Собрав отменной свежей полыни, я ровным ковром разбросала ее по берегу лесного озера. Пусть теперь эти драгоценные русалки попробуют выйти из воды на мою территорию, обожгут себе все конечности!
Удовлетворенно отряхнув руки, я присела на крылечке, чтобы почитать трактат, выданный мне научным руководителем. Но только открыла книгу, как из леса выплыл очередной всадник на белом коне.
- Здравствуй, бабка! – крикнул мне молодец, спешиваясь. Это был крепкий широкоплечий парень со здоровыми кулачищами, загорелым лицом и мрачным настороженным блеском в глазах.
- И тебе не хворать, - подозрительно ответила я. Что ему надо тут у меня в глуши? – Далече едешь, добрый молодец?
Парень подбоченился и выдал:
- Ты, допрежь меня спрашивать, сперва накорми-напои и спать уложи!
Я аж дар речи потеряла. Ничего себе, нашел тут придорожный мотель! А одалисок с опахалами ему не надо?
- Ступай-ка ты, мил человек, куда шел, - как можно миролюбивее проскрипела я, с трудом сдерживая желание послать его к лешему.
Кажется, увалень тоже растерялся:
- Ты чего, бабка? Ваш же род всегда добрым молодцам помогал! Что сейчас-то не так?
Хм. Однако. Об этом в моих научных трудах информации не было. Зря я все же трактат так и не прочла. Надо бы выяснить о местных традициях поподробнее.
- Ладно, - смилостивилась я. – Чего надо-то?
Увалень задумчиво почесал в затылке:
- Ну, сначала бы в баньке попариться...
О, а мой придорожный мотель еще и с сауной должен быть? Ну знаете ли… Похоже, не зря я про одалисок подумала, сейчас он будет себе молодых и красивых банщиц требовать. Мне даже интересно, насколько далеко может зайти человеческая наглость.
- В баньке – так в баньке, - согласилась я. – Банька у меня вон там, - я махнула рукой вправо. – Вода в роднике, вон там, - я махнула рукой влево. - А дрова в лесу, - указала я прямо перед собой. – Дров и воды натаскай, баньку истопи – и можешь мыться.
Парень совсем погрустнел:
- Так я ж с дороги, уставший…
- И что? – не поняла я. – Ты хочешь, чтобы я, старая больная женщина, тебе баню топила, пока ты, молодой и здоровый, ноги тянуть будешь?
Увалень переступил с ноги на ногу и по-детски шмыгнул носом:
- Ну… да… - неуверенно согласился он.
- Ишь чего удумал, захребетник! – возмутилась я. – Хочешь мыться – ступай работать!
Парень вздохнул, пораскинул мозгами и, привязав лошадку, потопал к роднику. Я удовлетворенно хмыкнула, усаживаясь поудобнее. Труд он, знаете ли, облагораживает, вот я и посмотрю, сделает он из наглеца человека, или в данном случае уже не поможет.
- Баню-то топить умеешь? Не спалишь мне там все? – на всякий случай уточнила я.
- Умею, - как-то не слишком радостно отозвался парень. Я даже немного сжалилась:
- Как звать-то тебя хоть?
- Иваном, - откликнулся увалень.
- А я Яга, - сообщила ему я. – Будем знакомы!
- Ты б, Яга, покормила меня, пока банька растапливается, - мрачно изрек Иван, не размениваясь на формальные фразы типа «Очень приятно».
Я даже удивляться этой наглости не смогла. Покормить - так покормить.
Вздохнув, я поплелась в избушку и открыла холодильный ларь. Продукты за день были подъедены, и на полке лежало одинокое куриное яйцо, оставшееся от скатерти-самобранки. Судя по виду, яйцо было готово вылупиться и уйти из этого места своими ногами. Н-да, что-то я как хозяйка совсем запустила свои владения. Надо все же дойти завтра до деревни. А этого обормота тогда чем кормить? Скатерть-самобранка-то тю-тю, конфискована законным владельцем.
Помянув недобрым словом своего научного руководителя, я щелкнула пальцами, развела магический огонь в печи и поставила туда котелок. Есть у меня тут одна вещь, которая давно залежалась.
Разноцветные пачки с начертанными на них перекрестьями палок были не информативны. По запаху они тоже не различались – ароматы были какие угодно, но явно несъедобные. Я перевернула упаковки. На одной была нарисована змея, на другой какие-то гады с присосками и щупальцами (б-р-р, и скормила бы дорогому гостю, но отравление аборигенов категорически запрещено Уставом Содружества). А это вот что? На одной из упаковок красовалась грустная морда свиньи, судя по всему тяжело больной и нездорово толстой. Думаю, это намек, что в пачке должно быть мясо.
Я залила лапшу кипятком и высыпала из отдельного пакетика мумифицированные свиные останки. В горячей воде они стали активно увеличиваться в размерах и, кажется, даже шевелиться. Ого! Те люди, которые способны сотворить такое изуверство со свиньей, меня пугают. Хорошо, что они живут в Закрытых мирах и контакты с ними невозможны!
- Готов там мой ужин? – вломился в избу наглый молодец. А если б я тут в неглиже была, а? Ну вообще никакого воспитания.
- Готов, милок, готов, - сладко пропела я, ставя перед ним миску с дымящейся свиньей. – Кушай, родной.
Добрый молодец потыкал деревянной ложкой в волнистые нити лапши, озадаченно понюхал приправы.
- Что за ведьминскую бурду ты тут добрым людям суешь? – с подозрением поинтересовался он.
- Так что сама ем, милок, тем и тебя кормлю, - заперхала я, стараясь скрыть за кашлем бесовский хохот. – Я ж женщина старая, ходить мне тяжело, хозяйства своего нету, а путники ходють и ходють, и всем покушать хочется.
Иван долбанул своей тяжелой дланью по столу и встал во весь рост.
- Ты, бабка, прекращай издеваться! Корми меня, ясно? А то я тебе дом разгромлю!
Вот так здрасьте, приехали. Приперся в мой дом без приглашения, требует чего-то, угрожает. Все, пусть точно идет к лешему!
Я распрямила плечи и зажгла в ладони магический огонь.
- А попробуй, разгроми, - холодно и без кряхтения ответила я, глядя ему в глаза. – Позабавил меня, да и хватит, не люблю наглецов.
Молодец пару секунд играл со мной в гляделки, но потом, кажется, кое-что понял, опустил к долу ясны очи, сел за стол и молча заработал ложкой. Сначала с подозрением, а потом - как распробовал - начал кушать так, что за ушами трещало. Я только умилялась, глядя, как он накручивает длинную лапшу на деревянную ложку, мучается, но мужественно терпит и даже не сквернословит.
Покушав, молодец отправился в свежезатопленную баньку, а я села изучать магический трактат. Судя по стилю изложения мыслей, автор был на редкость дотошным занудой. Я с трудом продиралась сквозь его велеречивые рассуждения о том, что Баба Яга являлась классическим сильным женским персонажем местного фольклора, это отсылало нас к временам матриархата и вообще свидетельствовало о высокой степени эмансипации среди здешнего прекрасного пола. К концу десятого листа подобных рассуждений я подумала, что жена автора наверняка была первой феминисткой этого мира и изобрела развод лишь для того, чтобы сбежать от такого на редкость скучного супруга. К концу двенадцатого листа я потеряла нить рассуждений и сладко задремала в обнимку с трактатом.
Разбудил меня пронзительный скрип входной двери – из бани явился мой внезапный гость Иван.
- Ну, старая, спасибо, отличная баня! – сообщил он, плюхаясь на лавку. – Давай, уложи меня спать, сама садись в ногах и расспрашивай, куда я иду!
- Вот вообще неинтересно, - ответила я, зевнув и пряча трактат. – Подушка с одеялом около тебя на лавке, застилай и ложись спать. И не шуми сильно, а то мою избушку разбудишь.
Иван обиженно шмыгнул носом, но спорить не стал, покладисто расстелив себе в уголке. А ничего, наглость-то, похоже, поддается перевоспитанию.
- Ладно, - села я на своей лежанке. – Рассказывай, куда идешь.
Иван с энтузиазмом откликнулся:
- Иду я из Тридевятого царства. Сам я Иван, вдовий сын, служу у царя Берендея. И вот царь мне велел достать ему живой и мертвой водицы, чтоб, значит, мог он снова стать молодым и здоровым. А где ее искать, эту водицу? Вот посоветовали мне знающие старухи прийти к тебе, Яга, на поклон, чтобы ты путь указала.
Я сдавленно хмыкнула:
- Хороший способ поклониться – вломился в дом, хозяйничаешь тут, скандалишь. А если не помогу?
Иван покаянно повесил буйную голову:
- Не видать мне тогда родного дома и матушки моей, не велел царь без водицы возвращаться.
- Что за авторитарный произвол он тут устроил? – сжалилась я над молодцем. – Ладно, спи уж, подумаю я, как твоей беде помочь.
Радостный Иван закутался в одеяло, и спустя десять минут избушка стала сотрясаться от его богатырского храпа. Да уж, тут и захочешь уснуть – не уснешь. Так и придется решать его проблему, чтобы выпроводить этого громкого молодца со своей жилплощади.
В задумчивости я накинула на себя теплый свитер и вышла в тихую летнюю ночь. В небе ярко светили звезды, ветер доносил с озера лягушачье кваканье. Было уютно и спокойно.
Я устроилась на крылечке, размышляя над проблемой Ивана. Информации о живой и мертвой воде у меня не было, но судя по рассказу моего гостя, такая вода должна обладать огромнейшей концентрацией магии. А, согласно общей теории неравномерности магического фона, наиболее высокая концентрация магии наблюдается возле магического источника. В каждом мире источник свой, где находится здешний – я не знаю. Но я могу создать простейшее поисковое заклинание, которое будет питаться от магического источника и тянуться к нему, чтобы продлить свое существование. Если этому поисковому заклинанию придать необходимую материальную форму, оно сможет выполнять роль проводника, указывая к источнику дорогу. Но что за форма это может быть? Что-то круглое и небольшое… Хм. Кажется, где-то на полках в доме я видела нечто подобное…
Утром, когда Иван проснулся и завтракал остатками лапши, я торжественно преподнесла ему клубок ниток, в котором скрывалось поисковое заклинание.
- Вот, - сообщила гостю я. – Это клубочек, он покатится и укажет тебе путь к живой и мертвой воде. Ну… почти к ней. Погрешность будет радиусом десять-пятнадцать километров, точнее я дорогу тебе не укажу. И еще… поскольку кратчайший путь между двумя точками – прямая линия, то и катиться он будет не по тропинке. Может повести через болото или через дремучий лес. Ну, ты сам уж смотри, куда идешь.
- Спасибо тебе, бабка! – засиял от счастья Иван и обнял меня за талию. Удивленно охнул, потому что маскировочный амулет создавал только личину полной немолодой женщины, а на ощупь я была вполне себе стройной и упругой.
- Руки убрал! – гаркнула я вполне в духе фея Мартина. – И пошел уже отсюда!
- Спасибо еще раз, - поклонился мне Иван и, смущенно покраснев, тихо добавил: - У тебя там дверь входная болталась, так я ее поправил. И все петли смазал, больше скрипеть не будут. Ну, не поминай лихом.
Махнул рукой, вскочил на коня и был таков. А я с удивлением подумала, что, кажется, одного наглеца в этом мире сумела немного перевоспитать…
Проводив Ивана, я решила отправиться в деревню за продуктами. Для этого пришлось зачаровать себе еще один маскировочный амулет, на этот раз с образом веселой розовощекой крестьянки. Селяне, конечно, поймут, что я неместная, но уж легенды я придумывать умею, совру что-нибудь.
Подумав, я решила взять с собой связки кое-каких целебных трав, которые набрала заодно с полынью. Думаю, здешний люд такие вещи ценит, вот и обменяю свои травы на еду.
Солнце поднялось уже достаточно высоко и стало припекать, когда я собралась в дорогу и вышла на крыльцо своей избушки. В нос тут же ударил резкий и неприятный запах. Фу. Я поморщилась и осмотрелась по сторонам. Ого! Всю поляну украшал ровный слой гниющих водорослей. Скользкая черная масса и придавала окружающему лесу это неповторимое зловоние.
Мысленно я поаплодировала русалкам. А они с огоньком подошли к нашей войне, моя полынь была детским лепетом по сравнению с этим безобразием. Даже избушка покачивалась на своих курьих ножках как пьяная и норовила зажать своей когтистой конечностью дверной проем.
Ну, война так война. Есть у меня еще одна мысль для диверсии. Не успела я толком обдумать свой план мести, как снова зашумели крылья, и небо над головой потемнело от приближающегося Змея Горыныча.
- А вы ко мне зачастили, профессор, - поздоровалась я, когда Змей стал оборачиваться человеком. Взгляд мой был прикован к поляне – я размышляла, как быстрее и проще будет вычистить ее от зловонных водорослей.
- Ты считаешь это забавным? – ледяным голосом произнес мой руководитель. Ну… да, выпад русалок я считаю забавным. Я даже почувствовала уважение к моим противницам. Но он-то что так близко к сердцу это принял?
Я обернулась к Змею… и охнула. Профессор был весь покрыт красными пятнами, похожими на следы укусов. Видимо, они жутко зудели, но мой руководитель стойко это терпел. Лишь глаза его были как ледяные омуты.
- Я был более высокого мнения о твоих интеллектуальных способностях, ведьма, - презрительно выплюнул он. – Кидаться нелепыми проклятиями в руководителя? Серьезно?
О-о, вот и проявился мой неуправляемый дар. Стыдно-то как… Так, спокойно! Кто вообще сказал, что я должна сознаваться?
- А с чего вы решили, что это я? – вполне натурально возмутилась я. - Может вас Василиса чем наградила? Место дикое, болезней неизученных тут много…
Девар скрипнул зубами:
- Василиса моя домработница уже шесть лет! И за это время никаких проклятий я не получал. А вот после первой встречи с тобой все и началось! Выводы?
- Ну, значит, это не Василиса, а какая-та другая обитательница вашего гарема! – не сдавалась я. – Нельзя быть таким неразборчивым в связях!
Девар двинулся ко мне: медленно и неотвратимо. Я думала, в этот раз он меня все-таки придушит, поэтому благоразумно отступала. Не помогло.
На мои плечи навалилась тяжесть, такая невыносимая, будто я держала на себе каменную гору. Ноги подкосились, я села на землю, пытаясь вдохнуть воздух, но легкие будто горели огнем. Профессор надавил чистой силой, а она у него была весьма и весьма внушительной. Мне с моими крайне средними способностями нечего было ему противопоставить. Змей медленно приблизился.
- Кажется, я понял, - протянул руководитель, разглядывая меня как диковинку. – Частично управляемый дар? Весьма средние способности, да к тому же не всегда контролируемые… даже удивительно, как ты с таким набором попала в Магический университет, – он наклонился ближе, почти к самому лицу: – Думаешь, я не навел про тебя справки? Протеже ректора Корде, поступившая в университет по его протекции! Какое он задание дал тебе, отправляя сюда? Такое же, что и всем остальным?! Думала, сможешь меня обмануть?
Он резко ослабил давление силы и отвернулся.
- Можешь больше не тратить мое время, болтая сказочки про диссертацию! Я не собираюсь с тобой работать, - бросил он через плечо, уходя.
- Каким остальным? Про что вы? – с трудом выдохнула я, пытаясь подняться с земли. На что он намекает?
- Что бы вы ни затевали, у вас с Корде ничего не выйдет. Я не позволю, - произнес профессор, оборачиваясь в черного Змея. Гигантское существо взмыло вверх, подняв с земли тучу пыли.
Я растерянно смотрела ему вслед, ничего не понимая.
…В деревню я попала уже после обеда. Летний зной стал совсем невыносимым, людей на улицах практически не было. Даже одинокие собаки дремали в тени, вывесив наружу языки. Они не лаяли, лишь лениво провожали меня полуприкрытыми глазами, и снова впадали в дремоту.
Я шла по улицам, пытаясь найти хоть одного человека, которого не сморила жара. Мне повезло, у одного из домов мне попалась крепкая энергичная девица, которая, несмотря на погоду, возилась во дворе по хозяйству.
Удовлетворенно отряхнув руки, я присела на крылечке, чтобы почитать трактат, выданный мне научным руководителем. Но только открыла книгу, как из леса выплыл очередной всадник на белом коне.
- Здравствуй, бабка! – крикнул мне молодец, спешиваясь. Это был крепкий широкоплечий парень со здоровыми кулачищами, загорелым лицом и мрачным настороженным блеском в глазах.
- И тебе не хворать, - подозрительно ответила я. Что ему надо тут у меня в глуши? – Далече едешь, добрый молодец?
Парень подбоченился и выдал:
- Ты, допрежь меня спрашивать, сперва накорми-напои и спать уложи!
Я аж дар речи потеряла. Ничего себе, нашел тут придорожный мотель! А одалисок с опахалами ему не надо?
- Ступай-ка ты, мил человек, куда шел, - как можно миролюбивее проскрипела я, с трудом сдерживая желание послать его к лешему.
Кажется, увалень тоже растерялся:
- Ты чего, бабка? Ваш же род всегда добрым молодцам помогал! Что сейчас-то не так?
Хм. Однако. Об этом в моих научных трудах информации не было. Зря я все же трактат так и не прочла. Надо бы выяснить о местных традициях поподробнее.
- Ладно, - смилостивилась я. – Чего надо-то?
Увалень задумчиво почесал в затылке:
- Ну, сначала бы в баньке попариться...
О, а мой придорожный мотель еще и с сауной должен быть? Ну знаете ли… Похоже, не зря я про одалисок подумала, сейчас он будет себе молодых и красивых банщиц требовать. Мне даже интересно, насколько далеко может зайти человеческая наглость.
- В баньке – так в баньке, - согласилась я. – Банька у меня вон там, - я махнула рукой вправо. – Вода в роднике, вон там, - я махнула рукой влево. - А дрова в лесу, - указала я прямо перед собой. – Дров и воды натаскай, баньку истопи – и можешь мыться.
Парень совсем погрустнел:
- Так я ж с дороги, уставший…
- И что? – не поняла я. – Ты хочешь, чтобы я, старая больная женщина, тебе баню топила, пока ты, молодой и здоровый, ноги тянуть будешь?
Увалень переступил с ноги на ногу и по-детски шмыгнул носом:
- Ну… да… - неуверенно согласился он.
- Ишь чего удумал, захребетник! – возмутилась я. – Хочешь мыться – ступай работать!
Парень вздохнул, пораскинул мозгами и, привязав лошадку, потопал к роднику. Я удовлетворенно хмыкнула, усаживаясь поудобнее. Труд он, знаете ли, облагораживает, вот я и посмотрю, сделает он из наглеца человека, или в данном случае уже не поможет.
- Баню-то топить умеешь? Не спалишь мне там все? – на всякий случай уточнила я.
- Умею, - как-то не слишком радостно отозвался парень. Я даже немного сжалилась:
- Как звать-то тебя хоть?
- Иваном, - откликнулся увалень.
- А я Яга, - сообщила ему я. – Будем знакомы!
- Ты б, Яга, покормила меня, пока банька растапливается, - мрачно изрек Иван, не размениваясь на формальные фразы типа «Очень приятно».
Я даже удивляться этой наглости не смогла. Покормить - так покормить.
Вздохнув, я поплелась в избушку и открыла холодильный ларь. Продукты за день были подъедены, и на полке лежало одинокое куриное яйцо, оставшееся от скатерти-самобранки. Судя по виду, яйцо было готово вылупиться и уйти из этого места своими ногами. Н-да, что-то я как хозяйка совсем запустила свои владения. Надо все же дойти завтра до деревни. А этого обормота тогда чем кормить? Скатерть-самобранка-то тю-тю, конфискована законным владельцем.
Помянув недобрым словом своего научного руководителя, я щелкнула пальцами, развела магический огонь в печи и поставила туда котелок. Есть у меня тут одна вещь, которая давно залежалась.
Разноцветные пачки с начертанными на них перекрестьями палок были не информативны. По запаху они тоже не различались – ароматы были какие угодно, но явно несъедобные. Я перевернула упаковки. На одной была нарисована змея, на другой какие-то гады с присосками и щупальцами (б-р-р, и скормила бы дорогому гостю, но отравление аборигенов категорически запрещено Уставом Содружества). А это вот что? На одной из упаковок красовалась грустная морда свиньи, судя по всему тяжело больной и нездорово толстой. Думаю, это намек, что в пачке должно быть мясо.
Я залила лапшу кипятком и высыпала из отдельного пакетика мумифицированные свиные останки. В горячей воде они стали активно увеличиваться в размерах и, кажется, даже шевелиться. Ого! Те люди, которые способны сотворить такое изуверство со свиньей, меня пугают. Хорошо, что они живут в Закрытых мирах и контакты с ними невозможны!
- Готов там мой ужин? – вломился в избу наглый молодец. А если б я тут в неглиже была, а? Ну вообще никакого воспитания.
- Готов, милок, готов, - сладко пропела я, ставя перед ним миску с дымящейся свиньей. – Кушай, родной.
Добрый молодец потыкал деревянной ложкой в волнистые нити лапши, озадаченно понюхал приправы.
- Что за ведьминскую бурду ты тут добрым людям суешь? – с подозрением поинтересовался он.
- Так что сама ем, милок, тем и тебя кормлю, - заперхала я, стараясь скрыть за кашлем бесовский хохот. – Я ж женщина старая, ходить мне тяжело, хозяйства своего нету, а путники ходють и ходють, и всем покушать хочется.
Иван долбанул своей тяжелой дланью по столу и встал во весь рост.
- Ты, бабка, прекращай издеваться! Корми меня, ясно? А то я тебе дом разгромлю!
Вот так здрасьте, приехали. Приперся в мой дом без приглашения, требует чего-то, угрожает. Все, пусть точно идет к лешему!
Я распрямила плечи и зажгла в ладони магический огонь.
- А попробуй, разгроми, - холодно и без кряхтения ответила я, глядя ему в глаза. – Позабавил меня, да и хватит, не люблю наглецов.
Молодец пару секунд играл со мной в гляделки, но потом, кажется, кое-что понял, опустил к долу ясны очи, сел за стол и молча заработал ложкой. Сначала с подозрением, а потом - как распробовал - начал кушать так, что за ушами трещало. Я только умилялась, глядя, как он накручивает длинную лапшу на деревянную ложку, мучается, но мужественно терпит и даже не сквернословит.
Покушав, молодец отправился в свежезатопленную баньку, а я села изучать магический трактат. Судя по стилю изложения мыслей, автор был на редкость дотошным занудой. Я с трудом продиралась сквозь его велеречивые рассуждения о том, что Баба Яга являлась классическим сильным женским персонажем местного фольклора, это отсылало нас к временам матриархата и вообще свидетельствовало о высокой степени эмансипации среди здешнего прекрасного пола. К концу десятого листа подобных рассуждений я подумала, что жена автора наверняка была первой феминисткой этого мира и изобрела развод лишь для того, чтобы сбежать от такого на редкость скучного супруга. К концу двенадцатого листа я потеряла нить рассуждений и сладко задремала в обнимку с трактатом.
Разбудил меня пронзительный скрип входной двери – из бани явился мой внезапный гость Иван.
- Ну, старая, спасибо, отличная баня! – сообщил он, плюхаясь на лавку. – Давай, уложи меня спать, сама садись в ногах и расспрашивай, куда я иду!
- Вот вообще неинтересно, - ответила я, зевнув и пряча трактат. – Подушка с одеялом около тебя на лавке, застилай и ложись спать. И не шуми сильно, а то мою избушку разбудишь.
Иван обиженно шмыгнул носом, но спорить не стал, покладисто расстелив себе в уголке. А ничего, наглость-то, похоже, поддается перевоспитанию.
- Ладно, - села я на своей лежанке. – Рассказывай, куда идешь.
Иван с энтузиазмом откликнулся:
- Иду я из Тридевятого царства. Сам я Иван, вдовий сын, служу у царя Берендея. И вот царь мне велел достать ему живой и мертвой водицы, чтоб, значит, мог он снова стать молодым и здоровым. А где ее искать, эту водицу? Вот посоветовали мне знающие старухи прийти к тебе, Яга, на поклон, чтобы ты путь указала.
Я сдавленно хмыкнула:
- Хороший способ поклониться – вломился в дом, хозяйничаешь тут, скандалишь. А если не помогу?
Иван покаянно повесил буйную голову:
- Не видать мне тогда родного дома и матушки моей, не велел царь без водицы возвращаться.
- Что за авторитарный произвол он тут устроил? – сжалилась я над молодцем. – Ладно, спи уж, подумаю я, как твоей беде помочь.
Радостный Иван закутался в одеяло, и спустя десять минут избушка стала сотрясаться от его богатырского храпа. Да уж, тут и захочешь уснуть – не уснешь. Так и придется решать его проблему, чтобы выпроводить этого громкого молодца со своей жилплощади.
В задумчивости я накинула на себя теплый свитер и вышла в тихую летнюю ночь. В небе ярко светили звезды, ветер доносил с озера лягушачье кваканье. Было уютно и спокойно.
Я устроилась на крылечке, размышляя над проблемой Ивана. Информации о живой и мертвой воде у меня не было, но судя по рассказу моего гостя, такая вода должна обладать огромнейшей концентрацией магии. А, согласно общей теории неравномерности магического фона, наиболее высокая концентрация магии наблюдается возле магического источника. В каждом мире источник свой, где находится здешний – я не знаю. Но я могу создать простейшее поисковое заклинание, которое будет питаться от магического источника и тянуться к нему, чтобы продлить свое существование. Если этому поисковому заклинанию придать необходимую материальную форму, оно сможет выполнять роль проводника, указывая к источнику дорогу. Но что за форма это может быть? Что-то круглое и небольшое… Хм. Кажется, где-то на полках в доме я видела нечто подобное…
Утром, когда Иван проснулся и завтракал остатками лапши, я торжественно преподнесла ему клубок ниток, в котором скрывалось поисковое заклинание.
- Вот, - сообщила гостю я. – Это клубочек, он покатится и укажет тебе путь к живой и мертвой воде. Ну… почти к ней. Погрешность будет радиусом десять-пятнадцать километров, точнее я дорогу тебе не укажу. И еще… поскольку кратчайший путь между двумя точками – прямая линия, то и катиться он будет не по тропинке. Может повести через болото или через дремучий лес. Ну, ты сам уж смотри, куда идешь.
- Спасибо тебе, бабка! – засиял от счастья Иван и обнял меня за талию. Удивленно охнул, потому что маскировочный амулет создавал только личину полной немолодой женщины, а на ощупь я была вполне себе стройной и упругой.
- Руки убрал! – гаркнула я вполне в духе фея Мартина. – И пошел уже отсюда!
- Спасибо еще раз, - поклонился мне Иван и, смущенно покраснев, тихо добавил: - У тебя там дверь входная болталась, так я ее поправил. И все петли смазал, больше скрипеть не будут. Ну, не поминай лихом.
Махнул рукой, вскочил на коня и был таков. А я с удивлением подумала, что, кажется, одного наглеца в этом мире сумела немного перевоспитать…
Глава 9
Проводив Ивана, я решила отправиться в деревню за продуктами. Для этого пришлось зачаровать себе еще один маскировочный амулет, на этот раз с образом веселой розовощекой крестьянки. Селяне, конечно, поймут, что я неместная, но уж легенды я придумывать умею, совру что-нибудь.
Подумав, я решила взять с собой связки кое-каких целебных трав, которые набрала заодно с полынью. Думаю, здешний люд такие вещи ценит, вот и обменяю свои травы на еду.
Солнце поднялось уже достаточно высоко и стало припекать, когда я собралась в дорогу и вышла на крыльцо своей избушки. В нос тут же ударил резкий и неприятный запах. Фу. Я поморщилась и осмотрелась по сторонам. Ого! Всю поляну украшал ровный слой гниющих водорослей. Скользкая черная масса и придавала окружающему лесу это неповторимое зловоние.
Мысленно я поаплодировала русалкам. А они с огоньком подошли к нашей войне, моя полынь была детским лепетом по сравнению с этим безобразием. Даже избушка покачивалась на своих курьих ножках как пьяная и норовила зажать своей когтистой конечностью дверной проем.
Ну, война так война. Есть у меня еще одна мысль для диверсии. Не успела я толком обдумать свой план мести, как снова зашумели крылья, и небо над головой потемнело от приближающегося Змея Горыныча.
- А вы ко мне зачастили, профессор, - поздоровалась я, когда Змей стал оборачиваться человеком. Взгляд мой был прикован к поляне – я размышляла, как быстрее и проще будет вычистить ее от зловонных водорослей.
- Ты считаешь это забавным? – ледяным голосом произнес мой руководитель. Ну… да, выпад русалок я считаю забавным. Я даже почувствовала уважение к моим противницам. Но он-то что так близко к сердцу это принял?
Я обернулась к Змею… и охнула. Профессор был весь покрыт красными пятнами, похожими на следы укусов. Видимо, они жутко зудели, но мой руководитель стойко это терпел. Лишь глаза его были как ледяные омуты.
- Я был более высокого мнения о твоих интеллектуальных способностях, ведьма, - презрительно выплюнул он. – Кидаться нелепыми проклятиями в руководителя? Серьезно?
О-о, вот и проявился мой неуправляемый дар. Стыдно-то как… Так, спокойно! Кто вообще сказал, что я должна сознаваться?
- А с чего вы решили, что это я? – вполне натурально возмутилась я. - Может вас Василиса чем наградила? Место дикое, болезней неизученных тут много…
Девар скрипнул зубами:
- Василиса моя домработница уже шесть лет! И за это время никаких проклятий я не получал. А вот после первой встречи с тобой все и началось! Выводы?
- Ну, значит, это не Василиса, а какая-та другая обитательница вашего гарема! – не сдавалась я. – Нельзя быть таким неразборчивым в связях!
Девар двинулся ко мне: медленно и неотвратимо. Я думала, в этот раз он меня все-таки придушит, поэтому благоразумно отступала. Не помогло.
На мои плечи навалилась тяжесть, такая невыносимая, будто я держала на себе каменную гору. Ноги подкосились, я села на землю, пытаясь вдохнуть воздух, но легкие будто горели огнем. Профессор надавил чистой силой, а она у него была весьма и весьма внушительной. Мне с моими крайне средними способностями нечего было ему противопоставить. Змей медленно приблизился.
- Кажется, я понял, - протянул руководитель, разглядывая меня как диковинку. – Частично управляемый дар? Весьма средние способности, да к тому же не всегда контролируемые… даже удивительно, как ты с таким набором попала в Магический университет, – он наклонился ближе, почти к самому лицу: – Думаешь, я не навел про тебя справки? Протеже ректора Корде, поступившая в университет по его протекции! Какое он задание дал тебе, отправляя сюда? Такое же, что и всем остальным?! Думала, сможешь меня обмануть?
Он резко ослабил давление силы и отвернулся.
- Можешь больше не тратить мое время, болтая сказочки про диссертацию! Я не собираюсь с тобой работать, - бросил он через плечо, уходя.
- Каким остальным? Про что вы? – с трудом выдохнула я, пытаясь подняться с земли. На что он намекает?
- Что бы вы ни затевали, у вас с Корде ничего не выйдет. Я не позволю, - произнес профессор, оборачиваясь в черного Змея. Гигантское существо взмыло вверх, подняв с земли тучу пыли.
Я растерянно смотрела ему вслед, ничего не понимая.
…В деревню я попала уже после обеда. Летний зной стал совсем невыносимым, людей на улицах практически не было. Даже одинокие собаки дремали в тени, вывесив наружу языки. Они не лаяли, лишь лениво провожали меня полуприкрытыми глазами, и снова впадали в дремоту.
Я шла по улицам, пытаясь найти хоть одного человека, которого не сморила жара. Мне повезло, у одного из домов мне попалась крепкая энергичная девица, которая, несмотря на погоду, возилась во дворе по хозяйству.
