А ведь придется еще и расспросить его кое о чем…
Бригита, покровительница лекарей, за что мне это?
Держи лицо, Шела.
- И кто это был? – стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично и даже чуть насмешливо, спросила я.
Кайден перестал пялиться в потолок, и развернулся ко мне. Лицо его из недовольного стало агрессивным.
- А с какой стати я должен отчитываться? – нехорошо прищурившись, поинтересовался он. – Ты мне что, мамочка, чтобы моих подруг считать? Или, может, в школе это под запретом, а я и не знал?
Я сложила руки на груди и надела на лицо выражение «многомудрая целительница знает, что пациент не прав, но великодушно позволяет ему высказаться». А когда яростный порыв лучника выдохся, иронично уточнила:
- Все сказал? А теперь послушай меня, - набрала в грудь побольше воздуха и начала перечислять. – У спригганов ядовитые когти, дриада, если обитает в стволе дерева с ядовитым соком, несет его яд на своей коже, паутинники – один из которых, кстати, убил наставника Йохана – сами по себе не ядовиты, но в местах, где они живут обычно полно ядовитого секрета их спутников – пауков на всех растениях, и если ты повалялся там спиной… Водяницы и русалки тоже сами по себе ядовитых когтей не имеют, но, ради всемилостивой Бригитты, Кайден. Они же живут в воде! У них и без яда под ногтями чего только не отыщется! Некоторые фейри смазывают ногти трупным ядом, как того требуют их традиции, а другие просто ядовиты для человека по своей природе…
У меня закончился воздух в легких и вместе с ним закончились примеры и терпение. Уговаривай его, как маленького. Он развлекается, а заботится о последствиях его удовольствий должна я! Потому закончила я несколько жестче, чем собиралась:
- Итак, кто это был?
Кайден смутился. Нет, не буду врать, что он покраснел – но вид у него определенно сделался пристыженный.
- Сильфида, - неохотно сознался он.
А я почувствовала, как у меня сердце от неожиданности пропустило удар. Да быть того не может!
- Это какая сильфида? – безразличным тоном спросила я, отходя от усмиренного подопечного к рабочему столу, и собирая на поднос все, что мне понадобится. Мне было жизненно необходимо разорвать расстояние.
- Из березовой рощи, - отозвался лучник, пытаясь изогнуться и рассмотреть свою спину. Потом взглянул на меня. – Это важно?
- Нет. Но дополнительно обеззараживать твои царапины не понадобится – достаточно простого промывания, - утешила я Кайдена, поманив его к себе.
Это потрясающе! Из всех сильфид Брейдена он напоролся именно на мою прабабку!
Я держала лицо. Промывала корпией, смоченной в отваре ромашки, царапины на широкой сильной спине, обрабатывала их заживляющей мазью и отчаянно старалась не разреветься.
Дура ты, Шела, дура.
До двадцати годочков дожила, не влюбляясь - и на тебе, сподобилась! Поздравляю.
Терпи уж теперь, уговаривала я саму себя, ловко помогая Кайдену одеться и не смазать лечебное снадобье со спины, терпи! Вот выставишь лучника за порог комнаты - там можно будет и нареветься, а пока терпи, Шела. Держи лицо.
Кайден ушел сразу же, совершенно очевидно раздосадованный всей ситуацией. Он только в дверях помедлил немного, будто собирался что-то сказать. И даже сказал – сообщил, что пойдет стрелять на поляну. Но у меня осталось четкое ощущение, что истинно крутившегося у него на языке я не услышала.
Стоило двери за ним закрыться – и я почувствовала, как медленно отпускает мое лицо застывшая иронично-дружелюбная маска. Вместо того, чтобы выкинуть окровавленную корпию, вылить отвар, сполоснуть плошку, я без сил опустилась на кровать и схватилась за голову. В прямом смысле – сжала виски ладонями и зажмурилась. Глаза под веками щипало. От обиды, от досады, от злости. На Кайдена, на себя, на бабку.
У-у-у, карга старая! Почему у всех бабки как бабки – пекут гостинцы, вяжут шарфы, всеми силами пытаются пристроить внуков и внучек «в хорошие руки» - а у меня такая, что и сама этими в эти «хорошие руки» не прочь упасть. Да она Вирш помнит еще селом на пять домов, а все туда же – со школярами резвиться!
Реветь прямо сейчас я передумала. Подскочила и решительно направилась в березовую рощу, еще не до конца понимая, какие именно претензии предъявлю родственнице, но точно зная, что выяснить отношения хоть с кем-нибудь мне сейчас просто жизненно необходимо.
- …Как ты могла?!
- Дорогая, но я же не знала, что это твой мужчина! – Лавена на мою эмоциональную, но малосвязную речь только удивленно вскинула брови.
- Он не мой! Но ты все равно не должна была его… того… этого… не должна была!
За моим беганьем по кругу и трагическим вырыванием волос на голове, сильфида наблюдала с живым интересом и задумчиво подытожила:
- Как у вас, у людей, все сложно…
Я обессиленно привалилась к шершавому березовому стволу, запрокинув голову и разглядывая трепещущие резные листья. «Ш-шела, ш-шела…» – шептал проносившийся в них ветер. Мою маму звали Шиль, а бабушку Шарлеза, уж не обошлось ли и тут без прабабки, бдящей, чтобы не позабыли лесное наследие?
- Ну и что мне теперь делать? – беспомощно спросила я у тонких ветвей.
- Рассказать ему? – невозмутимо предположила сильфида.
- О том, что он кувыркался с моей прабабкой?!
- Вообще-то я имела в виду твои чувства. Но так даже интереснее… можешь сделать это в Брейдене? Я бы с удовольствием посмотрела…
Я метнула в язву гневный взгляд, искренне жалея, что под рукой нет ничего потяжелее. Если бабушке можно соблазнять моего… лучника! То и мне можно кидаться вещами в бабушку! Должна же в этом мире быть хоть какая-то справедливость?
Справедливость в виде березового листочка, медленно спланировала на белую макушку, да так там и осталась, украсив очаровательный художественный беспорядок.
Все ясно. Нет ее. Не-ет!
Я оттолкнулась от ствола и села рядом с Лавеной на жертвенник, скинув туфли. Низкие колоски травы щекотнули пятки.
- Как там в школе? – вдруг поинтересовалась сильфида, будто невзначай.
- Смертью больше, - мрачно отозвалась я.
Несколько мгновений меж белых стволов царила тишина, только ветер продолжал нашептывать мое имя, звать за собой в прозрачную высь. А потом Лавена выдала:
- Уезжай.
- Что? – Я споткнулась и потеряла нить собственных зарождающихся размышлений о том, как у нас, у людей, и правда все сложно.
- Уезжай из школы. За море. Сила Брейдена велика, но не безгранична. Если пересечешь пролив, он уже не дотянется. И лучника своего с собой забери, - тонкие губы тронула легкая улыбка.
«Твоими стараниями он теперь уже точно не мой!» - очень захотелось пробубнить мне. Одно дело, когда тебе предпочли другую девицу, и совсем иное – когда фейри. О любви тут и речи не идет, конечно, да только единожды в лес за этим делом наведавшись, школяры на человеческих девушек уже иначе смотрят. Оно и понятно, мало кто может сравниться красотой с лесными девами, а уж искусности им и подавно не занимать, и они-то точно не попытаются накинуть на мужское запястье ленту и лишить вольной молодецкой жизни.
- Не уеду, - буркнула я вместо этого.
- Из-за лучника? – удивилась прабабка. – Да найдешь себе другого – краше прежнего!
- Не из-за лучника. – Я нахохлилась, хотела пояснить, но не успела. Лавену мой отказ чем-то явно задел, потому что она продолжила:
- Пообещаешь уехать, я тебе покажу, где непенф растет.
Услышав волшебное слово, я даже встрепенулась на мгновение. Непенф – трава забвения, редчайшее растение, которое даже в Брейдене-то днем с огнем не сыщешь. О-о-о, если бы она мне в руки попалась, я бы такое могла сделать! Такое! А ведь и Кайдена можно было бы попытаться им вылечить – мощнее средства от печалей нет.
Радужные мечты поблекли, не успев заиграть всеми красками.
- Не уеду, - печально повторила я. – Это от леса можно убежать за соленое море, а от школы не убежишь. Мы же клятву магическую приносим в начале обучения – не разглашать, не оставлять, долг сполна исполнить… Она только после обязательной отработки на благо королевства снимается. Так что… не покажешь травку, да?
Я грустно вздохнула.
- Покажу, - ответно вздохнула Лавена – что ж с тобой поделаешь, дите глупое-неразумное? – Приходи послезавтра, она в самую силу войдет.
Мы сидели на алтаре – две одинаково понурые фигуры, болтали босыми ногами. Веселого в этом было мало, но не нарушать же сложившуюся традицию?..
А по другой традиции, стоило мне засобираться обратно в школу, как в спину прилетело:
- А лучника-то ты от себя далеко не отпускай, - совершенно серьезно посоветовала Лавена. – Не пожалеешь! – И довольно зажмурилась.
И я не знала, чего мне в этот момент больше захотелось – самой под землю провалиться или родственницу туда затолкать!
Заниматься стрельбой с Кайденом я в этот день так малодушно и не пошла, и лук, вернувшись в комнату, запихала под кровать – с глаз долой. Умом я понимала, что обижаться на него не за что – никакой иной приязни, кроме дружеской, он ко мне не проявлял. Но сердце требовало подуться хотя бы денек, выплеснуть пар, набубниться мысленно и забыть.
Именно с этим я и легла спать вечером – завтра встану и мне будет совершенно все равно с чьими прабабками Кайден в лесу развлекается.
План был хорош! За исключением одного маленького недостатка – он с треском провалился. Стоило увидеть светлую макушку в столовой, встретиться взглядами, привычно улыбнуться, приветствуя, как сделалось очевидно – все равно мне не стало. Так что на занятия я отправилась в еще более мрачном расположении духа, чем накануне.
Наставница Мадален, строгая и собранная, как и всегда, без тени скорби на лице, будто и не случилось вчера страшной трагедии в школе и у нее лично, вошла в класс легким стремительным шагом, окинула нас беглым взглядом, пересчитывая по головам и не обращая внимания на наши невольно сочувствующие взгляды заговорила:
- В скором времени ученики первого и второго курсов боевого факультета отправляются на практику. В обязанности целителей шестого курса входит обеспечение каждого из них, а также сопровождающих их целителей необходимыми лекарственными материалами, поэтому в ближайшие несколько дней наши занятия будут иметь в первую очередь практическую направленность. Сегодняшний урок мы посвятим изготовлению мазей. Кто может назвать мне те виды мазей, которые могут пригодиться боевым магам в полевых условиях?..
Не знаю, как там в полевых, а в лесных им ромашка от царапин пригодится! Мысленно пробубнила я, вскидывая руку, чтобы ответить.
После короткого штормового опроса, составления списка необходимых лекарств и освежения в памяти их рецептуры, наставница разбила нас по парам и выдала каждому по рецепту. Мне с Эларой, с которой нам вообще везло работать вместе, досталась жреческая мазь – простая по составу, но в изготовлении требующая внимательности. Ее необходимо было делать на огне, убирая, когда кипучая пена грозится поползти через край, и возвращая затем для дальнейшей готовки. Отвлечешься на мгновение – испортишь и посуду, и очаг, и результат, и дальше, пока не отчистишь все, к изготовлению не вернешься.
Откровенно говоря, я бы с куда большим удовольствием сейчас выслушала лекцию, или изучила что-то новое. Рутинная, давно знакомая работа, когда руки все сами делают, давала волю мыслям вместо того, чтобы от них отвлекать. Если бы это было занятие с наставницей Ивоной, то можно было бы поболтать тихонечко с напарницей под стук ножей, мерный шорох пестиков в ступках, негромкое шипение варева в горшочках и шелест перебираемых трав. Но наставница Мадален праздные разговоры не поощряла.
Она ходила по классу – от одного стола к другому – бдительно следя за приготовлениями. Знания знаниями, работу ученики делали привычную, но ошибаться свойственно и многоопытным старцам, не то что школярам шестого года обучения. А это не просто опытные образцы, а лекарства, которые отправятся вместе с боевиками на учения, где чего только не случается. Впрочем, с представителями этого факультета и в повседневной жизни чего только не случается.
Я вздохнула и принялась закидывать кусочки пчелиного воска в кипящее масло.
А все осложнялось тем, что лучника, в отличие от лука, под кровать не запихнешь. Кайден оставался моим пациентом, и просто прекратить с ним общение я не могла. Даже не столько из-за просьбы директора, сколько профессиональных принципов. Только-только прогресс наметился! Как он сдержался вчера у столовой, а? Да и если посмотреть на инцидент с моей прабабкой с целительской точки зрения, то это ж тоже прогресс – нормальные здоровые потребности нормального здорового мужчины.
Я зажмурилась и косой помотала на всякий случай, выкидывая из дурной головушки видения, которым места в ней совершенно определенно не было. Сыпанула сваренный и растолченный желток в горшочек, и будущая мазь тут же вспенилась, норовя выскочить за края.
Да в конце концов, что я сапожник без сапог какой! Целительница душ, тьфу! Раз первый план с треском провалился – нужен другой.
Для продолжения занятий с Кайденом в прежнем ключе душевного равновесия мне сейчас определенно не хватает. Да и вообще как-то сложно настраивать на мирный лад того, кого покусать хочется! Какой отсюда вывод? Надо это самое равновесие обрести. А для этого мне нужно что? Немножко времени. Как только открутиться от встреч, чтобы Кайден не понял, что я откручиваюсь?
- Шела!! – прошипела мне на ухо Элара, хватая вместо меня мое варево и сдергивая его с очага. Пузырьки пены замерли вровень с краем – еще мгновение и не сносить бы мне головы. Наставница Мадален за такую невнимательность точно бы…
И тут меня озарило.
После занятия я подошла к наставнице, подсчитывающей результаты нашего труда.
- Да, Шела? – Она дала понять, что меня заметила еще до того, как я открыла рот, но глаз от рядов баночек и свитка с записями не оторвала.
- Наставница Мадален, а вам на отработках после занятий помощь не нужна?
Здесь я все-таки удостоилась беглого удивленного взгляда. Отработки на то отработками и были, что на них школярам приходилось расплачиваться трудом за шалости да провинности, и добровольно на них уж точно никто не рвался.
- Просто я слышала, что практика у боевиков внезапно передвинулась, наверняка не все готово, а мне не повредит кое-что в памяти тоже освежить и…
- Приходи в травницкую после занятий. Поможешь другим с сортировкой, - коротко кивнула наставница, и я, воспрянув духом, покинула класс. Ну вот теперь не придется придумывать глупые отговорки. А лишняя работа, глядишь, поможет и от лишних мыслей избавиться.
Так что, когда отзвенел последний гонг, я только забежала в комнату – предупредить Нольвенн, что «угодила» на отработки (а уж она-то донесет до Кайдена) и тут же помчалась на четвертый этаж.
Наша травницкая мне нравилась. Светлая комната с просторными шкафами, высокими окнами и густым душистым ароматом сена. Травы заготавливали частично школяры во время плановых занятий, частично школа закупала их у травницы в Вирше, а часть выбиралась нерадивыми учениками из окошенной на территории школы травы. Близость к лесу дарила многим растениям особые свойства, да и вымахивали они здесь в мгновение ока и в большом разнообразии – не пропадать же добру! Полынь, зверобой, ромашка и прочие неприхотливые травки особых условий сбора не требуют – коси все подряд и выбирай потом.
Бригита, покровительница лекарей, за что мне это?
Держи лицо, Шела.
- И кто это был? – стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично и даже чуть насмешливо, спросила я.
Кайден перестал пялиться в потолок, и развернулся ко мне. Лицо его из недовольного стало агрессивным.
- А с какой стати я должен отчитываться? – нехорошо прищурившись, поинтересовался он. – Ты мне что, мамочка, чтобы моих подруг считать? Или, может, в школе это под запретом, а я и не знал?
Я сложила руки на груди и надела на лицо выражение «многомудрая целительница знает, что пациент не прав, но великодушно позволяет ему высказаться». А когда яростный порыв лучника выдохся, иронично уточнила:
- Все сказал? А теперь послушай меня, - набрала в грудь побольше воздуха и начала перечислять. – У спригганов ядовитые когти, дриада, если обитает в стволе дерева с ядовитым соком, несет его яд на своей коже, паутинники – один из которых, кстати, убил наставника Йохана – сами по себе не ядовиты, но в местах, где они живут обычно полно ядовитого секрета их спутников – пауков на всех растениях, и если ты повалялся там спиной… Водяницы и русалки тоже сами по себе ядовитых когтей не имеют, но, ради всемилостивой Бригитты, Кайден. Они же живут в воде! У них и без яда под ногтями чего только не отыщется! Некоторые фейри смазывают ногти трупным ядом, как того требуют их традиции, а другие просто ядовиты для человека по своей природе…
У меня закончился воздух в легких и вместе с ним закончились примеры и терпение. Уговаривай его, как маленького. Он развлекается, а заботится о последствиях его удовольствий должна я! Потому закончила я несколько жестче, чем собиралась:
- Итак, кто это был?
Кайден смутился. Нет, не буду врать, что он покраснел – но вид у него определенно сделался пристыженный.
- Сильфида, - неохотно сознался он.
А я почувствовала, как у меня сердце от неожиданности пропустило удар. Да быть того не может!
- Это какая сильфида? – безразличным тоном спросила я, отходя от усмиренного подопечного к рабочему столу, и собирая на поднос все, что мне понадобится. Мне было жизненно необходимо разорвать расстояние.
- Из березовой рощи, - отозвался лучник, пытаясь изогнуться и рассмотреть свою спину. Потом взглянул на меня. – Это важно?
- Нет. Но дополнительно обеззараживать твои царапины не понадобится – достаточно простого промывания, - утешила я Кайдена, поманив его к себе.
Это потрясающе! Из всех сильфид Брейдена он напоролся именно на мою прабабку!
Я держала лицо. Промывала корпией, смоченной в отваре ромашки, царапины на широкой сильной спине, обрабатывала их заживляющей мазью и отчаянно старалась не разреветься.
Дура ты, Шела, дура.
До двадцати годочков дожила, не влюбляясь - и на тебе, сподобилась! Поздравляю.
Терпи уж теперь, уговаривала я саму себя, ловко помогая Кайдену одеться и не смазать лечебное снадобье со спины, терпи! Вот выставишь лучника за порог комнаты - там можно будет и нареветься, а пока терпи, Шела. Держи лицо.
Кайден ушел сразу же, совершенно очевидно раздосадованный всей ситуацией. Он только в дверях помедлил немного, будто собирался что-то сказать. И даже сказал – сообщил, что пойдет стрелять на поляну. Но у меня осталось четкое ощущение, что истинно крутившегося у него на языке я не услышала.
Стоило двери за ним закрыться – и я почувствовала, как медленно отпускает мое лицо застывшая иронично-дружелюбная маска. Вместо того, чтобы выкинуть окровавленную корпию, вылить отвар, сполоснуть плошку, я без сил опустилась на кровать и схватилась за голову. В прямом смысле – сжала виски ладонями и зажмурилась. Глаза под веками щипало. От обиды, от досады, от злости. На Кайдена, на себя, на бабку.
У-у-у, карга старая! Почему у всех бабки как бабки – пекут гостинцы, вяжут шарфы, всеми силами пытаются пристроить внуков и внучек «в хорошие руки» - а у меня такая, что и сама этими в эти «хорошие руки» не прочь упасть. Да она Вирш помнит еще селом на пять домов, а все туда же – со школярами резвиться!
Реветь прямо сейчас я передумала. Подскочила и решительно направилась в березовую рощу, еще не до конца понимая, какие именно претензии предъявлю родственнице, но точно зная, что выяснить отношения хоть с кем-нибудь мне сейчас просто жизненно необходимо.
- …Как ты могла?!
- Дорогая, но я же не знала, что это твой мужчина! – Лавена на мою эмоциональную, но малосвязную речь только удивленно вскинула брови.
- Он не мой! Но ты все равно не должна была его… того… этого… не должна была!
За моим беганьем по кругу и трагическим вырыванием волос на голове, сильфида наблюдала с живым интересом и задумчиво подытожила:
- Как у вас, у людей, все сложно…
Я обессиленно привалилась к шершавому березовому стволу, запрокинув голову и разглядывая трепещущие резные листья. «Ш-шела, ш-шела…» – шептал проносившийся в них ветер. Мою маму звали Шиль, а бабушку Шарлеза, уж не обошлось ли и тут без прабабки, бдящей, чтобы не позабыли лесное наследие?
- Ну и что мне теперь делать? – беспомощно спросила я у тонких ветвей.
- Рассказать ему? – невозмутимо предположила сильфида.
- О том, что он кувыркался с моей прабабкой?!
- Вообще-то я имела в виду твои чувства. Но так даже интереснее… можешь сделать это в Брейдене? Я бы с удовольствием посмотрела…
Я метнула в язву гневный взгляд, искренне жалея, что под рукой нет ничего потяжелее. Если бабушке можно соблазнять моего… лучника! То и мне можно кидаться вещами в бабушку! Должна же в этом мире быть хоть какая-то справедливость?
Справедливость в виде березового листочка, медленно спланировала на белую макушку, да так там и осталась, украсив очаровательный художественный беспорядок.
Все ясно. Нет ее. Не-ет!
Я оттолкнулась от ствола и села рядом с Лавеной на жертвенник, скинув туфли. Низкие колоски травы щекотнули пятки.
- Как там в школе? – вдруг поинтересовалась сильфида, будто невзначай.
- Смертью больше, - мрачно отозвалась я.
Несколько мгновений меж белых стволов царила тишина, только ветер продолжал нашептывать мое имя, звать за собой в прозрачную высь. А потом Лавена выдала:
- Уезжай.
- Что? – Я споткнулась и потеряла нить собственных зарождающихся размышлений о том, как у нас, у людей, и правда все сложно.
- Уезжай из школы. За море. Сила Брейдена велика, но не безгранична. Если пересечешь пролив, он уже не дотянется. И лучника своего с собой забери, - тонкие губы тронула легкая улыбка.
«Твоими стараниями он теперь уже точно не мой!» - очень захотелось пробубнить мне. Одно дело, когда тебе предпочли другую девицу, и совсем иное – когда фейри. О любви тут и речи не идет, конечно, да только единожды в лес за этим делом наведавшись, школяры на человеческих девушек уже иначе смотрят. Оно и понятно, мало кто может сравниться красотой с лесными девами, а уж искусности им и подавно не занимать, и они-то точно не попытаются накинуть на мужское запястье ленту и лишить вольной молодецкой жизни.
- Не уеду, - буркнула я вместо этого.
- Из-за лучника? – удивилась прабабка. – Да найдешь себе другого – краше прежнего!
- Не из-за лучника. – Я нахохлилась, хотела пояснить, но не успела. Лавену мой отказ чем-то явно задел, потому что она продолжила:
- Пообещаешь уехать, я тебе покажу, где непенф растет.
Услышав волшебное слово, я даже встрепенулась на мгновение. Непенф – трава забвения, редчайшее растение, которое даже в Брейдене-то днем с огнем не сыщешь. О-о-о, если бы она мне в руки попалась, я бы такое могла сделать! Такое! А ведь и Кайдена можно было бы попытаться им вылечить – мощнее средства от печалей нет.
Радужные мечты поблекли, не успев заиграть всеми красками.
- Не уеду, - печально повторила я. – Это от леса можно убежать за соленое море, а от школы не убежишь. Мы же клятву магическую приносим в начале обучения – не разглашать, не оставлять, долг сполна исполнить… Она только после обязательной отработки на благо королевства снимается. Так что… не покажешь травку, да?
Я грустно вздохнула.
- Покажу, - ответно вздохнула Лавена – что ж с тобой поделаешь, дите глупое-неразумное? – Приходи послезавтра, она в самую силу войдет.
Мы сидели на алтаре – две одинаково понурые фигуры, болтали босыми ногами. Веселого в этом было мало, но не нарушать же сложившуюся традицию?..
А по другой традиции, стоило мне засобираться обратно в школу, как в спину прилетело:
- А лучника-то ты от себя далеко не отпускай, - совершенно серьезно посоветовала Лавена. – Не пожалеешь! – И довольно зажмурилась.
И я не знала, чего мне в этот момент больше захотелось – самой под землю провалиться или родственницу туда затолкать!
Заниматься стрельбой с Кайденом я в этот день так малодушно и не пошла, и лук, вернувшись в комнату, запихала под кровать – с глаз долой. Умом я понимала, что обижаться на него не за что – никакой иной приязни, кроме дружеской, он ко мне не проявлял. Но сердце требовало подуться хотя бы денек, выплеснуть пар, набубниться мысленно и забыть.
Именно с этим я и легла спать вечером – завтра встану и мне будет совершенно все равно с чьими прабабками Кайден в лесу развлекается.
План был хорош! За исключением одного маленького недостатка – он с треском провалился. Стоило увидеть светлую макушку в столовой, встретиться взглядами, привычно улыбнуться, приветствуя, как сделалось очевидно – все равно мне не стало. Так что на занятия я отправилась в еще более мрачном расположении духа, чем накануне.
Наставница Мадален, строгая и собранная, как и всегда, без тени скорби на лице, будто и не случилось вчера страшной трагедии в школе и у нее лично, вошла в класс легким стремительным шагом, окинула нас беглым взглядом, пересчитывая по головам и не обращая внимания на наши невольно сочувствующие взгляды заговорила:
- В скором времени ученики первого и второго курсов боевого факультета отправляются на практику. В обязанности целителей шестого курса входит обеспечение каждого из них, а также сопровождающих их целителей необходимыми лекарственными материалами, поэтому в ближайшие несколько дней наши занятия будут иметь в первую очередь практическую направленность. Сегодняшний урок мы посвятим изготовлению мазей. Кто может назвать мне те виды мазей, которые могут пригодиться боевым магам в полевых условиях?..
Не знаю, как там в полевых, а в лесных им ромашка от царапин пригодится! Мысленно пробубнила я, вскидывая руку, чтобы ответить.
После короткого штормового опроса, составления списка необходимых лекарств и освежения в памяти их рецептуры, наставница разбила нас по парам и выдала каждому по рецепту. Мне с Эларой, с которой нам вообще везло работать вместе, досталась жреческая мазь – простая по составу, но в изготовлении требующая внимательности. Ее необходимо было делать на огне, убирая, когда кипучая пена грозится поползти через край, и возвращая затем для дальнейшей готовки. Отвлечешься на мгновение – испортишь и посуду, и очаг, и результат, и дальше, пока не отчистишь все, к изготовлению не вернешься.
Откровенно говоря, я бы с куда большим удовольствием сейчас выслушала лекцию, или изучила что-то новое. Рутинная, давно знакомая работа, когда руки все сами делают, давала волю мыслям вместо того, чтобы от них отвлекать. Если бы это было занятие с наставницей Ивоной, то можно было бы поболтать тихонечко с напарницей под стук ножей, мерный шорох пестиков в ступках, негромкое шипение варева в горшочках и шелест перебираемых трав. Но наставница Мадален праздные разговоры не поощряла.
Она ходила по классу – от одного стола к другому – бдительно следя за приготовлениями. Знания знаниями, работу ученики делали привычную, но ошибаться свойственно и многоопытным старцам, не то что школярам шестого года обучения. А это не просто опытные образцы, а лекарства, которые отправятся вместе с боевиками на учения, где чего только не случается. Впрочем, с представителями этого факультета и в повседневной жизни чего только не случается.
Я вздохнула и принялась закидывать кусочки пчелиного воска в кипящее масло.
А все осложнялось тем, что лучника, в отличие от лука, под кровать не запихнешь. Кайден оставался моим пациентом, и просто прекратить с ним общение я не могла. Даже не столько из-за просьбы директора, сколько профессиональных принципов. Только-только прогресс наметился! Как он сдержался вчера у столовой, а? Да и если посмотреть на инцидент с моей прабабкой с целительской точки зрения, то это ж тоже прогресс – нормальные здоровые потребности нормального здорового мужчины.
Я зажмурилась и косой помотала на всякий случай, выкидывая из дурной головушки видения, которым места в ней совершенно определенно не было. Сыпанула сваренный и растолченный желток в горшочек, и будущая мазь тут же вспенилась, норовя выскочить за края.
Да в конце концов, что я сапожник без сапог какой! Целительница душ, тьфу! Раз первый план с треском провалился – нужен другой.
Для продолжения занятий с Кайденом в прежнем ключе душевного равновесия мне сейчас определенно не хватает. Да и вообще как-то сложно настраивать на мирный лад того, кого покусать хочется! Какой отсюда вывод? Надо это самое равновесие обрести. А для этого мне нужно что? Немножко времени. Как только открутиться от встреч, чтобы Кайден не понял, что я откручиваюсь?
- Шела!! – прошипела мне на ухо Элара, хватая вместо меня мое варево и сдергивая его с очага. Пузырьки пены замерли вровень с краем – еще мгновение и не сносить бы мне головы. Наставница Мадален за такую невнимательность точно бы…
И тут меня озарило.
После занятия я подошла к наставнице, подсчитывающей результаты нашего труда.
- Да, Шела? – Она дала понять, что меня заметила еще до того, как я открыла рот, но глаз от рядов баночек и свитка с записями не оторвала.
- Наставница Мадален, а вам на отработках после занятий помощь не нужна?
Здесь я все-таки удостоилась беглого удивленного взгляда. Отработки на то отработками и были, что на них школярам приходилось расплачиваться трудом за шалости да провинности, и добровольно на них уж точно никто не рвался.
- Просто я слышала, что практика у боевиков внезапно передвинулась, наверняка не все готово, а мне не повредит кое-что в памяти тоже освежить и…
- Приходи в травницкую после занятий. Поможешь другим с сортировкой, - коротко кивнула наставница, и я, воспрянув духом, покинула класс. Ну вот теперь не придется придумывать глупые отговорки. А лишняя работа, глядишь, поможет и от лишних мыслей избавиться.
Так что, когда отзвенел последний гонг, я только забежала в комнату – предупредить Нольвенн, что «угодила» на отработки (а уж она-то донесет до Кайдена) и тут же помчалась на четвертый этаж.
Наша травницкая мне нравилась. Светлая комната с просторными шкафами, высокими окнами и густым душистым ароматом сена. Травы заготавливали частично школяры во время плановых занятий, частично школа закупала их у травницы в Вирше, а часть выбиралась нерадивыми учениками из окошенной на территории школы травы. Близость к лесу дарила многим растениям особые свойства, да и вымахивали они здесь в мгновение ока и в большом разнообразии – не пропадать же добру! Полынь, зверобой, ромашка и прочие неприхотливые травки особых условий сбора не требуют – коси все подряд и выбирай потом.
