Едва мы оказались в комнате, Нольвенн встрепенулась.
- Эй! Ты чего меня утащила?
- Если бы не утащила, ты бы уже глупостей наделала! И договорить не дала, а уже понеслась куда-то, голова бедовая. – Я на всякий случай подперла дверь спиной. – Так что, во-первых, ты – зараза! Могла бы и сказать! А во-вторых, е пори горячку, подожди.
- Чего ждать? Казни? – Слова с ее губ снова слетели с угрожающим присвистом.
- Никто прямо сейчас его казнить не собирается. – Голос мой звучал ровно и убедительно. – Директор наш не дурак и без весомых доказательств лесу никого не выдаст, я уверена. А весомых у сыскаря этого королевского нет, иначе откладывать это дело никто бы не стал. Ему дано указание искать дальше – вдруг да найдет иного убийцу, и все разрешится само собой. А не найдет… ты сейчас лучше сядь, да подумай, да вспомни, где сама в тот день была, с кем, что делала. Чтобы коли вопросы начнут задавать, не загубить все дело.
- Сама-то белобрысого своего без раздумий выгородила, - зло фыркнула Нольвенн, но я почувствовала, что слова мои все же подействовали, и огрызание это было больше для порядку.
- Белобрысого, - я благополучно опустила «моего», - чуть прямо там на месте и не разорвали на клочки. Благо обвинения там прозвучали сгоряча от перепуганного школяра, а не от королевского посланника, который неизвестно что там нарасследовал себе. И как возьмется за тех, кто решит его авторитетное мнение под сомнение поставить.
Нольвенн сочла, что на этом аргументе и не зазорно уже будет сдаться, и медленно опустилась на кровать.
- Ох, Шела… - вздохнула она, обхватив себя руками за плечи.
И я, только что жаждавшая рассказов и объяснений, все поняла прекрасно и без них. А потому просто молча присела рядом и уложила темноволосую голову себе на плечо, приобнимая.
Все будет хорошо, подруженька, все наладится. А у меня сегодня после занятий есть дело. Очень важное дело в лесу – надо отыскать один дуб…
Задача оказалась не из простых. Никогда до этого я не замечала, сколько оказывается в Брейдене дубов! А вот сухими дубами он не баловал. Я привидением бродила туда-сюда по указанному Лавеной участку не меньше полутора часов, с каждой минутой все больше сомневаясь в разумности решения заявиться сюда в одиночку. Скоро стемнеет, начнут вылезать из своих схронов сумеречные жители – и раньше большие любители поиздеваться над загулявшими школярами, который так глубоко в лес забирались довольно редко – а уж сейчас и подавно они не выпустят меня отсюда просто так. Да только кого бы я взяла? Вся идея-то заключалась в том, что хранитель может быть благосклоннее к той, в ком течет лесная кровь, вряд ли он обрадуется, если я притащу с собой сопровождение в лице ненавистных людишек.
Правда, эта часть Брейдена была на удивление пустынна. Я захватила с собой яркие бусы, чтобы при случае выменять их у корригана на ценные сведения, но даже эти вездесущие коротышки куда-то запропастились, вот и бродила я среди деревьев, все больше предаваясь унынию и злясь на вредную прабабку.
И когда я уже плюнула на затею и решила вернуться завтра, чуть пораньше, очередные осины расступились, и я оказалась на крохотной поляне, посреди которой возвышался громадой (как его вообще можно было не замечать?!) старый дуб. Его кора давно побледнела, ссохлась и пошла уродливыми трещинами, однако ветви щеголяли густой листвой, пусть и желтовато-коричневой. От пробегающего ветерка ствол поскрипывал, а листья шумели сухим осенним стрекотом, совершенно не похожим на радостный шум зелени.
А в центре дуба было дупло. Большое и жутко черное. Эта чернота была какой-то неестественной, пугающей, затягивающей в себя. У меня по спине пробежал холодок, но, невольно поежившись, я сделала шаг в сторону дерева. Не отступать же теперь?..
- Людям здесь не место. Уходи, - проскрежетала вдруг чернота в дупле дуба сварливым старческим голосом. Если судить по нему, Хранитель оказался Хранительницей. И гостям она была и впрямь совершенно не рада.
- Я только хочу спросить… - Я замерла на месте, не решаясь сделать еще один шаг.
- Плохо слышишь, человечка? Я сказала – уходи!
В голосе звучала такая угроза, что мне с трудом удалось побороть желание кинуться прочь со всех ног, махнув рукой на попытку докопаться до истины.
- Просто это очень важно! Это касается убийства метсаваймы, Лавена сказала…
- Старая карга совсем из ума выжила подсылать ко мне свое паршивое семечко?
- Она не подсылала, - терпение, только терпение. Она только и добивается, чтобы я сорвалась или сбежала. Многие фейри любят устраивать испытания подобного рода. – Я сама пришла. Скажи, откуда ты знаешь, что убийца был из школы?
- Я проклята на знание, человечка. Я та, кто скреплял Договор. Нас хотели обмануть, но древние чары не обманешь. Убийца понесет наказание даже если он будет последним, кого заберет Брейден. Убирайся, нет сил больше выносить твой мерзкий человеческий дух.
- Еще только один во…
Договорить я не успела. Мне в лицо дунуло прелым воздухом, перед глазами поплыло, и дуб с темным провалом говорящего дупла растворился, будто его и не было. Над головой начало стремительно темнеть – черные клубящиеся тучи стремительно поглощали ясное небо, погружая лес во мрачный сумрак.
Я попятилась прочь с жуткой поляны, но, едва развернулась, напоролась на колючие ветви шиповника, непонятно когда успевшего вырасти за спиной. Налетевший ветер, хлестнул по ним платьем, и растение намертво вцепилось в ткань. Я дернулась в сторону в попытке высвободиться – подол затрещал, но выдержал, а шиповник выпустил добычу.
Но лишь на мгновение.
Все новые и новые кусты вырастали вокруг, цеплялись за платье, царапали кожу, дергали за волосы, хлестали по ладоням, которыми я испуганно прикрыла глаза. Я не понимала, что происходит и как мне выбраться из этой ловушки, металась, натыкалась на новые шипы, уже почти плакала от боли и бессилия…
Огненный сгусток вылетел откуда-то из темноты, словно из пасти дракона. Ближайший куст вспыхнул свечкой, следом в мгновение ока занялись остальные. Пламя сожрало шиповник – не успела я и глазом моргнуть. А потом потянулись ко мне…
Воззвать к Бригите с последней молитвой я не успела. Чьи-то сильные руки дернули меня за плечи, рывков возвращая из кошмара в реальный мир.
Вечерняя лесная свежесть, прозрачные сумерки ясного дня, цветочные ароматы вместо забивающего легкие дыма, а вместо скрипа сучьев и рева пламени…
- Шела! Шела, посмотри на меня! Что случилось? Шела!
Я запоздало всхлипнула и уткнулась носом в грудь Кайдена, обхватив его за пояс. Ладони, почти до боли стискивающие мои плечи, скользнули по спине, прижимая меня теснее. А потом принялись гладить по волосам под какой-то неразборчивый успокаивающий шепот, и постепенно, сотрясающая все тело крупная дрожь унялась.
Кайден?.. Но как тут оказался Кайден?
Я резко отстранилась, опасаясь увидеть перед собой какой-нибудь очередной обман разозленной фейри, но нет, это и правда был мой лучник с нешуточным беспокойством в серых глазах. А я каким-то образом оказалась на нашей стрелковой поляне. Отчаявшись заставить меня уйти по собственной воле, злобная карга взяла и выкинула меня на другой конец леса силой, не забыв при этом хорошенько наказать, чтобы впредь неповадно было донимать ее расспросами.
- Шела, что с тобой стряслось, как ты здесь оказалась? – Кайден снова взял меня за плечи. – Я чуть тебя не пристрелил, когда ты возникла из ниоткуда посреди поляны. А вокруг тебя какой-то зеленый туман, я его случайно…
Губы затряслись. Теперь мне хотелось плакать уже не от страха, а от облегчения. Я беспомощно смотрела на него, не находя слов, и лучник, не дождавшись ответа, со вздохом притянул меня обратно, позволяя снова спрятаться от всего окружающего мира, даря ощущение абсолютной защищенности.
- Ты вся исцарапана, - шершавый палец коснулся щеки, заставив поморщиться. – Кто это сделал?
- Так я тебе и сказала. – Что-то наконец встало в голове на место, возвращая дар речи, а может я просто слишком сильно испугалась, что он ломанется на поиски обидчика и ведь, не дай Бригита, найдет! – Я тебя еще не долечила, чтобы хоронить!
Но подметил он верно. Испуг перекрыл все другие ощущения, но теперь, когда он отступил, я начала чувствовать, как все тело зудит и саднит. Иллюзорные ветки оказались не такими уж иллюзорными. И как бы хорошо мне сейчас ни было в этих объятиях, надо было вернуться в школу, обработать царапины – со злобной твари станется и ядовитые растения на меня наслать. Убить не убьет, конечно, но растянет заживление на недели.
И рассказать Кайдену, что случилось, пока он тут пол-леса не спалил, потому что кожа под рубашкой, к которой я прижималась лбом, становилась с каждым мгновением все горячее.
- …но выяснить ничего толком не удалось, кроме…
- Какого… - Кайден проглотил окончание и исправился: - Почему ты пошла туда одна?!
Мы сидели в нашей с Нольвенн комнате. Я старательно обтирала многочисленные царапины заговоренным отваром ромашки, лучник слушал меня, сидя на кровати, до сих пор не перебивал, хоть я и чувствовала всей кожей закипающую в нем ярость.
- От этого духа сами фейри стараются по возможности держаться подальше. А людей он просто не переносит. Так что у меня одной было куда больше шансов…
- Ты сама человек.
Сложенный вчетверо лоскут белой ткани утонул в теплой жидкости медового цвета. Я подержала его там немного, отжала под негромкое журчание капель, медленно провела по длинной ссадине на левом предплечье. Кайден ждал.
- На восьмую часть – нет, - негромко призналась я.
И снова тишина. Аромат отвара. Плеск капель.
- Фейри? – переспросил Кайден, и мое сердце нервно подпрыгнуло – но ни нотки брезгливости в его голосе не было, только удивление.
- Сильфида, - кивнула я и решилась поднять на него глаза.
- Та… из березовой рощи?
Я кивнула. Вид у лучника сделался крайне растерянным и даже ошарашенным. В какой-то момент в глубине души всколыхнулось ревностное злорадство и захотелось ляпнуть что-нибудь вроде: «Прабабка о тебе очень тепло отзывалась!». Но я этот недостойный порыв подавила, пусть и с некоторым трудом, а вместо этого, как ни в чем ни бывало, продолжила про прогулку в дебри Брейдена:
- Но это все равно не помогло. Она не захотела отвечать на вопросы. Хоть и промелькнуло в ее словах кое-что любопытное. Когда я спросила, почему она так уверена, что это кто-то из школы, она сказала, что просто знает, несмотря на то, что лес хотели обмануть. Как думаешь, что это могло значить? Как обмануть?
- Полагаю, попытаться обмануть – это попытаться отвести подозрения от школы, - Кайден за предложенную тему тоже уцепился с облегчением.
- Но как? Ни переодеванием, ни чарами Договор не обманешь.
Лучник откинулся назад, вытягивая ноги и упираясь затылком в стену.
- Кто считается виновным за наемное убийство – исполнитель или наниматель? – задумчиво произнес он.
Я встрепенулась. А в этом есть смысл! Не удивительно, что наемник об этом подумал, а мне и в голову не пришло. Ведь и правда, если кто-то из школы нанял постороннего человека, чтобы убить фейри, то он вполне мог рассчитывать на то, что этот посторонний человек на себя «вину» и перетянет.
- Слушай, если ты прав, то это может серьезно помочь в расследовании! – Я позабыла про тряпку и отвар и повернулась к Кайдену. – Что-то мне подсказывает, что надо заплатить немалые деньги, чтобы найти того, кто согласиться убить фейри в Брейдене. Вряд ли многие в школе могут похвастаться таким состоянием.
- Возможно, - кивнул лучник. – Но расплатиться можно и услугой.
Вот надо было ему такую гениальную мысль испортить!
Я засопела и вернулась к обтиранию. Составить список богачей в школе куда проще, чем тех, кто может оказать тебе сложную магическую услугу. Маги, большей частью, узко специализированы. Редко кто получает сначала одну специальность, затем другую. Демонологи, бывает, отучиваются потом еще три года на боевом. Или теоретики – благо учеба там пусть и одна из самых тяжелых, зато относительно быстрая. Убить юную беспечную фейри может почти любой маг, а вот вызвать демона, или создать сложный алхимический эликсир, или исцелить запущенную болезнь – далеко не каждый.
В итоге гениальное открытие оказалось не таким уж гениальным…
Впрочем, круг подозреваемых оно все же сужало. Скорее всего, убийца схоронился среди учеников старших курсов или наставников. Вряд ли у начинашек есть, что предложить взамен на подобную услугу, да и деточек богатых родителей в школе не так много…
Я коснулась царапины на шее, поморщилась. Одна из самых длинных шла ниже, через всю лопатку, да и спину прилично саднило – самой не дотянуться, а Нольвенн бродит неизвестно где, и неизвестно, когда вернется. Дай Луг, чтобы она сейчас не творила страшное ведьмовство на голову королевского сыскаря.
Поколебавшись несколько мгновений – а, чего он там в конце концов не видел! - я повернулась к Кайдену.
- Ты мне не поможешь?
Лучник с готовностью выпрямился и вопросительно вскинул брови.
- Мне спину самой не протереть.
Взяв плошку с ромашкой и тряпку, я подошла к кровати и сунула их лучнику в руки. Села к нему спиной. Глубже распустила уже расшнурованный ворот, чтобы стянуть платье сначала с одного плеча. Потом с другого. Спустила ниже, до талии. Перекинула волосы через плечо…
И замерла, кусая губы, стараясь не сжиматься в комок под пристальным взглядом серых глаз, казалось, прожигающим во мне дырку.
Кайден медлил. Но когда я уже вознамерилась поинтересоваться ворчливо, на что он там любуется – на художественную роспись лесовички, что ли? – холодная тряпка коснулась первого зудящего следа.
* * *
Боги, за что?! Луг всемогущий, Эзус безжалостный, Бригита милостивая… чем я вас так прогневал?
Узкие плечи. Белая кожа, исчерченная красными штрихами. Тонкая незабранная прядь рыжих волос, струящаяся по позвоночнику…
Во мне кипело, клокотало, грозилось выйти из берегов и затопить все вокруг уничтожающим пламенем злое бешенство на ту, кто посмела сделать это с моей лекаркой. И одновременно с этим другое, не менее сильное желание.
Боги, за что?!..
Контур щеки, подсвеченный розовым закатным светом из окна, дрогнул, и я торопливо прижал смоченный в отваре лоскут ткани к самой высокой царапине. Только не оборачивайся. Не смотри на меня. Я не выдержу.
Сквозь влажную тряпку прикосновение смазалось, но шум в голове не отступил, только усилился при виде скользящих по коже капель.
…сцеловать их, прижаться губами к уже подсохшей ранке…
…слизнуть кровь – сладкий-сладкий вкус…
…подняться выше, коснуться бьющейся жилки на шее…
…впиться в нее, оставляя красный след на белой коже…
…прижать к себе…
…вдавить в кровать хрупкое поддатливое тело…
…сорвать стон…
…крик…
Перед глазами поплыло. Кровь громко и гулко стучала в ушах. Я уже не понимал, какие из мечущихся в голове мыслей мои, а какие – результат близкого срыва. Слишком близкого.
В очередной раз поднесенная к коже тряпка вспыхнула прямо у меня в руках. Шела ойкнула, обжегшись, обернулась, прижимая платье к груди. Но я на нее уже не смотрел.
Плошка упала с коленей, когда я подскочил, с громким стуком покатилась по полу, добавляя силы головной боли, сдавившей виски стальным обручем. Ручка двери обуглилась под пальцами…
- Эй! Ты чего меня утащила?
- Если бы не утащила, ты бы уже глупостей наделала! И договорить не дала, а уже понеслась куда-то, голова бедовая. – Я на всякий случай подперла дверь спиной. – Так что, во-первых, ты – зараза! Могла бы и сказать! А во-вторых, е пори горячку, подожди.
- Чего ждать? Казни? – Слова с ее губ снова слетели с угрожающим присвистом.
- Никто прямо сейчас его казнить не собирается. – Голос мой звучал ровно и убедительно. – Директор наш не дурак и без весомых доказательств лесу никого не выдаст, я уверена. А весомых у сыскаря этого королевского нет, иначе откладывать это дело никто бы не стал. Ему дано указание искать дальше – вдруг да найдет иного убийцу, и все разрешится само собой. А не найдет… ты сейчас лучше сядь, да подумай, да вспомни, где сама в тот день была, с кем, что делала. Чтобы коли вопросы начнут задавать, не загубить все дело.
- Сама-то белобрысого своего без раздумий выгородила, - зло фыркнула Нольвенн, но я почувствовала, что слова мои все же подействовали, и огрызание это было больше для порядку.
- Белобрысого, - я благополучно опустила «моего», - чуть прямо там на месте и не разорвали на клочки. Благо обвинения там прозвучали сгоряча от перепуганного школяра, а не от королевского посланника, который неизвестно что там нарасследовал себе. И как возьмется за тех, кто решит его авторитетное мнение под сомнение поставить.
Нольвенн сочла, что на этом аргументе и не зазорно уже будет сдаться, и медленно опустилась на кровать.
- Ох, Шела… - вздохнула она, обхватив себя руками за плечи.
И я, только что жаждавшая рассказов и объяснений, все поняла прекрасно и без них. А потому просто молча присела рядом и уложила темноволосую голову себе на плечо, приобнимая.
Все будет хорошо, подруженька, все наладится. А у меня сегодня после занятий есть дело. Очень важное дело в лесу – надо отыскать один дуб…
Задача оказалась не из простых. Никогда до этого я не замечала, сколько оказывается в Брейдене дубов! А вот сухими дубами он не баловал. Я привидением бродила туда-сюда по указанному Лавеной участку не меньше полутора часов, с каждой минутой все больше сомневаясь в разумности решения заявиться сюда в одиночку. Скоро стемнеет, начнут вылезать из своих схронов сумеречные жители – и раньше большие любители поиздеваться над загулявшими школярами, который так глубоко в лес забирались довольно редко – а уж сейчас и подавно они не выпустят меня отсюда просто так. Да только кого бы я взяла? Вся идея-то заключалась в том, что хранитель может быть благосклоннее к той, в ком течет лесная кровь, вряд ли он обрадуется, если я притащу с собой сопровождение в лице ненавистных людишек.
Правда, эта часть Брейдена была на удивление пустынна. Я захватила с собой яркие бусы, чтобы при случае выменять их у корригана на ценные сведения, но даже эти вездесущие коротышки куда-то запропастились, вот и бродила я среди деревьев, все больше предаваясь унынию и злясь на вредную прабабку.
И когда я уже плюнула на затею и решила вернуться завтра, чуть пораньше, очередные осины расступились, и я оказалась на крохотной поляне, посреди которой возвышался громадой (как его вообще можно было не замечать?!) старый дуб. Его кора давно побледнела, ссохлась и пошла уродливыми трещинами, однако ветви щеголяли густой листвой, пусть и желтовато-коричневой. От пробегающего ветерка ствол поскрипывал, а листья шумели сухим осенним стрекотом, совершенно не похожим на радостный шум зелени.
А в центре дуба было дупло. Большое и жутко черное. Эта чернота была какой-то неестественной, пугающей, затягивающей в себя. У меня по спине пробежал холодок, но, невольно поежившись, я сделала шаг в сторону дерева. Не отступать же теперь?..
- Людям здесь не место. Уходи, - проскрежетала вдруг чернота в дупле дуба сварливым старческим голосом. Если судить по нему, Хранитель оказался Хранительницей. И гостям она была и впрямь совершенно не рада.
- Я только хочу спросить… - Я замерла на месте, не решаясь сделать еще один шаг.
- Плохо слышишь, человечка? Я сказала – уходи!
В голосе звучала такая угроза, что мне с трудом удалось побороть желание кинуться прочь со всех ног, махнув рукой на попытку докопаться до истины.
- Просто это очень важно! Это касается убийства метсаваймы, Лавена сказала…
- Старая карга совсем из ума выжила подсылать ко мне свое паршивое семечко?
- Она не подсылала, - терпение, только терпение. Она только и добивается, чтобы я сорвалась или сбежала. Многие фейри любят устраивать испытания подобного рода. – Я сама пришла. Скажи, откуда ты знаешь, что убийца был из школы?
- Я проклята на знание, человечка. Я та, кто скреплял Договор. Нас хотели обмануть, но древние чары не обманешь. Убийца понесет наказание даже если он будет последним, кого заберет Брейден. Убирайся, нет сил больше выносить твой мерзкий человеческий дух.
- Еще только один во…
Договорить я не успела. Мне в лицо дунуло прелым воздухом, перед глазами поплыло, и дуб с темным провалом говорящего дупла растворился, будто его и не было. Над головой начало стремительно темнеть – черные клубящиеся тучи стремительно поглощали ясное небо, погружая лес во мрачный сумрак.
Я попятилась прочь с жуткой поляны, но, едва развернулась, напоролась на колючие ветви шиповника, непонятно когда успевшего вырасти за спиной. Налетевший ветер, хлестнул по ним платьем, и растение намертво вцепилось в ткань. Я дернулась в сторону в попытке высвободиться – подол затрещал, но выдержал, а шиповник выпустил добычу.
Но лишь на мгновение.
Все новые и новые кусты вырастали вокруг, цеплялись за платье, царапали кожу, дергали за волосы, хлестали по ладоням, которыми я испуганно прикрыла глаза. Я не понимала, что происходит и как мне выбраться из этой ловушки, металась, натыкалась на новые шипы, уже почти плакала от боли и бессилия…
Огненный сгусток вылетел откуда-то из темноты, словно из пасти дракона. Ближайший куст вспыхнул свечкой, следом в мгновение ока занялись остальные. Пламя сожрало шиповник – не успела я и глазом моргнуть. А потом потянулись ко мне…
Воззвать к Бригите с последней молитвой я не успела. Чьи-то сильные руки дернули меня за плечи, рывков возвращая из кошмара в реальный мир.
Вечерняя лесная свежесть, прозрачные сумерки ясного дня, цветочные ароматы вместо забивающего легкие дыма, а вместо скрипа сучьев и рева пламени…
- Шела! Шела, посмотри на меня! Что случилось? Шела!
Я запоздало всхлипнула и уткнулась носом в грудь Кайдена, обхватив его за пояс. Ладони, почти до боли стискивающие мои плечи, скользнули по спине, прижимая меня теснее. А потом принялись гладить по волосам под какой-то неразборчивый успокаивающий шепот, и постепенно, сотрясающая все тело крупная дрожь унялась.
Кайден?.. Но как тут оказался Кайден?
Я резко отстранилась, опасаясь увидеть перед собой какой-нибудь очередной обман разозленной фейри, но нет, это и правда был мой лучник с нешуточным беспокойством в серых глазах. А я каким-то образом оказалась на нашей стрелковой поляне. Отчаявшись заставить меня уйти по собственной воле, злобная карга взяла и выкинула меня на другой конец леса силой, не забыв при этом хорошенько наказать, чтобы впредь неповадно было донимать ее расспросами.
- Шела, что с тобой стряслось, как ты здесь оказалась? – Кайден снова взял меня за плечи. – Я чуть тебя не пристрелил, когда ты возникла из ниоткуда посреди поляны. А вокруг тебя какой-то зеленый туман, я его случайно…
Губы затряслись. Теперь мне хотелось плакать уже не от страха, а от облегчения. Я беспомощно смотрела на него, не находя слов, и лучник, не дождавшись ответа, со вздохом притянул меня обратно, позволяя снова спрятаться от всего окружающего мира, даря ощущение абсолютной защищенности.
- Ты вся исцарапана, - шершавый палец коснулся щеки, заставив поморщиться. – Кто это сделал?
- Так я тебе и сказала. – Что-то наконец встало в голове на место, возвращая дар речи, а может я просто слишком сильно испугалась, что он ломанется на поиски обидчика и ведь, не дай Бригита, найдет! – Я тебя еще не долечила, чтобы хоронить!
Но подметил он верно. Испуг перекрыл все другие ощущения, но теперь, когда он отступил, я начала чувствовать, как все тело зудит и саднит. Иллюзорные ветки оказались не такими уж иллюзорными. И как бы хорошо мне сейчас ни было в этих объятиях, надо было вернуться в школу, обработать царапины – со злобной твари станется и ядовитые растения на меня наслать. Убить не убьет, конечно, но растянет заживление на недели.
И рассказать Кайдену, что случилось, пока он тут пол-леса не спалил, потому что кожа под рубашкой, к которой я прижималась лбом, становилась с каждым мгновением все горячее.
- …но выяснить ничего толком не удалось, кроме…
- Какого… - Кайден проглотил окончание и исправился: - Почему ты пошла туда одна?!
Мы сидели в нашей с Нольвенн комнате. Я старательно обтирала многочисленные царапины заговоренным отваром ромашки, лучник слушал меня, сидя на кровати, до сих пор не перебивал, хоть я и чувствовала всей кожей закипающую в нем ярость.
- От этого духа сами фейри стараются по возможности держаться подальше. А людей он просто не переносит. Так что у меня одной было куда больше шансов…
- Ты сама человек.
Сложенный вчетверо лоскут белой ткани утонул в теплой жидкости медового цвета. Я подержала его там немного, отжала под негромкое журчание капель, медленно провела по длинной ссадине на левом предплечье. Кайден ждал.
- На восьмую часть – нет, - негромко призналась я.
И снова тишина. Аромат отвара. Плеск капель.
- Фейри? – переспросил Кайден, и мое сердце нервно подпрыгнуло – но ни нотки брезгливости в его голосе не было, только удивление.
- Сильфида, - кивнула я и решилась поднять на него глаза.
- Та… из березовой рощи?
Я кивнула. Вид у лучника сделался крайне растерянным и даже ошарашенным. В какой-то момент в глубине души всколыхнулось ревностное злорадство и захотелось ляпнуть что-нибудь вроде: «Прабабка о тебе очень тепло отзывалась!». Но я этот недостойный порыв подавила, пусть и с некоторым трудом, а вместо этого, как ни в чем ни бывало, продолжила про прогулку в дебри Брейдена:
- Но это все равно не помогло. Она не захотела отвечать на вопросы. Хоть и промелькнуло в ее словах кое-что любопытное. Когда я спросила, почему она так уверена, что это кто-то из школы, она сказала, что просто знает, несмотря на то, что лес хотели обмануть. Как думаешь, что это могло значить? Как обмануть?
- Полагаю, попытаться обмануть – это попытаться отвести подозрения от школы, - Кайден за предложенную тему тоже уцепился с облегчением.
- Но как? Ни переодеванием, ни чарами Договор не обманешь.
Лучник откинулся назад, вытягивая ноги и упираясь затылком в стену.
- Кто считается виновным за наемное убийство – исполнитель или наниматель? – задумчиво произнес он.
Я встрепенулась. А в этом есть смысл! Не удивительно, что наемник об этом подумал, а мне и в голову не пришло. Ведь и правда, если кто-то из школы нанял постороннего человека, чтобы убить фейри, то он вполне мог рассчитывать на то, что этот посторонний человек на себя «вину» и перетянет.
- Слушай, если ты прав, то это может серьезно помочь в расследовании! – Я позабыла про тряпку и отвар и повернулась к Кайдену. – Что-то мне подсказывает, что надо заплатить немалые деньги, чтобы найти того, кто согласиться убить фейри в Брейдене. Вряд ли многие в школе могут похвастаться таким состоянием.
- Возможно, - кивнул лучник. – Но расплатиться можно и услугой.
Вот надо было ему такую гениальную мысль испортить!
Я засопела и вернулась к обтиранию. Составить список богачей в школе куда проще, чем тех, кто может оказать тебе сложную магическую услугу. Маги, большей частью, узко специализированы. Редко кто получает сначала одну специальность, затем другую. Демонологи, бывает, отучиваются потом еще три года на боевом. Или теоретики – благо учеба там пусть и одна из самых тяжелых, зато относительно быстрая. Убить юную беспечную фейри может почти любой маг, а вот вызвать демона, или создать сложный алхимический эликсир, или исцелить запущенную болезнь – далеко не каждый.
В итоге гениальное открытие оказалось не таким уж гениальным…
Впрочем, круг подозреваемых оно все же сужало. Скорее всего, убийца схоронился среди учеников старших курсов или наставников. Вряд ли у начинашек есть, что предложить взамен на подобную услугу, да и деточек богатых родителей в школе не так много…
Я коснулась царапины на шее, поморщилась. Одна из самых длинных шла ниже, через всю лопатку, да и спину прилично саднило – самой не дотянуться, а Нольвенн бродит неизвестно где, и неизвестно, когда вернется. Дай Луг, чтобы она сейчас не творила страшное ведьмовство на голову королевского сыскаря.
Поколебавшись несколько мгновений – а, чего он там в конце концов не видел! - я повернулась к Кайдену.
- Ты мне не поможешь?
Лучник с готовностью выпрямился и вопросительно вскинул брови.
- Мне спину самой не протереть.
Взяв плошку с ромашкой и тряпку, я подошла к кровати и сунула их лучнику в руки. Села к нему спиной. Глубже распустила уже расшнурованный ворот, чтобы стянуть платье сначала с одного плеча. Потом с другого. Спустила ниже, до талии. Перекинула волосы через плечо…
И замерла, кусая губы, стараясь не сжиматься в комок под пристальным взглядом серых глаз, казалось, прожигающим во мне дырку.
Кайден медлил. Но когда я уже вознамерилась поинтересоваться ворчливо, на что он там любуется – на художественную роспись лесовички, что ли? – холодная тряпка коснулась первого зудящего следа.
* * *
Боги, за что?! Луг всемогущий, Эзус безжалостный, Бригита милостивая… чем я вас так прогневал?
Узкие плечи. Белая кожа, исчерченная красными штрихами. Тонкая незабранная прядь рыжих волос, струящаяся по позвоночнику…
Во мне кипело, клокотало, грозилось выйти из берегов и затопить все вокруг уничтожающим пламенем злое бешенство на ту, кто посмела сделать это с моей лекаркой. И одновременно с этим другое, не менее сильное желание.
Боги, за что?!..
Контур щеки, подсвеченный розовым закатным светом из окна, дрогнул, и я торопливо прижал смоченный в отваре лоскут ткани к самой высокой царапине. Только не оборачивайся. Не смотри на меня. Я не выдержу.
Сквозь влажную тряпку прикосновение смазалось, но шум в голове не отступил, только усилился при виде скользящих по коже капель.
…сцеловать их, прижаться губами к уже подсохшей ранке…
…слизнуть кровь – сладкий-сладкий вкус…
…подняться выше, коснуться бьющейся жилки на шее…
…впиться в нее, оставляя красный след на белой коже…
…прижать к себе…
…вдавить в кровать хрупкое поддатливое тело…
…сорвать стон…
…крик…
Перед глазами поплыло. Кровь громко и гулко стучала в ушах. Я уже не понимал, какие из мечущихся в голове мыслей мои, а какие – результат близкого срыва. Слишком близкого.
В очередной раз поднесенная к коже тряпка вспыхнула прямо у меня в руках. Шела ойкнула, обжегшись, обернулась, прижимая платье к груди. Но я на нее уже не смотрел.
Плошка упала с коленей, когда я подскочил, с громким стуком покатилась по полу, добавляя силы головной боли, сдавившей виски стальным обручем. Ручка двери обуглилась под пальцами…
