– Нет, нет, их нельзя так бросать, – как заведенная, повторяла Данка и отчаянно выворачивалась из моих рук.
– Идем, пожалуйста, иначе мы погибнем обе. Слышишь крики в зале? Демоны напали и убивают посетителей…
Подавальщица плакала и упрямо мотала головой. Заветная дверь, ведущая на задний двор, где находилась конюшня, так близко! Юлиан уже должен быть там, и он не будет долго меня ждать.
Разозлившись, я зашла упрямице за спину и стала толкать ее вперед. Мысль бросить шокированную девчонку на кухне манила своей простотой. Но Грэм был непреклонен, намереваясь спасти хоть одного человека. Никто, никто не заслуживал страшной участи – быть зараженным демоном! А мы со следопытом позорно сбежали, оставив в трактире десятки невинных! И я проклинала себя за трусливое, поспешное решение.
У самой двери, перекрывая выход, лежал вихрастый мальчишка, помощник конюха. За эти дни я не раз видела его, снующим по двору, в окно. Похоже, ему единственному почти удалось убежать, когда одержимый офицер зашел на кухню, якобы поквитаться с поваром за испорченное рагу...
– Нет, нет, подожди… это ведь мои друзья, родные, – приглушенно молила Данка. – Им еще можно помочь!
Изо всех сил сделала последний толчок – и упрямая блондинка переступила труп паренька и вывалилась во двор.
Я же осталась внутри, упав на грязный пол – когтистая рука схватила меня за ногу и рывком дернула назад.
– Куда же ты, милочка? – неестественно взрослым голосом пробасил очнувшийся мальчишка и вмиг оказался стоящим надо мной.
Кровь заливала его полудетское лицо. Глаза сверкали жестокой радостью, а губы кривились хищным оскалом.
– Ты ведь не покинешь меня, милая? – демон поставил ногу мне на живот.
Застонав, задергалась в тщетной попытке освободиться.
– Оставь ее, она моя! – властно прозвучало за спиной одержимого. – Иди к остальным, малыш, еды хватит на всех.
Низший демон в теле подростка не смел ослушаться высшего, подарившего ему это тело, и уступил свою жертву.
Имперский офицер присел рядом. И я, моментально зажмурившись, приподнялась на руках и поползла назад, к двери.
«Не смотри ему в глаза и не отрывай рот, – заходился внутри в тревожном крике Грэм. – Только так он может подсадить тебе демона. Только не смотри!»
– Какая же ты невоспитанна! – засмеялся офицер и, схватив ткань рубашки в пригоршню, оторвал от пола. – Когда разговаривают, на собеседника положено глядеть!
Я с ужасом почувствовала, как отрываюсь от земли и лечу! Лечу через всю кухню. Затормозив об висящие над столом железные сковороды, чуть-чуть не достигла стены. И отделалась сломанными ребрами и носом.
Кровь бежала из рассеченной губы, но я почти не чувствовала боли. Демон, играя, медленно приближался. Ласковая улыбка не сходила с его тонких губ.
– Моя подруга давно требует себе тело, но попадаются одни крестьянки, – пожаловался «улей». – Она сказала, что ты ей подходишь. Гордись. Тебе оказана великая честь.
Стиснув зубы, на четвереньках юркнула под широкий разделочный стол.
Демон, стремительно ринувшись за мной, наклонился и схватил за ногу.
– Плохая девчонка! – он несколько раз дернул за мою несчастную конечность. Но я крепко вцепилась в дальнюю ножку стола, и тогда он сдался: – Хорошо, я иду к тебе сам!
Одержимый офицер опустился на заляпанный жиром пол и, подкатившись, постарался подмять под себя.
– Открой глазки, девочка, разожми зубки… и впусти новую хозяйку!
Рука демона душила меня за горло. Задыхаясь, я отчаянно стискивала губы и шарила рукой среди липкой овощной кожуры и прочего кухонного мусора.
Пальцы коснулись холодного металла. Превозмогая желание втянуть воздух ртом, я с силой ударила ножом для мяса прямо перед собой. Кровь одержимого брызнула в лицо.
Демон взвыл и, резко поднимаясь, перевернул массивный стол.
Вскочив, кинулась к выходу, не озираясь, не обращая внимания на горение в груди из-за удушья.
Холодная ночь раскрыла гостеприимные объятия. Понимая, что Юлиан, не дождавшись, ускакал без меня, побежала в сторону костров, раскинувшихся цепочкой возле трактира.
У караванщиков есть оружие из серебра. Демона, не зная к какому роду он принадлежит, тяжело одолеть магией, но можно убить, перерезав горло или пронзив сердце серебром.
Ветер принес запах дыма. Я обернулась – «Перекресток ветров» лизали робкие язычки пламени. Похоже, демоны убирали за собой следы, поджигая место преступления.
То появляясь, то снова прячась среди тяжелых туч, луна равнодушно следила за моими мытарствами. Окровавленная и побитая, я из последних сил бежала к стану караванщиков, пока боль окончательно не напомнила о себе. Боги, я долго не выдержу! Нужно остановиться и немного подлечить сломанные ребра.
В центре круга, который образовывали повозки, пылали костры, слышались испуганные голоса людей. Они, заметив пожар, догадались, что в трактире что-то произошло. Однако никто не спешил проверять, как там их товарищи.
Вот и проход между повозками. Еще несколько шагов – и я буду спасена!
– Лучше не делай этого, – прошипел мой раненый преследователь.
Появление «улья» придало сил. Я рванула в проем, в последний миг ощутив невидимую преграду.
Магический щит прогнулся – и резко отшвырнул назад, попутно выпивая последние запасы Силы.
– Я же предупреждал, – ласково проговорил демон и неторопливо направился ко мне.
Элевтийский тракт, Северная империя,
34-35-й день прихода Эвгуста Проклятого
Я не могла поверить, что это происходит со мной. Демон с окровавленным лицом и предвкушающей улыбкой – не ужасный сон, который растает с пробуждением.
Это реальность, которая жаждет моей смерти.
Он приближался медленно, не спеша, ведь я никуда теперь не денусь. Одеревеневшее тело не слушалось – щит караванщиков выпил не только магические силы, но и простое желание сбежать.
– Как ты думаешь, они поспешат к тебе на помощь? – вкрадчиво поинтересовался демон, – Спасут, когда я начну рвать тебя на куски?
– Тебе ведь нужно мое тело невредимым? – пискнула я, обмирая.
– Я передумал.
Длинные когти серебристо блеснули в свете луны. Я не могла кричать. Не могла пошевелиться. Но могла закрыть глаза и стиснуть зубы.
– Что-то подсказывает мне: тебе никто не поможет. Спрятавшись в круге, они будут дрожать от страха, радуясь, что находятся внутри, а не снаружи.
Резкий рывок – и я ударяюсь о ближайшую повозку. Мимолетное прикосновение к щиту причиняет большую боль, нежели сам удар.
– Ты не можешь мне противостоять, ты не можешь убежать. Тебя никто не спасет. Смирись.
«Улей» поднял мое безвольное тело с земли. Когтистая рука сжала горло. Удушье сменилось тьмой, разреженной красными пятнами.
Крики Грэма стали последним, что я услышала…
Сырость и холод привели в чувство. Я лежала придавленная чем-то тяжелым и мокрым. Дрожа, открыла глаза – и тут же зажмурилась. На мне валялся скрюченный труп. Труп демона! Досчитав до десяти, снова всмотрелась в лицо мертвеца, надеясь, что это не вражеская уловка.
Нет, одержимый не притворялся. Он был мертв. Что-то невероятно острое рассекло череп офицера от макушки до подбородка. И это что-то было немыслимо опасно.
Пошатываясь, поднялась на ноги и вгляделась во тьму.
Шорох за спиной. Резко обернувшись – так, что закружилась голова – я уставилась на полотнище, прикрывающее повозку. На уровне немногим выше моей головы по нему шел разрез, края ткани слегка трепетали под легким дуновением ветерка.
Отчаянно труся, я подцепила выступающую за оболочку щита ткань и потянула на себя. Полотнище легко сползло вниз, обнажая толстые прутья клетки, между которыми могла пролезть человеческая рука. И не только человеческая.
В клетке сидел скованный хианитовыми цепями монстр. Самый настоящий монстр! И смотрел на меня с надеждой в светящихся по-звериному зеленоватых глазах.
– Я убил твоего врага, – густой, бархатный баритон не мог принадлежать этому, – освободи меня, потерявшаяся девочка.
По его обращению я поняла, кто он. Житель Вискура.
Ненавидя бросивших меня родителей, я с упоением слушала сказки и легенды о меняющихся. И только повзрослев и ощутив проклятие многоликости, возненавидела и весь свой народ.
Мне хватило мгновения, чтобы рассмотреть его. Увиденный впервые в жизни хэмелл находился в боевой ипостаси, которую могут принимать только мужчины. Под сизо-серой покрытой шипами кожей перекатывались бугры мышц. Звериные глаза, крылья за спиной, как у демона-камийца, заканчивающийся кинжально острым жалом хвост. Да, боевую форму хэмелла ни с чем не спутаешь.
Многоликий до упора натянул цепь, крепящуюся к ошейнику. Настороженный, он был готов к прыжку.
– Почему я должна помогать тебе? – хрипло прошептала я. Кажется, захват демона повредил голосовые связки. – Я не просила о помощи. Ты оказал ее добровольно.
– Хэмеллы помогают своим, даже если они полукровки.
Может, на мне написано, что я из меняющихся?! Если это так, то нужно эту надпись найти и стереть! Нечего ее читать всяким разным!
– Извини, но я не принадлежу к твоему народу, – в моем голосе столько искренности, что любой другой в нее бы поверил. – Я – человек.
– В какой-то мере так и есть, – спокойно согласился монстр. – Но ты хэмелл, я вижу тебя сквозь все предыдущие смены облика.
Мое сердце забилось быстрее. Он видит мое настоящее лицо?! Мое истинное лицо? То, которое я успела забыть?
– Значит, маленькая полукровка, ты не собираешься отдавать долг жизни? – прошипел хэмелл.
– Разве ты использовал Силу, чтобы убить демона? Поправь, если я ошибаюсь, но ты всего-навсего поиграл мышцами и своим чудным хвостиком, – усмехнувшись, я сделала несколько шагов назад – попасть под раздачу разъяренного чудовища отнюдь не хотелось.
– Какой глупец учил тебя, младшая? Долг жизни и смерти отдают независимо от способа его воплощения.
«Помоги ему, если сможешь, – шепнул сатуриец, – он спас нас обоих».
«О боги, Грэм! Я боюсь его, закованного в хианит, до дрожи в коленках. Я умру от страха, если он окажется на свободе!»
«Он – меняющийся, представитель твоего народа».
«Вот поэтому-то я его и боюсь. Хэмеллы – страшные кровожадные существа. И я не чувствую к нему никаких родственных чувств!»
Волна осуждения, идущая от Грэма, в прямом смысле сбивала с ног – я даже пошатнулась. Вот поганец! Нашел способ влиять на меня! Ладно, я когда-нибудь припомню ему произвол…
«Хорошо, Грэм, я постараюсь, но только ради тебя».
Чтобы спасти вискурца, нужно сделать две вещи: сломать защитные заклинания на клетке и разбить цепи. Но прежде всего – преодолеть проклятый щит, что может оказаться самым сложным. Определенно, и хэмелл, и Грэм спутали меня с радужным магом, которому заклинания любых стихий нипочем.
– Хорошо, я попытаюсь тебе помочь. Но обещай не проклинать, если ничего не получится.
– Даю слово, что не буду требовать невозможного, – проворчал хэмелл и отступил вглубь клетки. Похоже, понял, как нервировал его жуткий вид.
Закрыв глаза, я призвала Силу, вернее то, что от нее осталось. Внутренний взор позволял видеть двойное плетение щита. Красная сетка, тонкое витье – почти работа мастера щитов. Ненавижу работу огневиков! Слишком уж их заклинания болезненны для магов других стихий. М-да, игнисы – настоящие садисты в магии.
Внутренне прикоснувшись к алой нити, слегка потянула, распуская первую петлю. Огненная вязь покрылась рябью – я в панике отступила и лишь через несколько минут осмелилась продолжить распускать щит. Осторожно скручивая нити заклинания в клубочек, проделала небольшую брешь и попыталась ее закрепить.
Переплетение огненных нитей ярко засветилось, ослепляя и обжигая. Я сказала, что это работа почти мастера? Я ошиблась! Маг, сделавший ее, опытнее и сильнее, и не мне тягаться с ним…
Открепившись от щита, я открыла глаза и уселась на землю. Меня трясло и подташнивало. Напрасная трата Силы и времени! Мне не по зубам этот проклятущий щит!
– Прости, мне не по зубам эта защита.
Подавив вздох, меняющийся проявил благородство:
– Я и не виню, маленькая полукровка. Есть еще один способ… Эй, младшая, что с тобой?!
В который раз за последние сутки я готовилась вырубиться. Я уже ничего не слышала и не видела, когда надо мной вдруг мелькнуло взволнованное лицо Юлиана.
– Эва! Не смей терять сознание!
Парочка бесцеремонных ударов по щекам привела в чувство.
– Ай! Больно же!
Юлиан прекратил экзекуцию и радостно воскликнул:
– Ну, ты даешь, подруга! Я думал, ты сожгла себе всю ауру. Кто ж так надрывается, да еще ради хэмелла?!
Меняющийся в клетке оскорблено зашипел и ударил хвостом по прутьям. Молодой маг засмеялся и ребячливо показал ему язык.
– Не знаю причин, по которым тебя поймали, но в клетке тебе и место. Или сидите в Вискуре, или отправляетесь в лаборатории магов! Пойдем, Эва.
Юлиан помог подняться и, поддерживая, повел прочь. Испытывая стыд, я не смела бросить на меняющегося прощальный взгляд. А вот хэмелл «попрощаться» не забыл.
– Эй, ты! Спроси свою подружку, насколько человечна ее природа?
Сжавшись в ожидании неприятных вопросов, попыталась отстраниться от мага. Юлиан не позволил и продолжил уводить дальше от стоянки каравана.
И только когда повозки остались далеко позади, он спокойно произнес:
– Возможно, я нетерпим к хэмеллам. Но не стану винить за смешанную кровь тех, кто родился сразу после войны с ними.
О боги Семиграда! А ведь я никогда не думала, что могла быть последствием насилия. Когда я появилась на свет, мирный договор с хэмеллами уже подписали. Но вот мое зачатие припадало как раз на пик противостояния. Получается, мне нужно благодарить мать, кланяться ей в ноги, что она, обесчещенная вражеским воином, выносила позорный плод, хотя могла его вытравить? Да еще и оставила у храма Судьбы, а ведь могла утопить в сточной канаве?!
– Ты давно понял, что я не совсем человек? – мрачно поинтересовалась у парня. – Чем я себя выдала?
– Ничем. Не забыла, что я следопыт? – голос Юлиана безмятежен – жаль, что сейчас не видно выражения его лица. – Давай поспешим, пока есть возможность убраться без лишних разговоров.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видел карательный отряд магов, тушивший пожар. Если в трактире продержались до появления помощи, нас вспомнят и станут разыскивать. Лично мне отвечать на их вопросы не хочется.
– Ох, Юлиан, мне так стыдно! Мы их бросили! – я до крови закусила губу. – Не пойму, почему послушалась тебя и удрала, даже не попытавшись предупредить о демонах?
– Если тебе легче, вини одного меня, – насмешливо произнес стихийник. – Я предпочитаю быть бесчестным и живым, нежели благородным и мертвым. Впрочем, мне нисколечко не стыдно.
– Но ведь ты мог предупредить их!
– И что бы это дало? Я – не боевик, ты – тоже. Останься мы там со всеми, погибли бы в числе первых. Так что заткнись, Эва, или давай прощаться, – Юлиан выжидающе остановился и перестал меня поддерживать.
«Ты не воин, девочка, – согласился со следопытом Грэм, – как ни больно мне это признавать, но парень прав. Я воспринимаю его поступок, как здоровый эгоизм человека, жаждущего выжить любой ценой. Кстати, он говорил, что направляется в сторону Элевтии? Ты собираешься туда же, так почему бы не поехать вместе с ним?»
«Ага, и всю дорогу быть начеку. Ведь такой спутник предаст, не моргнув глазом».
– Идем, пожалуйста, иначе мы погибнем обе. Слышишь крики в зале? Демоны напали и убивают посетителей…
Подавальщица плакала и упрямо мотала головой. Заветная дверь, ведущая на задний двор, где находилась конюшня, так близко! Юлиан уже должен быть там, и он не будет долго меня ждать.
Разозлившись, я зашла упрямице за спину и стала толкать ее вперед. Мысль бросить шокированную девчонку на кухне манила своей простотой. Но Грэм был непреклонен, намереваясь спасти хоть одного человека. Никто, никто не заслуживал страшной участи – быть зараженным демоном! А мы со следопытом позорно сбежали, оставив в трактире десятки невинных! И я проклинала себя за трусливое, поспешное решение.
У самой двери, перекрывая выход, лежал вихрастый мальчишка, помощник конюха. За эти дни я не раз видела его, снующим по двору, в окно. Похоже, ему единственному почти удалось убежать, когда одержимый офицер зашел на кухню, якобы поквитаться с поваром за испорченное рагу...
– Нет, нет, подожди… это ведь мои друзья, родные, – приглушенно молила Данка. – Им еще можно помочь!
Изо всех сил сделала последний толчок – и упрямая блондинка переступила труп паренька и вывалилась во двор.
Я же осталась внутри, упав на грязный пол – когтистая рука схватила меня за ногу и рывком дернула назад.
– Куда же ты, милочка? – неестественно взрослым голосом пробасил очнувшийся мальчишка и вмиг оказался стоящим надо мной.
Кровь заливала его полудетское лицо. Глаза сверкали жестокой радостью, а губы кривились хищным оскалом.
– Ты ведь не покинешь меня, милая? – демон поставил ногу мне на живот.
Застонав, задергалась в тщетной попытке освободиться.
– Оставь ее, она моя! – властно прозвучало за спиной одержимого. – Иди к остальным, малыш, еды хватит на всех.
Низший демон в теле подростка не смел ослушаться высшего, подарившего ему это тело, и уступил свою жертву.
Имперский офицер присел рядом. И я, моментально зажмурившись, приподнялась на руках и поползла назад, к двери.
«Не смотри ему в глаза и не отрывай рот, – заходился внутри в тревожном крике Грэм. – Только так он может подсадить тебе демона. Только не смотри!»
– Какая же ты невоспитанна! – засмеялся офицер и, схватив ткань рубашки в пригоршню, оторвал от пола. – Когда разговаривают, на собеседника положено глядеть!
Я с ужасом почувствовала, как отрываюсь от земли и лечу! Лечу через всю кухню. Затормозив об висящие над столом железные сковороды, чуть-чуть не достигла стены. И отделалась сломанными ребрами и носом.
Кровь бежала из рассеченной губы, но я почти не чувствовала боли. Демон, играя, медленно приближался. Ласковая улыбка не сходила с его тонких губ.
– Моя подруга давно требует себе тело, но попадаются одни крестьянки, – пожаловался «улей». – Она сказала, что ты ей подходишь. Гордись. Тебе оказана великая честь.
Стиснув зубы, на четвереньках юркнула под широкий разделочный стол.
Демон, стремительно ринувшись за мной, наклонился и схватил за ногу.
– Плохая девчонка! – он несколько раз дернул за мою несчастную конечность. Но я крепко вцепилась в дальнюю ножку стола, и тогда он сдался: – Хорошо, я иду к тебе сам!
Одержимый офицер опустился на заляпанный жиром пол и, подкатившись, постарался подмять под себя.
– Открой глазки, девочка, разожми зубки… и впусти новую хозяйку!
Рука демона душила меня за горло. Задыхаясь, я отчаянно стискивала губы и шарила рукой среди липкой овощной кожуры и прочего кухонного мусора.
Пальцы коснулись холодного металла. Превозмогая желание втянуть воздух ртом, я с силой ударила ножом для мяса прямо перед собой. Кровь одержимого брызнула в лицо.
Демон взвыл и, резко поднимаясь, перевернул массивный стол.
Вскочив, кинулась к выходу, не озираясь, не обращая внимания на горение в груди из-за удушья.
Холодная ночь раскрыла гостеприимные объятия. Понимая, что Юлиан, не дождавшись, ускакал без меня, побежала в сторону костров, раскинувшихся цепочкой возле трактира.
У караванщиков есть оружие из серебра. Демона, не зная к какому роду он принадлежит, тяжело одолеть магией, но можно убить, перерезав горло или пронзив сердце серебром.
Ветер принес запах дыма. Я обернулась – «Перекресток ветров» лизали робкие язычки пламени. Похоже, демоны убирали за собой следы, поджигая место преступления.
То появляясь, то снова прячась среди тяжелых туч, луна равнодушно следила за моими мытарствами. Окровавленная и побитая, я из последних сил бежала к стану караванщиков, пока боль окончательно не напомнила о себе. Боги, я долго не выдержу! Нужно остановиться и немного подлечить сломанные ребра.
В центре круга, который образовывали повозки, пылали костры, слышались испуганные голоса людей. Они, заметив пожар, догадались, что в трактире что-то произошло. Однако никто не спешил проверять, как там их товарищи.
Вот и проход между повозками. Еще несколько шагов – и я буду спасена!
– Лучше не делай этого, – прошипел мой раненый преследователь.
Появление «улья» придало сил. Я рванула в проем, в последний миг ощутив невидимую преграду.
Магический щит прогнулся – и резко отшвырнул назад, попутно выпивая последние запасы Силы.
– Я же предупреждал, – ласково проговорил демон и неторопливо направился ко мне.
Глава 16. Беглецы
Элевтийский тракт, Северная империя,
34-35-й день прихода Эвгуста Проклятого
Я не могла поверить, что это происходит со мной. Демон с окровавленным лицом и предвкушающей улыбкой – не ужасный сон, который растает с пробуждением.
Это реальность, которая жаждет моей смерти.
Он приближался медленно, не спеша, ведь я никуда теперь не денусь. Одеревеневшее тело не слушалось – щит караванщиков выпил не только магические силы, но и простое желание сбежать.
– Как ты думаешь, они поспешат к тебе на помощь? – вкрадчиво поинтересовался демон, – Спасут, когда я начну рвать тебя на куски?
– Тебе ведь нужно мое тело невредимым? – пискнула я, обмирая.
– Я передумал.
Длинные когти серебристо блеснули в свете луны. Я не могла кричать. Не могла пошевелиться. Но могла закрыть глаза и стиснуть зубы.
– Что-то подсказывает мне: тебе никто не поможет. Спрятавшись в круге, они будут дрожать от страха, радуясь, что находятся внутри, а не снаружи.
Резкий рывок – и я ударяюсь о ближайшую повозку. Мимолетное прикосновение к щиту причиняет большую боль, нежели сам удар.
– Ты не можешь мне противостоять, ты не можешь убежать. Тебя никто не спасет. Смирись.
«Улей» поднял мое безвольное тело с земли. Когтистая рука сжала горло. Удушье сменилось тьмой, разреженной красными пятнами.
Крики Грэма стали последним, что я услышала…
Сырость и холод привели в чувство. Я лежала придавленная чем-то тяжелым и мокрым. Дрожа, открыла глаза – и тут же зажмурилась. На мне валялся скрюченный труп. Труп демона! Досчитав до десяти, снова всмотрелась в лицо мертвеца, надеясь, что это не вражеская уловка.
Нет, одержимый не притворялся. Он был мертв. Что-то невероятно острое рассекло череп офицера от макушки до подбородка. И это что-то было немыслимо опасно.
Пошатываясь, поднялась на ноги и вгляделась во тьму.
Шорох за спиной. Резко обернувшись – так, что закружилась голова – я уставилась на полотнище, прикрывающее повозку. На уровне немногим выше моей головы по нему шел разрез, края ткани слегка трепетали под легким дуновением ветерка.
Отчаянно труся, я подцепила выступающую за оболочку щита ткань и потянула на себя. Полотнище легко сползло вниз, обнажая толстые прутья клетки, между которыми могла пролезть человеческая рука. И не только человеческая.
В клетке сидел скованный хианитовыми цепями монстр. Самый настоящий монстр! И смотрел на меня с надеждой в светящихся по-звериному зеленоватых глазах.
– Я убил твоего врага, – густой, бархатный баритон не мог принадлежать этому, – освободи меня, потерявшаяся девочка.
По его обращению я поняла, кто он. Житель Вискура.
Ненавидя бросивших меня родителей, я с упоением слушала сказки и легенды о меняющихся. И только повзрослев и ощутив проклятие многоликости, возненавидела и весь свой народ.
Мне хватило мгновения, чтобы рассмотреть его. Увиденный впервые в жизни хэмелл находился в боевой ипостаси, которую могут принимать только мужчины. Под сизо-серой покрытой шипами кожей перекатывались бугры мышц. Звериные глаза, крылья за спиной, как у демона-камийца, заканчивающийся кинжально острым жалом хвост. Да, боевую форму хэмелла ни с чем не спутаешь.
Многоликий до упора натянул цепь, крепящуюся к ошейнику. Настороженный, он был готов к прыжку.
– Почему я должна помогать тебе? – хрипло прошептала я. Кажется, захват демона повредил голосовые связки. – Я не просила о помощи. Ты оказал ее добровольно.
– Хэмеллы помогают своим, даже если они полукровки.
Может, на мне написано, что я из меняющихся?! Если это так, то нужно эту надпись найти и стереть! Нечего ее читать всяким разным!
– Извини, но я не принадлежу к твоему народу, – в моем голосе столько искренности, что любой другой в нее бы поверил. – Я – человек.
– В какой-то мере так и есть, – спокойно согласился монстр. – Но ты хэмелл, я вижу тебя сквозь все предыдущие смены облика.
Мое сердце забилось быстрее. Он видит мое настоящее лицо?! Мое истинное лицо? То, которое я успела забыть?
– Значит, маленькая полукровка, ты не собираешься отдавать долг жизни? – прошипел хэмелл.
– Разве ты использовал Силу, чтобы убить демона? Поправь, если я ошибаюсь, но ты всего-навсего поиграл мышцами и своим чудным хвостиком, – усмехнувшись, я сделала несколько шагов назад – попасть под раздачу разъяренного чудовища отнюдь не хотелось.
– Какой глупец учил тебя, младшая? Долг жизни и смерти отдают независимо от способа его воплощения.
«Помоги ему, если сможешь, – шепнул сатуриец, – он спас нас обоих».
«О боги, Грэм! Я боюсь его, закованного в хианит, до дрожи в коленках. Я умру от страха, если он окажется на свободе!»
«Он – меняющийся, представитель твоего народа».
«Вот поэтому-то я его и боюсь. Хэмеллы – страшные кровожадные существа. И я не чувствую к нему никаких родственных чувств!»
Волна осуждения, идущая от Грэма, в прямом смысле сбивала с ног – я даже пошатнулась. Вот поганец! Нашел способ влиять на меня! Ладно, я когда-нибудь припомню ему произвол…
«Хорошо, Грэм, я постараюсь, но только ради тебя».
Чтобы спасти вискурца, нужно сделать две вещи: сломать защитные заклинания на клетке и разбить цепи. Но прежде всего – преодолеть проклятый щит, что может оказаться самым сложным. Определенно, и хэмелл, и Грэм спутали меня с радужным магом, которому заклинания любых стихий нипочем.
– Хорошо, я попытаюсь тебе помочь. Но обещай не проклинать, если ничего не получится.
– Даю слово, что не буду требовать невозможного, – проворчал хэмелл и отступил вглубь клетки. Похоже, понял, как нервировал его жуткий вид.
Закрыв глаза, я призвала Силу, вернее то, что от нее осталось. Внутренний взор позволял видеть двойное плетение щита. Красная сетка, тонкое витье – почти работа мастера щитов. Ненавижу работу огневиков! Слишком уж их заклинания болезненны для магов других стихий. М-да, игнисы – настоящие садисты в магии.
Внутренне прикоснувшись к алой нити, слегка потянула, распуская первую петлю. Огненная вязь покрылась рябью – я в панике отступила и лишь через несколько минут осмелилась продолжить распускать щит. Осторожно скручивая нити заклинания в клубочек, проделала небольшую брешь и попыталась ее закрепить.
Переплетение огненных нитей ярко засветилось, ослепляя и обжигая. Я сказала, что это работа почти мастера? Я ошиблась! Маг, сделавший ее, опытнее и сильнее, и не мне тягаться с ним…
Открепившись от щита, я открыла глаза и уселась на землю. Меня трясло и подташнивало. Напрасная трата Силы и времени! Мне не по зубам этот проклятущий щит!
– Прости, мне не по зубам эта защита.
Подавив вздох, меняющийся проявил благородство:
– Я и не виню, маленькая полукровка. Есть еще один способ… Эй, младшая, что с тобой?!
В который раз за последние сутки я готовилась вырубиться. Я уже ничего не слышала и не видела, когда надо мной вдруг мелькнуло взволнованное лицо Юлиана.
– Эва! Не смей терять сознание!
Парочка бесцеремонных ударов по щекам привела в чувство.
– Ай! Больно же!
Юлиан прекратил экзекуцию и радостно воскликнул:
– Ну, ты даешь, подруга! Я думал, ты сожгла себе всю ауру. Кто ж так надрывается, да еще ради хэмелла?!
Меняющийся в клетке оскорблено зашипел и ударил хвостом по прутьям. Молодой маг засмеялся и ребячливо показал ему язык.
– Не знаю причин, по которым тебя поймали, но в клетке тебе и место. Или сидите в Вискуре, или отправляетесь в лаборатории магов! Пойдем, Эва.
Юлиан помог подняться и, поддерживая, повел прочь. Испытывая стыд, я не смела бросить на меняющегося прощальный взгляд. А вот хэмелл «попрощаться» не забыл.
– Эй, ты! Спроси свою подружку, насколько человечна ее природа?
Сжавшись в ожидании неприятных вопросов, попыталась отстраниться от мага. Юлиан не позволил и продолжил уводить дальше от стоянки каравана.
И только когда повозки остались далеко позади, он спокойно произнес:
– Возможно, я нетерпим к хэмеллам. Но не стану винить за смешанную кровь тех, кто родился сразу после войны с ними.
О боги Семиграда! А ведь я никогда не думала, что могла быть последствием насилия. Когда я появилась на свет, мирный договор с хэмеллами уже подписали. Но вот мое зачатие припадало как раз на пик противостояния. Получается, мне нужно благодарить мать, кланяться ей в ноги, что она, обесчещенная вражеским воином, выносила позорный плод, хотя могла его вытравить? Да еще и оставила у храма Судьбы, а ведь могла утопить в сточной канаве?!
– Ты давно понял, что я не совсем человек? – мрачно поинтересовалась у парня. – Чем я себя выдала?
– Ничем. Не забыла, что я следопыт? – голос Юлиана безмятежен – жаль, что сейчас не видно выражения его лица. – Давай поспешим, пока есть возможность убраться без лишних разговоров.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видел карательный отряд магов, тушивший пожар. Если в трактире продержались до появления помощи, нас вспомнят и станут разыскивать. Лично мне отвечать на их вопросы не хочется.
– Ох, Юлиан, мне так стыдно! Мы их бросили! – я до крови закусила губу. – Не пойму, почему послушалась тебя и удрала, даже не попытавшись предупредить о демонах?
– Если тебе легче, вини одного меня, – насмешливо произнес стихийник. – Я предпочитаю быть бесчестным и живым, нежели благородным и мертвым. Впрочем, мне нисколечко не стыдно.
– Но ведь ты мог предупредить их!
– И что бы это дало? Я – не боевик, ты – тоже. Останься мы там со всеми, погибли бы в числе первых. Так что заткнись, Эва, или давай прощаться, – Юлиан выжидающе остановился и перестал меня поддерживать.
«Ты не воин, девочка, – согласился со следопытом Грэм, – как ни больно мне это признавать, но парень прав. Я воспринимаю его поступок, как здоровый эгоизм человека, жаждущего выжить любой ценой. Кстати, он говорил, что направляется в сторону Элевтии? Ты собираешься туда же, так почему бы не поехать вместе с ним?»
«Ага, и всю дорогу быть начеку. Ведь такой спутник предаст, не моргнув глазом».
