Нож! Она с первого дня прятала его под подушкой! Дотянувшись до него, Ольга нащупала прохладную рукоятку. Собрав все последние силы, она, размахнувшись, вонзила лезвие в бок участковому. Тот громко вскрикнул, замер на несколько секунд с выпученными от удивления глазами и рухнул с топчана на бетонный пол.
Колобродов сидел во главе стола и безмолвно смотрел на входящий в актовый зал личный состав. До начала вечерней планёрки оставалось три минуты. Последним вошёл дежурный.
– Так, всё, тишина! – почти крикнул начальник. Все затихли и открыли ежедневники. – Зачитывай ориентировки, – обратился он к дежурному.
Дождавшись, когда все сделали записи о последних происшествиях, Колобродов заслушал участковых о результатах работы.
– Смирнов, – обратился он к участковому, – на въезде в наш район на твоей земле есть рекламный щит.
Молоденький лейтенант Смирнов, недавно прибывший из школы милиции, вскочил со стула:
– Так точно, товарищ майор.
– Кто на нём изображён, ты помнишь? – сурово спросил Колобродов.
– Президент, – с опаской промямлил участковый.
– Президент России Борис Николаевич Ельцин, – жёстко поправил начальник.
– Виноват, товарищ майор, – Смирнов по-детски опустил взгляд.
Начальник на этом не успокоился:
– А ты видел, какое нехорошее слово появилось под фотографией президента?
Участковый побледнел.
– Не заметил, товарищ майор.
– Сейчас, после планёрки, пойдёшь туда пешком и сотрешь это слово. Ты меня понял?
– Так точно.
– Пешком! – крикнул Колобродов. – Ты что, сопляк, хочешь, чтобы к нам сюда на недельку комиссия приехала из МВД?
Смирнов изменился в лице.
– Никак нет, товарищ майор. Я сейчас пойду и все сотру.
– Убежал! Быстро! – заорал начальник.
Тот выбежал из актового зала.
Майор оглядел сидящих в зале сотрудников, после чего удивлённо спросил у стоявшего с ним рядом дежурного:
– Я не понял, а где Давыденко?
Дежурный также окинул всех взглядом.
– Не могу знать, товарищ майор. В последний раз он отзвонился мне перед обедом. Сказал, что пошёл по участку.
– Срочно найди мне его, – сказал Колобродов.
Ольга, судорожно дыша, села на край топчана, невидящим взглядом уставившись на окровавленный нож, всё ещё зажатый в руке. Под упавшим на пол участковым расползалась большая лужа крови. Она разжала пальцы – нож упал рядом с телом милиционера. Не помня себя, Ольга выскочила из подвала сыроварни и не разбирая дороги побежала в глубину ле-са. Перед её глазами снова и снова всплывало ухмыляющееся лицо участкового. У небольшой опушки Ольга упала, споткнувшись об лежащую ветку, да так и осталась лежать, спрятав лицо в перепачканных землёй ладонях.
Колобродов проснулся от настойчивого треньканья телефона. Его жена, привыкшая к полуночным звонкам мужу с отделения милиции, что-то буркнула под нос и натянула одеяло на голову.
– Да, – сонно ответил Колобродов в трубку.
Звонил дежурный.
– Товарищ майор, Давыденко на связь так и не вышел. Звонила его супруга, интересовалась, почему мужа до сих пор нет дома.
– Что ты ей сказал? – спросил Колобродов.
– Сказал, что сами не можем найти…
Колобродов тяжело вздохнул, прогоняя остатки сна.
– Слушай, а кроме жены баба у него есть? Ну, может, он зависает у какой-нибудь шлюхи?
– Не могу знать, товарищ майор. Вроде всегда домой ехал после службы, – неуверенно ответил дежурный. – Хотя… не знаю. Смирнов тут сказал, что тот собирался в заброшенный монастырь сходить, якобы проверить кого-то.
Колобродов моментально проснулся.
– А хрен ли ты молчишь, идиот? – крикнул он в трубку. – Быстро всех по тревоге в отделение. Я буду через полчаса. Звони кинологу, пусть возьмёт собачку. Ты меня понял?
– Так точно.
Дежурный бросил трубку. Колобродов со злости ударил кулаком по подушке.
– Ну, что там опять? – с тревогой спросила жена.
Не удостоив её ответом, он оделся и вышел из дома. Часы показывали час ночи. В отделении милиции майор собрал экстренное совещание со всеми операми, участковыми, инспекторами по несовершеннолетним.
– Так, у нас есть проблема, – твердым голосом сказал он. – Пропал Давыденко. В последний раз он звонил дежурному в районе обеда. А до обеда Давыденко в разговоре со Смирновым обмолвился, что якобы намеревается сходить в заброшенный монастырь. Для чего, никому не известно. Я правильно говорю, Смирнов? – начальник и все остальные посмотрели на Смирнова.
– Да, товарищ майор, – подтвердил тот.
Колобродов, конечно, отлично помнил, что Давыденко должен был сходить в заброшенный монастырь по его указанию, но сделал вид, что и ему самому ничего не известно о служебных делах Давыденко.
На поиски пропавшего участкового Калабродов тут же сформировал две группы, по семь человек в каждой.
– Первая группа пойдёт в сам монастырь, – сказал майор. – Старшим назначаю Рогова. Вторая группа прочешет окрестности вокруг монастыря. Возглавлять группу буду лично. Группам держать связь по радио-станции. Всем получить табельное оружие, на каждую группу по одному автомату с двумя дополнительными магазинами. Также взять с собой фонарики и сигнальные ракеты. Если одна из групп обнаружит Давыденко, то старший группы отстреливает зеленую ракету. Дежурному подготовить две машины. Выезд через десять минут.
Колобродов заметно нервничал: чутьё подсказывало ему, что Давыденко попал во внештатную ситуацию. Майор знал участкового как физически креп-кого человека, и его исчезновение говорило только об одном: либо он в сильной стадии опьянения и где-то отсыпается, либо… Колобродов не смог выговорить даже про себя это страшное слово и в душе надеялся на первый вариант.
Было около трёх ночи, когда Николай вернулся в своё лесничество. Он слез с лошади, снял седло, положил в кормушку охапку сена и немного фуража. Выкурив сигарету, вошёл в избу. Вдруг он заметил через окно, как в небе появилась вспышка зелёного цвета. Подойдя к окну, он присмотрелся: это была зеленая сигнальная ракета. Год назад он ловил в лесу браконьеров, которые давали такие сигналы сообщникам, когда забивали лося или нужно было срочно эвакуироваться. Николай спешно схватил ружьё, патронташ и выбежал из избы. Он запрыгнул на неосёдланную лошадь и поскакал туда, откуда по его расчётам могли стрелять из ракетницы.
Ольга очнулась от донёсшегося до неё лая собаки. Приподняв голову и оглядевшись по сторонам, сквозь темноту увидела знакомый овраг, где несколько дней назад они проходили с Николаем. Здесь, совсем рядом, проходит заветная тропинка, ведущую к болоту. Желающих идти через топь, по словам Николая, почти не находилось. Даже грибники не решались сунуться в неё, разве что только опытные охотники могли себе это позволить, но только на крайний случай и несколько раз перекрестившись.
Поднявшись с земли, она пошла к началу болота. Шла прихрамывая: сильно болела нога, которую она повредила при падении. Тем временем к собачьему лаю добавились человеческие голоса и звуки радиосигналов. Ольга окончательно убедилась в том, что ищут её, и, превозмогая боль, ускорила шаг. Мысль о том, что она убила человека, к тому же сотрудника милиции, будто острое сверло, терзала мозг. Хотелось разреветься, завыть по-бабьи, но накопленная за время войны выносливость удержала от моральной слабости. Ольга уже ясно видела перед собой болотную жижу, как вдруг, кто-то одной рукой осторожно обхватил её за шею, а ладонью другой руки прикрыл ей рот. Затем сильные руки медленно развернули Ольгу, и она, к своему удивлению увидела Николая. Приложив указательный палец к губам, он подал ей знак молчать. Убедившись в её спокойствии, он жестом приказал Ольге пригнуться, после чего тихо произнёс:
- Ступай-ка за мной след в след, только молча.
Она кивнула и шагнула за ним в болото. Словно спасением был для них расстилающийся поверх топи серый туман. Шли около часа. Иногда вода доходила до пояса, а местами и выше, но хладнокровие Николая придавало Ольге сил.
Опасения Колобродова подтвердились: первая группа, которая пошла ночью в заброшенный мона-стырь, сразу же обнаружила в подвале труп участкового Давыденко. Старший группы опер Рогов выстрелил из ракетницы в ночное небо. Подбежавшим коллегам и Колобродову, еще не успевшим спуститься в бывшую сыроварню монастыря, он сообщил:
– Здесь его труп. Ножевое ранение, лежит в луже крови. Заточка лежит рядом. Я так пригляделся, удар пришёлся прямо в печень. Никаких шансов у него не было. Думаю, что на рукоятке ножа есть следы пальчиков. Никаких документов не обнаружено, есть только женские вещи из одежды, немного продуктов. Что будем делать, товарищ майор?
Колобродов, не скрывая нервозности, растёр ладонями лицо.
– Оставь здесь пару человек для охраны места происшествия, а сам с остальными прочеши лес вдоль и поперёк. Пусти собаку, может, учует след. А я со Смирновым повыше в гору поднимусь. Оттуда по радиостанции можно докричаться до городского отдела. Вызову следственную группу и ОМОН для блокирования всего лесного участка. Всё, работаем!
Впереди замаячил тот самый поросший травой островок, куда раньше её приводил Николай. Ольга устало выбралась на твердую землю и легла на спину. Николай присел рядом.
– Надо влезть в бункер. Сейчас встанет солнце, туман исчезнет, и нас могут увидеть через оптику. Пошли, вставай.
Ольга послушно поднялась.
Николай поднял тяжелый люк, помог Ольге спуститься в бункер. Затем, привычно нащупав в темноте щит управления, включил свет и вентиляцию.
– Ты только посмотри, – удивился он вслух. – Столько лет без обслуживания, а щелочным аккумуляторам хоть бы хны.
Он сел напротив Ольги.
– Ночью я выехал в лес, чтобы найти тех, кто стрелял из сигнальной ракетницы, но так никого и не встретил. Однако душой почувствовал что-то неладное. А уж когда услышал лай собаки и звуки рации сразу понял, что ты попала в беду. Никак тебя искали?
– Меня... – тихо произнесла Ольга, выливая болотную жижу из обуви. Затем она опустила голову на колени и заплакала. Дождавшись, когда она немного успокоилась, Николай попросил её рассказать, что произошло.
- Плохи дела, - сказал Николай, выслушал её рассказ. – Как стемнеет, тебе нужно срочно уходить, Я ведь говорил тебе: они ни перед чем и ни перед кем не остановятся. Уж если они убили всю семью дьякона, только за то, что он отказался им платить и ходить перед ними на цыпочках, убить тебя им не составит труда. Они в одной упряжке с прокурором. Даже если не убьют, то за убийство мента тебе грозит срок, возможно, пожизненный.
Николай на секунду замолчал и задумался.
– Значит, так, – продолжил он: – вечером я схожу на разведку к лесу, посмотрю, где есть лазейка проскочить мимо них. Пока я их отвлеку, ты рванёшь через лес к трассе, там много машин проезжает. В основном дальнобойщики. Думаю, что тебе повезёт, и ты уедешь. Вопрос в другом: знают ли они твои данные. Вспомни, показывала ли ты кому-нибудь свой паспорт?
Ольга, тяжело всхлипывая, вздохнула:
– Я не помню. У меня всё перемешалось в голове. Может быть, и показывала. Я ведь когда приехала, то зашла сразу в храм к батюшке Василию. К нему меня направил один священник из моего города.
– Я знаю батюшку Василия, – сказал Николай. – Постараюсь зайти к нему и попросить его никому из милиции о тебе не рассказывать. И ещё. Ну... этот нож, которым ты… Он остался в подвале?
– Кажется, я его бросила рядом с ним, – печально проговорила Ольга.
Николай тяжело вздохнул.
– Значит, могут остаться следы пальцев. Это уже не очень хорошо. Будут искать по своим базам. Если твоя дактилоскопия есть только в министерстве обороны, а это связано с Чечнёй, тогда у тебя будет шанс, чтобы исчезнуть. Пока менты сделают запрос, пока те на него ответят, пройдёт куча времени.
Ольга отрешённо покачала головой:
– Нет, я для себя уже всё решила.
– Что ты решила? – спросил Николай.
Она пальцами рук вытерла слёзы, но ответила не сразу, словно боялась произнести своё решение:
– Живой я им не сдамся. Если они хотят моей крови, значит, я дам им бой.
Николай отрицательно замотал головой:
– Нет, это исключено.
Ольга усмехнулась сквозь слёзы:
– Я знаю, что, если выйду к ним с поднятыми руками, то честного и открытого суда надо мной не будет. А сидеть за тех, кто навязывает мне свои правила жизни, при этом пытаясь сделать из меня быдло, я не буду. Мои дети и родители меня за это не осудят. А всё остальное для меня сейчас уже не важно. К тому же этим подонкам неизвестно, что я буду хорошо вооружена.
– В каком смысле? – спросил Николай.
– Ну, ты же не будешь возражать, если я воспользуюсь твоими находками?
Николай перевёл взгляд от Ольги на ящики с оружием. Затем молча встал, подошёл к одному из них и, открыв крышку, достал пулемёт Калашникова. Из соседнего ящика вынул несколько магазинов с ленточным боекомплектом. Положил всё рядом с люком. Вернулся и из другого ящика вытащил два автомата уже со снаряженными магазинами. Отнёс их также к выходу. Сев на ступеньку лестницы, закурил, разгоняя рукой дым от сигареты.
– Я пойду с тобой, – произнёс он ровным голосом, как будто речь шла о самых обычных вещах.
– Зачем? – тихо спросила Ольга. – Ночью уйдёшь отсюда незаметно, никто о тебе и не вспомнит. Не волнуйся, я справлюсь. У меня только будет одна просьба к тебе, — она достала из кармана кофты свёрнутый лист бумаги и протянула Николаю. – Вот здесь адрес, где живут мои родители и дети. Написала, когда ещё приехала сюда, всё боялась, что со мной случится что. Да, видно, пригодилось. Расскажешь им обо мне, что так, мол, и так… скажешь, что не подвела их.
Николай не взял протянутого ему Ольгой листка, а лишь внимательно посмотрел на неё.
– Знаешь, там, в Афгане, у нас было единственное правило для всех: сам погибай, но товарища выручай. А с этими ворами и убийцами я уже несколько лет в состоянии войны. Я же живность люблю, в лесу каждый зверёк мне дорог, как родной. А менты эти вместе с прокурорами каждый месяц ко мне в лес ныряют, лосей со всех стволов бьют прямо с детёнышами, кабанов извели напрочь. Несколько раз ловил я их, а что толку? Они же неприкасаемые. Все депутаты, мать их! Увешали свои кабинеты портретами Ельцина и жируют, твари. Избу мою три раза жгли, кобылу с жеребёнком демонстративно прирезали. Мне не один раз угрожали убийством. Вот поэтому мы идём вместе. Главное для нас – это выйти к трассе. А уж с боем это будет или без боя, знает только Господь.
Ольга тяжело вздохнула:
– Ну, как знаешь.
Николай утаил от неё лишь одно: Ольга очень нравилась ему, но говорить ей об этом сейчас ему показалось несвоевременно.
По радиостанции из ГУВД Колобродову сообщили, что на место преступления вылетел вертолёт, на борту которого находится лично начальник управления генерал Тихонов.
Майор видел генерала лишь однажды, когда его направляли на аттестационную комиссию при вступлении его в должность начальника районного отделения милиции. Уже позже из разговора со своим дружком прокурором Колобродов узнал много интересного о Тихонове. К примеру, то, что отец нынешнего генерала был вхож в администрацию главы государства. Ну, и самое интересное: что генерал крышевал всю проституцию области.
Глава 11
Колобродов сидел во главе стола и безмолвно смотрел на входящий в актовый зал личный состав. До начала вечерней планёрки оставалось три минуты. Последним вошёл дежурный.
– Так, всё, тишина! – почти крикнул начальник. Все затихли и открыли ежедневники. – Зачитывай ориентировки, – обратился он к дежурному.
Дождавшись, когда все сделали записи о последних происшествиях, Колобродов заслушал участковых о результатах работы.
– Смирнов, – обратился он к участковому, – на въезде в наш район на твоей земле есть рекламный щит.
Молоденький лейтенант Смирнов, недавно прибывший из школы милиции, вскочил со стула:
– Так точно, товарищ майор.
– Кто на нём изображён, ты помнишь? – сурово спросил Колобродов.
– Президент, – с опаской промямлил участковый.
– Президент России Борис Николаевич Ельцин, – жёстко поправил начальник.
– Виноват, товарищ майор, – Смирнов по-детски опустил взгляд.
Начальник на этом не успокоился:
– А ты видел, какое нехорошее слово появилось под фотографией президента?
Участковый побледнел.
– Не заметил, товарищ майор.
– Сейчас, после планёрки, пойдёшь туда пешком и сотрешь это слово. Ты меня понял?
– Так точно.
– Пешком! – крикнул Колобродов. – Ты что, сопляк, хочешь, чтобы к нам сюда на недельку комиссия приехала из МВД?
Смирнов изменился в лице.
– Никак нет, товарищ майор. Я сейчас пойду и все сотру.
– Убежал! Быстро! – заорал начальник.
Тот выбежал из актового зала.
Майор оглядел сидящих в зале сотрудников, после чего удивлённо спросил у стоявшего с ним рядом дежурного:
– Я не понял, а где Давыденко?
Дежурный также окинул всех взглядом.
– Не могу знать, товарищ майор. В последний раз он отзвонился мне перед обедом. Сказал, что пошёл по участку.
– Срочно найди мне его, – сказал Колобродов.
Ольга, судорожно дыша, села на край топчана, невидящим взглядом уставившись на окровавленный нож, всё ещё зажатый в руке. Под упавшим на пол участковым расползалась большая лужа крови. Она разжала пальцы – нож упал рядом с телом милиционера. Не помня себя, Ольга выскочила из подвала сыроварни и не разбирая дороги побежала в глубину ле-са. Перед её глазами снова и снова всплывало ухмыляющееся лицо участкового. У небольшой опушки Ольга упала, споткнувшись об лежащую ветку, да так и осталась лежать, спрятав лицо в перепачканных землёй ладонях.
Колобродов проснулся от настойчивого треньканья телефона. Его жена, привыкшая к полуночным звонкам мужу с отделения милиции, что-то буркнула под нос и натянула одеяло на голову.
– Да, – сонно ответил Колобродов в трубку.
Звонил дежурный.
– Товарищ майор, Давыденко на связь так и не вышел. Звонила его супруга, интересовалась, почему мужа до сих пор нет дома.
– Что ты ей сказал? – спросил Колобродов.
– Сказал, что сами не можем найти…
Колобродов тяжело вздохнул, прогоняя остатки сна.
– Слушай, а кроме жены баба у него есть? Ну, может, он зависает у какой-нибудь шлюхи?
– Не могу знать, товарищ майор. Вроде всегда домой ехал после службы, – неуверенно ответил дежурный. – Хотя… не знаю. Смирнов тут сказал, что тот собирался в заброшенный монастырь сходить, якобы проверить кого-то.
Колобродов моментально проснулся.
– А хрен ли ты молчишь, идиот? – крикнул он в трубку. – Быстро всех по тревоге в отделение. Я буду через полчаса. Звони кинологу, пусть возьмёт собачку. Ты меня понял?
– Так точно.
Дежурный бросил трубку. Колобродов со злости ударил кулаком по подушке.
– Ну, что там опять? – с тревогой спросила жена.
Не удостоив её ответом, он оделся и вышел из дома. Часы показывали час ночи. В отделении милиции майор собрал экстренное совещание со всеми операми, участковыми, инспекторами по несовершеннолетним.
– Так, у нас есть проблема, – твердым голосом сказал он. – Пропал Давыденко. В последний раз он звонил дежурному в районе обеда. А до обеда Давыденко в разговоре со Смирновым обмолвился, что якобы намеревается сходить в заброшенный монастырь. Для чего, никому не известно. Я правильно говорю, Смирнов? – начальник и все остальные посмотрели на Смирнова.
– Да, товарищ майор, – подтвердил тот.
Колобродов, конечно, отлично помнил, что Давыденко должен был сходить в заброшенный монастырь по его указанию, но сделал вид, что и ему самому ничего не известно о служебных делах Давыденко.
На поиски пропавшего участкового Калабродов тут же сформировал две группы, по семь человек в каждой.
– Первая группа пойдёт в сам монастырь, – сказал майор. – Старшим назначаю Рогова. Вторая группа прочешет окрестности вокруг монастыря. Возглавлять группу буду лично. Группам держать связь по радио-станции. Всем получить табельное оружие, на каждую группу по одному автомату с двумя дополнительными магазинами. Также взять с собой фонарики и сигнальные ракеты. Если одна из групп обнаружит Давыденко, то старший группы отстреливает зеленую ракету. Дежурному подготовить две машины. Выезд через десять минут.
Колобродов заметно нервничал: чутьё подсказывало ему, что Давыденко попал во внештатную ситуацию. Майор знал участкового как физически креп-кого человека, и его исчезновение говорило только об одном: либо он в сильной стадии опьянения и где-то отсыпается, либо… Колобродов не смог выговорить даже про себя это страшное слово и в душе надеялся на первый вариант.
Было около трёх ночи, когда Николай вернулся в своё лесничество. Он слез с лошади, снял седло, положил в кормушку охапку сена и немного фуража. Выкурив сигарету, вошёл в избу. Вдруг он заметил через окно, как в небе появилась вспышка зелёного цвета. Подойдя к окну, он присмотрелся: это была зеленая сигнальная ракета. Год назад он ловил в лесу браконьеров, которые давали такие сигналы сообщникам, когда забивали лося или нужно было срочно эвакуироваться. Николай спешно схватил ружьё, патронташ и выбежал из избы. Он запрыгнул на неосёдланную лошадь и поскакал туда, откуда по его расчётам могли стрелять из ракетницы.
Глава 12
Ольга очнулась от донёсшегося до неё лая собаки. Приподняв голову и оглядевшись по сторонам, сквозь темноту увидела знакомый овраг, где несколько дней назад они проходили с Николаем. Здесь, совсем рядом, проходит заветная тропинка, ведущую к болоту. Желающих идти через топь, по словам Николая, почти не находилось. Даже грибники не решались сунуться в неё, разве что только опытные охотники могли себе это позволить, но только на крайний случай и несколько раз перекрестившись.
Поднявшись с земли, она пошла к началу болота. Шла прихрамывая: сильно болела нога, которую она повредила при падении. Тем временем к собачьему лаю добавились человеческие голоса и звуки радиосигналов. Ольга окончательно убедилась в том, что ищут её, и, превозмогая боль, ускорила шаг. Мысль о том, что она убила человека, к тому же сотрудника милиции, будто острое сверло, терзала мозг. Хотелось разреветься, завыть по-бабьи, но накопленная за время войны выносливость удержала от моральной слабости. Ольга уже ясно видела перед собой болотную жижу, как вдруг, кто-то одной рукой осторожно обхватил её за шею, а ладонью другой руки прикрыл ей рот. Затем сильные руки медленно развернули Ольгу, и она, к своему удивлению увидела Николая. Приложив указательный палец к губам, он подал ей знак молчать. Убедившись в её спокойствии, он жестом приказал Ольге пригнуться, после чего тихо произнёс:
- Ступай-ка за мной след в след, только молча.
Она кивнула и шагнула за ним в болото. Словно спасением был для них расстилающийся поверх топи серый туман. Шли около часа. Иногда вода доходила до пояса, а местами и выше, но хладнокровие Николая придавало Ольге сил.
Опасения Колобродова подтвердились: первая группа, которая пошла ночью в заброшенный мона-стырь, сразу же обнаружила в подвале труп участкового Давыденко. Старший группы опер Рогов выстрелил из ракетницы в ночное небо. Подбежавшим коллегам и Колобродову, еще не успевшим спуститься в бывшую сыроварню монастыря, он сообщил:
– Здесь его труп. Ножевое ранение, лежит в луже крови. Заточка лежит рядом. Я так пригляделся, удар пришёлся прямо в печень. Никаких шансов у него не было. Думаю, что на рукоятке ножа есть следы пальчиков. Никаких документов не обнаружено, есть только женские вещи из одежды, немного продуктов. Что будем делать, товарищ майор?
Колобродов, не скрывая нервозности, растёр ладонями лицо.
– Оставь здесь пару человек для охраны места происшествия, а сам с остальными прочеши лес вдоль и поперёк. Пусти собаку, может, учует след. А я со Смирновым повыше в гору поднимусь. Оттуда по радиостанции можно докричаться до городского отдела. Вызову следственную группу и ОМОН для блокирования всего лесного участка. Всё, работаем!
Впереди замаячил тот самый поросший травой островок, куда раньше её приводил Николай. Ольга устало выбралась на твердую землю и легла на спину. Николай присел рядом.
– Надо влезть в бункер. Сейчас встанет солнце, туман исчезнет, и нас могут увидеть через оптику. Пошли, вставай.
Ольга послушно поднялась.
Николай поднял тяжелый люк, помог Ольге спуститься в бункер. Затем, привычно нащупав в темноте щит управления, включил свет и вентиляцию.
– Ты только посмотри, – удивился он вслух. – Столько лет без обслуживания, а щелочным аккумуляторам хоть бы хны.
Он сел напротив Ольги.
– Ночью я выехал в лес, чтобы найти тех, кто стрелял из сигнальной ракетницы, но так никого и не встретил. Однако душой почувствовал что-то неладное. А уж когда услышал лай собаки и звуки рации сразу понял, что ты попала в беду. Никак тебя искали?
– Меня... – тихо произнесла Ольга, выливая болотную жижу из обуви. Затем она опустила голову на колени и заплакала. Дождавшись, когда она немного успокоилась, Николай попросил её рассказать, что произошло.
- Плохи дела, - сказал Николай, выслушал её рассказ. – Как стемнеет, тебе нужно срочно уходить, Я ведь говорил тебе: они ни перед чем и ни перед кем не остановятся. Уж если они убили всю семью дьякона, только за то, что он отказался им платить и ходить перед ними на цыпочках, убить тебя им не составит труда. Они в одной упряжке с прокурором. Даже если не убьют, то за убийство мента тебе грозит срок, возможно, пожизненный.
Николай на секунду замолчал и задумался.
– Значит, так, – продолжил он: – вечером я схожу на разведку к лесу, посмотрю, где есть лазейка проскочить мимо них. Пока я их отвлеку, ты рванёшь через лес к трассе, там много машин проезжает. В основном дальнобойщики. Думаю, что тебе повезёт, и ты уедешь. Вопрос в другом: знают ли они твои данные. Вспомни, показывала ли ты кому-нибудь свой паспорт?
Ольга, тяжело всхлипывая, вздохнула:
– Я не помню. У меня всё перемешалось в голове. Может быть, и показывала. Я ведь когда приехала, то зашла сразу в храм к батюшке Василию. К нему меня направил один священник из моего города.
– Я знаю батюшку Василия, – сказал Николай. – Постараюсь зайти к нему и попросить его никому из милиции о тебе не рассказывать. И ещё. Ну... этот нож, которым ты… Он остался в подвале?
– Кажется, я его бросила рядом с ним, – печально проговорила Ольга.
Николай тяжело вздохнул.
– Значит, могут остаться следы пальцев. Это уже не очень хорошо. Будут искать по своим базам. Если твоя дактилоскопия есть только в министерстве обороны, а это связано с Чечнёй, тогда у тебя будет шанс, чтобы исчезнуть. Пока менты сделают запрос, пока те на него ответят, пройдёт куча времени.
Ольга отрешённо покачала головой:
– Нет, я для себя уже всё решила.
– Что ты решила? – спросил Николай.
Она пальцами рук вытерла слёзы, но ответила не сразу, словно боялась произнести своё решение:
– Живой я им не сдамся. Если они хотят моей крови, значит, я дам им бой.
Николай отрицательно замотал головой:
– Нет, это исключено.
Ольга усмехнулась сквозь слёзы:
– Я знаю, что, если выйду к ним с поднятыми руками, то честного и открытого суда надо мной не будет. А сидеть за тех, кто навязывает мне свои правила жизни, при этом пытаясь сделать из меня быдло, я не буду. Мои дети и родители меня за это не осудят. А всё остальное для меня сейчас уже не важно. К тому же этим подонкам неизвестно, что я буду хорошо вооружена.
– В каком смысле? – спросил Николай.
– Ну, ты же не будешь возражать, если я воспользуюсь твоими находками?
Николай перевёл взгляд от Ольги на ящики с оружием. Затем молча встал, подошёл к одному из них и, открыв крышку, достал пулемёт Калашникова. Из соседнего ящика вынул несколько магазинов с ленточным боекомплектом. Положил всё рядом с люком. Вернулся и из другого ящика вытащил два автомата уже со снаряженными магазинами. Отнёс их также к выходу. Сев на ступеньку лестницы, закурил, разгоняя рукой дым от сигареты.
– Я пойду с тобой, – произнёс он ровным голосом, как будто речь шла о самых обычных вещах.
– Зачем? – тихо спросила Ольга. – Ночью уйдёшь отсюда незаметно, никто о тебе и не вспомнит. Не волнуйся, я справлюсь. У меня только будет одна просьба к тебе, — она достала из кармана кофты свёрнутый лист бумаги и протянула Николаю. – Вот здесь адрес, где живут мои родители и дети. Написала, когда ещё приехала сюда, всё боялась, что со мной случится что. Да, видно, пригодилось. Расскажешь им обо мне, что так, мол, и так… скажешь, что не подвела их.
Николай не взял протянутого ему Ольгой листка, а лишь внимательно посмотрел на неё.
– Знаешь, там, в Афгане, у нас было единственное правило для всех: сам погибай, но товарища выручай. А с этими ворами и убийцами я уже несколько лет в состоянии войны. Я же живность люблю, в лесу каждый зверёк мне дорог, как родной. А менты эти вместе с прокурорами каждый месяц ко мне в лес ныряют, лосей со всех стволов бьют прямо с детёнышами, кабанов извели напрочь. Несколько раз ловил я их, а что толку? Они же неприкасаемые. Все депутаты, мать их! Увешали свои кабинеты портретами Ельцина и жируют, твари. Избу мою три раза жгли, кобылу с жеребёнком демонстративно прирезали. Мне не один раз угрожали убийством. Вот поэтому мы идём вместе. Главное для нас – это выйти к трассе. А уж с боем это будет или без боя, знает только Господь.
Ольга тяжело вздохнула:
– Ну, как знаешь.
Николай утаил от неё лишь одно: Ольга очень нравилась ему, но говорить ей об этом сейчас ему показалось несвоевременно.
Глава 13
По радиостанции из ГУВД Колобродову сообщили, что на место преступления вылетел вертолёт, на борту которого находится лично начальник управления генерал Тихонов.
Майор видел генерала лишь однажды, когда его направляли на аттестационную комиссию при вступлении его в должность начальника районного отделения милиции. Уже позже из разговора со своим дружком прокурором Колобродов узнал много интересного о Тихонове. К примеру, то, что отец нынешнего генерала был вхож в администрацию главы государства. Ну, и самое интересное: что генерал крышевал всю проституцию области.
