– А теперь еще в губы, любимая.
Непривычные интимные нотки, зазвучавшие в голосе, заставили широко распахнуть глаза и увидеть прекрасное лицо Даймона, склонившееся надо мной. Его горячие губы нежно припали к моим губам, заставляя забыть обо всем. Даже о том, что я уже не кошка.
Сильные пальцы заскользили по телу, пробуждая новое, еще неизведанное желание отдавать и обладать. А жадные губы находили все потаенные места и дарили им сладкие поцелуи.
Страсть накрыла горячей волной и оголила чувства до такой степени, что после первого проникновения в жаркие глубины, мне показалось, что в комнате взорвался фейерверк и рассыпался сотнями белых лепестков.
Эмоции зашкаливали, слова и признания были не нужны. Мы упивались любовью почти до рассвета. Но наступило утро, а вместе с ним и реальность.
Я еще полностью не пришла в себя после волшебной ночи, когда Даймон поцеловал меня в ушко и хрипловато произнес:
– Лисси, я прошу тебя стать моей женой.
¬– Дейм, ты вовсе не обязан... это ничего не значит, – неловко пробормотала я, пытаясь осторожно выскользнуть из его объятий.
¬– Ничего не значит, что ты была невинной? Или не обязан потому, что люблю тебя? – хитро спросил мой любимый дракон. – Ты моя королева, Крошка. Кроме тебя я никого не вижу рядом со мной.
– Ты отверг девушек из самых знатных семейств королевства, заявив, что они недостойны тебя. А теперь хочешь возложить корону на голову безродной девицы, взявшейся невесть откуда? Мятежные герцоги сразу воспользуются моментом и начнут дворцовый переворот.
– Я король и могу делать все, что хочу. Никто не смеет указывать мне на ком жениться. Ни герцоги, ни родственники.
– Все могут короли, кроме, как жениться по любви, – тихо возразила я, сумев все-таки выбраться из кровати.
Натянув ночную сорочку, я почувствовала себя защищенной. Трудно спорить голой.
– Пойми, я сама не знаю, кто я. Еще вчера ходила на четырех лапах и вылизывала хвост, а сегодня ты хочешь, чтобы я с радостью бросилась тебе на шею за столь лестное предложение.
– А еще поцеловала и сказала «да».
– Я даже не знаю, как выгляжу и сколько мне лет. То есть ваших лунтрий.
– Ты выглядишь чудесно, лунтрий так на сорок-сорок пять. Ушки с длинными кисточками и небольшой хвостик. Один или три? Сейчас уточню.
Даймон запустил руки под сорочку и сжал мои ягодицы.
– Не пойму, надо посмотреть, – озабоченно пробормотал он и стащил с меня сорочку.
– Хвостов определенно нет. Да ты и сама сейчас убедишься в этом.
Он подвел меня к стене, украшенной драпировкой и откинул в сторону тяжелую портьеру, открывая огромное зеркало в прелестной кованной оправе в виде резвящихся маленьких дракончиков.
На безукоризненно сияющей поверхности отразился король и невероятно красивая девушка рядом с ним. У меня перехватило дыхание. Человек не может быть настолько совершенным. Наверное, это видение Даймон вызвал в продолжение шутки о трех хвостах.
Я подошла ближе к зеркалу и провела по нему рукой. Прекрасная незнакомка повторила мой жест.
– Сам не устаю любоваться, ¬– вкрадчиво произнес Дейм, появляясь за моей спиной.
Его руки легли мне на талию, а затем медленно поползли вверх и накрыли упругую плоть. Зеркало повторяло каждый его движение, но я все равно не верила, что у меня теперь безупречная фигура и ангельское лицо.
– Теперь понятно, почему я так рвусь жениться на тебе? – провокационно спросил дракон-искуситель.
– А не боишься, что на мне «паутина соблазна»? – столь же дерзко спросила я. – И когда она спадет, твоя королева окажется старой толстой тёткой с бородавкой на носу. Может лучше не рисковать?
– О, какое интересное предположение, – проворковал Даймон, лаская мою грудь. – Обычно паутина действует несколько лунней, но для надежности лучше проведем здесь несколько лунариев.
– Я так подозреваю, что это комната магическая, если в ней с потолка сыплются лепестки роз всякий раз, когда ты…
– Когда я делаю тебя моей, –Даймон откровенно забавлялся моим смущением. – Да, Лисси, эта «Храм влюбленных» и его создали мои предки. Хочешь, расскажу их историю любви?
– Хочу, – ¬сразу согласилась я и нежно, но решительно прекратила его ласки. – Давай продолжим после того, как ты ее расскажешь.
Я подняла сорочку и снова надела ее, как свои доспехи. Надо разобраться со всем этом волшебством, чтобы понять, насколько оно искажает действительность. Чему можно верить, а чему нет? Твердо уверена я была лишь в одном – моя любовь к Даймону не наваждение.
Он громко вздохнул и надевая рубашку и штаны, демонстративно печально произнес:
– Я надеялся, ты скажешь, что наша история любви намного интересней древних легенд.
Да, правильно говорят, что привычки живут долго. Я подошла к Дейму и потерлась о него всем телом. Осталось еще только сказать «мяу».
Он засмеялся, а затем потянул меня к большому мягкому дивану. Усадил и обнял за плечи, а я уютно прижалась к нему и положила голову на плечо.
– Ну ладно, слушай, моя кошечка. Прапрабабушку звали Розария, а прапрадеда – Эдмунд. Они очень любили друг друга, но еще с колыбели имели других избранников. Розария была наследной принцессой Амидонии, и ее женихом стал принц Бурканадии. В те времена Тризания и Амидония враждовали, поэтому даже речь не могла идти о том, чтобы перезаключить помолвки.
– И тогда они сбежали?
– Эдмунд похитил Розарию в тот день, когда жених приехал за ней, чтобы увезти в свое королевство. Король Амидонии метал молнии и грозил Тризании войной за поруганную честь дочери. В ответ отец Эдмунда заявил, что принцесса сама похитила его наследника, чем запятнала ему репутацию. И теперь Тризания требует за это компенсацию, а иначе начнет войну.
– Интересный расклад. В моем мире в таких ситуациях всегда страдает репутация женщины.
– В нашем мире тоже, но Розария и Эдмунд были одинаково дерзкими, поэтому король Амизонии предложил заключить временное перемирие и совместно искать беглецов.
– А влюбленные укрылись в этой башне, и никто не мог их найти, пока они сами не вышли из нее и ни сказали, что ждут ребенка.
– Лисси, это не ты придумала нашу семейную легенду?
– Ну, что вы, Ваше Величество, – скромно опустила я глазки. – Я только предположила, чтобы сделала на их месте.
– И у тебя еще есть сомнения в том, что ты моя королева? – промурлыкал Даймон, захватывая губами завиток моих волос.
– Сначала дослушаю всю историю, а потом подумаю над этим. Не отвлекайся.
– Вы вьете из меня верёвки, мисси Лисси, почти как бабушка Розария из дедушки Эдмунда, – вздохнул Дейм, а я шутливо укусила его за палец.
– Это вам за мисси Лисси, сьер. Вы не подскажете, конец истории будет сегодня или завтра?
– Сегодня, моя кошечка. Так вот Эдмунд подхватил Розарию на руки и поднял ее на пик самой высокой башни королевства. Они укрылись в смотровой галерее и установили заклинание на ее двери. Такое сильное, что никто не смог его снять, чтобы зайти в башню. Это юная романтичная Розария придумала, чтобы при занятиях любовью с потолка сыпались лепестки роз, а в первый раз еще и взрывался фейерверк. Купель с водой, широкая постель и огромное зеркало было делом рук более практичного Эдмунда. Они прожили здесь три лунтеля и покинули свой храм любви, когда точно узнали, что Розария забеременела. Их отцы за это время научились ладить друг с другом и уже не возражали против брака. С него и началась нерушимая дружба Амидонии и Тризании.
– Как интересно. С тех пор это заклинание передается в вашей семье, и ты воспользовался им, чтобы войти сюда?
– Мой прапрадед был великим драконом, смелым, решительным, порой даже жестоким. Только благодаря ему было покончено с Огненными войнами. А еще он был великим провидцем, и завещал потомкам несколько пророчеств, часть из которых уже сбылась. Эту историю он велел высечь на плите и повесить ее над камином в малом тронном зале в назидание наследникам. Только никто из них не вошел в «Храм влюбленных».
– Потому, что заклинание было утеряно? И как тебе удалось узнать его?
Даймон на мгновение вновь ощутил ледяной ужас, сковавший его тело, когда совсем обессиленный и до костей промокший под холодным ливнем, он опустился на узкий карниз, опоясывающий смотровую галерею и не увидел никакой двери. С Лисанной на руках с трудом удавалось держать равновесие, чтобы не оступиться и не упасть вниз. Осторожно перебирая ногами и приказывая себе не смотреть в пропасть, в которой не видно дна, он обошел всю галерею и прямо взвыл от отчаяния, не найдя ни крохотного оконца, ни даже малейшей трещины на безукоризненно гладкой стене. Все, что оставалось сделать, так это броситься с башни. Легковерный безумец, поверивший в сказку для детей, только этого и заслуживает. Но ему нет никакого прощения за то, что втянул в свое помешательство любимую. Так боялся, что она умрет пока он будет набираться сил, а теперь убьет ее сам. Вот тебе и награда за подвиг.
От ярости, застилавшей глаза и звеневшей в ушах до боли, Даймон ударил ногой по стене и упал. К счастью, не навзничь, а вперед, ввалившись в круглую комнату, в середине которой стояла купель, наполненная бурлящей водой. Не раздумывая, прямо в одежде и обуви он погрузился в нее вместе с Лисанной. Уже через несколько мигов блаженное тепло наполнило каждую клетку его тела, и магия лавиной прокатилась по венам. А сердце забилось в два раза сильней, когда он увидел, как порозовели щечки его «кошечки» и услышал ее ровное дыхание.
Это уже потом Даймон заметил царивший вокруг бардак, и толстый слой пыльных лепестков, устилавший пол и широкую кровать. Ему не впервой было наводить порядок. Во время военных походов приходилось быстро подготавливать место для ночлега и в лесах, и в горах. Так что убрать комнату, имея полностью восстановленный магический резерв, не составляло никакого труда. Он уложил свою любимую уже на белоснежные простыни, а затем легкими движениями высушил их одежду и лег рядом, согревая ее в своих объятиях.
Но все это король не стал рассказывать своей избраннице, а лишь лукаво подмигнул ей.
– Нет никакого заклинания, Лисси. Одно лишь «маленькое» условие. Дверь откроется только перед истинно влюбленной парой.
– Неужели такой больше не нашлось среди твоих родственников?
– Представь себе, не нашлось. Дети, внуки и правнуки Розарии и Эдмунда вступали в династические браки, заключаемые из политических интересов.
– А как же ты, Дейм? Ведь вы со Стефанией любили друг друга, – осмелилась спросить я, помня, как до сих пор страдает по жене король.
– Да, любили, но для нас история о «Храме влюбленных» была полузабытой семейной легендой, которую даже в голову не приходило проверять. Я и сейчас о ней не вспомнил. Это Всеведущий дух предложил прийти сюда. Ты ведь была в беспамятстве, Лисси, и он сказал, что только любовь может спасти тебя.
Даймон обхватил ладонями мое лицо и глядя прямо в глаза, проникновенно сказал:
– Я очень любил Стефанию, и она всегда будет жить в моей памяти. Но моим сердцем отныне владеешь только ты, Лисанна. Мы по-настоящему любим друг друга, иначе стояли бы за стенами этой комнаты. Я хочу, чтобы и наши дети познали здесь счастье.
«Надо обязательно еще выбить на каминной доске: «Открывай дверь ногой», ¬– подумал Даймон. – Вдруг сыновья тоже окажутся не слишком сообразительными. А ведь Светлейший прямо сказал – надо перенести любимую через порог, а не переступить его вместе с ней. И как открыть дверь, если руки заняты? Правильно – только ногой».
Я покачала головой:
– Давай закончим этот разговор на том, с чего начали. Мы не будем думать о браке, пока не узнаем кто я. И для начала мне очень хочется увидеть себя в другом зеркале. Желательно в том, которое даст мне герцог Деремвиль.
– Рассчитываешь на его честность?
– Нет, на предвзятость ко мне. Он точно не станет улучшать мою внешность «паутиной соблазна», – ворчливо произнесла я.
Даймон громко засмеялся:
– Брюс очень хороший и верный друг. Ты сама скоро в этом убедишься. Кстати, он настойчиво предлагал позавтракать всем вместе.
– Хм, тогда почему мы еще здесь? Кстати, в нашу последнюю встречу герцог хотел угостить меня рыбкой. Интересно, предложение еще в силе?
***
Брюс и Мелисса одиноко сидели в столовой. На столе стояло четыре прибора и нетронутая еда.
Они никак не могли заставить себя есть. Все надеялись и ждали…
– Привет, а вот и мы, – весело произнес Даймон, подталкивая меня в столовую.
Уже перед самым порогом я струсила. Появиться, пусть и перед друзьями, в одной ночной сорочке было как-то не комфортно. Хоть она и сшита из изысканного кружева с очень густым рисунком, и доходит мне до пят, но сорочка есть сорочка. Тогда я еще не знала, что это ритуальная одежда, которую одевает невеста перед брачной ночью, ну, или ее надевают на девушку в более печальных случаях. А то пошутила бы с чёрным юмором, что мистрикс Элоиза, облачавшая меня, не прогадала бы в любом случае.
Узнав о моих переживаниях Даймон засмеялся и небрежно взмахнул рукой. Я обожаю магию! Через миг на мне уже красовалось чудесное утреннее платье цвета молодой травы, отлично оттенявшее зеленые глаза моего дракона и делавшее мои голубые глубоко синими. Да, чувство стиля у короля Тризании не отнять. Я давно об этом знаю.
Чмокнув меня в щечку, он чувственно прошептал:
– Через луннь платье рассыплется в пыль, так что не будем задерживаться здесь надолго. А в спальне мы потом спокойно подберем всякие наряды.
«Угу, уже знаю, какие наряды ты предпочитаешь в спальне», – подумала я и решительно перешагнула порог столовой.
Искренняя радость расцвела на лицах Брюса и Мелиссы, когда они увидели нас.
Герцог сразу вышел из-за стола и поклонившись, церемонно произнес:
– Ваше Величество, мисси Лисанна, мое почтение.
Следом за ним Мелисса поспешно поднялась со стула и присела в реверансе.
– Приятного лунтеля, Ваше Величество. Рада вас видеть, мисси Лисанна.
– Как все официально. Мне даже неловко, что я без короны, – насмешливо произнес Даймон.
Я как всегда была прямолинейной.
– Думаю, что после лечения моей рыжей шкурки мы все можем быть на «ты». И зовите меня Лисси, только, пожалуйста, без мисси.
– Я уже пострадал от своей фамильярности, так что советую не рисковать, – многозначительно произнес Даймон и театрально поднял вверх палец.
– Вот теперь узнаю нашу Крошку. Обменяемся поцелуем за встречу? ¬– игриво предложил Брюс, на что мы с Даймоном, не сговариваясь, скорчили свирепые гримасы и зарычали.
– Простите, простите, больше не буду.
Герцог шутливо поднял руки вверх, а затем обвел нас внимательным взглядом и вопросительно приподнял брови.
– Мы с Мелли можем вас поздравить?
Даймон грустно покачал головой.
– Лисси отказывается выходить за меня замуж.
Неподдельное изумление застыло на выразительном лице Деремвиля.
– Крошка, это слишком жестоко. Ты так настойчиво его завоевывала, прогнала из дворца всех невест, а теперь говоришь: «Извини, милый, я еще не готова»?
– Брюс, но как я могу выйти замуж, если даже не знаю, кто я на самом деле? Кстати, дай мне, пожалуйста, зеркало.
Обожаю озадачивать главу Тайной канцелярии. В поиске поддержки он посмотрел на свою невесту. Возможно, она понимает, что означает столь странная просьба? Мелисса поспешно расстегнула сумочку, достала маленькое зеркальце и протянула его мне.
Непривычные интимные нотки, зазвучавшие в голосе, заставили широко распахнуть глаза и увидеть прекрасное лицо Даймона, склонившееся надо мной. Его горячие губы нежно припали к моим губам, заставляя забыть обо всем. Даже о том, что я уже не кошка.
Сильные пальцы заскользили по телу, пробуждая новое, еще неизведанное желание отдавать и обладать. А жадные губы находили все потаенные места и дарили им сладкие поцелуи.
Страсть накрыла горячей волной и оголила чувства до такой степени, что после первого проникновения в жаркие глубины, мне показалось, что в комнате взорвался фейерверк и рассыпался сотнями белых лепестков.
Эмоции зашкаливали, слова и признания были не нужны. Мы упивались любовью почти до рассвета. Но наступило утро, а вместе с ним и реальность.
Я еще полностью не пришла в себя после волшебной ночи, когда Даймон поцеловал меня в ушко и хрипловато произнес:
– Лисси, я прошу тебя стать моей женой.
¬– Дейм, ты вовсе не обязан... это ничего не значит, – неловко пробормотала я, пытаясь осторожно выскользнуть из его объятий.
¬– Ничего не значит, что ты была невинной? Или не обязан потому, что люблю тебя? – хитро спросил мой любимый дракон. – Ты моя королева, Крошка. Кроме тебя я никого не вижу рядом со мной.
– Ты отверг девушек из самых знатных семейств королевства, заявив, что они недостойны тебя. А теперь хочешь возложить корону на голову безродной девицы, взявшейся невесть откуда? Мятежные герцоги сразу воспользуются моментом и начнут дворцовый переворот.
– Я король и могу делать все, что хочу. Никто не смеет указывать мне на ком жениться. Ни герцоги, ни родственники.
– Все могут короли, кроме, как жениться по любви, – тихо возразила я, сумев все-таки выбраться из кровати.
Натянув ночную сорочку, я почувствовала себя защищенной. Трудно спорить голой.
– Пойми, я сама не знаю, кто я. Еще вчера ходила на четырех лапах и вылизывала хвост, а сегодня ты хочешь, чтобы я с радостью бросилась тебе на шею за столь лестное предложение.
– А еще поцеловала и сказала «да».
– Я даже не знаю, как выгляжу и сколько мне лет. То есть ваших лунтрий.
– Ты выглядишь чудесно, лунтрий так на сорок-сорок пять. Ушки с длинными кисточками и небольшой хвостик. Один или три? Сейчас уточню.
Даймон запустил руки под сорочку и сжал мои ягодицы.
– Не пойму, надо посмотреть, – озабоченно пробормотал он и стащил с меня сорочку.
– Хвостов определенно нет. Да ты и сама сейчас убедишься в этом.
Он подвел меня к стене, украшенной драпировкой и откинул в сторону тяжелую портьеру, открывая огромное зеркало в прелестной кованной оправе в виде резвящихся маленьких дракончиков.
На безукоризненно сияющей поверхности отразился король и невероятно красивая девушка рядом с ним. У меня перехватило дыхание. Человек не может быть настолько совершенным. Наверное, это видение Даймон вызвал в продолжение шутки о трех хвостах.
Я подошла ближе к зеркалу и провела по нему рукой. Прекрасная незнакомка повторила мой жест.
– Сам не устаю любоваться, ¬– вкрадчиво произнес Дейм, появляясь за моей спиной.
Его руки легли мне на талию, а затем медленно поползли вверх и накрыли упругую плоть. Зеркало повторяло каждый его движение, но я все равно не верила, что у меня теперь безупречная фигура и ангельское лицо.
– Теперь понятно, почему я так рвусь жениться на тебе? – провокационно спросил дракон-искуситель.
– А не боишься, что на мне «паутина соблазна»? – столь же дерзко спросила я. – И когда она спадет, твоя королева окажется старой толстой тёткой с бородавкой на носу. Может лучше не рисковать?
– О, какое интересное предположение, – проворковал Даймон, лаская мою грудь. – Обычно паутина действует несколько лунней, но для надежности лучше проведем здесь несколько лунариев.
– Я так подозреваю, что это комната магическая, если в ней с потолка сыплются лепестки роз всякий раз, когда ты…
– Когда я делаю тебя моей, –Даймон откровенно забавлялся моим смущением. – Да, Лисси, эта «Храм влюбленных» и его создали мои предки. Хочешь, расскажу их историю любви?
– Хочу, – ¬сразу согласилась я и нежно, но решительно прекратила его ласки. – Давай продолжим после того, как ты ее расскажешь.
Я подняла сорочку и снова надела ее, как свои доспехи. Надо разобраться со всем этом волшебством, чтобы понять, насколько оно искажает действительность. Чему можно верить, а чему нет? Твердо уверена я была лишь в одном – моя любовь к Даймону не наваждение.
Он громко вздохнул и надевая рубашку и штаны, демонстративно печально произнес:
– Я надеялся, ты скажешь, что наша история любви намного интересней древних легенд.
Да, правильно говорят, что привычки живут долго. Я подошла к Дейму и потерлась о него всем телом. Осталось еще только сказать «мяу».
Он засмеялся, а затем потянул меня к большому мягкому дивану. Усадил и обнял за плечи, а я уютно прижалась к нему и положила голову на плечо.
– Ну ладно, слушай, моя кошечка. Прапрабабушку звали Розария, а прапрадеда – Эдмунд. Они очень любили друг друга, но еще с колыбели имели других избранников. Розария была наследной принцессой Амидонии, и ее женихом стал принц Бурканадии. В те времена Тризания и Амидония враждовали, поэтому даже речь не могла идти о том, чтобы перезаключить помолвки.
– И тогда они сбежали?
– Эдмунд похитил Розарию в тот день, когда жених приехал за ней, чтобы увезти в свое королевство. Король Амидонии метал молнии и грозил Тризании войной за поруганную честь дочери. В ответ отец Эдмунда заявил, что принцесса сама похитила его наследника, чем запятнала ему репутацию. И теперь Тризания требует за это компенсацию, а иначе начнет войну.
– Интересный расклад. В моем мире в таких ситуациях всегда страдает репутация женщины.
– В нашем мире тоже, но Розария и Эдмунд были одинаково дерзкими, поэтому король Амизонии предложил заключить временное перемирие и совместно искать беглецов.
– А влюбленные укрылись в этой башне, и никто не мог их найти, пока они сами не вышли из нее и ни сказали, что ждут ребенка.
– Лисси, это не ты придумала нашу семейную легенду?
– Ну, что вы, Ваше Величество, – скромно опустила я глазки. – Я только предположила, чтобы сделала на их месте.
– И у тебя еще есть сомнения в том, что ты моя королева? – промурлыкал Даймон, захватывая губами завиток моих волос.
– Сначала дослушаю всю историю, а потом подумаю над этим. Не отвлекайся.
– Вы вьете из меня верёвки, мисси Лисси, почти как бабушка Розария из дедушки Эдмунда, – вздохнул Дейм, а я шутливо укусила его за палец.
– Это вам за мисси Лисси, сьер. Вы не подскажете, конец истории будет сегодня или завтра?
– Сегодня, моя кошечка. Так вот Эдмунд подхватил Розарию на руки и поднял ее на пик самой высокой башни королевства. Они укрылись в смотровой галерее и установили заклинание на ее двери. Такое сильное, что никто не смог его снять, чтобы зайти в башню. Это юная романтичная Розария придумала, чтобы при занятиях любовью с потолка сыпались лепестки роз, а в первый раз еще и взрывался фейерверк. Купель с водой, широкая постель и огромное зеркало было делом рук более практичного Эдмунда. Они прожили здесь три лунтеля и покинули свой храм любви, когда точно узнали, что Розария забеременела. Их отцы за это время научились ладить друг с другом и уже не возражали против брака. С него и началась нерушимая дружба Амидонии и Тризании.
– Как интересно. С тех пор это заклинание передается в вашей семье, и ты воспользовался им, чтобы войти сюда?
– Мой прапрадед был великим драконом, смелым, решительным, порой даже жестоким. Только благодаря ему было покончено с Огненными войнами. А еще он был великим провидцем, и завещал потомкам несколько пророчеств, часть из которых уже сбылась. Эту историю он велел высечь на плите и повесить ее над камином в малом тронном зале в назидание наследникам. Только никто из них не вошел в «Храм влюбленных».
– Потому, что заклинание было утеряно? И как тебе удалось узнать его?
Даймон на мгновение вновь ощутил ледяной ужас, сковавший его тело, когда совсем обессиленный и до костей промокший под холодным ливнем, он опустился на узкий карниз, опоясывающий смотровую галерею и не увидел никакой двери. С Лисанной на руках с трудом удавалось держать равновесие, чтобы не оступиться и не упасть вниз. Осторожно перебирая ногами и приказывая себе не смотреть в пропасть, в которой не видно дна, он обошел всю галерею и прямо взвыл от отчаяния, не найдя ни крохотного оконца, ни даже малейшей трещины на безукоризненно гладкой стене. Все, что оставалось сделать, так это броситься с башни. Легковерный безумец, поверивший в сказку для детей, только этого и заслуживает. Но ему нет никакого прощения за то, что втянул в свое помешательство любимую. Так боялся, что она умрет пока он будет набираться сил, а теперь убьет ее сам. Вот тебе и награда за подвиг.
От ярости, застилавшей глаза и звеневшей в ушах до боли, Даймон ударил ногой по стене и упал. К счастью, не навзничь, а вперед, ввалившись в круглую комнату, в середине которой стояла купель, наполненная бурлящей водой. Не раздумывая, прямо в одежде и обуви он погрузился в нее вместе с Лисанной. Уже через несколько мигов блаженное тепло наполнило каждую клетку его тела, и магия лавиной прокатилась по венам. А сердце забилось в два раза сильней, когда он увидел, как порозовели щечки его «кошечки» и услышал ее ровное дыхание.
Это уже потом Даймон заметил царивший вокруг бардак, и толстый слой пыльных лепестков, устилавший пол и широкую кровать. Ему не впервой было наводить порядок. Во время военных походов приходилось быстро подготавливать место для ночлега и в лесах, и в горах. Так что убрать комнату, имея полностью восстановленный магический резерв, не составляло никакого труда. Он уложил свою любимую уже на белоснежные простыни, а затем легкими движениями высушил их одежду и лег рядом, согревая ее в своих объятиях.
Но все это король не стал рассказывать своей избраннице, а лишь лукаво подмигнул ей.
– Нет никакого заклинания, Лисси. Одно лишь «маленькое» условие. Дверь откроется только перед истинно влюбленной парой.
– Неужели такой больше не нашлось среди твоих родственников?
– Представь себе, не нашлось. Дети, внуки и правнуки Розарии и Эдмунда вступали в династические браки, заключаемые из политических интересов.
– А как же ты, Дейм? Ведь вы со Стефанией любили друг друга, – осмелилась спросить я, помня, как до сих пор страдает по жене король.
– Да, любили, но для нас история о «Храме влюбленных» была полузабытой семейной легендой, которую даже в голову не приходило проверять. Я и сейчас о ней не вспомнил. Это Всеведущий дух предложил прийти сюда. Ты ведь была в беспамятстве, Лисси, и он сказал, что только любовь может спасти тебя.
Даймон обхватил ладонями мое лицо и глядя прямо в глаза, проникновенно сказал:
– Я очень любил Стефанию, и она всегда будет жить в моей памяти. Но моим сердцем отныне владеешь только ты, Лисанна. Мы по-настоящему любим друг друга, иначе стояли бы за стенами этой комнаты. Я хочу, чтобы и наши дети познали здесь счастье.
«Надо обязательно еще выбить на каминной доске: «Открывай дверь ногой», ¬– подумал Даймон. – Вдруг сыновья тоже окажутся не слишком сообразительными. А ведь Светлейший прямо сказал – надо перенести любимую через порог, а не переступить его вместе с ней. И как открыть дверь, если руки заняты? Правильно – только ногой».
Я покачала головой:
– Давай закончим этот разговор на том, с чего начали. Мы не будем думать о браке, пока не узнаем кто я. И для начала мне очень хочется увидеть себя в другом зеркале. Желательно в том, которое даст мне герцог Деремвиль.
– Рассчитываешь на его честность?
– Нет, на предвзятость ко мне. Он точно не станет улучшать мою внешность «паутиной соблазна», – ворчливо произнесла я.
Даймон громко засмеялся:
– Брюс очень хороший и верный друг. Ты сама скоро в этом убедишься. Кстати, он настойчиво предлагал позавтракать всем вместе.
– Хм, тогда почему мы еще здесь? Кстати, в нашу последнюю встречу герцог хотел угостить меня рыбкой. Интересно, предложение еще в силе?
***
Брюс и Мелисса одиноко сидели в столовой. На столе стояло четыре прибора и нетронутая еда.
Они никак не могли заставить себя есть. Все надеялись и ждали…
– Привет, а вот и мы, – весело произнес Даймон, подталкивая меня в столовую.
Уже перед самым порогом я струсила. Появиться, пусть и перед друзьями, в одной ночной сорочке было как-то не комфортно. Хоть она и сшита из изысканного кружева с очень густым рисунком, и доходит мне до пят, но сорочка есть сорочка. Тогда я еще не знала, что это ритуальная одежда, которую одевает невеста перед брачной ночью, ну, или ее надевают на девушку в более печальных случаях. А то пошутила бы с чёрным юмором, что мистрикс Элоиза, облачавшая меня, не прогадала бы в любом случае.
Узнав о моих переживаниях Даймон засмеялся и небрежно взмахнул рукой. Я обожаю магию! Через миг на мне уже красовалось чудесное утреннее платье цвета молодой травы, отлично оттенявшее зеленые глаза моего дракона и делавшее мои голубые глубоко синими. Да, чувство стиля у короля Тризании не отнять. Я давно об этом знаю.
Чмокнув меня в щечку, он чувственно прошептал:
– Через луннь платье рассыплется в пыль, так что не будем задерживаться здесь надолго. А в спальне мы потом спокойно подберем всякие наряды.
«Угу, уже знаю, какие наряды ты предпочитаешь в спальне», – подумала я и решительно перешагнула порог столовой.
Искренняя радость расцвела на лицах Брюса и Мелиссы, когда они увидели нас.
Герцог сразу вышел из-за стола и поклонившись, церемонно произнес:
– Ваше Величество, мисси Лисанна, мое почтение.
Следом за ним Мелисса поспешно поднялась со стула и присела в реверансе.
– Приятного лунтеля, Ваше Величество. Рада вас видеть, мисси Лисанна.
– Как все официально. Мне даже неловко, что я без короны, – насмешливо произнес Даймон.
Я как всегда была прямолинейной.
– Думаю, что после лечения моей рыжей шкурки мы все можем быть на «ты». И зовите меня Лисси, только, пожалуйста, без мисси.
– Я уже пострадал от своей фамильярности, так что советую не рисковать, – многозначительно произнес Даймон и театрально поднял вверх палец.
– Вот теперь узнаю нашу Крошку. Обменяемся поцелуем за встречу? ¬– игриво предложил Брюс, на что мы с Даймоном, не сговариваясь, скорчили свирепые гримасы и зарычали.
– Простите, простите, больше не буду.
Герцог шутливо поднял руки вверх, а затем обвел нас внимательным взглядом и вопросительно приподнял брови.
– Мы с Мелли можем вас поздравить?
Даймон грустно покачал головой.
– Лисси отказывается выходить за меня замуж.
Неподдельное изумление застыло на выразительном лице Деремвиля.
– Крошка, это слишком жестоко. Ты так настойчиво его завоевывала, прогнала из дворца всех невест, а теперь говоришь: «Извини, милый, я еще не готова»?
– Брюс, но как я могу выйти замуж, если даже не знаю, кто я на самом деле? Кстати, дай мне, пожалуйста, зеркало.
Обожаю озадачивать главу Тайной канцелярии. В поиске поддержки он посмотрел на свою невесту. Возможно, она понимает, что означает столь странная просьба? Мелисса поспешно расстегнула сумочку, достала маленькое зеркальце и протянула его мне.
