Эстель удалось быстрее добраться до двери. Но голова ее совсем забыла о том, что после двери будет еще ступенька, и еще… Дверь отворилась и Эстель сломя голову выскочила вперед. Но ноги ее не почувствовали ровной земли и провалились ниже, чем ожидала сама девушка. Эстель, хватаясь за воздух, покатилась по лестнице комом, пролетая по траве. Трава цеплялась за волосы и наряд как-то слишком больно и неприятно. Все закружилось вокруг Эстель и осталось только сделать так, чтобы не поломать шеи или не завести гнезда на своей голове в волосах. Держась за голову, она докатилась несколько ниже. Настолько низко, что стали слышны голоса детей и подростков. А это значит, что остановилась Эстель почти у старого причала. Прикатилась она так, что сразу запрокинула ноги и села в своем тесном платье, разнеся ноги. Еще секунды своей жизни Эстель не могла думать. Мозг отключился и, единственное, он искал правильное расположение земли и неба. В голову стало возвращаться сознание. Звон вылетел из ушей не мгновенно, но он стал только немного отдаваться самым тонким писком в левом ухе. В траве Эстель стала почти невидима из-за цвета ее платья. Она поднялась, наконец, на ноги и стряхнула веточки и травинки, противно зацепившиеся за ткань. Было как-то неприятно, ведь день только начинался, но начинался с падения, ожидания и неуклюжести Эстель. Это чувство сравнимо с детским стыдом. Когда еще совсем маленький, недавно научившийся ходить и думать, первым делом пошел в большую комнату и, сбитый с толку, роняешь мамину любимую вазу, смотришь на осколки. Она подбегает к тебе, маленькому глупому ребенку, и ругает, а ты и не понимаешь за что, и просто так плачешь. Вот так и сейчас, стыдишься за себя, а не за что. Когда платье же было очищено до конца, показалось Эстель, что звон снова усилился в ее левом ухе. Он правда становился громче и как-то странно прерывался, будто звону надо передохнуть немного и снова начать пищать только в левом ухе. Девушка тряхнула головой влево, а потом и вправо. Звук не унимался, поэтому так пришлось стоять, смотреть на городок вдали и думать откуда звук несется. А звук стал громче, и вдруг он унялся. Вот так Британи, звонко смеясь, подошла к торопящейся подруг с левой стороны. Она подхватила ее подмышку и задела плечо, чтобы обратить на себя внимание. И Эстель казалось, что тут есть чего стыдиться. Но Британи просто вытирала слезы от смеха и рассказывала свои наблюдения. Она, оказалось, ждала ее у выхода, а гостья так быстро пошла кубарем вниз, что Британи не поспевала одновременно идти и смеяться. ситуация и вправду выглядела очень комично со стороны. Это поддержали даже маленькие мальчики, которые пытались рыбачить на старом причале и пускали в воду камешки. Дети не смогли пропустить представление, когда какой-то человек катится вниз, как перекати-поле, да еще и сам выглядит как лиственный куст. Они не сразу заметили хозяйку дома на скале, но как только приметили ее, умолкли. После они сразу собрали все свои вещи в сумки и тихо сбежали с причала «от греха подальше» как сказал один из них. Но Британи не заметила ничего. Она только заразительно смеялась, и смеялась уже вместе с Эстель почти в обнимку. Но не стоило так сильно медлить из-за пустяковых ситуаций и случаев. Эстель первая решила двинуться дальше, и пошла вперед. Она пошатнулась и взялась тащить Британи, которая на самом деле уже уняла свой смех, но выпускать руки новой подруги не хотела. Она как то немного странно улыбалась, поглядывая вперед. Слишком уж натянуто выглядела эта улыбка. Но это показалось Эстель маленькой особенностью Британи и объяснением того, почему ей не так уж и нравится улыбаться. «Она, возможно, не умеет делать это красиво»- подумала Эстель. Между тем им приходилось топтать своими каблуками дороги из желтого камня, которые вели их к городу Локарт немного медленнее, чем при ее приезде, как казалось Эстель. Это не было сном, но все было как в сказке. Две молодые девушки по каменной дороге, единственной среди зеленого поля, продвигаются вперед к маленькому, на вид заброшенному городу. Эстель шла медленно, таща за собою неторопливое тело Британи в пышном синем платье. В этом платье была совсем тесная грудь, что мешало свободно дышать, и Британи даже со своими небольшими формами шла, задыхаясь. Несмотря на неспешность, вскоре Эстель увидела первые крыши желтых домиков. Когда она шла к морю, искала пристанище, она совсем не останавливалась на площадях или улочках, чтобы взглянуть на них. Но теперь времени было предостаточно, чтобы оглянуться на блеклые стены, рассмотреть каждый балкон, взглянуть на любое растение, растущее на чьем-то окне. Теперь, когда Эстель вошла на первую узкую улочку Локарта, она смягчила свою мертвую хватку и дала возможность Британи повести ее за руку туда, куда считает нужным пойти сама Британи. От этого идти пришлось еще медленнее, Эстель пришлось лишь уставиться в затылок Британи и идти за ней вперед, и все вперед по безлюдной улочке, которую она совсем не запомнила. Вскоре просто идти стало скучно, и Эстель отвернула свою голову. Ее взгляд уткнулся в бледную желтую стену. Она принадлежала дому, всего в два этажа, и видимо очень старому. Краска с него сыпалась горстями, на балконах лежала желтая крошка, от которой несся отвратительный, удушающий запах. Все было пусто, и гробовая тишина. Британи шла вперед и старалась дышать полной грудью, ноги ее слегка заплетались, и она не смотрела никуда. Она просто шла и вела Эстель за собой, что казалось ей немного глупым. Она только один раз оглянулась назад, взглянуть на Эстель. Увидев ее выражение лица, она отвернулась и больше не оборачивалась до того момента, пока на пути не появилась развилка дорог, дающая возможность зайти за прилегающие стена к стене дома. За углом потертые стены домиков менялись. Британи ступила по гладкой дороге, по цветущей улице. Жизнь на этой улочке еще не кипела так сильно, как бы могло быть днем, но Эстель все же уже смогла поздороваться с парочкой старушек на лавке и приятно поболтать с ними. И все же казалось что голова рыжей девушки абсолютно пуста и бездушна. Ее локоны выглядели безупречно, ярко, и улыбалась она так красиво, особенно когда смеялась. Британи пришлось отойти, как обычно ей стало не по себе рядом с теми бабками. Она не заметила, как отошла на добрые пять метров, и поэтому Эстель потащилась за ней, думая о том, что ее знакомая боится опоздать туда, куда она идет. Держа за руку Эстель, Британи провела девицу все ближе к центру. Ей похоже хотелось очень сильно показать что-то такое, что могло бы заставить Эстель еще раз восхититься Локартом, потому что городок этот казался Британи выдающейся вещью. С каждым шагом увеличивался поток людей. Все кучнее собирались толпы подростков около кофеен или булочных. Отовсюду сильно запахло свежестью, свежим хлебом и пряным запахом кофе. Эстель не могла более сидеть на цепи Британи. Она, казалось, не пила кофе уже недели две. Забыв про проводницу, Эстель отскочила от Британи как собачонка, и ринулась в самую мелкую толпу. Немного обескуражив стоящих в очереди людей, она просочилась в кофейню даже слишком быстро, так, что Британи не успевала за ней. Волосы на ней стали дыбом, и кончики дьявольски вздыбились. Как можно более быстрым шагом Британи перешла на сторону кофейни по пустой дороге и прошла мимо очереди стоящих покупателей. Они расходились перед ней как электрические двери и замыкались тогда, когда девушка пройдет мимо них, чтобы шепнуть соседу небольшую реплику. Сама кофейня была пуста. Столики стояли чистые, накрытые новенькой скатертью. За стоечкой стоял молодой человек, видимо, юный работник, студент. Таким не стоило доверять оставаться наедине с покупателями даже просто потому, что они делали отвратительный кофе. Рядом со стойкой совсем непринужденно завивала на палец свои рыжие волосы Эстель. Между свободным от дел парнем и девушкой завязался пустой разговор. Эстель хихикала, а работник нескромно разводил базар о сплетенках и тряпках в своем гардеробе. Британи не сдержалась, и с негодованием она очень громко и, видимо, с раздраженным тоном выдохнула. Студент заметил ее и с небольшой усмешкой отвернулся обратно, выставляя перед Эстель две кружечки кофе и выкладывая один сладкий круассан рядом. После он скорчил недовольную мину и обратился к Британи с одним из своих пошлых вопросом, но она отвергла его жестом и взяла одну кружку с кофе в левую руку. Вскоре она поспешила вытащить через большую очередь Эстель и перетащить ее на безлюдную сторону. Дорога уже была не так пуста, пришлось немного подождать и потолкаться, чтобы перескочить на другую сторону. Когда же им это удалось, Эстель расслабленно скатилась на лавочке близ толпы каких-то молодых девушек. После она пригласила Британи сесть рядом, делая глоток из своей кружечки. Британи подошла слева и скромно опустилась рядом с Эстель. Та уже кусала свой круассан. С набитым ртом было не очень понятно, о чем на самом деле она говорит, но по губам читалось достаточно внятно, поэтому Британи пригляделась и, оставив кофе, стала слушать.
-Этот молодой человек,- с усмешкой начала Эстель,- сделал мне скидку в 80% на любой напиток и круассан. Это было бы бесчеловечно не воспользоваться такой добротой. А я ведь даже не узнала, как его зовут?- с этими словами Эстель дожевала кусок теста и принялась за новый. Британи сделала глоток кофе.
- Эстель, на самом деле вы..,- начала Британи
- Можешь звать просто Эст, - отстав от круассана, Эстель взглянула на Британи. Но после она снова продолжила поедать выпечку.
- Хорошо. Я хочу сказать, ЭСТ,- раздавлено промолвила Британи,- что ты ему понравилась и, похоже, достаточно сильно. Ты очень красивая, и очень привлекательная.- Британи немного примолкла, отхлебнув кофе. Она посмотрела на ухмыляющееся выражение лица Эстель. Она как-то по-особенному сидела. Расслабленно, сложив ноги друг на друга, свесив свои локти, она выражала легкость… не развязность. Похоже, что ей могли даже бесплатно отдать этот кофе за то, что у нее отроду рыжие волосы и милые черты лица. Когда Британи допила кофе, а Эстель съела круассан, вся толпа уже разбежалась со своим кофе по делам. Дороги были пусты, и теперь можно было пройти без очередей и остановок до неизвестного места назначения. Девушки встали и, на всякий случай, взявшись за руки, пошли мимо маленьких толп людей дальше по цветочным улицам, в сердце города. Тут не было слышно природы, зато отчетливо слышались шепотки людей и детей. Маленькие мальчики, осмеливаясь, пару раз подходили к Эстель или Британи, чтобы что-то спросить, но обеспокоенные мамочки оттаскивали детей подальше от девушек, принося извинения, если те вдруг начинали дергать за волосы Эстель. Но Эстель, как ни странно, только улыбалась и не придавала значения таким, как она сказала, мелочам. Вокруг становилось все громче, люди теснились и жались друг к другу в толпе снова и Британи, сжавшись между кучкой студентов, протаскивала Эстель вглубь толпы, все ожидая конца безудержной давки. Везло только тогда, когда вместо молодежи попадались взрослые люди или подростки, выросшие в пределах Локарта. Они расступались, смотрели вслед. Эстель не успевала взглянуть на каждого и шла с вытянутой до ушей улыбкой, которая не казалась Британи такой уж привлекательной. А на что ей тогда улыбаться, раз ей не нравится? Только разве из принципа. А если из принципа, то не понятного Британи, которая с каменным лицом обошла всех любопытных и смотрящих мимо. Наконец из-за спин людей показался луч солнца, Британи ступила через каменные плиты, приподнятые над другими, и дернула застрявшую в толпе Эстель к себе. Оказалось, что по дороге Британи затащила соседку на высокий холм, с которого открывался вид на городскую площадь. Солнце светило в глаза очень сильно и поэтому Британи пришлось укрыть рукой лоб чтобы увидеть кроме света старый фонтан, из которого била вода. Около фонтана, что не всегда было, расставили лавочки торговки и мороженщики. Дети подходили и покупали его, а потом вскачь бежали до миленьких пони, катающих других детей. Вокруг них обхаживались родители, а молодые студенты или старшие дети усиживались плотными рядами у фонтана или на траве около него. В городской праздник обычно серьезно поднимают цены на сладкие конфеты или фрукты, поэтому придется дойти до знакомого рынка. Британи немного задумалась, как пройти к рынку менее «толкучим образом», но думать вскоре стало тяжело. Эстель похоже была в изумлении. Она спряталась от солнца за спину подруги и, вжавшись пальцами в ее плечи, уже искала место на траве у фонтана. Казалось, она впервые смотрела на такое обычное действо и предвкушала его. Британи все надеялась, но Эстель потянулась вперед и с разгоном пробежала вниз. Она повела за собою хозяйку дома и с детским заливным смехом, она опрокинула Британи на мягкую траву, ужав ее грудь руками. От этого Британи сильно закашлялась. Эстель сложила свои руки на колени и осталась сидеть так, только обернув к фонтану голов. Британи поднялась тоже. Она почувствовала, как мелкие капли долетают до ее лица. С наслаждением она уже думала прилечь на траву и забыться во сне, но тут она вспомнила, как по-быстрому можно проскользнуть к рынку через старый дворик дома-колодца. Но это точно не могло бы понравиться Эст. Она любила красоту и терпеть не могла, похоже, любое некрасивое вокруг нее. А там, Британи отчетливо помнила, даже запах оставлял желать лучшего. Она не стала ложиться, а осталась сидеть так, как сидела. Эстель разлеглась и думала потянуться. Но узкое платье мешало ей это сделать, поэтому пришлось заложить руки под свою спину. Британи начала подумывать о том, чтобы ненадолго оставить Эстель одну. Она взрослая и точно не пропадет. С этой мыслью Британи встала, подняла подол платья и сама еле как поднялась на ноги. Повернувшись к своей рыжей соседке, которая слегка озадачилась, она попросила ее не уходить далеко, развернулась в сторону темного проема между домами, и ушла в неизвестном для Эстель направлении. Вскоре Эстель снова улеглась и завязала короткий разговор с сидящей рядом молодой девушкой.
Пока Британи растворилась в проеме между домами, ей вслед обернулись только некоторые бабки, покачав головой. Как только она перешла через старую, сильно скрипящую калитку, нос пронзил отвратительный запах помоев и грязи. Вокруг стояли пакеты с мусором и разношерстным хламом, которые на улицы выкидывали местные жильцы дома-колодца. Пройдя мимо обшарпанной стены, Британи все же заткнула свой нос не в силах терпеть эту вонь. Из окна жалобно мяукнула кошка, в путь ей полетела сковорода и яростные угрозы какой-то бабки. Сковорода пролетела через окно на улицу и с громким лязгом грохнулась на каменные плиты двора. Ручка отлетела прямо к ногам Британи, но она прошла мимо, стараясь не слушать глупые ругательства на кошку. двор перетек в улочку, на которой совсем никого не было, а улочка стала мостом, на котором никто не стоял. Британи миновала их очень быстро, и уже не задерживая дыхание из-за запаха. Она только схватила свой большой чепец, который ненароком оставила недавно ночью привязанным к мосту на узелок. Британи спрятала волосы и надвинула чепец поопрятней, все продолжая идти по пахнущим, подтопленным улицам с недорогими комнатами.
-Этот молодой человек,- с усмешкой начала Эстель,- сделал мне скидку в 80% на любой напиток и круассан. Это было бы бесчеловечно не воспользоваться такой добротой. А я ведь даже не узнала, как его зовут?- с этими словами Эстель дожевала кусок теста и принялась за новый. Британи сделала глоток кофе.
- Эстель, на самом деле вы..,- начала Британи
- Можешь звать просто Эст, - отстав от круассана, Эстель взглянула на Британи. Но после она снова продолжила поедать выпечку.
- Хорошо. Я хочу сказать, ЭСТ,- раздавлено промолвила Британи,- что ты ему понравилась и, похоже, достаточно сильно. Ты очень красивая, и очень привлекательная.- Британи немного примолкла, отхлебнув кофе. Она посмотрела на ухмыляющееся выражение лица Эстель. Она как-то по-особенному сидела. Расслабленно, сложив ноги друг на друга, свесив свои локти, она выражала легкость… не развязность. Похоже, что ей могли даже бесплатно отдать этот кофе за то, что у нее отроду рыжие волосы и милые черты лица. Когда Британи допила кофе, а Эстель съела круассан, вся толпа уже разбежалась со своим кофе по делам. Дороги были пусты, и теперь можно было пройти без очередей и остановок до неизвестного места назначения. Девушки встали и, на всякий случай, взявшись за руки, пошли мимо маленьких толп людей дальше по цветочным улицам, в сердце города. Тут не было слышно природы, зато отчетливо слышались шепотки людей и детей. Маленькие мальчики, осмеливаясь, пару раз подходили к Эстель или Британи, чтобы что-то спросить, но обеспокоенные мамочки оттаскивали детей подальше от девушек, принося извинения, если те вдруг начинали дергать за волосы Эстель. Но Эстель, как ни странно, только улыбалась и не придавала значения таким, как она сказала, мелочам. Вокруг становилось все громче, люди теснились и жались друг к другу в толпе снова и Британи, сжавшись между кучкой студентов, протаскивала Эстель вглубь толпы, все ожидая конца безудержной давки. Везло только тогда, когда вместо молодежи попадались взрослые люди или подростки, выросшие в пределах Локарта. Они расступались, смотрели вслед. Эстель не успевала взглянуть на каждого и шла с вытянутой до ушей улыбкой, которая не казалась Британи такой уж привлекательной. А на что ей тогда улыбаться, раз ей не нравится? Только разве из принципа. А если из принципа, то не понятного Британи, которая с каменным лицом обошла всех любопытных и смотрящих мимо. Наконец из-за спин людей показался луч солнца, Британи ступила через каменные плиты, приподнятые над другими, и дернула застрявшую в толпе Эстель к себе. Оказалось, что по дороге Британи затащила соседку на высокий холм, с которого открывался вид на городскую площадь. Солнце светило в глаза очень сильно и поэтому Британи пришлось укрыть рукой лоб чтобы увидеть кроме света старый фонтан, из которого била вода. Около фонтана, что не всегда было, расставили лавочки торговки и мороженщики. Дети подходили и покупали его, а потом вскачь бежали до миленьких пони, катающих других детей. Вокруг них обхаживались родители, а молодые студенты или старшие дети усиживались плотными рядами у фонтана или на траве около него. В городской праздник обычно серьезно поднимают цены на сладкие конфеты или фрукты, поэтому придется дойти до знакомого рынка. Британи немного задумалась, как пройти к рынку менее «толкучим образом», но думать вскоре стало тяжело. Эстель похоже была в изумлении. Она спряталась от солнца за спину подруги и, вжавшись пальцами в ее плечи, уже искала место на траве у фонтана. Казалось, она впервые смотрела на такое обычное действо и предвкушала его. Британи все надеялась, но Эстель потянулась вперед и с разгоном пробежала вниз. Она повела за собою хозяйку дома и с детским заливным смехом, она опрокинула Британи на мягкую траву, ужав ее грудь руками. От этого Британи сильно закашлялась. Эстель сложила свои руки на колени и осталась сидеть так, только обернув к фонтану голов. Британи поднялась тоже. Она почувствовала, как мелкие капли долетают до ее лица. С наслаждением она уже думала прилечь на траву и забыться во сне, но тут она вспомнила, как по-быстрому можно проскользнуть к рынку через старый дворик дома-колодца. Но это точно не могло бы понравиться Эст. Она любила красоту и терпеть не могла, похоже, любое некрасивое вокруг нее. А там, Британи отчетливо помнила, даже запах оставлял желать лучшего. Она не стала ложиться, а осталась сидеть так, как сидела. Эстель разлеглась и думала потянуться. Но узкое платье мешало ей это сделать, поэтому пришлось заложить руки под свою спину. Британи начала подумывать о том, чтобы ненадолго оставить Эстель одну. Она взрослая и точно не пропадет. С этой мыслью Британи встала, подняла подол платья и сама еле как поднялась на ноги. Повернувшись к своей рыжей соседке, которая слегка озадачилась, она попросила ее не уходить далеко, развернулась в сторону темного проема между домами, и ушла в неизвестном для Эстель направлении. Вскоре Эстель снова улеглась и завязала короткий разговор с сидящей рядом молодой девушкой.
Пока Британи растворилась в проеме между домами, ей вслед обернулись только некоторые бабки, покачав головой. Как только она перешла через старую, сильно скрипящую калитку, нос пронзил отвратительный запах помоев и грязи. Вокруг стояли пакеты с мусором и разношерстным хламом, которые на улицы выкидывали местные жильцы дома-колодца. Пройдя мимо обшарпанной стены, Британи все же заткнула свой нос не в силах терпеть эту вонь. Из окна жалобно мяукнула кошка, в путь ей полетела сковорода и яростные угрозы какой-то бабки. Сковорода пролетела через окно на улицу и с громким лязгом грохнулась на каменные плиты двора. Ручка отлетела прямо к ногам Британи, но она прошла мимо, стараясь не слушать глупые ругательства на кошку. двор перетек в улочку, на которой совсем никого не было, а улочка стала мостом, на котором никто не стоял. Британи миновала их очень быстро, и уже не задерживая дыхание из-за запаха. Она только схватила свой большой чепец, который ненароком оставила недавно ночью привязанным к мосту на узелок. Британи спрятала волосы и надвинула чепец поопрятней, все продолжая идти по пахнущим, подтопленным улицам с недорогими комнатами.
