Все уже сидели, готовились к обеду. Николай резал хлеб. Федя взял нож и яйцо. Стукнул ножом по яйцу, оно рассыпалось на мелкие кусочки. Федор смотрел на свою руку и не мог понять, куда же все подевалось.
- Блин, вытекло, пустое яйцо попалось, - с огорчением сказал он.
Быстро взял второе яйцо. Тот же результат. Все насторожились. Он выбросил остатки яйца, схватил следующее. В сковороду падали осколки скорлупы, но самих яиц не было.
Он, зная, что мы все ждем яичницу, вспылил, и как на автомате хватал яйца и бил их ножом. Если бы он взглянул на нас, то увидел, что мы еле сдерживаем смех. Для парней это оказалось сюрпризом, и они не сразу поняли, что происходит с Федором.
Он покраснел, молча матерился, ругал начальника, но все равно хватал яйца. Когда он остановился, то в сетке их лежало меньше половины. Он не смотрел на нас, ему было стыдно, что не может сделать яичницу, от злости он даже не слышал наш смех. Глаза были широко открыты, губы что-то шептали. Федя трясущимися руками стал хватать яйца и давить их. Сухая скорлупа послушно хрустела в руках горняка.
- Мать твою… - прокричал он как раненый зверь.
Мы дружно смеялись. На такой заразительный смех стали подтягиваться другие горняки. Когда все яйца были уничтожены, он как шальной посмотрел на нас. Мы встали и боком начали двигаться к своей фабрике. Обед для нас закончился. Как только наши взгляды встречались, мы снова начинали громко смеяться. Шутка удалась. Ребята пошли посмотреть, что случилось у Федора. К нам подошёл Леха.
- Ну, вы даете! Федя чуть с ума не сошел. Ругает начальника, на чем свет стоит.
- Леха сетка яиц спрятана у него под топчаном, но ты ему не давай сейчас, а то потопчет своими сапожищами. Ну, зверь и только.
От палатки разносились крики, смех. Работу горнякам мы сорвали, они еще долго не могли успокоиться.
Федор снова на нас обиделся, но нам к этому не привыкать.
По рации передали, что к нам едет специалист рентгенолог из Москвы и еще два студента. Утром ушел обоз за ними, мы с интересом ждали новых людей. Начальник решил женщину поселить у нас. Я освободила нижнюю полку в вагончике. Очень не хотелось спать на верхней полке, но что поделаешь, женщина была в возрасте.
Когда пришел вечером обоз, мы обомлели: лошади были завьючены чемоданами, какими-то тазиками, вьюками. Бабулька привезла с собой, целый гардероб одежды, кастрюльки, продукты, одеяла. И еще прибыли с ней не студенты, а две девушки студентки. Срочно начали освобождать вторую половину вагончика. Старушка, так мы ее назвали, заявила, что будет жить одна в палатке. Ей поставили большую палатку на то место, где мы раньше жили. Пока все расчистили, помыли, поставили, наступила ночь.
Новыми впечатлениями делиться не стали, решили все обсудить под грохот нашей мини-фабрики.
К завтраку наша старушка не вышла, сказала, что будет питаться отдельно. Девчата пришли, но недовольные, жесткие полки, они не выспались. Еда им не понравилась. Они пошли знакомиться с Динамитом, а мы с рабочими на наш участок.
Вечером с девчатами познакомились. Они зашли на нашу половину.
- О! Здесь намного лучше, чем у нас. Надо поменяться комнатами, - сказала первая девушка.
- Помойте комнату, и у вас такая же будет, - не стерпела я такой наглости.
Они недовольно посмотрели на меня.
Девушки до этой практики друг друга не знали. Первая девушка красивая, высокая, с волнистыми длинными волосами. Правильные черты лица украшали большие серые глаза. Она как модель, которая сошла с обложки модного журнала. Длинные ноги, тонкая талия. Про таких девушек говорят, что все при ней. Зовут ее Наташа. Она учится на последнем курсе гидрогеологии в Свердловском институте.
Вторую зовут Светлана. Невысокого роста, не полная, но фигура какая-то нескладная, лицо неброское. В толпе пройдет, и не остановишь на ней взгляд и не вспомнишь ее лица, хотя изъянов совершенно никаких. В отдельности хороший носик, губки тонкие, небольшие карие глазки. Она учится тоже на последнем курсе газонефтяного института. Как она попала к нам на практику на твердые полезные ископаемые, было не понятно.
Мы поняли, что учиться нам у них нечему (одна гидрогеолог, другая нефтяник), но еще оставалась надежда, что подружимся. Производственная практика у них один месяц.
Наташа сразу заявила, что ни дня лишнего не задержится здесь. Светлана, хотела еще осмотреться.
Вот вроде бы все и бытовые перемены.
Приезд девчат внес свои коррективы в нашу жизнь.
Бабулька – москвичка по дороге уже подружилась со студентками. Они находили общие темы для разговора, громко обсуждали всех рабочих, но за палаткой и у деревьев есть уши. Девчата кушать в столовой тоже отказались. Теперь бабулька выделила им одну кастрюлю, и они готовили себе еду сами. В нашей столовой все готовили в ведрах или больших двух ведерных бачках.
С приездом девушек, старше нас на пять лет, у ребят появилась новая надежда найти себе подружек. Вечерами снова к вагончику подтягивались ребята с гитарами, горел костер, мы все выходили на нашу канаву, сидели, разговаривали.
Все начали увиваться около Наташи. Она была на вершине славы, смеялась, много рассказывала, была в центре внимания. Светлана же играла второстепенную роль, но к ней тоже проявили юноши большой интерес. Светлана перешла в атаку, начала осыпать всех комплиментами, давая понять, что они все хорошие для нее.
Мы раньше уходили от костра, нам нужно было выспаться, а они не работали и могли сидеть допоздна. Днем готовили себе еду, писали отчеты по практике, вели светские беседы.
Обе девушки много курили. Вечером в вагончик невозможно зайти, запах дыма чувствовался и на нашей половине. Сказать, что мы не умели курить, это покривить душой, да умели, но не курили. Сигареты у нас всегда лежали, но как мы приехали, раза два ими побаловались. С приездом девчат все изменилось. Вдвоем им уже стало скучно, все уже было пересказано. Вечерами они заходили к нам, но в основном, чтобы позвать Любашку к себе. Она не хотела идти одна, но меня они явно не приглашали.
Однажды вечером она пришла поздно, они долго там бурно что-то обсуждали. За ней прокрался запах сигарет и вина. Любашка заметила, что я не сплю.
- Знаешь, Наташа такая начитанная и интересная девушка! Часто ходит в театр оперы и балета. Весь вечер рассказывает про постановки в этом театре, - в голосе слышался неподдельный восторг.
- Ну, расскажи мне что-нибудь, - попросила я.
Задумалась, видимо собираясь с мыслями, но сказать, что же было интересно, так и не смогла.
- Нет, я так не могу, тебе надо послушать.
- Хорошо завтра послушаю.
И мы заснули.
Утром, когда мы уходили на работу, вторая половина вагончика еще спала. Вечером Любашка ушла опять к девчатам, пришла поздно.
- Люда, девчонки предлагают нам питаться отдельно от мужчин. Видимо им надоело уже готовить себе, и они хотели привлечь к этому нас.
- Люба, как ты это себе представляешь?
- Ну, готовить по очереди.
- Утром нам надо рано на работу уходить. Повар встает в пять утра и готовит на всех завтрак. У него в это время печь полностью занята. Нам со всеми нужно уходить на смену. Ты что голодная пойдешь? Или будешь готовить, им кушать? Они встают только после десяти утра. Обедаем мы на работе, а они сидят здесь весь день. Вечером ты можешь потолкаться возле печки с бабулькой. У меня после смены нет сил на это. Да я и не умею хорошо готовить, - высказала я ей все, что думала.
- Мы же можем брать концентраты, тушенку, - пыталась слабо возразить подруга на мои доводы.
- Это ты ешь в обед! Вечером, что опять без горячего будешь обходиться.
- Да, но продукты мы будем делить на всех.
- Я не буду складывать с вами свой паек. Я приехала зарабатывать деньги, а не кормить других людей за свой счет. Тем более они даже не работают, где у них деньги на продукты?
- Но они говорят, что мы не едим столько, сколько едят мужики, а все делится на всех поровну.
- Я думаю, что мне дешевле обойдется еда в общей столовой, а ты можешь поступать, как тебе хочется. У нас же с тобой разные страницы (это учет у начальника партии), каждый берет, что хочет. С ними питаться я не буду!
На следующий день, после ужина меня пригласили на их половину. Я пошла в гости. В комнате четыре спальных полки, небольшой столик у окна, один стул и табурет. Табурет стоял между нижних полок, на нем лежало несколько конфет, печение, стояли банки и большая пепельница. Самая настоящая стеклянная пепельница, полная окурков. Она давно не освобождалась и не мылась. Это я отметила как профессиональная техничка. Где они ее взяли, я даже не знала. Мы расселись на нижние полки вокруг табурета.
Разговор начала Наталья.
- Вы, почему не хотите вместе с нами питаться?
- А меня все устраивает в столовой, - ответила я.
Любашка молчала.
- Но едят же мужики больше вас, а делят на всех поровну (это я уже слышала). Так у вас вся зарплата уйдет на еду, - продолжала она.
Ах, какая забота обо мне! Забота о бедной девочке, с которой они не хотят даже общаться!
- Я работаю, и мне некогда готовить, да я не хочу,- ответила я вслух.
- Ну, ты еще подумай, потом скажешь.
Все это относилось ко мне, с Любашкой видимо вопрос был решен. Наталья протянула руку за нижнюю полку и достала бутылку Рислинга, разлила вино по банкам. Все они взяли по сигарете из пачки, закурили, и Наталья сменила тему разговора.
Она села на своего конька, начала рассказывать, как ходила в театр на «Отелло». С жаром начала пересказывать сюжет.
- Красивая сцена, много народа, все одеты в красивые костюмы. Выходит Отелло и начинает петь. Голос – заслушаешься, сердце замирает. К нему подходит Дездемона, берет его за руки и тоже красивым голосом поет. Какой голос!
При этом она пускает дым в потолок, в одной руке сигарета, в другой вино. Она держит эту банку, оттопырив мизинец в сторону. Отпивает глоток вина, затягивается сигаретой и продолжает охать и вздыхать при пересказе всего произведения. Трагедию Шекспира «Отелло» я читала, слушать интерпретацию в ее пересказе может немного интересно, но слишком долго и нудно. Она все время закатывала от удовольствия глаза, показывая, как там было хорошо и красиво. Все, затаив дыхание, смотрели ей в рот, прихлебывая вино и дымя сигаретами. Бутылка стояла на табурете, очень красивая и я рассчитывала как минимум на лимонад. Взяла банку, которую поставили передо мной. Вино оказалось не сладкое. Все кислое и горькое я не любила. От такого количества курящих дам, на их половине стало трудно дышать.
Я пыталась изобразить интерес к ее рассказу и вставила небольшой вопрос между повествованием:
- А «Отелло» - это опера или оперетта?
Что тут произошло! Из нее вырвался гонный рев марала, закатила глаза, замахала руками, из банки начало выплескиваться вино прямо ей на колени, но она этого не замечала. Я думала, сейчас она умрет от ненависти ко мне.
- Люба, я же говорила, что она тупая! Как ты с ней дружишь? Что у вас с ней общего, ты такая умница!
Я взглянула на Любашку, она сидела вся красная, Светлана опустила глаза в пол. Видимо уже не первый раз здесь заходил разговор обо мне. Убедить, что кто-то умнее всех не составило труда. Все молчали, одна Наталья доказывала им, что перед ними сидит чудовище, которое не разбирается в музыке и не достойно их общения.
- А что я такого недозволенного спросила? Не хочешь – не отвечай! - прервала я ее истерику.
Встала, поставила банку с вином на табурет и пошла к себе. У нас дышалось легче. Там начались бурные крики. Что я услышала в свой адрес! Их оценка не совпадала с моими внутренними ощущениями. Мое внутреннее я, было несогласно с ними. Но спорить и выяснять отношения не стала, каждый остался при своем мнении.
Оделась и пошла на рыбалку. Ребята мне сделали новую хорошую удочку и привязали крючок с мушкой. Там мне было интереснее. Во время рыбалки я проанализировала весь разговор, и пришла к выводу, что пробел в знании музыкальных произведений надо ликвидировать. Я действительно мало, что о них знаю. В провинциальном городе, где мы учились, нет театров, да и билет в театр стоил, наверное, как одна наша стипендия. Ну, не видела я «Отелло» - трагедия из-за чего? По моему мнению, из двадцати человек живущих с нами, никто может его тоже не видел, и живут же нормально. Здесь я не могла ликвидировать этот пробел, наметила все это сделать в будущем и успокоилась.
Вечером Любашка пришла, как побитая собака, она не знала, как выкрутиться из этого положения.
Мне ее стало жалко.
- Не терзай себя! Нравится, общайся с ними. Я это спокойно переживу, ты знаешь. Время все расставит на свои места. Только не делай глупости (я имела в виду выпивку с ними). Где вы только достаете вино? Да и не обольщайся их оценками, через день они, так же могут сказать о тебе.
Она, конечно, меня понимала, но ей видимо уже хотелось быть взрослой. Любашка сделала свой выбор, я ее не осуждала.
С этого дня у меня потекла совсем другая жизнь. Нет, я так же выходила к костру, мы сидели там все вместе. Наталья старалась блистать своими познаниями в музыке, Светлана своим остроумием. Когда я начинала, говорить, то они перебивали меня. Старались показать, всем своим видом, что ничего умного я не скажу.
Конечно, они не знали, кто нам нравится из парней, но каким-то чутьем выделили именно тех парней и стали принимать их знаки внимания. Светлана пыталась наладить дружественные отношения с Владимиром, но тот ее кандидатуру не оценил, ответил колкостью и поставил на место. На него же претендовала наша красавица Наташа. Любашка с трудом выдерживала конкуренцию. Видя, что с Володей не прокатило, Светлана обратила свое внимание на Григория. Мой гитарист воспрянул духом. Подсаживался к ней, веселил ее, пел песни под гитару. Потом, когда все уже расходились, он еще долго голосил под ее окном. Мне стало очень обидно, почему он на меня даже не посмотрел, а за этой так волочится. Я злилась на него, но никто не догадывался о моих внутренних переживаниях.
Девушки всеми силами старались оторвать от меня Любашку. Каждый вечер звали ее на свою половину. Старались оставить меня одну, не принимать в свою компанию. Все время пытались вывести из равновесия.
Единственное, что они не учли в своих расчетах, то, что они были домашними девушками. Я тоже жила с родителями, но в силу семейных обстоятельств, провела четыре года в интернате. В классе нас было двадцать пять человек. Я спокойно могла противостоять против всех и без спора и ругани, без конфликтов потом весь класс почти всегда принимал мои идеи. Иногда ранней весной я уводила всех купаться в холодный водоем. У воспитателей волосы вставали дыбом. В один прекрасный день мог исчезнуть целый класс, нас искали, а мы все загорали на крыше интерната. Меня никто никогда не сдавал, хотя все знали, чьих рук это дело. Выгнать меня из интерната было не за что. Весь класс учился хорошо. Нас старались сбить в одно целое и управлять. Одевали одинаково, ходили мы строем, спали и ели по часам.
- Блин, вытекло, пустое яйцо попалось, - с огорчением сказал он.
Быстро взял второе яйцо. Тот же результат. Все насторожились. Он выбросил остатки яйца, схватил следующее. В сковороду падали осколки скорлупы, но самих яиц не было.
Он, зная, что мы все ждем яичницу, вспылил, и как на автомате хватал яйца и бил их ножом. Если бы он взглянул на нас, то увидел, что мы еле сдерживаем смех. Для парней это оказалось сюрпризом, и они не сразу поняли, что происходит с Федором.
Он покраснел, молча матерился, ругал начальника, но все равно хватал яйца. Когда он остановился, то в сетке их лежало меньше половины. Он не смотрел на нас, ему было стыдно, что не может сделать яичницу, от злости он даже не слышал наш смех. Глаза были широко открыты, губы что-то шептали. Федя трясущимися руками стал хватать яйца и давить их. Сухая скорлупа послушно хрустела в руках горняка.
- Мать твою… - прокричал он как раненый зверь.
Мы дружно смеялись. На такой заразительный смех стали подтягиваться другие горняки. Когда все яйца были уничтожены, он как шальной посмотрел на нас. Мы встали и боком начали двигаться к своей фабрике. Обед для нас закончился. Как только наши взгляды встречались, мы снова начинали громко смеяться. Шутка удалась. Ребята пошли посмотреть, что случилось у Федора. К нам подошёл Леха.
- Ну, вы даете! Федя чуть с ума не сошел. Ругает начальника, на чем свет стоит.
- Леха сетка яиц спрятана у него под топчаном, но ты ему не давай сейчас, а то потопчет своими сапожищами. Ну, зверь и только.
От палатки разносились крики, смех. Работу горнякам мы сорвали, они еще долго не могли успокоиться.
Федор снова на нас обиделся, но нам к этому не привыкать.
Глава 26. Прибыла долгожданная помощь
По рации передали, что к нам едет специалист рентгенолог из Москвы и еще два студента. Утром ушел обоз за ними, мы с интересом ждали новых людей. Начальник решил женщину поселить у нас. Я освободила нижнюю полку в вагончике. Очень не хотелось спать на верхней полке, но что поделаешь, женщина была в возрасте.
Когда пришел вечером обоз, мы обомлели: лошади были завьючены чемоданами, какими-то тазиками, вьюками. Бабулька привезла с собой, целый гардероб одежды, кастрюльки, продукты, одеяла. И еще прибыли с ней не студенты, а две девушки студентки. Срочно начали освобождать вторую половину вагончика. Старушка, так мы ее назвали, заявила, что будет жить одна в палатке. Ей поставили большую палатку на то место, где мы раньше жили. Пока все расчистили, помыли, поставили, наступила ночь.
Новыми впечатлениями делиться не стали, решили все обсудить под грохот нашей мини-фабрики.
К завтраку наша старушка не вышла, сказала, что будет питаться отдельно. Девчата пришли, но недовольные, жесткие полки, они не выспались. Еда им не понравилась. Они пошли знакомиться с Динамитом, а мы с рабочими на наш участок.
Вечером с девчатами познакомились. Они зашли на нашу половину.
- О! Здесь намного лучше, чем у нас. Надо поменяться комнатами, - сказала первая девушка.
- Помойте комнату, и у вас такая же будет, - не стерпела я такой наглости.
Они недовольно посмотрели на меня.
Девушки до этой практики друг друга не знали. Первая девушка красивая, высокая, с волнистыми длинными волосами. Правильные черты лица украшали большие серые глаза. Она как модель, которая сошла с обложки модного журнала. Длинные ноги, тонкая талия. Про таких девушек говорят, что все при ней. Зовут ее Наташа. Она учится на последнем курсе гидрогеологии в Свердловском институте.
Вторую зовут Светлана. Невысокого роста, не полная, но фигура какая-то нескладная, лицо неброское. В толпе пройдет, и не остановишь на ней взгляд и не вспомнишь ее лица, хотя изъянов совершенно никаких. В отдельности хороший носик, губки тонкие, небольшие карие глазки. Она учится тоже на последнем курсе газонефтяного института. Как она попала к нам на практику на твердые полезные ископаемые, было не понятно.
Мы поняли, что учиться нам у них нечему (одна гидрогеолог, другая нефтяник), но еще оставалась надежда, что подружимся. Производственная практика у них один месяц.
Наташа сразу заявила, что ни дня лишнего не задержится здесь. Светлана, хотела еще осмотреться.
Вот вроде бы все и бытовые перемены.
Приезд девчат внес свои коррективы в нашу жизнь.
Бабулька – москвичка по дороге уже подружилась со студентками. Они находили общие темы для разговора, громко обсуждали всех рабочих, но за палаткой и у деревьев есть уши. Девчата кушать в столовой тоже отказались. Теперь бабулька выделила им одну кастрюлю, и они готовили себе еду сами. В нашей столовой все готовили в ведрах или больших двух ведерных бачках.
С приездом девушек, старше нас на пять лет, у ребят появилась новая надежда найти себе подружек. Вечерами снова к вагончику подтягивались ребята с гитарами, горел костер, мы все выходили на нашу канаву, сидели, разговаривали.
Все начали увиваться около Наташи. Она была на вершине славы, смеялась, много рассказывала, была в центре внимания. Светлана же играла второстепенную роль, но к ней тоже проявили юноши большой интерес. Светлана перешла в атаку, начала осыпать всех комплиментами, давая понять, что они все хорошие для нее.
Мы раньше уходили от костра, нам нужно было выспаться, а они не работали и могли сидеть допоздна. Днем готовили себе еду, писали отчеты по практике, вели светские беседы.
Обе девушки много курили. Вечером в вагончик невозможно зайти, запах дыма чувствовался и на нашей половине. Сказать, что мы не умели курить, это покривить душой, да умели, но не курили. Сигареты у нас всегда лежали, но как мы приехали, раза два ими побаловались. С приездом девчат все изменилось. Вдвоем им уже стало скучно, все уже было пересказано. Вечерами они заходили к нам, но в основном, чтобы позвать Любашку к себе. Она не хотела идти одна, но меня они явно не приглашали.
Однажды вечером она пришла поздно, они долго там бурно что-то обсуждали. За ней прокрался запах сигарет и вина. Любашка заметила, что я не сплю.
- Знаешь, Наташа такая начитанная и интересная девушка! Часто ходит в театр оперы и балета. Весь вечер рассказывает про постановки в этом театре, - в голосе слышался неподдельный восторг.
- Ну, расскажи мне что-нибудь, - попросила я.
Задумалась, видимо собираясь с мыслями, но сказать, что же было интересно, так и не смогла.
- Нет, я так не могу, тебе надо послушать.
- Хорошо завтра послушаю.
И мы заснули.
Глава 27. Первые разногласия
Утром, когда мы уходили на работу, вторая половина вагончика еще спала. Вечером Любашка ушла опять к девчатам, пришла поздно.
- Люда, девчонки предлагают нам питаться отдельно от мужчин. Видимо им надоело уже готовить себе, и они хотели привлечь к этому нас.
- Люба, как ты это себе представляешь?
- Ну, готовить по очереди.
- Утром нам надо рано на работу уходить. Повар встает в пять утра и готовит на всех завтрак. У него в это время печь полностью занята. Нам со всеми нужно уходить на смену. Ты что голодная пойдешь? Или будешь готовить, им кушать? Они встают только после десяти утра. Обедаем мы на работе, а они сидят здесь весь день. Вечером ты можешь потолкаться возле печки с бабулькой. У меня после смены нет сил на это. Да я и не умею хорошо готовить, - высказала я ей все, что думала.
- Мы же можем брать концентраты, тушенку, - пыталась слабо возразить подруга на мои доводы.
- Это ты ешь в обед! Вечером, что опять без горячего будешь обходиться.
- Да, но продукты мы будем делить на всех.
- Я не буду складывать с вами свой паек. Я приехала зарабатывать деньги, а не кормить других людей за свой счет. Тем более они даже не работают, где у них деньги на продукты?
- Но они говорят, что мы не едим столько, сколько едят мужики, а все делится на всех поровну.
- Я думаю, что мне дешевле обойдется еда в общей столовой, а ты можешь поступать, как тебе хочется. У нас же с тобой разные страницы (это учет у начальника партии), каждый берет, что хочет. С ними питаться я не буду!
На следующий день, после ужина меня пригласили на их половину. Я пошла в гости. В комнате четыре спальных полки, небольшой столик у окна, один стул и табурет. Табурет стоял между нижних полок, на нем лежало несколько конфет, печение, стояли банки и большая пепельница. Самая настоящая стеклянная пепельница, полная окурков. Она давно не освобождалась и не мылась. Это я отметила как профессиональная техничка. Где они ее взяли, я даже не знала. Мы расселись на нижние полки вокруг табурета.
Разговор начала Наталья.
- Вы, почему не хотите вместе с нами питаться?
- А меня все устраивает в столовой, - ответила я.
Любашка молчала.
- Но едят же мужики больше вас, а делят на всех поровну (это я уже слышала). Так у вас вся зарплата уйдет на еду, - продолжала она.
Ах, какая забота обо мне! Забота о бедной девочке, с которой они не хотят даже общаться!
- Я работаю, и мне некогда готовить, да я не хочу,- ответила я вслух.
- Ну, ты еще подумай, потом скажешь.
Все это относилось ко мне, с Любашкой видимо вопрос был решен. Наталья протянула руку за нижнюю полку и достала бутылку Рислинга, разлила вино по банкам. Все они взяли по сигарете из пачки, закурили, и Наталья сменила тему разговора.
Она села на своего конька, начала рассказывать, как ходила в театр на «Отелло». С жаром начала пересказывать сюжет.
- Красивая сцена, много народа, все одеты в красивые костюмы. Выходит Отелло и начинает петь. Голос – заслушаешься, сердце замирает. К нему подходит Дездемона, берет его за руки и тоже красивым голосом поет. Какой голос!
При этом она пускает дым в потолок, в одной руке сигарета, в другой вино. Она держит эту банку, оттопырив мизинец в сторону. Отпивает глоток вина, затягивается сигаретой и продолжает охать и вздыхать при пересказе всего произведения. Трагедию Шекспира «Отелло» я читала, слушать интерпретацию в ее пересказе может немного интересно, но слишком долго и нудно. Она все время закатывала от удовольствия глаза, показывая, как там было хорошо и красиво. Все, затаив дыхание, смотрели ей в рот, прихлебывая вино и дымя сигаретами. Бутылка стояла на табурете, очень красивая и я рассчитывала как минимум на лимонад. Взяла банку, которую поставили передо мной. Вино оказалось не сладкое. Все кислое и горькое я не любила. От такого количества курящих дам, на их половине стало трудно дышать.
Я пыталась изобразить интерес к ее рассказу и вставила небольшой вопрос между повествованием:
- А «Отелло» - это опера или оперетта?
Что тут произошло! Из нее вырвался гонный рев марала, закатила глаза, замахала руками, из банки начало выплескиваться вино прямо ей на колени, но она этого не замечала. Я думала, сейчас она умрет от ненависти ко мне.
- Люба, я же говорила, что она тупая! Как ты с ней дружишь? Что у вас с ней общего, ты такая умница!
Я взглянула на Любашку, она сидела вся красная, Светлана опустила глаза в пол. Видимо уже не первый раз здесь заходил разговор обо мне. Убедить, что кто-то умнее всех не составило труда. Все молчали, одна Наталья доказывала им, что перед ними сидит чудовище, которое не разбирается в музыке и не достойно их общения.
- А что я такого недозволенного спросила? Не хочешь – не отвечай! - прервала я ее истерику.
Встала, поставила банку с вином на табурет и пошла к себе. У нас дышалось легче. Там начались бурные крики. Что я услышала в свой адрес! Их оценка не совпадала с моими внутренними ощущениями. Мое внутреннее я, было несогласно с ними. Но спорить и выяснять отношения не стала, каждый остался при своем мнении.
Оделась и пошла на рыбалку. Ребята мне сделали новую хорошую удочку и привязали крючок с мушкой. Там мне было интереснее. Во время рыбалки я проанализировала весь разговор, и пришла к выводу, что пробел в знании музыкальных произведений надо ликвидировать. Я действительно мало, что о них знаю. В провинциальном городе, где мы учились, нет театров, да и билет в театр стоил, наверное, как одна наша стипендия. Ну, не видела я «Отелло» - трагедия из-за чего? По моему мнению, из двадцати человек живущих с нами, никто может его тоже не видел, и живут же нормально. Здесь я не могла ликвидировать этот пробел, наметила все это сделать в будущем и успокоилась.
Вечером Любашка пришла, как побитая собака, она не знала, как выкрутиться из этого положения.
Мне ее стало жалко.
- Не терзай себя! Нравится, общайся с ними. Я это спокойно переживу, ты знаешь. Время все расставит на свои места. Только не делай глупости (я имела в виду выпивку с ними). Где вы только достаете вино? Да и не обольщайся их оценками, через день они, так же могут сказать о тебе.
Она, конечно, меня понимала, но ей видимо уже хотелось быть взрослой. Любашка сделала свой выбор, я ее не осуждала.
Глава 28. Свобода от всех обязательств
С этого дня у меня потекла совсем другая жизнь. Нет, я так же выходила к костру, мы сидели там все вместе. Наталья старалась блистать своими познаниями в музыке, Светлана своим остроумием. Когда я начинала, говорить, то они перебивали меня. Старались показать, всем своим видом, что ничего умного я не скажу.
Конечно, они не знали, кто нам нравится из парней, но каким-то чутьем выделили именно тех парней и стали принимать их знаки внимания. Светлана пыталась наладить дружественные отношения с Владимиром, но тот ее кандидатуру не оценил, ответил колкостью и поставил на место. На него же претендовала наша красавица Наташа. Любашка с трудом выдерживала конкуренцию. Видя, что с Володей не прокатило, Светлана обратила свое внимание на Григория. Мой гитарист воспрянул духом. Подсаживался к ней, веселил ее, пел песни под гитару. Потом, когда все уже расходились, он еще долго голосил под ее окном. Мне стало очень обидно, почему он на меня даже не посмотрел, а за этой так волочится. Я злилась на него, но никто не догадывался о моих внутренних переживаниях.
Девушки всеми силами старались оторвать от меня Любашку. Каждый вечер звали ее на свою половину. Старались оставить меня одну, не принимать в свою компанию. Все время пытались вывести из равновесия.
Единственное, что они не учли в своих расчетах, то, что они были домашними девушками. Я тоже жила с родителями, но в силу семейных обстоятельств, провела четыре года в интернате. В классе нас было двадцать пять человек. Я спокойно могла противостоять против всех и без спора и ругани, без конфликтов потом весь класс почти всегда принимал мои идеи. Иногда ранней весной я уводила всех купаться в холодный водоем. У воспитателей волосы вставали дыбом. В один прекрасный день мог исчезнуть целый класс, нас искали, а мы все загорали на крыше интерната. Меня никто никогда не сдавал, хотя все знали, чьих рук это дело. Выгнать меня из интерната было не за что. Весь класс учился хорошо. Нас старались сбить в одно целое и управлять. Одевали одинаково, ходили мы строем, спали и ели по часам.
