Один – дюжий детина в форме «шмеля», с букетом цветов, худенькая серьёзная девчушка лет двадцати в сером переднике поверх скромного платья, с повязкой госпиталя на рукаве и в белом платочке, и двое больных – мужчина и женщина, оба из соседнего участка. Мэтт с запозданием вспомнил, что оба получили ранения в схватке с не-магами, налётчиками, всего лишь неделю назад. Начальник с левого берега Азальи хвалился их успехами за чашкой чая. Помнится, ром тогда ещё опрокинули, на весь кабинет пахло.
- Подходить по очереди, говорить по существу, - сухо приказал Криззен, не вставая с кровати. – Дайлен! Ты где?!
Дайлен из коридора сказал, что он здесь.
- Иди сюда, записывай, что ты там застрял? – буркнул Мэтт, ничуть не заботясь о том, где ловец будет искать бумагу и карандаш или ручку.
Врач-маг, суетившийся возле Лассена, извлёк из кармана блокнот и самописку-чернилку, вручил ловцу. Вот, всё при себе, не то, что у Дайлена, недотёпы…
- Отойдите все за дверь, ждите там, - скомандовал Криззен голосом сухим и деловитым. Грубо, конечно, но смысл сюсюкать? Тут человека убили, тут не до сладких колыбельных. – По одному входите. Дайлен, проследи!
Первым на стул возле кровати сел ловец-мужчина по имени Льюс Мелтон, гордость соседского участка.
- Что произошло? – кратко спросил Мэтт.
- Да я не понял. К парню в палату посетитель пришёл – эн Труффо, бывший начальник из вашего участка.
- Это я знаю, - отрезал Мэтт. – Дальше.
- Я в коридоре был. Поздоровался с эном Труффо, он меня узнал, но разговаривать не стал – кивнул, и в палату. Я услышал, как он с мальчишкой говорит, удивился – это ж Лассе, он как щенок, разве что хвостом не крутит. А Труффо с ним так грубо, как с преступником!
- О чём говорили?
- Не расслышал. Труффо простуженным голосом бухтел – тихо, невнятно. А Лассе и вовсе едва говорить мог. Я к нему с утра заходил, только он спал ещё…
- Это не надо. Про дело надо, - досадуя на болтливого Мелтона, прервал Мэтт.
- Про дело… потом замолчали они, а потом как будто буря пролетела по коридору. Воздухом нас всех качнуло.
- И?
- И всё! Воздушная волна шла отсюда, из палаты, даже дверь распахнулась. Мы сюда, с Тилали, а тут – мертвец и Лассе в обмороке. Я ведь парня давно знаю…
- Я тоже, - сказал Мэтт. – Тёмная магия была?
- Не помню вообще никакой магии. Но, быть может, когда качнуло…
– Идите. Позовите следующего. Дайлен, ты там всё пишешь?
Ловец, боком пристроившийся к подоконнику, промычал что-то утвердительное.
Врач уложил обожжённого подавальщика на вторую койку, и Мэтту стало неудобно сидеть. Но перебираться на единственный в палате стул он не стал – тогда свидетелю придётся стоять, а это неправильно. Будет чувствовать себя неуютно, не скажет необходимого, получится полная ерунда. Так что он остался на этой койке. Только сдвинулся на самый краешек.
В палату как-то робко, бочком, вошла госпитальная сестра в белом платочке, села на краешек стула, сложила руки на коленках. Аккуратные тонкие пальчики с очень коротко состриженными ногтями вздрагивали.
- Звать тебя как?
- Пиа Селли, - кротко ответила девушка, не поднимая глаз на ловца.
- Где была, когда всё произошло? – неловко прозвучало, но Мэтт пока избегал слова «убийство».
- Я шла к больному, несла ему кашу, - Пиа указала на пол. Там стоял металлический судок. – Захожу, а они лежат…
Девушка покосилась на труп Арчи.
- Раненый ещё в сознании был, с кровати свесился, на этого вот посмотрел, и вскрикнул. Тихонько так, жалобно.
- Что-нибудь сказал?
Пиа Селли покачала головой.
- Неееет… откинулся на подушку, скривился вот так-то и замер. У него кровь пошла свежая, а ведь его уже наш маг смотрел.
- Потом ещё посмотрит, - вздохнул Мэтт, покосившись на рядового. – Следующего зови. Нечего рассиживаться.
Подруга ловца Мелтона, Тилали, толком ничего не видела, но зато ощутила всплеск Тёмной магии, хоть и не слишком сильный. Неужели никто больше не понял, что в палате применяли Тёмную магию?
Зато, что госпиталь «качнуло», заметил только Мелтон. Возможно, он просто не понял, что это была Тёмная магия?
Врач-маг тоже ничего не увидел и не почувствовал вокруг, потому что с трудом справился с приступом дурноты. Ему стало нехорошо прямо у дверей палаты Мармалена. Слабость, потемнение в глазах, тошнота.
И, наконец, «муха» - городской стражник, в чёрном с жёлтыми полосами на груди мундире. Он нёс букет Пие Селли. «Муха» застал девушку на пути к палате, она велела подождать её у двери. Он видел, как пошатнулся в коридоре врач-маг, ощутил сильный сквозняк, который, к его удивлению, едва не сдул Мелтона, подслушивавшего тут же, за широкой створкой, распахнутой почти настежь. Но тот же сквозняк просто заставил стражника вздрогнуть, не более того. Тилали «муха» не заприметил, насчёт Тёмной магии ничего не понял.
От двери стражник видел кровать, Лассе, сидящего спиной к окну и лицом ко входу. Видел спину Арчи. По словам свидетеля, Мармален страшно изменился в лице – был испуганный бледный мальчишка, а тут стал будто бы старше и злее.
- Чуть не почернел от злости, и глаза засверкали, - сказал здоровяк. – А потом, когда старик упал, нагнулся над ним и ойкнул. Как будто снова ребёнок вернулся. И повалился на кровать. Вот так-то оно и произошло.
Мэтт выслушал здоровяка и позвал Пию Селли снова.
- «Захожу, а они лежат»? – спросил он нехорошим голосом. – Что вы видели на самом деле?
Девушка съёжилась и посмотрела на «муху». Тот пожал плечами и протянул ей букет. Пиа взяла цветы – чахлые оранжерейные розы бледно-розового цвета. Её щёки выглядели сейчас куда бледнее.
- Я видела момент, когда больной посмотрел на старика вот так! – Пиа сделала огромные глаза. – У него лицо светилось. Но он ничего не делал…
Девушка поникла, едва не уткнувшись лицом в цветы.
- Он ничего не делал! – повторила она жалобно.
Понятно, подумал Криззен. Решила, что навредит пациенту, если скажет всё начистоту. Ох, как дети.
- Идите, - велел он. – Все ждите в коридоре. Никуда не уходить! Младший офицер Льюс Мелтон! Проследите, чтобы никто не уходил.
Мэтт подошёл к кровати с Мармаленом. Осторожно похлопал мальчишку по щекам.
Врач-маг, стоявший рядом, опираясь на спинку койки, покачал головой.
- Вы же поняли, что произошло? – спросил он.
- А что произошло? - вопросом ответил Мэтт, но тут же сообразил, что начал догадываться ещё при рассказе про «качнуло».
- Мальчишка забрал столько эмоций с окружающих, сколько смог, и всё вбросил в ментальный удар по старику, - медленно сказал он врачу-магу. – Это не по-нашему. Так может сделать только Тёмный маг.
Врач-маг покивал.
- Все испытывали разные эмоции, и поэтому у них разное впечатление от произошедшего. Пиа и Тилали были спокойны. Страж взволнован и влюблён. А вот ловец встревожен и даже напуган. Ему и пришлось хуже. Зато Тилали заметила вспышку Тёмной магии. Но отнюдь не слабую – я, к примеру, думал о смерти… и мне показалось, что всплеск очень силён.
- Почему?
- Что «почему»? – удивился врач.
- Почему вы думали о смерти?
- Боялся, что паренёк ваш умрёт. У него вроде бы было не так уж много сил, - сказал врач-маг, но Мэтт чуял: не всё сказал, не всё выложил.
- Мэтр Констанс, - сказал начальник участка задушевно, - вы мне не договариваете. Почему это вас сильнее зацепило?
Врач-маг, очевидно, польщённый повышением до мэтра (главный госпитальный врач вскинулся, но промолчал, как отметил Мэтт), пожал плечами и с неохотой в голосе признался:
- Да я боялся, что он умрёт именно тогда, когда я буду разделять его боль… вы ведь знаете, это для нас, магов-врачевателей, может оказаться фатальным. Я видел, как это происходит, и не говорите мне, что это не со всяким происходит! Потому что каждый раз может стать последним для нас!
- А! Понял, - кивнул Мэтт, стараясь оставаться спокойным. – Дайлен, ты пиши, пиши! Почему отвлекаешься?
- Наш свидетель пришёл в себя, - сказал ловец.
- Позвольте, я взгляну тоже, - врач-маг встал с койки Лассе и бочком подвинулся к соседней кровати.
- Дайлен, позови людей, пусть уберут тело на ледник, - распорядился Мэтт. – Записи дай сюда.
Криззен выдернул несколько листков с показаниями свидетелей, вернул остатки блокнота и самописку врач-магу и присел на корточки возле тела Арчи. Тот лежал на спине, с мирным, почти счастливым выражением лица, и нигде никаких следов убийства. Ну, это уж вскрытие покажет. Может быть, где-нибудь под одеждой и найдутся следы. Очень похоже, что кто-то из этих двоих воспользовался Тёмной магией, и Мэтт сильно сомневался, что Мармалену такое под силу.
Арчи лежал всё такой же умиротворённый. Небось погиб в тот момент, когда вобрал максимальное количество энергии – говорят, тогда маг испытывает эйфорию… А Лассе, видимо, сообразил, что сейчас, набравшись, Арчи сотворит что-нибудь этакое, и ударил. Вот только как и чем?
Он же не маг.
- И не скажешь по лицу, что Тёмную магию использовал, - пробормотал Криззен, глядя на Труффо, но оба врача услышали.
- Вообще-то это он обвинял вашего ловца в том, что он Тёмный, - заметил врач-маг. – Я сам слышал. Он, как пришёл, с этого сразу и начал.
- Вы вашего парнишку от нас заберите, - добавил главный врач. – Для Тёмных есть лазарет при тюрьме. Там пусть и лечат. И второго тоже, выгоревшего.
- А ну-ка цыц! – вскричал Мэтт. – Это мы ещё разберёмся, кто тут Тёмный!
Да что ж такое-то! Вот уже второй раз за сутки парня называли Тёмным. Надо, стало быть, проверить – хотя бы причину выяснить, за что называют-то.
- Он в себя скоро придёт? – отрывисто, зло спросил. Как будто мальчишка и впрямь в чём-то виноват.
- Он в полном порядке, - ответил врач-маг равнодушно.
Криззен сел на стул возле кровати, похлопал Мармалена по щекам. Тот распахнул огромные, испуганные глаза, и Мэтт невольно приготовился к защите. Но Лассе не нападал. Он медленно положил руку на окровавленную на груди повязку и прошептал:
- Очень рана болит.
Стул под Криззеном вдруг затрещал. Начальник участка едва успел вскочить, как одна из ножек подломилась сама собой. Стул завалился набок.
- Опять, - негромко сказал главный врач.
- Эн Труффо ушёл? – слабо спросил Мармален. – Кажется, он был… не в себе. Немного.
- Да уж, - пробормотал Мэтт. Он решил чуть помедлить с пояснениями по поводу Арчи.
- Вы смогли допросить Раша?
- Кого?
- Подавальщика из таверны «Хо». Ему надо приказывать, чтобы он отвечал. Так сказал Хо.
- Ты знаешь, что хозяин таверны пропал? – осторожно спросил Мэтт.
- Откуда… я спал. Я всё время хочу спать, - пожаловался Лассе. – И спина болит. Но не удивлён. Кажется, эн Труффо последний, кто его видел. Спросите у него. Он знаете, где живёт? Прямо напротив квартиры эны Венделы, вот.
Тут Мармален, видимо, о чём-то вспомнил и заволновался.
- А эна Вендела нашлась?
Мэтт мысленно проклял себя. Он за всем этим и думать забыл о Кэри!
- Нет, ещё ищем, - сказал он.
- Надо опросить как следует Раша! – занервничал Лассен. – Она жива. Она подаёт мне знаки.
И мальчишка начертил в воздухе знак Ордена Отражений – круг с извилистыми лучами. Мэтт опешил: знак светился серебром. Словно его начертил не простой паренек, а маг.
- Она что-нибудь передаёт тебе мыслесвязью? – быстро спросил Криззен.
- Нет, она не умеет, - сокрушённо ответил Лассе. – Эн Криззен, подавальщик называл одного из магов, с которыми видели Венделу, - припомнил Лассе. – Как-то его звали вычурно… Джиллем? Виллем? Вилли Молето?
- Не помнишь, стало быть? – безнадёжно спросил Мэтт.
- Не могу вспомнить, - печально сказал Мармален. – Вертится на языке…
- Эн Криззен, ваш свидетель может говорить, - сказал главный врач госпиталя. – Можете допрашивать.
В его тоне смешалось очень многое: и презрение, и почтение, и страх, и сочувствие. Как уж они там, внутри врача, сочетались или боролись – загадка.
- Раш, я велю тебе отвечать на мои вопросы. Понял? – начал Мэтт, не веря, что всё так просто. Молчал-молчал, а теперь заговорит?
Но подавальщик, понуро сидящий на койке, посмотрел Криззену в глаза и кивнул. После краткой паузы добавив:
- Понял.
У него был очень тихий, надтреснутый голос, как у старика. И говорил он невнятно.
Но – говорил же…
Мэтт оставил у палаты двоих патрульных, караулить Мармалена. Тело Арчи унесли. Лассе впал в состояние шока, едва до него дошло, кто убийца. Врач-маг предупредил Мэтта, что «сообщит куда следует» - и начальник участка, пожалуй, понимал, что Мармален если не напрямую виновен, то причастен к убийству. Стало быть, разбирательства не избежать – то ли рядовой оказался подчинён чьей-то воле, то ли сам таил в себе некую опасность, сложно сказать. Впрочем, врач мог и не сообщать ничего: к ним же и так собиралась проверка. Ждали в частности начальника Комитета Тирны, в должности дознавателя. По правилам, конечно, стоило Мармалена арестовать, но пока паренек был слишком слаб, чтобы даже встать с постели. Выдворять его из госпиталя, тем более – в холодную и неудобную камеру в участке казалось невозможным. «Он и до завтра там не доживёт!» - переживал Мэтт. Но за Кэри, честно сказать, его сердце болело куда сильнее. Что с нею? Что за дела у неё с Тёмными магами? Куда она делась? «Жива», - сказал Мармален. Но надолго ли жива?
Искать двоих неустановленных Тёмных, незарегистрированных и потому почти неуловимых оказалось делом непростым. Даже имея приблизительный портрет, сделанный художником с памяти подавальщика. Возможно, трактирщик Хо мог бы посодействовать – но его так и не нашли. Назначили облаву на утро, а пока портреты раздали патрулям.
Уже настала ночь. Когда Мэтт, рыча от бессилия, выговаривал ни в чём не повинным ловцам, в участок вошёл мальчишка-курьер из срочной почтовой службы. При виде Криззена он съёжился и попятился, но секретарь уже спросил у мальчика, что ему надо. Паренёк молча протянул секретарю маленький конверт и убежал так быстро, словно пол участка обжигал его пятки.
На конверте печатными буквами значилось: Мэтту Криззену. И больше ни слова.
Криззен выхватил пакет из руки секретаря и в нетерпении надорвал краешек. Записка, написанная рукой Венделы, ошарашила его настолько, что Мэтт пошатнулся и схватился за стену.
«Старший офицер Криззен! Меня похитили. В качестве выкупа требуют труп человека, которого убили в храме заброшенной деревни. Он должен храниться в морге участка в ячейке под номером 3. Если труп не будет доставлен в течение суток в ремонтный док на левом берегу Азельи, меня убьют. Труп должны принести к барже «Гром-122» и оставить там у рабочих. Если кто-то попытается остаться, чтобы подкараулить человека, который придёт за телом, меня убьют. Кэри В.»
Мэтт Криззен, старший офицер и начальник участка Комитета в Сольме, старался не выделять своих любимчиков среди остальных, хотя и не скрывал, что таковые у него имеются. И вот именно к Венделе прикипел, относился как к родной дочери. Тем более от родных отца и матери тепла ей недоставало. Все в участке тщательно не замечали, как Криззен изо всех сил не подаёт виду, что обожает Кэри. А Мэтт делал вид, что не замечает их усилий. Он оправдывал себя. Он себя, стало быть, даже упрекал. Когда зашла речь о том, кем заменить погибшего Сэнди Андерсона, Криззен до последнего не называл имя Венделы, всё ждал, пока кто-то из ловцов произнесёт: «А может быть, Кэри?»
- Подходить по очереди, говорить по существу, - сухо приказал Криззен, не вставая с кровати. – Дайлен! Ты где?!
Дайлен из коридора сказал, что он здесь.
- Иди сюда, записывай, что ты там застрял? – буркнул Мэтт, ничуть не заботясь о том, где ловец будет искать бумагу и карандаш или ручку.
Врач-маг, суетившийся возле Лассена, извлёк из кармана блокнот и самописку-чернилку, вручил ловцу. Вот, всё при себе, не то, что у Дайлена, недотёпы…
- Отойдите все за дверь, ждите там, - скомандовал Криззен голосом сухим и деловитым. Грубо, конечно, но смысл сюсюкать? Тут человека убили, тут не до сладких колыбельных. – По одному входите. Дайлен, проследи!
Первым на стул возле кровати сел ловец-мужчина по имени Льюс Мелтон, гордость соседского участка.
- Что произошло? – кратко спросил Мэтт.
- Да я не понял. К парню в палату посетитель пришёл – эн Труффо, бывший начальник из вашего участка.
- Это я знаю, - отрезал Мэтт. – Дальше.
- Я в коридоре был. Поздоровался с эном Труффо, он меня узнал, но разговаривать не стал – кивнул, и в палату. Я услышал, как он с мальчишкой говорит, удивился – это ж Лассе, он как щенок, разве что хвостом не крутит. А Труффо с ним так грубо, как с преступником!
- О чём говорили?
- Не расслышал. Труффо простуженным голосом бухтел – тихо, невнятно. А Лассе и вовсе едва говорить мог. Я к нему с утра заходил, только он спал ещё…
- Это не надо. Про дело надо, - досадуя на болтливого Мелтона, прервал Мэтт.
- Про дело… потом замолчали они, а потом как будто буря пролетела по коридору. Воздухом нас всех качнуло.
- И?
- И всё! Воздушная волна шла отсюда, из палаты, даже дверь распахнулась. Мы сюда, с Тилали, а тут – мертвец и Лассе в обмороке. Я ведь парня давно знаю…
- Я тоже, - сказал Мэтт. – Тёмная магия была?
- Не помню вообще никакой магии. Но, быть может, когда качнуло…
– Идите. Позовите следующего. Дайлен, ты там всё пишешь?
Ловец, боком пристроившийся к подоконнику, промычал что-то утвердительное.
Врач уложил обожжённого подавальщика на вторую койку, и Мэтту стало неудобно сидеть. Но перебираться на единственный в палате стул он не стал – тогда свидетелю придётся стоять, а это неправильно. Будет чувствовать себя неуютно, не скажет необходимого, получится полная ерунда. Так что он остался на этой койке. Только сдвинулся на самый краешек.
В палату как-то робко, бочком, вошла госпитальная сестра в белом платочке, села на краешек стула, сложила руки на коленках. Аккуратные тонкие пальчики с очень коротко состриженными ногтями вздрагивали.
- Звать тебя как?
- Пиа Селли, - кротко ответила девушка, не поднимая глаз на ловца.
- Где была, когда всё произошло? – неловко прозвучало, но Мэтт пока избегал слова «убийство».
- Я шла к больному, несла ему кашу, - Пиа указала на пол. Там стоял металлический судок. – Захожу, а они лежат…
Девушка покосилась на труп Арчи.
- Раненый ещё в сознании был, с кровати свесился, на этого вот посмотрел, и вскрикнул. Тихонько так, жалобно.
- Что-нибудь сказал?
Пиа Селли покачала головой.
- Неееет… откинулся на подушку, скривился вот так-то и замер. У него кровь пошла свежая, а ведь его уже наш маг смотрел.
- Потом ещё посмотрит, - вздохнул Мэтт, покосившись на рядового. – Следующего зови. Нечего рассиживаться.
Подруга ловца Мелтона, Тилали, толком ничего не видела, но зато ощутила всплеск Тёмной магии, хоть и не слишком сильный. Неужели никто больше не понял, что в палате применяли Тёмную магию?
Зато, что госпиталь «качнуло», заметил только Мелтон. Возможно, он просто не понял, что это была Тёмная магия?
Врач-маг тоже ничего не увидел и не почувствовал вокруг, потому что с трудом справился с приступом дурноты. Ему стало нехорошо прямо у дверей палаты Мармалена. Слабость, потемнение в глазах, тошнота.
И, наконец, «муха» - городской стражник, в чёрном с жёлтыми полосами на груди мундире. Он нёс букет Пие Селли. «Муха» застал девушку на пути к палате, она велела подождать её у двери. Он видел, как пошатнулся в коридоре врач-маг, ощутил сильный сквозняк, который, к его удивлению, едва не сдул Мелтона, подслушивавшего тут же, за широкой створкой, распахнутой почти настежь. Но тот же сквозняк просто заставил стражника вздрогнуть, не более того. Тилали «муха» не заприметил, насчёт Тёмной магии ничего не понял.
От двери стражник видел кровать, Лассе, сидящего спиной к окну и лицом ко входу. Видел спину Арчи. По словам свидетеля, Мармален страшно изменился в лице – был испуганный бледный мальчишка, а тут стал будто бы старше и злее.
- Чуть не почернел от злости, и глаза засверкали, - сказал здоровяк. – А потом, когда старик упал, нагнулся над ним и ойкнул. Как будто снова ребёнок вернулся. И повалился на кровать. Вот так-то оно и произошло.
Мэтт выслушал здоровяка и позвал Пию Селли снова.
- «Захожу, а они лежат»? – спросил он нехорошим голосом. – Что вы видели на самом деле?
Девушка съёжилась и посмотрела на «муху». Тот пожал плечами и протянул ей букет. Пиа взяла цветы – чахлые оранжерейные розы бледно-розового цвета. Её щёки выглядели сейчас куда бледнее.
- Я видела момент, когда больной посмотрел на старика вот так! – Пиа сделала огромные глаза. – У него лицо светилось. Но он ничего не делал…
Девушка поникла, едва не уткнувшись лицом в цветы.
- Он ничего не делал! – повторила она жалобно.
Понятно, подумал Криззен. Решила, что навредит пациенту, если скажет всё начистоту. Ох, как дети.
- Идите, - велел он. – Все ждите в коридоре. Никуда не уходить! Младший офицер Льюс Мелтон! Проследите, чтобы никто не уходил.
Мэтт подошёл к кровати с Мармаленом. Осторожно похлопал мальчишку по щекам.
Врач-маг, стоявший рядом, опираясь на спинку койки, покачал головой.
- Вы же поняли, что произошло? – спросил он.
- А что произошло? - вопросом ответил Мэтт, но тут же сообразил, что начал догадываться ещё при рассказе про «качнуло».
- Мальчишка забрал столько эмоций с окружающих, сколько смог, и всё вбросил в ментальный удар по старику, - медленно сказал он врачу-магу. – Это не по-нашему. Так может сделать только Тёмный маг.
Врач-маг покивал.
- Все испытывали разные эмоции, и поэтому у них разное впечатление от произошедшего. Пиа и Тилали были спокойны. Страж взволнован и влюблён. А вот ловец встревожен и даже напуган. Ему и пришлось хуже. Зато Тилали заметила вспышку Тёмной магии. Но отнюдь не слабую – я, к примеру, думал о смерти… и мне показалось, что всплеск очень силён.
- Почему?
- Что «почему»? – удивился врач.
- Почему вы думали о смерти?
- Боялся, что паренёк ваш умрёт. У него вроде бы было не так уж много сил, - сказал врач-маг, но Мэтт чуял: не всё сказал, не всё выложил.
- Мэтр Констанс, - сказал начальник участка задушевно, - вы мне не договариваете. Почему это вас сильнее зацепило?
Врач-маг, очевидно, польщённый повышением до мэтра (главный госпитальный врач вскинулся, но промолчал, как отметил Мэтт), пожал плечами и с неохотой в голосе признался:
- Да я боялся, что он умрёт именно тогда, когда я буду разделять его боль… вы ведь знаете, это для нас, магов-врачевателей, может оказаться фатальным. Я видел, как это происходит, и не говорите мне, что это не со всяким происходит! Потому что каждый раз может стать последним для нас!
- А! Понял, - кивнул Мэтт, стараясь оставаться спокойным. – Дайлен, ты пиши, пиши! Почему отвлекаешься?
- Наш свидетель пришёл в себя, - сказал ловец.
- Позвольте, я взгляну тоже, - врач-маг встал с койки Лассе и бочком подвинулся к соседней кровати.
- Дайлен, позови людей, пусть уберут тело на ледник, - распорядился Мэтт. – Записи дай сюда.
Криззен выдернул несколько листков с показаниями свидетелей, вернул остатки блокнота и самописку врач-магу и присел на корточки возле тела Арчи. Тот лежал на спине, с мирным, почти счастливым выражением лица, и нигде никаких следов убийства. Ну, это уж вскрытие покажет. Может быть, где-нибудь под одеждой и найдутся следы. Очень похоже, что кто-то из этих двоих воспользовался Тёмной магией, и Мэтт сильно сомневался, что Мармалену такое под силу.
Арчи лежал всё такой же умиротворённый. Небось погиб в тот момент, когда вобрал максимальное количество энергии – говорят, тогда маг испытывает эйфорию… А Лассе, видимо, сообразил, что сейчас, набравшись, Арчи сотворит что-нибудь этакое, и ударил. Вот только как и чем?
Он же не маг.
- И не скажешь по лицу, что Тёмную магию использовал, - пробормотал Криззен, глядя на Труффо, но оба врача услышали.
- Вообще-то это он обвинял вашего ловца в том, что он Тёмный, - заметил врач-маг. – Я сам слышал. Он, как пришёл, с этого сразу и начал.
- Вы вашего парнишку от нас заберите, - добавил главный врач. – Для Тёмных есть лазарет при тюрьме. Там пусть и лечат. И второго тоже, выгоревшего.
- А ну-ка цыц! – вскричал Мэтт. – Это мы ещё разберёмся, кто тут Тёмный!
Да что ж такое-то! Вот уже второй раз за сутки парня называли Тёмным. Надо, стало быть, проверить – хотя бы причину выяснить, за что называют-то.
- Он в себя скоро придёт? – отрывисто, зло спросил. Как будто мальчишка и впрямь в чём-то виноват.
- Он в полном порядке, - ответил врач-маг равнодушно.
Криззен сел на стул возле кровати, похлопал Мармалена по щекам. Тот распахнул огромные, испуганные глаза, и Мэтт невольно приготовился к защите. Но Лассе не нападал. Он медленно положил руку на окровавленную на груди повязку и прошептал:
- Очень рана болит.
Стул под Криззеном вдруг затрещал. Начальник участка едва успел вскочить, как одна из ножек подломилась сама собой. Стул завалился набок.
- Опять, - негромко сказал главный врач.
- Эн Труффо ушёл? – слабо спросил Мармален. – Кажется, он был… не в себе. Немного.
- Да уж, - пробормотал Мэтт. Он решил чуть помедлить с пояснениями по поводу Арчи.
- Вы смогли допросить Раша?
- Кого?
- Подавальщика из таверны «Хо». Ему надо приказывать, чтобы он отвечал. Так сказал Хо.
- Ты знаешь, что хозяин таверны пропал? – осторожно спросил Мэтт.
- Откуда… я спал. Я всё время хочу спать, - пожаловался Лассе. – И спина болит. Но не удивлён. Кажется, эн Труффо последний, кто его видел. Спросите у него. Он знаете, где живёт? Прямо напротив квартиры эны Венделы, вот.
Тут Мармален, видимо, о чём-то вспомнил и заволновался.
- А эна Вендела нашлась?
Мэтт мысленно проклял себя. Он за всем этим и думать забыл о Кэри!
- Нет, ещё ищем, - сказал он.
- Надо опросить как следует Раша! – занервничал Лассен. – Она жива. Она подаёт мне знаки.
И мальчишка начертил в воздухе знак Ордена Отражений – круг с извилистыми лучами. Мэтт опешил: знак светился серебром. Словно его начертил не простой паренек, а маг.
- Она что-нибудь передаёт тебе мыслесвязью? – быстро спросил Криззен.
- Нет, она не умеет, - сокрушённо ответил Лассе. – Эн Криззен, подавальщик называл одного из магов, с которыми видели Венделу, - припомнил Лассе. – Как-то его звали вычурно… Джиллем? Виллем? Вилли Молето?
- Не помнишь, стало быть? – безнадёжно спросил Мэтт.
- Не могу вспомнить, - печально сказал Мармален. – Вертится на языке…
- Эн Криззен, ваш свидетель может говорить, - сказал главный врач госпиталя. – Можете допрашивать.
В его тоне смешалось очень многое: и презрение, и почтение, и страх, и сочувствие. Как уж они там, внутри врача, сочетались или боролись – загадка.
- Раш, я велю тебе отвечать на мои вопросы. Понял? – начал Мэтт, не веря, что всё так просто. Молчал-молчал, а теперь заговорит?
Но подавальщик, понуро сидящий на койке, посмотрел Криззену в глаза и кивнул. После краткой паузы добавив:
- Понял.
У него был очень тихий, надтреснутый голос, как у старика. И говорил он невнятно.
Но – говорил же…
Мэтт оставил у палаты двоих патрульных, караулить Мармалена. Тело Арчи унесли. Лассе впал в состояние шока, едва до него дошло, кто убийца. Врач-маг предупредил Мэтта, что «сообщит куда следует» - и начальник участка, пожалуй, понимал, что Мармален если не напрямую виновен, то причастен к убийству. Стало быть, разбирательства не избежать – то ли рядовой оказался подчинён чьей-то воле, то ли сам таил в себе некую опасность, сложно сказать. Впрочем, врач мог и не сообщать ничего: к ним же и так собиралась проверка. Ждали в частности начальника Комитета Тирны, в должности дознавателя. По правилам, конечно, стоило Мармалена арестовать, но пока паренек был слишком слаб, чтобы даже встать с постели. Выдворять его из госпиталя, тем более – в холодную и неудобную камеру в участке казалось невозможным. «Он и до завтра там не доживёт!» - переживал Мэтт. Но за Кэри, честно сказать, его сердце болело куда сильнее. Что с нею? Что за дела у неё с Тёмными магами? Куда она делась? «Жива», - сказал Мармален. Но надолго ли жива?
Искать двоих неустановленных Тёмных, незарегистрированных и потому почти неуловимых оказалось делом непростым. Даже имея приблизительный портрет, сделанный художником с памяти подавальщика. Возможно, трактирщик Хо мог бы посодействовать – но его так и не нашли. Назначили облаву на утро, а пока портреты раздали патрулям.
Уже настала ночь. Когда Мэтт, рыча от бессилия, выговаривал ни в чём не повинным ловцам, в участок вошёл мальчишка-курьер из срочной почтовой службы. При виде Криззена он съёжился и попятился, но секретарь уже спросил у мальчика, что ему надо. Паренёк молча протянул секретарю маленький конверт и убежал так быстро, словно пол участка обжигал его пятки.
На конверте печатными буквами значилось: Мэтту Криззену. И больше ни слова.
Криззен выхватил пакет из руки секретаря и в нетерпении надорвал краешек. Записка, написанная рукой Венделы, ошарашила его настолько, что Мэтт пошатнулся и схватился за стену.
«Старший офицер Криззен! Меня похитили. В качестве выкупа требуют труп человека, которого убили в храме заброшенной деревни. Он должен храниться в морге участка в ячейке под номером 3. Если труп не будет доставлен в течение суток в ремонтный док на левом берегу Азельи, меня убьют. Труп должны принести к барже «Гром-122» и оставить там у рабочих. Если кто-то попытается остаться, чтобы подкараулить человека, который придёт за телом, меня убьют. Кэри В.»
Мэтт Криззен, старший офицер и начальник участка Комитета в Сольме, старался не выделять своих любимчиков среди остальных, хотя и не скрывал, что таковые у него имеются. И вот именно к Венделе прикипел, относился как к родной дочери. Тем более от родных отца и матери тепла ей недоставало. Все в участке тщательно не замечали, как Криззен изо всех сил не подаёт виду, что обожает Кэри. А Мэтт делал вид, что не замечает их усилий. Он оправдывал себя. Он себя, стало быть, даже упрекал. Когда зашла речь о том, кем заменить погибшего Сэнди Андерсона, Криззен до последнего не называл имя Венделы, всё ждал, пока кто-то из ловцов произнесёт: «А может быть, Кэри?»
