— Что ты там ищешь, дорогая? — мужчина наклонил голову, наблюдая за её «бегающими» глазами. — Что-то потеряла?
— Демона, — Бася решила подыграть. «Если это секта, надо говорить на их языке». Кажется, этот человек назвал её ученицей. Видел ли он её лицо тогда? Обознался? Знает ли он всех своих сектанских «учеников»?
Мужчина замер. Его брови поползли вверх, а на губах заиграла странная, почти сочувственная улыбка.
— Демона? О, милая, никакого демона ты бы вызвать не могла. Особенно, по глупой инструкции из сомнительной книжки.
Бася нахмурилась. У неё не было идей зачем, чёрт побери ещё сектанты стали бы чертить кровавый круг. Она решила выдать самый логичный, по её мнению, ответ:
— Я опять что-то перепутала, учитель?
В холле стало так тихо, что было слышно, как где-то за дверью ветер колышет листву. Мужчина вдруг подался вперед, вглядываясь в её лицо с пугающим вниманием. Его пальцы едва заметно дрогнули.
— «Учитель»? — прошипел он. — Кто ты?
Похоже, она облажалась.
Он резко вскинул руку, и Бася почувствовала странное давление в голове — словно кто-то бесцеремонно перелистывал страницы её памяти.
Это был хаос из вспышек её прошлой жизни: ослепляющие фары встречных машин, неоновые вывески аптек, холодные брызги воды, летящие из-под колёс, городская суета. Затем навалилась тяжесть. Вкус речной воды, колючий холод и та самая глухая боль в затылке, после которой наступила тьма. Образы наслаивались друг на друга, перемешиваясь с чужими, незнакомыми картинами: запахом старого пергамента и лихорадочным шепотом на незнакомом языке.
Когда давление внезапно исчезло, Бася едва не рухнула на пол. Она судорожно вдохнула, хватаясь за горло, и заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.
«Что за чертовщина?» — пронеслось в голове.
Ощущение было такое, будто она только что заснула наяву и посмотрела весь свой жизненный путь в ускоренной перемотке. Реальность казалась зыбкой, словно её выдернули из одного сна и насильно впихнули в другой.
Предполагаемый похититель, который ещё секунду назад стальным захватом сжимал её подбородок, — резко отпрянул. Его рука замерла в воздухе. На лице застыла странная, дёргающаяся улыбка, в которой не было ни капли веселья — только смесь шока и любопытства.
— Ты — душа из другого мира! — выдохнул он.
Мужчина запрокинул голову и расхохотался. Это был не радостный смех, а сухой, захлёбывающийся хохот человека, у которого не всё в порядке с головой. Звук рикошетил от высоких потолков холла, делая обстановку ещё более зловещей.
Бася молча смотрела и медленно, по сантиметру, начала отступать назад. Пальцы за спиной нащупали прохладу дверной ручки.
«Он точно сектант! — пронеслось в её голове. — Впрочем, это было понятно с самого начала. Нужно просто выйти в эту дверь и бежать...»
Но сбежать ей не дали.
Из-за спины мужчины, словно ожившая тень, метнулась иссиня-чёрная лиана. Она с сухим шелестом обвилась вокруг её запястья, стягивая кожу подобно кожаному хлысту. Бася не успела даже вскрикнуть, как её дёрнуло с места.
Он потащил её через холл с какой-то нечеловеческой, механической силой. Ощущение было такое, будто её привязали тросом к трактору, которому абсолютно всё равно, сопротивляется груз или нет. Подошвы её обуви безнадёжно скользили по начищенному паркету, пока мужчина не остановился у массивного ростового зеркала в золочёной раме.
Он рывком развернул её к стеклу и заставил встать прямо, удерживая за плечо мёртвой хваткой.
— Посмотри, — прошипел он ей в самое ухо, и его дыхание показалось Басе ледяным. — Разве ты видишь здесь себя?
Из глубины зеркального полотна на неё смотрела совершенно незнакомая девушка. На ней было надето нечто вроде строгого закрытого платья из плотной чёрной ткани, подозрительно напоминающего школьную форму. Густые, иссиня-чёрные и жесткие кудрявые волосы были стянуты в тугой, высокий хвост, из которого выбивалось несколько непослушных прядей.
Лицо незнакомки было совершенно чужим: бледная кожа, слегка грубоватые черты лица и абсолютно чёрные глаза. Но больше всего пугали уши — их кончики были отчетливо заострёнными.
Дрожащая рука Баси метнулась к лицу, ощупывая его, как в лихорадке. У неё всю жизнь был аккуратный, маленький курносый нос. Но сейчас пальцы наткнулись на другой: нос стал прямым и определённо длиннее.
Она опустила взгляд на свои руки, которыми всё ещё удерживала край зеркальной рамы. У неё всегда была узкая, изящная ладонь, а сейчас она видела перед собой кисть шире, с более короткими пальцами и скруглёнными ногтями. Это была чужая плоть, чужие кости.
И теперь, она кажется всё чётко видела без очков.
«Может, это предсмертный бред?» — тоскливо спросила она саму себя, чувствуя, как внутри всё леденеет. — «Удар головой был слишком сильным, и я просто галлюцинирую в коме...»
— Убедилась? — спросил он. — Твою душу сюда выдернула магия. Удивлён, что в твоём мире её нет. Весьма ущербное место.
Посмотрев на её бледное лицо, он добавил почти миролюбиво:
— Только давай без истерик, хорошо? В твоём случае эмоционировать немного поздно. Но, если хочешь, можешь забиться в угол и поплакать.
Бася продолжала потерянно смотреть в зеркало. В её голове была звенящая пустота — та самая, что наступает после шока, когда психика просто отказывается обрабатывать весь ужас происходящего. Она видела чужое бледное лицо, чужие острые уши, и реальность происходящего медленно просачивалась в её сознание.
Не зная, что сказать, она спросила, и её голос казался безжизненным:
— Она же ваша ученица... Чему вы радуетесь? Она ведь…исчезла?
Мужчина поправил манжет своего безупречного камзола и взглянул на своё отражение рядом с ней.
— Зачем мне расстраиваться? Я ведь сам подсунул ей фальшивый ритуал, чтобы от неё избавиться, — будничным тоном сообщил он, словно речь шла о замене старого подсвечника на новый.
Это признание подействовало на Басю лучше любого нашатыря. Сонливость и потерянность мгновенно испарились, уступив место ледяному ужасу. Она во все глаза смотрела на него, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. Для неё не была новостью человеческая жестокость — криминальные сводки в её мире пестрили заголовками и похуже, — но она впервые в жизни стояла перед кем-то, кто так буднично, между делом, сознавался в убийстве. Пусть и косвенном.
— О, не смотри на меня так, — отмахнулся он, заметив её взгляд. — Она и сама была не против меня прикончить. Вот только силёнок не хватало.
— Вы не могли её просто выгнать? — выдохнула Бася. Голос всё ещё подрагивал, но к нему возвращалась сила.
Мужчина демонстративно закатил глаза, выражая крайнюю степень нетерпения:
— Если бы всё было так просто! Но я уже совершил одну глупость — я обратил её. Она получила силы и при этом желала перебить всех магических существ, включая меня. Я не мог просто отпустить её! — Он экспрессивно взмахнул рукой, едва не задев одну из тех самых массивных ваз, мимо которых они проходили.
Затем он замер, нахмурился и едва слышно пробормотал, словно обращаясь к самому себе:
— До сих пор не знаю, почему магия не отвергла её — она отвергала куда более достойных.
Бася лихорадочно соображала, кусая губы. Вкус собственной крови — металлический и слишком настоящий — окончательно выбил из неё остатки веры в галлюцинацию. Нужно было исходить из того, что это не сон. А если это реальность, то героические прыжки из окон и попытки заколоть «наставника» вилкой закончатся её второй смертью. А второй раз, какая-то другая несчастная девушка, может и не поделиться телом.
— Допустим. Но я не ваша ученица, — сказала она, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. — Я не хочу никого изничтожать. У меня... в планах такого вообще не было.
— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Он выгнул бровь, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на весёлое презрение. Он медленно обошёл её по кругу, словно осматривал купленную на ярмарке лошадь. — И куда ты пойдёшь? В таком виде? В этом мире экзорцисты сначала отрубают уши, а потом задают вопросы. Нет, забудь об этом. По крайней мере — на ближайшие полгода.
Бася почувствовала, как по спине пробежал холод. Она посмотрела на свои руки, сжимая и разжимая кулаки.
— Но я совсем не ваша ученица, — робко возразила она, отступая на шаг и чувствуя спиной холодную поверхность зеркала. — Я даже не владею магией. Никогда ей не владела. В моём мире это... это просто сказки.
— Теперь — владеешь, поздравляю, — Мужчина остановился прямо перед ней, почти нарушая личное пространство. — Вернее — она у тебя есть. Я прекрасно вижу твои магические вены. Кстати, забавно... они совсем не похожи на те, что были у Клейморы.
Бася вжалась в зеркальную раму ещё сильнее будто собиралась провалится в зазеркалье.
— Я совершенно не знаю магические ритуалы! — ещё раз попыталась она, ища пути к отступлению хотя бы в логике. — Я совсем-совсем никогда не пользовалась магией. Я буду для вас бесполезной обузой. Вы же сами сказали, что ритуал был фальшивым, так зачем вам...
— Значит, останешься, чтобы научиться, — непреклонно отрезал мужчина.
— Да зачем вам вообще ученица?! — нервно воскликнула она, не выдержав этого давления. — Если вы так хотели избавиться от ученицы, почему просто не остаться одному в этом огромном пустом доме?
Он на мгновение замолчал. Его лицо на миг утратило маску ироничного превосходства, став похожим на холодную алебастровую маску. Он сложил руки за спиной и отвернулся.
— Мне не нужна была ученица, — ответил он, не оборачиваясь. Голос его стал сухим, как шелест страниц. — Мне нужна была хотя бы одна женщина, принятая в род. Юридическая необходимость. Род не считается живым родом, если в нём нет женщины. Без тебя — или той, кто занимает это место — я неполноправен в этом поместье и этих землях.
Он обернулся, и его глаза в полумраке холла сверкнули недобрым огнём.
— Так что, будет прекрасно, если ты займёшь её место.
— Так почему бы вам просто не жениться? — Бася осторожно отлипла от зеркала. Она нервно поправила манжеты своего «школьного» платья, ощущая, как непривычно ощущаются пальцы её новых рук. Подумав, она поспешно добавила: — На ком-нибудь... кроме меня?
Мужчина лишь тонко усмехнулся, глядя на неё сверху вниз. Он медленно прошелся вдоль галереи портретов, его шаги по паркету звучали четко и размеренно, словно тиканье часов.
— У жены в этом мире куда больше власти в доме, чем у ученицы, — бросил он через плечо, поправляя на стене одну из рам, висевшую, по его мнению, неровно. — Я не готов делить место главного в доме ни с кем. Узы брака слишком... двусторонние. А ученица — это обязательства, которые заканчиваются там, где я проведу черту.
«У них тут что-то типа матриархата, что ли?» — мелькнула в голове Баси дикая догадка. Если целый магический род неполноценен без наличия в нём женщины, это наводило на определенные мысли об устройстве этого странного общества. Но возможно это чересчур поспешный вывод. Она проводила его взглядом, чувствуя себя неуютно в огромном, гулком пространстве холла.
— А найти другого ребёнка? — не унималась она, чувствуя, как внутри закипает протест. — Почему это должна быть конкретно я? В смысле...ваша ученица? Неужели во всём этом мире не нашлось сироты, которую можно было бы удочерить?
Мужчина остановился и обернулся. В его позе не было агрессии, скорее снисходительность коллекционера, объясняющего ценность редкого экспоната.
— Я мог забрать её без спроса, — ответил он, и в его голосе проскользнула сухая, деловая нотка. — Видишь ли, родители Клейморы в своё время очень постарались, чтобы мой род прервался. Они... — он на мгновение замолчал, подбирая слово, — сделали меня бесплодным. И по законам возмездия я имел полное право забрать их единственное дитя в качестве компенсации. К тому же, несмотря на юный возраст, она уже была посвящена в экзорцисты, а значит, по законам, не могла считаться мирной гражданкой. Её жизнь принадлежала Ордену... пока не стала принадлежать мне.
Бася сглотнула. Она представила себе эту маленькую девочку-оружие, которую родители превратили в инструмент войны, а «учитель» — в юридический инструмент для сохранения имущества.
«Так он ещё и украл ребёнка!» — Бася почувствовала, как внутри всё сжалось. Образ этого человека в её голове всё никак не хотел складываться. Он был умён, но применял свой ум совершенно не туда.
Она металась между двумя полюсами: с одной стороны, он говорил спокойно и аргументированно, с ним можно было вести переговоры; с другой — всё её нутро кричало, что отсюда надо бежать, пока её запчасти не нашли в ближайшем овраге.
И погодите... какие ещё экзорцисты?! Если в этом мире есть такая профессия, значит, здесь водятся демоны, возможно - призраки или кто-то похуже. Все эти портреты в галерее с их неестественной белизной, его ледяное дыхание, его странная сила...
Бася медленно перевела взгляд с бледного лица мужчины на его руки, а затем снова впилась глазами в его зрачки. Пауза затянулась. Она набрала в грудь побольше воздуха и задала вопрос, который в её мире звучал бы как шутка, но здесь ощущался как лезвие у горла:
— Простите... а вы, случаем, не вампир?
Наступила такая тишина, что Басе показалось, будто она слышит, как в её собственном новом теле течёт кровь. Он даже не вздрогнул. Он лишь слегка наклонил голову, и солнечный луч, пробившийся сквозь тяжёлую штору, подчеркнул идеальную, мертвенную гладкость его кожи.
— Да, — просто подтвердил он.
Тишина в холле была такой густой, что Басе казалось — её можно резать ножом. Или тем самым серебряным колом, который, судя по всему, полагался Клейморе по штату. Петэр стоял неподвижно, его бледное лицо в полумраке напоминало восковую маску, а глаза светились едва уловимым алым багрянцем.
— Раз уж мы прояснили мой биологический вид и вашу... внемировую природу, — наконец произнёс он, и его голос бархатисто завибрировал под сводами потолка, — полагаю, этикет требует официального знакомства.
Он чуть склонил голову, и это движение было на зависть грациозным.
— Петэр ИггНид Мораг. Владелец имения «Чёрная Хвоя» и распорядитель рода, боковая ветвь.
Бася, чей мозг всё ещё работал в режиме «выживание через вежливость», ответила на автомате, прежде чем успела себя остановить:
— Барбара Пшебыль. Но все зовут Басей.
Слова сорвались с губ раньше, чем в голове всплыло предостережение из какой-то фэнтези-книжки, прочитанной в прошлой жизни.
«Черт! Нельзя называть своё имя нечисти!» — Бася похолодела и инстинктивно прикрыла рот ладонью, округлив глаза.
Петэр приподнял бровь, заметив её испуг. Но ничего не сказал.
— Полагаю, вам нужно убедиться, что вы находитесь в магическом мире и что этот мир — другой. А я не какой-то там фокусник, — вдруг сказал Петэр, нарушив затянувшееся молчание. — Предлагаю вам отправиться на прогулку до ближайшего города.
— Прогулка? — Бася недоверчиво прищурилась. Сердце в груди Клейморы (или уже её собственное?) предательски ёкнуло.
«Да я же просто сбегу при первой возможности», — мелькнула в голове спасительная мысль. — «Правда - непонятно куда».
— Ну-ну. Я вижу всё по вашему лицу, — Петэр усмехнулся, — Никаких побегов, Барбара. Клеймора — весьма скандальная личность, фанатичка, чьё лицо знает каждый второй, а вы сейчас в её бренном теле. Вас уничтожат как только решат, что вы отрезаны от рода.
— Демона, — Бася решила подыграть. «Если это секта, надо говорить на их языке». Кажется, этот человек назвал её ученицей. Видел ли он её лицо тогда? Обознался? Знает ли он всех своих сектанских «учеников»?
Мужчина замер. Его брови поползли вверх, а на губах заиграла странная, почти сочувственная улыбка.
— Демона? О, милая, никакого демона ты бы вызвать не могла. Особенно, по глупой инструкции из сомнительной книжки.
Бася нахмурилась. У неё не было идей зачем, чёрт побери ещё сектанты стали бы чертить кровавый круг. Она решила выдать самый логичный, по её мнению, ответ:
— Я опять что-то перепутала, учитель?
В холле стало так тихо, что было слышно, как где-то за дверью ветер колышет листву. Мужчина вдруг подался вперед, вглядываясь в её лицо с пугающим вниманием. Его пальцы едва заметно дрогнули.
— «Учитель»? — прошипел он. — Кто ты?
Похоже, она облажалась.
Он резко вскинул руку, и Бася почувствовала странное давление в голове — словно кто-то бесцеремонно перелистывал страницы её памяти.
Это был хаос из вспышек её прошлой жизни: ослепляющие фары встречных машин, неоновые вывески аптек, холодные брызги воды, летящие из-под колёс, городская суета. Затем навалилась тяжесть. Вкус речной воды, колючий холод и та самая глухая боль в затылке, после которой наступила тьма. Образы наслаивались друг на друга, перемешиваясь с чужими, незнакомыми картинами: запахом старого пергамента и лихорадочным шепотом на незнакомом языке.
Когда давление внезапно исчезло, Бася едва не рухнула на пол. Она судорожно вдохнула, хватаясь за горло, и заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд.
«Что за чертовщина?» — пронеслось в голове.
Ощущение было такое, будто она только что заснула наяву и посмотрела весь свой жизненный путь в ускоренной перемотке. Реальность казалась зыбкой, словно её выдернули из одного сна и насильно впихнули в другой.
Предполагаемый похититель, который ещё секунду назад стальным захватом сжимал её подбородок, — резко отпрянул. Его рука замерла в воздухе. На лице застыла странная, дёргающаяся улыбка, в которой не было ни капли веселья — только смесь шока и любопытства.
— Ты — душа из другого мира! — выдохнул он.
Мужчина запрокинул голову и расхохотался. Это был не радостный смех, а сухой, захлёбывающийся хохот человека, у которого не всё в порядке с головой. Звук рикошетил от высоких потолков холла, делая обстановку ещё более зловещей.
Бася молча смотрела и медленно, по сантиметру, начала отступать назад. Пальцы за спиной нащупали прохладу дверной ручки.
«Он точно сектант! — пронеслось в её голове. — Впрочем, это было понятно с самого начала. Нужно просто выйти в эту дверь и бежать...»
Но сбежать ей не дали.
Из-за спины мужчины, словно ожившая тень, метнулась иссиня-чёрная лиана. Она с сухим шелестом обвилась вокруг её запястья, стягивая кожу подобно кожаному хлысту. Бася не успела даже вскрикнуть, как её дёрнуло с места.
Он потащил её через холл с какой-то нечеловеческой, механической силой. Ощущение было такое, будто её привязали тросом к трактору, которому абсолютно всё равно, сопротивляется груз или нет. Подошвы её обуви безнадёжно скользили по начищенному паркету, пока мужчина не остановился у массивного ростового зеркала в золочёной раме.
Он рывком развернул её к стеклу и заставил встать прямо, удерживая за плечо мёртвой хваткой.
— Посмотри, — прошипел он ей в самое ухо, и его дыхание показалось Басе ледяным. — Разве ты видишь здесь себя?
Из глубины зеркального полотна на неё смотрела совершенно незнакомая девушка. На ней было надето нечто вроде строгого закрытого платья из плотной чёрной ткани, подозрительно напоминающего школьную форму. Густые, иссиня-чёрные и жесткие кудрявые волосы были стянуты в тугой, высокий хвост, из которого выбивалось несколько непослушных прядей.
Лицо незнакомки было совершенно чужим: бледная кожа, слегка грубоватые черты лица и абсолютно чёрные глаза. Но больше всего пугали уши — их кончики были отчетливо заострёнными.
Дрожащая рука Баси метнулась к лицу, ощупывая его, как в лихорадке. У неё всю жизнь был аккуратный, маленький курносый нос. Но сейчас пальцы наткнулись на другой: нос стал прямым и определённо длиннее.
Она опустила взгляд на свои руки, которыми всё ещё удерживала край зеркальной рамы. У неё всегда была узкая, изящная ладонь, а сейчас она видела перед собой кисть шире, с более короткими пальцами и скруглёнными ногтями. Это была чужая плоть, чужие кости.
И теперь, она кажется всё чётко видела без очков.
«Может, это предсмертный бред?» — тоскливо спросила она саму себя, чувствуя, как внутри всё леденеет. — «Удар головой был слишком сильным, и я просто галлюцинирую в коме...»
— Убедилась? — спросил он. — Твою душу сюда выдернула магия. Удивлён, что в твоём мире её нет. Весьма ущербное место.
Посмотрев на её бледное лицо, он добавил почти миролюбиво:
— Только давай без истерик, хорошо? В твоём случае эмоционировать немного поздно. Но, если хочешь, можешь забиться в угол и поплакать.
Бася продолжала потерянно смотреть в зеркало. В её голове была звенящая пустота — та самая, что наступает после шока, когда психика просто отказывается обрабатывать весь ужас происходящего. Она видела чужое бледное лицо, чужие острые уши, и реальность происходящего медленно просачивалась в её сознание.
Не зная, что сказать, она спросила, и её голос казался безжизненным:
— Она же ваша ученица... Чему вы радуетесь? Она ведь…исчезла?
Мужчина поправил манжет своего безупречного камзола и взглянул на своё отражение рядом с ней.
— Зачем мне расстраиваться? Я ведь сам подсунул ей фальшивый ритуал, чтобы от неё избавиться, — будничным тоном сообщил он, словно речь шла о замене старого подсвечника на новый.
Это признание подействовало на Басю лучше любого нашатыря. Сонливость и потерянность мгновенно испарились, уступив место ледяному ужасу. Она во все глаза смотрела на него, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. Для неё не была новостью человеческая жестокость — криминальные сводки в её мире пестрили заголовками и похуже, — но она впервые в жизни стояла перед кем-то, кто так буднично, между делом, сознавался в убийстве. Пусть и косвенном.
— О, не смотри на меня так, — отмахнулся он, заметив её взгляд. — Она и сама была не против меня прикончить. Вот только силёнок не хватало.
— Вы не могли её просто выгнать? — выдохнула Бася. Голос всё ещё подрагивал, но к нему возвращалась сила.
Мужчина демонстративно закатил глаза, выражая крайнюю степень нетерпения:
— Если бы всё было так просто! Но я уже совершил одну глупость — я обратил её. Она получила силы и при этом желала перебить всех магических существ, включая меня. Я не мог просто отпустить её! — Он экспрессивно взмахнул рукой, едва не задев одну из тех самых массивных ваз, мимо которых они проходили.
Затем он замер, нахмурился и едва слышно пробормотал, словно обращаясь к самому себе:
— До сих пор не знаю, почему магия не отвергла её — она отвергала куда более достойных.
Бася лихорадочно соображала, кусая губы. Вкус собственной крови — металлический и слишком настоящий — окончательно выбил из неё остатки веры в галлюцинацию. Нужно было исходить из того, что это не сон. А если это реальность, то героические прыжки из окон и попытки заколоть «наставника» вилкой закончатся её второй смертью. А второй раз, какая-то другая несчастная девушка, может и не поделиться телом.
— Допустим. Но я не ваша ученица, — сказала она, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. — Я не хочу никого изничтожать. У меня... в планах такого вообще не было.
— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Он выгнул бровь, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на весёлое презрение. Он медленно обошёл её по кругу, словно осматривал купленную на ярмарке лошадь. — И куда ты пойдёшь? В таком виде? В этом мире экзорцисты сначала отрубают уши, а потом задают вопросы. Нет, забудь об этом. По крайней мере — на ближайшие полгода.
Бася почувствовала, как по спине пробежал холод. Она посмотрела на свои руки, сжимая и разжимая кулаки.
— Но я совсем не ваша ученица, — робко возразила она, отступая на шаг и чувствуя спиной холодную поверхность зеркала. — Я даже не владею магией. Никогда ей не владела. В моём мире это... это просто сказки.
— Теперь — владеешь, поздравляю, — Мужчина остановился прямо перед ней, почти нарушая личное пространство. — Вернее — она у тебя есть. Я прекрасно вижу твои магические вены. Кстати, забавно... они совсем не похожи на те, что были у Клейморы.
Бася вжалась в зеркальную раму ещё сильнее будто собиралась провалится в зазеркалье.
— Я совершенно не знаю магические ритуалы! — ещё раз попыталась она, ища пути к отступлению хотя бы в логике. — Я совсем-совсем никогда не пользовалась магией. Я буду для вас бесполезной обузой. Вы же сами сказали, что ритуал был фальшивым, так зачем вам...
— Значит, останешься, чтобы научиться, — непреклонно отрезал мужчина.
— Да зачем вам вообще ученица?! — нервно воскликнула она, не выдержав этого давления. — Если вы так хотели избавиться от ученицы, почему просто не остаться одному в этом огромном пустом доме?
Он на мгновение замолчал. Его лицо на миг утратило маску ироничного превосходства, став похожим на холодную алебастровую маску. Он сложил руки за спиной и отвернулся.
— Мне не нужна была ученица, — ответил он, не оборачиваясь. Голос его стал сухим, как шелест страниц. — Мне нужна была хотя бы одна женщина, принятая в род. Юридическая необходимость. Род не считается живым родом, если в нём нет женщины. Без тебя — или той, кто занимает это место — я неполноправен в этом поместье и этих землях.
Он обернулся, и его глаза в полумраке холла сверкнули недобрым огнём.
— Так что, будет прекрасно, если ты займёшь её место.
— Так почему бы вам просто не жениться? — Бася осторожно отлипла от зеркала. Она нервно поправила манжеты своего «школьного» платья, ощущая, как непривычно ощущаются пальцы её новых рук. Подумав, она поспешно добавила: — На ком-нибудь... кроме меня?
Мужчина лишь тонко усмехнулся, глядя на неё сверху вниз. Он медленно прошелся вдоль галереи портретов, его шаги по паркету звучали четко и размеренно, словно тиканье часов.
— У жены в этом мире куда больше власти в доме, чем у ученицы, — бросил он через плечо, поправляя на стене одну из рам, висевшую, по его мнению, неровно. — Я не готов делить место главного в доме ни с кем. Узы брака слишком... двусторонние. А ученица — это обязательства, которые заканчиваются там, где я проведу черту.
«У них тут что-то типа матриархата, что ли?» — мелькнула в голове Баси дикая догадка. Если целый магический род неполноценен без наличия в нём женщины, это наводило на определенные мысли об устройстве этого странного общества. Но возможно это чересчур поспешный вывод. Она проводила его взглядом, чувствуя себя неуютно в огромном, гулком пространстве холла.
— А найти другого ребёнка? — не унималась она, чувствуя, как внутри закипает протест. — Почему это должна быть конкретно я? В смысле...ваша ученица? Неужели во всём этом мире не нашлось сироты, которую можно было бы удочерить?
Мужчина остановился и обернулся. В его позе не было агрессии, скорее снисходительность коллекционера, объясняющего ценность редкого экспоната.
— Я мог забрать её без спроса, — ответил он, и в его голосе проскользнула сухая, деловая нотка. — Видишь ли, родители Клейморы в своё время очень постарались, чтобы мой род прервался. Они... — он на мгновение замолчал, подбирая слово, — сделали меня бесплодным. И по законам возмездия я имел полное право забрать их единственное дитя в качестве компенсации. К тому же, несмотря на юный возраст, она уже была посвящена в экзорцисты, а значит, по законам, не могла считаться мирной гражданкой. Её жизнь принадлежала Ордену... пока не стала принадлежать мне.
Бася сглотнула. Она представила себе эту маленькую девочку-оружие, которую родители превратили в инструмент войны, а «учитель» — в юридический инструмент для сохранения имущества.
«Так он ещё и украл ребёнка!» — Бася почувствовала, как внутри всё сжалось. Образ этого человека в её голове всё никак не хотел складываться. Он был умён, но применял свой ум совершенно не туда.
Она металась между двумя полюсами: с одной стороны, он говорил спокойно и аргументированно, с ним можно было вести переговоры; с другой — всё её нутро кричало, что отсюда надо бежать, пока её запчасти не нашли в ближайшем овраге.
И погодите... какие ещё экзорцисты?! Если в этом мире есть такая профессия, значит, здесь водятся демоны, возможно - призраки или кто-то похуже. Все эти портреты в галерее с их неестественной белизной, его ледяное дыхание, его странная сила...
Бася медленно перевела взгляд с бледного лица мужчины на его руки, а затем снова впилась глазами в его зрачки. Пауза затянулась. Она набрала в грудь побольше воздуха и задала вопрос, который в её мире звучал бы как шутка, но здесь ощущался как лезвие у горла:
— Простите... а вы, случаем, не вампир?
Наступила такая тишина, что Басе показалось, будто она слышит, как в её собственном новом теле течёт кровь. Он даже не вздрогнул. Он лишь слегка наклонил голову, и солнечный луч, пробившийся сквозь тяжёлую штору, подчеркнул идеальную, мертвенную гладкость его кожи.
— Да, — просто подтвердил он.
Глава 3
Тишина в холле была такой густой, что Басе казалось — её можно резать ножом. Или тем самым серебряным колом, который, судя по всему, полагался Клейморе по штату. Петэр стоял неподвижно, его бледное лицо в полумраке напоминало восковую маску, а глаза светились едва уловимым алым багрянцем.
— Раз уж мы прояснили мой биологический вид и вашу... внемировую природу, — наконец произнёс он, и его голос бархатисто завибрировал под сводами потолка, — полагаю, этикет требует официального знакомства.
Он чуть склонил голову, и это движение было на зависть грациозным.
— Петэр ИггНид Мораг. Владелец имения «Чёрная Хвоя» и распорядитель рода, боковая ветвь.
Бася, чей мозг всё ещё работал в режиме «выживание через вежливость», ответила на автомате, прежде чем успела себя остановить:
— Барбара Пшебыль. Но все зовут Басей.
Слова сорвались с губ раньше, чем в голове всплыло предостережение из какой-то фэнтези-книжки, прочитанной в прошлой жизни.
«Черт! Нельзя называть своё имя нечисти!» — Бася похолодела и инстинктивно прикрыла рот ладонью, округлив глаза.
Петэр приподнял бровь, заметив её испуг. Но ничего не сказал.
— Полагаю, вам нужно убедиться, что вы находитесь в магическом мире и что этот мир — другой. А я не какой-то там фокусник, — вдруг сказал Петэр, нарушив затянувшееся молчание. — Предлагаю вам отправиться на прогулку до ближайшего города.
— Прогулка? — Бася недоверчиво прищурилась. Сердце в груди Клейморы (или уже её собственное?) предательски ёкнуло.
«Да я же просто сбегу при первой возможности», — мелькнула в голове спасительная мысль. — «Правда - непонятно куда».
— Ну-ну. Я вижу всё по вашему лицу, — Петэр усмехнулся, — Никаких побегов, Барбара. Клеймора — весьма скандальная личность, фанатичка, чьё лицо знает каждый второй, а вы сейчас в её бренном теле. Вас уничтожат как только решат, что вы отрезаны от рода.
