- И не глупая традиция. Почти полноценный магический обряд, который разорвать можно лишь в нескольких случаях. Если лераты не равны по положению, если существует кровное родство или девушка пошла на измену. В особо спорных ситуациях приказать мужчине снять ленты может только Повелитель… Когда же наступает смерть лератки, ленты опадают сами, как ты уже правильно заметила.
- Не я, - едва не расхохоталась, прижимая рисунок к коленям, чтобы его не сдуло поднявшимся ветром. - Маруна. Эмит, я рыбыня. О каком равном положении может идти речь?
- Мало ли? – иронично вскинул брови блондин. - Вдруг Аделион когда-нибудь захочет дать тебе свободу.
Вместо того чтобы рассмеяться от подобного предположения, я просто процитировала слова кухарки:
- «Ни по тебе господин. Хорошо он к тебе относится, аль нет, выше головы все равно не прыгнуть. Как рабыней будешь, так и останешься – женится он на другой, а тебя при себе век держать будет. Люба ты ему!».
- Маруна? – нахмурился мужчина, опуская руки, не так давно сложенные на груди. - Не ожидал от нее.
- Ну почему же? – саркастично отозвалась, чувствуя какое-то нелепое удовлетворение. - Все именно так. Для чего Аделиону даровать мне свободу, если я и так принадлежу ему во всех смыслах? Нет, ему выгоднее оставить меня при себе, женившись на равной по положению ради сохранения статуса и репутации. Так будут и волки сыты, и овцы целы…
- И пастуху вечная память, - закончил Эмит, смотря пристальным, немигающим взглядом льдисто-голубых глаз.
- Чему б хорошему от меня научился, - озвучивая примелькавшуюся за сегодня фразу, я закатила глаза и, фыркнув, протянула рисунок. – Держи. Тот самый Чебурашка.
Не глядя на изображение пушистого зверька, лерат сжал край пергамента в руке.
- Что? – не выдержав пристального, слишком проницательного взгляда повелителя льдов, я передернула плечами. - Что я сказала не так?
- Покажи второй рисунок, - неожиданно попросил лерат.
Я вздрогнула.
- Нет, - отрицательно покачала головой, но наткнувшись снова на этот взгляд, едва не застонала вслух. Милый, обаятельный, отзывчивый и спокойный Эмит? Забудьте! Когда ему нужно, он умеет быть не менее настойчивым и не менее властным, чем его будущий сюзерен.
Скривившись, я все-таки протянула лист пергамента, жалея о том, что внезапно стихший ветер не унес эту чертову бумажку!
К сожалению, как бы я не старалась перенести на лист карикатурное изображение рыжей лератки, мои руки, живя собственной жизнью, вывели совершенно иное.
Малейшие черты ее совершенного лица, имеющего округлую форму. Аккуратные заостренные ушки, чуть прикрытые непослушными завитками, непослушная грива кудрей, заплетенных в крупные косы, перевитые лентами. Острый подбородок, гладкая, идеальная кожа. Пухлые губки, изящно изломленные темные бровки, густые ресницы, обрамляющие прищуренные глаза с открытым, вызывающим взглядом. Дорогие серьги с драгоценными камнями, красивый изгиб лебединой шеи, гордый разворот точеных плеч – с листа пергамента, развернувшись в полупрофиль, на меня смотрела леди Таилина Трейд во всем своем великолепии.
А рядом с ней, слегка повернув голову противоположенную сторону от диагональной черты, разделяющий их, моя рука нанесла портрет Аделиона. Непроницаемый взгляд черных глаз, многозначительная улыбка на чувственных губах, густые, красиво изломленные брови, упрямая линия подбородка, крохотная горбинка на носу и темные, жесткие на вид волосы с несколькими тонкими косичками.
Лерат тоже получился, как живой…
- Карина, Лион никогда не собирался жениться на Таилине, - заметил Эмит, добравшись взглядом, видимо, до последней части моего рисунка. Самой маленькой, в правом углу, под изображением наследника Амил Ратана. - В их браке не было никакой нужды
- А сейчас есть? – ровно спросила, устремляя невидящий взгляд туда же, куда и блондин недавно – на раскинувшееся вокруг башни необъятное облачное небо.
- Только пока Повелитель находится в коме, - не отрываясь от моей работы, машинально ответил мужчина. - Видишь ли, наследники не имеют пока полной власти. А при условии, что Повелитель не успел назвать имя приемника, фактически на престол взойдет тот, кому наместник окажет большую поддержку. Брак с Таилиной – прямая гарантия правления Аделиона.
- И Соломон смирится с таким раскладом вещей? – иронично спросила, чувствуя, как на душе скребут уже не кошки, а полноценные ягуары, леопарды и другие полноправные представители семейства кошачьих. Если раньше в душе брезжила хоть какая-то надежда, то сейчас она была безжалостно скомкана и раздавлена после неосторожных слов Эмита.
- Это их личное дело и семейный дрязги, - как-то уж слишком многозначительно усмехнулся лерат, заставляя подозревать, что знает повелитель льда о чем-то важном, но тщательно скрываемом. И хоть пытай его, хоть уговаривай – черта с два он скажет хоть слово. Ох, что-то здесь не чисто!
Впрочем…
Я мысленно усмехнулась, забирая у Эмита свой рисунок. Мне до их внутрисемейных проблем нет абсолютно никакого дела. Я и так узнала слишком многое.
- Карина, не стоит все сказанное Маруной воспринимать так буквально, - шагнув ближе, блондин положил мне руку на плечо и ободряюще сжал. Но тут же отдернул ладонь, когда Демон издал предупреждающий тихий рык.
- Леди Трейд съездила мне по лицу, - подтягивая ноги к животу, хмыкнула я в ответ на изумленно вскинутые брови мужчины. - Положившись на кое-кого, тем самым оставив меня без защиты, малыш винит себя в произошедшем. И теперь не даст никому до меня дотронуться. Скорее всего, даже Аделиону.
- Мне... жаль, что так получилось, - покачал головой Эмит. - Не думай больше о леди Трейд, ладно? Мне пора.
- Угу, - протянула я без энтузиазма. И как только шаги светловолосого лерата стихли на лестницы, с силой сжала кулак, комкая зажатый в нем рисунок.
Я не могла не думать о своем положении, когда о нем вдруг взялись напоминать все и сразу. И особенно после того, как Эмит проболтался о том, что брак между Аделионом и рыжей курвой все-таки имеет место быть. Нет, не имеет… Он будет!
Будет, черт его побери!
Аделион не уступит Соломону, не откажется от власти. Он не станет упускать возможность, а такая мелочь, как присутствие в его жизни местами упрямой и легкомысленной рабыни никакой роли не сыграет.
Давай смотреть правде в глаза, Карина. Ты действительно слишком многое себе напридумала. Где ты, а где та леди? Кто ты перед ней? И, самое главное, кто ты перед наследником Темной Крепости лератов?
Сообразила, наконец? То-то и оно.
Добро пожаловать на грешную землю. Больно оказалось падать, да?
Скомкав лист пергамента, с силой швырнула его прочь. С глаз долой, за периметр балкона, в потоки сильного ветра. Как можно дальше, лишь бы только не видеть маленькую, съежившуюся фигурку в самом углу рисунка. Сгорбившуюся будто бы от непосильной ноши спину; разметавшиеся по устало опущенным плечам темные, непослушные волосы; острые коленки, прижатые к груди, и тонкие руки, обхватывающие их. А на хрупкой лодыжке слишком тяжелый для нее кованый обруч с цепью, тянущейся куда-то за спину сидящей на грязном полу женской фигуры.
Моей фигуры.
К сожалению, должна признать, что это моя лучшая работа.
И к счастью, ее больше не увидит никто и никогда.
Хватит, наигралась.
Колокольчики на шее предупреждающе брякнули и дархар, вскинув голову, торчком поставил уши, настороженно глядя на меня.
- Прости, - я с усилием потерла переносицу, пытаясь избавиться от нахлынувших на меня чувств. Боль, обида, горечь, разочарование, крах надежд… Все они клубились в душе, вытесняя оттуда крохи тепла, оставляя после себя тугой, непереносимый, тяжеленный комок, мешающий дышать.
Мотнув головой, спрыгнула с перил и, одернув на бедрах край ярко-голубой рубашки, идентичной той, что я надевала вчера, направилась в сторону выхода, попутно зашвырнув на качели папку с чистым пергаментом и местной канцелярией. Звонко стукнул огрызок карандаша по полу, но возвращаться и поднимать его я не стала.
Мне нужно было как-то прийти в себя.
Вот не зря же говорят: если не хочешь разочаровываться, то не нужно изначально очаровываться!
Нет же. Карина ж самая умная! Самая смелая! Самая бесстрашная! Решила, что ей все можно, что каким-то образом заслужила чуть ли не самую главную роль в жизни, а заодно и в сердце лерата! Навоображала себе воздушных замков, выстроенных непонятно на какой основе, а теперь, когда брякнулась с них на пятую точку, сидишь и удивляешься, а что ж так больно-то?
Мои чувства к Аделиону – только мои. Они не дают никакой гарантии на взаимность. Тем более, когда у него под боком такая выгодная партия. Допустим, лерат «чуйств» возвышенных к ней и не питает… Но отказываться от выгоды все равно не станет. Лион рожден, чтобы править. И он станет следующим правителем.
Хотя бы потому, что способа, как вытащить нынешнего Повелителя из комы, так и не нашли за последние десять лет. И вряд ли найдут. Да и недолго жить ему осталось, уж я-то знаю о планах на несчастного мужика. Не убью его я в ближайшее время, так Ловец Снов найдет кого-нибудь еще, посговорчивее.
Хотя, если честно, я невероятно близка к тому, чтобы повесить на себя клеймо убийцы…
Сомнений, страхов и угрызений совести практически не осталось после осознания моего истинного положения.
Практически.
Невольно рыкнув так, что стоящий рядом дархар шарахнулся в сторону, я скривилась и ударила кулаком по собственному отражению в воде фонтана, на бортике которого сидела. Крепость оказалась на удивления пуста, идти мне было особо не куда, на кухню не тянуло, так что я сама не заметила, как оказалась в саду. Тихое журчание успокаивало, но, увы, кипевшую в душе злость она все равно не могла заглушить.
Поднявшись, повторно одернула подол и, не зовя Демона, направилась в сторону парка, чувствуя, как ступни колет каждый попавший под ногу камушек. Я переоделась сразу после возвращения с кухни, сменив платье на тонкую рубашку, черные лосины и мягкие домашние туфли, похожие больше на наши чешки, нежели даже на балетки – у них даже подошва была из плотной, но все-таки ткани. Украшения я сняла, волосы наспех заплела в косу… Столь простой, обыденный, домашний вид, резко контрастирующий с праздным дворцовым великолепием будущей госпожи Амил Ратана, показался моему уязвленному самолюбию более… подобающим.
Пора уже действительно занять свое место.
Место рабыни, развлечения для господ, живой батарейки, посмешища для знатных леди, игрушки в руках мифического существа и убийцы. Убийцы Повелителя лератов. А после вернуться домой.
Но… все-таки что-то до сих пор меня останавливало. Что-то не давало взять себя в руки, набраться решимости, отбросить все сомнения и терзания и, поступить так, как подсказывал разум. Разум, а не чувства!
До принятия окончательного решения оставался всего один шаг.
И я не знала, кто именно этот шаг сделает.
Положив ладони по подоконник, наследник Темной Крепости лератов едва заметно усмехнулся. С каждой последующей минутой день становился все насыщенней на события, все любопытнее и… занимательней. Обнаружилось немало интересных наблюдений и выводов, как приятных, так и не очень. И первым в списке стоял отнюдь не приезд наместника Истул Бея, нет.
Им оказались внезапные, непривычные эмоции Карины.
Кто бы мог подумать, что его маленькая маранта окажется способной на такое чувство, как ревность! Да еще столь явное, столь насыщенное, столь… очевидное. Пожалуй, только в нем заключалась положительная сторона приезда в Амил Ратан семейства Трейд.
Негромко скрипнула дверь, впуская задержавшегося Эмита.
- Поймал? – негромко поинтересовался лерат.
Аделион кивнул, не скрывая усмешки.
В его кармане действительно лежал смятый листок, сброшенный его рабыней с башни. Лерат не сомневался, что свое истинное отношение к произошедшему Карина выразит на бумаге, а потом постарается от нее избавиться. Только на свою беду девушка даже не подозревала, что на всех листах пергамента будущего владельца Темной Крепости стоит магическая метка. Документы или иные записи у Лиона не имели привычки теряться.
Маранта даже не подозревала, сколько ее выброшенных набросков хранится в верхнем ящике стола в кабинете наследника страны лератов…
- Тайная переписка? – равнодушно поинтересовался сидящий за упомянутым столом мужчина низкого роста, но крепкого телосложения. Он никак не прокомментировал появление повелителя льдов, продолжая внимательно вчитываться в содержимое бумаг, лежащих перед ним.
- С целью тайного заговора, - лениво и насмешливо отозвался Соломон, развалившийся на кушетке, стоящей посреди помещения. Однако при приближении Эмита блондин с наслаждением потянулся и, скинув ноги, подвинулся, освобождая лерату место.
- Вполне в твоем духе, - ровно ответил лорд Трейд, и в кабинете снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом перекладываемых листов пергамента.
- Я не виноват, что на роль вселенского злодея больше никто не согласен, - тихо усмехнулся светловолосый лерат, спокойно выуживая из руки Эмита аккуратный свиток. Развернув его, Соломон с минуту созерцал изображенное на нем странное, незнакомое, грустное и умильное существо, силясь понять, что же это за зверь. Но особенно его заинтересовала надпись вверху: «Если вы не узнаете, кто я такой, вы не станете со мной дружить?».
Почесав лоб, мужчина приманил с края стола чистый листок с карандашом и, нацарапав пару слов, протянул записку повелителю льдов.
Узрев вопрос «это кто?», Эмит мельком взглянул на занятого наместника и набросал короткий, лаконичный ответ. «Я». И с наслаждением смотрел, как брови младшего из сыновей Повелителя грозятся слиться с его прической. Растеряно почесав тупым концом карандаша за ухом, Соломон снова принялся строчить, и дальше разговор происходил исключительно в письменной форме, с соответственным количеством вскинутых бровей, округлившихся глаз, усмешек и тщательно скрываемых смешков.
«Не знал, что ты такой милый и плюшевый. А если серьезно?».
«Рад, что ты тоже видишь меня таким. Я очарователен, не так ли?»
«Угу. От умиления слегка подташнивает. И все-таки?».
«И все-таки что?».
«Ледышка, не беси меня. Чье творение, я уже понял. Каков его смысл?».
«Слишком глубокий. Боюсь, тебе не понять всей тонкости душевной организации пленной маранты».
«Пусть с ее организацией разбирается мой милый братец, увольте меня от общения с этой хорошенькой язвой. Кстати, прилетевший с неба в лоб смятый кусок пергамента – ее работа?».
«Угадал. Кстати, весьма… интересная. Со всех сторон».
«Расскажешь?».
«Я похож на дурака?».
«Это был риторический вопрос?».
- Я вам не мешаю? – раздался ядовитый голос лорда-наместника.
- Рабочие моменты, - сохраняя на лице полную невозмутимость, отчитался Соломон, вчетверо складывая исписанный лист.
Эмит же, точно с таким же равнодушием бережно скатал в свиток рисунок со своим «портретом». Конечно, признаваться беловолосому лерату он не собирался. Да и не смог бы при всем желании – кто такой неведомый Чебурашка, Карина ему так и не объяснила. Но Эмиту ее рассказ и не требовался.
Было в этом нарисованном зверьке, одиноко сидевшем в углу, с одной-единственной игрушкой перед ним что-то такое, что невольно заставляло сердце лерата пропустить удар.
- Не я, - едва не расхохоталась, прижимая рисунок к коленям, чтобы его не сдуло поднявшимся ветром. - Маруна. Эмит, я рыбыня. О каком равном положении может идти речь?
- Мало ли? – иронично вскинул брови блондин. - Вдруг Аделион когда-нибудь захочет дать тебе свободу.
Вместо того чтобы рассмеяться от подобного предположения, я просто процитировала слова кухарки:
- «Ни по тебе господин. Хорошо он к тебе относится, аль нет, выше головы все равно не прыгнуть. Как рабыней будешь, так и останешься – женится он на другой, а тебя при себе век держать будет. Люба ты ему!».
- Маруна? – нахмурился мужчина, опуская руки, не так давно сложенные на груди. - Не ожидал от нее.
- Ну почему же? – саркастично отозвалась, чувствуя какое-то нелепое удовлетворение. - Все именно так. Для чего Аделиону даровать мне свободу, если я и так принадлежу ему во всех смыслах? Нет, ему выгоднее оставить меня при себе, женившись на равной по положению ради сохранения статуса и репутации. Так будут и волки сыты, и овцы целы…
- И пастуху вечная память, - закончил Эмит, смотря пристальным, немигающим взглядом льдисто-голубых глаз.
- Чему б хорошему от меня научился, - озвучивая примелькавшуюся за сегодня фразу, я закатила глаза и, фыркнув, протянула рисунок. – Держи. Тот самый Чебурашка.
Не глядя на изображение пушистого зверька, лерат сжал край пергамента в руке.
- Что? – не выдержав пристального, слишком проницательного взгляда повелителя льдов, я передернула плечами. - Что я сказала не так?
- Покажи второй рисунок, - неожиданно попросил лерат.
Я вздрогнула.
- Нет, - отрицательно покачала головой, но наткнувшись снова на этот взгляд, едва не застонала вслух. Милый, обаятельный, отзывчивый и спокойный Эмит? Забудьте! Когда ему нужно, он умеет быть не менее настойчивым и не менее властным, чем его будущий сюзерен.
Скривившись, я все-таки протянула лист пергамента, жалея о том, что внезапно стихший ветер не унес эту чертову бумажку!
К сожалению, как бы я не старалась перенести на лист карикатурное изображение рыжей лератки, мои руки, живя собственной жизнью, вывели совершенно иное.
Малейшие черты ее совершенного лица, имеющего округлую форму. Аккуратные заостренные ушки, чуть прикрытые непослушными завитками, непослушная грива кудрей, заплетенных в крупные косы, перевитые лентами. Острый подбородок, гладкая, идеальная кожа. Пухлые губки, изящно изломленные темные бровки, густые ресницы, обрамляющие прищуренные глаза с открытым, вызывающим взглядом. Дорогие серьги с драгоценными камнями, красивый изгиб лебединой шеи, гордый разворот точеных плеч – с листа пергамента, развернувшись в полупрофиль, на меня смотрела леди Таилина Трейд во всем своем великолепии.
А рядом с ней, слегка повернув голову противоположенную сторону от диагональной черты, разделяющий их, моя рука нанесла портрет Аделиона. Непроницаемый взгляд черных глаз, многозначительная улыбка на чувственных губах, густые, красиво изломленные брови, упрямая линия подбородка, крохотная горбинка на носу и темные, жесткие на вид волосы с несколькими тонкими косичками.
Лерат тоже получился, как живой…
- Карина, Лион никогда не собирался жениться на Таилине, - заметил Эмит, добравшись взглядом, видимо, до последней части моего рисунка. Самой маленькой, в правом углу, под изображением наследника Амил Ратана. - В их браке не было никакой нужды
- А сейчас есть? – ровно спросила, устремляя невидящий взгляд туда же, куда и блондин недавно – на раскинувшееся вокруг башни необъятное облачное небо.
- Только пока Повелитель находится в коме, - не отрываясь от моей работы, машинально ответил мужчина. - Видишь ли, наследники не имеют пока полной власти. А при условии, что Повелитель не успел назвать имя приемника, фактически на престол взойдет тот, кому наместник окажет большую поддержку. Брак с Таилиной – прямая гарантия правления Аделиона.
- И Соломон смирится с таким раскладом вещей? – иронично спросила, чувствуя, как на душе скребут уже не кошки, а полноценные ягуары, леопарды и другие полноправные представители семейства кошачьих. Если раньше в душе брезжила хоть какая-то надежда, то сейчас она была безжалостно скомкана и раздавлена после неосторожных слов Эмита.
- Это их личное дело и семейный дрязги, - как-то уж слишком многозначительно усмехнулся лерат, заставляя подозревать, что знает повелитель льда о чем-то важном, но тщательно скрываемом. И хоть пытай его, хоть уговаривай – черта с два он скажет хоть слово. Ох, что-то здесь не чисто!
Впрочем…
Я мысленно усмехнулась, забирая у Эмита свой рисунок. Мне до их внутрисемейных проблем нет абсолютно никакого дела. Я и так узнала слишком многое.
- Карина, не стоит все сказанное Маруной воспринимать так буквально, - шагнув ближе, блондин положил мне руку на плечо и ободряюще сжал. Но тут же отдернул ладонь, когда Демон издал предупреждающий тихий рык.
- Леди Трейд съездила мне по лицу, - подтягивая ноги к животу, хмыкнула я в ответ на изумленно вскинутые брови мужчины. - Положившись на кое-кого, тем самым оставив меня без защиты, малыш винит себя в произошедшем. И теперь не даст никому до меня дотронуться. Скорее всего, даже Аделиону.
- Мне... жаль, что так получилось, - покачал головой Эмит. - Не думай больше о леди Трейд, ладно? Мне пора.
- Угу, - протянула я без энтузиазма. И как только шаги светловолосого лерата стихли на лестницы, с силой сжала кулак, комкая зажатый в нем рисунок.
Я не могла не думать о своем положении, когда о нем вдруг взялись напоминать все и сразу. И особенно после того, как Эмит проболтался о том, что брак между Аделионом и рыжей курвой все-таки имеет место быть. Нет, не имеет… Он будет!
Будет, черт его побери!
Аделион не уступит Соломону, не откажется от власти. Он не станет упускать возможность, а такая мелочь, как присутствие в его жизни местами упрямой и легкомысленной рабыни никакой роли не сыграет.
Давай смотреть правде в глаза, Карина. Ты действительно слишком многое себе напридумала. Где ты, а где та леди? Кто ты перед ней? И, самое главное, кто ты перед наследником Темной Крепости лератов?
Сообразила, наконец? То-то и оно.
Добро пожаловать на грешную землю. Больно оказалось падать, да?
Скомкав лист пергамента, с силой швырнула его прочь. С глаз долой, за периметр балкона, в потоки сильного ветра. Как можно дальше, лишь бы только не видеть маленькую, съежившуюся фигурку в самом углу рисунка. Сгорбившуюся будто бы от непосильной ноши спину; разметавшиеся по устало опущенным плечам темные, непослушные волосы; острые коленки, прижатые к груди, и тонкие руки, обхватывающие их. А на хрупкой лодыжке слишком тяжелый для нее кованый обруч с цепью, тянущейся куда-то за спину сидящей на грязном полу женской фигуры.
Моей фигуры.
К сожалению, должна признать, что это моя лучшая работа.
И к счастью, ее больше не увидит никто и никогда.
Хватит, наигралась.
Колокольчики на шее предупреждающе брякнули и дархар, вскинув голову, торчком поставил уши, настороженно глядя на меня.
- Прости, - я с усилием потерла переносицу, пытаясь избавиться от нахлынувших на меня чувств. Боль, обида, горечь, разочарование, крах надежд… Все они клубились в душе, вытесняя оттуда крохи тепла, оставляя после себя тугой, непереносимый, тяжеленный комок, мешающий дышать.
Мотнув головой, спрыгнула с перил и, одернув на бедрах край ярко-голубой рубашки, идентичной той, что я надевала вчера, направилась в сторону выхода, попутно зашвырнув на качели папку с чистым пергаментом и местной канцелярией. Звонко стукнул огрызок карандаша по полу, но возвращаться и поднимать его я не стала.
Мне нужно было как-то прийти в себя.
Вот не зря же говорят: если не хочешь разочаровываться, то не нужно изначально очаровываться!
Нет же. Карина ж самая умная! Самая смелая! Самая бесстрашная! Решила, что ей все можно, что каким-то образом заслужила чуть ли не самую главную роль в жизни, а заодно и в сердце лерата! Навоображала себе воздушных замков, выстроенных непонятно на какой основе, а теперь, когда брякнулась с них на пятую точку, сидишь и удивляешься, а что ж так больно-то?
Мои чувства к Аделиону – только мои. Они не дают никакой гарантии на взаимность. Тем более, когда у него под боком такая выгодная партия. Допустим, лерат «чуйств» возвышенных к ней и не питает… Но отказываться от выгоды все равно не станет. Лион рожден, чтобы править. И он станет следующим правителем.
Хотя бы потому, что способа, как вытащить нынешнего Повелителя из комы, так и не нашли за последние десять лет. И вряд ли найдут. Да и недолго жить ему осталось, уж я-то знаю о планах на несчастного мужика. Не убью его я в ближайшее время, так Ловец Снов найдет кого-нибудь еще, посговорчивее.
Хотя, если честно, я невероятно близка к тому, чтобы повесить на себя клеймо убийцы…
Сомнений, страхов и угрызений совести практически не осталось после осознания моего истинного положения.
Практически.
Невольно рыкнув так, что стоящий рядом дархар шарахнулся в сторону, я скривилась и ударила кулаком по собственному отражению в воде фонтана, на бортике которого сидела. Крепость оказалась на удивления пуста, идти мне было особо не куда, на кухню не тянуло, так что я сама не заметила, как оказалась в саду. Тихое журчание успокаивало, но, увы, кипевшую в душе злость она все равно не могла заглушить.
Поднявшись, повторно одернула подол и, не зовя Демона, направилась в сторону парка, чувствуя, как ступни колет каждый попавший под ногу камушек. Я переоделась сразу после возвращения с кухни, сменив платье на тонкую рубашку, черные лосины и мягкие домашние туфли, похожие больше на наши чешки, нежели даже на балетки – у них даже подошва была из плотной, но все-таки ткани. Украшения я сняла, волосы наспех заплела в косу… Столь простой, обыденный, домашний вид, резко контрастирующий с праздным дворцовым великолепием будущей госпожи Амил Ратана, показался моему уязвленному самолюбию более… подобающим.
Пора уже действительно занять свое место.
Место рабыни, развлечения для господ, живой батарейки, посмешища для знатных леди, игрушки в руках мифического существа и убийцы. Убийцы Повелителя лератов. А после вернуться домой.
Но… все-таки что-то до сих пор меня останавливало. Что-то не давало взять себя в руки, набраться решимости, отбросить все сомнения и терзания и, поступить так, как подсказывал разум. Разум, а не чувства!
До принятия окончательного решения оставался всего один шаг.
И я не знала, кто именно этот шаг сделает.
Глава 19
Положив ладони по подоконник, наследник Темной Крепости лератов едва заметно усмехнулся. С каждой последующей минутой день становился все насыщенней на события, все любопытнее и… занимательней. Обнаружилось немало интересных наблюдений и выводов, как приятных, так и не очень. И первым в списке стоял отнюдь не приезд наместника Истул Бея, нет.
Им оказались внезапные, непривычные эмоции Карины.
Кто бы мог подумать, что его маленькая маранта окажется способной на такое чувство, как ревность! Да еще столь явное, столь насыщенное, столь… очевидное. Пожалуй, только в нем заключалась положительная сторона приезда в Амил Ратан семейства Трейд.
Негромко скрипнула дверь, впуская задержавшегося Эмита.
- Поймал? – негромко поинтересовался лерат.
Аделион кивнул, не скрывая усмешки.
В его кармане действительно лежал смятый листок, сброшенный его рабыней с башни. Лерат не сомневался, что свое истинное отношение к произошедшему Карина выразит на бумаге, а потом постарается от нее избавиться. Только на свою беду девушка даже не подозревала, что на всех листах пергамента будущего владельца Темной Крепости стоит магическая метка. Документы или иные записи у Лиона не имели привычки теряться.
Маранта даже не подозревала, сколько ее выброшенных набросков хранится в верхнем ящике стола в кабинете наследника страны лератов…
- Тайная переписка? – равнодушно поинтересовался сидящий за упомянутым столом мужчина низкого роста, но крепкого телосложения. Он никак не прокомментировал появление повелителя льдов, продолжая внимательно вчитываться в содержимое бумаг, лежащих перед ним.
- С целью тайного заговора, - лениво и насмешливо отозвался Соломон, развалившийся на кушетке, стоящей посреди помещения. Однако при приближении Эмита блондин с наслаждением потянулся и, скинув ноги, подвинулся, освобождая лерату место.
- Вполне в твоем духе, - ровно ответил лорд Трейд, и в кабинете снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом перекладываемых листов пергамента.
- Я не виноват, что на роль вселенского злодея больше никто не согласен, - тихо усмехнулся светловолосый лерат, спокойно выуживая из руки Эмита аккуратный свиток. Развернув его, Соломон с минуту созерцал изображенное на нем странное, незнакомое, грустное и умильное существо, силясь понять, что же это за зверь. Но особенно его заинтересовала надпись вверху: «Если вы не узнаете, кто я такой, вы не станете со мной дружить?».
Почесав лоб, мужчина приманил с края стола чистый листок с карандашом и, нацарапав пару слов, протянул записку повелителю льдов.
Узрев вопрос «это кто?», Эмит мельком взглянул на занятого наместника и набросал короткий, лаконичный ответ. «Я». И с наслаждением смотрел, как брови младшего из сыновей Повелителя грозятся слиться с его прической. Растеряно почесав тупым концом карандаша за ухом, Соломон снова принялся строчить, и дальше разговор происходил исключительно в письменной форме, с соответственным количеством вскинутых бровей, округлившихся глаз, усмешек и тщательно скрываемых смешков.
«Не знал, что ты такой милый и плюшевый. А если серьезно?».
«Рад, что ты тоже видишь меня таким. Я очарователен, не так ли?»
«Угу. От умиления слегка подташнивает. И все-таки?».
«И все-таки что?».
«Ледышка, не беси меня. Чье творение, я уже понял. Каков его смысл?».
«Слишком глубокий. Боюсь, тебе не понять всей тонкости душевной организации пленной маранты».
«Пусть с ее организацией разбирается мой милый братец, увольте меня от общения с этой хорошенькой язвой. Кстати, прилетевший с неба в лоб смятый кусок пергамента – ее работа?».
«Угадал. Кстати, весьма… интересная. Со всех сторон».
«Расскажешь?».
«Я похож на дурака?».
«Это был риторический вопрос?».
- Я вам не мешаю? – раздался ядовитый голос лорда-наместника.
- Рабочие моменты, - сохраняя на лице полную невозмутимость, отчитался Соломон, вчетверо складывая исписанный лист.
Эмит же, точно с таким же равнодушием бережно скатал в свиток рисунок со своим «портретом». Конечно, признаваться беловолосому лерату он не собирался. Да и не смог бы при всем желании – кто такой неведомый Чебурашка, Карина ему так и не объяснила. Но Эмиту ее рассказ и не требовался.
Было в этом нарисованном зверьке, одиноко сидевшем в углу, с одной-единственной игрушкой перед ним что-то такое, что невольно заставляло сердце лерата пропустить удар.
