Кузен не стоял бы с постной физиономией, когда возле него крутится хорошенькая девушка – сотрудница безопасности давно бы краснела от удовольствия, слушая комплименты, произнесенные игривым тоном. И уж наверняка по завершению проверки в кармане ветреного вертигра оказался бы номер телефона очарованной магички.
Через десять минут пару отпустили, пожелав приятного пребывания на Родине.
– Ты выглядела напряженной во время осмотра, – заявил Юрген, покровительственно обнимая Аню за талию. – Боялась, что попадемся?
Девушка, погруженная в свои мысли, вздрогнула. Сквозь личину она не видела настоящую внешность дракона, поэтому все ее существо возмущалось, когда «кузен» оказывал неродственные знаки внимания. И пускай в них с Ромкой не текла одна кровь, пережитое в вампирском плену делало их ближе, чем иных родственников.
– Я даже представлять не хочу, что ждало бы нас за нарушение закона. – Она аккуратно отстранилась.
Частыми прикосновениями оборотни выказывают близким свое расположение, Аня не раз спала в обнимку с перекинувшимся в тигра кузеном, когда ее мучили кошмары. Но сейчас, казалось бы, невинные объятия Юргена вызывали отчуждение. Может, все-таки потому, что не были невинными?
– Тебя трогать бы не стали, уж поверь. Да и с местными, думаю, легко договориться.
Мистер миллиардер уповает на кредитку? Аня усмехнулась. Как бы не постигло его разочарование – это за границей все решают деньги, а здесь многие работают за идею, на благо своей Родины.
Оказавшись в зале ожидания, она сразу увидела своих. В поле зрения попал и целитель. Давид особо и не прятался. Он стоял в сторонке от ее родни, высматривая Анино появление тоскливым взглядом пса, ждущего хозяина. От подобного сравнения в груди шевельнулось сожаление и тотчас затихло – все-таки не ее вина, что кого-то угораздило в нее влюбиться. Совесть тут же возразила, напомнив о причине зарождения чувства, и Аня, с ней соглашаясь, закусила губу. Да, виновата она перед Давидом, виновата, чего уж там... И как исправить ситуацию, не представляла. Разве попытаться еще раз поговорить?
Приняв непростое решение, огневичка отбросила грустные мысли и, вырвав ладонь из руки слишком медленно шагающего Бранда, бросилась к дорогим сердцу людям.
Первым, у кого она повисла на шее, оказался старший брат.
– Сестренка, здравствуй...
– Кир… Привет, братик!
– Аня! – к ним кинулся Богдан, перехватывая эстафету в обнимании.
– Бодь, нежнее, – охнула его двойняшка, когда ее слишком крепко стиснули.
– Наконец-то, ты приехала! Сто лет не появлялась дома! – упрекнул подоспевший Руслан.
И куча-мала приросла еще одним желающим потискать блудную родственницу.
Оставив помятую, но счастливую магичку, вертигр бросился к стоящему чуть в сторонке улыбающемуся «брату». В шаге от находившегося под личиной Бранда он остановился и тихо спросил:
– Кто ты такой? Ты – не Роман.
Аня вклинилась между ними и прошептала:
– Руслан, пожалуйста, не здесь, мы все объясним.
– Что с Романом? – надтреснутым голосом произнес вертигр. – Мой брат жив?
Он напоминал в этот момент натянутую гитарную струну, которая вот-вот лопнет. И Аня испугалась, решив, что Руслан на грани превращения в тигра. Превращения в людном месте.
– Да ты что?! Конечно, жив! Бороздит океан на роскошной яхте в компании красавицы, в которую, похоже, влюбился по-настоящему.
Напряжение не покинуло мужчину, но дыхание стало ровнее.
– Я верю тебе, Аня, но жду объяснений.
– Обязательно, – вздохнула с облегчением она, – а теперь подыграй нам, Русик.
На секунду наморщив лоб, вертигр преодолел оставшееся расстояние до «брата» и крепко обнял. Очень крепко. Человек после такого выражения родственных чувств поехал бы в больницу делать рентген сломанных ребер. Бранд же, забавляясь, хмыкнул – и сдавил в ответ.
– С приездом, – просипел вертигр, выкручиваясь из захвата.
– Спасибо, – поблагодарил дракон.
На огневичке скрестились вопрошающие взгляды шести пар глаз.
– Ну, что? Домой? – она улыбкой замаскировала досаду.
Подобного поворота событий Аня не ожидала. В ее представлении Руслан рано или поздно – лучше, естественно, чтобы поздно, – заметил бы подмену. И тогда она осторожно, в разговоре с глазу на глаз, обрисовала бы ситуацию. А теперь что? О том, что она привезла домой под личиной Романа незнакомца, знает почти вся родня! И объяснений ждут тоже все! А чем большему количеству полуночников известно, зачем приехал Бранд, тем выше риск, что сведения о нем дойдут до Контролеров. И все мучения с маскировкой пойдут коту под хвост.
Подавив раздражение, Аня спросила:
– Кир, не возражаешь, если мы поедем вместе с вами?
– И я тоже, можно? – набился в попутчики Руслан.
– Пожалуйста, места хватит всем! – Булатов, подхватив Лилю под руку, повел пассажиров на стоянку возле залов вылета. Как он и говорил, это сэкономило время, и от аэропорта они отъехали первыми.
– Итак, во что влез Ромка? – Вертигр не собирался терпеть, требуя правду.
– Русь, а может, уже дома, а? – устало попросила Аня.
– Рома – мой брат, – выделяя последнее слово, возразил тот.
Для непосвященных он сказал банальность. Но Данилевская поняла, что под ней подразумевалось. Единственный кровный родственник, которого человек, не помнящий первые четырнадцать – шестнадцать лет жизни, не желал терять.
– Вот, посмотрите эту запись, – Юрген, слегка перегнувшись через Аню, вручил Руслану свой телефон. – Она сделана накануне нашего отлета.
Вертигр молча снял видео с паузы.
– Ты предполагал, что так и будет? – удивилась Данилевская.
– Не я, Рома. Он заявил, что брат раскусит меня, не дав произнести и слова. Так и вышло. И я проспорил ему Bugatti Veyron.
Аня открыла рот, чтобы дать выход возмущенной тираде, но помешало видеопослание хитреца Ромки. Подумать только! Развел дракона на дорогущий автомобиль! Говоря, что за Bugatti Veyron не жаль продать и душу, спорткар он получил за просто так. Ай да, Ромка! Наверное, заразился хитростью от подруги-лисы...
Данилевская недоверчиво покачала головой и прислушалась к записанным объяснениям.
– Чтобы ты поверил, что я – это я, а не кто-то под личиной, расскажу то, что известно лишь нам двоим. Самые яркие осколки моих воспоминаний – букет белых тюльпанов на стеклянном столе, под которым я сижу, задрав вверх голову, и смотрю на цветы. Мягкий женский голос, уговаривающий меня оттуда выбраться... Больше я ничего не помню из прошлой жизни. Тебе в этом плане повезло больше, брат. Ты помнишь лицо женщины и ее кулон в виде тигра на кожаном шнурке...
Руслан нажал на паузу и, закрыв глаза, откинулся на спинку сидения. Гримаса боли на миг исказила его мужественное лицо.
– Да, это Роман.
И показ записи возобновился.
– На временный «маскарад» я согласился добровольно. – Парень, довольно сощурившись, похвастался: – А кто бы не согласился провести время на яхте класса люкс? Так что не переживай, брат, я в порядке. И если Аня попросит помочь, не отказывайся, ладно? Юрген – классный мужик.
На позитивной ноте видеопослание закончилось.
– Можете на меня рассчитывать, – хмуро обронил вертигр.
– Я тоже помогу, Ань, если расскажешь, что нужно делать, – отозвался Кирилл, не отрывая взгляд от дорог.
Сидевшей рядом с ним невесте безоговорочная преданность явно не понравилась – светловолосая девушка сердито поджала губы.
– Спасибо, главное Аня с Романом уже сделали – предоставили возможность действовать в вашем городе, не привлекая внимания. Дальше я справлюсь сам, – суховато произнес Бранд.
Данилевская поняла: дракон не в восторге, что о нем до смешного за короткое время узнало столько человек. С другой стороны, чего он ждал? Слепоты от оборотней и магов, присматривавших за Ромой столько лет? Личина обманет только посторонних.
Как ни старалась Аня, после просмотра записи в салоне джипа царила натянутость. Пустые слова о погоде и окрестностях, мимо которых проезжали, не разряжали атмосферу. И Данилевская попыталась завербовать в союзницы Лилю, завязав с ней разговор о скором бракосочетании.
– А почему вы решили сыграть свадьбу после твоего посвящения стихии? Логичнее было бы до.
– Почему? – заинтригованная Макарова, завозилась на сидении, стараясь усесться, чтобы лучше видеть собеседницу.
Хотя до этого девушки не встречались, заочно они знали друг о друге. И церемонно представляться после случившегося в аэропорту было бы странным.
– Случалось, что стихия меняла магичек и внешне – вес, цвет волос или глаз. Вот мою подругу Юлю Зимину – думаю, ты ее знаешь? – огонь перекрасил в рыжий с русого. Представь, если это случится и с тобой? Придется менять платье, корректировать макияж...
– Ну, белое платье невесты идет всем: блондинкам, брюнеткам, рыжим…
Лиля переживала, чтобы посвящение вообще состоялось и прошло нормально. Поменяется ли она внешне, волновало мало – Кир обещал любить ее и седой.
– Главное, пройти сам ритуал, а остальное неважно. – Она равнодушно пожала плечами.
– Подготовка к нему под присмотром куратора исключит неудачный исход. Кстати, кто тебя вел? Любовь Захаровна?
– Виктор Петрович, – предчувствуя реакцию, криво улыбнулась Лиля.
Потрясенная Аня с негодованием воскликнула:
– Кир, ты доверил обучение невесты алкоголику?!
– Я доверяю ее выбору. К тому же Виктор Петрович – один из сильнейших огненных магов страны.
– Когда не хлещет самогон собственного производства, возможно, – проворчала Аня. – А в остальное время?
– Он бросил пить, – вступилась за наставника Лиля.
– Да неужели? С трудом верится...
– Да, – подтвердил вервольф, – а еще он возглавляет Совет магов.
– С ума сойти! – Данилевская прикрыла рот ладонью. – Неужели случилось чудо? Ох, теперь я с удовольствием выполню нудную обязанность – поеду становиться на учет уже завтра. А как же Мирослав?
– А он в пролете. Обиделся, что его сняли с должности Главы, и сам вышел из состава Совета, – злорадно сообщила Лиля, невзлюбившая эгоистичного мага после некоторых событий.
И тот факт, что в будущем они могли породниться, только ухудшал ситуацию.
Джип въехал на территорию загородного дома Вожака северных вервольфов.
– Дамы и господа, мы на месте, и притом намного раньше остальных, – весело сообщил Кирилл. – Прошу всех на выход, а кое-кого – прямиком в объятия радушной хозяйки.
Взволнованная Лидия Булатова, мама Кира, Богдана и Ани, ждала дорогих гостей на пороге.
Катя Петрашова выбросила в урну второй пакетик из-под семечек и вернулась на скамью.
Темнело. В окнах многоэтажек загорался свет, сплетничающие старушки расходились по домам, уступая лавочки молодежным компаниям.
Дожидаясь у подъезда Вику или кого-то из ее родственников, Катя чувствовала себя глупо. Но развернуться и уйти не могла. Что-то держало ее здесь: данное подруге обещание, а может, и желание разобраться в причинах подобного к себе отношения.
Она встрепенулась, узнав в вышедшем из дома парне Викиного соседа по лестничной площадке.
– Вова!
Юноша, остановившись, возмутился:
– Ты что здесь делаешь?! Вообще совесть потеряла, дрянь малолетняя?
– Вов, ты меня, наверное, с кем-то перепутал? – прошептала Катя, испытывая в этот момент одно лишь удивление – обида и возмущение придут потом.
– Ты права, перепутал, – с отвращением в голосе согласился сосед Виктории. – Я считал тебя порядочной девушкой, хорошей подругой, а ты...
Дальше на девушку полилась брань, которую она никогда и не думала услышать в свой адрес. И говорил это парень, который ей нравился с восьмого класса, говорил, не стесняясь в выражениях, почти крича на нее.
– Вова, за что?..
Больно, когда говорят гадости. Еще больней, когда они слетают с губ приятного тебе человека.
Разумом понимая, что следует встать и уйти, Катя с трудом преодолела накатившуюся слабость. Желание узнать, за что с ней так, оказалось сильней стыда.
– Что происходит? Объяснить можешь?!
Вова презрительно сплюнул ей под ноги.
– Думала, придешь к Вике, поплачешься, и она тебя простит? Простит за то, что ты пыталась ее очернить перед парнем, подсыпав таблетки? Не выйдет – родители увезли ее на море, тебе здесь ничего не светит.
– Они уже уехали? – в потоке слов, перемежаемых ругательствами, растерянная Катя услышала не все.
– Не приходи сюда больше – здесь все знают, какая ты лицемерная тварь. Зря на тебя родители Вики не заявили...
Парень прошел мимо, толкнув Катю плечом.
Как оказалась на автобусной остановке, она не помнила. На метро добираться домой быстрее, но сейчас она никуда не спешила. Ее сознание словно накрыло полупрозрачным колпаком, за которым остался прочий мир. В голове крутилась одна фраза: «...пыталась очернить перед парнем, подсыпав таблетки». Она подсыпала? Она?! Чтобы очернить перед парнем? Это перед Артемом, что ли? Перед трусливым депутатским сынком, любящим снимать на камеру, как друзья издеваются над одурманенными жертвами?
Зайдя в автобус, едущий в ее район, Катя на автомате расплатилась и присела на освободившееся место у окна, в самом конце салона.
Неверие сменилось обидой. Подруга предала ее, выставив главной злодейкой. Как же она могла?!
– Девочка, тебе плохо? – спросила жалостливо женщина, сидящая по соседству.
– Нет...
– Держи, – она протянула Петрашовой бумажный платок, – у тебя все лицо в слезах. Парень бросил? Поверь, детка, невелика потеря, с возрастом ты это поймешь.
Коснувшись мокрых щек, Катя прошептала:
– Не парень... я подругу потеряла...
Нечаянная собеседница поняла по-своему:
– Ох, умерла подруга? Болела или несчастный случай?
Девушка не стала разубеждать, кивнув. Виктория для нее больше не существовала, все равно, что умерла.
– Оно ведь и не знаешь, кому сколько отмерили, и где смерть встретишь. Вон у моей племяшки случай был. Купили они с мужем гостинку в перестроенном из общежития доме. И что ты думаешь? Часть крыши рухнула аккурат над их жильем. Хорошо, что в гостях у матери были, поэтому живы все остались, – тетка рассказывала со смаком, откровенно радуясь новому слушателю. – Фирма, выплатив им какую-то компенсацию, потом заявила, что виноваты они сами, потому что якобы убрали несущую стену... И вот что теперь им делать? И на новую квартиру денег нет, и суд предстоит. И адвокаты, все как один сговорились, отказываются идти против хозяина фирмы. Мол, с депутатом Павловским связываться опасно. На примере журналиста уже все это поняли...
– Простите, какого депутата? – переспросила вынырнувшая из собственных мыслей девочка.
– Да Павловского, чтоб ему пусто было!
Что-то перевернулось внутри у Кати, и на предательство подруги она посмотрела по-новому. А что если родителей Кати заставили так говорить? Чтобы очистить репутацию Павловских?
Странное, незнакомое ранее чувство, сдавило грудь. Гнев. Жгучий, ярый, огненной лавой распирающий изнутри. Она задыхалась от гнева.
– Разрешите, мне скоро выходить...
Протиснувшись мимо женщины, подогревшей своей историей злость на Павловских, Катя не доехала до своего дома четыре остановки. Она надеялась, что ходьба успокоит ее, вернув здравый смысл. И остыв, откажется от задуманного.
Холодный ветер дул в спину, и девушка достала из рюкзака легкую спортивную куртку с глубоким капюшоном. Если смелость не испарится до того момента, как она доберется до нужного места, эта одежда замаскирует ее внешность.
Через десять минут пару отпустили, пожелав приятного пребывания на Родине.
– Ты выглядела напряженной во время осмотра, – заявил Юрген, покровительственно обнимая Аню за талию. – Боялась, что попадемся?
Девушка, погруженная в свои мысли, вздрогнула. Сквозь личину она не видела настоящую внешность дракона, поэтому все ее существо возмущалось, когда «кузен» оказывал неродственные знаки внимания. И пускай в них с Ромкой не текла одна кровь, пережитое в вампирском плену делало их ближе, чем иных родственников.
– Я даже представлять не хочу, что ждало бы нас за нарушение закона. – Она аккуратно отстранилась.
Частыми прикосновениями оборотни выказывают близким свое расположение, Аня не раз спала в обнимку с перекинувшимся в тигра кузеном, когда ее мучили кошмары. Но сейчас, казалось бы, невинные объятия Юргена вызывали отчуждение. Может, все-таки потому, что не были невинными?
– Тебя трогать бы не стали, уж поверь. Да и с местными, думаю, легко договориться.
Мистер миллиардер уповает на кредитку? Аня усмехнулась. Как бы не постигло его разочарование – это за границей все решают деньги, а здесь многие работают за идею, на благо своей Родины.
Оказавшись в зале ожидания, она сразу увидела своих. В поле зрения попал и целитель. Давид особо и не прятался. Он стоял в сторонке от ее родни, высматривая Анино появление тоскливым взглядом пса, ждущего хозяина. От подобного сравнения в груди шевельнулось сожаление и тотчас затихло – все-таки не ее вина, что кого-то угораздило в нее влюбиться. Совесть тут же возразила, напомнив о причине зарождения чувства, и Аня, с ней соглашаясь, закусила губу. Да, виновата она перед Давидом, виновата, чего уж там... И как исправить ситуацию, не представляла. Разве попытаться еще раз поговорить?
Приняв непростое решение, огневичка отбросила грустные мысли и, вырвав ладонь из руки слишком медленно шагающего Бранда, бросилась к дорогим сердцу людям.
Первым, у кого она повисла на шее, оказался старший брат.
– Сестренка, здравствуй...
– Кир… Привет, братик!
– Аня! – к ним кинулся Богдан, перехватывая эстафету в обнимании.
– Бодь, нежнее, – охнула его двойняшка, когда ее слишком крепко стиснули.
– Наконец-то, ты приехала! Сто лет не появлялась дома! – упрекнул подоспевший Руслан.
И куча-мала приросла еще одним желающим потискать блудную родственницу.
Оставив помятую, но счастливую магичку, вертигр бросился к стоящему чуть в сторонке улыбающемуся «брату». В шаге от находившегося под личиной Бранда он остановился и тихо спросил:
– Кто ты такой? Ты – не Роман.
Аня вклинилась между ними и прошептала:
– Руслан, пожалуйста, не здесь, мы все объясним.
– Что с Романом? – надтреснутым голосом произнес вертигр. – Мой брат жив?
Он напоминал в этот момент натянутую гитарную струну, которая вот-вот лопнет. И Аня испугалась, решив, что Руслан на грани превращения в тигра. Превращения в людном месте.
– Да ты что?! Конечно, жив! Бороздит океан на роскошной яхте в компании красавицы, в которую, похоже, влюбился по-настоящему.
Напряжение не покинуло мужчину, но дыхание стало ровнее.
– Я верю тебе, Аня, но жду объяснений.
– Обязательно, – вздохнула с облегчением она, – а теперь подыграй нам, Русик.
На секунду наморщив лоб, вертигр преодолел оставшееся расстояние до «брата» и крепко обнял. Очень крепко. Человек после такого выражения родственных чувств поехал бы в больницу делать рентген сломанных ребер. Бранд же, забавляясь, хмыкнул – и сдавил в ответ.
– С приездом, – просипел вертигр, выкручиваясь из захвата.
– Спасибо, – поблагодарил дракон.
На огневичке скрестились вопрошающие взгляды шести пар глаз.
– Ну, что? Домой? – она улыбкой замаскировала досаду.
Подобного поворота событий Аня не ожидала. В ее представлении Руслан рано или поздно – лучше, естественно, чтобы поздно, – заметил бы подмену. И тогда она осторожно, в разговоре с глазу на глаз, обрисовала бы ситуацию. А теперь что? О том, что она привезла домой под личиной Романа незнакомца, знает почти вся родня! И объяснений ждут тоже все! А чем большему количеству полуночников известно, зачем приехал Бранд, тем выше риск, что сведения о нем дойдут до Контролеров. И все мучения с маскировкой пойдут коту под хвост.
Подавив раздражение, Аня спросила:
– Кир, не возражаешь, если мы поедем вместе с вами?
– И я тоже, можно? – набился в попутчики Руслан.
– Пожалуйста, места хватит всем! – Булатов, подхватив Лилю под руку, повел пассажиров на стоянку возле залов вылета. Как он и говорил, это сэкономило время, и от аэропорта они отъехали первыми.
– Итак, во что влез Ромка? – Вертигр не собирался терпеть, требуя правду.
– Русь, а может, уже дома, а? – устало попросила Аня.
– Рома – мой брат, – выделяя последнее слово, возразил тот.
Для непосвященных он сказал банальность. Но Данилевская поняла, что под ней подразумевалось. Единственный кровный родственник, которого человек, не помнящий первые четырнадцать – шестнадцать лет жизни, не желал терять.
– Вот, посмотрите эту запись, – Юрген, слегка перегнувшись через Аню, вручил Руслану свой телефон. – Она сделана накануне нашего отлета.
Вертигр молча снял видео с паузы.
– Ты предполагал, что так и будет? – удивилась Данилевская.
– Не я, Рома. Он заявил, что брат раскусит меня, не дав произнести и слова. Так и вышло. И я проспорил ему Bugatti Veyron.
Аня открыла рот, чтобы дать выход возмущенной тираде, но помешало видеопослание хитреца Ромки. Подумать только! Развел дракона на дорогущий автомобиль! Говоря, что за Bugatti Veyron не жаль продать и душу, спорткар он получил за просто так. Ай да, Ромка! Наверное, заразился хитростью от подруги-лисы...
Данилевская недоверчиво покачала головой и прислушалась к записанным объяснениям.
– Чтобы ты поверил, что я – это я, а не кто-то под личиной, расскажу то, что известно лишь нам двоим. Самые яркие осколки моих воспоминаний – букет белых тюльпанов на стеклянном столе, под которым я сижу, задрав вверх голову, и смотрю на цветы. Мягкий женский голос, уговаривающий меня оттуда выбраться... Больше я ничего не помню из прошлой жизни. Тебе в этом плане повезло больше, брат. Ты помнишь лицо женщины и ее кулон в виде тигра на кожаном шнурке...
Руслан нажал на паузу и, закрыв глаза, откинулся на спинку сидения. Гримаса боли на миг исказила его мужественное лицо.
– Да, это Роман.
И показ записи возобновился.
– На временный «маскарад» я согласился добровольно. – Парень, довольно сощурившись, похвастался: – А кто бы не согласился провести время на яхте класса люкс? Так что не переживай, брат, я в порядке. И если Аня попросит помочь, не отказывайся, ладно? Юрген – классный мужик.
На позитивной ноте видеопослание закончилось.
– Можете на меня рассчитывать, – хмуро обронил вертигр.
– Я тоже помогу, Ань, если расскажешь, что нужно делать, – отозвался Кирилл, не отрывая взгляд от дорог.
Сидевшей рядом с ним невесте безоговорочная преданность явно не понравилась – светловолосая девушка сердито поджала губы.
– Спасибо, главное Аня с Романом уже сделали – предоставили возможность действовать в вашем городе, не привлекая внимания. Дальше я справлюсь сам, – суховато произнес Бранд.
Данилевская поняла: дракон не в восторге, что о нем до смешного за короткое время узнало столько человек. С другой стороны, чего он ждал? Слепоты от оборотней и магов, присматривавших за Ромой столько лет? Личина обманет только посторонних.
Как ни старалась Аня, после просмотра записи в салоне джипа царила натянутость. Пустые слова о погоде и окрестностях, мимо которых проезжали, не разряжали атмосферу. И Данилевская попыталась завербовать в союзницы Лилю, завязав с ней разговор о скором бракосочетании.
– А почему вы решили сыграть свадьбу после твоего посвящения стихии? Логичнее было бы до.
– Почему? – заинтригованная Макарова, завозилась на сидении, стараясь усесться, чтобы лучше видеть собеседницу.
Хотя до этого девушки не встречались, заочно они знали друг о друге. И церемонно представляться после случившегося в аэропорту было бы странным.
– Случалось, что стихия меняла магичек и внешне – вес, цвет волос или глаз. Вот мою подругу Юлю Зимину – думаю, ты ее знаешь? – огонь перекрасил в рыжий с русого. Представь, если это случится и с тобой? Придется менять платье, корректировать макияж...
– Ну, белое платье невесты идет всем: блондинкам, брюнеткам, рыжим…
Лиля переживала, чтобы посвящение вообще состоялось и прошло нормально. Поменяется ли она внешне, волновало мало – Кир обещал любить ее и седой.
– Главное, пройти сам ритуал, а остальное неважно. – Она равнодушно пожала плечами.
– Подготовка к нему под присмотром куратора исключит неудачный исход. Кстати, кто тебя вел? Любовь Захаровна?
– Виктор Петрович, – предчувствуя реакцию, криво улыбнулась Лиля.
Потрясенная Аня с негодованием воскликнула:
– Кир, ты доверил обучение невесты алкоголику?!
– Я доверяю ее выбору. К тому же Виктор Петрович – один из сильнейших огненных магов страны.
– Когда не хлещет самогон собственного производства, возможно, – проворчала Аня. – А в остальное время?
– Он бросил пить, – вступилась за наставника Лиля.
– Да неужели? С трудом верится...
– Да, – подтвердил вервольф, – а еще он возглавляет Совет магов.
– С ума сойти! – Данилевская прикрыла рот ладонью. – Неужели случилось чудо? Ох, теперь я с удовольствием выполню нудную обязанность – поеду становиться на учет уже завтра. А как же Мирослав?
– А он в пролете. Обиделся, что его сняли с должности Главы, и сам вышел из состава Совета, – злорадно сообщила Лиля, невзлюбившая эгоистичного мага после некоторых событий.
И тот факт, что в будущем они могли породниться, только ухудшал ситуацию.
Джип въехал на территорию загородного дома Вожака северных вервольфов.
– Дамы и господа, мы на месте, и притом намного раньше остальных, – весело сообщил Кирилл. – Прошу всех на выход, а кое-кого – прямиком в объятия радушной хозяйки.
Взволнованная Лидия Булатова, мама Кира, Богдана и Ани, ждала дорогих гостей на пороге.
ГЛАВА 3.
Катя Петрашова выбросила в урну второй пакетик из-под семечек и вернулась на скамью.
Темнело. В окнах многоэтажек загорался свет, сплетничающие старушки расходились по домам, уступая лавочки молодежным компаниям.
Дожидаясь у подъезда Вику или кого-то из ее родственников, Катя чувствовала себя глупо. Но развернуться и уйти не могла. Что-то держало ее здесь: данное подруге обещание, а может, и желание разобраться в причинах подобного к себе отношения.
Она встрепенулась, узнав в вышедшем из дома парне Викиного соседа по лестничной площадке.
– Вова!
Юноша, остановившись, возмутился:
– Ты что здесь делаешь?! Вообще совесть потеряла, дрянь малолетняя?
– Вов, ты меня, наверное, с кем-то перепутал? – прошептала Катя, испытывая в этот момент одно лишь удивление – обида и возмущение придут потом.
– Ты права, перепутал, – с отвращением в голосе согласился сосед Виктории. – Я считал тебя порядочной девушкой, хорошей подругой, а ты...
Дальше на девушку полилась брань, которую она никогда и не думала услышать в свой адрес. И говорил это парень, который ей нравился с восьмого класса, говорил, не стесняясь в выражениях, почти крича на нее.
– Вова, за что?..
Больно, когда говорят гадости. Еще больней, когда они слетают с губ приятного тебе человека.
Разумом понимая, что следует встать и уйти, Катя с трудом преодолела накатившуюся слабость. Желание узнать, за что с ней так, оказалось сильней стыда.
– Что происходит? Объяснить можешь?!
Вова презрительно сплюнул ей под ноги.
– Думала, придешь к Вике, поплачешься, и она тебя простит? Простит за то, что ты пыталась ее очернить перед парнем, подсыпав таблетки? Не выйдет – родители увезли ее на море, тебе здесь ничего не светит.
– Они уже уехали? – в потоке слов, перемежаемых ругательствами, растерянная Катя услышала не все.
– Не приходи сюда больше – здесь все знают, какая ты лицемерная тварь. Зря на тебя родители Вики не заявили...
Парень прошел мимо, толкнув Катю плечом.
Как оказалась на автобусной остановке, она не помнила. На метро добираться домой быстрее, но сейчас она никуда не спешила. Ее сознание словно накрыло полупрозрачным колпаком, за которым остался прочий мир. В голове крутилась одна фраза: «...пыталась очернить перед парнем, подсыпав таблетки». Она подсыпала? Она?! Чтобы очернить перед парнем? Это перед Артемом, что ли? Перед трусливым депутатским сынком, любящим снимать на камеру, как друзья издеваются над одурманенными жертвами?
Зайдя в автобус, едущий в ее район, Катя на автомате расплатилась и присела на освободившееся место у окна, в самом конце салона.
Неверие сменилось обидой. Подруга предала ее, выставив главной злодейкой. Как же она могла?!
– Девочка, тебе плохо? – спросила жалостливо женщина, сидящая по соседству.
– Нет...
– Держи, – она протянула Петрашовой бумажный платок, – у тебя все лицо в слезах. Парень бросил? Поверь, детка, невелика потеря, с возрастом ты это поймешь.
Коснувшись мокрых щек, Катя прошептала:
– Не парень... я подругу потеряла...
Нечаянная собеседница поняла по-своему:
– Ох, умерла подруга? Болела или несчастный случай?
Девушка не стала разубеждать, кивнув. Виктория для нее больше не существовала, все равно, что умерла.
– Оно ведь и не знаешь, кому сколько отмерили, и где смерть встретишь. Вон у моей племяшки случай был. Купили они с мужем гостинку в перестроенном из общежития доме. И что ты думаешь? Часть крыши рухнула аккурат над их жильем. Хорошо, что в гостях у матери были, поэтому живы все остались, – тетка рассказывала со смаком, откровенно радуясь новому слушателю. – Фирма, выплатив им какую-то компенсацию, потом заявила, что виноваты они сами, потому что якобы убрали несущую стену... И вот что теперь им делать? И на новую квартиру денег нет, и суд предстоит. И адвокаты, все как один сговорились, отказываются идти против хозяина фирмы. Мол, с депутатом Павловским связываться опасно. На примере журналиста уже все это поняли...
– Простите, какого депутата? – переспросила вынырнувшая из собственных мыслей девочка.
– Да Павловского, чтоб ему пусто было!
Что-то перевернулось внутри у Кати, и на предательство подруги она посмотрела по-новому. А что если родителей Кати заставили так говорить? Чтобы очистить репутацию Павловских?
Странное, незнакомое ранее чувство, сдавило грудь. Гнев. Жгучий, ярый, огненной лавой распирающий изнутри. Она задыхалась от гнева.
– Разрешите, мне скоро выходить...
Протиснувшись мимо женщины, подогревшей своей историей злость на Павловских, Катя не доехала до своего дома четыре остановки. Она надеялась, что ходьба успокоит ее, вернув здравый смысл. И остыв, откажется от задуманного.
Холодный ветер дул в спину, и девушка достала из рюкзака легкую спортивную куртку с глубоким капюшоном. Если смелость не испарится до того момента, как она доберется до нужного места, эта одежда замаскирует ее внешность.
