– Несмотря на то, что она сидит сейчас под защитой, Оля такая же для меня недостижимая, как для тебя сейчас Вика, – признание друга заставляет меня переключиться и удивленно вскинуть брови.
– Кажется, в прошлый наш разговор ты желал больше никогда её не видеть, – вспоминаю я наш телефонный разговор, когда Дамир собирался в Берлин.
Мой друг смотрит на меня с болью в глазах и хмурится, поджимая губы.
– Я желал, чтобы Оля исчезла из моей жизни, – подтверждает мои слова Дамир, но я замечаю, как ему самому тяжело дается эта правда. – К сожалению, она исполнила моё желание.
– Она достойна того, чтобы ты поступился своим принципам. Пока она рядом с тобой – у тебя есть шанс исправить свои промахи. Не совершай мои ошибки. Когда я выставил Вику за дверь, это обернулось катастрофой.
Дамир отворачивается, что-то обдумывая в своей голове.
– Я разбил ей сердце намеренно, а ты хотел защитить свою женщину. У меня шансов по нулям, – невесело усмехается. – Но ты прав в одном… – он несколько предвкушающее облизнулся, – я её так просто не отпущу и из дома не выпущу.
– Узнаю своего друга, – довольно хмыкаю, понимая, что Ольге не останется вариантов, только один – забыть и простить. Дамир не говорит, что между ними происходит, но уверен, что совсем скоро всё наладится. Да, он упрямый баран, так что, если его цель извиниться – сцепит зубы и сделает всё возможное и даже невозможное.
А я бы не сделал ничего невозможного без помощи Дамира. У меня нет никакого влияния на людей в мире криминала, я даже не понимаю, как с ними можно связаться и чего-то добиться. А Дамир смог, и несмотря на то, что для них он всего лишь своя пешка, вышел на главу клана и добился встречи.
Человек, который отнял у меня Вику – непростой и, видимо, ни за какие блага не готов отпустить её. Дамир и сам высказал предположение, что между ними существует особая связь, иначе девушку сразу бы убили без разбирательств.
До сих не могу поверить, что она была в этой среде криминального общения и когда-то была приближенной в главе Клана. Хотя, Вика довольно верткая и смышленая девушка, и приспособиться к любой среде. Чего только стоит её досье, которое я перечитываю едва ли не каждые пару часов, желая найти хотя бы одну зацепку… Кому я вру? Я часами смотрю на фотографии, молясь всевышнему, чтобы она была жива и здорова.
Я боюсь, что никогда не увижу её. Я боюсь, что последнее её воспоминания обо мне – ссора, в которой я выставляю её за дверь. Я боюсь, что у меня никогда не будет возможности прикоснуться к ней и почувствовать тепло, которое всегда появляется, когда она рядом.
Наверное, я трус. Сегодня, когда умывался, заметил поседевшие волоски на висках, после очередной бессонной ночи. Успокоительные совсем не помогают, ведь мой единственный антидепрессант – Виктория.
Дергаюсь, когда замечаю тонированные иномарки, которые одна за одной заезжают на поле за городом. Дамир хватает меня за локоть, не давая возможности выйти мне из машины.
– Сначала они, – объясняет Дамир, увидев на моём лице замешательство.
Машины останавливаются ключом. Из них выходят люди в достаточно свободной одежде, но с оружием. Каждый из них заряжен буквально до зубов, и я даже отсюда вижу, что настроены они недоброжелательно. Через минуту открывается дверь центральной машины и выходит мужчина, останавливаясь у капота машины.
Хозяин – видно по повадкам и властным жестам.
В наше направление двигаются двое людей, и мы с Дамиром осторожно выходим. Как он и говорил – без лишних и резких движений. Нас обыскивают с головы до ног, и только когда они убедились в нашей беззащитности, подталкивают дулом автомата в спину.
От напряжения, видимо, я с некоторой апатией наблюдаю за обстановкой. Такое ощущение, что я совсем не в своем теле и наблюдаю всё со стороны, как в кинотеатре. Дуло автомата упирается мне между лопаток, но я даже не вздрагиваю, а думаю о Вике. Сколько раз на неё направляли дуло? Это ощущение ни с чем не сравнимо.
– Дамир, – глава Клана подходит к нам ближе, снимая солнцезащитные очки. Осматривает нас несколько насмешливым и снисходительным взглядом, оценивая обоих. – Меня заинтересовало твоё предложение, – по сути говорит мужчина, желая перейти сразу к делу.
– Ильяс, – Дамир с уважением склоняет голову, упрямо гладя в глаза мужчине. Я сам внимательно впиваюсь в него взглядом, пытаясь понять: видел ли я его когда-то? – Мы готовы передать в ваше владение всё из предложенного прямо сейчас, – мой друг поднимает в руках папку и пробует подойти ближе, но глава Клана вскидывает руку, останавливая его.
– Сперва я хочу ещё раз услышать ваши условия, – теперь мужчина с интересом переводит взгляд на меня, видимо, отлично понимая наши мотивы. – Говори ты.
– В руках главы Клана «Зелень» находится моя женщина, – я говорю уверенно, несмотря на то, что между лопаток всё ещё ощущаю опасное оружие, способное лишить меня жизни каждую секунду. – Я хочу её вернуть.
Ильяс с любопытством смотрит на нас поочередно, несколько цинично ухмыляясь.
– Предлагаете мне забрать женщину у главы Клана? – переспрашивает мужчина, словно дает шанс передумать и попросить что-то другое.
– Да. При этом обеспечить безопасность и защиту. Мне нужна живая женщина, – уточняю я, но замечаю, как Дамир предупреждающе смотрит на меня. Да, он говорил не болтать и лишнего не просить, но черт возьми! Мы имеем дело с убийцами и беспощадными тварями, а я совсем не готов увидеть мою Мурку в цинковом гробу.
– Больше условий – больше требований, – Ильяс разводит руками. – Поторгуемся?
Я вновь переглядываюсь с напряженным Дамиром, который точно не был готов к подобному предложению и растерялся. Мы перебирали несколько дней все возможные предложения, которые могли бы заинтересовать главу Клана, но этого оказалось недостаточно.
Видимо, теперь всё в моих в руках, а я готов предложить не только всё своё имущество, но и свою собственную жизнь.
***
Виктория:
Я решаюсь выйти из комнаты ночью. Мне нужно понимать, какая обстановка в доме и что в нём находится. За мной на несколько шагов позади тихо передвигаются двое мужчин, до невозможности напряженно отслеживая каждый мой шаг.
Я бы могла взбрыкнуть, но с двумя рослыми и опытными амбалами справиться за раз невозможно. Знаю я несколько приёмов, но задницей ощущаю, что преимущество явно не на моей стороне.
Исследую комнаты на третьем этаже поочередно, разглядывая нежилые спальни, и гостевые комнаты. С щемящим сердцем обнаруживаю детскую комнату, в которой нет мебели, но несколько минут смотрю на белый милых слонов на голубых обоях.
На втором этаже я сразу же попадаю в кабинет Марата, который разговаривает по телефону. Он оборачивается на моё вторжение резко и несколько растеряно, явно не ожидая меня увидеть. Звонок не прерывает, но приглашает присесть в кресло, на что я отрицательно качаю головой и тихо закрываю дверь.
Следующая комната – его спальня, которая сразу вызывает во мне напряжение. Не решаюсь зайти дальше порога, но очень рада тому, что спит Марат весьма далеко от моей комнаты.
На первом этаже я заглядываю в гостиную комнату, нахожу большую столовую и кухню, на которой готовится обед. Повар командует тремя помощницами, а мне предлагает легкие перекус. Мужчина оказывается очень настойчивым, но я спешу идти дальше. Из кухни мне удается выйти с лимонадом в стакане, иначе пришлось бы уже обедать.
Дальше я нахожу небольшой спортивный зал и бильярдную с домашним кинотеатром. Несмотря на большие объемы дома, он оказался практически пуст, если не считать шастающих охранников.
Я уже собиралась выйти на террасу, когда заметила не исследованную дверь. Когда я тянусь к ручке двери, слышу за спиной наигранный кашель и тихие шепотки.
– Не стоит туда ходить, Виктория, – один из охранников подходит ближе и придерживает дверь, не давая её мне открыть.
– У вас есть распоряжение меня туда не пускать? – задаю единственный вопрос, который остановит меня. Мужчины неуверенно переглядываются. – В этом доме я такая же хозяйка, как и Марат – это его распоряжение, которое я получила с первого дня пребывания здесь. Есть какие-то возражения?
Несмотря на то, что я заключена в этом доме, всё-таки прав у меня больше, чем у приближенных Марата.
– Вам это может быть неприятно, – мужчина неохотно отходит в сторону. – Там… – он мнется, переглядывается со своим напарником, ища поддержки. – Там содержаться пленные.
Перевожу взгляд на дверь и думаю, стоит ли мне туда заходить. Я знаю, что делают с людьми по приказу Марата, а также я знаю, на что он способен сам. Меня это не пугает, но мне становится любопытно. Не ради того, чтобы посмотреть, а что может ожидать меня, моих близких или людей, которые мне помогут сбежать.
Открываю дверь. Она ведет в подвал, от которого сразу веет холодом, сыростью и кровью. Когда я делаю первый шаг – автоматически включается свет, освещая дорогу в Ад. В какой-то момент я останавливаюсь и сомневаюсь, но охрана позади меня стоит всё ещё сверху, словно именно этого и ждет – моего трусливого побега.
Когда я ступаю на ровный пол, мужчины спускаются за мной, понимая, что я не отступлю от своего решения. Я внимательно рассматриваю железные двери с гигантской железной щеколдой. Это место напоминает тюрьму, но к счастью, из тюрьмы преступники рано или поздно выходят… А здесь большинство умирает в нечеловеческих муках.
– Он не отвечает, – слышу шепоток у себя за спиной, навострив ухо.
– Тогда иди к нему сам! Я не хочу, чтобы наши головы полетели из-за женщины, – полурычит в ответ мужчина, явно недовольный моим любопытством.
– Здесь находится Фадеев? – спрашиваю я, обернувшись на мужчин, которые резко выпрямились и недовольно поджали губы.
– Иди, – тихо говорит один из них, кивнув на выход. Я полностью поворачиваюсь к мужчине, который проигнорировал мой вопрос. – Дальше, девятая камера, – сдается он, увидев мою поднимающуюся бурю.
Рассматривая номерки на дверях и прохожу вглубь подвала, отмечая, что здесь почти такое же размещение комнат, как и на третьем этаже. Только выглядит всё намного зловеще.
– Виктория, я настоятельно не советую. Я считаю, что нам нужно получить разрешение у Мирона на подобное, – меня снова останавливают, когда я берусь за щеколду, желая, как можно быстрее отпереть дверь.
Как бы странно ни было, мне хотелось увидеть Егорчика. Да, он последний сукин сын, но я понимаю, что и вариантов особо у него не было. Каждый заботится о своей шкуре, и даже я своим побегом могла подставить Валерию, а головы прошлой охраны точно полетели с плеч.
Меня тянет к девятой камере, как магнитом. Именно на свободе я познакомилась с Егором теснее и своеобразно сотрудничала. Может и сейчас, посмотрев на него, я решусь действовать кардинально. По реакции мужчин я отчетливо понимаю, что с ним что-то сделали, но, если он ещё здесь – Егор жив.
– Отойди, – холодно приказываю я мужчине. Он не двигается с места, выжидающе поглядывая на выход подвала. – Ты плохо меня слышишь? Отойди, – повышаю я голос, и мужчина неохотно отходит, став позади меня.
Я берусь за щеколду и прилагаю почти все силы, чтобы сдвинуть её влево, тяжело выдохнув. Дверь с протяжным металлическим скрипом немного приоткрывается. Я осторожно её приоткрываю, видя только поглощающую темноту и ощущаю ужасно неприятный запах испражнений, который щиплет глаза.
– Включи свет, – перехожу на шепот, ощущая, как по коже пробегается холодок, а затем я вся покрываюсь мурашками. Впереди темнота и мне приходится очередной раз посмотреть на мужчину, который не понимает меня с первого раза.
Раздраженно выдохнув, он щелкает включателем и пространство освещается приглушенным светом. Я ненадолго щурюсь, но затем замечаю скорченно сидящего Егора за матрасом в углу, опирающегося головой об стену.
– Егор? – зову я своего бывшего шантажиста, при этом осматривая комнату, в которой не было ничего кроме человека, тонкого старого матраса и ведра. Интуитивно хочется зажать нос рукой, но я стараюсь дышать ртом и подступаю ближе. – Егор? – настойчивее зову я мужчину.
Он не двигается. Я успеваю оценить несколько обширных травм на его лысой голове, покрытой засохшими кровоподтеками и подранную одежду, в которой он был в нашу последнюю встречу.
– Фадеев, – подхожу ещё ближе, но мне чертовски не хочется к нему приближаться и прикасаться. – Это же я, Вика… – делаю шаг и замираю, когда он дергается, оторвав свою голову от стены, немного выпрямившись. – Я хочу знать, что ты рассказал Марату про моего… Босса, – сразу же задаю волнующий меня вопрос, как только увидела его малейшую реакцию на меня.
– Виктория, – шепчет за моей спиной охранник, но я дергаю рукой, жестом приказывая, чтобы не вмешивался.
– Ты слышишь меня, Егор? – присаживаюсь рядом, пытаясь рассмотреть его, но он неподвижно сидит и смотрит в стену. – Мне нужно знать, – настаиваю я. – Ты же знаешь, что я не уйду без ответов.
Оставленные мои вопросы без ответов вызывают негодование и раздражение. Мало того, что здесь сидит и страдает сам, что заставил страдать меня, так ещё и обрекает на каторгу невинных людей!
– Блядь, я с тобой разговариваю! – рявкаю я, схватившись за его плечо.
Он оборачивается, а я задыхаюсь от ужаса и вскакиваю на ноги. Пытаюсь вдохнуть воздух, но легкие обжигает болезненным огнем. Обе руки прикрывают рот, словно пытаясь заглушить крик, который не вырывается из меня из-за всепоглощающей кошмарной паники.
Я не вижу перед собой Егора, только лишь то, что от него осталось – оболочка. Его лицо полностью в крови, изрезанное в жутких ранах. Длинные, глубокие росчерки пересекают глаза, которых, кажется, там даже нет. В какой момент он мычит, и вскидывает руки, на которых нет флангов пальцев, заставляя меня попятиться от него как можно дальше.
Егор снова мычит и пытается встать, но у него это не выходит, и он обеими покалеченными руками с болезненным воем опирается об грязный бетон. Пытается что-то сказать, но я слышу только мучительное и неестественное кряхтение вперемешку с рычанием. Видимо он хочет что-то сообщить, а когда он достаточно широко открывает рот, завыв, я вижу отрезанный язык.
Я в этот момент перестаю дышать, ощущая, как моя кожа покрывается липким и холодным потом.
Тяжело дышу и пошатываюсь. Вскидываю руку, пытаясь найти, на что можно опереться, обессилев. Как бы я не хотела немедленно сбежать – не могу двинуться с места. Страх парализовал и пригвоздил меня прочно к месту и принуждает смотреть на искалеченного человека.
Так будут выглядеть люди, которые мне помогут.
– Виктория, – тяжелая рука опускается на моё плечо, из-за чего я вздрагиваю и ошпарившись о взгляд Марата, отхожу к выходу, задыхаясь от эмоций. Но едва подхожу к двери, обессиленно упираюсь об неё ладонью, увидев перед глазами пятна. Меня штормит.
Буквально вываливаюсь из адовой камеры, словно в опьянении и мой желудок выворачивается наизнанку. Я ощущаю руки монстра, который аккуратно придерживает меня, шатающуюся, молчаливо пережидая мою слабость.
– Тебе не следовало сюда спускаться, – говорит мужчина, как только я выпрямляюсь и стараюсь восстановить дыхание.
