-Хлеб да соль, - клацнул зубами новый оборотень.
-К-к-как вы вошли? – единственная оставшаяся в голове Вени мысль не давала ему покоя. – Я же дверь запер.
Волчья морда изобразила ухмылку.
-Ну запер ты, и чё? Там делов-то на две отмычки.
Хриплый низкий голос раскатился по кухне. Веня сглотнул и подобрал трубку с пола. Шок отпустил. То ли привыкание началось, то ли запас нервов кончился, но вид существа с человеческим телом и волчьей головой не запустил истерику по кругу. Салатного цвета пуховик, джинсы, высокие дутые сапоги и рюкзак тоже не последнюю роль сыграли – оборотень до того походил на студента, сдуру напялившего маску, что испортил всё впечатление.
-Бабка твоя где? – рыкнул волк.
-В городе… кажется… А она-то вам зачем?
-Кушать хочу! Пирожков и горшочек масла. Когда явится?
-Не знаю.
-Подождем, - волк развернулся и вышел из кухни. Веня посеменил следом.
Носками сапог, которые оборотень так и не снял, гость толкнул одну дверь, другую, пока не замер на пороге гостинной.
-О, кого я вижу, - спящая на диване Лиса вздрогнула от его голоса. –И ты тут. А ну-ка вставай!
В следующую секунду Волк схватил девушку за щиколотку и сдернул ее с дивана. Лиса взвизгнула и рухнула на ковер.
На широкой ладони Волка осталась кровь.
-Ты что делаешь? – неожиданно громко возмутился Вениамин, помогая Лиса подняться. – Она же ранена!
-Да? – Волк подозрительно присмотрелся к пятну на ладони и лизнул его. – Точно. Ауке попалась, вертихвостка?
-Я бы не попалась, - простонала сонная девушка, приваливаясь к мягкой спинке. – Это он его позвал.
-И за каким?- повернул морду волк. От его взгляда Вениамину снова поплохело.
-Никого я не звал, - тоненько пропищал парень.
-А кто бубнил: “Шёл, нашёл, потерял”? – Лиса обижено сверкнула глазами и закуталась в одеяло до самого носа.
-Да я просто урок вспомнил! Нам на истории рассказывали…
-А про себя вспоминать западло было? – оскалился волк. – Ну и чо, как тебе практика по предмету? Выучил, школяр?
Веня опустил руки и попятился, а потом просто сел на ковер и уткнулся лбом в колени. Это что же получается: вся эта мамонтология, которой их кормят в школе – правда? И нечисть в лесу живет, и оборотни шастают, и колдуны ворожат? Да быть такого не может! Поверишь в такое и всё! – прямой путь в дурку. Вспомнив мамины методы работы и её подопечных, Вениамин вздрогнул.
А если на секунду допустить, что… Ну не привиделась же ему Лиса в звериной шкуре. Да и этот, с волчией мордой, вполне себе реальный. Когда мимо проходил, даже псиной попахивало. Несильно, правда. И кровь на полу была, и ванную, кстати, тоже помыть надо.
А раз они все настоящие…
-Что вам от меня надо?
Оборотни переглянулись. Лиса еще глубже зарылась в одеяло, и слово взял волк:
-Бабку Дуню нам надо.
-Нету тут таких.
-Ты ж сам сказал, что она в город подалась.
-Это моя бабушка подалась… В смысле, поехала. Поликарпа Мировна.
Как у волка получилось изобразить озадаченность, Веня не понял, но оборотень очень натурально подвис.
-А ты давно в этом доме живешь? – подозрительно прищурился он через пару минут.
-Почти десять лет, - под пристальным взглядом жёлтых глаз отвечать приходилось придельно честно и быстро. Волк без труда мотивировал парня собраться с мыслями – добиться такого эффекта не удавалось ещё ни одному его учителю.
-А до тебя кто жил?
-Не знаю. Дед какой-то, пьянь. Мы из подвала пустые бутылки неделю выносили. Все про место нехорошее вещал… погодите…
В памяти не осталось лиц, только обрывки эмоций и несколько слов. “Нехорошее место”, “видунья”, “проходной двор”…
-Так вы того, - от волнения Веня вскочил на ноги и даже подошел к Волку. – Предыдущих хозяев ищите что ли? Так они давно съехали, вам в город надо возвращаться. У отца где-то даже адрес записан… Только мы дом у мужика покупали, он один жил, никакой бабки не было.
Лиса глухо заскулила и укрылась с головой.
Волк выть не стал, по-простому выругался. Грязно и, на зависть Вене, заковыристо.
-Ну, значит, ты нам ответишь, - отведя таким образом душу, решил он.
Трель мобильника разлилась по дому. С такой радостью Вениамин ещё никому не отвечал.
-Про волков, - без предисловий зачастил в трубку Дима. – “Оборотней-волков можно разделить на три группы. Обращённые – те, на кого была наброшена проклятая волчья шкура или заговорённый пояс. Колдуны и ведьмы, напротив, обращались в зверя добровольно, так как знали способ вернуться к нормальной жизни; третья категория — проклятые, самая непредсказуемая и, в отличие от других, обреченная на звериное житье.” У тебя какой?
-Первый или второй, - Вениамин выскочил в коридор и зажал ладонью динамик. – Что там дальше?
-Ага. Сейчас… Волк, он же волкодлак, он же волкулак… Ну, тебе же только славянский эпос нужен?
-Можно и его, - пробормотал Вениамин, с опаской глядя на Волка, уверенно прошагавшего мимо него на кухню.
-Тогда самое главное, - Дима был как никогда сосредоточен и краток. – “Считается, что внешне отличить настоящего зверя от оборотня очень сложно, но всё же что-то в их поведении не совпадает, и позволяет распознать опасную подмену. Хотя тут «бабушка надвое сказала»: волколак в большинстве случаев сохраняет человеческий разум, и способен контролировать свои действия; только дар речи у него пропадает”. Правда что ли?
-Ага.
-Жесть. “Молва наделила оборотней не только колдовским происхождением, но и нечеловеческими способностями. Считалось, что человек в зверином обличье гораздо сильнее и быстрее любой из своих ипостасей по отдельности”. Это всё так, на заметку. А вот это тебе может пригодиться: “Однако волколак не бессмертен. Вряд ли найдется смельчак, который сумеет одолеть его в равном бою; но можно попробовать ранить оборотня, и, вычислив его позднее среди людей, убить. Славяне (и не только они) верили, что рана, нанесенная волку, будет мучить и человека”. Как раз ваш случай! Так что поздравляю! Теперь ты немного доктор и почти ветеринар!
От такой радости Веня с удовольствием отказался бы. Но Димка уже разошёлся не на шутку.
-“Знаменитая серебряная пуля появилась позднее, а предки справлялись с недружелюбными существами «по старинке»: отсекали голову. К крайним мерам прибегали в том случае, если вернуть оборотня в мир людей не представлялось возможным”.
-Это ты к чему? – уточнил Вениамин, которого уже начинало ощутимо подташнивать – то ли от голода, то ли от себя в роли былинного героя. Как-то резко знаток Гугла перешел от бинтов к серебру.
-Это я к тому, друг мой Мино, что тебе надо срочно выяснить, чего от тебя хотят эти перцы. Иди и контактируй. А я ещё что-нибудь найду пока. Перезвони мне через полчасика.
-Зачем?
-Не перезвонишь – я побегу в полицию. Отбой.
Веня тяжело вздохнул. Хуже друга только единственный друг. Но Димон прав – контактировать придется.
Убедив себя, что полиция приедет быстро, парень решительно направился на кухню, а там едва не задохнулся от возмущения: Волк сидел за столом и наворачивал утку с салатом. Прямо так, в пуховике и сапогах, с которых под стол уже натекла изрядная лужа. И осталась от утки только ножка!
Не иначе как под действием желудочного сока Вениамин пересек кухню, выхватил из под руки нежданного гостя утиную ножку и вгрызся в нее. Тот и не подумал возмущаться, хмыкнул и скрестил руки на груди, наблюдая за парнем из-под рестниц.
Голод, как и храбрость отступили, Вениамин с трудом проглотил кусок и под предлогом “поставить чайник” смылся к плите.
-Слышь, парень, как там тебя?
-Вениамин.
-Венька, значит. Подь сюда. Разговор есть.
Оборотень подтянул к себе ногой табуретку и кивнул на неё Вене. Пришлось садиться.
-Дела у нас такие, - начал оборотень, навалившись на стол и вперив в парня орехового цвета глаза. Вениамин сглотнул и отодвинулся. - Бабка Дуня нам нужна.
-Так нету её, я же уже говорил...
-А вот поэтому-то мы тут и сидим. Вы когда дом перестраивали, много барахла выкинули?
-Много, - вжал голову в плечи Веня. Что же это — им вещи старых хозяев нужны? И всё? А как же волчья морда?..
Только в этот момент до бедного парня, наконец, дошло, что же не так: на кухню зашёл полуволк, а утку заглатывал человек. Уставший, неухоженный, с трёхдневной щетиной, но всё ж таки человек — коротко стриженный брюнет лет двадцати пяти, подтянутый, смазливый даже, если хорошенько рожу отмыть. Вот только ухмылка продирает до костей.
-Чё глаза вылупил? - хрипло поинтересовался Волк. Глаза у него, кстати, потемнели, стали карими. - Ничего не осталось?
-Ну,.. фигня вон какая-то над дверью висит... Отцу понравилась...
-Фигня, - вздохнул оборотень и неожиданно оскалился белоснежными, вполне человеческими, но не менее жуткими клыками. - Да из-за этой самой фигни ты тут чаёк пить собираешься, а не кишки по снегу собираешь! Что ещё есть?!
-Ничего!
-Точно?!
-Да!!!
-Хреново, - снова понурился Волк. – Тогда давай лапу.
-Зачем?
-Отгрызу, блин! Давай, сказал!
И не успел абсолютно несчастный и окончательно потерявшийся Вениамин испугаться, как Волк схватил его за запястья.
Туман...
В рассветных сумерках он стелется пушистой невесомой дымкой. Чернильной кляксой разлёгся по холмам лес. Где-то там, за его могучими стволами-сторожами, укрылась деревня – маленькая, ничем не приметная, разъединственная на всю округу.
Времени почти нет.
Деревня проснётся с петухами, замычит, заухает, заскрипит воротами и колодезной цепью. Поднимет бесконечной отупляющей рутиной солнце и не даст ему упасть за горизонт до самого вечера.
Времени почти нет, но он успеет.
Всё уже готово: огонь в печи пылает, пожирая пучок полыни, от чего по избе разливается удушливый запах. Настойка из гоноболи не подвела – девушка сидит смирно, не пытается развязать верёвки. И не плачет, только вздрагивают худенькие плечи да венок из полевых цветов сбился.
Много раз она пожалела, что вышла сегодня из дому, что дала себя уговорить подружкам и пошла с ними на берег реки, где весёлые, опьяневшие от бражки и весны односельчане развели костры и дружно провожали зиму. Не стоило верить уютному баску старика, подсевшего к девушке и за разговором сманившего её в лес. Ноги-то у него ого-го как ходят, даром что старый. На людях притворялся, что без опоры до дома не дойдёт, а как на тропинку к хутору ступили, клещами впился в локоть помощницы, перекинул через плечо и был таков.
В пляшущих отсветах очага рисунки на полу кажутся чёрными змеями. Что там старик-колдун выводит, ей не разглядеть. Да и не умеет она читать. А колдун, ещё совсем недавно приходивший к ним в дом подлечить корову, старательно водит угольком по неструганым доскам, нараспев приговаривая непонятные, незнакомые слова.
Нож с костяной ручкой и глиняная миска уже на столе. Только руку протяни. Кабы не верёвки...
На крыльце кто-то бухнул сапогами. Девушка вскидывается на звук, в чёрных глазах её — надежда. А вдруг хватились, а вдруг успели...
Колдун тоже слышит. На миг выпадает из пальцев уголь, на миг оборачивается он к двери, и блестят его глаза. Миг – и за окном разливается волчий вой, захлёбывается тоской и яростью.
Колдун злорадно скалит редкие кривые зубы и выводит жертву из-за стола.
Раз – девушка вскрикивает, два – и по бледным ладоням стекают ручейки крови, три – буквы на полу выпивают её с жадностью упыря, разгораясь на глазах.
Жертва падает, от неё к углам избы разбегаются огненные строчки. Крупная дрожь бьёт худенькое тело, и старик накидывает ей на плечи лисью шкуру. Согреть? Нет.
Дверь распахивается, с треском слетает с петель. На пороге – парень в разорванном тулупе сжимает в руке оберег. Видит жертву, видит колдуна и с рёвом кидается на него.
Всего пара шагов.
Пара шагов и все было бы кончено.
Но рыжий зверь уже поднял морду...
-Всё, хорош, - оборотень ещё раз встряхнул Вениамина и похлопал по спине.
Веня закашлялся, с трудом сглатывая горькую слюну. В голове гудело, будто кастрюлю на неё одели и скалкой лупят. Запах из кухонной раковины, над которой его держал Волк, напомнил о съеденной вчера на ужин рыбе. Затошнило с такой силой, что пришлось срочно изворачиваться и нестись в туалет.
Вместе с желудком прочистились и мозги. Умывшись холодной водой, Вениамин на полусогнутых ногах побрёл обратно на кухню.
Привалившись плечом к стене, Волк вглядывался в темень за окном. На парня он не обратил внимания до тех пор, пока тот не потянулся к надкусанной утиной ноге.
-Воды лучше попей. Полегчает. Или чая сладкого.
Веня вздрогнул, но послушно встал с табуретки за чаем. Чайник, кстати, только что закипел. Неужели Волк подсуетился?
-Слышь.., - Веня очень старался спросить небрежно, как что-то несущественное, но получилось пискляво и жалобно. – Как тебя звать?
-Серый, - ухмыльнулся Волк.
-Врёшь, - Вениамин насупился и мстительно налил чаю только себе, проигнорировав две другие кружки.
-Не, правда, - неожиданно мирно хмыкнул оборотень, подсаживаясь к столу. – Серёга я. Был.
Через пару минут отпустило. Чай и правда помог. Веня прихлёбывал его маленькими глотками и пытался хоть как-то уложить в голове то, что увидел.
-Как ты это сделал? Ну, показал мне...
-Дар у меня такой. Пока человеком был, баял хорошо, любой выдумке народ верил. А сейчас так получается.
-А это правда?
-Правда. Рассказывать долго, а показать быстро. Вопросы есть?
-Девушка – это Лиса?
-Она.
-А мужик в дверях, значит, ты. Кто тебе Лиса? Невеста?
-Сеструха.
-И сколько ж вам лет?
-Много. Твоего родного города ещё и в помине не было, когда мы родились. А вот хутор, который твой отец у пьянчуги выторговал, был. И деревня, что на севере, тоже была.
-Так это чего, - Веня сглотнул и по-новому глянул на собственный дом. – Мы в логове колдуна живём?
-Ага, - хрипло хохотнул Серый Волк и очень убедительно клацнул зубами. – Страшно?
Парень уткнулся в кружку. Страшно – не то слово! Вот только непонятно, чего теперь бояться: чужаков в своём доме или внезапного помутнения рассудка? Иначе как галлюцинацией весь творящийся сегодня кошмар и не объяснить. А хуже всего то, что он не заканчивается.
-Зачем вы пришли? – тихо и жалобно спросил Веня.
Серый, который Волк, тяжело вздохнул.
-Мы хотим обратно.
-Куда?
-Не куда, а в кого. Колдун жил на хуторе ещё при нашем деде. Ворожил понемногу, обереги делал, скотину лечил, наговоры читал. Порчей и приворотом не баловался – у мужиков деревенских разговор короткий, мигом рожу начистили бы. Короче, по мелочи всё... А хотелось ему и денег побольше, и кусок послаще. Вот старый хрен и решил, что может выторговать у лесного духа силу. Как он на Ауку вышел, я не знаю. Договорились они. Аука поставил условие: могущество в обмен на вечного слугу. А кто ему служит?
-Кто?
Серый красноречиво оскалился.
-Лиску-то он выкрал с праздника, она тогда молоденькая была, доверчивая. Пожалела старичка, вызвалась его до дома проводить. А я сам пршёл. За ней. Вот только вечных слуг из нас не получилось.
Волк замолчал, нырнув в себя как в омут. Веня замер с остывшей кружкой в руке. Слушать дальше не хотелось, но все равно ведь придётся. В отчаянной трусившей душе страдала надежда, что незнакомец выговориться и уйдёт, поняв, что с Веней каши не сваришь.
-Вышел наш срок, понимаешь? – вскинулся вдруг оборотень, опалив парнишку яростным взглядом. – Сегодня. В полночь. А обряд провести некому!
-К-к-как вы вошли? – единственная оставшаяся в голове Вени мысль не давала ему покоя. – Я же дверь запер.
Волчья морда изобразила ухмылку.
-Ну запер ты, и чё? Там делов-то на две отмычки.
Хриплый низкий голос раскатился по кухне. Веня сглотнул и подобрал трубку с пола. Шок отпустил. То ли привыкание началось, то ли запас нервов кончился, но вид существа с человеческим телом и волчьей головой не запустил истерику по кругу. Салатного цвета пуховик, джинсы, высокие дутые сапоги и рюкзак тоже не последнюю роль сыграли – оборотень до того походил на студента, сдуру напялившего маску, что испортил всё впечатление.
-Бабка твоя где? – рыкнул волк.
-В городе… кажется… А она-то вам зачем?
-Кушать хочу! Пирожков и горшочек масла. Когда явится?
-Не знаю.
-Подождем, - волк развернулся и вышел из кухни. Веня посеменил следом.
Носками сапог, которые оборотень так и не снял, гость толкнул одну дверь, другую, пока не замер на пороге гостинной.
-О, кого я вижу, - спящая на диване Лиса вздрогнула от его голоса. –И ты тут. А ну-ка вставай!
В следующую секунду Волк схватил девушку за щиколотку и сдернул ее с дивана. Лиса взвизгнула и рухнула на ковер.
На широкой ладони Волка осталась кровь.
-Ты что делаешь? – неожиданно громко возмутился Вениамин, помогая Лиса подняться. – Она же ранена!
-Да? – Волк подозрительно присмотрелся к пятну на ладони и лизнул его. – Точно. Ауке попалась, вертихвостка?
-Я бы не попалась, - простонала сонная девушка, приваливаясь к мягкой спинке. – Это он его позвал.
-И за каким?- повернул морду волк. От его взгляда Вениамину снова поплохело.
-Никого я не звал, - тоненько пропищал парень.
-А кто бубнил: “Шёл, нашёл, потерял”? – Лиса обижено сверкнула глазами и закуталась в одеяло до самого носа.
-Да я просто урок вспомнил! Нам на истории рассказывали…
-А про себя вспоминать западло было? – оскалился волк. – Ну и чо, как тебе практика по предмету? Выучил, школяр?
Веня опустил руки и попятился, а потом просто сел на ковер и уткнулся лбом в колени. Это что же получается: вся эта мамонтология, которой их кормят в школе – правда? И нечисть в лесу живет, и оборотни шастают, и колдуны ворожат? Да быть такого не может! Поверишь в такое и всё! – прямой путь в дурку. Вспомнив мамины методы работы и её подопечных, Вениамин вздрогнул.
А если на секунду допустить, что… Ну не привиделась же ему Лиса в звериной шкуре. Да и этот, с волчией мордой, вполне себе реальный. Когда мимо проходил, даже псиной попахивало. Несильно, правда. И кровь на полу была, и ванную, кстати, тоже помыть надо.
А раз они все настоящие…
-Что вам от меня надо?
Оборотни переглянулись. Лиса еще глубже зарылась в одеяло, и слово взял волк:
-Бабку Дуню нам надо.
-Нету тут таких.
-Ты ж сам сказал, что она в город подалась.
-Это моя бабушка подалась… В смысле, поехала. Поликарпа Мировна.
Как у волка получилось изобразить озадаченность, Веня не понял, но оборотень очень натурально подвис.
-А ты давно в этом доме живешь? – подозрительно прищурился он через пару минут.
-Почти десять лет, - под пристальным взглядом жёлтых глаз отвечать приходилось придельно честно и быстро. Волк без труда мотивировал парня собраться с мыслями – добиться такого эффекта не удавалось ещё ни одному его учителю.
-А до тебя кто жил?
-Не знаю. Дед какой-то, пьянь. Мы из подвала пустые бутылки неделю выносили. Все про место нехорошее вещал… погодите…
В памяти не осталось лиц, только обрывки эмоций и несколько слов. “Нехорошее место”, “видунья”, “проходной двор”…
-Так вы того, - от волнения Веня вскочил на ноги и даже подошел к Волку. – Предыдущих хозяев ищите что ли? Так они давно съехали, вам в город надо возвращаться. У отца где-то даже адрес записан… Только мы дом у мужика покупали, он один жил, никакой бабки не было.
Лиса глухо заскулила и укрылась с головой.
Волк выть не стал, по-простому выругался. Грязно и, на зависть Вене, заковыристо.
-Ну, значит, ты нам ответишь, - отведя таким образом душу, решил он.
Трель мобильника разлилась по дому. С такой радостью Вениамин ещё никому не отвечал.
-Про волков, - без предисловий зачастил в трубку Дима. – “Оборотней-волков можно разделить на три группы. Обращённые – те, на кого была наброшена проклятая волчья шкура или заговорённый пояс. Колдуны и ведьмы, напротив, обращались в зверя добровольно, так как знали способ вернуться к нормальной жизни; третья категория — проклятые, самая непредсказуемая и, в отличие от других, обреченная на звериное житье.” У тебя какой?
-Первый или второй, - Вениамин выскочил в коридор и зажал ладонью динамик. – Что там дальше?
-Ага. Сейчас… Волк, он же волкодлак, он же волкулак… Ну, тебе же только славянский эпос нужен?
-Можно и его, - пробормотал Вениамин, с опаской глядя на Волка, уверенно прошагавшего мимо него на кухню.
-Тогда самое главное, - Дима был как никогда сосредоточен и краток. – “Считается, что внешне отличить настоящего зверя от оборотня очень сложно, но всё же что-то в их поведении не совпадает, и позволяет распознать опасную подмену. Хотя тут «бабушка надвое сказала»: волколак в большинстве случаев сохраняет человеческий разум, и способен контролировать свои действия; только дар речи у него пропадает”. Правда что ли?
-Ага.
-Жесть. “Молва наделила оборотней не только колдовским происхождением, но и нечеловеческими способностями. Считалось, что человек в зверином обличье гораздо сильнее и быстрее любой из своих ипостасей по отдельности”. Это всё так, на заметку. А вот это тебе может пригодиться: “Однако волколак не бессмертен. Вряд ли найдется смельчак, который сумеет одолеть его в равном бою; но можно попробовать ранить оборотня, и, вычислив его позднее среди людей, убить. Славяне (и не только они) верили, что рана, нанесенная волку, будет мучить и человека”. Как раз ваш случай! Так что поздравляю! Теперь ты немного доктор и почти ветеринар!
От такой радости Веня с удовольствием отказался бы. Но Димка уже разошёлся не на шутку.
-“Знаменитая серебряная пуля появилась позднее, а предки справлялись с недружелюбными существами «по старинке»: отсекали голову. К крайним мерам прибегали в том случае, если вернуть оборотня в мир людей не представлялось возможным”.
-Это ты к чему? – уточнил Вениамин, которого уже начинало ощутимо подташнивать – то ли от голода, то ли от себя в роли былинного героя. Как-то резко знаток Гугла перешел от бинтов к серебру.
-Это я к тому, друг мой Мино, что тебе надо срочно выяснить, чего от тебя хотят эти перцы. Иди и контактируй. А я ещё что-нибудь найду пока. Перезвони мне через полчасика.
-Зачем?
-Не перезвонишь – я побегу в полицию. Отбой.
Веня тяжело вздохнул. Хуже друга только единственный друг. Но Димон прав – контактировать придется.
Убедив себя, что полиция приедет быстро, парень решительно направился на кухню, а там едва не задохнулся от возмущения: Волк сидел за столом и наворачивал утку с салатом. Прямо так, в пуховике и сапогах, с которых под стол уже натекла изрядная лужа. И осталась от утки только ножка!
Не иначе как под действием желудочного сока Вениамин пересек кухню, выхватил из под руки нежданного гостя утиную ножку и вгрызся в нее. Тот и не подумал возмущаться, хмыкнул и скрестил руки на груди, наблюдая за парнем из-под рестниц.
Голод, как и храбрость отступили, Вениамин с трудом проглотил кусок и под предлогом “поставить чайник” смылся к плите.
-Слышь, парень, как там тебя?
-Вениамин.
-Венька, значит. Подь сюда. Разговор есть.
Оборотень подтянул к себе ногой табуретку и кивнул на неё Вене. Пришлось садиться.
-Дела у нас такие, - начал оборотень, навалившись на стол и вперив в парня орехового цвета глаза. Вениамин сглотнул и отодвинулся. - Бабка Дуня нам нужна.
-Так нету её, я же уже говорил...
-А вот поэтому-то мы тут и сидим. Вы когда дом перестраивали, много барахла выкинули?
-Много, - вжал голову в плечи Веня. Что же это — им вещи старых хозяев нужны? И всё? А как же волчья морда?..
Только в этот момент до бедного парня, наконец, дошло, что же не так: на кухню зашёл полуволк, а утку заглатывал человек. Уставший, неухоженный, с трёхдневной щетиной, но всё ж таки человек — коротко стриженный брюнет лет двадцати пяти, подтянутый, смазливый даже, если хорошенько рожу отмыть. Вот только ухмылка продирает до костей.
-Чё глаза вылупил? - хрипло поинтересовался Волк. Глаза у него, кстати, потемнели, стали карими. - Ничего не осталось?
-Ну,.. фигня вон какая-то над дверью висит... Отцу понравилась...
-Фигня, - вздохнул оборотень и неожиданно оскалился белоснежными, вполне человеческими, но не менее жуткими клыками. - Да из-за этой самой фигни ты тут чаёк пить собираешься, а не кишки по снегу собираешь! Что ещё есть?!
-Ничего!
-Точно?!
-Да!!!
-Хреново, - снова понурился Волк. – Тогда давай лапу.
-Зачем?
-Отгрызу, блин! Давай, сказал!
И не успел абсолютно несчастный и окончательно потерявшийся Вениамин испугаться, как Волк схватил его за запястья.
Туман...
В рассветных сумерках он стелется пушистой невесомой дымкой. Чернильной кляксой разлёгся по холмам лес. Где-то там, за его могучими стволами-сторожами, укрылась деревня – маленькая, ничем не приметная, разъединственная на всю округу.
Времени почти нет.
Деревня проснётся с петухами, замычит, заухает, заскрипит воротами и колодезной цепью. Поднимет бесконечной отупляющей рутиной солнце и не даст ему упасть за горизонт до самого вечера.
Времени почти нет, но он успеет.
Всё уже готово: огонь в печи пылает, пожирая пучок полыни, от чего по избе разливается удушливый запах. Настойка из гоноболи не подвела – девушка сидит смирно, не пытается развязать верёвки. И не плачет, только вздрагивают худенькие плечи да венок из полевых цветов сбился.
Много раз она пожалела, что вышла сегодня из дому, что дала себя уговорить подружкам и пошла с ними на берег реки, где весёлые, опьяневшие от бражки и весны односельчане развели костры и дружно провожали зиму. Не стоило верить уютному баску старика, подсевшего к девушке и за разговором сманившего её в лес. Ноги-то у него ого-го как ходят, даром что старый. На людях притворялся, что без опоры до дома не дойдёт, а как на тропинку к хутору ступили, клещами впился в локоть помощницы, перекинул через плечо и был таков.
В пляшущих отсветах очага рисунки на полу кажутся чёрными змеями. Что там старик-колдун выводит, ей не разглядеть. Да и не умеет она читать. А колдун, ещё совсем недавно приходивший к ним в дом подлечить корову, старательно водит угольком по неструганым доскам, нараспев приговаривая непонятные, незнакомые слова.
Нож с костяной ручкой и глиняная миска уже на столе. Только руку протяни. Кабы не верёвки...
На крыльце кто-то бухнул сапогами. Девушка вскидывается на звук, в чёрных глазах её — надежда. А вдруг хватились, а вдруг успели...
Колдун тоже слышит. На миг выпадает из пальцев уголь, на миг оборачивается он к двери, и блестят его глаза. Миг – и за окном разливается волчий вой, захлёбывается тоской и яростью.
Колдун злорадно скалит редкие кривые зубы и выводит жертву из-за стола.
Раз – девушка вскрикивает, два – и по бледным ладоням стекают ручейки крови, три – буквы на полу выпивают её с жадностью упыря, разгораясь на глазах.
Жертва падает, от неё к углам избы разбегаются огненные строчки. Крупная дрожь бьёт худенькое тело, и старик накидывает ей на плечи лисью шкуру. Согреть? Нет.
Дверь распахивается, с треском слетает с петель. На пороге – парень в разорванном тулупе сжимает в руке оберег. Видит жертву, видит колдуна и с рёвом кидается на него.
Всего пара шагов.
Пара шагов и все было бы кончено.
Но рыжий зверь уже поднял морду...
-Всё, хорош, - оборотень ещё раз встряхнул Вениамина и похлопал по спине.
Веня закашлялся, с трудом сглатывая горькую слюну. В голове гудело, будто кастрюлю на неё одели и скалкой лупят. Запах из кухонной раковины, над которой его держал Волк, напомнил о съеденной вчера на ужин рыбе. Затошнило с такой силой, что пришлось срочно изворачиваться и нестись в туалет.
Вместе с желудком прочистились и мозги. Умывшись холодной водой, Вениамин на полусогнутых ногах побрёл обратно на кухню.
Привалившись плечом к стене, Волк вглядывался в темень за окном. На парня он не обратил внимания до тех пор, пока тот не потянулся к надкусанной утиной ноге.
-Воды лучше попей. Полегчает. Или чая сладкого.
Веня вздрогнул, но послушно встал с табуретки за чаем. Чайник, кстати, только что закипел. Неужели Волк подсуетился?
-Слышь.., - Веня очень старался спросить небрежно, как что-то несущественное, но получилось пискляво и жалобно. – Как тебя звать?
-Серый, - ухмыльнулся Волк.
-Врёшь, - Вениамин насупился и мстительно налил чаю только себе, проигнорировав две другие кружки.
-Не, правда, - неожиданно мирно хмыкнул оборотень, подсаживаясь к столу. – Серёга я. Был.
Через пару минут отпустило. Чай и правда помог. Веня прихлёбывал его маленькими глотками и пытался хоть как-то уложить в голове то, что увидел.
-Как ты это сделал? Ну, показал мне...
-Дар у меня такой. Пока человеком был, баял хорошо, любой выдумке народ верил. А сейчас так получается.
-А это правда?
-Правда. Рассказывать долго, а показать быстро. Вопросы есть?
-Девушка – это Лиса?
-Она.
-А мужик в дверях, значит, ты. Кто тебе Лиса? Невеста?
-Сеструха.
-И сколько ж вам лет?
-Много. Твоего родного города ещё и в помине не было, когда мы родились. А вот хутор, который твой отец у пьянчуги выторговал, был. И деревня, что на севере, тоже была.
-Так это чего, - Веня сглотнул и по-новому глянул на собственный дом. – Мы в логове колдуна живём?
-Ага, - хрипло хохотнул Серый Волк и очень убедительно клацнул зубами. – Страшно?
Парень уткнулся в кружку. Страшно – не то слово! Вот только непонятно, чего теперь бояться: чужаков в своём доме или внезапного помутнения рассудка? Иначе как галлюцинацией весь творящийся сегодня кошмар и не объяснить. А хуже всего то, что он не заканчивается.
-Зачем вы пришли? – тихо и жалобно спросил Веня.
Серый, который Волк, тяжело вздохнул.
-Мы хотим обратно.
-Куда?
-Не куда, а в кого. Колдун жил на хуторе ещё при нашем деде. Ворожил понемногу, обереги делал, скотину лечил, наговоры читал. Порчей и приворотом не баловался – у мужиков деревенских разговор короткий, мигом рожу начистили бы. Короче, по мелочи всё... А хотелось ему и денег побольше, и кусок послаще. Вот старый хрен и решил, что может выторговать у лесного духа силу. Как он на Ауку вышел, я не знаю. Договорились они. Аука поставил условие: могущество в обмен на вечного слугу. А кто ему служит?
-Кто?
Серый красноречиво оскалился.
-Лиску-то он выкрал с праздника, она тогда молоденькая была, доверчивая. Пожалела старичка, вызвалась его до дома проводить. А я сам пршёл. За ней. Вот только вечных слуг из нас не получилось.
Волк замолчал, нырнув в себя как в омут. Веня замер с остывшей кружкой в руке. Слушать дальше не хотелось, но все равно ведь придётся. В отчаянной трусившей душе страдала надежда, что незнакомец выговориться и уйдёт, поняв, что с Веней каши не сваришь.
-Вышел наш срок, понимаешь? – вскинулся вдруг оборотень, опалив парнишку яростным взглядом. – Сегодня. В полночь. А обряд провести некому!
