- Как в парные проводил? – резко побледнела Маруна, переводя на нее полный тревоги взгляд. - Айя!?
- Да тут я, бабусь, - повелительница воды появилась между тетками, словно из ниоткуда и, улыбнувшись почему-то мне, сдула прядку голубых волос с порядком вспотевшего лба. - Успела-таки!
- Айка, егоза, - как-то спокойно усмехнулась повелительница вин и, затушив трубку, отправилась вглубь кухни, откуда немедленно послышались короткие, скупые, но четкие и уверенные приказы. Всего пара минут – и работа закипела, а кухня стала напоминать небольшой муравейник в разгар трудового дня.
А вот Маруна ничего не сказала. Прищурившись, поджимая губы, она смерила приемную дочь тяжелым взглядом и сердито, но молча шлепнув ей любимым полотенцем по пятой точке, отправилась следом за своей товаркой. Порядки наводить.
- Уф-ф-ф, пронесло-о-о-о, - с облегчением протянула Айя и совершенно по-свойски уткнулась лбом в мое плечо. - Думала, уж убежать не успею! Пойдем чаю попьем, а? Нас все равно в зал не пустят, блюда слуги отнесут, а больше здесь пока делать нечего. Филюг с дядей Урканом дичь всю не перетаскают, во дворе разложат, тогда уж и ощипывать пойдем…
- Лады, - покорно согласилась, давая девчушки утянуть меня за самый дальний стол, попутно цепляя мешок с картошкой и волоча его по полу. - Только погоди, я вот это прихвачу…
- Грентовы яблочки? – лератка пнула босой ножкой выпавший из дырки в куле плод, смешно наморщив носик. - Гадость же!
- Вот не надо! – почти всерьез обиделась я, запихнув-таки мешок под стол и, оттряхнув руки, плюхнулась на колченогий табурет. - Между прочим, не знаешь, от чего отказываешься! Жареная на сале картошечка, да с лучком, да с солеными огурчиками…
Желудок предательски заурчал.
Подавив тяжелый вздох, покрутила между ладонями поставленную Айей передо мной чашку с… да не с чаем даже, а так, с отваром каким-то. Ароматным, теплым, бледным, а самое главное – совсем не сытным. Не ела я с самого утра, и живот сейчас конкретно сводило от голода. Однако, судя по тому, как кухонные работники торопливо подавали прибежавшим слугам блюда с овощами, зеленью, свежим хлебом и прочими нехитрыми блюдами, лично мне перекусить в ближайшее время явно не грозило.
- А приготовить сможешь? – торопливо оглядевшись по сторонам, наклонилась ко мне девчушка. - Пока никто не видит?
- Да запросто! – сказать, что я обрадовалась, значит не сказать ничего.
Еще бы! Мало того, что впереди замаячил шанс покушать, так еще и жареной картошечки! Да я за такую возможность готова до ночи здесь впахивать на благо голодных желудков вернувшихся с охоты лератов!
Надо признать, что из всех кухонных работников, «экзотическим» блюдом, заинтересовалась одна Айя. Она же раздобыла мне маленький ножик, разделочную доску и тазик с водой. И, должна признать, это далось ей не просто! Ведь не прошло и пятнадцати минут, как суета вокруг пошла на спад, отданы были последние блюда, снято с очага и унесено приготовленное мясо, исчезли слуги, а с ними и Оттика. Все, казалось бы, вздохнули с облегчением… А потом переглянулись и снова принялись за дело: чистили овощи, месили тесто, разделывали только что принесенные оленьи туши, кабаньи целиком сажали на вертела, а кто-то из кухарок (не помню точно их имена) принялись сноровисто ощипывать диких уток, расположившись прямо на улице…
- Если такой кипишь происходит каждый раз, то я искренне вам сочувствую, - заметила я, увлеченно занимаясь чисткой картошки. - Вы, наверное, только к утру спать ляжете, не?
- Нам это привычно, - улыбнулась повелительница воды, которой, не смотря на все ее усилия, сачковать не дали, а вручили пару «маленьких» кабачков родом из Чернобыля, с приказом привести их в надлежащий для дальнейшей готовки вид. - Конечно, когда господа одни пируют, работы враз меньше становится.
- А в чем разница? – полюбопытствовала, принимаясь азартно кромсать крахмалистые клубни, чувствуя, как желудок начинает медленно поедать сам себя. И это было отнюдь не преувеличением! Желудочный сок – он такой, он все может переварить… А пищеварительная система студента, пускай и бывшего, как известно, с голодухи переварит даже гвозди!
- Так весь высший свет на охоту ездит, развлечение такое, - как-то по-птичьи наклонила голову повелительница воды, на миг прервав свою работу. - Со всего Рос?шата знать собирается, даже дамы придворные туда едут. Ты не знала?
- Слышала, - буркнула, чувствуя себя полнейшей недотепой, прямо как честный депутат на первом собрании государственной Думы. - Но не думала, что все это настолько… масштабно.
Айя только плечами пожала и дальше мы трудились уже в тишине, машинально прислушиваясь к привычному, громкому ворчанию истинной хозяйки кухни – Маруны. Чуть позже, когда я принялась за обжарку лука, она к нам присоединилась, зорко следя за каждым моим движением у огромной чугунной сковородки. А когда туда же была высыпана картошка, мне показалось, что вожделенную кормежку у меня все-таки отберут, а сковородкой этой так вообще по хребту огреют… Но нет. Красноволосая кухарка каким-то образом сдержалась, а когда по кухне поплыл знакомый мне с детства аромат так вообще, подобрела прямо на глазах. Да что там: едва почуяв запах такой вкуснотищи, к плите сбежались все, кто мог, напрочь забросив свои дела!
Честно говоря, мне было приятно посмотреть, как пренебрежительные взгляды местных обитателей менялись сначала от недоуменных до неверящих, а потом и вовсе стали восхищенными. Правда, когда я, изображая собачку Павлова, на рефлексах едва ли не заливая слюной кухню, торопливо раскладывала золотистую картошечку по грубо вырезанным деревянным мискам, энтузиазм народа как-то поубавился – пробовать мою стряпню никто не торопился.
Пришлось записаться в первопроходцы.
- Вкуснятина… - едва почувствовав на языке такой знакомый вкус, блаженно зажмурилась и, отложив вилку, с чувством хрупнула выделенным мне соленым огурцом, невозмутимо заметив. - Вы зря не едите, кстати. Холодная она уже не такая вкусная!
Народ переглянулся, еще раз глянул на меня (видимо пытались убедиться, что я не отброшу коньки прямо тут) и неуверенно потянулись к мискам. Первой решилась на «экзотику» Айя. И как только распробовала, с удивлением и восхищением повернулась к недовольно смотрящей на нее Маруне:
- Бабусь, а это и, правда, вкусно!
Хм… Не думала, что восклицание послужит спусковым крючком, но так оно и получилось. Видимо, узрев, что я жива-здорова и зеленеть на глазах не собираюсь, да и дочка кухарки с удовольствием уплетает незнакомую пищу, причмокивая от удовольствия, они почти с непоколебимой уверенностью взялись за тарелки и вилки.
И минуты не прошло, как в кухне воцарилось дружное чавканье и хруст соленых огурцов!
Красота.
- Что здесь происходит?! – раздавшийся низкий, сочный голос, явно женский, едва не заставил меня подавиться. Вот ей-богу, в нем было столько злости и гнева, что у меня вожделенная еда поперек горла встала!
И не у меня одной. Работники почему-то вздрогнули, а когда глянули на дверь за моей спиной, вообще как-то заметно струхнули. Даже миски отложили, хоть и с явной неохотой. Одна лишь только Маруна, хмуро поджав губы, продолжила жевать, да Оттика внезапную гостю полностью проигнорировала.
- Гаргалыга, - тихо и разочарованно прошептала Айя, незаметно отступая за спину матери, не выпустив, однако, тарелку из рук. А вот я свою отставила на край плиты, торопливо вытирая руки о позаимствованный на время передник – ну должна же была я своими глазами увидеть, наконец, что это за зверь чудной такой, который на местной кухне наводит довольно странные порядки!
И увидела…
- Мне повторить свой вопрос? – произнесла незнакомая (мне, о всяком случае) женщина, сделав шаг, упирая руки в бока и обводя кучкующихся работников тяжелым, пронзительным взглядом темных глаз. - Чем вы тут заняты, почему работа стоит?!
Черт. Должна признать, что у нее запугивать людей выходило гораздо лучше, чем у Маруны… причем не прибегая даже к полотенцу!
- Дык это, - простодушно выдал сияющий, как начищенный пятак, Филюг, победно потрясая зажатой в кулаке вилкой. - Картошку едим! Я уж не думал, что сгодится она хоть на что, дык нет же…
- Что вы едите? – густые черные брови с красивым изгибом поползли верх, а без того выразительные глаза стали еще круглее. Признаться честно, «Гаргалыга» в плане внешности свое прозвище не совсем оправдывала.
Она была-таки шикарной женщиной, должна сказать. Лет сорока, лицо круглое, почти без морщин, смуглая кожа, густые ресницы и пухлые, ярко-алые губы. Достаточно широкие скулы, но это ее не портило, а фигура «рюмочкой» при ее высоком росте смотрелась просто изумительно! Узкая талия, пышный бюст и крепкие бедра обхватывало платье из черного плотного кружева, едва держась на плечах и мягкими складками свободной юбки облегая ноги. Смолянисто-черные, распущенные волосы нереальной густоты спадали на спину, и они, вкупе со всем обликом, здорово напомнили мне цыганку. Не привокзальную, конечно же. А такую… ухоженную, далеко не бедную и явно знающую себе цену.
Но только казалось мне, что самооценка ее не давала спокойно жить другим, ох, как не давала!
- Картошку, - невнятно промямлила Аркана, как и многие другие опуская глазки в пол. Как оказалось, лучше бы она этого не делала: «цыганка» изменилась прямо на глазах! Размашистым шагом, цокая высокими каблучками, преодолев разделяющее расстояние, женщина не посмотрела ни на кого, только лишь резким взмахом руки выбила плошку из рук девушки так, что она вздрогнула всем телом.
- Жить надоело? – шипяще произнесла Гаргалыга, нависая над бедной кухаркой. - Откуда вы ее взяли? Кто вас вообще надоумил готовить эту отраву на моей кухне?
И вот надо было мне промолчать, но…
- Ничего не отрава, - преспокойно фыркнула, возвращая себе свою посудину и принимаясь за еду, здраво рассудив, что коли я эту кашу заварила, то мне ее и хлебать большущей ложкой. - Вполне себе съедобно, сытно и безопасно. Ее просто нужно уметь готовить.
- А ты еще кто? – резко обернулась жгучая брюнетка, окидывая меня подозрительным взглядом с головы до ног. И плевать бы я хотела на все эти осмотры, если бы ее взгляд не остановился на моем ошейнике… И после этого злость, которую Гаргалыга не так уж и скрывала, вообще полилась фонтаном. - Кто позволил тебе совать свой нос на мою кухню? Кто позволил притронуться к продуктам? Кто?!
- Захотела девка помочь, вот и помогла, - хлопнула любимым полотенцем по ближайшему столу Маруна. - Ты вот что, ступай-ка отсюда подобру-поздорову. Мы и без тебя решим, что и как готовить. Ишь, хозяйка выискалась!
- Маруна, не серди меня, - по-змеиному зашипела красотка - Я здесь решаю, что, кому и как делать. И не допущу, чтобы какие-то рабыни лезли, куда их не просят! Как ты вообще здесь оказалась?
- Кхм, - почесав бровь, я тихо хмыкнула, ощущая, что ее гнев меня почему-то ни капли не волнует. Ну да, она явно старше меня, ну да, выше по положению (судя по всему – что-то вроде экономки), ну да, лератка вроде как… но почему я ни чувствую ней даже сотой доли той власти и силы, что исходила от Аделиона? Неужели сей управленец самоназначенный? – Гуляла неподалеку, решила зайти.
- Гуляла? – широкие брови женщины поползли еще выше, а пальцы с ярко-алыми ноготками впились в ее ладони. - Кто позволил тебе шляться по замку? Воспользовалась отсутствием Аделиона и решила удрать? Волю почувствовала?
О, так она его еще и по имени зовет? Ну, таки я уже вся прям в нетерпении: что же это все-таки за колоритный такой персонаж? Готова биться об заклад, но не тянет сия мадам на благородную даму, вот хоть убейте…
- Нет, - тихо хмыкнула, не собираясь вдаваться в подробности. - Просто гуляла.
- Дрянь… - не знаю, что уж ей не понравилось в моем ответе, но после этого слова, больше напомнившего плевок, Гаргалыга потянулась и, выбив тарелку уже из моих рук, резким движением сдернула с меня передник и, ухватив за запястье с неожиданной силой, потащила меня на выход. Не на улицу.
А совершенно в другую сторону!
Ну, что, допрыгалась, Карина? Нашла приключения на свою пятую точку в первый же день свободы от заточения в башне? Вот говорили мне еще в школе, что держать язык за зубами иногда не только нужно, а даже полезно, но нет же, как всегда выпендрилась…
Я честно молчала всю дорогу, пока Гаргалыга так же молча тащила меня на буксире по длинным коридорам Темной Крепости. Но когда впереди замаячил знакомый проход, ведущий в большой зал, где лераты обычно пировали, шаги «цыганки» стали быстрее, цокот каблуков злее, а хватка на моем запястье сильнее. Отчетливо понимая, что она волочет меня на разборки с Аделионом при всем честном народе и останавливаться не собирается, а на моей руке вот-вот уже проступят синяки, я решила первой пойти на мировую.
- Послушайте, - негромко произнесла, пытаясь притормозить. - Ничего страшного не произошло. Я даю вам слово, что не хотела никому причинить вреда. Никто не отравится картошкой, я выбросила все ядовитые плоды, а то, что осталось, не просто вкусно, а даже полезно! Попробуйте сами и…
И резкая пощечина, обжегшая лицо, оборвала меня на полуслове.
- Никогда и ни за что я не буду пробовать то, чего касались грязные руки постельной грелки, - прошипела Гаргалыга мне в лицо и, резко отвернувшись, вновь потащила меня по коридору. - Однако у меня нет желания возиться с тобой. За свое своенравие ты ответишь перед своим хозяином!
- Да ради бога, - едва слышно протянула, на автомате следуя за лераткой, чувствуя, как полыхает лицо и горит щека. Признаться честно, я была в некотором ступоре: многое я повидала за свою недолгую жизнь, и драться мне приходилось часто, и не всегда с лицами своего пола. Но чтобы вот так, без повода, абсолютно левая тетенька съездила мне по физиономии…
И как реагировать на подобное, я пока не знала. Да и не успевала: на какой-то миг шум, гам, музыка, громкий смех и десятки голосов оглушили, окружив меня со всех сторон. Чувствуя, как бешено колотится сердце, я машинально пересекла большое пространство пиршественной залы, ведомая все той же лераткой и… полетела.
Нет, правда! Эта дура, простите за грубость, не дойдя до кресел возле камина несколько шагов, что есть силы швырнула меня вперед, и на ногах я, естественно, не удержалась. Споткнувшись, пролетела приличное расстояние, содрала ладони о далеко не гладкий пол и на закуску, не сумев затормозить, «удачно» вписалась лбом в ножки стула, с которого за секунду до ДТП успел вскочить Эмит.
Его лицо на тот момент я не видела, зато раздавшийся в моментально наступившей тишине леденящий душу рык, расслышала прекрасно!
И услышав его, вздохнула с облегчением, садясь прямо на полу, касаясь саднившей брови, чувствуя под пальцами что-то влажное. Пожалуй, моей любимой псинке, которая вроде как оставалась все это время в другом конце крепости, стоило все-таки появиться чуть раньше!
- Назови мне хоть одну причину, по которой я должен не дать дархару перегрызть тебе глотку, Къяра, - послышался негромкий вопрос Аделиона, заданный убийственно-спокойным тоном. Прозвучало как-то жутковато, должна признать.
Так, а что там про глотку?
Потирая наверняка рассеченную бровь, я повернулась и, оглядев «картину маслом», почувствовала дикое желание присвистнуть от удивления, не испытывая при этом ни тени страха или же раскаянья.
- Да тут я, бабусь, - повелительница воды появилась между тетками, словно из ниоткуда и, улыбнувшись почему-то мне, сдула прядку голубых волос с порядком вспотевшего лба. - Успела-таки!
- Айка, егоза, - как-то спокойно усмехнулась повелительница вин и, затушив трубку, отправилась вглубь кухни, откуда немедленно послышались короткие, скупые, но четкие и уверенные приказы. Всего пара минут – и работа закипела, а кухня стала напоминать небольшой муравейник в разгар трудового дня.
А вот Маруна ничего не сказала. Прищурившись, поджимая губы, она смерила приемную дочь тяжелым взглядом и сердито, но молча шлепнув ей любимым полотенцем по пятой точке, отправилась следом за своей товаркой. Порядки наводить.
- Уф-ф-ф, пронесло-о-о-о, - с облегчением протянула Айя и совершенно по-свойски уткнулась лбом в мое плечо. - Думала, уж убежать не успею! Пойдем чаю попьем, а? Нас все равно в зал не пустят, блюда слуги отнесут, а больше здесь пока делать нечего. Филюг с дядей Урканом дичь всю не перетаскают, во дворе разложат, тогда уж и ощипывать пойдем…
- Лады, - покорно согласилась, давая девчушки утянуть меня за самый дальний стол, попутно цепляя мешок с картошкой и волоча его по полу. - Только погоди, я вот это прихвачу…
- Грентовы яблочки? – лератка пнула босой ножкой выпавший из дырки в куле плод, смешно наморщив носик. - Гадость же!
- Вот не надо! – почти всерьез обиделась я, запихнув-таки мешок под стол и, оттряхнув руки, плюхнулась на колченогий табурет. - Между прочим, не знаешь, от чего отказываешься! Жареная на сале картошечка, да с лучком, да с солеными огурчиками…
Желудок предательски заурчал.
Подавив тяжелый вздох, покрутила между ладонями поставленную Айей передо мной чашку с… да не с чаем даже, а так, с отваром каким-то. Ароматным, теплым, бледным, а самое главное – совсем не сытным. Не ела я с самого утра, и живот сейчас конкретно сводило от голода. Однако, судя по тому, как кухонные работники торопливо подавали прибежавшим слугам блюда с овощами, зеленью, свежим хлебом и прочими нехитрыми блюдами, лично мне перекусить в ближайшее время явно не грозило.
- А приготовить сможешь? – торопливо оглядевшись по сторонам, наклонилась ко мне девчушка. - Пока никто не видит?
- Да запросто! – сказать, что я обрадовалась, значит не сказать ничего.
Еще бы! Мало того, что впереди замаячил шанс покушать, так еще и жареной картошечки! Да я за такую возможность готова до ночи здесь впахивать на благо голодных желудков вернувшихся с охоты лератов!
Надо признать, что из всех кухонных работников, «экзотическим» блюдом, заинтересовалась одна Айя. Она же раздобыла мне маленький ножик, разделочную доску и тазик с водой. И, должна признать, это далось ей не просто! Ведь не прошло и пятнадцати минут, как суета вокруг пошла на спад, отданы были последние блюда, снято с очага и унесено приготовленное мясо, исчезли слуги, а с ними и Оттика. Все, казалось бы, вздохнули с облегчением… А потом переглянулись и снова принялись за дело: чистили овощи, месили тесто, разделывали только что принесенные оленьи туши, кабаньи целиком сажали на вертела, а кто-то из кухарок (не помню точно их имена) принялись сноровисто ощипывать диких уток, расположившись прямо на улице…
- Если такой кипишь происходит каждый раз, то я искренне вам сочувствую, - заметила я, увлеченно занимаясь чисткой картошки. - Вы, наверное, только к утру спать ляжете, не?
- Нам это привычно, - улыбнулась повелительница воды, которой, не смотря на все ее усилия, сачковать не дали, а вручили пару «маленьких» кабачков родом из Чернобыля, с приказом привести их в надлежащий для дальнейшей готовки вид. - Конечно, когда господа одни пируют, работы враз меньше становится.
- А в чем разница? – полюбопытствовала, принимаясь азартно кромсать крахмалистые клубни, чувствуя, как желудок начинает медленно поедать сам себя. И это было отнюдь не преувеличением! Желудочный сок – он такой, он все может переварить… А пищеварительная система студента, пускай и бывшего, как известно, с голодухи переварит даже гвозди!
- Так весь высший свет на охоту ездит, развлечение такое, - как-то по-птичьи наклонила голову повелительница воды, на миг прервав свою работу. - Со всего Рос?шата знать собирается, даже дамы придворные туда едут. Ты не знала?
- Слышала, - буркнула, чувствуя себя полнейшей недотепой, прямо как честный депутат на первом собрании государственной Думы. - Но не думала, что все это настолько… масштабно.
Айя только плечами пожала и дальше мы трудились уже в тишине, машинально прислушиваясь к привычному, громкому ворчанию истинной хозяйки кухни – Маруны. Чуть позже, когда я принялась за обжарку лука, она к нам присоединилась, зорко следя за каждым моим движением у огромной чугунной сковородки. А когда туда же была высыпана картошка, мне показалось, что вожделенную кормежку у меня все-таки отберут, а сковородкой этой так вообще по хребту огреют… Но нет. Красноволосая кухарка каким-то образом сдержалась, а когда по кухне поплыл знакомый мне с детства аромат так вообще, подобрела прямо на глазах. Да что там: едва почуяв запах такой вкуснотищи, к плите сбежались все, кто мог, напрочь забросив свои дела!
Честно говоря, мне было приятно посмотреть, как пренебрежительные взгляды местных обитателей менялись сначала от недоуменных до неверящих, а потом и вовсе стали восхищенными. Правда, когда я, изображая собачку Павлова, на рефлексах едва ли не заливая слюной кухню, торопливо раскладывала золотистую картошечку по грубо вырезанным деревянным мискам, энтузиазм народа как-то поубавился – пробовать мою стряпню никто не торопился.
Пришлось записаться в первопроходцы.
- Вкуснятина… - едва почувствовав на языке такой знакомый вкус, блаженно зажмурилась и, отложив вилку, с чувством хрупнула выделенным мне соленым огурцом, невозмутимо заметив. - Вы зря не едите, кстати. Холодная она уже не такая вкусная!
Народ переглянулся, еще раз глянул на меня (видимо пытались убедиться, что я не отброшу коньки прямо тут) и неуверенно потянулись к мискам. Первой решилась на «экзотику» Айя. И как только распробовала, с удивлением и восхищением повернулась к недовольно смотрящей на нее Маруне:
- Бабусь, а это и, правда, вкусно!
Хм… Не думала, что восклицание послужит спусковым крючком, но так оно и получилось. Видимо, узрев, что я жива-здорова и зеленеть на глазах не собираюсь, да и дочка кухарки с удовольствием уплетает незнакомую пищу, причмокивая от удовольствия, они почти с непоколебимой уверенностью взялись за тарелки и вилки.
И минуты не прошло, как в кухне воцарилось дружное чавканье и хруст соленых огурцов!
Красота.
- Что здесь происходит?! – раздавшийся низкий, сочный голос, явно женский, едва не заставил меня подавиться. Вот ей-богу, в нем было столько злости и гнева, что у меня вожделенная еда поперек горла встала!
И не у меня одной. Работники почему-то вздрогнули, а когда глянули на дверь за моей спиной, вообще как-то заметно струхнули. Даже миски отложили, хоть и с явной неохотой. Одна лишь только Маруна, хмуро поджав губы, продолжила жевать, да Оттика внезапную гостю полностью проигнорировала.
- Гаргалыга, - тихо и разочарованно прошептала Айя, незаметно отступая за спину матери, не выпустив, однако, тарелку из рук. А вот я свою отставила на край плиты, торопливо вытирая руки о позаимствованный на время передник – ну должна же была я своими глазами увидеть, наконец, что это за зверь чудной такой, который на местной кухне наводит довольно странные порядки!
И увидела…
- Мне повторить свой вопрос? – произнесла незнакомая (мне, о всяком случае) женщина, сделав шаг, упирая руки в бока и обводя кучкующихся работников тяжелым, пронзительным взглядом темных глаз. - Чем вы тут заняты, почему работа стоит?!
Черт. Должна признать, что у нее запугивать людей выходило гораздо лучше, чем у Маруны… причем не прибегая даже к полотенцу!
- Дык это, - простодушно выдал сияющий, как начищенный пятак, Филюг, победно потрясая зажатой в кулаке вилкой. - Картошку едим! Я уж не думал, что сгодится она хоть на что, дык нет же…
- Что вы едите? – густые черные брови с красивым изгибом поползли верх, а без того выразительные глаза стали еще круглее. Признаться честно, «Гаргалыга» в плане внешности свое прозвище не совсем оправдывала.
Она была-таки шикарной женщиной, должна сказать. Лет сорока, лицо круглое, почти без морщин, смуглая кожа, густые ресницы и пухлые, ярко-алые губы. Достаточно широкие скулы, но это ее не портило, а фигура «рюмочкой» при ее высоком росте смотрелась просто изумительно! Узкая талия, пышный бюст и крепкие бедра обхватывало платье из черного плотного кружева, едва держась на плечах и мягкими складками свободной юбки облегая ноги. Смолянисто-черные, распущенные волосы нереальной густоты спадали на спину, и они, вкупе со всем обликом, здорово напомнили мне цыганку. Не привокзальную, конечно же. А такую… ухоженную, далеко не бедную и явно знающую себе цену.
Но только казалось мне, что самооценка ее не давала спокойно жить другим, ох, как не давала!
- Картошку, - невнятно промямлила Аркана, как и многие другие опуская глазки в пол. Как оказалось, лучше бы она этого не делала: «цыганка» изменилась прямо на глазах! Размашистым шагом, цокая высокими каблучками, преодолев разделяющее расстояние, женщина не посмотрела ни на кого, только лишь резким взмахом руки выбила плошку из рук девушки так, что она вздрогнула всем телом.
- Жить надоело? – шипяще произнесла Гаргалыга, нависая над бедной кухаркой. - Откуда вы ее взяли? Кто вас вообще надоумил готовить эту отраву на моей кухне?
И вот надо было мне промолчать, но…
- Ничего не отрава, - преспокойно фыркнула, возвращая себе свою посудину и принимаясь за еду, здраво рассудив, что коли я эту кашу заварила, то мне ее и хлебать большущей ложкой. - Вполне себе съедобно, сытно и безопасно. Ее просто нужно уметь готовить.
- А ты еще кто? – резко обернулась жгучая брюнетка, окидывая меня подозрительным взглядом с головы до ног. И плевать бы я хотела на все эти осмотры, если бы ее взгляд не остановился на моем ошейнике… И после этого злость, которую Гаргалыга не так уж и скрывала, вообще полилась фонтаном. - Кто позволил тебе совать свой нос на мою кухню? Кто позволил притронуться к продуктам? Кто?!
- Захотела девка помочь, вот и помогла, - хлопнула любимым полотенцем по ближайшему столу Маруна. - Ты вот что, ступай-ка отсюда подобру-поздорову. Мы и без тебя решим, что и как готовить. Ишь, хозяйка выискалась!
- Маруна, не серди меня, - по-змеиному зашипела красотка - Я здесь решаю, что, кому и как делать. И не допущу, чтобы какие-то рабыни лезли, куда их не просят! Как ты вообще здесь оказалась?
- Кхм, - почесав бровь, я тихо хмыкнула, ощущая, что ее гнев меня почему-то ни капли не волнует. Ну да, она явно старше меня, ну да, выше по положению (судя по всему – что-то вроде экономки), ну да, лератка вроде как… но почему я ни чувствую ней даже сотой доли той власти и силы, что исходила от Аделиона? Неужели сей управленец самоназначенный? – Гуляла неподалеку, решила зайти.
- Гуляла? – широкие брови женщины поползли еще выше, а пальцы с ярко-алыми ноготками впились в ее ладони. - Кто позволил тебе шляться по замку? Воспользовалась отсутствием Аделиона и решила удрать? Волю почувствовала?
О, так она его еще и по имени зовет? Ну, таки я уже вся прям в нетерпении: что же это все-таки за колоритный такой персонаж? Готова биться об заклад, но не тянет сия мадам на благородную даму, вот хоть убейте…
- Нет, - тихо хмыкнула, не собираясь вдаваться в подробности. - Просто гуляла.
- Дрянь… - не знаю, что уж ей не понравилось в моем ответе, но после этого слова, больше напомнившего плевок, Гаргалыга потянулась и, выбив тарелку уже из моих рук, резким движением сдернула с меня передник и, ухватив за запястье с неожиданной силой, потащила меня на выход. Не на улицу.
А совершенно в другую сторону!
Ну, что, допрыгалась, Карина? Нашла приключения на свою пятую точку в первый же день свободы от заточения в башне? Вот говорили мне еще в школе, что держать язык за зубами иногда не только нужно, а даже полезно, но нет же, как всегда выпендрилась…
Я честно молчала всю дорогу, пока Гаргалыга так же молча тащила меня на буксире по длинным коридорам Темной Крепости. Но когда впереди замаячил знакомый проход, ведущий в большой зал, где лераты обычно пировали, шаги «цыганки» стали быстрее, цокот каблуков злее, а хватка на моем запястье сильнее. Отчетливо понимая, что она волочет меня на разборки с Аделионом при всем честном народе и останавливаться не собирается, а на моей руке вот-вот уже проступят синяки, я решила первой пойти на мировую.
- Послушайте, - негромко произнесла, пытаясь притормозить. - Ничего страшного не произошло. Я даю вам слово, что не хотела никому причинить вреда. Никто не отравится картошкой, я выбросила все ядовитые плоды, а то, что осталось, не просто вкусно, а даже полезно! Попробуйте сами и…
И резкая пощечина, обжегшая лицо, оборвала меня на полуслове.
- Никогда и ни за что я не буду пробовать то, чего касались грязные руки постельной грелки, - прошипела Гаргалыга мне в лицо и, резко отвернувшись, вновь потащила меня по коридору. - Однако у меня нет желания возиться с тобой. За свое своенравие ты ответишь перед своим хозяином!
- Да ради бога, - едва слышно протянула, на автомате следуя за лераткой, чувствуя, как полыхает лицо и горит щека. Признаться честно, я была в некотором ступоре: многое я повидала за свою недолгую жизнь, и драться мне приходилось часто, и не всегда с лицами своего пола. Но чтобы вот так, без повода, абсолютно левая тетенька съездила мне по физиономии…
И как реагировать на подобное, я пока не знала. Да и не успевала: на какой-то миг шум, гам, музыка, громкий смех и десятки голосов оглушили, окружив меня со всех сторон. Чувствуя, как бешено колотится сердце, я машинально пересекла большое пространство пиршественной залы, ведомая все той же лераткой и… полетела.
Нет, правда! Эта дура, простите за грубость, не дойдя до кресел возле камина несколько шагов, что есть силы швырнула меня вперед, и на ногах я, естественно, не удержалась. Споткнувшись, пролетела приличное расстояние, содрала ладони о далеко не гладкий пол и на закуску, не сумев затормозить, «удачно» вписалась лбом в ножки стула, с которого за секунду до ДТП успел вскочить Эмит.
Его лицо на тот момент я не видела, зато раздавшийся в моментально наступившей тишине леденящий душу рык, расслышала прекрасно!
И услышав его, вздохнула с облегчением, садясь прямо на полу, касаясь саднившей брови, чувствуя под пальцами что-то влажное. Пожалуй, моей любимой псинке, которая вроде как оставалась все это время в другом конце крепости, стоило все-таки появиться чуть раньше!
- Назови мне хоть одну причину, по которой я должен не дать дархару перегрызть тебе глотку, Къяра, - послышался негромкий вопрос Аделиона, заданный убийственно-спокойным тоном. Прозвучало как-то жутковато, должна признать.
Так, а что там про глотку?
Потирая наверняка рассеченную бровь, я повернулась и, оглядев «картину маслом», почувствовала дикое желание присвистнуть от удивления, не испытывая при этом ни тени страха или же раскаянья.
