– Потрясающая штука, – признала я. До этого момента видела и пользовалась лишь стационарными устройствами.
– А массовое производство планируется? – полюбопытствовала Влада.
– Вряд ли, – пожал плечами лорд Верлен. – Каждого кандидата на пользование телепортатором одобряет лично Его Величество. Что ж, девушки. Надеюсь, вы больше не станете влипать в неприятности.
Мы с Владой клятвенно заверили, что будем избегать двусмысленных ситуаций, на том и расстались.
Успокоенная тем, что все мои проблемы так легко разрешились, я быстро заснула.
* * *
– Вдруууг солнце золотооооееее,
Сердца осветило тьмуууууу.
Ииии я теперь взволноооован
Чуууувством нежности к тебееее.
Я сплю и мне снится кошмар. Ужасный, жуткий кошмар, в котором треклятый этерн стоит под моими окнами с крохотным инструментом, являющимся пародией на все приличные струнные, и протяжно завывает песню из довольно старого романтического фильма. Как же называется тот странный инструмент, похожий на мелкую гитару? Дарган, кажется.
Этерн так терзал несчастный инструмент, что тот издавал дикие звуки, напоминающие вопли кого-то из монстров.
Пришлось просыпаться, чтобы прекратить мучения несчастного струнного.
Однако, открыв глаза, я тут же окунулась в чудовищную реальность. Мне всё это не приснилось.
На улице продолжались пытки крохотного даргана, который пищал и потрескивал, а этерн не прекращал мелодичного нытья.
– Бууудь же ты ко мне добрееееее,
Дееетка сладкая мояяяя
Ииии я тебя согреееееюююю
Пыыылкой страстию любяяяя.
Ла-ла-ла. Ла-ла-ла. Ла-ла-ла-лааааа.
– Заткнись, заткнись, заткнись! – возопила я, с яростью распахивая окно. Где-то рядом раздалось слаженное хихиканье. Я покрутила головой по сторонам и увидела, что завывание Танира разбудило если не всех, то многих, и теперь все мои однокурсницы повысовывали головы из окон и злобно хихикают.
– Любимая! С добрым утром! – воскликнул этернийская козлина, едва завидев меня.
– Танир, какого демона тебе от меня надо? – устало спросила я. – Напоминаю, я – чистокровная антропийка, меня не интересуют внебрачные отношения в принципе.
– Я готов! – радостно закивал этерн, прижимая дарган к груди.
– К чему? – с подозрением уточнила я.
– К серьёзным отношениям. Сегодня же пойдём в храм проводить брачную церемонию.
– О-о-о-о-о! – раздалось умилительно-восхищённое со всех сторон.
– Ванесса, соглашайся! – завопил кто-то.
– Такой жених тебе руку и сердце предлагает!
Где-то недалеко от меня раздалось сдвоенное хихиканье повышенной злорадности. Повернула голову и увидела сестёр Сильяэр, которые, как ни странно, смотрели только на Танира. У меня возникли подозрения.
Правда прежде, чем я успела решить, что с этими подозрениями делать, этерн изловчился и подпрыгнул на высоту второго этажа, буквально залетев в моё окно.
– Ты чего творишь? – мрачно поинтересовалась я, отступая. Побоялась, что этернийская туша, забравшаяся в окно, попросту собьёт меня с ног.
Ответом стал поцелуй. Треклятый этерн шагнул ко мне, обнял лицо руками и уверенно поцеловал меня, напористо раскрывая мои губы и касаясь языка. Я замерла, ошарашенная произошедшим, а в следующее мгновение уже колотила кулаками по стальной груди. Бесполезно! Видимо, моё сопротивление он принял за предварительные ласки, потому что лишь нежно, но крепко обнял и продолжил увлечённо целовать меня. Сопротивляться становилось всё сложнее. В голове почему-то шумело, руки слабели, а коленки подгибались.
Наконец, Танир оставил в покое мои губы и принялся покрывать поцелуями моё лицо, плечи… Так, это грозит перерасти в нечто более серьёзное.
– Ты можешь прекратить целоваться хотя бы на минуту?! – запротестовала я.
– Не могу, – печально выдохнул этерн мне в ухо.
Мужские руки уже сминали мою ночную сорочку, и ничего не оставалось, как:
– Stade aith ris!
Этерн замер. Теперь я отправила его не в бессознанку, а просто заставила замереть. Выбора нет, и, надеюсь, суд меня оправдает. Все же видели, как он пел, и слышали, как я возмущалась.
Этерн застыл в том самом виде, в котором был. С закрытыми глазами, губами, вытянутыми уточкой, и руками, обнимающими меня. Кое-как выкарабкалась из объятий приставучего ухажёра и рванула через коридор в комнату Марлен.
– Откройте немедленно!
Сёстры открыли почти сразу. Не знаю, почему вдруг обе оказались в одной комнате – видимо, Эллиссин пришла к сестре, чтобы вместе позлорадствовать. Потому что в нашем общежитии, к счастью, все комнаты были одноместные. У нас всё же элитный университет, вот и условия проживания комфортные.
– Чего тебе, Рид? – с мерзкой ухмылкой поинтересовалась Марлен.
– Вы его прокляли, да?! – едва не задыхаясь от возмущения, спросила я.
– Понятия не имеем, о чём ты, – ответила Эллиссин. – Использование магии запрещено законом, если ты не в курсе.
– Я в курсе! Это что месть? За тот случай, да? Танир, видимо, тоже чем-то не угодил?
– Хочешь совет, Рид? – ухмыльнулась Марлен. – Хватай, пока дают. Другого случая обзавестись таким завидным женихом, тебе уж точно не представится.
И захлопнула дверь прямо перед моим носом. Я чуть не взвыла от отчаянья, пнула дверь злобных этерниек и поплелась обратно, размышляя, что же теперь делать. Оставался один-единственный человек, который мог помочь.
Преподавателя по проклятиям и куратора пятого курса по совместительству я обнаружила в лаборатории, где госпожа Аманис Седхае проводила испытания на крысах.
Наш преподаватель получила официальное разрешение на разработку какого-то нового проклятия. Конечно же, знать, какого именно, студентам не положено. Любая магическая разработка проходит довольно длинный и долгий путь, прежде чем о ней узнают массы.
Поэтому на сигнальный вызов госпожа Седхае не открыла, а лишь активировала видеосвязь.
– Чего тебе, Рид? – вид у преподавателя был не самый дружелюбный. Конечно, отвлекать её от работы строго-настрого запрещено, но… ситуация-то внештатная.
– Госпожа Седхае, мне кажется, на Танира Алриата наложили проклятие?
– Тебе кажется? – с недовольством поинтересовалась куратор.
– Я не… проверяла, – призналась я, ругая себя за недогадливость. Правда у меня есть оправдание – любовный пыл этерн совершенно выбил меня из колеи и помешал рассуждать здраво. – Но ведёт себя очень странно.
– Каким же это образом? – равнодушно поинтересовалась госпожа Седхае. Кажется, она вот-вот пошлёт меня куда подальше и отключиться.
– Он… он пришёл вчера в мою комнату признавался в любви, а сегодня предложил руку и сердце! – Выпалила я. – При этом сам сказал, что даже не знает, как меня зовут.
На лице преподавателя появилось выражение обречённого на смерть.
– Сейчас выйду.
Пришлось прождать почти тридцать минут прежде, чем госпожа Седхае покинула лабораторию. Очевидно, заканчивала эксперимент или… не знаю. В лаборатории преподавателей вход имели только те студенты, которые после пятого курса поступали в Императорскую Академию, куда я совершенно не собиралась.
– Где он?
– В моей комнате. Я наложила небольшое проклятие стазиса.
– Чудесно! – ядовито проговорила госпожа Седхае. – А хорошие новости у тебя для меня есть, Рид?
– Он ко мне приставал, – попыталась оправдаться я. – Пытался раздеть и… это было самозащита!
– Свидетели есть?
– Всё женское общежитие слышало, как он пел серенаду под моими окнами, а я на него кричала.
- Хм…
Когда мы пришли в комнату, Танир стоял в той же позе, в которой я его оставила – обнимающим воздух и с вытянутыми в трубочку губами.
Преподаватель произнесла несколько слов на древнеэтернийском, и с её пальцев потекли энергетические линии, расползаясь по ауре этерна, обозначая рисунок.
– Ты же понимаешь, что я вижу и твоё вчерашнее проклятие? – задумчиво произнесла проклятийница, внимательно рассматривая узоры, подсвеченные энергопотоками.
– Понимаю, – вздохнула я.
– Что мы имеем? На Танира наложили самое обычное проклятие страсти. Самонейтрализующееся.
– Правда?!
– Не радуйся! Проклятие закончит своё действие только тогда, когда объект выполнит внесённую в плетение задачу.
– Какую ещё задачу? – нахмурилась я.
– А ты догадайся, – ядовито ответила преподаватель. – Если есть задача – объект всегда стремится эту задачу выполнить в довольно агрессивной форме.
– Ах, эта задача… – я разом скисла.
– У нас два варианта. Первый, я сообщаю куда следует. Начнётся разбирательство. Следователи, конечно же, увидят и твои проклятия, и проклятие Марлен.
– Всё-таки Марлен?
– Она. Только какую меру наказания премьер-сенатор вынесет наследнице Правящего рода и какую тебе…
Дело дрянь. Я даже к антропийскому аристократическому роду не отношусь. Отец мой – обычный аптекарь. Мы не бедствуем, но звать нас никак. В самый престижный университет Империи я попала только благодаря тому, что отец выполнял особые заказы для кого-то очень влиятельного и упросил заказчика пристроить меня сюда.
– В общем, Марлен поступила довольно изобретательно. Разом насолила и тебе, и ему.
– Угу, – согласилась я с грустью. – Изобретательно. А какой второй вариант?
– Я сделаю вид, что ты ко мне не приходила.
– Что? Но как же…
– Я подскажу, как снизить агрессивность объекта в твою сторону, а дальше уж ты сама… ищи, как снять проклятие.
– Госпожа Седхае! Да я же в проклятиях сами знаете – ни в зуб ногой.
– Знаю, – ехидно ответила проклятийница. – Справишься – поставлю «отлично» за итоговый выпускной экзамен. Не справишься – сообщу куда следует. Снимать проклятие, сама понимаешь, я права не имею. Аура Танира – место преступления, с которого чужие отпечатки стереть, увы, невозможно. Подставляться под разбирательства не собираюсь. Хочешь, могу прямо сейчас сообщить?
– Не надо, – обречённо вздохнула я. – Попытаюсь разобраться.
– Вот и отлично. Пришлю материалы на твой учебный планшет.
Статую имени Танира в комнату вернул его старший брат по просьбе Влады. Всё общежитие и так видело, как этерн забирался в моё окно. Только Малик наложил новое проклятие на родственника, изменил положение тела и всем говорил по дороге, что я вырубила несчастного древним и очень тяжёлым справочником.
Кроме того, Малик обещал проконтролировать, когда Танир очнётся и сразу же забрать его на тренировку. Часа на три. После чего он «умывает руки».
Значит, у меня около четырёх часов, чтобы изучить присланные Седхае материалы и узнать, как снизить агрессивность объекта…
Разобралась я быстро. Проклятийница оказалась так добра, что сделала закладку на той главе, где рассказывалось о снижении воздействия проклятия. Кроме того, в теории я разбираюсь неплохо. Проблема всегда заключалась лишь в том, что у меня просто недостаточно способностей.
Итак, сёстры Сильяэр наложили проклятие страсти непосредственно на Танира. Есть другие способы, например, проклясть предмет или еду и напиток. В каждом случае – свои особенности, но сейчас не об этом.
Проклятие легло на ауру этерна узором. Что делают в подобных случаях? Срисовывают узор, расшифровывают по нему языковой код, а потом составляют нейтрализатор. Проблема в том, что я не обладаю способностью видеть ауры и энергопотоки. Поэтому моё будущее не особо перспективно. Всё, чем я неплохо овладела, благодаря хорошей памяти – это способность смешивать зелья. Отмерять точные дозировки ингредиентов. Напитать зелье силой я уже не смогу. К счастью, в нашем мире научились выращивать растения, которые уже сами по себе обладают магическими свойствами. Я стану фармацевтом, как мой отец. Готовить зелья и продавать – моя будущая профессия.
Чтобы увидеть ауру Танира, придётся обратиться к магии крови. Чтобы сдержать действие проклятия – тоже.
Прочитав нужную главу, сразу же отправилась в лабораторию целителей-практикантов. Кровь у меня взяли без вопросов. Бесталанные студенты вроде меня частенько обращались к магии крови, чтобы сдать особо сложный зачёт или экзамен.
Четыреста пятьдесят миллилитров. Больше за один раз не берут. Этого мне хватит на два дня. Два дня, чтобы уговорить Танира Алриата выдать мне этернийской крови для изучения узора проклятия и его расшифровки. Понятия не имею, сработает ли, но других вариантов просто нет.
Несусь в лаборатории зельеваров. Свободных столов с оборудованием нет. К счастью, поскольку зельеварение – мой профиль, я внесена в график индивидуального пользования лабораториями. Нахожу однокурсницу и умоляю поменяться со мной местами.
Эбел Аим – эффектная темнокожая представительница королевства Сьер-Дунх соглашается с немым вопросом в глазах. За что мне нравятся дунхиты – они люди дела. Довольно молчаливы и сдержаны в эмоциях, но договориться с ними можно. Вопросов Эбел не задаёт, просто уточняет, когда именно я смогу уступить ей лабораторию взамен сегодняшнего дня.
Чудесно! Вместо того, чтобы работать над дипломным проектом по зельеварению, я теперь буду решать свои личные проблемы. Как потом вклиниться в плотное расписание лаборатории со своей выпускной работой – загадка! Видимо, ночью и придётся подкупать дежурных лаборантов. Хотя госпожа Седхае обещала мне зачесть эту историю в качестве результатов итогового экзамена по проклятиям – что уже совсем не плохо.
Бросаю взгляд на браслет на руке. Многофункциональная штука. Фиксирует местонахождение студентов, используется как средство связи внутри Университета, можно позвонить, отправить голосовое сообщение, проверить своё расписание… ну, и время посмотреть опять же.
Осталось около двух часов до того, как Танир Алриат снова явится со своими притязаниями на мою скромную персону. Надо торопиться.
Он ворвался в комнату, как ураган, бухнулся на колени и принялся обцеловывать мои ладони. И вот как? Как я должна заставить его выпить треклятое зелье?
– Танир, ты меня любишь?
На мгновение прекращает поцеловашки и смотрит на меня безумным взглядом.
– Конечно, люблю!
– Тогда докажи! – требую патетически. Высоким таким голосом, готовым сорваться в истерику.
– Как доказать, моя королева? – вскакивает с колен, готовый на любые подвиги.
Поговорка про «мечты сбываются» не лжёт. Правда шальные мысли о том, как Танир Алриат внезапно в меня влюбится, которые я тут же подавляла усилием воли, вряд ли можно считать мечтами. Однако сути это не меняет. Мечты сбываются, правда самым жутким и пугающим образом. Вот он этерн, пылающий от страсти ко мне, но не имеющий представления, как меня зовут.
– Выпей! И не спрашивай, что это!
В лабораторной склянке жидкость насыщенно-багрового цвета. Моя кровь плюс кое-какие корешки, которые должны удовлетворить жажду обладания объектом – то есть мной – ровно на сутки. Потом снова придётся спаивать этерна зельем.
К счастью, объект страсти может требовать чего угодно. Пострадавший от проклятия выполнит всё, кроме просьбы оставить меня в покое. К сожалению.
Танир залпом выпивает зелье. В серебристо-чёрных глазах появляется осмысленность. Туман отступает. Он по-прежнему считает, что любит меня, и испытывает страсть, но жажда утолена на время зельем на основе моей крови.
– Я доказал? – умопомрачительная улыбка этерна выглядит жутко из-за красных следов на зубах.
– Угу, – киваю. – Теперь слушай. Меня зовут Ванесса Рид.
– Неужели ты думаешь я не знаю, как зовут мою любимую? – оскорбляется этерн.
– А ты знал?
– А массовое производство планируется? – полюбопытствовала Влада.
– Вряд ли, – пожал плечами лорд Верлен. – Каждого кандидата на пользование телепортатором одобряет лично Его Величество. Что ж, девушки. Надеюсь, вы больше не станете влипать в неприятности.
Мы с Владой клятвенно заверили, что будем избегать двусмысленных ситуаций, на том и расстались.
Успокоенная тем, что все мои проблемы так легко разрешились, я быстро заснула.
* * *
– Вдруууг солнце золотооооееее,
Сердца осветило тьмуууууу.
Ииии я теперь взволноооован
Чуууувством нежности к тебееее.
Я сплю и мне снится кошмар. Ужасный, жуткий кошмар, в котором треклятый этерн стоит под моими окнами с крохотным инструментом, являющимся пародией на все приличные струнные, и протяжно завывает песню из довольно старого романтического фильма. Как же называется тот странный инструмент, похожий на мелкую гитару? Дарган, кажется.
Этерн так терзал несчастный инструмент, что тот издавал дикие звуки, напоминающие вопли кого-то из монстров.
Пришлось просыпаться, чтобы прекратить мучения несчастного струнного.
Однако, открыв глаза, я тут же окунулась в чудовищную реальность. Мне всё это не приснилось.
На улице продолжались пытки крохотного даргана, который пищал и потрескивал, а этерн не прекращал мелодичного нытья.
– Бууудь же ты ко мне добрееееее,
Дееетка сладкая мояяяя
Ииии я тебя согреееееюююю
Пыыылкой страстию любяяяя.
Ла-ла-ла. Ла-ла-ла. Ла-ла-ла-лааааа.
– Заткнись, заткнись, заткнись! – возопила я, с яростью распахивая окно. Где-то рядом раздалось слаженное хихиканье. Я покрутила головой по сторонам и увидела, что завывание Танира разбудило если не всех, то многих, и теперь все мои однокурсницы повысовывали головы из окон и злобно хихикают.
– Любимая! С добрым утром! – воскликнул этернийская козлина, едва завидев меня.
– Танир, какого демона тебе от меня надо? – устало спросила я. – Напоминаю, я – чистокровная антропийка, меня не интересуют внебрачные отношения в принципе.
– Я готов! – радостно закивал этерн, прижимая дарган к груди.
– К чему? – с подозрением уточнила я.
– К серьёзным отношениям. Сегодня же пойдём в храм проводить брачную церемонию.
– О-о-о-о-о! – раздалось умилительно-восхищённое со всех сторон.
– Ванесса, соглашайся! – завопил кто-то.
– Такой жених тебе руку и сердце предлагает!
Где-то недалеко от меня раздалось сдвоенное хихиканье повышенной злорадности. Повернула голову и увидела сестёр Сильяэр, которые, как ни странно, смотрели только на Танира. У меня возникли подозрения.
Правда прежде, чем я успела решить, что с этими подозрениями делать, этерн изловчился и подпрыгнул на высоту второго этажа, буквально залетев в моё окно.
– Ты чего творишь? – мрачно поинтересовалась я, отступая. Побоялась, что этернийская туша, забравшаяся в окно, попросту собьёт меня с ног.
Ответом стал поцелуй. Треклятый этерн шагнул ко мне, обнял лицо руками и уверенно поцеловал меня, напористо раскрывая мои губы и касаясь языка. Я замерла, ошарашенная произошедшим, а в следующее мгновение уже колотила кулаками по стальной груди. Бесполезно! Видимо, моё сопротивление он принял за предварительные ласки, потому что лишь нежно, но крепко обнял и продолжил увлечённо целовать меня. Сопротивляться становилось всё сложнее. В голове почему-то шумело, руки слабели, а коленки подгибались.
Наконец, Танир оставил в покое мои губы и принялся покрывать поцелуями моё лицо, плечи… Так, это грозит перерасти в нечто более серьёзное.
– Ты можешь прекратить целоваться хотя бы на минуту?! – запротестовала я.
– Не могу, – печально выдохнул этерн мне в ухо.
Мужские руки уже сминали мою ночную сорочку, и ничего не оставалось, как:
– Stade aith ris!
Этерн замер. Теперь я отправила его не в бессознанку, а просто заставила замереть. Выбора нет, и, надеюсь, суд меня оправдает. Все же видели, как он пел, и слышали, как я возмущалась.
Этерн застыл в том самом виде, в котором был. С закрытыми глазами, губами, вытянутыми уточкой, и руками, обнимающими меня. Кое-как выкарабкалась из объятий приставучего ухажёра и рванула через коридор в комнату Марлен.
– Откройте немедленно!
Сёстры открыли почти сразу. Не знаю, почему вдруг обе оказались в одной комнате – видимо, Эллиссин пришла к сестре, чтобы вместе позлорадствовать. Потому что в нашем общежитии, к счастью, все комнаты были одноместные. У нас всё же элитный университет, вот и условия проживания комфортные.
– Чего тебе, Рид? – с мерзкой ухмылкой поинтересовалась Марлен.
– Вы его прокляли, да?! – едва не задыхаясь от возмущения, спросила я.
– Понятия не имеем, о чём ты, – ответила Эллиссин. – Использование магии запрещено законом, если ты не в курсе.
– Я в курсе! Это что месть? За тот случай, да? Танир, видимо, тоже чем-то не угодил?
– Хочешь совет, Рид? – ухмыльнулась Марлен. – Хватай, пока дают. Другого случая обзавестись таким завидным женихом, тебе уж точно не представится.
И захлопнула дверь прямо перед моим носом. Я чуть не взвыла от отчаянья, пнула дверь злобных этерниек и поплелась обратно, размышляя, что же теперь делать. Оставался один-единственный человек, который мог помочь.
Глава 5
Преподавателя по проклятиям и куратора пятого курса по совместительству я обнаружила в лаборатории, где госпожа Аманис Седхае проводила испытания на крысах.
Наш преподаватель получила официальное разрешение на разработку какого-то нового проклятия. Конечно же, знать, какого именно, студентам не положено. Любая магическая разработка проходит довольно длинный и долгий путь, прежде чем о ней узнают массы.
Поэтому на сигнальный вызов госпожа Седхае не открыла, а лишь активировала видеосвязь.
– Чего тебе, Рид? – вид у преподавателя был не самый дружелюбный. Конечно, отвлекать её от работы строго-настрого запрещено, но… ситуация-то внештатная.
– Госпожа Седхае, мне кажется, на Танира Алриата наложили проклятие?
– Тебе кажется? – с недовольством поинтересовалась куратор.
– Я не… проверяла, – призналась я, ругая себя за недогадливость. Правда у меня есть оправдание – любовный пыл этерн совершенно выбил меня из колеи и помешал рассуждать здраво. – Но ведёт себя очень странно.
– Каким же это образом? – равнодушно поинтересовалась госпожа Седхае. Кажется, она вот-вот пошлёт меня куда подальше и отключиться.
– Он… он пришёл вчера в мою комнату признавался в любви, а сегодня предложил руку и сердце! – Выпалила я. – При этом сам сказал, что даже не знает, как меня зовут.
На лице преподавателя появилось выражение обречённого на смерть.
– Сейчас выйду.
Пришлось прождать почти тридцать минут прежде, чем госпожа Седхае покинула лабораторию. Очевидно, заканчивала эксперимент или… не знаю. В лаборатории преподавателей вход имели только те студенты, которые после пятого курса поступали в Императорскую Академию, куда я совершенно не собиралась.
– Где он?
– В моей комнате. Я наложила небольшое проклятие стазиса.
– Чудесно! – ядовито проговорила госпожа Седхае. – А хорошие новости у тебя для меня есть, Рид?
– Он ко мне приставал, – попыталась оправдаться я. – Пытался раздеть и… это было самозащита!
– Свидетели есть?
– Всё женское общежитие слышало, как он пел серенаду под моими окнами, а я на него кричала.
- Хм…
Когда мы пришли в комнату, Танир стоял в той же позе, в которой я его оставила – обнимающим воздух и с вытянутыми в трубочку губами.
Преподаватель произнесла несколько слов на древнеэтернийском, и с её пальцев потекли энергетические линии, расползаясь по ауре этерна, обозначая рисунок.
– Ты же понимаешь, что я вижу и твоё вчерашнее проклятие? – задумчиво произнесла проклятийница, внимательно рассматривая узоры, подсвеченные энергопотоками.
– Понимаю, – вздохнула я.
– Что мы имеем? На Танира наложили самое обычное проклятие страсти. Самонейтрализующееся.
– Правда?!
– Не радуйся! Проклятие закончит своё действие только тогда, когда объект выполнит внесённую в плетение задачу.
– Какую ещё задачу? – нахмурилась я.
– А ты догадайся, – ядовито ответила преподаватель. – Если есть задача – объект всегда стремится эту задачу выполнить в довольно агрессивной форме.
– Ах, эта задача… – я разом скисла.
– У нас два варианта. Первый, я сообщаю куда следует. Начнётся разбирательство. Следователи, конечно же, увидят и твои проклятия, и проклятие Марлен.
– Всё-таки Марлен?
– Она. Только какую меру наказания премьер-сенатор вынесет наследнице Правящего рода и какую тебе…
Дело дрянь. Я даже к антропийскому аристократическому роду не отношусь. Отец мой – обычный аптекарь. Мы не бедствуем, но звать нас никак. В самый престижный университет Империи я попала только благодаря тому, что отец выполнял особые заказы для кого-то очень влиятельного и упросил заказчика пристроить меня сюда.
– В общем, Марлен поступила довольно изобретательно. Разом насолила и тебе, и ему.
– Угу, – согласилась я с грустью. – Изобретательно. А какой второй вариант?
– Я сделаю вид, что ты ко мне не приходила.
– Что? Но как же…
– Я подскажу, как снизить агрессивность объекта в твою сторону, а дальше уж ты сама… ищи, как снять проклятие.
– Госпожа Седхае! Да я же в проклятиях сами знаете – ни в зуб ногой.
– Знаю, – ехидно ответила проклятийница. – Справишься – поставлю «отлично» за итоговый выпускной экзамен. Не справишься – сообщу куда следует. Снимать проклятие, сама понимаешь, я права не имею. Аура Танира – место преступления, с которого чужие отпечатки стереть, увы, невозможно. Подставляться под разбирательства не собираюсь. Хочешь, могу прямо сейчас сообщить?
– Не надо, – обречённо вздохнула я. – Попытаюсь разобраться.
– Вот и отлично. Пришлю материалы на твой учебный планшет.
Глава 6
Статую имени Танира в комнату вернул его старший брат по просьбе Влады. Всё общежитие и так видело, как этерн забирался в моё окно. Только Малик наложил новое проклятие на родственника, изменил положение тела и всем говорил по дороге, что я вырубила несчастного древним и очень тяжёлым справочником.
Кроме того, Малик обещал проконтролировать, когда Танир очнётся и сразу же забрать его на тренировку. Часа на три. После чего он «умывает руки».
Значит, у меня около четырёх часов, чтобы изучить присланные Седхае материалы и узнать, как снизить агрессивность объекта…
Разобралась я быстро. Проклятийница оказалась так добра, что сделала закладку на той главе, где рассказывалось о снижении воздействия проклятия. Кроме того, в теории я разбираюсь неплохо. Проблема всегда заключалась лишь в том, что у меня просто недостаточно способностей.
Итак, сёстры Сильяэр наложили проклятие страсти непосредственно на Танира. Есть другие способы, например, проклясть предмет или еду и напиток. В каждом случае – свои особенности, но сейчас не об этом.
Проклятие легло на ауру этерна узором. Что делают в подобных случаях? Срисовывают узор, расшифровывают по нему языковой код, а потом составляют нейтрализатор. Проблема в том, что я не обладаю способностью видеть ауры и энергопотоки. Поэтому моё будущее не особо перспективно. Всё, чем я неплохо овладела, благодаря хорошей памяти – это способность смешивать зелья. Отмерять точные дозировки ингредиентов. Напитать зелье силой я уже не смогу. К счастью, в нашем мире научились выращивать растения, которые уже сами по себе обладают магическими свойствами. Я стану фармацевтом, как мой отец. Готовить зелья и продавать – моя будущая профессия.
Чтобы увидеть ауру Танира, придётся обратиться к магии крови. Чтобы сдержать действие проклятия – тоже.
Прочитав нужную главу, сразу же отправилась в лабораторию целителей-практикантов. Кровь у меня взяли без вопросов. Бесталанные студенты вроде меня частенько обращались к магии крови, чтобы сдать особо сложный зачёт или экзамен.
Четыреста пятьдесят миллилитров. Больше за один раз не берут. Этого мне хватит на два дня. Два дня, чтобы уговорить Танира Алриата выдать мне этернийской крови для изучения узора проклятия и его расшифровки. Понятия не имею, сработает ли, но других вариантов просто нет.
Несусь в лаборатории зельеваров. Свободных столов с оборудованием нет. К счастью, поскольку зельеварение – мой профиль, я внесена в график индивидуального пользования лабораториями. Нахожу однокурсницу и умоляю поменяться со мной местами.
Эбел Аим – эффектная темнокожая представительница королевства Сьер-Дунх соглашается с немым вопросом в глазах. За что мне нравятся дунхиты – они люди дела. Довольно молчаливы и сдержаны в эмоциях, но договориться с ними можно. Вопросов Эбел не задаёт, просто уточняет, когда именно я смогу уступить ей лабораторию взамен сегодняшнего дня.
Чудесно! Вместо того, чтобы работать над дипломным проектом по зельеварению, я теперь буду решать свои личные проблемы. Как потом вклиниться в плотное расписание лаборатории со своей выпускной работой – загадка! Видимо, ночью и придётся подкупать дежурных лаборантов. Хотя госпожа Седхае обещала мне зачесть эту историю в качестве результатов итогового экзамена по проклятиям – что уже совсем не плохо.
Бросаю взгляд на браслет на руке. Многофункциональная штука. Фиксирует местонахождение студентов, используется как средство связи внутри Университета, можно позвонить, отправить голосовое сообщение, проверить своё расписание… ну, и время посмотреть опять же.
Осталось около двух часов до того, как Танир Алриат снова явится со своими притязаниями на мою скромную персону. Надо торопиться.
Глава 7
Он ворвался в комнату, как ураган, бухнулся на колени и принялся обцеловывать мои ладони. И вот как? Как я должна заставить его выпить треклятое зелье?
– Танир, ты меня любишь?
На мгновение прекращает поцеловашки и смотрит на меня безумным взглядом.
– Конечно, люблю!
– Тогда докажи! – требую патетически. Высоким таким голосом, готовым сорваться в истерику.
– Как доказать, моя королева? – вскакивает с колен, готовый на любые подвиги.
Поговорка про «мечты сбываются» не лжёт. Правда шальные мысли о том, как Танир Алриат внезапно в меня влюбится, которые я тут же подавляла усилием воли, вряд ли можно считать мечтами. Однако сути это не меняет. Мечты сбываются, правда самым жутким и пугающим образом. Вот он этерн, пылающий от страсти ко мне, но не имеющий представления, как меня зовут.
– Выпей! И не спрашивай, что это!
В лабораторной склянке жидкость насыщенно-багрового цвета. Моя кровь плюс кое-какие корешки, которые должны удовлетворить жажду обладания объектом – то есть мной – ровно на сутки. Потом снова придётся спаивать этерна зельем.
К счастью, объект страсти может требовать чего угодно. Пострадавший от проклятия выполнит всё, кроме просьбы оставить меня в покое. К сожалению.
Танир залпом выпивает зелье. В серебристо-чёрных глазах появляется осмысленность. Туман отступает. Он по-прежнему считает, что любит меня, и испытывает страсть, но жажда утолена на время зельем на основе моей крови.
– Я доказал? – умопомрачительная улыбка этерна выглядит жутко из-за красных следов на зубах.
– Угу, – киваю. – Теперь слушай. Меня зовут Ванесса Рид.
– Неужели ты думаешь я не знаю, как зовут мою любимую? – оскорбляется этерн.
– А ты знал?
