И сейчас лежа в чистой кровати, в более-менее не пахнущей одежде, Ева думала о друзьях, которые где-то там. Она надеялась, что они живы и скоро придут к ним. Шут её веры не разделял, постоянно сверяясь с наручными часами, что-то недовольно бурча под нос каждый час. Стревенсону было хуже, любой увидит это невооруженным взглядом. Учёный ничего не ел, лишь изредка делая пару глотков воды, которую ему почти насильно пихали под нос, круги под глазами стали больше, а руки почти не переставая тряслись. Он редко двигался и всё реже разговаривал, что Шут оценил это в плюс и даже перестал досаждать его своими шутками. О женщине снайпере они не говорили и как бы Ева не хотела накинуться на доктора с вопросами, Шут её останавливал и говорил, что ещё рано для ответов.
Сейчас она была как никогда одна. Девушка выбрала самую дальнюю от мужчин кровать и решила пересекаться с попутчиками как можно реже и ей это удавалось. Ева скучала по Кэтрин. Интересно, передал ли Итан ей тест на беременность, и если «да», то каков результат? И живы ли вообще Итан и Томас? Они вдвоем (точнее Итан один тащил на себе больного Тома) пошли в такой длинный путь.
Ева поднялась с кровати, попутно натягивая теплую рубашку с меховыми воротником на шее, в магазине оказалось холоднее, чем на улице. Она сама пошла в соседний бутик, полностью наплевав на безопасность, чтобы найти одежду потеплее. По пути она убила троих кусак, один из них почти зацепил её на обратном пути, повалил на землю, но получил заветную пулю в лоб. Его кровь Ева ещё долго смывала с лица, и даже сейчас продолжала чувствовать её смрад. Шут на её выходку лишь безразлично отвёл глаза, отказавшись говорить хоть что-то, а Еве и не нужны его комментарии.
Мужчин она нашла в общем зале, сидящих у журнального столика на пуховых креслах, это было единственное место рядом с окном, которое выходило прямо на громоздкое здание Новуса. Стревенсон только и делает что сидит и пялится на свою лабораторию и ни с кем не разговаривает. Шут обычно избегал его компании и для неё было удивительно найти друга рядом с доктором. Усач что-то внимательно тыкал в рацию, второй рукой настраивая антенну.
– Есть новости? – спросила Ева, присев на соседний диван.
– Я что-то слышал, – отстраненно ответил он, даже не взглянув в её сторону.
– Слышал? Маркуса? Или…
– Не знаю, не различил. Голос был очень тихий, вряд ли это был он.
– То есть связь заработала?
– Вроде того.
– Но это же хорошо, разве нет? – Ева поддалась вперёд, сверля молчаливую рацию, будто от её взгляда та заработает, и она услышит их. Маркуса и Джона. – Ты можешь с ними связаться?
– Я как раз и делаю это весь последний час, – раздраженно отмахнулся Шут от её вопроса.
Ева от его слов обижено прикусила губу и отвернулась, принявшись изучать свои поломанные ногти. И ничего такого она не спросила, но что-то довело Шута ещё до её прихода. Девушка бросила быстрый взгляд на доктора, который тоже игнорировал её присутствие. Она думала вид лаборатории его расшевелит, но старик совсем поник, поэтому впервые за всё их знакомство Ева обратилась к нему первая:
– Доктор Стревенсон, с вами всё хорошо? – спросила она и тут же почувствовала себя глупо. Какое хорошо, он выглядит как живой труп.
Учёный ни сразу среагировал на её голос, но спустя минуты две (Ева уже думала, что ответа не дождется) его бледные глаза оживились, скованными движениями он повернул к ней свою голову, скрипуче подавая голос:
– Вы о чём-то меня спросили?
– Да. Как ваше самочувствие, доктор? – громче переспросила Ева. Шут от её повышенного тона поморщился и, резко поднявшись с кресла, ушёл в другую комнату, оставляя их вдвоём.
– Всё прекрасно, юная леди. Всё очень даже хорошо.
– Выглядите вы не очень, – тише возразила Ева, поёжившись от пристального внимания учёного, но она первая начала разговор, не прилично будет просто встать и уйти. Вдруг он так спал, с открытыми глазами, и она просто нарушила его сон…
– Скоро мне станет легче.
– Но почему вам плохо? Вы сами на себя не похожи. Вы больны?
– Одна болезнь действительно не даёт мне покоя, – отстраненно ответил Стревенсон, снимая очки и протирая устало слипшиеся глаза. – Но это ненадолго, скоро…
– Вам станет легче, я поняла. Но почему? Чем вы больны?
Доктор загадочно улыбнулся, дерзко обнажая зубы, которых стало чуть меньше, чем раньше. Как-то раз, когда они ужинали консервами, Ева заметила, как Стревенсон выплюнул из рта свой зуб. От данного зрелища её чуть не стошнило, дальше к еде она так и не притронулась. Но доктор как ни в чём не бывало, положил окровавленный зуб к себе в карман и продолжил трапезу. Это было ненормально. Доктор буквально умирал на глазах, его волосы и зубы выпадали со стремительной скоростью.
– У вас рак или что-то типа того? – осторожно предположила Ева.
Она думала доктор на её вопрос обидится или рассердится, но он как всегда поступил в своём стиле. Стревенсон рассмеялся и сделал это так громко, что стены с непривычки задрожали. От его смеха Ева занервничала ещё больше, жалея, что ввязалась в разговор со стариком. Хохотал долго и когда успокоился, девушка увидела в его глазах большие капли слёз.
– Нет, милая, у меня не рак, но о своей болезни я пока что предпочёл бы умолчать.
Ева хотела заспорить, достаточно секретов. С её губ чуть не сорвались вопросы о снайперах с крыши, что это за люди, которые за ними следят? Ей захотелось вцепиться в плечи веселившегося доктора, яростно требуя ответы. Но Шут ей помешал, возвратившись в их компанию.
– Выходим, – просто сказал он, начав собирать в сумку разбросанные вокруг свои вещи.
– Что? Куда?
– В лабораторию.
– Сейчас? Почему именно сейчас? Маркус и Джон ещё не вернулись, мы договорились ждать их. У нас ещё есть время, – затараторила Ева, вскочив на ноги. – Какая муха тебя укусила?
– Пара часов ничего не сделают. Если они к нам придут, то будут искать в лаборатории, а не здесь. Мы встретим их там.
– А рация? Ты связался с кем-нибудь?
– Нет, – слишком быстро ответил Шут. – Собирайся.
У неё было не так уж много вещей. Еве было жалко прощаться с мягкой подушкой и тёплым одеялом, но может Шут был прав в этой спешке. Ей надоело сидеть без дела. Есть шанс покончить со всем этим гораздо быстрее. Но тревога, бившая в груди, не давала ей покоя. Она достала единственную свою ценность в этом бардаке, которую девушка прятала в изголовье кровати. Тот самый пистолет с которого всё началось. Патронов осталось слишком мало, вчера она потратила половину боезапаса. Маркус бы сказал, что это была пустая трата пуль, а Джон… он бы справился с ними вручную, она уверена. Он бы использовал свою биту, тихо и красиво. Уж его бы не повалил наземь какой-то там дохляк.
Шут и Стревенсон ждали её у выхода. Ева решительно кивнула, и они покинули свою безопасную зону. Совсем скоро всё решится.
Вотчина Стревенсона выглядела как обычная высотка, похожая на все остальные рядом. Отличия её составляли в огромных красных буквах «Новус», которые когда-то светились по ночам, и маленькой припиской под ними «Здесь наше будущее». Не самое лучшее будущее им дала компания, заработавшая много сотен миллионов не так давно. Специалисты отсюда вещали о скором лекарстве от рака, но что они получили в итоге.
Шут шёл впереди, отстреливая по пути кусак, оживленный Стревенсон не отставал, что-то воодушевленно напевая себе под нос, в таком приподнятом настроении его давно не видели. Ева замыкала процессию, подстраховывая сзади. Погода вновь испорчена, мелькая морось мешала в прицеливании.
– Может не стоит привлекать столько внимания кусак на себя? – спросила Ева, замечая, как на звук выстрелов вылезало всё больше и больше мертвецов. – У нас не так много патронов, чтобы расходовать их просто так.
– Предлагаешь пойти по их головам?
Шут сделал ещё один громкий выстрел, попадая прямиком в лоб мутанту. Иногда Еве казалось, что друг может точно поразить цель даже с закрытыми глазами. Она восхищенно присвистнула, а вот Стревенсон на такое выступление сокрушено закатывал глаза. Учёный всё ещё продолжал считать этих тварей людьми и поэтому на каждую смерть кусачего исторгался гневной тирадой:
– Их души будут на вашей совести, молодой человек!
– Но вы же сами сказали, что спасти уже обратившихся практически невозможно, – припомнила слова старика Ева.
– В данном случае тяжело говорить, что окончательно невозможно и наоборот. Всех этих людей можно было бы спасти.
– Это только в вашей теории, доктор. Хотите дружить с этими кусаками, пожалуйста! Вперёд! Идите и стройте для них отдельный вольер, только руки поберегите. И не только, – озлобленно парировал в ответ Шут. – Главный вход вашего "дома" открыт?
– Разумеется нет.
– Нет? Тогда какого черта вы не говорите в какую сторону нам идти?!
– Вы не спрашивали, – похлопал глазами Стревенсон, разведя руками.
Тут психика Шут не выдержала. Вмиг оказавшись рядом со стариком, он в ярости схватил того за плечи, чуть ли не поднимая над землёй. Стревенсон болтался в его руках как тряпичная кукла, никакого страха на лице, будто всё это происходит не с ним, а с кем-то со стороны. Ева в страхе подбежала к мужчинам, пытаясь их разнять:
– Ты что творишь? Отпусти его, Шут, ему и так плохо! – но говорить с ним было бесполезно, а сил девушки не хватало, чтобы отодрать огромного усача от ученого. – Шут!
– Да ни черта ему не плохо, он актерствует, как всегда. Думаешь я тебя пожалею, старый ты ублюдок? Говори где вход, пока я тебя не кинул в толпу голодных мертвецов, которых ты создал!
– Как же легко обвинить просто учёного, не так ли? Но вы не знаете так много как говорите, не я ваш враг, молодой человек. И не я злодей этого мира, напротив, я его спаситель.
– Неужели? – оскалился Шут, сжимая кулаки сильнее.
Между этими двумя шёл какой-то личный разговор, понятный лишь им двоим. Ева переводила недоуменный взгляд с одного на другого, но всё-таки она вмешалась, вставая на сторону старика. Шуту не стоит устраивать истерики и выяснять отношения на улице, когда вокруг них бродят мутанты. Ева пошла по другой тактике, отцепившись от Шута и взявшись за локоть Стревенсона, пытаясь вытянуть его из грозных рук друга.
Доктор всегда носит на себе уйму слоёв одежды, Ева предполагала, что тот всего лишь мёрзнет, но уцепившись за рукав Стревенсона, она дернула его вниз, оголив кожу руки. От представшего ужаса и отвращения она отскочила назад, споткнувшись и упав на землю. За ней полетел и сам учёный, которого в спешке отпустил и оттолкнул от себя Шут, сделав шаг в сторону. Его рот приоткрылся от изумления, вся злость куда-то пропала. Усач помог ей подняться, но она просто не могла отвести взгляда от руки Стревенсона, который вставать не спешил, предпочитая валяться на мокром асфальте и безумно хохотать.
Половина его предплечья была наполовину сгнившей, серого цвета с облезшей местами кожей. Каждый раз, когда Ева стояла рядом с доктором, то чувствовала остро-кислый запах от него, она всё смахивала на гигиену (а точнее её частое отсутствие в их жизни), но кажется вонь была именно от руки. С внешней стороны они увидели гноившиеся мелкие дыры, похожие на отпечатки маленьких зубов.
– Вы укушены, – изумленно прошептала она.
– Какого хрена, Стревенсон!?
– Давайте обсудим это в более безопасном месте, – поднимаясь на ноги бодро предложил доктор, натягивая на нос обратно свои очки, которые из-за удара об дорогу покрылись мелкими трещинками. – Наши заболевшие не дадут нам всё серьёзно обсудить.
Пока они стояли на одном месте, кусаки их окружили, стесняя в тупик. Шут выстрели в одного, но впервые промахнулся и попал не между глаз, а только задел ухо мертвеца. Ева пришла на помощь, завалив одного, но это всё равно что убить одну осу, когда к ним направлялся целый рой.
– Куда идти, псих? – направив дуло пистолета не на кусачих, а на Стревенсона, потребовал Шут. Старик был не сильно впечатлен таким действием, кажется он даже скучал от происходившего здесь, но всё-таки ответил:
– Следуйте за мной и не отставайте.
На последнем слове Ева чуть не рассмеялась, но шутки кончились, когда доктор бегом стартанул в обход лаборатории. Куда делась его шаркающая медленная походка, которая так бесила Шута? Ева думала Стревенсон ведёт их к какому-то запасному входу, но старик привёл их к едва заметной железной лестнице. В здании этажей пятнадцать, не меньше, залезать высоковато, а Ева не очень то любила высоту, даже старалась избегать летать на самолётах. Сидение на крыше той больницы с Джоном давалось ей с трудом, но там хотя бы была опора под ногами.
– Другого хода нет? – озвучил Шут её мысли с сомнением посмотрев на лестницу.
– Есть, попасть в лапы зараженных, – кивнул доктор и полез самым первым. Тут то Ева и поверила в слова Шута об актерстве и фальшивости Стревенсона, который с грациозностью альпиниста карабкался наверх и уже преодолел расстояние в несколько метров.
– Давай, ты за ним, – бросил Шут, подталкивая её за доктором.
Но она всё ещё медлила, топчась на месте. Даже мысль о высоте кружила голову. А кусачие тем временем толпой приближалась всё ближе.
– Быстрее! – повторно рявкнул парень. Раздался новый выстрел.
Сжав кулаки, Ева ухватилась за первую перекладину. Поднимаясь она старалась не смотреть вниз, но беспокойство за друга заставило её на секунду опустить глаза, чтобы убедиться, что тот ползёт за ней следом. От увиденного она замерла на месте, высота была не большая, но всё внутри девушки сжалось, сердце ускорено забилось. Ева со всей силы зажмурилась и прижалась лбом к холодной стене.
– Ты чего?! – крикнул Шут, который уже догнал её и дышал в пятки девушки.
– Страшно, – прошептала она в ответ, но ветер донес до него её слова.
– Страшно?! Здесь, а не внизу, где тебя хотят сожрать?
Еву забила мелкая дрожь. А что она могла поделать? Фобия детства, которая даёт о себе знать в самые не лучшие моменты.
– Ева, успокойся, сделай глубокий вздох и начинай двигаться. Долго провисеть мы здесь не сможем, а падать не хочется.
Легко сказать, но тяжело сделать. Она сделала, как он и сказал, но лучше не сталось. Глаза Ева так и не открыла, но посчитав мысленно до десяти, а потом ещё раз… Она призвала к себе всю силу духа и начала движение. Медленно, но с каждым разом увереннее она ползла вверх, мычание и стоны кусак остались где-то позади. Сколько ещё оставалось до конечной цели она не видела, но в какой-то момент её за куртку как котенка подхватил симулянт старости Стревенсон. Трясущаяся и запуганная Ева оказалась на крыше, отбежав от края она присела и сжалась в комок страдающего человечка.
Никогда больше она не полезет так на крышу! Только нормальная лестница внутри помещения, даже если придётся пробираться сквозь сотню мутантов!
На её затылок опустилась холодная ладонь Шута, который ободряюще произнёс:
– Всё позади, малыш. Обратно пойдем нормальным путём, – пообещал он, в который раз помогая ей подняться на ноги, и обратился уже к доктору. – Это же возможно?
– Пароли, что я знаю, помогут открыть двери изнутри.
– А как мы попадём туда, если всё открывается только внутри?
– Не всё, поэтому мы здесь.
Стревенсон прошёлся по крыше, останавливаясь у закрытого люка. Секунда и напольная дверь отворилась, дружелюбно пуская всех внутрь. Ева подошла к большой дыре, ноги всё ещё слушались плохо, и всмотрелась в темноту внизу. И ради этого они здесь? Что там внутри?
Сейчас она была как никогда одна. Девушка выбрала самую дальнюю от мужчин кровать и решила пересекаться с попутчиками как можно реже и ей это удавалось. Ева скучала по Кэтрин. Интересно, передал ли Итан ей тест на беременность, и если «да», то каков результат? И живы ли вообще Итан и Томас? Они вдвоем (точнее Итан один тащил на себе больного Тома) пошли в такой длинный путь.
Ева поднялась с кровати, попутно натягивая теплую рубашку с меховыми воротником на шее, в магазине оказалось холоднее, чем на улице. Она сама пошла в соседний бутик, полностью наплевав на безопасность, чтобы найти одежду потеплее. По пути она убила троих кусак, один из них почти зацепил её на обратном пути, повалил на землю, но получил заветную пулю в лоб. Его кровь Ева ещё долго смывала с лица, и даже сейчас продолжала чувствовать её смрад. Шут на её выходку лишь безразлично отвёл глаза, отказавшись говорить хоть что-то, а Еве и не нужны его комментарии.
Мужчин она нашла в общем зале, сидящих у журнального столика на пуховых креслах, это было единственное место рядом с окном, которое выходило прямо на громоздкое здание Новуса. Стревенсон только и делает что сидит и пялится на свою лабораторию и ни с кем не разговаривает. Шут обычно избегал его компании и для неё было удивительно найти друга рядом с доктором. Усач что-то внимательно тыкал в рацию, второй рукой настраивая антенну.
– Есть новости? – спросила Ева, присев на соседний диван.
– Я что-то слышал, – отстраненно ответил он, даже не взглянув в её сторону.
– Слышал? Маркуса? Или…
– Не знаю, не различил. Голос был очень тихий, вряд ли это был он.
– То есть связь заработала?
– Вроде того.
– Но это же хорошо, разве нет? – Ева поддалась вперёд, сверля молчаливую рацию, будто от её взгляда та заработает, и она услышит их. Маркуса и Джона. – Ты можешь с ними связаться?
– Я как раз и делаю это весь последний час, – раздраженно отмахнулся Шут от её вопроса.
Ева от его слов обижено прикусила губу и отвернулась, принявшись изучать свои поломанные ногти. И ничего такого она не спросила, но что-то довело Шута ещё до её прихода. Девушка бросила быстрый взгляд на доктора, который тоже игнорировал её присутствие. Она думала вид лаборатории его расшевелит, но старик совсем поник, поэтому впервые за всё их знакомство Ева обратилась к нему первая:
– Доктор Стревенсон, с вами всё хорошо? – спросила она и тут же почувствовала себя глупо. Какое хорошо, он выглядит как живой труп.
Учёный ни сразу среагировал на её голос, но спустя минуты две (Ева уже думала, что ответа не дождется) его бледные глаза оживились, скованными движениями он повернул к ней свою голову, скрипуче подавая голос:
– Вы о чём-то меня спросили?
– Да. Как ваше самочувствие, доктор? – громче переспросила Ева. Шут от её повышенного тона поморщился и, резко поднявшись с кресла, ушёл в другую комнату, оставляя их вдвоём.
– Всё прекрасно, юная леди. Всё очень даже хорошо.
– Выглядите вы не очень, – тише возразила Ева, поёжившись от пристального внимания учёного, но она первая начала разговор, не прилично будет просто встать и уйти. Вдруг он так спал, с открытыми глазами, и она просто нарушила его сон…
– Скоро мне станет легче.
– Но почему вам плохо? Вы сами на себя не похожи. Вы больны?
– Одна болезнь действительно не даёт мне покоя, – отстраненно ответил Стревенсон, снимая очки и протирая устало слипшиеся глаза. – Но это ненадолго, скоро…
– Вам станет легче, я поняла. Но почему? Чем вы больны?
Доктор загадочно улыбнулся, дерзко обнажая зубы, которых стало чуть меньше, чем раньше. Как-то раз, когда они ужинали консервами, Ева заметила, как Стревенсон выплюнул из рта свой зуб. От данного зрелища её чуть не стошнило, дальше к еде она так и не притронулась. Но доктор как ни в чём не бывало, положил окровавленный зуб к себе в карман и продолжил трапезу. Это было ненормально. Доктор буквально умирал на глазах, его волосы и зубы выпадали со стремительной скоростью.
– У вас рак или что-то типа того? – осторожно предположила Ева.
Она думала доктор на её вопрос обидится или рассердится, но он как всегда поступил в своём стиле. Стревенсон рассмеялся и сделал это так громко, что стены с непривычки задрожали. От его смеха Ева занервничала ещё больше, жалея, что ввязалась в разговор со стариком. Хохотал долго и когда успокоился, девушка увидела в его глазах большие капли слёз.
– Нет, милая, у меня не рак, но о своей болезни я пока что предпочёл бы умолчать.
Ева хотела заспорить, достаточно секретов. С её губ чуть не сорвались вопросы о снайперах с крыши, что это за люди, которые за ними следят? Ей захотелось вцепиться в плечи веселившегося доктора, яростно требуя ответы. Но Шут ей помешал, возвратившись в их компанию.
– Выходим, – просто сказал он, начав собирать в сумку разбросанные вокруг свои вещи.
– Что? Куда?
– В лабораторию.
– Сейчас? Почему именно сейчас? Маркус и Джон ещё не вернулись, мы договорились ждать их. У нас ещё есть время, – затараторила Ева, вскочив на ноги. – Какая муха тебя укусила?
– Пара часов ничего не сделают. Если они к нам придут, то будут искать в лаборатории, а не здесь. Мы встретим их там.
– А рация? Ты связался с кем-нибудь?
– Нет, – слишком быстро ответил Шут. – Собирайся.
У неё было не так уж много вещей. Еве было жалко прощаться с мягкой подушкой и тёплым одеялом, но может Шут был прав в этой спешке. Ей надоело сидеть без дела. Есть шанс покончить со всем этим гораздо быстрее. Но тревога, бившая в груди, не давала ей покоя. Она достала единственную свою ценность в этом бардаке, которую девушка прятала в изголовье кровати. Тот самый пистолет с которого всё началось. Патронов осталось слишком мало, вчера она потратила половину боезапаса. Маркус бы сказал, что это была пустая трата пуль, а Джон… он бы справился с ними вручную, она уверена. Он бы использовал свою биту, тихо и красиво. Уж его бы не повалил наземь какой-то там дохляк.
Шут и Стревенсон ждали её у выхода. Ева решительно кивнула, и они покинули свою безопасную зону. Совсем скоро всё решится.
Вотчина Стревенсона выглядела как обычная высотка, похожая на все остальные рядом. Отличия её составляли в огромных красных буквах «Новус», которые когда-то светились по ночам, и маленькой припиской под ними «Здесь наше будущее». Не самое лучшее будущее им дала компания, заработавшая много сотен миллионов не так давно. Специалисты отсюда вещали о скором лекарстве от рака, но что они получили в итоге.
Шут шёл впереди, отстреливая по пути кусак, оживленный Стревенсон не отставал, что-то воодушевленно напевая себе под нос, в таком приподнятом настроении его давно не видели. Ева замыкала процессию, подстраховывая сзади. Погода вновь испорчена, мелькая морось мешала в прицеливании.
– Может не стоит привлекать столько внимания кусак на себя? – спросила Ева, замечая, как на звук выстрелов вылезало всё больше и больше мертвецов. – У нас не так много патронов, чтобы расходовать их просто так.
– Предлагаешь пойти по их головам?
Шут сделал ещё один громкий выстрел, попадая прямиком в лоб мутанту. Иногда Еве казалось, что друг может точно поразить цель даже с закрытыми глазами. Она восхищенно присвистнула, а вот Стревенсон на такое выступление сокрушено закатывал глаза. Учёный всё ещё продолжал считать этих тварей людьми и поэтому на каждую смерть кусачего исторгался гневной тирадой:
– Их души будут на вашей совести, молодой человек!
– Но вы же сами сказали, что спасти уже обратившихся практически невозможно, – припомнила слова старика Ева.
– В данном случае тяжело говорить, что окончательно невозможно и наоборот. Всех этих людей можно было бы спасти.
– Это только в вашей теории, доктор. Хотите дружить с этими кусаками, пожалуйста! Вперёд! Идите и стройте для них отдельный вольер, только руки поберегите. И не только, – озлобленно парировал в ответ Шут. – Главный вход вашего "дома" открыт?
– Разумеется нет.
– Нет? Тогда какого черта вы не говорите в какую сторону нам идти?!
– Вы не спрашивали, – похлопал глазами Стревенсон, разведя руками.
Тут психика Шут не выдержала. Вмиг оказавшись рядом со стариком, он в ярости схватил того за плечи, чуть ли не поднимая над землёй. Стревенсон болтался в его руках как тряпичная кукла, никакого страха на лице, будто всё это происходит не с ним, а с кем-то со стороны. Ева в страхе подбежала к мужчинам, пытаясь их разнять:
– Ты что творишь? Отпусти его, Шут, ему и так плохо! – но говорить с ним было бесполезно, а сил девушки не хватало, чтобы отодрать огромного усача от ученого. – Шут!
– Да ни черта ему не плохо, он актерствует, как всегда. Думаешь я тебя пожалею, старый ты ублюдок? Говори где вход, пока я тебя не кинул в толпу голодных мертвецов, которых ты создал!
– Как же легко обвинить просто учёного, не так ли? Но вы не знаете так много как говорите, не я ваш враг, молодой человек. И не я злодей этого мира, напротив, я его спаситель.
– Неужели? – оскалился Шут, сжимая кулаки сильнее.
Между этими двумя шёл какой-то личный разговор, понятный лишь им двоим. Ева переводила недоуменный взгляд с одного на другого, но всё-таки она вмешалась, вставая на сторону старика. Шуту не стоит устраивать истерики и выяснять отношения на улице, когда вокруг них бродят мутанты. Ева пошла по другой тактике, отцепившись от Шута и взявшись за локоть Стревенсона, пытаясь вытянуть его из грозных рук друга.
Доктор всегда носит на себе уйму слоёв одежды, Ева предполагала, что тот всего лишь мёрзнет, но уцепившись за рукав Стревенсона, она дернула его вниз, оголив кожу руки. От представшего ужаса и отвращения она отскочила назад, споткнувшись и упав на землю. За ней полетел и сам учёный, которого в спешке отпустил и оттолкнул от себя Шут, сделав шаг в сторону. Его рот приоткрылся от изумления, вся злость куда-то пропала. Усач помог ей подняться, но она просто не могла отвести взгляда от руки Стревенсона, который вставать не спешил, предпочитая валяться на мокром асфальте и безумно хохотать.
Половина его предплечья была наполовину сгнившей, серого цвета с облезшей местами кожей. Каждый раз, когда Ева стояла рядом с доктором, то чувствовала остро-кислый запах от него, она всё смахивала на гигиену (а точнее её частое отсутствие в их жизни), но кажется вонь была именно от руки. С внешней стороны они увидели гноившиеся мелкие дыры, похожие на отпечатки маленьких зубов.
– Вы укушены, – изумленно прошептала она.
– Какого хрена, Стревенсон!?
– Давайте обсудим это в более безопасном месте, – поднимаясь на ноги бодро предложил доктор, натягивая на нос обратно свои очки, которые из-за удара об дорогу покрылись мелкими трещинками. – Наши заболевшие не дадут нам всё серьёзно обсудить.
Пока они стояли на одном месте, кусаки их окружили, стесняя в тупик. Шут выстрели в одного, но впервые промахнулся и попал не между глаз, а только задел ухо мертвеца. Ева пришла на помощь, завалив одного, но это всё равно что убить одну осу, когда к ним направлялся целый рой.
– Куда идти, псих? – направив дуло пистолета не на кусачих, а на Стревенсона, потребовал Шут. Старик был не сильно впечатлен таким действием, кажется он даже скучал от происходившего здесь, но всё-таки ответил:
– Следуйте за мной и не отставайте.
На последнем слове Ева чуть не рассмеялась, но шутки кончились, когда доктор бегом стартанул в обход лаборатории. Куда делась его шаркающая медленная походка, которая так бесила Шута? Ева думала Стревенсон ведёт их к какому-то запасному входу, но старик привёл их к едва заметной железной лестнице. В здании этажей пятнадцать, не меньше, залезать высоковато, а Ева не очень то любила высоту, даже старалась избегать летать на самолётах. Сидение на крыше той больницы с Джоном давалось ей с трудом, но там хотя бы была опора под ногами.
– Другого хода нет? – озвучил Шут её мысли с сомнением посмотрев на лестницу.
– Есть, попасть в лапы зараженных, – кивнул доктор и полез самым первым. Тут то Ева и поверила в слова Шута об актерстве и фальшивости Стревенсона, который с грациозностью альпиниста карабкался наверх и уже преодолел расстояние в несколько метров.
– Давай, ты за ним, – бросил Шут, подталкивая её за доктором.
Но она всё ещё медлила, топчась на месте. Даже мысль о высоте кружила голову. А кусачие тем временем толпой приближалась всё ближе.
– Быстрее! – повторно рявкнул парень. Раздался новый выстрел.
Сжав кулаки, Ева ухватилась за первую перекладину. Поднимаясь она старалась не смотреть вниз, но беспокойство за друга заставило её на секунду опустить глаза, чтобы убедиться, что тот ползёт за ней следом. От увиденного она замерла на месте, высота была не большая, но всё внутри девушки сжалось, сердце ускорено забилось. Ева со всей силы зажмурилась и прижалась лбом к холодной стене.
– Ты чего?! – крикнул Шут, который уже догнал её и дышал в пятки девушки.
– Страшно, – прошептала она в ответ, но ветер донес до него её слова.
– Страшно?! Здесь, а не внизу, где тебя хотят сожрать?
Еву забила мелкая дрожь. А что она могла поделать? Фобия детства, которая даёт о себе знать в самые не лучшие моменты.
– Ева, успокойся, сделай глубокий вздох и начинай двигаться. Долго провисеть мы здесь не сможем, а падать не хочется.
Легко сказать, но тяжело сделать. Она сделала, как он и сказал, но лучше не сталось. Глаза Ева так и не открыла, но посчитав мысленно до десяти, а потом ещё раз… Она призвала к себе всю силу духа и начала движение. Медленно, но с каждым разом увереннее она ползла вверх, мычание и стоны кусак остались где-то позади. Сколько ещё оставалось до конечной цели она не видела, но в какой-то момент её за куртку как котенка подхватил симулянт старости Стревенсон. Трясущаяся и запуганная Ева оказалась на крыше, отбежав от края она присела и сжалась в комок страдающего человечка.
Никогда больше она не полезет так на крышу! Только нормальная лестница внутри помещения, даже если придётся пробираться сквозь сотню мутантов!
На её затылок опустилась холодная ладонь Шута, который ободряюще произнёс:
– Всё позади, малыш. Обратно пойдем нормальным путём, – пообещал он, в который раз помогая ей подняться на ноги, и обратился уже к доктору. – Это же возможно?
– Пароли, что я знаю, помогут открыть двери изнутри.
– А как мы попадём туда, если всё открывается только внутри?
– Не всё, поэтому мы здесь.
Стревенсон прошёлся по крыше, останавливаясь у закрытого люка. Секунда и напольная дверь отворилась, дружелюбно пуская всех внутрь. Ева подошла к большой дыре, ноги всё ещё слушались плохо, и всмотрелась в темноту внизу. И ради этого они здесь? Что там внутри?
