня невзлюбивший меня с самого начала. Он приходил раз в два дня, и после каждого его визита казалось, что меня облили тонной грязи с помоями. Нестерпимо хотелось принять ванную, в которую меня пока не пускал все тот же Эмит… И я честно терпела презрение и грубое обращение эльфа целых полторы недели. Но когда стала чувствовать себя лучше, вполне ожидаемо стала огрызаться и посылать заносчивого нелюдя по Волге-матушке, с переводом на местный язык, конечно же.
Чем было вызвано его пренебрежение ко мне, я узнала лишь в конце второй недели, когда чувствовала себя уже вполне сносно, хотя ноге было еще далеко до полного заживления.
Как обычно, во время осмотра этот заносчивый ушастый, скрепя зубами, мазал мои ребра и лодыжку вонючей мазью, от которой потом дико горела кожа. Эмит, всегда пристально следивший за поведением лекаря, был вынужден куда-то срочно отлучиться… И вот тогда-то я и узнала, чем обязана такому отношению.
- Больно! – не выдержав, я зашипела, когда ушастый, избавившийся от надзора, не скрытно, как раньше, а вполне открыто с силой шлепнул тягучий комок на мои ребра, вызвав вполне логичный вопрос, заданный совершенно в нелестной форме. - Какого черта ты делаешь?
- Тебя забыл спросить, - пренебрежительно отозвался лекарь с явными садистскими замашками и начал с силой втирать мазь, до красных точек в глазах надавливая на едва зажившие ребра. Я взвыла и, не выдержав, отпихнула эльфа ногой, наплевав на принятое раньше решение, согласно которому я не собиралась обращать внимания на его заскоки. Если ранее сопротивляться банально не хватало сил, а жаловаться Эмиту было ниже моего достоинства, то сейчас мне никто не мог помешать поставить зарвавшегося нелюдя на место.
- Или ты делаешь все нормально, или иди лечи кого-нибудь другого, - садясь на кровати, опираясь на руки, я спокойно и уверенно посмотрела на подскочившего на ноги эльфа. - Я тебе не свежий труп, на котором можно ставить опыты, я все чувствую!
- А с чего я вдруг должен считаться с твоими чувствами? - мигом вышел из себя нелюдь и на его красивом, возвышенном лице появилась кривая, отвратительная улыбка, полная презрения и явного желания меня унизить. - Ты же вещь, дешевка! Простая рабыня, которую я, Литерас Умелый, должен касаться своими руками! Ты грязь…
- Варежку захлопни, убогая пародия на Леголаса, - сузив глаза, тихо предупредила, мгновенно забыв о конспирации. - Иначе, клянусь всеми твоими богами, ты пожалеешь о своих словах.
- А что ты сделаешь? – опираясь двумя руками о край кровати, наклонился вперед эльф и язвительно усмехнулся. - Неужели ты думаешь, что найдется хоть кто-то, кто вступится за тебя? Эмит возится с тобой только по приказу Аделиона, а сам наследник… ты же его собственность! Подпитка, подкормка. Еда! Пока полезна и нужна, а потом, использованную, тебя просто выкинут в сточную канаву.
Слова нелюдя больно резанули по нервам, и у меня конкретно потемнело в глазах от ярости. Да, конечно, в чем-то этот эльфенок был прав… Вот только не учел, что ни ему, ни кому другому я так обращаться с собой не позволю!
- Пасть заткнул, - так же тихо сказала я и, откинувшись на подушки, ласково улыбнулась, полностью расслабившись. Орать не имело смысла, нет, этого красавчика банальной базарной перепалкой не остановить. А значит, будем говорить так, как жизнь научила. - Неужели ты думаешь, чтобы справиться с таким заносчивым типом, как ты, мне нужна чья-то помощь? Нет, дорогой… Я, как ты заметил, рабыня, а значит, терять мне уже нечего. Я же вполне могу воткнуть тебе в шею один из столовых приборов, который незаметно спрячу во время обеда. Думаешь, меня будут мучить угрызения совести? Я буду улыбаться, глядя, как ты подыхаешь, как вшивая собака…
- Ты не посмеешь, - кажется, эльфенка проняло, и я улыбнулась в ответ, глядя на его выражение лица. Но когда он неожиданно протянул руку и схватил меня за ногу, поняла, что рано начала праздновать победу. Не сумев сдержать крика, я выгнулась на кровати, когда его пальцы сжали больную лодыжку, надавливая все сильнее и сильнее, в то время как его голос звучал все тише и ядовитее. - Кто ты такая, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне? Неужели думаешь, что ничтожная рабыня сможет безнаказанно мне угрожать? Ты последняя портовая шлюха, и я с радостью посмотрю, как тебя пустят по кругу, когда ты надоешь Аделиону. Это если ты, конечно, доживешь до этого момента. Я ведь могу совершенно незаметно подсыпать тебе такой яд, от которого ты будешь сдыхать медленно и мучительно, а главное долго. И, увы, даже самый лучший лекарь, такой как я, ничего не сможет сделать с твоей внезапной болезнью.
- Мразь, - с трудом выдохнула, чувствуя, как по щекам градом катятся слезы, а стальная хватка усиливается, заставляя тело выгибаться от боли.
- Не большая, чем ты, - зло усмехнулся эльф. - Запомни раз и навсегда, провидица: твоя жизнь в моих руках. И стоит она не больше помоев, о которые я вынужден пачкать свои руки…
- Литерас, - ледяной голос заставил лекаря отпустить мою ногу. Почувствовав свободу, упала на кровать, прижав колени к груди, обняв ноги руками, до крови закусив губу. Только узнав голос Эмита, я позволила себе уткнуться в подушку, едва не поскуливая от боли в лодыжке, от которой ныла, кажется, вся нога.
Для того чтобы сохранять лицо и дальше, мне было слишком больно.
И все же я увидела краем глаза, как повелитель льда, сощурив глаза, как-то слишком пристально всматривался в лицо вставшего перед ним эльфа. Тот, кривясь, пытался объяснить свое поведение тем, что мы с ним немного повздорили. Что я якобы не согласилась с его лечением, а он вышел из себя, но своими словами имел ввиду совершенно иное…
Похоже, что Эмит, сохраняя сосредоточенное выражение лица, даже не вслушивался в этот бред. Посреди рассказа, совершенно неожиданно как для меня, так и для лекаря-садиста, лерат, резко замахнувшись, опустил руку на лицо эльфа тыльной стороной. Комнату огласил звук хлесткой пощечины, и этот маньяк отшатнулся, заткнувшись, наконец.
У меня от удивления даже слезы высохли сами собой. А Эмит, не меняя выражения лица, спокойно и холодно приказал:
- Пошел вон. И не попадайся мне на глаза.
Вспыхнув, как маков цвет, эльф мгновенно покинул комнату, а я в шоке уставилась в пустоту, но губу все-таки повторно закусила. И на этот раз уже не столько от боли, сколько от обиды. На фоне того, как раньше со мной обращался Эмит, поведение лекаря выглядело даже не обидно, а, по меньшей мере, чудовищно…
И только сейчас я поняла и осознала полностью, во что я вляпалась. Это повелитель льда относился ко мне нормально, хоть и по непонятным причинам. Но что будет, когда вернется Аделион? Я же для него рабыня, его вещь, игрушка, подкормка. Он даже ошейник приготовил, я помню об этом, хоть и не хотелось бы.
И, конечно, думать о худшем не хочется, но что-то мне подсказывает, что по возвращению «хозяина» моя жизнь станет совершенно другой. И боюсь, именно такой, как мне вкратце описал это заносчивый эльфенок…
- Карина, ты в порядке? – присев на край кровати, негромко спросил блондин, протянув руку к моему плечу. Но заметив, как я невольно съежилась от этого жеста, так и не прикоснулся, напряженно спрашивая. - Что он успел сделать?
- Ничего Эмит, - тихо и отстраненно ответила, закрывая глаза. - Я в порядке.
- Карин…
- Не надо, - качнула головой, крепко зажмуриваясь, чтобы сдержать подступающие слезы. - Просто не надо.
Удивительно, но лерат не стал больше приставать с расспросами. Лишь только наложил тонкий слой льда на горевшую огнем лодыжку и, перебинтовав ее, сделал то, чего я хотела больше всего – оставил меня одну.
И только когда за ним закрылась дверь, я позволила себе разреветься. Внезапно навалившееся осознание того, куда я попала на самом деле, и что теперь со мной будет, занимало меня гораздо сильнее, чем раньше. Оно заставило даже позабыть об увиденной в первый самой настоящей магии…
После слез вполне предсказуемо навалилась апатия. Но до того как я загнала себя в пучину боли, на этот раз душевной, покалеченный организм маранты не выдержал всех свалившихся на него издевательств и я неожиданно заснула.
А проснулась, когда за окном уже стемнело. Эмит был в комнате. Есть не хотелось совершенно, но я все же согласилась с ним поужинать. Трапеза проходила в полном молчании, не радовало меня даже наконец-то принесенное мясо, вместо вконец опостылевших бульонов с сухариками. Слава богу, разговаривать на тему произошедшего лерат не пытался, а стоило мне сделать вид, что собралась спать, убрав посуду, он просто погасил все свечи.
И я действительно заснула, вымотанная за день как морально, так и физически. Вот только перед этим, проворочавшись на огромной кровати ни один час, успела и пожалеть себя, и беззвучно поплакать, а потом накрутить себя и разозлится до такой степени, что проткнула подушку острыми коготками.
Да, до меня, наконец, дошло, что я не в сказку попала, и героиней фентезийного романа не являюсь, а значит, безнадежно влюбленного принца ждать не стоит. Да, принц есть, но он вполне спокойно считает меня своей вещью…
Только это совершенно не означает, что с таким положением вещей я буду мириться. Нет уж, пользоваться
Вот то-то и оно.
Оказавшись за дверью в углу спальни, повелитель льда аккуратно поставил меня на ноги, и придержал, когда голова закружилась с невероятной силой и я машинально вцепилась в рубашку лерата, чтобы не упасть. Хорошо хоть, что мрамор, холодивший ступни, отогнал подкатившую к горлу тошноту, а вот головокружение пришлось пережидать, стоя на одной ноге.
- Я в порядке, - выдохнула, осторожно отстраняясь от Эмита, когда почувствовала себя немного лучше. И, глядя в сосредоточенные глаза блондина, слегка улыбнулась, увидев в них неподдельную тревогу. - Спасибо.
- Эм… не за что, - как-то неуверенно отозвался блондин и, кивнув на витражную перегородку за моей спиной, попросил. - Позови меня, когда закончишь.
- Ага, - отозвалась, цепляясь пальцами за шершавое на ощупь стекло. Пока лерат выходил из неожиданно большого помещения, я воспользовалась моментом и осмотрелась, чувствуя, как глаза лезут на лоб. Вот это ванная…
Огромные, во всю стену, окна. Возле них возвышение со ступенями, а в нем огромная ванная, вырезанная прямо в темном мраморе. На бортиках чистые белые пушистые полотенца и ряд флакончиков из темного стекла. А еще краны, самые настоящие! Мама родная, неужели в этом мире знают, что такое водопровод?
А за перегородкой пряталось ничто иное, как… о да, действительно он, белый друг! Хоть не фарфоровый – мраморный, но все же!
Привычные, хоть и несколько видоизмененные блага цивилизации заметно подняли мне настроение, повеселила и деталь моего нижнего белья, похожая на шортики из кружева, с тонкими тесемками вместо привычной резинки. А вот отсутствие бюстгальтера, как и широкая повязка на ребрах и на правой лодыжке заставили нахмуриться. И если с отсутствием первого я еще могла смириться, то льняные бинты восторга не вызывали. Как и острая, практически невыносимая боль, прострелившая лодыжку, стоило мне только попытаться на нее опереться. Даже сквозь повязку было видно, насколько сильно нога опухла.
Геройствовать я не стала и, завершив все дела, сполоснула руки в умывальнике, оказавшемся в шаговой доступности. С трудом допрыгав до перегородки, вцепившись в нее руками, и позвала Эмита, откровенно морщась. Голова от негромкого окрика разболелась невыносимо.
И, как только блондин доставил меня обратно на гигантскую кровать, я устало откинулась на подушки, чувствуя, как рубашка неприятно липнет к вспотевшему телу. Столь простой поход по естественной надобности отнял все силы и поэтому, когда пальцы лерата прикоснулись к моему лбу, а он что-то спросил, я вяло буркнула в ответ:
- Эмит, прости, но, кажется, меня сейчас вырубит. Поговорим потом, хорошо?
- Спи уже, – раздалось удивленное в ответ и последующий за этим стук в дверь я услышала уже находясь в полудреме. А через миг уже крепко спала…
В таком же духе прошла и вся следующая неделя. Я по большей части дремала, затрачивая те немногие силы, что удавалось накопить на еду, да походы в ванную, куда меня безропотно продолжал таскать на руках тактичный Эмит. Он же меня развлекал разговорами, когда я пошла на поправку.
От него-то я и узнала основную информацию, касающуюся если не устройства этого мира в целом, то хотя бы того, что творилось в застенках Темной Крепости. Спрашивать про остальной мир я не могла – это выглядело бы слишком подозрительно. А вот жизнью лератов интересовалась довольно смело, сославшись на нынешнее положение пленницы.
Если опустить все подробности, расклад примерно такой: страной лератов управляет тот, кто владеет всеми стихиями, и власть эта передается исключительно по наследству. То есть абсолютная монархия. Последний монарх был силен, но находился уже в почтенном возрасте и со дня на день собирался передать трон одному из своих сыновей. И вот тут случилось непредсказуемое. Не справившись с каким-то заклинанием, правитель лератов впал в магическую кому, вытащить из которой его пока не удалось никому. Знать, живущая в своих домах, раскиданных по городу близ крепости, но постоянно тусившая в ней, естественно, об этом прознала, и началась вполне предсказуемая борьба за власть.
Корона, конечно, высокородным демонам не светила, но они всеми силами пытались подмазаться к одному из наследников, надеясь заранее получить в ответ на поддержку местечко поуютнее, а титул повыше. Проблема была в том, что нынешний правитель никого из своих сыновей никогда не выделял, и назвать имя приемника просто не успел. А если учесть, что эти самые братья друг друга не особо любили, выходило, что попала я в Амил Ратан в самый разгар царившего у них веселья.
Со слов Эмита выходило, что орки, а точнее большая часть их многочисленных племен, разбросанных по миру, всегда была на стороне Соломона, как более жестокого из братьев. Эти уродцы признавали только жесткую, грубую силу и мне несказанно повезло, что второй братец, не видя подарка, от него оказался, и я перешла в руки Аделиона.
Как ни странно, почему-то блондину в этом плане я поверила… Конечно же, доверять лерату глупо, но все получалось как-то само собой. Эмит всегда был спокоен, тактичен и проявлял заботу обо мне как-то ненавязчиво. Он не кичился своим положением, не относился ко мне, как к неприятной, навязанной ему вещи, и никогда не обращался со мной, как с рабыней. А главное – он не пытался пить мою душу, и не трогал мои эмоции вообще. Конечно, можно списать его поведение на приказ Аделиона, но…
Я же видела - повелитель льда действовал так, как считал нужным, скорее всего выходя далеко за рамки приказов, касающихся меня и моей нынешней жизни. Сам наследник, кстати, не появлялся. Блондин мне объяснил, что Аделион, как и его брат, уехали по делам государства на приличный срок: что-то где-то в пределах месяца.
Так что мое пребывание в Амил Ратане ничего не омрачало. Хотя нет, вру. Имелась одна ложка дегтя!
И этой ложкой стал эльфийский лекарь, почему-то крепко меня невзлюбивший меня с самого начала. Он приходил раз в два дня, и после каждого его визита казалось, что меня облили тонной грязи с помоями. Нестерпимо хотелось принять ванную, в которую меня пока не пускал все тот же Эмит… И я честно терпела презрение и грубое обращение эльфа целых полторы недели. Но когда стала чувствовать себя лучше, вполне ожидаемо стала огрызаться и посылать заносчивого нелюдя по Волге-матушке, с переводом на местный язык, конечно же.
Чем было вызвано его пренебрежение ко мне, я узнала лишь в конце второй недели, когда чувствовала себя уже вполне сносно, хотя ноге было еще далеко до полного заживления.
Как обычно, во время осмотра этот заносчивый ушастый, скрепя зубами, мазал мои ребра и лодыжку вонючей мазью, от которой потом дико горела кожа. Эмит, всегда пристально следивший за поведением лекаря, был вынужден куда-то срочно отлучиться… И вот тогда-то я и узнала, чем обязана такому отношению.
- Больно! – не выдержав, я зашипела, когда ушастый, избавившийся от надзора, не скрытно, как раньше, а вполне открыто с силой шлепнул тягучий комок на мои ребра, вызвав вполне логичный вопрос, заданный совершенно в нелестной форме. - Какого черта ты делаешь?
- Тебя забыл спросить, - пренебрежительно отозвался лекарь с явными садистскими замашками и начал с силой втирать мазь, до красных точек в глазах надавливая на едва зажившие ребра. Я взвыла и, не выдержав, отпихнула эльфа ногой, наплевав на принятое раньше решение, согласно которому я не собиралась обращать внимания на его заскоки. Если ранее сопротивляться банально не хватало сил, а жаловаться Эмиту было ниже моего достоинства, то сейчас мне никто не мог помешать поставить зарвавшегося нелюдя на место.
- Или ты делаешь все нормально, или иди лечи кого-нибудь другого, - садясь на кровати, опираясь на руки, я спокойно и уверенно посмотрела на подскочившего на ноги эльфа. - Я тебе не свежий труп, на котором можно ставить опыты, я все чувствую!
- А с чего я вдруг должен считаться с твоими чувствами? - мигом вышел из себя нелюдь и на его красивом, возвышенном лице появилась кривая, отвратительная улыбка, полная презрения и явного желания меня унизить. - Ты же вещь, дешевка! Простая рабыня, которую я, Литерас Умелый, должен касаться своими руками! Ты грязь…
- Варежку захлопни, убогая пародия на Леголаса, - сузив глаза, тихо предупредила, мгновенно забыв о конспирации. - Иначе, клянусь всеми твоими богами, ты пожалеешь о своих словах.
- А что ты сделаешь? – опираясь двумя руками о край кровати, наклонился вперед эльф и язвительно усмехнулся. - Неужели ты думаешь, что найдется хоть кто-то, кто вступится за тебя? Эмит возится с тобой только по приказу Аделиона, а сам наследник… ты же его собственность! Подпитка, подкормка. Еда! Пока полезна и нужна, а потом, использованную, тебя просто выкинут в сточную канаву.
Слова нелюдя больно резанули по нервам, и у меня конкретно потемнело в глазах от ярости. Да, конечно, в чем-то этот эльфенок был прав… Вот только не учел, что ни ему, ни кому другому я так обращаться с собой не позволю!
- Пасть заткнул, - так же тихо сказала я и, откинувшись на подушки, ласково улыбнулась, полностью расслабившись. Орать не имело смысла, нет, этого красавчика банальной базарной перепалкой не остановить. А значит, будем говорить так, как жизнь научила. - Неужели ты думаешь, чтобы справиться с таким заносчивым типом, как ты, мне нужна чья-то помощь? Нет, дорогой… Я, как ты заметил, рабыня, а значит, терять мне уже нечего. Я же вполне могу воткнуть тебе в шею один из столовых приборов, который незаметно спрячу во время обеда. Думаешь, меня будут мучить угрызения совести? Я буду улыбаться, глядя, как ты подыхаешь, как вшивая собака…
- Ты не посмеешь, - кажется, эльфенка проняло, и я улыбнулась в ответ, глядя на его выражение лица. Но когда он неожиданно протянул руку и схватил меня за ногу, поняла, что рано начала праздновать победу. Не сумев сдержать крика, я выгнулась на кровати, когда его пальцы сжали больную лодыжку, надавливая все сильнее и сильнее, в то время как его голос звучал все тише и ядовитее. - Кто ты такая, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне? Неужели думаешь, что ничтожная рабыня сможет безнаказанно мне угрожать? Ты последняя портовая шлюха, и я с радостью посмотрю, как тебя пустят по кругу, когда ты надоешь Аделиону. Это если ты, конечно, доживешь до этого момента. Я ведь могу совершенно незаметно подсыпать тебе такой яд, от которого ты будешь сдыхать медленно и мучительно, а главное долго. И, увы, даже самый лучший лекарь, такой как я, ничего не сможет сделать с твоей внезапной болезнью.
- Мразь, - с трудом выдохнула, чувствуя, как по щекам градом катятся слезы, а стальная хватка усиливается, заставляя тело выгибаться от боли.
- Не большая, чем ты, - зло усмехнулся эльф. - Запомни раз и навсегда, провидица: твоя жизнь в моих руках. И стоит она не больше помоев, о которые я вынужден пачкать свои руки…
- Литерас, - ледяной голос заставил лекаря отпустить мою ногу. Почувствовав свободу, упала на кровать, прижав колени к груди, обняв ноги руками, до крови закусив губу. Только узнав голос Эмита, я позволила себе уткнуться в подушку, едва не поскуливая от боли в лодыжке, от которой ныла, кажется, вся нога.
Для того чтобы сохранять лицо и дальше, мне было слишком больно.
И все же я увидела краем глаза, как повелитель льда, сощурив глаза, как-то слишком пристально всматривался в лицо вставшего перед ним эльфа. Тот, кривясь, пытался объяснить свое поведение тем, что мы с ним немного повздорили. Что я якобы не согласилась с его лечением, а он вышел из себя, но своими словами имел ввиду совершенно иное…
Похоже, что Эмит, сохраняя сосредоточенное выражение лица, даже не вслушивался в этот бред. Посреди рассказа, совершенно неожиданно как для меня, так и для лекаря-садиста, лерат, резко замахнувшись, опустил руку на лицо эльфа тыльной стороной. Комнату огласил звук хлесткой пощечины, и этот маньяк отшатнулся, заткнувшись, наконец.
У меня от удивления даже слезы высохли сами собой. А Эмит, не меняя выражения лица, спокойно и холодно приказал:
- Пошел вон. И не попадайся мне на глаза.
Вспыхнув, как маков цвет, эльф мгновенно покинул комнату, а я в шоке уставилась в пустоту, но губу все-таки повторно закусила. И на этот раз уже не столько от боли, сколько от обиды. На фоне того, как раньше со мной обращался Эмит, поведение лекаря выглядело даже не обидно, а, по меньшей мере, чудовищно…
И только сейчас я поняла и осознала полностью, во что я вляпалась. Это повелитель льда относился ко мне нормально, хоть и по непонятным причинам. Но что будет, когда вернется Аделион? Я же для него рабыня, его вещь, игрушка, подкормка. Он даже ошейник приготовил, я помню об этом, хоть и не хотелось бы.
И, конечно, думать о худшем не хочется, но что-то мне подсказывает, что по возвращению «хозяина» моя жизнь станет совершенно другой. И боюсь, именно такой, как мне вкратце описал это заносчивый эльфенок…
- Карина, ты в порядке? – присев на край кровати, негромко спросил блондин, протянув руку к моему плечу. Но заметив, как я невольно съежилась от этого жеста, так и не прикоснулся, напряженно спрашивая. - Что он успел сделать?
- Ничего Эмит, - тихо и отстраненно ответила, закрывая глаза. - Я в порядке.
- Карин…
- Не надо, - качнула головой, крепко зажмуриваясь, чтобы сдержать подступающие слезы. - Просто не надо.
Удивительно, но лерат не стал больше приставать с расспросами. Лишь только наложил тонкий слой льда на горевшую огнем лодыжку и, перебинтовав ее, сделал то, чего я хотела больше всего – оставил меня одну.
И только когда за ним закрылась дверь, я позволила себе разреветься. Внезапно навалившееся осознание того, куда я попала на самом деле, и что теперь со мной будет, занимало меня гораздо сильнее, чем раньше. Оно заставило даже позабыть об увиденной в первый самой настоящей магии…
После слез вполне предсказуемо навалилась апатия. Но до того как я загнала себя в пучину боли, на этот раз душевной, покалеченный организм маранты не выдержал всех свалившихся на него издевательств и я неожиданно заснула.
А проснулась, когда за окном уже стемнело. Эмит был в комнате. Есть не хотелось совершенно, но я все же согласилась с ним поужинать. Трапеза проходила в полном молчании, не радовало меня даже наконец-то принесенное мясо, вместо вконец опостылевших бульонов с сухариками. Слава богу, разговаривать на тему произошедшего лерат не пытался, а стоило мне сделать вид, что собралась спать, убрав посуду, он просто погасил все свечи.
И я действительно заснула, вымотанная за день как морально, так и физически. Вот только перед этим, проворочавшись на огромной кровати ни один час, успела и пожалеть себя, и беззвучно поплакать, а потом накрутить себя и разозлится до такой степени, что проткнула подушку острыми коготками.
Да, до меня, наконец, дошло, что я не в сказку попала, и героиней фентезийного романа не являюсь, а значит, безнадежно влюбленного принца ждать не стоит. Да, принц есть, но он вполне спокойно считает меня своей вещью…
Только это совершенно не означает, что с таким положением вещей я буду мириться. Нет уж, пользоваться
