Глава I. Забытый разговорник
Над горами сверкнула молния. Оглушительные раскаты грома прогремели где-то высоко над укрытыми рыжей черепицей крышами приземистых каменных домов. Айла поняла, что дело плохо, когда поднялся сильный ветер, предвещавший первый в её жизни проливной дождь, заставший её в этой местности. Она остановилась под навесом небольшого магазинчика, открыла навигатор и ещё раз прокрутила свой маршрут от самой остановки автобуса до дома, где-то в низине. Ей предстояло пройти вниз по склону горы к самому краю деревни. Что ожидает её там? Как она вообще оказалась в столь нелепой ситуации?
Лицо обдало свежестью и влагой: это ветром принесло брызги мелких капель дождя. Натянув капюшон толстовки, Айла выбежала из-под навеса и припустила вниз по улице с тяжелым рюкзаком на плечах и чемоданом наперевес. Кеды звонко захлюпали по вмиг образовавшимся на дорогах лужам. На повороте дороги она поскользнулась и едва не свалилась прямо на скруглённые камни, которыми был вымощен край проезжей части. Остановилась, прижалась к фасаду одного из каменных домов, отдышалась.
Что за нелёгкая принесла её в эту деревню? Какого чёрта ей не сиделось в Лондоне?! Оглядев улицу, Айла не сразу заметила свет фар, высветивший поворот дороги в один из переулков, но вот на каменной кладке появился старенький Fiat. Подпрыгивая на кочках, он, словно забавный жук, прокладывал себе путь вниз по улице, качаясь из стороны в сторону скрепя покатыми боками. Вот, машина миновала пятачок, на котором сейчас стояла Айла, но, проехав ещё немного, резко со свистом затормозила. Медленно сдала назад, с трудом взбираясь по крутому склону. Остановилась рядом. Переднее стекло звучно опустилось, и Айла сумела разглядеть испещрённое глубокими морщинами лицо пожилой женщины, рядом с которой на переднем сидении сидел такой же немолодой джентельмен.
– Ola, menina, – поздоровалась с ней старушка, – Talvez possamos dar-lhe boleia? O chuveiro pesado esta prestes a comecar.
Айла не поняла ни слова. Её португальский был бесконечно далёк даже от базового уровня.
– Здравствуйте! Извините, я не говорю по-португальски! – проговорила она, стараясь перекричать шум всё нараставшего ливня.
– E nao falamos ingles, menina. Entre no carro! Esta a descer a rua? Ou precisa de subir?
– Para baixo ou para cima? – пожилой мужчина указал сначала в направлении спуска улицы, а потом подъёма.
– Э-э para baixo, – ответила Айла, проклиная себя за никчёмность. Нужно было выучить хотя бы пару фраз!
Бестолочь! Она просто бестолочь!
– Optimo! – разулыбавшись, женщина показала ей два больших пальца, – Nos tambem! Senta-te, querida!
Перегнувшись назад, она открыла дверцу на задние сидения.
– Senta-te! – эхом повторил мужчина и, видимо, вспомнив, добавил на ломанном английском, – Садись! Садись, пожалуйста, мисс!
Айла растеряно огляделась по сторонам. На пустой улице никого не было, но дождь только усиливался, и вот уже его крупные капли образовали плотный водный поток, который начал сбегать по стокам крыш прямо на выложенный брусчаткой тротуар. Подхватив чемодан, она села в машину и попыталась закрыть дверь, что удалось сделать далеко не с первой попытки.
– Obrigada! Muito obrigada (*Спасибо! Большое спасибо)! – выдала она единственную фразу, которую успела заучить по пути сюда.
На это женщина тепло улыбнулась ей и, обернувшись, ткнула себя ладонью в грудную клетку.
– Sou a Benedita, – следом, сухой палец указал на пассажира на соседнем сидении, – e ele e Jose. Como se chama?
Айла понимающе покивала.
– Ага, Бенедита и Жозе. Поняла. А я Айла, – она повторила жест, указав ладонью на себя.
– Isla? – переспросила Бенедита, и, заметив кивок, поцокала языком, – Tens um nome bonito. Esta bem, vamos. Espero que este carro chegue sem problemas.
Знакомьтесь, это Айла Филипс
А это Бенедита и Жозе
Айла поняла что-то про красивое имя и почувствовала, как её щёки запылали.
Более неловкую ситуацию представить сложно. Какая же она идиотка! Как можно было оставить разговорник в аэропорту?! Дурацкий аэропорт! Дурацкая задержка рейса!
Она просидела в терминале Хитроу больше девяти часов. Когда самолёт, наконец, взлетел, а младенец по соседству перестал истошно кричать, Айла от бессилия провалилась в глубокий и вязкий сон, который, однако, не принёс ей никаких новых сил. Очнувшись спустя четыре часа перелёта, она узнала, что из-за погодных условий самолёт приземлится в Палмейре, а не в Порту, что увеличило её расходы на дорогу почти в два раза. Забрав багаж, Айла отменила трансфер от Порту, оплатила неустойку и, осознав всю глубину неудачи, села на железные кресла в зале прилёта и от души проревелась. Неслышно, плотно закрыв лицо капюшоном: так, чтобы никто не заметил.
Когда ей, наконец, удалось собраться с силами, Айла открыла приложение и проложила новый маршрут сначала до Коимбры, а оттуда уже до финальной точки: деревни Пиодао, по улицам которой сейчас и катил старый Фиат, деловито поскрипывая округлыми боками.
– E tao jovem. Veio visitar alguem? – обернувшись к ней, спросил Жозе.
Visitar… Это почти по-английски.
– Nao (*порт. Нет), не в гости. Я купила дом. Э-э-э, uma casa (*дом). Ох, чёрт, как же его там?! Eu (*я)…Э-э-э… comprar uma casa (*покупать дом).
– Ela comprou uma casa, Jose! – пояснила её неуверенный лепет Бенедита.
– Ага, eu entendi. Я-а понимать, – покивал Жозе, показав ей два больших пальца, – Очень хо-ро-шо! Эмм… Отли-ично!
– У вас классный английский, – эта попытка сказать хоть что-то так, чтобы она поняла, тронула Айлу до глубины души.
Какие они милые, эти двое!
Подпрыгнув на очередной кочке, она покрепче ухватилась за ручку двери и поискала ремни безопасности. Тщетно. Всё так же качаясь из стороны в сторону: словно катамаран в сильный шторм, Фиат спускался вниз по склону холма, петляя по узкой улочке меж каменных домов из серо-коричневого сланца. Сквозь плотную дождевую завесу то там, то тут мелькали выкрашенные в ярко-синий цвет окна и двери; где-то из-под крыш выглядывали горшки с цветами; а под длинными навесами лежали плетёные корзины, доверху заполненные апельсинами.
– Ei, Jose, oferece-lhe uma sanduiche, – вновь обратилась Бенедита к Жозе, кивнув на чемодан Айлы, – Ela deve estar com fome. A viagem poderia ter sido longa.
Sanduiche. Это сендвич? Longa… Viagem longa. Долгое путешествие!
Пока Айла гадала о том, что именно хотела сообщить старушка мужу, тот, вздохнув, забрал из-под лобового стекла свёрток газет, и, развернув, его, протянул назад.
– Брать, – сказал, не оборачиваясь, – Tem la queijo de cabra. Saboroso. Comer (*ешь).
Последнее слово она вспомнила из языкового приложения, скаченного ещё в аэропорту.
– Nao (*Нет), спасибо. В смысле, obrigada. Я в порядке.
– Брать, – повторил Жозе настойчиво, тряхнув свёртком, – Хлеб и сыр. Коза и сыр.
– Козий сыр? – уточнила Айла.
– Брать, – снова прозвучало в ответ.
– Obrigada! Muito obrigada, – повторила она, все же перехватив свёрток из сухой руки.
Незнакомцы усадили её в машину и предложили еду. Не так ли начинаются ужастики про поворот не туда? Именно так, но Айле не хотелось думать плохо о паре на передних сидениях. Почему-то их участливость показалась ей искренней и совсем не вызывала тревогу.
Осторожно развернув свёрток, она обнаружила внутри разрезанную пополам маленькую булочку с белым сыром и маслом. Запах свежего хлеба разлился по крошечному салону автомобиля.
– Сандеш мишта, – пояснил Жозе, – хлеб. Sanduiche. Есть. В доме. Этот дом?
Он указал на стоявший в отдалении домишко с тёмной крышей и поблекшей входной дверью. Айла опустила взгляд, ещё раз открыла навигатор и, сверившись с картой, покивала.
– Да-а! – протянула, утопая в смешанных чувствах, – Кажется, это он.
– Tem a certeza, mocinha? – через зеркало заднего вида Айла увидела, как брови Бенедиты сдвинулись к переносице, – Esta abandonado e frio ha Deus sabe quanto tempo.
Abandonado e frio – заброшен и холоден? Да-а уж, она в курсе.
– Eu sei (*Я знаю), – собственный голос прозвучал неуверенно, – Obrigado.
– Sabia que o telhado esta a pingar? – спросил Жозе, но, не встретив понимания, постучал по крыше машины, – Agua. Agua do teto.
Agua – вода. Вода с неба? Он про дождь?
– Eu sei (*Я знаю), – вновь повторила Айла, уже увереннее.
Тогда же машина затормозила, покачнувшись вперёд всем своим скрипучим корпусом.
– Jose, ela precisa de ajuda, – Бенедита подняла ручной тормоз и, покачав головой, сказала мужу деловито, – Ela provavelmente nao nos compreendeu.
Тот только развёл руками и, почесав в затылке, открыл дверь машины.
– Sim, eu sei, eu sei (*Да знаю я, знаю), – прокряхтел, выбираясь из салона, и указал на приоткрытую калитку, – Venha com ela para dentro de casa e ajude-a a destrancar a porta, entretanto trago o convector do primeiro andar e cobertores quentes.
Конвектор? Он что-то сказал про конвектор?
Прежде чем Айла успела сформулировать вопрос, Жозе хлопнул дверью и пошлёпал по сырой тропинке к расположенному через улицу дому.
– Traga roupa de cama! – опустив окно, крикнула ему Бенедита вслед, подняла стекло, но тут же, что-то вспомнив, выскочила из машины и снова принялась наставлять его вдогонку, – E tambem um prato, uma chavena, um garfo e uma garrafa de agua! Uma grande!
– Assim se fara, Dona Joaquim (*прим. авт. «госпожа Хоаким» - формальное, уважительное обращение в португальском), – Жозе, не оборачиваясь, открыл двери и вошёл внутрь соседского дома.
Айла, тем временем, завернула сендвичи обратно в газету и выбралась из салона. Растеряно огляделась. Ливень поутих, но в воздухе всё ещё ощущалась лёгкая морось, неприятно колющая холодом по щекам.
– Vamos, – обратилась к ней Бенедита, махнув в сторону входа в дом, – Э-э. Идти. Para a casa. Vamos abrir a porta. Clique-clique (*Клац-клац).
Рукой она изобразила движение, похожее на поворот ключа.
Точно! Ключ!
Айла поспешила следом за старушкой и, пробежав по мелкой каменной насыпи к дому, отыскала привязанный к крыльцу железный ящик на массивной цепи. Прокрутила цифры на кодовом замке, открыла дверцу и достала ключ.
– Otimo! Multar! – одобрительно воскликнула Бенедита, – Tente abrir a porta! – махнула на дверь, – Uh-uh-uh. Открыть?
– Эм, я попробую, – покивала Айла и осторожно поднялась по каменной лестнице к входной двери.
Вставила ключ. Попыталась прокрутить его в замке, но ничего не вышло.
– Чёрт, – шепнула себе под нос и, вынув ключ, попробовала снова, – Нет, не открывается.
– Nao, bebe, – поцокала языком старушка, и, подойдя, вдавила ключ ладонью глубже в скважину и воскликнула, – Precisamos de forcar isso!
Forcar… Что-то про силу, ага. Наверное, стоило посильнее нажать. Окей, она поняла.
Пока Айла бегала к машине, чтобы забрать оттуда рюкзак и чемодан, вернулся Жозе с огромным пакетом в одной руке и переносным обогревателем в другой. Проявив деликатность, он встал рядом с женой и дождался, пока Айла возвратится от машины и, открыв дверь, первой зайдёт в темноту дома из грязно-серого сланца.
В нос ударил запах сырости. Внутри дома оказалось холоднее, чем снаружи. Айла оглядела погружённый в полумрак унылый антураж: голые стены с облупившейся краской; пол из широких, но, местами, прогнивших досок; крутая лестница, ведущая на второй этаж. Мебели в поле зрения почти не было, только прозрачное полотно цветастых штор оставалось неявным свидетельством того, что здесь когда-то жили люди. Айла подошла к окну и, отодвинув гардину, выглянула во двор. За мутным стеклом просматривался зелёный двор: раскидистые деревья там утопали в высокой траве. Одичавший сад от соседнего участка отделяла потемневшая от влаги и покрывшаяся мхом каменная кладка.
Обернувшись, Айла огляделась снова. Здесь нет кухни и ванной?
– Как странно, – сказала она, застывшим у входной двери Жозе и Бенедите, словно они могли её понять, – Э-э, проходите! Vamos?
Они переглянулись и осторожно шагнули вглубь холла.
– Nao e a melhor ideia viver numa casa tao despreparada, – тихо сказала старушка, проведя пальцем по запылившимся лестничным перилам, – Esta frio e sujo aqui.
Что-то про идею жить в этом доме. Ага. Frio – холодно.
– Sim, sei (*Да, знаю), – Айла отошла от окна и направилась в сторону лестницы, где уже топтался Жозе.
В ту же секунду за её спиной что-то с оглушительным звоном грохнулось на пол. От неожиданности Айла подпрыгнула и, взвизгнув, обернулась: железный карниз теперь лежал на полу, а гардина, до того висевшая на нём, разметалась по грязным доскам.
– Bem, sim, e encantador, – саркастически протянул Жозе и, поставив конвектор у подножия лестницы, подошёл к окну.
Поцокал языком, дотронулся до вылетевших креплений наверху, вытянул два пластиковых дюбеля.
– E aqui que as minhas ferramentas sao uteis. Berbequim, chave de fendas, – обернувшись к жене, сказал он, на что она покивала, – E pena que o Gonzalo tenha ido embora.
– Gonzalo nao tem tempo para isso agora, – махнула Бенедита рукой и, обернувшись к Айле, показала на второй этаж, – Vamos (*Идём)?
– Ага, – едва уняв участившееся сердцебиение, Айла выдохнула и, убрав пряди за уши, подошла к лестнице и зашагала вверх по скрипучим ступеням.
Второй этаж оказался куда более обустроенным. Три светлые комнаты были заставлены мебелью: здесь обнаружились две кровати, широкое кресло с бархатной обивкой, платяной шкаф с резными дверцами и пустой книжный стеллаж. В одной из комнат, там, где стояла большая двуспальная кровать, на полу лежал симпатичный ковёр с цветочным орнаментом, а у выхода на лестницу висели пустые рамки из-под фотографий разных форм и размеров.
Обойдя все три комнаты второго этажа, Бенедита позвала Жозе и тот, подняв по лестнице конвектор, а за ним и объемный мешок с вещами, снова сбежал вниз, видимо, за чемоданом Айлы.
– Olha, o telhado nao esta a pingar! – крикнула старушка в удаляющуюся спину мужа, указав на потолок.
– Nao esta a chover muito neste momento. Apos algumas horas, a agua pode comecar a sair do telhado, – проскрипел в ответ Жозе и, поднявшись на верхнюю ступень, поставил чемодан у комнаты с большой кроватью.
Вздохнул, почесал в затылке.
– Э-э-э Айла, девочка, этот дом… – он указал на пространство вокруг, – Нельзя жить. Raios! Como dizer isso em ingles? – вопросительно глянув на Бенедиту, Жозе пощёлкал пальцами, словно пытаясь ухватить в воздухе какое-то слово, – Крыша! Крыша литься с дождём. Вода бум-бум.
– Да-да, – покивала Бенедита, – Крыша вода. Дом плохой. Очень плохо.
– Э-э с крыши течёт? – попыталась уточнить Айла, но не найдя понимания, беспомощно огляделась по сторонам.
Что же делать? Может, они правы? Тут нельзя оставаться. Да, ей на голову не свалился карниз, но ведь вполне может обрушиться потолок.
