Шлялись все, кому хочется. До семи я еще нервничала, а когда большая минутная стрелка переползла на пять минут восьмого я, вдруг, успокоилась.
Заметку Джону Коллинзу я сегодня сбросила. Оставалось ждать звонка Хельги. Для нас будет лучше, если с шантажистом я начну общаться уже после разговора с ней. Телефон я взяла на съемочную площадку и время от времени поглядывала на экран.
Восемь часов, девять, десять… Милена с племянниками ушли еще час назад. Наша работа подходила к концу. Мой телефон молчал. Наконец, Стефан дал знак, что съемка закончена, и я побрела к себе в вагончик. Только успела переодеться, как раздался стук в дверь.
–Войдите,– крикнула я.
В дверь протиснулся высокий широкоплечий мужчина. Этакий самец! В самом лучшем смысле этого слова. Голубоглазый блондин. Тонкие, изящные черты лица никак не вязались с мощью его фигуры. На посетителе был дорогой светлый костюм, а черная рубашка с серебристым галстуком дополняла образ респектабельного, уверенного в себе плейбоя.
Я вопросительно уставилась на вошедшего.
– Добрый вечер, Элла,– поздоровался он.
Сердце бухнуло куда–то вниз, вернулось на место и быстро– быстро застучало. Кровь прилила к голове, руки сразу вспотели. Ах, вот вы какой Сэм Фрид!
Я, продолжая молчать, лишь недоуменно приподняла брови.
– Я вижу, вы не исправляете мою ошибку,– хмыкнул незнакомец.
– С кем имею честь разговаривать?– наконец выдавила я.
– Я Сэм Фрид, адвокат мистера Ливси.
Надо же! Так я и думала.
– Извините, мистер Фрид, я сегодня очень устала. Если у вас нет ничего важного, не могли бы вы перенести наше общение, скажем, на завтра?
– Боюсь, у меня очень важный вопрос, мисс звезда, поэтому мы переговорим сегодня.
– Я не имею ни малейшего желания разговаривать с вами,– капризным тоном произнесла я и надула губы.
– И все–таки, вам придется меня выслушать. Я посылал вам письмо, назначал встречу. Вы проигнорировали мое приглашение. Должен уведомить вас, что ваша тактика ошибочна. Бегать от меня не выход. С другой стороны, будем справедливы, вы же не знаете, чего я хочу от вас, поэтому я не могу обвинить вас в невыполнении моих условий. Дилемма, госпожа ванн Рей?
Не показывать испуга. Не показывать испуга и растерянности. Выше нос, Габи. Вдохни глубже, немного откашляйся. Вот так! И улыбайся, улыбайся, чертова кукла.
Я растянула губы в улыбке, надеюсь не насквозь фальшивой.
– Вы говорите странные вещи, мистер Фрид. Или не Фрид?
– Здесь я мистер Фрид.
– Вы понимаете, что лучше разговаривать не здесь? Вы бы хотели, наверное, чтобы наш разговор остался в секрете? Так вот, у вас ничего не выйдет. Сейчас сюда примчится Стефан и будет вас донимать сценарием к новому фильму.
– Сюда никто не придет, мисс ванн Рей. Для всех я пошел к вам для того, чтобы уговорить сыграть в новом фильме главную роль. Я предупредил Стефана, что если он хочет получить этот сценарий, то нам никто не должен мешать. А он хочет, поверьте мне. Я понимаю в этом толк.
– Чего вы хотите?– мне показалось глупо и дальше оттягивать наш разговор, поэтому я просто опустилась в свое кресло и приготовилась слушать предложения.
Гость неторопливо огляделся, подвинул к себе одинокий стул, стоящий в углу, спокойно на него опустился и уставился на меня немигающим взглядом. Да! Порода была видна издалека! Чем–то он мне напомнил моего бывшего жениха – герцога ванн Клеменса.
– Напрасно вы не пришли в « Монмаранси»,– с сожалением произнес он,– там бы мы поговорили с большим комфортом.
– Предпочитаю разговаривать на своей территории.
– Что ж, справедливо. Я поборник справедливости, мисс ванн Рей. Мое приглашение было послано, вы его проигнорировали – у вас уже есть штрафное очко. Не советую отныне пренебрегать моими просьбами. Ничем хорошим для вас это не закончится.
– Вы пришли угрожать мне?
– Я пока не угрожал. Наши угрозы могут быть, гм–мм, очень действенными. Быстро вы забыли законы своего родного мира.
Я хотела ответить что–то язвительное или ехидное, но вовремя удержала язык. Зачем раздражать его заранее? Сначала надо выслушать все то, что он скажет, а потом уже смотреть – лезть в бутылку или обождать? Поэтому, я повела плечом, убрала глубже свой страх и растерянность и вежливо–вежливо сказала:
– Я слушаю вас, мистер Фрид.
– Вы умудрились стать дважды государственной преступницей, Элла. Странная метаморфоза для мировой кинодивы, вы не находите? Вы дочь изменника королевства и преступница, совершившая несанкционированный переход в другой мир. В обоих случаях вам полагается смертная казнь.
– Насчет дважды преступницы я бы поспорила,– твердо ответила я.– Если меня казнят за одно «преступление», боюсь, за второе уже ответить будет некому.
– Логично. В логике вам не откажешь.
– Кроме того, в этом мире я – Габриэлла Вареску, а насколько мне подсказывает моя логика, законы одного мира недействительны в другом. У меня два имени– две судьбы, и они никак не переплетаются друг с другом.
– Гм–м, тоже логично. Вы могли бы быть адвокатом, в этом мире, разумеется. В нашем женщины, к сожалению, не так сильно задействованы в общественной жизни. С другой стороны – у нас они все имеют семью и детей, а значит, счастливы в личном плане. Спросите у любой женщины этого мира, что бы она предпочла? Уверен, что большинство выберет личное счастье.
– Вы пришли поговорить со мной о судьбах женщин?
– И об этом тоже. Дело в данном случае касается именно вашей судьбы. Вернемся к нашему вопросу, вернемся к Габриель Вареску. Несанкционированный переход – это очень тяжелое преступление. Знаете, чем оно карается?
– Знаю,– нехотя выдавила я.– Насильственным возвращением в свой мир, а там уже суд по его законам.
– Совсем необязательно. Люди, незаконно перешедшие в другой мир, как вы сами понимаете с вашей–то логикой, сами становятся вне закона, физическое устранение таких людей приветствуется.
– Их убивают без суда и следствия?– неверяще воскликнула я. Хельга мне ничего такого не говорила.
– Да. Можно и убить, и даже желательно. Такие люди потенциально опасны для всего межмирового сообщества. Они носители секретных знаний, которые нельзя передавать общей массе. Вы хоть понимаете, чем это может закончиться?
– Да, я понимаю,– ухватилась я за свою мысль,– но я–то как раз никому и ничего не говорила. А вот некоторые пишут прелюбопытные сценарии про другие миры, это как–то наказывается?
Фрид симпатично так захохотал:
– Наивная душа! Это же кино. Сюда можно сливать все, что угодно и, кстати, наиболее достоверные данные имеют самый оглушительный успех и считаются самыми фантастичными и несбыточными. Вы думаете, что ни в одном из миров нет магических школ? И в них нет мальчика со шрамом на лбу? Или вечное противостояние оборотней и вампиров возникло на пустом месте? Лично я знаю парочку миров, где все обстоит именно так. Конечно, сопливая история про девчонку–человека, внедрившуюся и к тем, и к другим одновременно – это для радости здешних домохозяек. А в остальном… Кроме того, некоторую информацию сливают специально по разрешению межмирового Совета для развития того или другого мира. А вот вам еще такой факт: все (или почти все) выдающиеся ученые этого мира были переселенцами из других миров или же получали свои сведения от оных.
– А как они сюда попадали? – не удержалась я от вопроса.
– А вот это как раз по делу. Наряду с несанкционированными переходами, что бывает весьма редко и наказывается по закону, есть еще и санкционированные переходы, которые даются по разрешению различных миров и являются, я бы сказал, почетной миссией. Улавливаете разницу?
– Вроде, да,– я опять согласно кивнула.– И много таких «ходоков»? Из нашего мира тоже есть?
–Да, говорю же вам – исключений нет. И таких желающих предостаточно.
– И кто же здесь живет из нашего мира, кроме меня и вас, конечно?
Фрид хмыкнул:
– Вы не поверите, Элла, кто именно из нашего мира здесь живет! Это, как правило, очень известные люди. Очень известные.
– И президенты имеются?
Фрид только хмыкнул. Потом посерьезнел и уже совсем другим тоном сказал:
–Это закрытая информация. Я ничего не знаю, а догадываться может каждый. Давайте же лучше поговорим о вас. Я не зря рассказал вам об устройстве переходов. В этом году в нашем мире есть два вакантных санкционированных места. И одно из них может быть ваше, то есть вы на законных основаниях можете оставаться здесь. Вас никто не будет более искать, и угрожать вам тоже больше никто не будет. Вот, если вы захотите вернуться обратно в наш мир, то уже извините, приговор там никто не отменял и не отменит. Вы же знаете наши законы – дочь государственного преступника герцога ванн Рея должна подвергнуться смертной казни.
– Что от меня потребуется для получения санкционированного перехода?– Спросила я,– вам нужны деньги? Сколько? У меня много местных денег. Я могу отдать вам все, что у меня есть, если вы похлопочите за меня.
Фрид только хмыкнул:
– Благодарю вас. Я богатый человек в обоих мирах. А местные фантики, в качестве отступного, наше королевство не интересуют.
– Чего же вы хотите?
– Нам нужна от вас небольшая услуга. Мы думаем, что она вам по силам.
– Какая?
– Не так быстро. Зря вы не пришли в «Монмаранси», я не собирался вас пугать и нервировать. Наоборот, я хочу, чтобы вы были в пике своей формы, так мы более качественно поможем друг другу. Давайте сделаем так, чтобы наше сотрудничество было обоюдоприятным. Со своей стороны я вам это обещаю. Сегодня у нас предварительная встреча. Мы достигли взаимопонимания?
– Да,– выдавила я.
– Ну, вот и отлично. И, когда в следующий раз, я назначу вам свидание, мне хотелось бы, чтобы вы непременно пришли. Поверьте, Элла, я могу вас запугать так, что вы будете просыпаться ночами в холодном поту и кричать от страха, но мне это не нужно. Вы – логик, и я – логик. Эх, какой хороший тост. Могли бы за него и выпить, если бы вы не устроили сегодня дополнительной съемки.
Я промолчала.
– Я проконсультируюсь по некоторым интересующим меня вопросам, и мы встретимся с вами завтра в «Монмаранси». В семь.
Стефан после съемок пытался тащить меня куда–то веселиться, но мне было не до этого, поэтому я в довольно грубой форме отбрила его. Он трогательно надул губы и с укором мне попенял:
– Ну вот, теперь не говори, что я не зову тебя с собой. Не пойму я тебя, Габи. Молодая, красивая женщина, да еще и профессия обязывает веселиться и предаваться всем соблазнам этой жизни, а ты, как монашка, ей богу, вечно сидишь дома и читаешь свои бесконечные книжки.
– Каждому свое,– изрекла я философски.
– Вот только тогда не надо давить мне на мозги и читать свои нотации. Я – человек творческой профессии, и мне просто необходимо испытать все на себе, иначе я буду снимать пресно, скучно и незрелищно, как и большинство этой серой биомассы.
– Можно подумать, что упившись вусмерть и оттрахав всех девок, тебе подмигивающих, ты будешь создавать исключительно шедевры?– кисло возразила я.
– А вот тут ты неправа, Габи. Помнишь ту знаменитую сцену в борделе из « Призрака прошлого»? Мой опыт пригодился. Критики просто стонали от восторга.
– А то, как же! Ты же снял в ней всех своих знакомых шалав, а после этого ушел в такой загул, что я еле–еле привела тебя в чувство. Лечение в клинике встало тогда в копеечку.
– Габи, ты умница, я все помню. Зато у нас была бесплатная реклама. Все затраты окупились.
– Стефан, попробуй снять что–нибудь серьезное. Только так ты останешься в истории.
Он фыркнул:
– Серьезное? Научно–познавательные фильмы? Или документалистику? Этим сейчас никого не удивишь, и за эти «шедевры» Золотых грифонов не раздают. Не хочешь со мной – не надо, а я пойду, расслаблюсь где–нибудь.
На этой ноте мы с ним и расстались.
А дома, когда я уже была готова лечь спать, зазвонил мой телефон. Хельга! Я с нетерпением схватила трубку.
– Привет, солнышко,– раздалось с другой стороны.– Что случилось?
Голос у Хельги звучал как–то приглушенно. У меня мелькнула мысль: а если нас слушают? Поэтому, я собралась и как можно спокойнее спросила:
– Привет, родная. Как ты? Как у тебя дела?
– Нормально. У меня пять минут. Рассказывай.
Я сжато поведала наш разговор с Фридом. На том конце повисло молчание.
– Хельга, Хельга, ты где? Ты меня слышишь?
– Да, моя хорошая, я слышу тебя. Всего рассказать не могу, скажу только, что наш обман раскрыт. Это я виновата. Я допустила ошибку. Короче, Габи, если просьба у Фрида будет тебе по силам, лучше исполнить все, что они хотят.
– Что тебе грозит?
–Это пока только неофициальный наезд. Мне дали понять, что делу не дадут ход, если ты все сделаешь правильно. Мне не хочется напрягать тебя, Габи, и я не хочу, чтобы ты считала себя обязанной мне, но…
– Все понятно. Я сделаю все, что они хотят. Хельга, а может тебе скрыться, изменить внешность, сделать новые документы, как ты сделала мне? У меня много, много денег. Мы могли бы затеряться где–нибудь. Ты мне рассказывала о тайге и тундре. Мы могли бы рвануть туда. Там–то нас искать не будут?
С другой стороны послышался горький смех:
– Солнышко мое, я хочу, чтобы ты знала, что тот год, который ты провела здесь со мной, был одним из лучших в моей жизни.
– О, Хельга, – я заплакала,– я тоже вспоминаю то время с нежностью. Скажи мне честно – тебе угрожают? Что тебе светит в случае, если все откроется?
– Габи, у нас уже почти не осталось времени. Я постараюсь позвонить при любом удобном случае. А сейчас скажу только одно: если просьба Фрида не слишком тяжела для тебя, постарайся ее выполнить. Только тяни время, я тоже работаю над этим.
И она отключилась.
Ночь, как и вчера, снова наградила меня кошмарами, только под утро я забылась коротким сном. Сегодня у меня свободный день.
Натянула старые штаны и футболку и отправилась в ближайший СПА – комплекс. Конечно, ни очки в пол–лица, ни мешковатая одежда мне не помогли. Девчонка–администратор пялилась на меня со щенячьим восторгом. Я потребовала себе водную дорожку на полтора часа, а потом массаж, маникюр и педикюр.
– У нас новая услуга – криокамера. Не хотите попробовать, мисс Вареску?
– А что это такое?
– Это комната с температурой минус шестьдесят градусов. Очень омолаживает организм и лечит от стрессов.
Да, подлечиться от всех стрессов последних дней было бы очень кстати.
– Шубу мне выдадут или съездить за своей?– я вяло пошутила.
– Нет, что вы,– девушка аж закашлялась.– Вам выдадут одноразовый купальник. Там раздетой нужно быть,– извиняющим тоном протянула она.– Зато, потом – отличная атласная кожа, хорошее настроение и омоложение организма,– скороговоркой был проговорен текст из рекламного проспекта.
Я махнула рукой – камера, так камера. Если все же придется убегать в тайгу или тундру, надо привыкать к холодам.
Меня проводили в отдельную комнату. Выдали одноразовый купальник, новые валенки и овчинные рукавица, как из исторических фильмов. Однако!
Переодевшись во все это, я почувствовала какой–то азарт и любопытство. Видочек еще тот! Представила себя в таком виде на нашем любимом со Стефаном Золотом пляже, среди всех этих киношных знаменитостей и прочих сливок общества, и расхохоталась. Криотерапия действует: еще не заходила в эту камеру, а у меня уже улучшилось настроение.
Заметку Джону Коллинзу я сегодня сбросила. Оставалось ждать звонка Хельги. Для нас будет лучше, если с шантажистом я начну общаться уже после разговора с ней. Телефон я взяла на съемочную площадку и время от времени поглядывала на экран.
Восемь часов, девять, десять… Милена с племянниками ушли еще час назад. Наша работа подходила к концу. Мой телефон молчал. Наконец, Стефан дал знак, что съемка закончена, и я побрела к себе в вагончик. Только успела переодеться, как раздался стук в дверь.
–Войдите,– крикнула я.
В дверь протиснулся высокий широкоплечий мужчина. Этакий самец! В самом лучшем смысле этого слова. Голубоглазый блондин. Тонкие, изящные черты лица никак не вязались с мощью его фигуры. На посетителе был дорогой светлый костюм, а черная рубашка с серебристым галстуком дополняла образ респектабельного, уверенного в себе плейбоя.
Я вопросительно уставилась на вошедшего.
– Добрый вечер, Элла,– поздоровался он.
Сердце бухнуло куда–то вниз, вернулось на место и быстро– быстро застучало. Кровь прилила к голове, руки сразу вспотели. Ах, вот вы какой Сэм Фрид!
Я, продолжая молчать, лишь недоуменно приподняла брови.
– Я вижу, вы не исправляете мою ошибку,– хмыкнул незнакомец.
– С кем имею честь разговаривать?– наконец выдавила я.
– Я Сэм Фрид, адвокат мистера Ливси.
Надо же! Так я и думала.
– Извините, мистер Фрид, я сегодня очень устала. Если у вас нет ничего важного, не могли бы вы перенести наше общение, скажем, на завтра?
– Боюсь, у меня очень важный вопрос, мисс звезда, поэтому мы переговорим сегодня.
– Я не имею ни малейшего желания разговаривать с вами,– капризным тоном произнесла я и надула губы.
– И все–таки, вам придется меня выслушать. Я посылал вам письмо, назначал встречу. Вы проигнорировали мое приглашение. Должен уведомить вас, что ваша тактика ошибочна. Бегать от меня не выход. С другой стороны, будем справедливы, вы же не знаете, чего я хочу от вас, поэтому я не могу обвинить вас в невыполнении моих условий. Дилемма, госпожа ванн Рей?
Не показывать испуга. Не показывать испуга и растерянности. Выше нос, Габи. Вдохни глубже, немного откашляйся. Вот так! И улыбайся, улыбайся, чертова кукла.
Я растянула губы в улыбке, надеюсь не насквозь фальшивой.
– Вы говорите странные вещи, мистер Фрид. Или не Фрид?
– Здесь я мистер Фрид.
– Вы понимаете, что лучше разговаривать не здесь? Вы бы хотели, наверное, чтобы наш разговор остался в секрете? Так вот, у вас ничего не выйдет. Сейчас сюда примчится Стефан и будет вас донимать сценарием к новому фильму.
– Сюда никто не придет, мисс ванн Рей. Для всех я пошел к вам для того, чтобы уговорить сыграть в новом фильме главную роль. Я предупредил Стефана, что если он хочет получить этот сценарий, то нам никто не должен мешать. А он хочет, поверьте мне. Я понимаю в этом толк.
– Чего вы хотите?– мне показалось глупо и дальше оттягивать наш разговор, поэтому я просто опустилась в свое кресло и приготовилась слушать предложения.
Гость неторопливо огляделся, подвинул к себе одинокий стул, стоящий в углу, спокойно на него опустился и уставился на меня немигающим взглядом. Да! Порода была видна издалека! Чем–то он мне напомнил моего бывшего жениха – герцога ванн Клеменса.
– Напрасно вы не пришли в « Монмаранси»,– с сожалением произнес он,– там бы мы поговорили с большим комфортом.
– Предпочитаю разговаривать на своей территории.
– Что ж, справедливо. Я поборник справедливости, мисс ванн Рей. Мое приглашение было послано, вы его проигнорировали – у вас уже есть штрафное очко. Не советую отныне пренебрегать моими просьбами. Ничем хорошим для вас это не закончится.
– Вы пришли угрожать мне?
– Я пока не угрожал. Наши угрозы могут быть, гм–мм, очень действенными. Быстро вы забыли законы своего родного мира.
Я хотела ответить что–то язвительное или ехидное, но вовремя удержала язык. Зачем раздражать его заранее? Сначала надо выслушать все то, что он скажет, а потом уже смотреть – лезть в бутылку или обождать? Поэтому, я повела плечом, убрала глубже свой страх и растерянность и вежливо–вежливо сказала:
– Я слушаю вас, мистер Фрид.
– Вы умудрились стать дважды государственной преступницей, Элла. Странная метаморфоза для мировой кинодивы, вы не находите? Вы дочь изменника королевства и преступница, совершившая несанкционированный переход в другой мир. В обоих случаях вам полагается смертная казнь.
– Насчет дважды преступницы я бы поспорила,– твердо ответила я.– Если меня казнят за одно «преступление», боюсь, за второе уже ответить будет некому.
– Логично. В логике вам не откажешь.
– Кроме того, в этом мире я – Габриэлла Вареску, а насколько мне подсказывает моя логика, законы одного мира недействительны в другом. У меня два имени– две судьбы, и они никак не переплетаются друг с другом.
– Гм–м, тоже логично. Вы могли бы быть адвокатом, в этом мире, разумеется. В нашем женщины, к сожалению, не так сильно задействованы в общественной жизни. С другой стороны – у нас они все имеют семью и детей, а значит, счастливы в личном плане. Спросите у любой женщины этого мира, что бы она предпочла? Уверен, что большинство выберет личное счастье.
– Вы пришли поговорить со мной о судьбах женщин?
– И об этом тоже. Дело в данном случае касается именно вашей судьбы. Вернемся к нашему вопросу, вернемся к Габриель Вареску. Несанкционированный переход – это очень тяжелое преступление. Знаете, чем оно карается?
– Знаю,– нехотя выдавила я.– Насильственным возвращением в свой мир, а там уже суд по его законам.
– Совсем необязательно. Люди, незаконно перешедшие в другой мир, как вы сами понимаете с вашей–то логикой, сами становятся вне закона, физическое устранение таких людей приветствуется.
– Их убивают без суда и следствия?– неверяще воскликнула я. Хельга мне ничего такого не говорила.
– Да. Можно и убить, и даже желательно. Такие люди потенциально опасны для всего межмирового сообщества. Они носители секретных знаний, которые нельзя передавать общей массе. Вы хоть понимаете, чем это может закончиться?
– Да, я понимаю,– ухватилась я за свою мысль,– но я–то как раз никому и ничего не говорила. А вот некоторые пишут прелюбопытные сценарии про другие миры, это как–то наказывается?
Фрид симпатично так захохотал:
– Наивная душа! Это же кино. Сюда можно сливать все, что угодно и, кстати, наиболее достоверные данные имеют самый оглушительный успех и считаются самыми фантастичными и несбыточными. Вы думаете, что ни в одном из миров нет магических школ? И в них нет мальчика со шрамом на лбу? Или вечное противостояние оборотней и вампиров возникло на пустом месте? Лично я знаю парочку миров, где все обстоит именно так. Конечно, сопливая история про девчонку–человека, внедрившуюся и к тем, и к другим одновременно – это для радости здешних домохозяек. А в остальном… Кроме того, некоторую информацию сливают специально по разрешению межмирового Совета для развития того или другого мира. А вот вам еще такой факт: все (или почти все) выдающиеся ученые этого мира были переселенцами из других миров или же получали свои сведения от оных.
– А как они сюда попадали? – не удержалась я от вопроса.
– А вот это как раз по делу. Наряду с несанкционированными переходами, что бывает весьма редко и наказывается по закону, есть еще и санкционированные переходы, которые даются по разрешению различных миров и являются, я бы сказал, почетной миссией. Улавливаете разницу?
– Вроде, да,– я опять согласно кивнула.– И много таких «ходоков»? Из нашего мира тоже есть?
–Да, говорю же вам – исключений нет. И таких желающих предостаточно.
– И кто же здесь живет из нашего мира, кроме меня и вас, конечно?
Фрид хмыкнул:
– Вы не поверите, Элла, кто именно из нашего мира здесь живет! Это, как правило, очень известные люди. Очень известные.
– И президенты имеются?
Фрид только хмыкнул. Потом посерьезнел и уже совсем другим тоном сказал:
–Это закрытая информация. Я ничего не знаю, а догадываться может каждый. Давайте же лучше поговорим о вас. Я не зря рассказал вам об устройстве переходов. В этом году в нашем мире есть два вакантных санкционированных места. И одно из них может быть ваше, то есть вы на законных основаниях можете оставаться здесь. Вас никто не будет более искать, и угрожать вам тоже больше никто не будет. Вот, если вы захотите вернуться обратно в наш мир, то уже извините, приговор там никто не отменял и не отменит. Вы же знаете наши законы – дочь государственного преступника герцога ванн Рея должна подвергнуться смертной казни.
– Что от меня потребуется для получения санкционированного перехода?– Спросила я,– вам нужны деньги? Сколько? У меня много местных денег. Я могу отдать вам все, что у меня есть, если вы похлопочите за меня.
Фрид только хмыкнул:
– Благодарю вас. Я богатый человек в обоих мирах. А местные фантики, в качестве отступного, наше королевство не интересуют.
– Чего же вы хотите?
– Нам нужна от вас небольшая услуга. Мы думаем, что она вам по силам.
– Какая?
– Не так быстро. Зря вы не пришли в «Монмаранси», я не собирался вас пугать и нервировать. Наоборот, я хочу, чтобы вы были в пике своей формы, так мы более качественно поможем друг другу. Давайте сделаем так, чтобы наше сотрудничество было обоюдоприятным. Со своей стороны я вам это обещаю. Сегодня у нас предварительная встреча. Мы достигли взаимопонимания?
– Да,– выдавила я.
– Ну, вот и отлично. И, когда в следующий раз, я назначу вам свидание, мне хотелось бы, чтобы вы непременно пришли. Поверьте, Элла, я могу вас запугать так, что вы будете просыпаться ночами в холодном поту и кричать от страха, но мне это не нужно. Вы – логик, и я – логик. Эх, какой хороший тост. Могли бы за него и выпить, если бы вы не устроили сегодня дополнительной съемки.
Я промолчала.
– Я проконсультируюсь по некоторым интересующим меня вопросам, и мы встретимся с вами завтра в «Монмаранси». В семь.
ГЛАВА 6
Стефан после съемок пытался тащить меня куда–то веселиться, но мне было не до этого, поэтому я в довольно грубой форме отбрила его. Он трогательно надул губы и с укором мне попенял:
– Ну вот, теперь не говори, что я не зову тебя с собой. Не пойму я тебя, Габи. Молодая, красивая женщина, да еще и профессия обязывает веселиться и предаваться всем соблазнам этой жизни, а ты, как монашка, ей богу, вечно сидишь дома и читаешь свои бесконечные книжки.
– Каждому свое,– изрекла я философски.
– Вот только тогда не надо давить мне на мозги и читать свои нотации. Я – человек творческой профессии, и мне просто необходимо испытать все на себе, иначе я буду снимать пресно, скучно и незрелищно, как и большинство этой серой биомассы.
– Можно подумать, что упившись вусмерть и оттрахав всех девок, тебе подмигивающих, ты будешь создавать исключительно шедевры?– кисло возразила я.
– А вот тут ты неправа, Габи. Помнишь ту знаменитую сцену в борделе из « Призрака прошлого»? Мой опыт пригодился. Критики просто стонали от восторга.
– А то, как же! Ты же снял в ней всех своих знакомых шалав, а после этого ушел в такой загул, что я еле–еле привела тебя в чувство. Лечение в клинике встало тогда в копеечку.
– Габи, ты умница, я все помню. Зато у нас была бесплатная реклама. Все затраты окупились.
– Стефан, попробуй снять что–нибудь серьезное. Только так ты останешься в истории.
Он фыркнул:
– Серьезное? Научно–познавательные фильмы? Или документалистику? Этим сейчас никого не удивишь, и за эти «шедевры» Золотых грифонов не раздают. Не хочешь со мной – не надо, а я пойду, расслаблюсь где–нибудь.
На этой ноте мы с ним и расстались.
А дома, когда я уже была готова лечь спать, зазвонил мой телефон. Хельга! Я с нетерпением схватила трубку.
– Привет, солнышко,– раздалось с другой стороны.– Что случилось?
Голос у Хельги звучал как–то приглушенно. У меня мелькнула мысль: а если нас слушают? Поэтому, я собралась и как можно спокойнее спросила:
– Привет, родная. Как ты? Как у тебя дела?
– Нормально. У меня пять минут. Рассказывай.
Я сжато поведала наш разговор с Фридом. На том конце повисло молчание.
– Хельга, Хельга, ты где? Ты меня слышишь?
– Да, моя хорошая, я слышу тебя. Всего рассказать не могу, скажу только, что наш обман раскрыт. Это я виновата. Я допустила ошибку. Короче, Габи, если просьба у Фрида будет тебе по силам, лучше исполнить все, что они хотят.
– Что тебе грозит?
–Это пока только неофициальный наезд. Мне дали понять, что делу не дадут ход, если ты все сделаешь правильно. Мне не хочется напрягать тебя, Габи, и я не хочу, чтобы ты считала себя обязанной мне, но…
– Все понятно. Я сделаю все, что они хотят. Хельга, а может тебе скрыться, изменить внешность, сделать новые документы, как ты сделала мне? У меня много, много денег. Мы могли бы затеряться где–нибудь. Ты мне рассказывала о тайге и тундре. Мы могли бы рвануть туда. Там–то нас искать не будут?
С другой стороны послышался горький смех:
– Солнышко мое, я хочу, чтобы ты знала, что тот год, который ты провела здесь со мной, был одним из лучших в моей жизни.
– О, Хельга, – я заплакала,– я тоже вспоминаю то время с нежностью. Скажи мне честно – тебе угрожают? Что тебе светит в случае, если все откроется?
– Габи, у нас уже почти не осталось времени. Я постараюсь позвонить при любом удобном случае. А сейчас скажу только одно: если просьба Фрида не слишком тяжела для тебя, постарайся ее выполнить. Только тяни время, я тоже работаю над этим.
И она отключилась.
***
Ночь, как и вчера, снова наградила меня кошмарами, только под утро я забылась коротким сном. Сегодня у меня свободный день.
Натянула старые штаны и футболку и отправилась в ближайший СПА – комплекс. Конечно, ни очки в пол–лица, ни мешковатая одежда мне не помогли. Девчонка–администратор пялилась на меня со щенячьим восторгом. Я потребовала себе водную дорожку на полтора часа, а потом массаж, маникюр и педикюр.
– У нас новая услуга – криокамера. Не хотите попробовать, мисс Вареску?
– А что это такое?
– Это комната с температурой минус шестьдесят градусов. Очень омолаживает организм и лечит от стрессов.
Да, подлечиться от всех стрессов последних дней было бы очень кстати.
– Шубу мне выдадут или съездить за своей?– я вяло пошутила.
– Нет, что вы,– девушка аж закашлялась.– Вам выдадут одноразовый купальник. Там раздетой нужно быть,– извиняющим тоном протянула она.– Зато, потом – отличная атласная кожа, хорошее настроение и омоложение организма,– скороговоркой был проговорен текст из рекламного проспекта.
Я махнула рукой – камера, так камера. Если все же придется убегать в тайгу или тундру, надо привыкать к холодам.
Меня проводили в отдельную комнату. Выдали одноразовый купальник, новые валенки и овчинные рукавица, как из исторических фильмов. Однако!
Переодевшись во все это, я почувствовала какой–то азарт и любопытство. Видочек еще тот! Представила себя в таком виде на нашем любимом со Стефаном Золотом пляже, среди всех этих киношных знаменитостей и прочих сливок общества, и расхохоталась. Криотерапия действует: еще не заходила в эту камеру, а у меня уже улучшилось настроение.
