Как ни странно, такое простенькое самовнушение помогает, и я засыпаю быстро. А может быть все дело в вязком воздухе, который словно наполняет тяжестью сначала мои легкие, потом сонливость разносится по венам. До последнего борется только моя голова. Через время и она сдается. Проваливаюсь в сон.
Правда, потом вскакиваю от каждого шороха, мимолетного ветерка и хруста ветки. Надо ли говорить, что как только свет «переключается» на утро, я уже на ногах.
«Меня никто не съел. Это плюс», – говорю сама с собой, чтобы унять эту оглушающую пустоту внутри. Так зовет к себе одиночество. С чем-чем, а уж с ним мы старые друзья.
Когда мы в прошлый раз целый день шагами с Язой по лесу, мне это казалось испытанием. Теперь я понимаю, что тогда было еще ничего. Забавно, как через время моменты, что ужасали и пугали, становятся вполне приятными воспоминаниями.
Вот и сейчас во мне против воли шевелится ностальгия. Гоню ее прочь, а то моя решимость сделать все одной совсем испарится.
Удивительно, но ни одного чудовища, что я придумала в своей голове, я не встречаю по пути. Почему-то мне казалось, что тут за каждым кустом – жуткий Леший. За каждым деревом – как минимум по мертвецу.
Через несколько часов гора вроде как не приближается ни на сколько, а ноги начинают гудеть. Я бы сейчас многое отдала за любимые кроссовки, потому что тесные ботинки, в которые нарядили меня в замке, мало подходят для подобных прогулок.
Неожиданно гора подпрыгивает ко мне, и за следующим холмом я вижу ее во всей красе. Она напоминает мне Арарат с фотографий, что показывала мне мама. Те же снежные шапки, те же острые шпили. Та же величественная неприступность. Гора выглядит как строгий, но справедливый дедушка. И почему-то я уверена, что она тоже не терпит ошибок.
Мама… Об этом предпочитаю не думать, но мысли все равно плохо слушаются и разлетаются как светлячки из банки. В моей голове им тесно.
Шагаю с удвоенным рвением. Пусть лучше ноют ноги, чем в сотый раз прокручивать в голове все то, что успело случиться за это время. Так усиленно пытаюсь не возвращаться мыслями к неприятным моментам, что упускаю, как под ногами вдруг скрипит ветка.
Мгновение – и я уже падаю вниз, отчаянно пытаясь схватиться руками за края ямы. Только это мало помогает, поэтому резкий толчок в спину вполне ожидаем.
– Ай! – ругаюсь в пустоту.
Вот это везение! На дне ямы вижу подушку из травы и мха. Она-то и смягчила мое падение. Руки-ноги целы, голова на месте. Осталось только придумать, как мне выбраться отсюда. Встаю в полный рост, и все равно края пропасти сильно выше. До них не дотянуться ни рукой, ни на носочках.
Правой ногой упираюсь в корень, но он скользкий и какой-то противно склизкий. Морщусь от этой мерзости, но вытираю корень краем юбки. Теперь нога располагается устойчивее, только все равно высоты, чтобы выбраться, недостаточно.
– Ау! Кто-нибудь слышит меня! – кричу в пустоту.
В ответ мне только равнодушно шумит лес. Плюхаюсь на ковер из зелени и бесцельно отправляю в пространство свои жалобные просьбы.
– Ау-у-у-у!
– Кто там? – робкий шепот на краю ямы заставляет меня вскочить на ноги.
– Вы там? – тихонько спрашиваю я.
Тишина. Может быть, мне послышалось? Или у меня начались от голода слуховые галлюцинации? Или это повреждения мозга! Настолько углубляюсь в перечисление возможных диагнозов, что чуть не пропускаю еще более тихое и робкое:
– Да.
– Пожалуйста! Я упала и не могу выбраться. Помогите мне! Пожалуйста!
Скорее не слышу, а чувствую, как собеседник на другом конце ямы колеблется. Перебирает тонкими руками и обреченно вздыхает.
– Пожалуйста! Мне надо домой! – тихо-тихо повторяю я. – Не бросайте меня тут.
Две минуты молчания. Три. Пять. Я почти не дышу, все прислушиваюсь, что же решит мой невидимый спаситель. Или палач.
– Ладно, – едва шепотом проносится у меня над головой.
На дно ямы опускается импровизированная веревка. Это что-то вроде косы из нескольких упругих веток. Не знаю, выдержит ли она мой вес, но я точно буду пытаться.
С первого раза у всех все получается только в мотивирующих книжках. Пятая попытка. Седьмая. Ноги скользят по краям ямы, руки ободраны в кровь. Я уже тысячу раз пожалела, что так и не записалась в спортзал после работы, хотя клятвенно обещала это сама себе как минимум 4 раза в год.
Не-знаю-какая попытка вдруг оказывается удачной! Нога не скользит, а уставшие руки перебирают вверх, к спасению.
Я сама себе не верю, когда лежу на краю ямы, смотрю в темное небо, где ни движется ни одного облачка, и тяжело дышу.
Чья-то холодная, тонкая рука проводит по моему лбу и это возвращает меня к реальности. Почти прозрачная, невесомая девушка скрывается за стволом дерева. Неуклюже переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки и бегу за ней.
Незнакомка укрылась за стволом дерева. Он такой массивный, что с легкостью скрыл от меня легкую фигуру девушки. Бегать за ней по кругу кажется мне дурацкой идеей, мы же не кошка и мышь, в конце концов. Поэтому прислоняюсь к дереву спиной с другой стороны и пытаюсь восстановить сбитое дыхание.
Ощущение, что мое тело вобрало в себя всю тяжесть этого мира не покидает. Я того и жду, что скоро земля станет такой легкой, что улетит в космос. Интересно, а тут вообще есть космос?
– Что? – задумавшись, не сразу понимаю, что девушка говорит мне что-то, поэтому приходится переспрашивать.
– Ты не должна быть здесь, – еле шепчет она.
– Знаю, – тяжело вздыхаю и все-таки разрешаю себе сползти спиной по дереву и плюхнуться на жесткий корень. – Я должна быть сейчас на работе. Или сидеть в библиотеке. Или…
– Не здесь, – девушка кричит, хотя выходит все равно тихо. – Тот дом, что огнем страшным будет объят, погубит их жизни.
Мгновенно просыпаюсь, одним прыжком огибаю дерево и оказываюсь лицом к лицу с незнакомкой. Она выглядит еще более странно, чем показалось в начале. Почти прозрачная кожа с синеватыми прожилками будто лишена красок. Блеклые серо-зеленые глаза огромны. Она невидящим взглядом уставилась куда-то вдаль и, кажется, вообще не понимает, что говорит. Руки с длинными пальцами висят словно плети. Но я не успеваю поймать тот момент, когда эти цепкие ладони вцепляются мне в шею.
– Пусти! Пусти! – хриплю я.
Не успеваю подумать о последнем желании, и вдруг также неожиданно, как появились, руки соскальзывают с моего горла. Незнакомка начинает кашлять вместе со мной. Она хлопает глазами, складывается пополам и с ужасом смотрит на красные отметины, что оставили ее пальцы.
– Прости… мне жаль… не могу контролировать… ведения – выцепляю лишь отдельные слова из ее суетливого сбивчивого монолога.
– Ведение? Чей дом сгорит? – в моем голове нешуточная паника.
Я уже забыла и о ноющих мышцах, и о горле, которое горит так, будто туда плеснули из жерла вулкана.
Длинноволосая трет руками виски, жмурится и вообще выглядит очень уж подозрительно. Но я жду. Нетерпение и предчувствие чего-то ужасного разрывает меня изнутри, но я снова жду.
– Ведьма и очень сильный
– Бес… – заканчиваю за нее предложение. – Что ты сделала с ними?
– Ничего, – девушка кажется ошарашенной и смущенной. – У меня нет никакой другой магии, кроме предсказаний.
– Это еще не случилось? – мне даже страшно поднимать на нее глаза.
– Я не знаю. Я не умею... – теряется незнакомка.
Мои мысли мечутся в голове со скоростью истребителя. Я понятия не имею даже в какой стороне этот самый дом. А уж как спасти их из огня и вообще можно ли это еще сделать и подавно.
– А у тебя точно нет никакой магии? – спрашиваю с надеждой.
Она лишь качает головой:
– Я умею только пропускать чужую магию через себя…
Повисает неловкое молчание, которое нарушает незнакомка:
– Могу и твою.
Когда я поднимаю глаза, она в упор смотрит на меня своими жуткими рыбьими глазами и совсем не шутит.
– Давай, просто разозлись, – наставляет девушка, но выходит не очень.
Я даже не успела узнать, как ее зовут, сейчас это не имеет значения. Она кричит на меня своим едва слышным голосом. Пытается подзадорить, разозлить. Но я на сто процентов уверена, что у меня ничего не выйдет, поэтому не удивляюсь, когда все так и происходит.
Наконец, сдается даже незнакомка. Она невесомо опускается на землю, складывает свои длинные пальцы под подбородком и тихо, даже для нее, произносит:
– Ты старалась. Жаль, что недостаточно. Теперь их судьба предрешена.
Не понимаю, что происходит дальше. Но безысходность в ее голосе будит во мне какие-то совершенно новые чувства. Боль, страх, разочарование – все это уходит на задний план. Я чувствую только огромную, пугающую силу, которую больше не намерена скрывать.
Вокруг меня как будто все начинает светиться. Не могу сказать в действительности это происходит или я повредилась умом, но воздух вдруг начинает походить на искрящуюся радугу.
Девушка реагирует мгновенно. Ее бесцветные глаза становятся ярко-синими, как у куклы. Она водит руками по воздуху, что-то бормочет и буквально через несколько мгновений мы оказываемся у дома Амелфы.
Никакого пожара нет. Пейзаж такой идеалистический, что навевает скуку. Растерянно оглядываюсь на свою спутницу, она расстроена не меньше моего. Удивительно: десять минут назад я бы отдала все, что угодно, лишь бы пожара не произошло. И вот огня нет, а я чувствую внутри укол разочарования, такой, словно зря я вообще вернулась.
Опять смотрю на дом и замечаю в окне второго этажа Язу. Издалека ее выражение лица можно принять за улыбку, но сомневаюсь, что она рада меня видеть.
Треск. Вскрик!
Всего мгновение и дом вдруг весь начинает светиться оранжевым. Похотливые языки пламени облизывают огромное строение, как игрушечное. Не успев подумать, бегу к двери со всех ног.
Ледяная, влажная рука хватает меня за плечо, и я вспоминаю о незнакомке. Она пристально смотрит мне в глаза, а кажется, что прямо в душу, и почти незаметно мотает головой:
– Не так.
Я киваю в ответ и разрешаю той силе, что так долго сдерживала внутри, выйти наружу.
Дальше я смотрю все, словно в быстрой перемотке. Пламя в последний раз кусает дом и также резко, как родилось, умирает. Я даже слышу его опечаленный вздох. Потом из дома валятся люди. Вижу Язу, замечаю ее испуганный взгляд. Благояр и Валера выбегают одновременно. Под руки они ведут Амелфу. Сомневаюсь, что ей на самом деле стало плохо, скорее она, как всегда, воспользовалась моментом.
Какие-то неизвестные мне личности высыпаются из особняка. Почти все кашляют, кто-то держится за живот, у некоторых видны ожоги.
Валера первый замечает меня в десяти метрах от дома. Он бросается ко мне, потом видит, как вокруг меня искрится воздух и ошарашенно замирает. Благояр толкает его плечом, подлетает ко мне вплотную, резко поднимается меня над землей и ставит обратно.
Удивительно, но это помогает. Жизнь возвращается в нормальный режим воспроизведения. А меня перестает тошнить магией. Или как это у них называется.
Осторожно опускаюсь на колени. Меня потрясывает. Благояр открывает рот, но я предусмотрительно прикладываю палец к губам. Я предчувствую, что он будет задавать мне вопросы, а я совсем не готова сейчас на них отвечать.
Вокруг меня образовалась небольшая толпа, но никто не произносит не звука. Не понимаю, в их глазах страх или уважение, но выглядят они очень уж серьезными.
– Вы приведение что ли увидели? – пытаюсь разрядить обстановку, но не получается.
Валера выдавливает из себя подобие улыбки, Благояр также молча сидит рядом и машинально гладит мое плечо. Его взгляд направлен внутрь себя, дышит он так сосредоточенно и шумно, что кажется, будто это ветер.
– Что это было, милочка? – притворная улыбка Амелфы не может скрыть, как она напугана.
– Я тебе не милочка, – поднимаю глаза на Сирина.
Мы встречаемся взглядами и на несколько секунд обе замираем. Потом она часто моргает длинными закрученными ресницами и отходит. Ладно, хотя бы сейчас она не будет донимать меня своими издевками и вопросами, уже хорошо.
«Так и будешь сидеть?» – Яза как всегда бесцеремонно вторгается в мою голову.
Ведьма протягивает мне руку, я улыбаюсь одними глазами, берусь за нее и встаю рядом с женщиной. Меня немного покачивает, неприятно мутит и перед глазами как будто пляшут мушки. Но в целом я жива и вроде бы здорова.
Яза держит меня под руку, и мы медленно шагаем к дому. Вдруг вспоминаю, про незнакомку с прозрачными глазами, оборачиваюсь, но никак не могу найти ее взглядом. Похоже она улучила момент суеты и сбежала. А я ведь даже имени ее не узнала. Но я так устала, что могу только передвигать ноги и молча брести рядом с ведьмой.
Не слышу, а скорее чувствую спиной, что Благояр уперся мне в спину фиолетовыми глазами. А Валера рассматривает землю и ковыряет ее носком щегольских идеально начищенных туфель.
«Я же говорила, что ты дома» – едва уловимо проносится в моей голове.
Не знаю, смеяться мне или плакать поэтому просто молчу и механически передвигаю ноги.
На утро мы не говорим о прошедшем дне, как будто его и не было. Помню как-то давно я видела в кино завтрак аристократов: все сидят с каменными лицами, едят из идеальных тарелок свои идеальные блюда, а в глазах – холод и полнейшее равнодушие друг к другу.
Примерно так и проходила наша трапеза. Амелфа изо всех сил закатывала глаза, чтобы показать, как она недовольна. Я изо всех сил делала вид, что не замечаю этого. Валера вообще, как будто вжался в стул, растворился, исчез. Мне кажется, что я не слышала его голос тысячу лет. Только Благояр зло стучит изящными вилками по резным тарелкам, хотя я готова руку дать на отсечение, что он прекрасно обучен этикету.
«Выходим через час», – посылает всем сигнал Яза, и никто не спрашивает ее, куда мы идем.
Но я готова уже через полчаса. Нет сил сидеть в этом душном доме, поэтому потихоньку выхожу на задний двор. Баз безлюдно, зелено и пахнет чем-то неуловимо похожим на ванильное мороженое. Сидя на ступеньках, я так расслабляюсь, что чьи-то шаги позади меня заставляют вздрогнуть и сбросить оцепенение.
Валера молча садится рядом и, кажется, даже закрывает глаза.
– Мне жаль, – сдавленно хрипит бес. – Мне жаль, что я подвел тебя и предал нашу дружбу.
В глазах начинает щипать и я поднимаю взгляд в безжизненное небо.
– Мне тоже жаль, – беззвучно произношу я.
Потом взрываюсь огнем (в этом случае, к счастью для всех, только метафорическим), поворачиваюсь к бывшему другу и начинаю орать ему в лицо:
– Я верила тебе! Ты был мне единственным другом тут! Я думала мы заодно!
– Мы зао… – пытается вклиниться черт, но я не даю ему закончить.
– Как ты мог? Сдать меня этой двуличной, этой… – тут слова заканчиваются, я бессильно опускаю лицо в ладони, но уже не плачу, а только тяжело дышу.
Рука Валеры обнимает меня за плечи и я так устала, что не могу даже скинуть ее, а может и не хочу. Он тихонько покачивается из стороны в сторону и бормочет себе что-то под нос. И на какие-то пару минут я даже верю, что дальше все будет хорошо. По крайней мере, если мы будем также сидеть тут в тишине на крылечке,
– Надо идти, – резкий голос Благояра разбивает мои мечты о покое.
Жду, пока он уйдет, но наемник стоит над нами. Потом галантно протягивает мне руку, которую я, конечно, игнорирую.
Правда, потом вскакиваю от каждого шороха, мимолетного ветерка и хруста ветки. Надо ли говорить, что как только свет «переключается» на утро, я уже на ногах.
«Меня никто не съел. Это плюс», – говорю сама с собой, чтобы унять эту оглушающую пустоту внутри. Так зовет к себе одиночество. С чем-чем, а уж с ним мы старые друзья.
Глава 30
Когда мы в прошлый раз целый день шагами с Язой по лесу, мне это казалось испытанием. Теперь я понимаю, что тогда было еще ничего. Забавно, как через время моменты, что ужасали и пугали, становятся вполне приятными воспоминаниями.
Вот и сейчас во мне против воли шевелится ностальгия. Гоню ее прочь, а то моя решимость сделать все одной совсем испарится.
Удивительно, но ни одного чудовища, что я придумала в своей голове, я не встречаю по пути. Почему-то мне казалось, что тут за каждым кустом – жуткий Леший. За каждым деревом – как минимум по мертвецу.
Через несколько часов гора вроде как не приближается ни на сколько, а ноги начинают гудеть. Я бы сейчас многое отдала за любимые кроссовки, потому что тесные ботинки, в которые нарядили меня в замке, мало подходят для подобных прогулок.
Неожиданно гора подпрыгивает ко мне, и за следующим холмом я вижу ее во всей красе. Она напоминает мне Арарат с фотографий, что показывала мне мама. Те же снежные шапки, те же острые шпили. Та же величественная неприступность. Гора выглядит как строгий, но справедливый дедушка. И почему-то я уверена, что она тоже не терпит ошибок.
Мама… Об этом предпочитаю не думать, но мысли все равно плохо слушаются и разлетаются как светлячки из банки. В моей голове им тесно.
Шагаю с удвоенным рвением. Пусть лучше ноют ноги, чем в сотый раз прокручивать в голове все то, что успело случиться за это время. Так усиленно пытаюсь не возвращаться мыслями к неприятным моментам, что упускаю, как под ногами вдруг скрипит ветка.
Мгновение – и я уже падаю вниз, отчаянно пытаясь схватиться руками за края ямы. Только это мало помогает, поэтому резкий толчок в спину вполне ожидаем.
– Ай! – ругаюсь в пустоту.
Вот это везение! На дне ямы вижу подушку из травы и мха. Она-то и смягчила мое падение. Руки-ноги целы, голова на месте. Осталось только придумать, как мне выбраться отсюда. Встаю в полный рост, и все равно края пропасти сильно выше. До них не дотянуться ни рукой, ни на носочках.
Правой ногой упираюсь в корень, но он скользкий и какой-то противно склизкий. Морщусь от этой мерзости, но вытираю корень краем юбки. Теперь нога располагается устойчивее, только все равно высоты, чтобы выбраться, недостаточно.
– Ау! Кто-нибудь слышит меня! – кричу в пустоту.
В ответ мне только равнодушно шумит лес. Плюхаюсь на ковер из зелени и бесцельно отправляю в пространство свои жалобные просьбы.
– Ау-у-у-у!
– Кто там? – робкий шепот на краю ямы заставляет меня вскочить на ноги.
– Вы там? – тихонько спрашиваю я.
Тишина. Может быть, мне послышалось? Или у меня начались от голода слуховые галлюцинации? Или это повреждения мозга! Настолько углубляюсь в перечисление возможных диагнозов, что чуть не пропускаю еще более тихое и робкое:
– Да.
– Пожалуйста! Я упала и не могу выбраться. Помогите мне! Пожалуйста!
Скорее не слышу, а чувствую, как собеседник на другом конце ямы колеблется. Перебирает тонкими руками и обреченно вздыхает.
– Пожалуйста! Мне надо домой! – тихо-тихо повторяю я. – Не бросайте меня тут.
Две минуты молчания. Три. Пять. Я почти не дышу, все прислушиваюсь, что же решит мой невидимый спаситель. Или палач.
– Ладно, – едва шепотом проносится у меня над головой.
На дно ямы опускается импровизированная веревка. Это что-то вроде косы из нескольких упругих веток. Не знаю, выдержит ли она мой вес, но я точно буду пытаться.
С первого раза у всех все получается только в мотивирующих книжках. Пятая попытка. Седьмая. Ноги скользят по краям ямы, руки ободраны в кровь. Я уже тысячу раз пожалела, что так и не записалась в спортзал после работы, хотя клятвенно обещала это сама себе как минимум 4 раза в год.
Не-знаю-какая попытка вдруг оказывается удачной! Нога не скользит, а уставшие руки перебирают вверх, к спасению.
Я сама себе не верю, когда лежу на краю ямы, смотрю в темное небо, где ни движется ни одного облачка, и тяжело дышу.
Чья-то холодная, тонкая рука проводит по моему лбу и это возвращает меня к реальности. Почти прозрачная, невесомая девушка скрывается за стволом дерева. Неуклюже переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки и бегу за ней.
Глава 31
Незнакомка укрылась за стволом дерева. Он такой массивный, что с легкостью скрыл от меня легкую фигуру девушки. Бегать за ней по кругу кажется мне дурацкой идеей, мы же не кошка и мышь, в конце концов. Поэтому прислоняюсь к дереву спиной с другой стороны и пытаюсь восстановить сбитое дыхание.
Ощущение, что мое тело вобрало в себя всю тяжесть этого мира не покидает. Я того и жду, что скоро земля станет такой легкой, что улетит в космос. Интересно, а тут вообще есть космос?
– Что? – задумавшись, не сразу понимаю, что девушка говорит мне что-то, поэтому приходится переспрашивать.
– Ты не должна быть здесь, – еле шепчет она.
– Знаю, – тяжело вздыхаю и все-таки разрешаю себе сползти спиной по дереву и плюхнуться на жесткий корень. – Я должна быть сейчас на работе. Или сидеть в библиотеке. Или…
– Не здесь, – девушка кричит, хотя выходит все равно тихо. – Тот дом, что огнем страшным будет объят, погубит их жизни.
Мгновенно просыпаюсь, одним прыжком огибаю дерево и оказываюсь лицом к лицу с незнакомкой. Она выглядит еще более странно, чем показалось в начале. Почти прозрачная кожа с синеватыми прожилками будто лишена красок. Блеклые серо-зеленые глаза огромны. Она невидящим взглядом уставилась куда-то вдаль и, кажется, вообще не понимает, что говорит. Руки с длинными пальцами висят словно плети. Но я не успеваю поймать тот момент, когда эти цепкие ладони вцепляются мне в шею.
– Пусти! Пусти! – хриплю я.
Не успеваю подумать о последнем желании, и вдруг также неожиданно, как появились, руки соскальзывают с моего горла. Незнакомка начинает кашлять вместе со мной. Она хлопает глазами, складывается пополам и с ужасом смотрит на красные отметины, что оставили ее пальцы.
– Прости… мне жаль… не могу контролировать… ведения – выцепляю лишь отдельные слова из ее суетливого сбивчивого монолога.
– Ведение? Чей дом сгорит? – в моем голове нешуточная паника.
Я уже забыла и о ноющих мышцах, и о горле, которое горит так, будто туда плеснули из жерла вулкана.
Длинноволосая трет руками виски, жмурится и вообще выглядит очень уж подозрительно. Но я жду. Нетерпение и предчувствие чего-то ужасного разрывает меня изнутри, но я снова жду.
– Ведьма и очень сильный
– Бес… – заканчиваю за нее предложение. – Что ты сделала с ними?
– Ничего, – девушка кажется ошарашенной и смущенной. – У меня нет никакой другой магии, кроме предсказаний.
– Это еще не случилось? – мне даже страшно поднимать на нее глаза.
– Я не знаю. Я не умею... – теряется незнакомка.
Мои мысли мечутся в голове со скоростью истребителя. Я понятия не имею даже в какой стороне этот самый дом. А уж как спасти их из огня и вообще можно ли это еще сделать и подавно.
– А у тебя точно нет никакой магии? – спрашиваю с надеждой.
Она лишь качает головой:
– Я умею только пропускать чужую магию через себя…
Повисает неловкое молчание, которое нарушает незнакомка:
– Могу и твою.
Когда я поднимаю глаза, она в упор смотрит на меня своими жуткими рыбьими глазами и совсем не шутит.
Глава 32
– Давай, просто разозлись, – наставляет девушка, но выходит не очень.
Я даже не успела узнать, как ее зовут, сейчас это не имеет значения. Она кричит на меня своим едва слышным голосом. Пытается подзадорить, разозлить. Но я на сто процентов уверена, что у меня ничего не выйдет, поэтому не удивляюсь, когда все так и происходит.
Наконец, сдается даже незнакомка. Она невесомо опускается на землю, складывает свои длинные пальцы под подбородком и тихо, даже для нее, произносит:
– Ты старалась. Жаль, что недостаточно. Теперь их судьба предрешена.
Не понимаю, что происходит дальше. Но безысходность в ее голосе будит во мне какие-то совершенно новые чувства. Боль, страх, разочарование – все это уходит на задний план. Я чувствую только огромную, пугающую силу, которую больше не намерена скрывать.
Вокруг меня как будто все начинает светиться. Не могу сказать в действительности это происходит или я повредилась умом, но воздух вдруг начинает походить на искрящуюся радугу.
Девушка реагирует мгновенно. Ее бесцветные глаза становятся ярко-синими, как у куклы. Она водит руками по воздуху, что-то бормочет и буквально через несколько мгновений мы оказываемся у дома Амелфы.
***
Никакого пожара нет. Пейзаж такой идеалистический, что навевает скуку. Растерянно оглядываюсь на свою спутницу, она расстроена не меньше моего. Удивительно: десять минут назад я бы отдала все, что угодно, лишь бы пожара не произошло. И вот огня нет, а я чувствую внутри укол разочарования, такой, словно зря я вообще вернулась.
Опять смотрю на дом и замечаю в окне второго этажа Язу. Издалека ее выражение лица можно принять за улыбку, но сомневаюсь, что она рада меня видеть.
Треск. Вскрик!
Всего мгновение и дом вдруг весь начинает светиться оранжевым. Похотливые языки пламени облизывают огромное строение, как игрушечное. Не успев подумать, бегу к двери со всех ног.
Ледяная, влажная рука хватает меня за плечо, и я вспоминаю о незнакомке. Она пристально смотрит мне в глаза, а кажется, что прямо в душу, и почти незаметно мотает головой:
– Не так.
Я киваю в ответ и разрешаю той силе, что так долго сдерживала внутри, выйти наружу.
Глава 33
Дальше я смотрю все, словно в быстрой перемотке. Пламя в последний раз кусает дом и также резко, как родилось, умирает. Я даже слышу его опечаленный вздох. Потом из дома валятся люди. Вижу Язу, замечаю ее испуганный взгляд. Благояр и Валера выбегают одновременно. Под руки они ведут Амелфу. Сомневаюсь, что ей на самом деле стало плохо, скорее она, как всегда, воспользовалась моментом.
Какие-то неизвестные мне личности высыпаются из особняка. Почти все кашляют, кто-то держится за живот, у некоторых видны ожоги.
Валера первый замечает меня в десяти метрах от дома. Он бросается ко мне, потом видит, как вокруг меня искрится воздух и ошарашенно замирает. Благояр толкает его плечом, подлетает ко мне вплотную, резко поднимается меня над землей и ставит обратно.
Удивительно, но это помогает. Жизнь возвращается в нормальный режим воспроизведения. А меня перестает тошнить магией. Или как это у них называется.
Осторожно опускаюсь на колени. Меня потрясывает. Благояр открывает рот, но я предусмотрительно прикладываю палец к губам. Я предчувствую, что он будет задавать мне вопросы, а я совсем не готова сейчас на них отвечать.
Вокруг меня образовалась небольшая толпа, но никто не произносит не звука. Не понимаю, в их глазах страх или уважение, но выглядят они очень уж серьезными.
– Вы приведение что ли увидели? – пытаюсь разрядить обстановку, но не получается.
Валера выдавливает из себя подобие улыбки, Благояр также молча сидит рядом и машинально гладит мое плечо. Его взгляд направлен внутрь себя, дышит он так сосредоточенно и шумно, что кажется, будто это ветер.
– Что это было, милочка? – притворная улыбка Амелфы не может скрыть, как она напугана.
– Я тебе не милочка, – поднимаю глаза на Сирина.
Мы встречаемся взглядами и на несколько секунд обе замираем. Потом она часто моргает длинными закрученными ресницами и отходит. Ладно, хотя бы сейчас она не будет донимать меня своими издевками и вопросами, уже хорошо.
«Так и будешь сидеть?» – Яза как всегда бесцеремонно вторгается в мою голову.
Ведьма протягивает мне руку, я улыбаюсь одними глазами, берусь за нее и встаю рядом с женщиной. Меня немного покачивает, неприятно мутит и перед глазами как будто пляшут мушки. Но в целом я жива и вроде бы здорова.
Яза держит меня под руку, и мы медленно шагаем к дому. Вдруг вспоминаю, про незнакомку с прозрачными глазами, оборачиваюсь, но никак не могу найти ее взглядом. Похоже она улучила момент суеты и сбежала. А я ведь даже имени ее не узнала. Но я так устала, что могу только передвигать ноги и молча брести рядом с ведьмой.
Не слышу, а скорее чувствую спиной, что Благояр уперся мне в спину фиолетовыми глазами. А Валера рассматривает землю и ковыряет ее носком щегольских идеально начищенных туфель.
«Я же говорила, что ты дома» – едва уловимо проносится в моей голове.
Не знаю, смеяться мне или плакать поэтому просто молчу и механически передвигаю ноги.
Глава 34
На утро мы не говорим о прошедшем дне, как будто его и не было. Помню как-то давно я видела в кино завтрак аристократов: все сидят с каменными лицами, едят из идеальных тарелок свои идеальные блюда, а в глазах – холод и полнейшее равнодушие друг к другу.
Примерно так и проходила наша трапеза. Амелфа изо всех сил закатывала глаза, чтобы показать, как она недовольна. Я изо всех сил делала вид, что не замечаю этого. Валера вообще, как будто вжался в стул, растворился, исчез. Мне кажется, что я не слышала его голос тысячу лет. Только Благояр зло стучит изящными вилками по резным тарелкам, хотя я готова руку дать на отсечение, что он прекрасно обучен этикету.
«Выходим через час», – посылает всем сигнал Яза, и никто не спрашивает ее, куда мы идем.
Но я готова уже через полчаса. Нет сил сидеть в этом душном доме, поэтому потихоньку выхожу на задний двор. Баз безлюдно, зелено и пахнет чем-то неуловимо похожим на ванильное мороженое. Сидя на ступеньках, я так расслабляюсь, что чьи-то шаги позади меня заставляют вздрогнуть и сбросить оцепенение.
Валера молча садится рядом и, кажется, даже закрывает глаза.
– Мне жаль, – сдавленно хрипит бес. – Мне жаль, что я подвел тебя и предал нашу дружбу.
В глазах начинает щипать и я поднимаю взгляд в безжизненное небо.
– Мне тоже жаль, – беззвучно произношу я.
Потом взрываюсь огнем (в этом случае, к счастью для всех, только метафорическим), поворачиваюсь к бывшему другу и начинаю орать ему в лицо:
– Я верила тебе! Ты был мне единственным другом тут! Я думала мы заодно!
– Мы зао… – пытается вклиниться черт, но я не даю ему закончить.
– Как ты мог? Сдать меня этой двуличной, этой… – тут слова заканчиваются, я бессильно опускаю лицо в ладони, но уже не плачу, а только тяжело дышу.
Рука Валеры обнимает меня за плечи и я так устала, что не могу даже скинуть ее, а может и не хочу. Он тихонько покачивается из стороны в сторону и бормочет себе что-то под нос. И на какие-то пару минут я даже верю, что дальше все будет хорошо. По крайней мере, если мы будем также сидеть тут в тишине на крылечке,
– Надо идти, – резкий голос Благояра разбивает мои мечты о покое.
Жду, пока он уйдет, но наемник стоит над нами. Потом галантно протягивает мне руку, которую я, конечно, игнорирую.
