Оля, конечно, решила, что её идея-фикс – не дать мне скучать и увлекла меня рисованием, но получается у меня очень плохо.
– Тебе обязательно брать только такие пасмурные краски? Это не небо, а какой-то апокалипсис, – комментирует девушка, разглядывая мои попытки нарисовать закат над городскими домами.
Если бы она только знала, что моё истинное желание разлить черную краску по всему холсту – ужаснулась!
Суббота и воскресенье проходят очень напряженно. Я несколько раз в день заряжаю телефон и буквально над ним сижу и жду звонка от Егора. Хотя бы что-то, путь для начала включит свой долбанный телефон, но тишина заражает меня бессилием. Этот человек совсем не тот, который станет откладывать сбор долгов на неопределенный срок.
Нервничаю настолько, что не могу уснуть третью ночь, ворочаясь в кровати. Стараюсь быть аккуратной и тихий, чтобы не разбудить рядом спящую Олю, но через раз, она всё-таки недовольно сопит и ругается.
Меня гложет мысль, что у Егора на кануне сделки были проблемы с Маратом. Что, если у него сейчас проблемы? Это волнует, ведь если проблемы у Егора – это значит проблемы у меня. Он трусливая крыса и долго молчать не будет, а способы допроса у Марата очень примитивны. Все без исключений проходят через адскую боль и сами выплёвывают правду перед своей смертью.
На улицу я не выхожу, как и Оля. Только она не желает столкнуться с Дамиром, который её буквально сторожит у дверей, а я не желаю снова оказаться возле человека, от которого так долго и упорно скрывалась.
Не выдерживаю и встаю. На кухне завариваю чай и съедаю несколько сладостей, стараясь думать о чем-то хорошем. В моём случае – о ком-то. Завтра уже вторник и я должна забрать вещи из офиса, которые собрал Тимур и подписать заявление на увольнение. Может, он хотя бы удосужиться провести меня своим холодным взглядом и парой неприятных реплик? Я хотя бы его одним глазочком увижу…
Тянусь ещё за одной конфетой, но ощущаю неприятные спазмы в животе. Кладу конфету обратно и просто допиваю чай, стараясь успокоиться и убедить себя, что всё хорошо. Я просто себя накручиваю.
Перед тем, как лечь спать, иду в туалет. Смотрю на себя в зеркало и кривлюсь от того, что вижу подавленную, уставшую и с красными глазами женщину. Чудовище, ещё и волосы взъерошены, как у ведьмы. Возле Тимура я старалась ухаживать за собой, но сейчас…
Поджимаю губы, отворачиваясь. Взгляд непроизвольно опускается на тумбу, но я себя одергиваю. Не стоит мне заниматься глупостями, просто не стоит. Это глупо, не правильно и совсем не вовремя. Черт возьми!
Открываю тумбу и рассматриваю медикаменты, находя среди них упаковку с тестом. Я смотрю на неё и облизываю пересохшие губы, нерешительно открывая. Как же глупо всё это…
Я замираю, когда слышу входящий звонок и отложив упаковку, бегу к кровати, на которой уже ворочается Оля. Моментально отвечаю на звонок и отхожу от подруги как можно дальше, чтобы не тревожить её и так беспокойный сон из-за меня.
– Собрала деньги? – голос Егора спокойный и отчего-то жуткий до мурашек.
– Да, – кратко отвечаю я, ощущая, как моё тело постепенно охватывает волна паники.
– Приезжай на стройплощадку нового моста. Мне же не стоит уточнять, что ты должна быть сама и без оружия? – Егор контрастно расставляет акценты, заставив меня нахмуриться.
– Разумеется, – покорно отвечаю я.
– Тогда встретимся через тридцать минут. Постарайся не опаздывать, – он отключается от звонка, а я остаюсь в замешательстве, не сразу понимая, что он назначил встречу сейчас.
Смотрю на время – начало первого ночи. Мне это очень не нравится, но я собираюсь в спешке, одеваясь в темноте на ощупь. Перед выходом достаю пистолет из рюкзака и прячу его за пояс под кофту и кожаную косуху.
– Эй, – слышу за спиной тихий зов. – Ты куда это собралась?
– Так мне… Надо… Пройтись, – едва нахожу слова. – Не могу уснуть.
– Ага. С рюкзаком? – допытывается Оля, а в темном углу я вижу только её силуэт и как недовольно она складывает руки под грудью.
– Оля, послушай…
– Ладно-ладно, – она меня перебивает. – Но сделай одолжение – не вляпывайся ни во что, чтобы мне не пришлось собирать совет гендиректоров.
– Конечно, я скоро вернусь, а если нет... Вернусь в любом случае, Ольчик. Ложись спать, – обещаю я и выхожу за дверь, тихо её захлопывая.
Стройплощадка в минутах двадцати от Оли, но идти не решаюсь. Дожидаюсь такси на детской площадке, укутываясь теплее и накидывая капюшон на голову. Каждую минуту поглядываю на время, томясь в ожидании. Такси приезжает быстро, но за это время я уже ощущаю себя, как на иголках. Как бы мы не ладили с Егором, я всегда оставалась холодной к нашей сделке и передаче денег, но именно сейчас меня колотит и это не от осенней прохлады.
Водитель такси не разговорчив, но я наблюдаю несколько косых взглядов на меня через зеркало. Больше натягиваю капюшон на глаза, не желая вызывать никаких подозрений и вопросов.
Пункт назначение Егор выбрал очень мрачное и несколько волнующее. Как только такси уезжает, я оказываюсь почти полностью в темноте, не сразу ориентируясь на местности. Оглядываясь вокруг, замечаю человека на строении моста, который машет мне рукой и явно смотрит на меня.
Выглядит настолько жутко, что я не сразу решаюсь идти.
Стройка плотно ограждена, поэтому я её обхожу. Мне приходится перелезть забор, взобраться на крутую горку и вылезти на стройку моста. Оглядываю мост – понимая, что взобралась выше, чем нужно было и спускаюсь ближе к ровной трассе. Там свет из четырех фонарей, и я замечаю Егора, ожидающего меня на месте.
Смотрю за его спину и не вижу его дружкой, даже его машины нет. Это странно и необычно. Егор часто провидит сделки в машине, только места всегда разные и опять же – не такие странные, как сегодня.
– Виктория, – Егор обратился ко мне по имени, наверное, впервые за всё время. Я ощущаю сомнение. – Принесла? – он нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
– Что-то не так, – говорю я, не двинувшись с места. Я осматриваю стройку, но из-за света фонарей, под которыми я стою, всё остальное кажется настолько темным, что совсем ничего не разглядеть. Есть только силуэт строительных материалов, несколько огромных машин и горки с песком.
Обстановка напряженная, и я трисуха – хочу, как можно быстрее сбежать.
– Где деньги? – Егор нервничает и подходит ближе.
Снимаю с плеча рюкзак и подбрасываю вверх так, чтобы он его словил, но ближе ко мне не подходил. Егор ловит его жесткой хваткой и растягивает молнию, рассматривая содержимое. Сейчас я кожей ощущаю опасность и сталь пистолета опаляет мою голую поясницу.
Пожалуйста, хотя бы раз смилуйся надо мной – мысленно взываю я к всевышней силе.
– Здесь доллары, – делает замечание Егор, достав несколько пачек, разглядывая номинал купюр.
– Не было времени обменивать. Можешь не пересчитывать, там вся сумма, – говорю я, сминая губы. – На этом всё? Как мы и договаривались?
– Да, – резко говорит он и небрежно складывает деньги обратно, застегнув рюкзак. – Сама собрала или кто-то помог?
Что, хочет прощупать почву, можно ли урвать кусок больше?
– С твоей подачи я теперь имею только несколько шмоток и пару тысяч на еду, – недовольно отвечаю я, понимая, что осталась совсем без ничего, но мне не жалко, учитывая результат. – Но не жалуюсь, меня вполне всё устраивает. Особенно, если я тебя больше никогда не увижу.
– Кто-то знает, что ты здесь? – напряженно уточняет Егор, а я заминаюсь, снова осматриваясь по сторонам.
Не нравится мне всё это.
Вопрос с подвохом, и я отступаю на несколько шагов назад, заправляя одну из рук за спину. Он ловит моё движение и напряженно поджимает губы. Я смотрю ему в глаза, удивленно обнаружив сожаление. Егор обычно ведет себя вызывающе, надменно и всегда проявляет свой скотский характер, но сегодня притих.
– Ты меня подставил, – едва шепчу, отступая назад, и слышу визг машин, которые включают фары, начав меня окружать, съезжаясь с разных сторон.
Из-за спины вытаскиваю пистолет и бросаюсь наутек в сторону темноты, но одна из машин резко тормозит передо мной. Бампер заносит, подбивая меня. Не так легко, чтобы удержалась на ногах, но не так сильно, чтобы переломать кости.
Падаю на землю, а пистолет выпадает из слабых пальцев отлетев по влажной земле. Поднимаюсь, стараясь не обращать на боль в теле, но обойти машину не получается – из каждой вышло по одному или двое человек, заключая меня вкруг с Егором. Всего на секунду оглядываюсь на предателя, в сказку которого я поверила, как наивная школьница. Он смотрит на меня из-под бровей и не шелохнется.
Бегло пробегаюсь взглядом по мужчинам, и я никого не узнаю, совершенно. Отхожу немного назад, замечая перед собой не самого дружелюбного мужчину.
– Что встали? В машину её, – гаркает за моей спиной Егор, а на меня надвигаются двое мужчин внушительные ростом и телосложением.
Реагирую на их движение донельзя активно, не позволяя схватить себя. Одного бью в нос, другого в пах, но через секунду за воротник кофты хватает третий.
– Угомонись, – рявкает он, разворачивая меня к себе.
Неприятный тип, до того же от него мерзко тянет потом и перегаром. Он обхватывает меня двумя руками за шиворот, но я проделываю то же самое. Моргнуть не успевает, как я откланиваюсь и бью макушкой в его нос. Не зря смотрела ролики из социальных сетей по самообороне, но адреналин мне на руку – без него я бы уже послушно сделала всё, что от меня требовали.
Пока мужчина приходит в себя, бросаюсь к пистолету, но едва схватившись за рукоятку, меня грубо тянут за купюшон. Задыхаюсь от нехватки воздуха и снова бросаю своё единственное оружие, хватаясь за воротник кофты, пытаясь ослабить давление на шею.
Мужчина надо мной грубо матерится и вздергивает на ноги. Поворачивается ко мне с залитым кровью лицом и даёт сдачу – такую же жесткую, из-за чего я пошатываюсь и отворачиваюсь, сплевывая кровь, одновременно опуская руку ему на пояс. Языком проверяю зубы, поморщившись от неприятного металлического привкуса.
Я поворачиваюсь, улыбнувшись ублюдку, который звереет от моей реакции.
– Сука, – он замахивается снова, но руку не опускает, когда дуло его же пистолета утыкается ему в живот.
– Приятно познакомится, – шепчу я, ощутив, как капли крови потекли по подбородку, – а теперь отпусти меня и отойди.
Он смотрит черными глазами и нехотя отпускает, отступив всего на шаг, а я не могу расслабиться – понимаю, что за спиной ещё целая орда.
– Пойдешь со мной, – решаю я, держа на прицеле, видимо, одного из главных. Они всегда отличаются от молодняка и выглядят очень внушающее. Он опасно мне скалиться, но я не ведусь на эту детскую уловку.
– Вика, – обращается ко мне Егор, – опусти пистолет, – приказывает он, но я не шелохнусь. Это было слишком ожидаемо, но, когда дуло пистолета упирается мне под лопатку, меня передергивает.
– Ты меня за идиотку держишь? – рычу я, не сводя взгляд в мужчины, который внимательно смотрит прямо мне в глаза. – Я лучше здесь подохну.
– Это легко устроить, – довольно хмыкает мужчина.
– Вика, – устало выдыхает Егор. – Давай без глупостей. Тебя никто убивать не собирается, просто подчинись. Нам не нужны проблемы, как и тебе, – я не шелохнусь, даже и мысли нет опустить пистолет. – Марат тебя ждет, – тише добавляет Егор, а я вздрагиваю и поворачиваю голову, ужаснувшись от мысли, что он может быть где-то поблизости.
Это стало моей фатальной ошибкой. Мужчина напротив с адской болью выбивает пистолет из моих рук.
– Нет, стой! – Егор рявкает, но я оказываюсь уже на земле от очередного удара и перекатываюсь по земле, когда жесткий ботинок пинает меня в ребра. – Не прикасайся к ней! – я вижу, как Егор его останавливает. – Он за неё шкуру живьем спустит. Она того не стоит, – он хватает меня под локоть и поднимает с земли.
Я через сжатые зубы сдерживаю боль, прикрывая глаза. Мужчина вырывает меня из рук Егора и прижимает грудью к машине, стягивая мои запястья за спиной наручниками.
– Осторожней, – не унимается Егор, когда этот ублюдок буквально впихивает меня в машину. – Ты вообще без царя в голове?
– Рот закрой, иначе язык отрежу. Возьмите его под прицел и не спускайте глаз, – я вижу, как эти люди окружают Егора и ведут в другую машину. Видимо, его тоже держат на мушке… Но как ему удалось остаться в живых?
Сделка – догадываюсь я. Взамен на свою жизнь он выманил меня и буквально передал в руки. Теперь понятно, почему всегда падкий на деньги Егорчик был недоступен так долго, видимо, решал вопрос своей жизни и смерти.
Меня изнутри передергивает.
Значит ли это, что Марат его пощадил, а с меня будет спрашивать уже по полной?
***
Мы едем за город. Поездка оказывается утомительной, когда на каждой скачке, моя рука, ребра и даже челюсть отзываются острой болью. Злорадную усмешку водитель не скрывает, довольно наблюдая за моим мучением и каждый раз словно намеренно наезжает на все дыры по дороге.
Я думаю всю поездку о новых соратниках Клана. Значит ли это, что Марат уже решил зачистить свой Клан и слиться с Малиной? Если так – мои дела ещё хуже, чем могли показаться на первый взгляд. Сбежать от Марата сложно и почти невозможно, но мне повезло. Это была просто удача, а не моя заслуга. Но вот Малина всегда стояла и стоит выше всех остальных. Если кто-то что-то и делает на уровне страны, то только с разрешения этого Клана.
Нагнетающая тишина длится до самого пункта назначения. Это оказывается загородный дом, на территорию которого спокойно заезжают пять машин. Выходят все скупом, и я замечаю, что Егора ведут под таким же конвоем, как и меня. Нас отличает только наличие наручников.
Я смотрю ему в затылок, и он, видимо, ощущая мой гневный взгляд, оглядывается. Пробегается взглядом по мне, хмурится и поджимает губы. Выглядит бледным и совершенно потерянным. Мне на него рассчитывать не стоит – он сам заложник ситуации и очень слаб, в принципе, как и я.
Люди рассеиваются по территории и дому, а нас сопровождают шесть человек – трое на каждого из нас. Я волнительно сглатываю, когда замечаю мягкий мерцающий свет из комнаты и замедляюсь.
– Вперед, – толкает меня в спину черствый мужчина, заставляя идти дальше.
Мы попали в большую гостиную, но я никого не вижу, начав нервничать.
Меня и Егора ставят на колени на ковер перед камином, и только тогда я замечаю два отвернутых к стене кресла и фигуру, сидящую в одном из них. Я опускаю глаза в пол, не решаясь больше осматриваться. Мне даже страшно дышать, не то, что шелохнуться.
– Мирон, – обращается к нему главный, как я и предполагала. Отчитывается только он, всегда, а другим рот нельзя открывать без разрешения. – Всё прошло тихо. Фадеев сказал правду.
Затянутое молчание заставляет моё сердце замереть от страха. Я слышу шорканье, и понимаю, что он поднялся, сделал несколько шагов ближе. Зажмурив глаза, я молюсь, но не знаю, о чем прошу – чтобы убил быстро или чтобы дал выжить.
Тишина давит, и я сдаюсь. Открываю глаза, замечая начищенные ботинки прямо перед моими коленями. Поднимать голову не решаюсь, но дышу тяжело, пытаясь усмирить свою панику. Мягкие пальцы поддевают мой подбородок и заставляют поднять голову.
