Он немедленно набрал ответ:
“Se lo dire a Louis yo mismo. Manten la boca cerrada (*Я сам ему сообщу. Держи рот на замке)!”
Мие конец. Давид сам устроет ей головомойку и добьётся того, что её смены будут выпадать на все мыслимые и немыслимые праздники. Проскролив поток сообщений из разных рабочих чатов, он споткнулся взглядом о сообщение от стихийного бедствия, пришедшее ещё вчера ночью.
Calamidad |03:00|
Эй, Давид, прости мне моё тупое поведение после Сашиного звонка. Получилось очень глупо. Спасибо за классные треки и помощь с грунтовкой потолка! Надеюсь, тебе стало хоть немного легче.
Поразмыслив, он пробежал пальцами по экрану.
«Тебе не за что извиняться. Ты очень помогла, спасибо»
Не прошло и минуты, как галочки рядом с сообщением изменили цвет. Рядом с именем контакта появилась отметка «Печатает…», и уже вскоре в чате появилось новое сообщение.
Calamidad |09:12|
Нашу работу не стали переделывать, Костас всем доволен, ты можешь собой гордиться
"Расскажу всем знакомым и добавлю в анкету на LinkedIn, что имею опыт отделочных работ по потолкам» – ответил он
На этот раз ответ пришёл, когда он разбивал яйца на сковороду, на которой уже поджаривались найденные им в холодильнике кусочки бекона.
Calamidad |09:12|
Хочешь, похвастаюсь Софии своими успехами в вовлечении тебя в ремонт? :D
Вот так, значит.
Продолжая раскалывать скорлупу о край керамической миски, Давид поднёс телефон ближе и записал ей голосовое сообщение:
– Если тебе охота и дальше принимать участие в спектакле с моими к тебе домогательствами, валяй, – проговорил он нарочито флегматично и, взяв лопатку, поддел край яичницы, не давая ему высохнуть и подгореть.
Ответ пришёл моментально:
Calamidad |09:12|
Pervertido (*извращенец) :D
«Провокаторша», – успел набрать он, прежде чем услышал, как вода в за дверью прекратила шуметь.
Отключил звук уведомлений и, заблокировав экран, спрятал смартфон в карман. Тогда же дверь ванной открылась и Саша, окружённый облаком пара, вышел в гостиную.
– Мне нужен кофе, очень много кофе, – повторил, словно мантру.
– Что? Тяжёлая голова?
– Тяжёлое тело, – Алекс упал на компьютерное кресло, – И сердце.
– О Боже, – Давид едва сдержался, чтобы не подкатить глаза, – Я, конечно, догадывался, что ты король драмы, но чтобы настолько…
– Ну конечно, Давидо, тебе-то откуда знать, каково это… – патетически протянул Саша.
– По-твоему я совсем идиот? – хмыкнул он, лопаткой разделяя яичницу на две равные части.
– Да нет, я просто думаю, что ты не из тех, кому отказывают девушки, – раздалось за спиной.
Давид разложил завтрак по тарелкам и, прихватив вилки и ножи из стоявшего у раковины стакана, заполненного столовыми приборами, поставил обе порции на столешницу.
– Это потому что ты ни черта не знаешь обо мне, – он невесело улыбнулся Саше и указал на тарелку, – Налетай, Ромео!
– Ромео не страдал от неразделённой любви, – поправил его Саша, подъезжая на стуле к столешнице.
– Тогда…Гэтсби? Или, не знаю, Траск…
– Траск?
– Герой романа Стейнбека, « К востоку от Эдема». Не попадался?
На это Саша только грустно вздохнул, вперив взгляд в яичницу.
– Да что с тобой, chico (*парень)?! – не выдержал Давид.
– Мейв тоже вечно говорит о книгах, которые я не читал.
– Класс… Значит невелика потеря, раз вокруг и без того полно умников, – он посмотрел на Алекса исподлобья и указал вилкой на тарелку, – Ешь, пока не остыло! Знать всё на свете нереально.
Алекс не шелохнулся.
– Мне не хочется есть, – пробасил он задумчиво.
– Ох, ты ж, мать твою! – Давид со звоном бросил приборы на стол, – Тогда, и я не буду, – он сложил руки на груди, – Ненавижу есть в одиночестве.
– Давидо, не валяй дурака.
– Это я-то валяю дурака? Мне кажется, из нас двоих точно не я выжрал вчера две бутылки ягермейстера и полез на карниз самоубиваться, – с вызовом проговорил он, – А всё почему? Потому что тебе девчонка отказала… Вот уж трагедия!
– Ой, иди в задницу! Ничего ты не понимаешь!
– Я понимаю побольше твоего, неженка, – буркнул и, подняв рукав, показал выбитое на пледплечье разбитое сердце, – Тут раньше было имя Джада, мы были вместе со школы. Но, пока я вкалывал по ночам, ей было очень одиноко, и Джада радикально решила эту проблему, переспав с моим приятелем. Мораль, Алекс, очень проста: удар по эго всегда лучше контрольного в голову…ну или в сердце, не знаю, как докрутить эту метафору, чтобы тебе было понятней.
Лицо Саши вытянулось. Схватив ртом воздух, он, казалось, хотел что-то сказать, но, видимо, не отыскав подходящих слов, молча, пододвинул тарелку с яичницей ближе и взял в руки приборы.
– Прости, amigo (*друг), – тихо сказал он, – Я не знал.
– Брось! У меня на лбу не написано, – Давид снова кивнул на тарелку, – Ешь. И, прошу тебя, не думай, что я преуменьшаю твою проблему. Надо как-то выплывать. Тонуть в жалости к себе – очень дерьмовая стратегия.
– Умом я понимаю, что ты во всем прав, – Алекс отрезал кусок бекона и отправил его в рот, – Но ты даже не представляешь, насколько сильно бесишь меня в эту минуту.
– Buen provecho (*приятного аппетита)! – хмыкнув, Давид тоже присоединился к трапезе.
До Барселонеты они добрались на велосипедах. Саша, поначалу нехотя тащившийся к стойке проката, все же оживился и даже с энтузиазмом воспринял идею немного позаниматься на турниках. Прыгнув в холодное море сразу после пяти подходов подтягиваний и отжиманий от пола, они вышли на мокрый песок и, подобрав вещи, еще долго шли вдоль берега в сторону порта. Алекс рассказывал о том, каково это быть студентом в Барселонском университете, Давид внимательно слушал, и лишь иногда вспоминая о времени, поглядывал на часы, надеясь не опоздать в фотостудию.
Когда они покинули пляж и, миновав дом Бальо, направились пешком в сторону района Грасиа, солнце уже окончательно высушило их от солёной воды. Саша, казалось, наконец-то отвлекся от мыслей о Мейв и теперь предвкушал встречу с Полом, обещавшим быть на Площади Лессепс через четверть часа. Когда они присели на скамейку, с которой открывался вид на оживлённую проезжую часть и дом Рамос, Алекс завёл разговор о том, где планирует провести вечеринку в конце недели.
– Ты же сможешь прийти? – спросил он у Давида, испытующе посмотрев на него, – Лоренцо сказал, что будет.
– Для меня это скорее причина слиться, – хохотнул Давид, – но я очень постараюсь добраться до Эль Прат, как только закончу смену в отеле, я там вроде не в вечер, – сообщил и, помолчав, спросил, – А с чем связан такой странный выбор локации? Это же прямо…пригород.
– Ты опять начнёшь орать на меня, если я признаюсь честно, – сказал Саша неуверенно.
– О нет, если это опять касается Мейв, пожалуйста, не продолжай, – взмолился Давид.
– Но всё так и есть, – поджав губы, проговорил Алекс, – Скажи, – обратился он к Давиду после недолгой паузы, – Ты же видел этого её парня? Может, он встречает её после работы?
– Я не слежу за её личной жизнью, – стараясь не тушеваться, ответил Давид.
– Жаль, – вздохнул Саша, – Ладно, не бери в голову. Это…как ты там говорил? Интересуется моё раздавленное эго.
– Eres rara, Sasha (*Чудила ты, Саша), – махнул на него рукой Давид, – ?Un verdadero chiflado (*Самый настоящий чудак)!
Глава VI. Эль Прат
Рабочая неделя пролетела в безумной круговерти. Мейв разрывалась между ночными правками к макетам номеров и встречами с поставщиками, назначавшими их строго на раннее утро или поздний вечер. Фальшивые ухаживания Давида в этой ситуации оказались очень кстати: в попытках окончательно выбесить Софию и Луиса, он показательно бегал за кофе для Мейв по несколько раз на день.
– У меня из-за твоей авантюры скоро начнётся бессоница, – сказала она как-то ему, когда на третьем этаже не было лишних ушей.
– В следующий раз взять тебе без кофеина? – спросил он, наблюдая за тем, как Мейв примеряет на выкрашенные в оттенок «кофе с молоком» стены вычурные фигурные зеркала в рамках из необработанного камня.
– Можешь не напрягаться, тебя ведь уже отодвинули подальше от ремонтных дел, – она отошла от стены и оценивающе посмотрела на получившийся антураж, покачала головой, – К тому же, если кто-нибудь из твоего семейства услышит, насколько адекватно мы общаемся без свидетелей, весь твой план пойдёт прахом.
– Просто скажи, что я тебе надоел, и я исчезну, – подмигнув ей, сказал Давид тогда и скрылся на лестнице, лишив её шанса что-либо на это возразить.
Засранец.
Эти тайные разговоры с ним уже начали входить у неё в привычку. Пару раз по ночам они вместе красили стены. С краской Давиду пришлось немного сложнее, чем с грунтом. От валика оставались полосы, пару раз Мейв про себя радовалась тому, что пол был плотно укрыт плёнкой, и это защитило его от потёков после очередной попытки Давида освоить ворсистый валик.
– Пока ты успокаиваешься, я нервничаю, – признался он ей, и с тех пор работал только кистью и маленьким поролоновым роликом, проходя углы и стыки с потолком и полом.
Во всём этом Мейв, неожиданно для себя, обнаружила отдушину. С Давидом не нужно было носить никакие маски: порой они обсуждали такие темы, которые раньше непросто давались Мейв даже в ночных разговорах с Диной. Именно поэтому утром в пятницу она летела в гостиницу Barri Gotic, помня, что сегодня он должен был работать на ресепшене в утреннюю смену.
В девять она впорхнула в лобби и, прошагав к стойке, обнаружила Давида за ретушированием очередной партии снимков.
– Доброе утро, – поздоровалась.
В уголках его губ тут же проступила улыбка, чёрные глаза больше не смотрели в монитор, а глядели на неё прямо и немного заговорщически.
– Чудесно выглядишь, – сказал он вместо приветствия.
Мейв огляделась по сторонам, но, не обнаружив ни души, спросила:
– Никого ведь нет, для кого спектакль?
– Вообще-то я говорил искренне, – хохотнул Давид, опустив взгляд в монитор, – Твои орлы уже работают. А это, – он поставил бумажный стаканчик на стойку, – твой капучино.
– Спасибо, – немного опешив, протянула она, – Ты занят сегодня вечером? Я планировала делать выкрасы на втором этаже, мне не помешает свежий взгляд.
Давид вздохнул и, пощёлкав мышкой, снова поглядел на неё, но уже совсем иначе:
– Боюсь, у меня не получится. Саша закатил вечеринку в честь своего дня рождения, – произнёс осторожно.
– Чёрт, точно, – Мейв хлопнула себя по лбу, – Я совершенно не дружу с датами. Окей, ладно, тогда вопрос снимается, – она растянула губы в беззаботной улыбке и, отсалютовав Давиду чашкой кофе, направилась к лестнице, – Классно вам потусить! И ещё раз спасибо!
– Да не за что, – ударилось ей в спину.
Поднявшись на третий этаж, она изо всех сил постаралась выбросить из головы состоявшийся диалог. Кофе взбодрил, а Костас снова устроил шоу-представление на тему нереалистичных сроков и усталости рабочих, которые, словно голодные до зрелища зеваки, молчаливо наблюдали за их перепалкой.
– ?Quieres que te de palomitas de maiz (*Может, выдать вам попкорн)?! – переключился на них прораб, когда его терпению пришёл конец.
Тогда же рабочие, опомнившись, заспешили все по своим делам, а Мейв сумела, наконец, принять проделанную работу по паркету в коридорах и замене полов в номерах. Довольно покивав, она выдала Костасу список задач на следующую неделю и спешно ретировалась на встречу в дизайн-бюро. Сегодня ей предстояло составить отчёт для клиента в лице Софии Ромеро, а также поучаствовать в еженедельном совещании с начальством, роль которого на этой неделе выполнял заместитель Юджени Лео. Просидев за компьютером не самые продуктивные три часа, Мейв вышла из бюро Молина на обед в надежде переключиться и отыскать дополнительные силы на дне большой чашки американо. Леонор и Пол разъехались каждый по своим делам, офис медленно пустел в предверии сиесты, и в какой-то момент Мейв обнаружила, что осталась в оупен-спейсе совсем одна. Неспешно собравшись, она оставила на столе несколько папок, которые планировала разобрать по возвращении с перерыва и, включив режим гибернации компьютера, поспешила на лестницу. Спустилась вниз, толкнула тяжёлую дверь и быстрым шагом направилась в сторону своего любимого кафе.
– Мейв! – окликнул её низкий голос.
Обернувшись, она различила знакомое лицо на другой стороне улицы.
Саша, сложив руки в карманы, стоял у входа в тапас-бар. Вот, он приподнял ладонь и неуверенно махнул ей, словно боясь спугнуть.
Какого чёрта происходит?
Сдвинув брови, Мейв перебежала дорогу и подошла к нему.
– Что ты тут делаешь? – спросила, позабыв о вежливости.
– Я-а, я подумал, что сегодня тебе будет сложнее послать меня, – почесав в затылке, сообщил он.
– Ничего не понимаю, – мотнула она головой, – Мы ведь обо всём договорились. И мой парень…он…
– Мейви, брось! Я в курсе, что всё это сказки.
– Ты следил за мной?
– Нет, просто… Мне сказали и, подумав, я понял, что ты сказала то, что сказала просто для того, чтобы отвадить меня. Но сегодня я здесь не как... поклонник. Короче, у меня больше нет романтических чувств к тебе, и я хочу, чтобы мы снова были друзьями.
Кажется, она уже слышала нечто подобное.
– Саш, это очень глупо, – выдохнула Мейв, решив про себя ничего не подтверждать и не отрицать в сложившемся диалоге, – У тебя всё прошло, а мне по-прежнему неловко, – призналась.
– Тебе не должно быть неловко. Больше не о чем переживать. Я… Я переболел, и очень скучаю по своей подруге Мейв. Подруге, с которой мы когда-то фанатели по одной и той же музыке и могли оставаться на ночевки, не проваливаясь в неуместные чувства, – мягко проговорил Алекс и, вынув из кармана какой-то флаер, протянул его Мейв, – Приходи сегодня на пляж Эль Прат, там в баре будет вечеринка.
– У меня нет подарка, – предприняла она последнюю попытку срулить.
– Лучшим подарком будет, если ты просто появишься, – он потряс флаером в воздухе, – Обещаю, я тебе и слова не скажу. Но буду рад тому, что мы снова на этом пляже любуемся красивыми закатами и пьём самый вкусный апероль на всём побережье.
В нерешительности оглядев улицу, она мельком взглянула на флаер, вздохнула и, покачав головой, всё же взяла его из Сашиной руки.
– Только потому, что сегодня твой день рождения, – сообщила.
– На большее и не рассчитывал, – улыбнулся ей Саша и, махнув на прощание, зашагал прочь.
Она ведь совершила ошибку? Она, определённо, совершила ошибку!
Не зная, куда деваться, Мейв спрятала приглашение в карман юбки и, отбросив волосы назад, поплыла в сторону кафе.
Нужно научитья говорить людям «нет», твёрдо и чётко. Но не в день же рождения и не когда человек проехал полгорода специально, чтобы отдать тебе флаер?! Пообещав себе сегодня напиться, она разблокировала смартфон и написала Леонор.
* * *
Бар на Прат-де-Льобрегат оказался до отказа забит людьми. Давид, которому усилием воли удалось заставить себя притащиться сюда, невольно поморщился. Отыскал взглядом Алекса и, лавируя меж разгоряченных алкоголем студентов, протиснулся сквозь танцпол к бару.
Он устал, смертельно устал. Проснулся ни свет, ни заря; отработал полную смену в отеле а после ещё и скакал как обезьянка на детской фотосессии в бейби-клубе.
