Существо сглотнуло.
Слюна. Это слюна.
"Чудовища, пожирающие людей", - вспомнила девушка, тупо глядя на красноглазого монстра.
Смазанное движение, за которым она не успела проследить. Ледяное прикосновение, стальные объятия - и вдруг в шею вгрызлась резкая, жгучая боль. Слабо вскрикнув, Ашасси попыталась оттолкнуть монстра, но тот только крепче стиснул ее, прижимая к себе. Чавкающие, свистящие звуки и тихое, леденящее кровь рычание разогнали сгустившуюся тишину.
Темные капли окропили землю.
Она проследила за ними взглядом, чувствуя, как по телу разливается холод, и с отчаянной ясностью осознала: это смерть.
Она обещала богу кровь... Бог не отпустит ее, не взяв своей жертвы.
Но разве это - жертва во благо?! Стать пищей для монстра?!
Отчаянно борясь с дурнотой и слабостью, отказываясь без борьбы принимать такую участь, Ашасси тщетно попыталась оттолкнуть чудовище и удержаться на ногах, вцепилась в какой-то шнурок - но тот, не выдержав, лопнул. Новый всплеск боли. Перед глазами заметались желтые искры, быстро пожираемые чернотой. Ноги подогнулись, и она почти с благодарностью погрузилась в беспросветную тьму.
По крайней мере, агония была недолгой.
***
Зверь отчаянно взвыл и замолк. Боль заставила его выпустить обмякшее тело и рухнуть на колени. Бешено колотился пульс, отдаваясь в висках; тело постепенно наливалось полузабытой силой, сознание прояснялось.
Не зверь. Он не зверь. Зверь - лишь часть целого, существенная, но не главная.
Слабость и головокружение, словно лопнула вдруг до предела натянувшаяся веревка, удерживавшая его на привязи, душившая, не дававшая вздохнуть.
Запах крови в ночном воздухе - и воды с ноткой тлена.
Он наконец огляделся - и впервые по-настоящему увидел то, что его окружало.
Мертвый лес. К востоку - оленьи тропы. К западу - мертвая река. Все это и раньше сообщали ему обоняние, зрение и слух, но только теперь сознание расшифровало полученные ими сигналы.
Он фактически заново учился видеть и ощущать. Границы восприятия неожиданно раздвинулись, и это причиняло почти нестерпимые мучения. Он забыл, как пользоваться собственным телом. Забыл, как пользоваться собственным разумом. Инстинктивно обратившись вовнутрь, он увидел, что связи между сущностью и телом нарушены - не все, но многие. Не разорваны, к счастью, но изменены и истончились. Еще немного - и они бы лопнули, не выдержав гонки по речному берегу, без еды, воды...
Вкус крови во рту.
Еда.
Девушка.
Дрожащими руками он перевернул ее. Кровь стекала на землю из разорванного сбоку горла, обжигая манящим ароматом ноздри. Выпивать ее насухо сейчас было бы глупо. К тому же... он посмотрел на шнурок, который девушка сжимала в кулаке - и ощутил гнев с примесью животного страха.
Вот что сделало его таким. Вот что освободило зверя.
Мешочек, привязанный к шнурку, излучал зловещую магию, которую он смог увидеть, слегка сместив угол зрения. Умение, недоступное людям. Да, тошнотворное переплетение ядовитых желто-сине-красных нитей окружало злокозненный амулет. Проклятье... Если бы не счастливая случайность...
Оставлять девчонку так нельзя. Каждая капля - зря потерянные силы, для нее и для него. Кровь надо остановить.
Но как?
Он нерешительно коснулся пальцами раны и тут же отдернул их, едва с них сорвались теплые искорки. С недоверием посмотрел на свои руки. Но это тепло было ему знакомо. Он умел так делать когда-то. Навык остался, пусть сознание и не понимало, что происходит и как.
Сосредоточившись на намерении, он вновь коснулся горла девушки. Теплые искорки, щекочась, перетекали с его пальцев на рваную, сочащуюся кровью рану, пока та не превратилась в уродливый шрам. Выдохнул, убирая руки и нависая над девушкой.
Все-таки жива. Он успел вовремя. Кровь манила, притягивала...
Он слизал остатки с ее горла и отстранился. Пока этого хватит. Нельзя забирать у нее еще. Он с искренним сожалением посмотрел на заляпанную землю, медленно впитывающую темную вязкую жидкость. Пища потеряна зря... Но ничего, он свое получил - и получит больше, когда выяснит все, что нужно.
А пока надо проследить за тем, чтобы не лишиться единственного источника пищи, способной в кратчайшие сроки вернуть ему силы.
Он поднялся, хрипло дыша, наслаждаясь тем, как от полного желудка приятным теплом расходятся по телу питательные вещества, наполняя его энергией, открывая недоступные ранее возможности, восстанавливая мышцы, сгоревшие в безрассудной гонке... Он пожалел, что воспоминания зверя были такими нечеткими, размытыми. Хотелось остановиться на них, сосредоточиться, вытащить из памяти все доступные кусочки головоломки, как бы мало их ни было... но это подождет.
Он бросил взгляд на девушку. Юная и стройная, сейчас она казалась совсем хрупкой. Потеря крови, долгий бег по лесу - это было ясно при взгляде на израненные ноги... Если оставить ее на земле, она может заболеть или и вовсе умереть. Людям нужно тепло, людям нужна еда... и вода.
Он невольно облизнулся. Вода была нужна и ему самому. В мире нет расы, способной обойтись без нее.
К тому же зверь помнил, где она поранила ноги... В полночь ее призовет тот, другой. Идиотка.
Но, пожалуй, начать стоило с тепла.
Легко подхватив девчонку на руки, он помедлил, с неприязнью глядя на оставшийся на земле амулет. Эта штука могла быть опасна... Но оставить его здесь сейчас, до того, как он раскроет точное предназначение этой милой вещицы, было бы верхом глупости. Трогать его, тем не менее, не хотелось. Наконец, решившись, он перехватил девушку одной рукой, подцепил мешочек палкой, бросил его ей на грудь и двинулся по тропе к лагерю незадачливых охотников. Но тут ему в голову пришла нехорошая мысль. На кого они охотились? Кого собирались выслеживать здесь? И кто эта девушка - член их группы или же приманка для весьма специфической дичи? Действительно ли это счастливая случайность - или кто-то надеялся перехватить его по пути?
Жаль, что зверь убил обоих. Теперь их даже выпить не получится. У зверя они не вызывали аппетита, но он бы потерпел. Кровь есть кровь.
Он тряхнул головой и пошел дальше, легко переступая через невидимые для человека колючки и острые грани ловчих камней притаившегося неподалеку в берлоге рашта. Мерзкая тварь, способная по кровавому следу притянуть к себе жертву. Он вздернул клыки и коротко рыкнул, намекая, что свою добычу не уступит. В ответ послышалось гортанное похрюкивание, недовольное, но согласное. Вернувшись к своим мыслям, он наконец задал себе самый главный вопрос.
Кто он такой?
Ответа не было. Леденящий ужас, накатив, схлынул, взамен пришла холодная уверенность в том, что он сделает все, чтобы это выяснить, и тем, кто забросил его сюда, лишив собственного "я", очень сильно не повезет.
Следующий вопрос был не менее насущным.
Куда, собственно, он направлялся?
Перед глазами промелькнула знакомая зверю картина - изрезанные морем скалы, узкий проход, ведущий вверх... Она манила, звала в путь. Но он готов был поклясться, что никогда раньше не бывал в этой части империи. Имелись смутные воспоминания о том, как он брел вдоль мертвой реки - и ни одного, которое объяснило бы, как он вообще здесь оказался. Что ж, возможно, незнакомка сможет ответить на некоторые из его вопросов. Но сперва надо устроить ее поудобнее, связать для верности и отыскать какой-нибудь источник почище, чем эта река. А потом, когда человечка придет в себя...
Он хищно усмехнулся. Даже если девчонка собиралась привести его к охотникам и полюбоваться на окровавленный труп нелюдя, ничего страшного. Этот прискорбный факт не лишит его аппетита.
В лагере он брезгливо спихнул тела с лежаков и опустил на измазанное кровью одеяло свою ношу. Подбросил в костер дров из груды хвороста, заботливо собранного егерями. Жаль, что они навес не поставили - но ночь вроде дождя не обещала. Он выпрямился, закрыл глаза и медленно, вдумчиво вдохнул полной грудью.
Нет, точно не сегодня. Слишком мало влаги в воздухе.
Огонь радостно полыхнул, пожирая новую порцию пищи. Он неожиданно усмехнулся, вспомнив, что зверю пламя не нравилось. Теперь же костерок казался уютным, а источаемый им жар - приятным. Зрение, правда, пришлось перестроить, но это мелочи.
Подтащив девушку вместе с лежаком поближе к огню и уложив так, чтобы она не обожглась, даже если неловко дернется, он без всякой жалости оторвал широкий кусок от длинной нижней юбки ее платья, и, скрутив его жгутом, связал девчонке руки за спиной. Подумав, проделал то же самое с подолом платья и вторым куском ткани связал ей ноги в щиколотках. Теперь она не замерзнет - и никуда отсюда не денется. Можно заняться другими, более интересными вещами.
Он сноровисто обыскал трупы - и выругался. Похоже, люди пришли сюда все-таки не за ним. У охотников были при себе и ножи, и короткие мечи и, судя по закрытому чехлу с болтами, даже арбалеты - наверное, в мешках или при седлах остались. Лошади, правда, сбежали, учуяв запах крови... А жаль. Но все оружие было из обычной стали, ни следа колдовства светлых или магически закаленного серебра. Может, конечно, самое важное снаряжение где-то здесь, в лагере, он непременно его обыщет чуть позже... Но вряд ли двое охотников, надеющихся изловить ослабевшего, но зверски голодного вампира, осмелились бы спокойненько, с уютным костерком устраиваться на ночлег не так далеко от берега, по которому он шел, да еще и единственное действенное оружие отложить в стороночку. Как жаль, что зверь подчиняется инстинктам и не способен толком ни мыслить, ни запоминать. Иначе можно было бы не убить их, а обездвижить, тогда сейчас был бы шанс их допросить и все узнать... Но увы.
Он взвалил тела мужчин на плечи и потащил прочь по тропе. Рашт мертвечиной не побрезгует, а ему такой след оставлять ни к чему. Тем более следы ярости зверя были весьма... красноречивыми. А так - ничего интересного, двое растяп по глупости привлекли внимание нежити, сами виноваты. Да еще и в лагерь притащились прямо так, в крови, не подумали о том, что стоит отойти подальше или принести ведро воды и смыть следы с камней, чтобы рашт не сумел на них повлиять...
Кстати о раште.
Мысль ему понравилась, и он вернулся к костру, оставляя по пути цепочку темных капель, до сих пор сочащихся из ран. А затем волоком, оставляя четкий след, потащил их по тропе и бросил на камни рашта.
Выпрямившись, отошел на несколько шагов и коротко рявкнул. Дождался характерного похрюкивания - и вернулся обратно. Все честно, добыча за добычу. Теперь рашт точно не тронет девчонку.
А тронуть вампира он бы просто не посмел.
Обыск лагеря тоже ничего не дал, и он раздраженно вздернул верхнюю губу, оскалившись. Цель прихода сюда охотников по-прежнему оставалась для него загадкой. Похоже, это все-таки счастливая случайность, люди ничего не знали о его появлении, следовательно, пришли сюда не за ним.
Он посмотрел на девчонку. За все это время она не шевельнулась, но он даже отсюда различал чуть заметное биение пульса, слышал тихое дыхание. По-прежнему без чувств. Пожав плечами, он взял пустую флягу, валявшуюся у второго лежака, плавно потянулся и побежал в лес. На миг остановился, вдумчиво принюхался, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, и уверенно помчался по другой тропе. Путь был неблизким, но на другом конце тропы ждала вода. А она была нужна и ему, и человеческой девушке.
***
Липкий кошмар с запахом крови выпускал из своих объятий неохотно и медленно. Удушающая чернота лениво расползалась клочьями тумана, не желая освобождать уже почти поглощенное ей сознание. Не то чтобы Ашасси хотела проснуться. Тело помнило боль и страх не хуже разума, и возвращаться к ним не было ни малейшего желания. Но болото беспамятства понемногу отпускало свою жертву. Что же с ней произошло? Откуда взялись боль и ужас? Она хорошо знала лес и...
Западный лес. Проклятый. Незнакомый. Лес у реки.
Алые точки во мраке.
Монстр.
Вздрогнув, Ашасси распахнула глаза и попыталась вскочить, но тут же упала обратно. Свинцовая слабость не отпускала, голова кружилась, в горле пересохло так, что попытка сглотнуть обернулась саднящей болью.
Кто-то связал ей ноги. Неужели лорд Праш ее настиг? Но ведь...
Она поспешно поднесла руку к горлу, но крови не нащупала. Вместо раны была странно спекшаяся кожа. Похолодев, Ашасси поняла, что на шее сбоку остался страшный рубец.
Монстр ей не привиделся.
Он хотел убить ее. Как же вышло, что она до сих пор жива? Головокружение и боль в шее лишили девушку всякой возможности усомниться в этом. Может, вмешательство свыше? И где она сейчас? Почему тут тепло? Почему ногам так непривычно свободно? И почему... почему в воздухе по-прежнему разлит металлический запах?
Ашасси снова открыла глаза, приподнялась, глядя на ноги. Связаны. Платье было укорочено на добрую треть, почти по колено, но она не помнила, как это вышло. Задумчиво перевела взгляд на лежак - и ее замутило. Она лежала на подстилке, сплошь заляпанной бурым. Кровь. Сколько крови...
Холодея, несмотря на жар костра, девушка осторожно развернулась к пламени, не зная, что страшнее - увидеть рядом лорда Праша или напавший на нее живой скелет...
Темный силуэт сидел на корточках по другую сторону от огня, почти невидимый из-за слепивших глаза оранжевых языков.
- Что произошло? - хриплым шепотом спросила она. - Кто вы?
Тот плавным, тягучим движением поднялся на ноги и вдруг оказался рядом с ней - так быстро, что Ашасси вздрогнула. Попыталась отпрянуть, но голова от резкого движения снова закружилась, и она обмякла, борясь с тошнотой.
- Очнулась, - произнес низкий, хриплый голос со странным резковатым акцентом, словно его обладатель не только жил далеко отсюда, но и давно рта не раскрывал, едва не разучившись разговаривать.
- Что произошло? - зажмурившись, снова спросила Ашасси.
- Ты потеряла много крови. Жить будешь.
- Кто ты? Как здесь оказался? Это ты меня вылечил?
- Я. Считай это моей благодарностью за то, что вылечила меня.
Яд, щедро добавленный в это высказывание, заставил ее вновь взглянуть на незнакомца - и сжаться, едва не повизгивая от ужаса.
Длинные темные волосы, мокрые, словно вымытые в спешке, свалявшиеся местами в колтуны. Узкое, по-прежнему очень худое лицо, но уже не напоминающее обтянутый кожей череп. Хищный нос. Черные, чуть отливающие красным радужки. И хуже всего - издевательская ухмылка, открывающая острые клыки.
В следующий миг рука монстра легла ей на губы, надежно закрывая рот.
- Не ори. Помочь тут тебе уже некому, зато могут найтись желающие отправить нас обоих на тот свет.
В ее мире остался лишь тупой, всепоглощающий страх, лишающий возможности думать и действовать. Расширенными от ужаса глазами Ашасси смотрела в лицо собственной смерти. Та в лице жуткого монстра поглядела на нее оценивающе и выдала:
- Дура.
Ореол жути лопнул мыльным пузырем. Она непонимающе уставилась на кровососа.
- Хотел бы убить - ты бы давно была мертва. Но я тебя вылечил. Я уберу руку, а ты не будешь орать, да?
Ашасси покорно кивнула и, едва ледяная конечность убралась, пискнула:
Слюна. Это слюна.
"Чудовища, пожирающие людей", - вспомнила девушка, тупо глядя на красноглазого монстра.
Смазанное движение, за которым она не успела проследить. Ледяное прикосновение, стальные объятия - и вдруг в шею вгрызлась резкая, жгучая боль. Слабо вскрикнув, Ашасси попыталась оттолкнуть монстра, но тот только крепче стиснул ее, прижимая к себе. Чавкающие, свистящие звуки и тихое, леденящее кровь рычание разогнали сгустившуюся тишину.
Темные капли окропили землю.
Она проследила за ними взглядом, чувствуя, как по телу разливается холод, и с отчаянной ясностью осознала: это смерть.
Она обещала богу кровь... Бог не отпустит ее, не взяв своей жертвы.
Но разве это - жертва во благо?! Стать пищей для монстра?!
Отчаянно борясь с дурнотой и слабостью, отказываясь без борьбы принимать такую участь, Ашасси тщетно попыталась оттолкнуть чудовище и удержаться на ногах, вцепилась в какой-то шнурок - но тот, не выдержав, лопнул. Новый всплеск боли. Перед глазами заметались желтые искры, быстро пожираемые чернотой. Ноги подогнулись, и она почти с благодарностью погрузилась в беспросветную тьму.
По крайней мере, агония была недолгой.
***
Зверь отчаянно взвыл и замолк. Боль заставила его выпустить обмякшее тело и рухнуть на колени. Бешено колотился пульс, отдаваясь в висках; тело постепенно наливалось полузабытой силой, сознание прояснялось.
Не зверь. Он не зверь. Зверь - лишь часть целого, существенная, но не главная.
Слабость и головокружение, словно лопнула вдруг до предела натянувшаяся веревка, удерживавшая его на привязи, душившая, не дававшая вздохнуть.
Запах крови в ночном воздухе - и воды с ноткой тлена.
Он наконец огляделся - и впервые по-настоящему увидел то, что его окружало.
Мертвый лес. К востоку - оленьи тропы. К западу - мертвая река. Все это и раньше сообщали ему обоняние, зрение и слух, но только теперь сознание расшифровало полученные ими сигналы.
Он фактически заново учился видеть и ощущать. Границы восприятия неожиданно раздвинулись, и это причиняло почти нестерпимые мучения. Он забыл, как пользоваться собственным телом. Забыл, как пользоваться собственным разумом. Инстинктивно обратившись вовнутрь, он увидел, что связи между сущностью и телом нарушены - не все, но многие. Не разорваны, к счастью, но изменены и истончились. Еще немного - и они бы лопнули, не выдержав гонки по речному берегу, без еды, воды...
Вкус крови во рту.
Еда.
Девушка.
Дрожащими руками он перевернул ее. Кровь стекала на землю из разорванного сбоку горла, обжигая манящим ароматом ноздри. Выпивать ее насухо сейчас было бы глупо. К тому же... он посмотрел на шнурок, который девушка сжимала в кулаке - и ощутил гнев с примесью животного страха.
Вот что сделало его таким. Вот что освободило зверя.
Мешочек, привязанный к шнурку, излучал зловещую магию, которую он смог увидеть, слегка сместив угол зрения. Умение, недоступное людям. Да, тошнотворное переплетение ядовитых желто-сине-красных нитей окружало злокозненный амулет. Проклятье... Если бы не счастливая случайность...
Оставлять девчонку так нельзя. Каждая капля - зря потерянные силы, для нее и для него. Кровь надо остановить.
Но как?
Он нерешительно коснулся пальцами раны и тут же отдернул их, едва с них сорвались теплые искорки. С недоверием посмотрел на свои руки. Но это тепло было ему знакомо. Он умел так делать когда-то. Навык остался, пусть сознание и не понимало, что происходит и как.
Сосредоточившись на намерении, он вновь коснулся горла девушки. Теплые искорки, щекочась, перетекали с его пальцев на рваную, сочащуюся кровью рану, пока та не превратилась в уродливый шрам. Выдохнул, убирая руки и нависая над девушкой.
Все-таки жива. Он успел вовремя. Кровь манила, притягивала...
Он слизал остатки с ее горла и отстранился. Пока этого хватит. Нельзя забирать у нее еще. Он с искренним сожалением посмотрел на заляпанную землю, медленно впитывающую темную вязкую жидкость. Пища потеряна зря... Но ничего, он свое получил - и получит больше, когда выяснит все, что нужно.
А пока надо проследить за тем, чтобы не лишиться единственного источника пищи, способной в кратчайшие сроки вернуть ему силы.
Он поднялся, хрипло дыша, наслаждаясь тем, как от полного желудка приятным теплом расходятся по телу питательные вещества, наполняя его энергией, открывая недоступные ранее возможности, восстанавливая мышцы, сгоревшие в безрассудной гонке... Он пожалел, что воспоминания зверя были такими нечеткими, размытыми. Хотелось остановиться на них, сосредоточиться, вытащить из памяти все доступные кусочки головоломки, как бы мало их ни было... но это подождет.
Он бросил взгляд на девушку. Юная и стройная, сейчас она казалась совсем хрупкой. Потеря крови, долгий бег по лесу - это было ясно при взгляде на израненные ноги... Если оставить ее на земле, она может заболеть или и вовсе умереть. Людям нужно тепло, людям нужна еда... и вода.
Он невольно облизнулся. Вода была нужна и ему самому. В мире нет расы, способной обойтись без нее.
К тому же зверь помнил, где она поранила ноги... В полночь ее призовет тот, другой. Идиотка.
Но, пожалуй, начать стоило с тепла.
Легко подхватив девчонку на руки, он помедлил, с неприязнью глядя на оставшийся на земле амулет. Эта штука могла быть опасна... Но оставить его здесь сейчас, до того, как он раскроет точное предназначение этой милой вещицы, было бы верхом глупости. Трогать его, тем не менее, не хотелось. Наконец, решившись, он перехватил девушку одной рукой, подцепил мешочек палкой, бросил его ей на грудь и двинулся по тропе к лагерю незадачливых охотников. Но тут ему в голову пришла нехорошая мысль. На кого они охотились? Кого собирались выслеживать здесь? И кто эта девушка - член их группы или же приманка для весьма специфической дичи? Действительно ли это счастливая случайность - или кто-то надеялся перехватить его по пути?
Жаль, что зверь убил обоих. Теперь их даже выпить не получится. У зверя они не вызывали аппетита, но он бы потерпел. Кровь есть кровь.
Он тряхнул головой и пошел дальше, легко переступая через невидимые для человека колючки и острые грани ловчих камней притаившегося неподалеку в берлоге рашта. Мерзкая тварь, способная по кровавому следу притянуть к себе жертву. Он вздернул клыки и коротко рыкнул, намекая, что свою добычу не уступит. В ответ послышалось гортанное похрюкивание, недовольное, но согласное. Вернувшись к своим мыслям, он наконец задал себе самый главный вопрос.
Кто он такой?
Ответа не было. Леденящий ужас, накатив, схлынул, взамен пришла холодная уверенность в том, что он сделает все, чтобы это выяснить, и тем, кто забросил его сюда, лишив собственного "я", очень сильно не повезет.
Следующий вопрос был не менее насущным.
Куда, собственно, он направлялся?
Перед глазами промелькнула знакомая зверю картина - изрезанные морем скалы, узкий проход, ведущий вверх... Она манила, звала в путь. Но он готов был поклясться, что никогда раньше не бывал в этой части империи. Имелись смутные воспоминания о том, как он брел вдоль мертвой реки - и ни одного, которое объяснило бы, как он вообще здесь оказался. Что ж, возможно, незнакомка сможет ответить на некоторые из его вопросов. Но сперва надо устроить ее поудобнее, связать для верности и отыскать какой-нибудь источник почище, чем эта река. А потом, когда человечка придет в себя...
Он хищно усмехнулся. Даже если девчонка собиралась привести его к охотникам и полюбоваться на окровавленный труп нелюдя, ничего страшного. Этот прискорбный факт не лишит его аппетита.
В лагере он брезгливо спихнул тела с лежаков и опустил на измазанное кровью одеяло свою ношу. Подбросил в костер дров из груды хвороста, заботливо собранного егерями. Жаль, что они навес не поставили - но ночь вроде дождя не обещала. Он выпрямился, закрыл глаза и медленно, вдумчиво вдохнул полной грудью.
Нет, точно не сегодня. Слишком мало влаги в воздухе.
Огонь радостно полыхнул, пожирая новую порцию пищи. Он неожиданно усмехнулся, вспомнив, что зверю пламя не нравилось. Теперь же костерок казался уютным, а источаемый им жар - приятным. Зрение, правда, пришлось перестроить, но это мелочи.
Подтащив девушку вместе с лежаком поближе к огню и уложив так, чтобы она не обожглась, даже если неловко дернется, он без всякой жалости оторвал широкий кусок от длинной нижней юбки ее платья, и, скрутив его жгутом, связал девчонке руки за спиной. Подумав, проделал то же самое с подолом платья и вторым куском ткани связал ей ноги в щиколотках. Теперь она не замерзнет - и никуда отсюда не денется. Можно заняться другими, более интересными вещами.
Он сноровисто обыскал трупы - и выругался. Похоже, люди пришли сюда все-таки не за ним. У охотников были при себе и ножи, и короткие мечи и, судя по закрытому чехлу с болтами, даже арбалеты - наверное, в мешках или при седлах остались. Лошади, правда, сбежали, учуяв запах крови... А жаль. Но все оружие было из обычной стали, ни следа колдовства светлых или магически закаленного серебра. Может, конечно, самое важное снаряжение где-то здесь, в лагере, он непременно его обыщет чуть позже... Но вряд ли двое охотников, надеющихся изловить ослабевшего, но зверски голодного вампира, осмелились бы спокойненько, с уютным костерком устраиваться на ночлег не так далеко от берега, по которому он шел, да еще и единственное действенное оружие отложить в стороночку. Как жаль, что зверь подчиняется инстинктам и не способен толком ни мыслить, ни запоминать. Иначе можно было бы не убить их, а обездвижить, тогда сейчас был бы шанс их допросить и все узнать... Но увы.
Он взвалил тела мужчин на плечи и потащил прочь по тропе. Рашт мертвечиной не побрезгует, а ему такой след оставлять ни к чему. Тем более следы ярости зверя были весьма... красноречивыми. А так - ничего интересного, двое растяп по глупости привлекли внимание нежити, сами виноваты. Да еще и в лагерь притащились прямо так, в крови, не подумали о том, что стоит отойти подальше или принести ведро воды и смыть следы с камней, чтобы рашт не сумел на них повлиять...
Кстати о раште.
Мысль ему понравилась, и он вернулся к костру, оставляя по пути цепочку темных капель, до сих пор сочащихся из ран. А затем волоком, оставляя четкий след, потащил их по тропе и бросил на камни рашта.
Выпрямившись, отошел на несколько шагов и коротко рявкнул. Дождался характерного похрюкивания - и вернулся обратно. Все честно, добыча за добычу. Теперь рашт точно не тронет девчонку.
А тронуть вампира он бы просто не посмел.
Обыск лагеря тоже ничего не дал, и он раздраженно вздернул верхнюю губу, оскалившись. Цель прихода сюда охотников по-прежнему оставалась для него загадкой. Похоже, это все-таки счастливая случайность, люди ничего не знали о его появлении, следовательно, пришли сюда не за ним.
Он посмотрел на девчонку. За все это время она не шевельнулась, но он даже отсюда различал чуть заметное биение пульса, слышал тихое дыхание. По-прежнему без чувств. Пожав плечами, он взял пустую флягу, валявшуюся у второго лежака, плавно потянулся и побежал в лес. На миг остановился, вдумчиво принюхался, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, и уверенно помчался по другой тропе. Путь был неблизким, но на другом конце тропы ждала вода. А она была нужна и ему, и человеческой девушке.
***
Липкий кошмар с запахом крови выпускал из своих объятий неохотно и медленно. Удушающая чернота лениво расползалась клочьями тумана, не желая освобождать уже почти поглощенное ей сознание. Не то чтобы Ашасси хотела проснуться. Тело помнило боль и страх не хуже разума, и возвращаться к ним не было ни малейшего желания. Но болото беспамятства понемногу отпускало свою жертву. Что же с ней произошло? Откуда взялись боль и ужас? Она хорошо знала лес и...
Западный лес. Проклятый. Незнакомый. Лес у реки.
Алые точки во мраке.
Монстр.
Вздрогнув, Ашасси распахнула глаза и попыталась вскочить, но тут же упала обратно. Свинцовая слабость не отпускала, голова кружилась, в горле пересохло так, что попытка сглотнуть обернулась саднящей болью.
Кто-то связал ей ноги. Неужели лорд Праш ее настиг? Но ведь...
Она поспешно поднесла руку к горлу, но крови не нащупала. Вместо раны была странно спекшаяся кожа. Похолодев, Ашасси поняла, что на шее сбоку остался страшный рубец.
Монстр ей не привиделся.
Он хотел убить ее. Как же вышло, что она до сих пор жива? Головокружение и боль в шее лишили девушку всякой возможности усомниться в этом. Может, вмешательство свыше? И где она сейчас? Почему тут тепло? Почему ногам так непривычно свободно? И почему... почему в воздухе по-прежнему разлит металлический запах?
Ашасси снова открыла глаза, приподнялась, глядя на ноги. Связаны. Платье было укорочено на добрую треть, почти по колено, но она не помнила, как это вышло. Задумчиво перевела взгляд на лежак - и ее замутило. Она лежала на подстилке, сплошь заляпанной бурым. Кровь. Сколько крови...
Холодея, несмотря на жар костра, девушка осторожно развернулась к пламени, не зная, что страшнее - увидеть рядом лорда Праша или напавший на нее живой скелет...
Темный силуэт сидел на корточках по другую сторону от огня, почти невидимый из-за слепивших глаза оранжевых языков.
- Что произошло? - хриплым шепотом спросила она. - Кто вы?
Тот плавным, тягучим движением поднялся на ноги и вдруг оказался рядом с ней - так быстро, что Ашасси вздрогнула. Попыталась отпрянуть, но голова от резкого движения снова закружилась, и она обмякла, борясь с тошнотой.
- Очнулась, - произнес низкий, хриплый голос со странным резковатым акцентом, словно его обладатель не только жил далеко отсюда, но и давно рта не раскрывал, едва не разучившись разговаривать.
- Что произошло? - зажмурившись, снова спросила Ашасси.
- Ты потеряла много крови. Жить будешь.
- Кто ты? Как здесь оказался? Это ты меня вылечил?
- Я. Считай это моей благодарностью за то, что вылечила меня.
Яд, щедро добавленный в это высказывание, заставил ее вновь взглянуть на незнакомца - и сжаться, едва не повизгивая от ужаса.
Длинные темные волосы, мокрые, словно вымытые в спешке, свалявшиеся местами в колтуны. Узкое, по-прежнему очень худое лицо, но уже не напоминающее обтянутый кожей череп. Хищный нос. Черные, чуть отливающие красным радужки. И хуже всего - издевательская ухмылка, открывающая острые клыки.
В следующий миг рука монстра легла ей на губы, надежно закрывая рот.
- Не ори. Помочь тут тебе уже некому, зато могут найтись желающие отправить нас обоих на тот свет.
В ее мире остался лишь тупой, всепоглощающий страх, лишающий возможности думать и действовать. Расширенными от ужаса глазами Ашасси смотрела в лицо собственной смерти. Та в лице жуткого монстра поглядела на нее оценивающе и выдала:
- Дура.
Ореол жути лопнул мыльным пузырем. Она непонимающе уставилась на кровососа.
- Хотел бы убить - ты бы давно была мертва. Но я тебя вылечил. Я уберу руку, а ты не будешь орать, да?
Ашасси покорно кивнула и, едва ледяная конечность убралась, пискнула:
