Он это сделал не просто так - Керкмаль опасался, что с неуравновешенной Эстель могут быть проблемы. Поскольку девушкой занимался он, крайним быть не хотелось. Потому он предусмотрительно делегировал часть ответственности за нее на высокопоставленного родственника принца Джафара. Борад все понял.
- Я понимаю, почему ты беспокоишься, Муста, но могу тебя успокоить – не только ты озабочен безопасностью Джафара. Он все еще в числе наследников, хоть и отказался от трона. Если придется спасать династию и никого, кроме него на тот момент под рукой не окажется, никуда ему не деться. Мы за его судьбой следим. Ты правильно делаешь, что заостряешь мое внимание на том, что тебя волнует. Есть тайны, которые одному хранить крайне опасно, а молчание может оказаться преступным. Ты все сделал правильно, не побоялся, что я сочту тебя перестраховщиком. Я это запомню.
Обдумав все, Керкмаль пришел к выводу, что торопиться с докладом Бораду не стоит. Несмотря на то, что он был ставленником Борада и тот на него рассчитывал, Керкмаль счел, что принц Джафар если не выше, то ближе, наверняка. К тому же он учитывал то, что Эстель Джафару очень нравилась.
Керкмаль относился к принцу не только как к господину – он был примерно одного с ним возраста и понимал его с полу слова. Одиночество Джафара было для него очевидным. Керкмаль осознавал, что их отношения намного сложнее и чувствовал себя в какой-то степени его другом, если у принца могли быть друзья в принципе. Джафар ему доверял, одаривал и более чем щедро вознаграждал за услуги – Керкмалю не на что было жаловаться.
Он еще раз расспросил Набу и убедился, что ни одна деталь не ускользнула от его внимания, приказал ей обо всем молчать и направился к Эстель. Она как раз разминалась перед очередной тренировкой на своем пилоне.
Эстель услышала щелчок дверного замка и по ее разочарованному и сердитому взгляду Керкмаль понял, что она ждала, но не его.
- Принц занят, - с порога проговорил Керкмаль, чтобы эту тему исключить сразу. Лицо Эстель вытянулось. Она ухватилась за пилон – ее сильное и гибкое тело сделало сложный пируэт вокруг шеста.
- «Хороша», - подумал Керкмаль.
Он отлично понимал, что Эстель не станет слушать его, потупив глазки и решил дождаться окончания этого маленького шоу, которое предназначалось ему, хотя он и не претендовал на такое зрелище. Но его и не спрашивали. Керкмаль был спокоен – он вошел открыто, днем и дверь за собой предусмотрительно не закрыл.
Эстель продемонстрировала акробатический этюд, который ему понравился тем, что она сумела передать не только красоту своего тела, но и чувства.
- Ты напрасно сердишься, - сказал Керкмаль, когда Эстель замерла в финальной позе, которую можно было истолковать однозначно – отчаяние и одиночество после взрыва эмоций, олицетворявших ее "страдания". - Эстель, если ты чем-то недовольна, можешь прервать контракт в любой момент. Тебя что-то тяготит? Так избавь себя от этого. Всё просто.
Керкмаль был уверен, что Эстель откажется, но он хотя бы попытался…
- Я и хочу это сделать. Ты мне поможешь? – оживилась Эстель, которая эти слова истолковала по-своему и уверила себя, что Керкмаль намекает ей на свою помощь.
- Конечно, - глаза Мусты сузились, он чувствовал в этой девушке нездоровое возбуждение и заключение Набу, что «госпожа ведет себя неадекватно» получило подтверждение. Как ей могло прийти в голову, что ради ее ног он пойдет на предательство? Только сумасшедшая или одерживая могла додуматься до такой нелепости. Керкмаль понял, что с Эстель следует вести себя осторожно, не провоцировать. А еще лучше, постараться узнать, что у нее на уме. Ожидать, что Джафар немедленно от своей «чокнутой гимнастки» откажется, конечно не стоило.
- Эстель, скажи – какой именно ты ждешь от меня помощи? Я подумаю, смогу ли, сама понимаешь, не все в моих силах, хоть я и не последний человек в гареме, - Керкмаль провоцировал ее, зная, что сможет потом оправдаться за лишние слова – так надо было. Завоевать доверие Эстель непросто. Хитрая бестия.
- Ты влиятельный и красивый мужчина, - Эстель подошла к дивану, который стоял напротив Керкмаля и разлеглась перед ним, ассоциируя себя с пантерой, которая собиралась то ли поохотиться, то ли соблазнить. – Ради такого мужчины многие женщины готовы стать покорными и искусными.
Керкмаль, несмотря на меры предосторожности, которые должны были защитить от необоснованных подозрений, все же чувствовал беспокойство и решил подкрепить свою репутацию словами:
- Не глупи, женщина. Прими подобающий вид, пока не приказал тебя высечь. Ты в гареме принца Джафара! Чего тебе еще не хватает?
Эстель не обиделась на жесткий тон, даже обрадовалась, что могла наконец выкрикнуть это:
- Любви! Мне очень не хватает любви, дорогой Керкмаль и не делай вид, что не понимаешь, о чем это я. Ты ближе всех к Джафару и читаешь в его сердце. Меня там больше нет? Скажи! Кто занял мое место? Кто она?
Беседа принимала весьма опасный оборот, теперь приходилось обдумывать каждое слово. Керкмаль слегка смягчил тон, но оставался по-прежнему строг:
- Может быть ты её понимаешь не так, как мы? В этом все дело? – он не позволил себе произнести слово «любовь» вслух из осторожности, чтобы речь нельзя было даже перемонтировать.
- Раньше господин был у меня каждый день, не говорю про ночи. Он засыпал и просыпался в моей постели! А теперь? Я знаю, кто его интересует – эта Кистель! Белобрысая, тощая швабра.
Керкмаль поднялся. Продолжать в том же духе было небезопасно – Эстель уже завелась настолько, что у нее изо рта летели слюни и она стала похожа на одержимую.
- «Пусть Джафар посмотрит, может поймет, что её уже пора сажать на цепь», - подумал Керкмаль, надеясь, что все камеры исправны и не придется подбирать слова, чтобы описать увиденное.
Он уже дошел до дверей, но остановился – возможно, стоило попытаться достучаться до этого воспаленного разума еще раз?
- Если ты не успокоишься, я приглашу врача и тебя успокоят. Но не советую злоупотреблять их услугами. Запомни Эстель - ты играешь с огнем и рискуешь потеряешь своего господина навсегда. Больные ему не нужны, даже такое красивые и талантливые в обольщении, как ты. Побереги себя для одного. Я лишь тень и могу позволить себе то, что позволит господин. Он не разрешал тебе показывать мне приватный танец. Ты допустила ошибку. Остановись.
- Ты сам пришел! Я тебя не звала.
- Да, но я пришел побеседовать с тобой, а не смотреть, как ты танцуешь – повторяю, это зрелище не для меня.
- Закрыл бы глаза…, - Эстель засмеялась, понимая, что попытка сблизиться с Керкмалем, провалилась – он все понял правильно - она его соблазняла, хотя и не собиралась идти до конца.
- Не шути так, Эстель. Твое поведение становится опасным.
Это заявление было уже серьезным намеком. В гареме не должно быть ничего опасного. Эстель побледнела.
- Не выдумывай. Я здорова, даже очень. Это ты подвергаешь меня опасности тем, что пугаешь своими словами. Это вредно для ребенка.
- Что ты сказала?
- То, что слышал, уходи. Не желаю больше с тобой говорить. И эту гадину-доносчицу, Набу, ко мне больше не присылай. Я буду говорить только с господином. Если он обо мне забыл, то я не против, он хозяин гарема, я тут всего лишь наложница и свое место знаю. Буду ждать его хоть целую вечность. Благо мне теперь будет чем занять себя.
- О каком ребенке ты говоришь? Ты понимаешь, что это легко проверить? Если выяснится, что ты солгала, тебя выкинут отсюда и ты не получишь ни копейки. Эстель, ты красивая, умная, не лишай себя будущего! Гарем не навсегда в твоей жизни! Одумайся и скажи, что это была шутка.
- Уходи. Я все тебе сказала. А твое желание - высечь меня - тебе припомню. Не ошибись, верный пес принца, нюх иногда подводит.
Джиллиан, раздосадованная тем, как закончился разговор, решила осмотреться, чтобы хоть как-то себя занять и не думать о том чудовище, что обитало внизу. Но, чем больше она думала о Цербере, тем больше его жалела.
- «Бедный. Надо спросить – они его выпускают или он тут навечно? Неудивительно, что он чуть не откусил мне руку – одичаешь от такой жизни, - Джиллиан неверно трактовала произошедшее – пёс нес службу и делал то, чему его научили – но она это делала намеренно, чтобы пробудить в себе неприязнь к тем, кто так «жесток» с животными. - Чего еще ждать от таких людей?»
Несмотря на обилие ценных вещей, которые стояли, висели и просто лежали на полу в упакованном виде буквально повсюду, помещение было довольно комфортным в плане быта. Джиллиан насчитала условно три «жилые зоны», которые объединялись в одно помещение с помощью мобильных конструкций, наделенных функцией хамелеона – менять цвет, а также становиться прозрачными или непроницаемыми. С этим Джиллиан разобралась сразу – нечто подобное она уже видела в одном из самых дорогих и престижных отелей Норвегии. За счет такого ноухау владельцам гостиницы удалось восполнить недостаток эмоций от довольно однообразного пейзажа за панорамными окнами апартаментов. Здесь, глубоко под пустыней технология «живого пространства» тоже нашла свое применение. Однако, именно это обстоятельство Джиллиан насторожило – она не собиралась провести тут все 13 дней, а то и больше, если сторона «А» вдруг решит продлить контракт в одностороннем виде и «забудет» с ней это согласовать. Такие мысли посещали ее с тех пор, как она поняла – с ней ничего и никто согласовывать не собирается – ее уже усадили на лошадь и отправили в бурю с проводником, который сам едва не остался в песках, как и она. В следующий раз будет верблюд..?
Чтобы отвлечь себя, Джиллиан решила заняться планировкой. В итоге получилось довольно уютно - «спальня», «гостиная» и «комната для медитаций», где одну стену занимал огромный аквариум. Потратив на это более двух часов, Джиллиан сумела поднять себе настроение, но «заряда» хватило ненадолго - несмотря на обилие светильников, отсутствие окон действовало на психику угнетающе.
- «Ну, «и»? Ты мечтала о приключениях? Теперь получай удовольствие, как тебе советовали. Только вот совета, как расслабиться перед этим, не дали. Прояви креативность, крошка Цахес, если так и не научилась думать прежде, чем что-то делать или подписывать», - «крошкой Цахес» она называла себя, когда попадала в затруднительные ситуации, которых легко можно было избежать. Когда ей в детстве читали сказку Гофмана о нем, она жалела крошку Цахеса и спрашивала:
– Почему фея не могла просто дать то, что он хотел? Зачем надо было колдовать и всех обманывать?
Взрослые не могли толком ничего ответить потому, что сами не знали – почему фея так поступила – это же Гофман. С тех пор, когда она вдруг обнаруживала, что не заметила в траве очередную «мину», Дина успокаивала себя, что крошке Цахесу было хуже – в его проблемах были виноваты другие, а в ее – она сама. В последний раз Дина так себя назвала, когда узнала, что подписала нечто, из чего удалось выпутаться благодаря чуду. Но цена спасения оказалась такой, что Дина решила – она и есть «крошка Цахес», если в ее жизни случаются такие подарки «феи» по имени Судьба.
- «Можно же было как-то иначе…?» - Дина мысленно обращалась к убийцам родителей, предполагая, что они где-то есть и, возможно, тоже интересуются ею, следят, чтобы добраться до нее. До сих пор ответа на этот вопрос она не получила. К этому затаившемуся прошлому добавилась новая «комбинация» нелепостей, которые едва не похоронили ее в пустыне, а потом едва не сделали ее калекой. Чего еще ждать?
Резь в веках прошла.
- «Хоть что-то позитивное, - подбодрила себя Джиллиан и подошла к зеркалу. - Как все изыскано, аквариум размером с бассейн, стены «хамелеон», даже зеркало старинное. Стоило так заморачиваться? Или деньги некуда девать? Восточные понты…»
Она еще некоторое время рассматривала себя в отражении и вдруг заметила, что на нее тоже смотрят – позади кто-то стоял. Джиллиан вздрогнула от неожиданности, но не обернулась и тоже стала рассматривала мужчину, который появился ниоткуда – кабина лифта не открывалась, она бы это услышала. Или просто не заметила, погруженная в свои раздумья?
Лицо незнакомца прикрывал то ли платок, то ли маска в пол лица. Он был одет в соответствии с местными обычаями, как она уже заметила – мужчины предпочитали именно такую одежду свободного кроя.
– «Не поймешь, то ли слуга, то ли принц так нарядился перед тем, как собрался спать», – Джиллиан старалась скрыть волнение и не показывать, что такое бесцеремонное вторжение на ее территорию, уж коли на то пошло, её напрягало.
Мужчина не двигался с места и молча наблюдал за ней. Когда «игра в молчанку» затянулась, в его глазах промелькнуло что-то, похожее на улыбку. Джиллиан, которая уже устала от всех нелепостей, произошедших с ней за последние часы, решила:
– «Как же вы меня достали… но есть средство вывести из себя кого угодно, уверена, такого ты точно не ждешь. Пожалуешься на меня хозяину или решишь, что я тут сбесилась от одиночества?»
Она уставилась на незнакомца, собираясь повторять его движения – «зеркалить» - так поступают, чтобы уйти от неудобных вопросов и дать понять, что «игры в одни ворота» точно не будет. Для удобства Джиллиан присела на банкетку.
- «А ты стой. О, вижу по глазам, ты в недоумении. Так-то…»
Только «зеркалить» было нечего – «гость» стоял без движения. Менялось выражение глаз, но «зеркалить» это было довольно непросто и Джиллиан просто смотрела ему в глаза. Ей показалось, что она уже видела этот взгляд, но где именно, так и не вспомнила. Постояв так минут пять-шесть незнакомец молча повернулся и направился к дверям лифта, которые тут же открылись, хотя Джиллиан не заметила, чтобы он на что-нибудь нажимал.
- «Датчик движения. А на меня среагирует?» - Джиллиан постаралась запомнить место, где мужчина стоял перед тем, как дверь открылась. Когда двери закрылись, она подбежала и прислушалась, хотела понять, куда пошел лифт – наверх или вниз? Но лифт двигался бесшумно. Джиллиан с досадой ударила ладонью по закрытым дверям, некоторое время подождала – не откроются ли двери потому, что она стоит примерно в том же месте. Но ничего не произошло.
Если бы Джиллиан могла хоть одним глазком увидеть то, что происходило ярусом ниже, где хозяйничал Цербер, она бы застала интересное собрание.
Главным в этой компании был принц Джафар, так и не узнанный ею. Он был одет в свободную рубаху и штаны – такие же, как те, что были на ее «госте». Он снял платок, который закрывал лицо и встал перед диваном, на котором уже нахально развалился Цербер. Принц не стал его сгонять, покачал головой, с трудом подвинул и устроился рядом. Потрепав пса за холку, засмеялся.
- Обнаглел… Хитрец, чувствует, что хозяин в хорошем настроении и пользуется – как мои женщины в гареме. Скучаешь без меня? – Рука Джафара утонула в густом подшерстке. Пес слушал, но глаз не открывал, делал вид, что спит. - Она тебе тоже понравилась? Ты поэтому не откусил ей руку?
Тот, кто заботился о Джиллиан с момента, как ее с лошадью засекла система слежения и кого Джиллиан перепутала с принцем, тоже был здесь, он стоял, опустив голову.
- Я понимаю, почему ты беспокоишься, Муста, но могу тебя успокоить – не только ты озабочен безопасностью Джафара. Он все еще в числе наследников, хоть и отказался от трона. Если придется спасать династию и никого, кроме него на тот момент под рукой не окажется, никуда ему не деться. Мы за его судьбой следим. Ты правильно делаешь, что заостряешь мое внимание на том, что тебя волнует. Есть тайны, которые одному хранить крайне опасно, а молчание может оказаться преступным. Ты все сделал правильно, не побоялся, что я сочту тебя перестраховщиком. Я это запомню.
Обдумав все, Керкмаль пришел к выводу, что торопиться с докладом Бораду не стоит. Несмотря на то, что он был ставленником Борада и тот на него рассчитывал, Керкмаль счел, что принц Джафар если не выше, то ближе, наверняка. К тому же он учитывал то, что Эстель Джафару очень нравилась.
Керкмаль относился к принцу не только как к господину – он был примерно одного с ним возраста и понимал его с полу слова. Одиночество Джафара было для него очевидным. Керкмаль осознавал, что их отношения намного сложнее и чувствовал себя в какой-то степени его другом, если у принца могли быть друзья в принципе. Джафар ему доверял, одаривал и более чем щедро вознаграждал за услуги – Керкмалю не на что было жаловаться.
Он еще раз расспросил Набу и убедился, что ни одна деталь не ускользнула от его внимания, приказал ей обо всем молчать и направился к Эстель. Она как раз разминалась перед очередной тренировкой на своем пилоне.
Глава 23
Эстель услышала щелчок дверного замка и по ее разочарованному и сердитому взгляду Керкмаль понял, что она ждала, но не его.
- Принц занят, - с порога проговорил Керкмаль, чтобы эту тему исключить сразу. Лицо Эстель вытянулось. Она ухватилась за пилон – ее сильное и гибкое тело сделало сложный пируэт вокруг шеста.
- «Хороша», - подумал Керкмаль.
Он отлично понимал, что Эстель не станет слушать его, потупив глазки и решил дождаться окончания этого маленького шоу, которое предназначалось ему, хотя он и не претендовал на такое зрелище. Но его и не спрашивали. Керкмаль был спокоен – он вошел открыто, днем и дверь за собой предусмотрительно не закрыл.
Эстель продемонстрировала акробатический этюд, который ему понравился тем, что она сумела передать не только красоту своего тела, но и чувства.
- Ты напрасно сердишься, - сказал Керкмаль, когда Эстель замерла в финальной позе, которую можно было истолковать однозначно – отчаяние и одиночество после взрыва эмоций, олицетворявших ее "страдания". - Эстель, если ты чем-то недовольна, можешь прервать контракт в любой момент. Тебя что-то тяготит? Так избавь себя от этого. Всё просто.
Керкмаль был уверен, что Эстель откажется, но он хотя бы попытался…
- Я и хочу это сделать. Ты мне поможешь? – оживилась Эстель, которая эти слова истолковала по-своему и уверила себя, что Керкмаль намекает ей на свою помощь.
- Конечно, - глаза Мусты сузились, он чувствовал в этой девушке нездоровое возбуждение и заключение Набу, что «госпожа ведет себя неадекватно» получило подтверждение. Как ей могло прийти в голову, что ради ее ног он пойдет на предательство? Только сумасшедшая или одерживая могла додуматься до такой нелепости. Керкмаль понял, что с Эстель следует вести себя осторожно, не провоцировать. А еще лучше, постараться узнать, что у нее на уме. Ожидать, что Джафар немедленно от своей «чокнутой гимнастки» откажется, конечно не стоило.
- Эстель, скажи – какой именно ты ждешь от меня помощи? Я подумаю, смогу ли, сама понимаешь, не все в моих силах, хоть я и не последний человек в гареме, - Керкмаль провоцировал ее, зная, что сможет потом оправдаться за лишние слова – так надо было. Завоевать доверие Эстель непросто. Хитрая бестия.
- Ты влиятельный и красивый мужчина, - Эстель подошла к дивану, который стоял напротив Керкмаля и разлеглась перед ним, ассоциируя себя с пантерой, которая собиралась то ли поохотиться, то ли соблазнить. – Ради такого мужчины многие женщины готовы стать покорными и искусными.
Керкмаль, несмотря на меры предосторожности, которые должны были защитить от необоснованных подозрений, все же чувствовал беспокойство и решил подкрепить свою репутацию словами:
- Не глупи, женщина. Прими подобающий вид, пока не приказал тебя высечь. Ты в гареме принца Джафара! Чего тебе еще не хватает?
Эстель не обиделась на жесткий тон, даже обрадовалась, что могла наконец выкрикнуть это:
- Любви! Мне очень не хватает любви, дорогой Керкмаль и не делай вид, что не понимаешь, о чем это я. Ты ближе всех к Джафару и читаешь в его сердце. Меня там больше нет? Скажи! Кто занял мое место? Кто она?
Беседа принимала весьма опасный оборот, теперь приходилось обдумывать каждое слово. Керкмаль слегка смягчил тон, но оставался по-прежнему строг:
- Может быть ты её понимаешь не так, как мы? В этом все дело? – он не позволил себе произнести слово «любовь» вслух из осторожности, чтобы речь нельзя было даже перемонтировать.
- Раньше господин был у меня каждый день, не говорю про ночи. Он засыпал и просыпался в моей постели! А теперь? Я знаю, кто его интересует – эта Кистель! Белобрысая, тощая швабра.
Керкмаль поднялся. Продолжать в том же духе было небезопасно – Эстель уже завелась настолько, что у нее изо рта летели слюни и она стала похожа на одержимую.
- «Пусть Джафар посмотрит, может поймет, что её уже пора сажать на цепь», - подумал Керкмаль, надеясь, что все камеры исправны и не придется подбирать слова, чтобы описать увиденное.
Он уже дошел до дверей, но остановился – возможно, стоило попытаться достучаться до этого воспаленного разума еще раз?
- Если ты не успокоишься, я приглашу врача и тебя успокоят. Но не советую злоупотреблять их услугами. Запомни Эстель - ты играешь с огнем и рискуешь потеряешь своего господина навсегда. Больные ему не нужны, даже такое красивые и талантливые в обольщении, как ты. Побереги себя для одного. Я лишь тень и могу позволить себе то, что позволит господин. Он не разрешал тебе показывать мне приватный танец. Ты допустила ошибку. Остановись.
- Ты сам пришел! Я тебя не звала.
- Да, но я пришел побеседовать с тобой, а не смотреть, как ты танцуешь – повторяю, это зрелище не для меня.
- Закрыл бы глаза…, - Эстель засмеялась, понимая, что попытка сблизиться с Керкмалем, провалилась – он все понял правильно - она его соблазняла, хотя и не собиралась идти до конца.
- Не шути так, Эстель. Твое поведение становится опасным.
Это заявление было уже серьезным намеком. В гареме не должно быть ничего опасного. Эстель побледнела.
- Не выдумывай. Я здорова, даже очень. Это ты подвергаешь меня опасности тем, что пугаешь своими словами. Это вредно для ребенка.
- Что ты сказала?
- То, что слышал, уходи. Не желаю больше с тобой говорить. И эту гадину-доносчицу, Набу, ко мне больше не присылай. Я буду говорить только с господином. Если он обо мне забыл, то я не против, он хозяин гарема, я тут всего лишь наложница и свое место знаю. Буду ждать его хоть целую вечность. Благо мне теперь будет чем занять себя.
- О каком ребенке ты говоришь? Ты понимаешь, что это легко проверить? Если выяснится, что ты солгала, тебя выкинут отсюда и ты не получишь ни копейки. Эстель, ты красивая, умная, не лишай себя будущего! Гарем не навсегда в твоей жизни! Одумайся и скажи, что это была шутка.
- Уходи. Я все тебе сказала. А твое желание - высечь меня - тебе припомню. Не ошибись, верный пес принца, нюх иногда подводит.
***
Джиллиан, раздосадованная тем, как закончился разговор, решила осмотреться, чтобы хоть как-то себя занять и не думать о том чудовище, что обитало внизу. Но, чем больше она думала о Цербере, тем больше его жалела.
- «Бедный. Надо спросить – они его выпускают или он тут навечно? Неудивительно, что он чуть не откусил мне руку – одичаешь от такой жизни, - Джиллиан неверно трактовала произошедшее – пёс нес службу и делал то, чему его научили – но она это делала намеренно, чтобы пробудить в себе неприязнь к тем, кто так «жесток» с животными. - Чего еще ждать от таких людей?»
Глава 24
Несмотря на обилие ценных вещей, которые стояли, висели и просто лежали на полу в упакованном виде буквально повсюду, помещение было довольно комфортным в плане быта. Джиллиан насчитала условно три «жилые зоны», которые объединялись в одно помещение с помощью мобильных конструкций, наделенных функцией хамелеона – менять цвет, а также становиться прозрачными или непроницаемыми. С этим Джиллиан разобралась сразу – нечто подобное она уже видела в одном из самых дорогих и престижных отелей Норвегии. За счет такого ноухау владельцам гостиницы удалось восполнить недостаток эмоций от довольно однообразного пейзажа за панорамными окнами апартаментов. Здесь, глубоко под пустыней технология «живого пространства» тоже нашла свое применение. Однако, именно это обстоятельство Джиллиан насторожило – она не собиралась провести тут все 13 дней, а то и больше, если сторона «А» вдруг решит продлить контракт в одностороннем виде и «забудет» с ней это согласовать. Такие мысли посещали ее с тех пор, как она поняла – с ней ничего и никто согласовывать не собирается – ее уже усадили на лошадь и отправили в бурю с проводником, который сам едва не остался в песках, как и она. В следующий раз будет верблюд..?
Чтобы отвлечь себя, Джиллиан решила заняться планировкой. В итоге получилось довольно уютно - «спальня», «гостиная» и «комната для медитаций», где одну стену занимал огромный аквариум. Потратив на это более двух часов, Джиллиан сумела поднять себе настроение, но «заряда» хватило ненадолго - несмотря на обилие светильников, отсутствие окон действовало на психику угнетающе.
- «Ну, «и»? Ты мечтала о приключениях? Теперь получай удовольствие, как тебе советовали. Только вот совета, как расслабиться перед этим, не дали. Прояви креативность, крошка Цахес, если так и не научилась думать прежде, чем что-то делать или подписывать», - «крошкой Цахес» она называла себя, когда попадала в затруднительные ситуации, которых легко можно было избежать. Когда ей в детстве читали сказку Гофмана о нем, она жалела крошку Цахеса и спрашивала:
– Почему фея не могла просто дать то, что он хотел? Зачем надо было колдовать и всех обманывать?
Взрослые не могли толком ничего ответить потому, что сами не знали – почему фея так поступила – это же Гофман. С тех пор, когда она вдруг обнаруживала, что не заметила в траве очередную «мину», Дина успокаивала себя, что крошке Цахесу было хуже – в его проблемах были виноваты другие, а в ее – она сама. В последний раз Дина так себя назвала, когда узнала, что подписала нечто, из чего удалось выпутаться благодаря чуду. Но цена спасения оказалась такой, что Дина решила – она и есть «крошка Цахес», если в ее жизни случаются такие подарки «феи» по имени Судьба.
- «Можно же было как-то иначе…?» - Дина мысленно обращалась к убийцам родителей, предполагая, что они где-то есть и, возможно, тоже интересуются ею, следят, чтобы добраться до нее. До сих пор ответа на этот вопрос она не получила. К этому затаившемуся прошлому добавилась новая «комбинация» нелепостей, которые едва не похоронили ее в пустыне, а потом едва не сделали ее калекой. Чего еще ждать?
Резь в веках прошла.
- «Хоть что-то позитивное, - подбодрила себя Джиллиан и подошла к зеркалу. - Как все изыскано, аквариум размером с бассейн, стены «хамелеон», даже зеркало старинное. Стоило так заморачиваться? Или деньги некуда девать? Восточные понты…»
Она еще некоторое время рассматривала себя в отражении и вдруг заметила, что на нее тоже смотрят – позади кто-то стоял. Джиллиан вздрогнула от неожиданности, но не обернулась и тоже стала рассматривала мужчину, который появился ниоткуда – кабина лифта не открывалась, она бы это услышала. Или просто не заметила, погруженная в свои раздумья?
Лицо незнакомца прикрывал то ли платок, то ли маска в пол лица. Он был одет в соответствии с местными обычаями, как она уже заметила – мужчины предпочитали именно такую одежду свободного кроя.
– «Не поймешь, то ли слуга, то ли принц так нарядился перед тем, как собрался спать», – Джиллиан старалась скрыть волнение и не показывать, что такое бесцеремонное вторжение на ее территорию, уж коли на то пошло, её напрягало.
Мужчина не двигался с места и молча наблюдал за ней. Когда «игра в молчанку» затянулась, в его глазах промелькнуло что-то, похожее на улыбку. Джиллиан, которая уже устала от всех нелепостей, произошедших с ней за последние часы, решила:
– «Как же вы меня достали… но есть средство вывести из себя кого угодно, уверена, такого ты точно не ждешь. Пожалуешься на меня хозяину или решишь, что я тут сбесилась от одиночества?»
Она уставилась на незнакомца, собираясь повторять его движения – «зеркалить» - так поступают, чтобы уйти от неудобных вопросов и дать понять, что «игры в одни ворота» точно не будет. Для удобства Джиллиан присела на банкетку.
- «А ты стой. О, вижу по глазам, ты в недоумении. Так-то…»
Только «зеркалить» было нечего – «гость» стоял без движения. Менялось выражение глаз, но «зеркалить» это было довольно непросто и Джиллиан просто смотрела ему в глаза. Ей показалось, что она уже видела этот взгляд, но где именно, так и не вспомнила. Постояв так минут пять-шесть незнакомец молча повернулся и направился к дверям лифта, которые тут же открылись, хотя Джиллиан не заметила, чтобы он на что-нибудь нажимал.
- «Датчик движения. А на меня среагирует?» - Джиллиан постаралась запомнить место, где мужчина стоял перед тем, как дверь открылась. Когда двери закрылись, она подбежала и прислушалась, хотела понять, куда пошел лифт – наверх или вниз? Но лифт двигался бесшумно. Джиллиан с досадой ударила ладонью по закрытым дверям, некоторое время подождала – не откроются ли двери потому, что она стоит примерно в том же месте. Но ничего не произошло.
Если бы Джиллиан могла хоть одним глазком увидеть то, что происходило ярусом ниже, где хозяйничал Цербер, она бы застала интересное собрание.
Главным в этой компании был принц Джафар, так и не узнанный ею. Он был одет в свободную рубаху и штаны – такие же, как те, что были на ее «госте». Он снял платок, который закрывал лицо и встал перед диваном, на котором уже нахально развалился Цербер. Принц не стал его сгонять, покачал головой, с трудом подвинул и устроился рядом. Потрепав пса за холку, засмеялся.
- Обнаглел… Хитрец, чувствует, что хозяин в хорошем настроении и пользуется – как мои женщины в гареме. Скучаешь без меня? – Рука Джафара утонула в густом подшерстке. Пес слушал, но глаз не открывал, делал вид, что спит. - Она тебе тоже понравилась? Ты поэтому не откусил ей руку?
Тот, кто заботился о Джиллиан с момента, как ее с лошадью засекла система слежения и кого Джиллиан перепутала с принцем, тоже был здесь, он стоял, опустив голову.
