Ответа не последовало.
“Тише, тише!” – сказал Кисар со смешком. – “Не задавай слишком сложные вопросы, а то запутаешь этот маленький травоядный мозг”.
“Хах! Пожалуй, что так. Ну, в любом случае, мы не можем позволить существовать этому надругательству над нашим образом жизни. Как и паук никогда не подружится с мухой, так и добыча вместе с игрушкой хищника – это просто оскорбительно,” – ответил третий волк, перед тем как повернуться к дочери Леди. – “Самира! Окажи нам честь!”
Без дальнейших промедлений он швырнул куклу в сторону волчицы.
Заплаканные глаза Ла проследили за полетом куклы и то, как её поймали за голову, когда она оказалась в зоне досягаемости Самиры.
Волки, окружающие Ла, повернулись в сторону волчицы. Три пары глаз выжидающе смотрели на неё. Три зубастые ухмылки, готовые отметить её подвиг. Три пары когтистых лап, готовые начать хлопать.
Но Самира не смотрела на них в ответ. Она смотрела на другую пару глаз, которая также глядела на неё с умоляющим взглядом. Волчица медленно моргнула, беззвучно извиняясь. Она поднесла куклу ближе к морде, взглянула на неё в последний раз, вздохнула.
Хорошо поставленным укусом она оторвала плюшевую голову.
За этим последовал грохот из аплодисментов, пока она выплевывала голову на землю. Был смех и овации, а она продолжала разрывать куклу на куски своими клыками, укус за укусом.
Хотя она понимала, что не должна ничего чувствовать - ей было очень больно.
Она была сильной. Она была волком. Она может пережить эту боль.
Тогда почему ей казалось, что она сейчас развалится на куски, как и эта кукла, которая когда-то принадлежала ей?
Её друзья были так заняты этой забавой, что даже не заметили, как Ла начала реветь, убегая прочь.
Но Самира заметила.
Ла больше никогда не видела Самиру с тех пор. Небольшой, но стабильный поток денег окончательно иссяк. И по мере того, как зайчиха взрослела, так же иссякли её шансы когда-либо стать Подношением в будущем. Её младший братец, теперь очень активный малыш, которым она когда-то была, был последней надеждой их семейства на выживание. Время от времени, Ла видела, как её мама, будучи безумно любящей матерью, постоянно обучала его, тренировала его, давала ему два медовика в неделю. Этот малыш уже начинал проявлять себя; несмотря на свой крайне юный возраст, он был дисциплинирован, любознателен и, что более важно, очень счастлив своей ролью в качестве Звездочки.
Все это вызывало смешанные чувства. Нет, конечно же, она очень гордилась своим маленьким братиком, даже больше, чем она сможет признать – они были родней, как ни как! – но, в то же время, каждый раз, когда она видела его работающим над своей позой и осанкой и запоминающим необходимые движения, она не могла не вспоминать, насколько её жизнь была проще в его возрасте.
Смогла ли она стать хорошим Подношением? Или она все же потерпела неудачу? Оглядываясь назад, было проще предположить последний вариант. Её единственной целью в жизни было быть съеденной; и она потерпела неудачу на пути к ней. Да, её неудача принесла деньги её семье, чтобы они смогли прокормить себя, её неудача стала причиной дружбы, которую она бережно хранила до сих пор… но все же, это оставалось неудачей.
И ничто не подчеркивало факт этой неудачи так сильно, как приглашение на Бал Отвергнутых.
Бал проводился в честь несостоявшихся Звездочек, когда их всех собирали как скот, коим они теперь и являлись, дабы свести их со своими вторыми половинками, которых выбирали, исходя из их плодовитости, родословной и способности произвести здоровое и сильное потомство для насыщения правящей элиты. От бала там ничего не было; такое название вытекало из того факта, что большинство Звездочек, пытаясь произвести хорошее первое впечатление на свои потенциальных спутников, зачастую одевались в свои самые лучшие наряды, какие они могли только раздобыть. На практике, это мероприятие представляло из себя долгую и до невозможности скучную церемонию, на которой зачитывали имена новых пар, официально утверждали их брак, после чего отпускали тех домой к своим новым семьям, которых они даже не выбирали.
Что более важно, факт приглашения на эту церемонию был формальным знаком, указывающим на то, что они стали слишком стары, чтобы служить в качестве Подношения. Ла только начала выходить из подросткового возраста, но Аристократы были хорошо известны своей придирчивостью к еде, предпочитая нежную плоть совсем юных.
Мама была рядом, когда Ла вручали приглашение. Маленький кусочек ткани с вышитой Звездочкой в углу был передан старым зайцем из числа слуг при дворе. Мама была рядом, чтобы поддержать свою дочь объятиями, а Ла лишь почувствовала, как её уже-не-такое-маленькое сердце наполнилось разочарованием. Мама была рядом, чтобы объяснить, что, несмотря на свое название, Бал мог быть довольно веселым местом. Видя несколько несуразное выражение лица своей дочери, она поспешила рассказать свою собственную историю о том, как она сама сошлась со своим мужем; как вначале она была разочарована, что ей не достался кто-то более красивый, и как она осознала свою ошибку в суждении на пути домой, когда он очаровал её своими веселыми рассказами о своей работе садовником.
Мама была рядом, сказав, чтобы Ла забыла часть с ‘Отврегнутыми’ и сосредоточилась на том факте, что она сможет найти свою любовь.
Слова её мамы произвели несколько успокаивающий эффект. Ла не могла отрицать и то, что некоторые участники Бала действительно неплохо жили в дальнейшем. Главный пример находился у неё перед глазами, ведь даже спустя столько лет её родители продолжали свою совместную жизнь, а Ла продолжала видеть любовь между ними всякий раз, когда они общались, ссорились, обменивались похабными шутками, когда думали, что никого нет рядом.
С маленькой улыбкой на лице и мечтая, чтобы с ней рядом была Лани или её плюшевый волчонок в этот тяжелый момент, она кивнула и поблагодарила посыльного, который сразу двинулся к следующему дому.
“У меня до сих пор хранится та одежда, в которой я встретила твоего папу,” – закончила свои наставления мама, потрепав Ла за щеку в своей очаровательно раздражающей манере, к которой она так привыкла. – “Я уверена, что она тебе подойдет”.
Бал Отвергнутых проходил на опушке леса – некой нейтральной полосе между двумя слоями общества, использующейся в случае, когда знать не желает приглашать чернь на свою территорию, но при этом и сама не горит желанием смотреть на всякие примитивные халупы.
Дюжины представителей травоядных видов собрались вокруг подиума, на котором находилась Сводница, молодая и подвижная лисица, облаченная в красивый наряд из импортного шелка и украшений. В её руках находился большой сверток из ткани, в котором содержалась будущая судьба всех присутствующих.
Ла огляделась. Подавляющее большинство её сверстников были зайцами, прямо как она. Все они столпились вместе, будто их были сотни, образуя мешанину из меха разных цветов, ушей и беспокойства.
Над ними возвышались быки. Крупные и мускулистые, но при этом с мягкими чертами лица и безмятежные взглядом, который наблюдал за Сводницей. Эти добрые великаны выглядели вполне удовлетворенными своим местом в этой жизни. Взглянув на ближайшего быка, Ла стало интересно, какого это - быть больше, чем даже хищники, быть способным накормить не одного, а сразу нескольких. Поистине, они были благословлены.
Представителей других видов она здесь не наблюдала. Возможно, у них были свои собственные Балы Отвергнутых.
Изящным, отточенным движением Сводница развернула сверток. Тишина вокруг была такой, что было отчетливо слышно мягкое шуршание ткани. Так много глаз, которые выжидающе смотрели на лису, так много нервных вздрагиваний, тяжелых вздохов.
Они смотрели, как когтистый палец пробежался по полотну, ища первую строчку из списка. Они смотрели, как её глаза прищурились над написанными словами. Они смотрели, как её пасть открылась и обозначила судьбу первых из пар кристально чистым голосом, который больше подходил барду, чем обычному глашатаю.
“Копытные, Ром и Ула”.
Две широкие фигуры двинулись навстречу к сцене, тихо извиняясь перед морем зайцев, которое расступалось перед ними. Они встали перед Сводницей, уперев взгляд в землю. Каждый из них мог с легкостью прихлопнуть лису одним движением, но такая попытка даже не могла рассматриваться всерьез, о таком невозможно было даже помыслить.
Лисица широко взмахнула правой рукой над ними и отослала их прочь. Ром и Ула теперь официально стали парой, обреченные на долгую жизнь выращивания своих детей, лишь чтобы увидеть, как их жизни обрываются вновь и вновь и даже не рассматривая этот факт иначе, как замечательную возможность, которую им любезно предоставили аристократы. В качестве пары они начали удаляться от подиума, более не представляя интереса для Сводницы, ведя легкую беседу, чтобы получше узнать друг друга.
Скоро на их месте будет она, размышляла Ла. Она окинула взглядом множество зайцев вокруг.
Она не могла отрицать тот факт, что многие из них действительно выглядели милыми. Звездочки всегда цепляли собой взгляды, так или иначе, как результат хорошего ухода и освобождения от тяжелого труда. И Ла буквально чувствовала эту энергию вокруг, чувство притяжения перед неизбежной встречей с другим. Возможно, это было чувство предвкушения, возможно, это были её подростковые гормоны, возможно, это был просто результат того, что она была окружена представителями своего вида одного возраста. Все это заставляло её беспокоиться даже больше, чем сам процесс переклички. Она могла лишь догадываться, фантазировать о том, кто из этих зайцев будет её.
“Зайцы, Ри и Ора”.
Церемония продолжалась. Один за другим назывались имена Звездочек. Один за другим они выходили к подиуму, обменивались первыми взглядами между собой и уходили восвояси.
“Зайцы, Леп и Ми”.
Один за другим толпа редела. Толпа становилась все меньше и меньше. Ла все взволновано озиралась по сторонам; наверняка скоро наступит её черед.
“Зайцы, Ли и Пэм”.
Время медленно тянулось. Она увидела, как один из помощников Сводницы сдерживал зевок. Каждый раз, когда лиса произносила слово ‘зайцы’, Ла выжидающе смотрела на нее… лишь для того, чтобы в очередной раз расстроиться.
“Зайцы, Там и Ру”.
Каждый самец, который уходил к подиуму, был небольшой потерей для Ла. Медленно, но верно у неё стало нарастать напряжение в груди. Беспокойство превратилось в волнение, а волнение – в страх. И только когда в списке осталось всего несколько последних пар, она поняла кое-что ужасное.
Осталось всего пять зайцев.
Два самца. Три самки.
Нет, этого же не может быть, так? У неё была лучшая родословная, чем у половины зайцев в деревне – да даже во всем чертовом владении! Почему у неё до сих пор нет пары? Неужели она потерпит неудачу даже в качестве Отвергнутой?
“Зайцы, Ома и Эло”.
Она взглянула на последнюю самку из числа Звездочек, пухлую маленькую зайчиху с коричневым мехом, которая едва втиснулась в свою самодельную одежку. Она выглядела такой же взволнованной, как и сама Ла, но когда Ла пересеклась взглядом с такой же Отвергнутой, ища хоть какой-то поддержки, все, что она получила – это взгляд из чистой злобы, который она точно не заслуживала.
“Зайцы, Уто и Эма”.
Силы начали покидать тело Ла. Её ноги затряслись, голова начала кружиться. Последняя пара двинулась к сцене. Она была одна. Одетая в свою лучшую одежду, нарядная как кукла, ищущая всего лишь немного внимания, которым она была обделена. Тот немногий смысл жизни, который оставался у неё, испарился без остатка.
Она была в одиночестве посреди опушки. Впереди неё, Сводница свернула свой список обратно. Вокруг неё, все остальные пары, копытные и зайцы, буравили взглядами одного зайчонка, который не подходил даже на роль Отвергнутой.
Взгляды, вокруг неё, так много взглядов. Десятки, тысячи, миллионы. Жалеющие её, унижающие её, грустные и безразличные, это уже не имело никакого значения. Всю свою жизнь она была лишь предметов в глазах аристократов; такова была её роль, и она смирилась с этим. Но в этот момент даже остальные Звездочки, даже остальные Отвергнутые смотрели на неё, как на предмет; как на грустную, одинокую куклу в своей маленькой белой одежде и маленькими тесемочками, потерянную и брошенную посреди Бала.
Сводница даже не удостоила взглядом последнюю из последних. Со свернутым списком под рукой, она развернулась и спрыгнула с пьедестала.
Бал был окончен.
Ла пребывала в полной прострации на пути домой. Попытки более добрых из числа Звездочек подбодрить её были встречены лишь вежливой признательностью, озвученной дрожащим голосом. Она чувствовала себя пустой. Она даже не осталось сил плакать. Пустая. Одинокая. Брошенная. Она отдала Лани. Она лишилась волчонка. Самира бросила её.
И теперь ей отказали в желании быть любимой.
Она пришла домой, где её семья ждала Ла с улыбками на лицах. Улыбками, которые исчезли, когда они увидели её одну. Ла просто развела руки и обняла свою маму. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но комок в горле не позволил ей даже этого.
И только тут полились слезы.
Бом замолотил по двери. Его коренастая рука долбила по хлипкому дереву снова и снова.
“Открывай уже!” – орал боров. – “Это важно!”
За дверью раздался стон. Шаги. Тишина. Ключ провернулся в замке. И вот, с громким скрипом дверь немного приоткрылась. Характерный заячий глаз смотрел на него через щель, немного покрасневший и с мешком под ним. “А, это ты”.
Кабан сразу узнал голос Ла. Вот только она звучала… иначе. Честно говоря, он не видел её уже долгое время. Его работа требовала кучу усилий, а ублажение как аристократов, так и его жены, одинаково капризных и опасных созданий, требовало много времени.
“Что тебе надо?”
Да, она определенно звучала иначе. Более по-взрослому, определенно, но не только. Её речь была немного невнятной, как будто она болела или…
Оу.
“Ладно, прошу простить, я буду потише. Не знал, что ты решила приложиться к бутылке вчера, милочка,” – сказал он извиняющимся тоном. – “Просто зашел доставить сообщение для тебя”. Он достал небольшое письмо из своей сумки, раскрыл его и начал зачитывать текст. Ла взглянула на символы на бумаге; для неё все они выглядели, как каракули. Она вообще не могла понять, как можно складывать эти штуки в слова.
“Хмм. Так, я пропущу вводную и сразу перейду к сути. Много всяких красивых слов. Итак, начнем. Похоже, что ты приглашена на общественное собрание на территории Замка. Леди Самира хочет сделать важное заявление, и она хочет видеть тебя во время своей речи в качестве почетного гостя”.
За дверью бровь зайчихи вздернулась: “Леди Самира хочет моего присутствия?”
Бом заново прочитал письмо, чтобы удостовериться наверняка. “Похоже на то. В качестве Почетного Гостя. А это значит, что к тебе будут относиться нормально. Ну, настолько нормально, насколько это возможно в отношении таких, как мы”.
Ла вздохнула. Ну прямо её день. Только, как она начинала свыкаться с мыслью, что
