но зато, когда вышел, у него в голове была куча вопросов, а на руках документы на владение огромным бизнесом и паспорт на имя Тино Монетти, удостоверяющий, что его владелец вот уже пять лет являлся полноправным гражданином Италии. Как Федерико Коста сумел это провернуть, Тимура не интересовало. Но теперь он знал, что это имя открывало для него двери кабинетов многих высокопоставленных чиновников и давало возможность общаться на равных с боссами влиятельных мафиозных кланов.
Тимур не понял, зачем ему это надо, пока через некоторое время не окунулся с головой в бизнес.
Переночевал он на собственной трёхэтажной вилле, оказавшейся в самом богатом районе Рима Париоли, и рано утром отправился в путь. Софию Монетти он нашёл не сразу. Проехав на новеньком красавце Альфа Ромео тёмно- вишневого цвета почти семьсот километров до города Реджо-Калабрия, решил притормозить на окраине возле первого попавшегося кафе.
Он заказал пиццу, чашку американо и стакан воды.
— Простите, синьорина, — обратился к официантке, обслуживающей его столик, — не могли бы вы подсказать, где я могу найти Софию Монетти?
— Извините, синьор, я ни чем не могу помочь. — Запинаясь на каждом слове, ответила девушка. В следующем кафе всё повторилось, и в следующем тоже. Ему пришлось переночевать в отеле. Благо, нашлись свободные номера в одном из отелей на окраине города.
Весь следующий день он провёл в поисках, расспрашивая прохожих на улицах, официантов в кафе и барах, продавцов в торговых центрах. Не помог даже телефонный справочник. В полицейский участок Тимур не стал обращаться, опасаясь от стражей порядка ненужных вопросов. К концу следующего дня, потеряв всякую надежду, решил наутро вернуться в Рим и поручить Федерико Косте разыскать адрес Софии.
Чтобы поужинать, зашёл в тоже кафе, где уже обедал два дня назад, когда только приехал в этот город. Оно находилось недалеко от отеля, в котором он остановился. Тимур заказал отбивную по милански, овощи на гриле и бокал сухого красного вина. Он просидел в кафе почти час, неторопливо поглощая еду и раздумывая над теми изменениями, которые произошли в его жизни. Его ужин уже подходил к концу, когда в зале появился красивый парень, одетый в кожаные штаны и такую же косуху. Он привлек внимание Тимура сразу же, как только вошёл. На вид ему было лет двадцать, может чуть больше. Длинные, почти до плеч, тёмные волосы, нос с горбинкой, чётко очерченный овал лица, красивые, слегка поджатые губы и чёрные как ночь глаза. Кого-то он напоминал, но кого - Тимур никак не мог вспомнить. Пока Тимур размышлял, где и когда видел этого парня, тот подошёл и сел напротив.
— Привет. Говорят, ты искал Софию Монетти?
— И тебе привет. Да, искал.
— Зачем она тебе?
— Я могу объяснить это только синьоре.
— Боюсь, придётся долго ждать, пока сможешь поговорить с ней.
— Почему?
— Никто не скажет, где её найти. А сам ты не найдёшь. Поэтому лучше скажи, зачем она тебе. Если София решит, что твой разговор стоит внимания, отвезу тебя к ней. Иначе никак.
— Хорошо. Передай, что Тимур Иссымбаев ищет встречи. Я остановился в отеле напротив, называется… — Он не успел договорить, как парень перебил его.
— Я знаю, где ты остановился.
— Завтра утром меня уже здесь не будет, не хочу зря тратить время, и так в пустую потратил двое суток.
Тимур махнул рукой, подзывая официанта, и пока расплачивался, наблюдал, как парень застыл на месте, словно прихлопнутый пыльным мешком. Через десять минут Тимур был уже в своём номере. Он поступил рискованно, не став дожидаться ответных действий от парня. Сейчас его сердце дрожало, словно мышиный хвост при виде кота. Сомнения толкались в голове. Что если мать откажется встретиться с ним? Прошло ведь двадцать с лишним лет. Возможно, она и думать забыла, что у неё в России остался сын. А может, решит, что он бедный, безденежный. Зачем ей такая обуза?
Тимур посмотрел на часы. Прошло уже около двух часов, как он ушёл из кафе, а мысли всё ещё кружились вокруг пацана в кожаных шмотках. Тимур никак не мог вспомнить, кого же тот ему напоминал.
Неожиданно пришли на ум слова Федерико Коста, что у него есть брат на три года младше. Теперь всё встало на свои места. Значит, София вышла замуж и родила сына. Это известие привело его разбросанные мысли в порядок и подтвердило догадку, что он для своей матери теперь оторванный и совершенно ненужный лоскут.
Только этим можно объяснить то, что парень до сих пор не появился на пороге его номера. Он вышел на открытый балкон и посмотрел туда, где Мессинский залив разделял большое водное пространство на два моря: Тирренское и Ионическое. За свои двадцать четыре с половиной года Тимур впервые видел море, и то издали. «Нужно утром перед отъездом поехать на побережье, а то даже смешно побывать у моря и не увидеть его. » — Мелькнула мысль.
У него не было счастливого детства, как у других детей. Он не помнил тепла рук любящей матери. Его никто никогда не баловал. Даже отец, как будто кого-то стесняясь, ни разу за все двенадцать лет, пока они жили вместе, не погладил по голове, как Ахмата и Тагира. От этих мыслей сердце сжалось, наполнившись тоской и обидой. Никому он не нужен ни раньше, когда был подростком, ни теперь, когда стал взрослым. Всегда был обузой. Даже собственной матери. По всему видно, она забыла о нём.
Слёзы подступили так близко, что Тимур едва сдерживался, чтобы не зарыдать в голос. Сцепив зубы, он старался проглотит комок, застрявший в горле. Негоже взрослому мужчине захлёбываться собственными соплями. Пора спать, он быстро ополоснулся под душем, глядя на себя в зеркало, прошёлся рукой по трёхдневной щетине, придавшей его лицу особый шарм и взрослость.
Однако усталость и нервное напряжение не смылись даже прохладной водой. Натянул боксёры и уже собирался лечь спать. «Да пошли вы все», — прошептал, выключая свет в комнате.
Громкий стук в дверь прервал его размышления, остановив на полпути к кровати. Застигнутый врасплох, Тимур растерянно застыл. Потом, опомнившись, сорвался с места. Из-за дрожи в руках ему понадобилось немного больше времени, чем обычно, чтобы справиться с молнией на джинсах и натянуть на себя сорочку, застегнув её на пару нижних пуговиц. Он распахнул дверь, когда терпение тех, кто находился с внешней стороны, достигло предела, и увидел невероятно красивую стройную женщину лет пятидесяти. Она была невысокой, макушкой едва доставала Тимуру до подбородка. Её глаза, наполненные слезами, походили сейчас на серебряные зеркала и объяснили ему гораздо больше, чем все слова, которые могли быть сказаны. Сделав шаг вперёд, она приподнялась на носочках и, обхватив Тимура за талию, прильнула к нему всем телом.
— Сыночек, родной мой, любимый. — Прошептала едва слышно, уткнувшись лицом в широкую грудь взрослого сына. Слёзы мочили не только её лицо, но и тело мужчины, едва прикрытое сорочкой.
— Мама. — Вылетело из его горла и застыло, спрятавшись в шевелюре её чёрных, как смоль, волос. Им обоим понадобилось время, чтобы придти в себя и оторваться друг от друга. Слёзы всё ещё стояли в глазах, когда Тимур, оторвавшись от неё, попытался взять верх над эмоциями.
— Прости, мне нужно умыться. Проходи, располагайся. Нам есть о чём поговорить? — Спросил, украдкой смахивая слезу.
— О многом, сынок. У меня полно вопросов, а у тебя, наверное, ещё больше. — Родной мой, познакомься с братом, — произнесла София мягким, слегка дрожащим от волнения голосом, как только Тимур вышел из ванной и приблизился к ней.
— Вы сыновья одного отца, когда я уезжала, ни Карим, ни я не знали, что у нас должен появиться ещё один мальчик.
Парень, с которым Тимур общался в кафе, теперь стоял внутри комнаты, прислонившись плечом к входной двери. По его виду было заметно, что он немного нервничал или, может, даже робел перед старшим братом.
— У моего брата есть имя? — Подойдя к парню почти вплотную, спросил Тимур, протягивая ему руку.
— Леон. — Ответил парнишка, растягивая губы в смущённой улыбке.
— Дай что-ли обнять тебя, брат.
Тимур никогда не чувствовал себя таким счастливым. Ещё час назад он готов был рыдать от обиды, что никому не нужен, а сейчас радость пёрла изо всех щелей. Он не мог поверить, что нашёл не только маму, но и брата, самого что ни на есть родного.
Тимур не очень сопротивлялся, когда его уговаривали поехать в дом, где жила София и Леон. Было уже поздно, почти одиннадцать вечера, но он не смог отказаться, да и не хотел оставаться ещё на одну ночь в отеле, зная, что в этом городе живут его родные люди.
София и Леон жили в маленьком городке Шилла, расположенном в двадцати километрах от Реджо-Калабрия.
Они проговорили всю ночь, рассказывая, как жили все эти годы вдалеке друг от друга. Что пережили. София рассказала, что искала встречи с ним. В восемьдесят восьмом году, когда Тимуру исполнилось тринадцать, она прилетела в Алма-Ату, надеялась увидеть своего мальчика, но Карим со всей семьёй уже уехал в Чечню. Она полетела в Грозный, узнала адрес бывшего мужа, неделю пряталась и следила за домом, надеясь увидеть сыночка, но безуспешно.
Тимур рассказал, что в это время жил у деда с бабушкой далеко от Грозного. Они говорили и никак не могли наговориться. Наконец, когда рассвет осветил морскую гладь, они решили, что их организм требует отдыха. Впервые за многие годы Тимур засыпал со счастливой улыбкой на лице.
Поездка в Италию, встреча с матерью и братом, а позже с дедом-отцом матери полностью изменила жизнь Тимура. Он приехал в Россию через два года совершенно другим человеком. Те, кто знал его раньше, а это были его друзья и приятели по институту, не узнали в нём прежнего молодого человека. Это был взрослый мужчина, обладающий властью, уверенно стоящий на ногах и хорошо знающий свои цели.
После поездки в Грозный и разговора с дядей Акрамом Тимур ещё раз убедился, что должен найти и покарать того, кто отнял жизнь многих людей, и особенно его любимых деды и денаны (дедушки и бабушки). Ему пришлось использовать всевозможные связи, заплатить кому надо, но теперь он точно знал, кто сжёг село вместе с жителями, в котором жили его деда и денана и где он сам провёл целый год своей жизни. Он знал всех жителей, ребёнком играл с их детьми, был им другом. А теперь все они были мертвы из-за подонка, возомнившего себя богом.
Тимур читал документы, обличающие его брата Руслана Иссымбаева и в других зверствах, которые тот вместе со своей бандой чинил на территории Чечни и Дагестана. Дело Руслана Иссымбаева было выделено в отдельное производство и насчитывало больше тысячи страниц машинописного текста. Были там и показания свидетелей, написанные от руки.
Тимур потратил двое суток, чтобы прочитать весь материал. Полковник ФСБ, предоставивший ему такую возможность и всё это время находившийся рядом, молча наблюдал, как менялось выражение его лица по мере того, как он перелистывал страницы. Какими жёсткими, словно высеченными из камня, становились мужественные черты. Не трудно было догадаться о мыслях, посещающих этого человека. К концу второго дня полковник был уверен, что Руслану Иссымбаеву теперь уж точно не уйти от возмездия. Он буден найден и четвертован. И палач сейчас сидел перед ним.
Тимур дочитал последний лист, закрыл папку и только после этого почувствовал, как сильно устал. К тому же от всего прочитанного по позвоночнику струится липкий холодный пот. Мозги кипели от переизбытка информации, а сердце никак не хотело мириться с тем, что было изложено в документах.
Некоторое время он сидел неподвижно, глядя в одну точку, вновь и вновь мысленно пролистывая страницы дела Руслана, пытаясь понять, чем тот руководствовался, сжигая заживо людей, а вместе с ними родных деда и бабушку. Он искал и не находил причину его зверства. Не понимал, в какой момент брат стал таким жестоким.
С тех пор как Тимуру открылась правда о Руслане, прошло уже много времени, а он всё ещё топтался на одном месте, не продвинувшись ни на один дюйм вперёд. Это сильно раздражало. Но он знал, чтобы не случилось, он найдёт подонка и уничтожит.
Полковник, с которым Тимур продолжал поддерживать связь, сказал, что следы Руслана ведут в Англию и там обрываются. Было предположение, что он сделал пластическую операцию, поменял имя и теперь преспокойно живёт в России. Однако у ФСБ не было никаких зацепок, которые смогли бы хотя бы косвенно указать, где искать Шамилевского палача. Поиски осложнялись тем, что никто не знал, как сейчас выглядит бывший боевик и есть ли у него особые приметы, по которым можно его узнать.
Читая материалы дела, Тимур удивился, что никто из тех, кто давал показания против Руслана, не указал на наличие татуировок, о которых говорил дядя Акрам. Чтобы не подставлять старика, Тимур не стал рассказывать полковнику о том, что ему известно о родственнике. То, что он знал о Руслане больше других, давало надежду найти его первым, чтобы наказать этого зверя по всем горским законам.
Вынырнув из воспоминаний Тимур решил, что пора, наконец, вставать. Сегодня выходной, и он мог бы спокойно спать ещё пару часов. Но годами выработанная привычка просыпаться в одно и тоже время заставила его открыть глаза. Мысли опять закружили вокруг Саши.
Ему вновь хотелось окунуться в омут её нежных глаз, почувствовать её прерывистое дыхание, прикоснуться к горячему, едва распустившемуся цветку между её внутренних бёдер.
Прошло уже около года с тех пор, как она ночевала в его доме, а он никак не мог выбросить эту девочку из головы. Что в ней такого, что всякий раз, когда вспоминал о ней, сердце пыталось вырваться из грудной клетки? Если в ближайшее время не перестать думать о ней, то можно свихнуться. И тогда уж никакие врачи не помогут.
Почистив зубы и умывшись, он спустился в тренажёрный зал. Тренировка в течение часа, затем бассейн, это был ежедневный ритуал, независящий от того, как он себя в этот момент чувствовал. Леон уже был там, тягал штангу. Он всегда вставал на полчаса раньше Тимура, чтобы к его приходу в спорт зал приготовить себя к спаррингу.
Десять лет назад, когда Тимур нашёл свою мать и брата, он уговорил Леона отправиться на пару лет в Шаолинь к Лю Яотингу, чтобы освоить боевое искусство, которым владел сам. Младший брат стал самым верным и преданным его другом. Восемь лет с тех пор, как Леон вернулся из Шаолиня, они вместе колесили по миру, занимаясь бизнесом, немного делами клана, но главное поисками Руслана. А год назад вернулись в Россию и сразу же поехали в Грозный.
Тимур хотел познакомиться Леона с отцом, но брат в самый последний момент передумал, не объяснив причину. Тимур решил, что это из-за Медины. Пришлось представлять его как своего друга и партнёра по бизнесу. Прошёл почти год с тех пор, как они вернулись из Чечни, но Леон ни разу не сказал, что сожалеет о том, что не был представлен отцу как его сын, и даже не вспоминал об этом.
Мысли прервал телефонный звонок. — Исса, сходку перенесли на следующую субботу.
— Почему, что произошло? Всё было договорено месяц назад.
— Меня не посвятили. Ты же знаешь, кто у нас всё решает, но я слышал, корейская Кангпхэ не успевает к сроку, там у них какие-то свои заморочки, поэтому решили дать им время. И ещё, Триада требует нового дона. Их поддерживает Якудза, Ангелы и сербы с албанцами. Ты что-нибудь слышал об этом?
Тимур не понял, зачем ему это надо, пока через некоторое время не окунулся с головой в бизнес.
Переночевал он на собственной трёхэтажной вилле, оказавшейся в самом богатом районе Рима Париоли, и рано утром отправился в путь. Софию Монетти он нашёл не сразу. Проехав на новеньком красавце Альфа Ромео тёмно- вишневого цвета почти семьсот километров до города Реджо-Калабрия, решил притормозить на окраине возле первого попавшегося кафе.
Он заказал пиццу, чашку американо и стакан воды.
— Простите, синьорина, — обратился к официантке, обслуживающей его столик, — не могли бы вы подсказать, где я могу найти Софию Монетти?
— Извините, синьор, я ни чем не могу помочь. — Запинаясь на каждом слове, ответила девушка. В следующем кафе всё повторилось, и в следующем тоже. Ему пришлось переночевать в отеле. Благо, нашлись свободные номера в одном из отелей на окраине города.
Весь следующий день он провёл в поисках, расспрашивая прохожих на улицах, официантов в кафе и барах, продавцов в торговых центрах. Не помог даже телефонный справочник. В полицейский участок Тимур не стал обращаться, опасаясь от стражей порядка ненужных вопросов. К концу следующего дня, потеряв всякую надежду, решил наутро вернуться в Рим и поручить Федерико Косте разыскать адрес Софии.
Чтобы поужинать, зашёл в тоже кафе, где уже обедал два дня назад, когда только приехал в этот город. Оно находилось недалеко от отеля, в котором он остановился. Тимур заказал отбивную по милански, овощи на гриле и бокал сухого красного вина. Он просидел в кафе почти час, неторопливо поглощая еду и раздумывая над теми изменениями, которые произошли в его жизни. Его ужин уже подходил к концу, когда в зале появился красивый парень, одетый в кожаные штаны и такую же косуху. Он привлек внимание Тимура сразу же, как только вошёл. На вид ему было лет двадцать, может чуть больше. Длинные, почти до плеч, тёмные волосы, нос с горбинкой, чётко очерченный овал лица, красивые, слегка поджатые губы и чёрные как ночь глаза. Кого-то он напоминал, но кого - Тимур никак не мог вспомнить. Пока Тимур размышлял, где и когда видел этого парня, тот подошёл и сел напротив.
— Привет. Говорят, ты искал Софию Монетти?
— И тебе привет. Да, искал.
— Зачем она тебе?
— Я могу объяснить это только синьоре.
— Боюсь, придётся долго ждать, пока сможешь поговорить с ней.
— Почему?
— Никто не скажет, где её найти. А сам ты не найдёшь. Поэтому лучше скажи, зачем она тебе. Если София решит, что твой разговор стоит внимания, отвезу тебя к ней. Иначе никак.
— Хорошо. Передай, что Тимур Иссымбаев ищет встречи. Я остановился в отеле напротив, называется… — Он не успел договорить, как парень перебил его.
— Я знаю, где ты остановился.
— Завтра утром меня уже здесь не будет, не хочу зря тратить время, и так в пустую потратил двое суток.
Тимур махнул рукой, подзывая официанта, и пока расплачивался, наблюдал, как парень застыл на месте, словно прихлопнутый пыльным мешком. Через десять минут Тимур был уже в своём номере. Он поступил рискованно, не став дожидаться ответных действий от парня. Сейчас его сердце дрожало, словно мышиный хвост при виде кота. Сомнения толкались в голове. Что если мать откажется встретиться с ним? Прошло ведь двадцать с лишним лет. Возможно, она и думать забыла, что у неё в России остался сын. А может, решит, что он бедный, безденежный. Зачем ей такая обуза?
Тимур посмотрел на часы. Прошло уже около двух часов, как он ушёл из кафе, а мысли всё ещё кружились вокруг пацана в кожаных шмотках. Тимур никак не мог вспомнить, кого же тот ему напоминал.
Неожиданно пришли на ум слова Федерико Коста, что у него есть брат на три года младше. Теперь всё встало на свои места. Значит, София вышла замуж и родила сына. Это известие привело его разбросанные мысли в порядок и подтвердило догадку, что он для своей матери теперь оторванный и совершенно ненужный лоскут.
Только этим можно объяснить то, что парень до сих пор не появился на пороге его номера. Он вышел на открытый балкон и посмотрел туда, где Мессинский залив разделял большое водное пространство на два моря: Тирренское и Ионическое. За свои двадцать четыре с половиной года Тимур впервые видел море, и то издали. «Нужно утром перед отъездом поехать на побережье, а то даже смешно побывать у моря и не увидеть его. » — Мелькнула мысль.
У него не было счастливого детства, как у других детей. Он не помнил тепла рук любящей матери. Его никто никогда не баловал. Даже отец, как будто кого-то стесняясь, ни разу за все двенадцать лет, пока они жили вместе, не погладил по голове, как Ахмата и Тагира. От этих мыслей сердце сжалось, наполнившись тоской и обидой. Никому он не нужен ни раньше, когда был подростком, ни теперь, когда стал взрослым. Всегда был обузой. Даже собственной матери. По всему видно, она забыла о нём.
Слёзы подступили так близко, что Тимур едва сдерживался, чтобы не зарыдать в голос. Сцепив зубы, он старался проглотит комок, застрявший в горле. Негоже взрослому мужчине захлёбываться собственными соплями. Пора спать, он быстро ополоснулся под душем, глядя на себя в зеркало, прошёлся рукой по трёхдневной щетине, придавшей его лицу особый шарм и взрослость.
Однако усталость и нервное напряжение не смылись даже прохладной водой. Натянул боксёры и уже собирался лечь спать. «Да пошли вы все», — прошептал, выключая свет в комнате.
Громкий стук в дверь прервал его размышления, остановив на полпути к кровати. Застигнутый врасплох, Тимур растерянно застыл. Потом, опомнившись, сорвался с места. Из-за дрожи в руках ему понадобилось немного больше времени, чем обычно, чтобы справиться с молнией на джинсах и натянуть на себя сорочку, застегнув её на пару нижних пуговиц. Он распахнул дверь, когда терпение тех, кто находился с внешней стороны, достигло предела, и увидел невероятно красивую стройную женщину лет пятидесяти. Она была невысокой, макушкой едва доставала Тимуру до подбородка. Её глаза, наполненные слезами, походили сейчас на серебряные зеркала и объяснили ему гораздо больше, чем все слова, которые могли быть сказаны. Сделав шаг вперёд, она приподнялась на носочках и, обхватив Тимура за талию, прильнула к нему всем телом.
— Сыночек, родной мой, любимый. — Прошептала едва слышно, уткнувшись лицом в широкую грудь взрослого сына. Слёзы мочили не только её лицо, но и тело мужчины, едва прикрытое сорочкой.
— Мама. — Вылетело из его горла и застыло, спрятавшись в шевелюре её чёрных, как смоль, волос. Им обоим понадобилось время, чтобы придти в себя и оторваться друг от друга. Слёзы всё ещё стояли в глазах, когда Тимур, оторвавшись от неё, попытался взять верх над эмоциями.
— Прости, мне нужно умыться. Проходи, располагайся. Нам есть о чём поговорить? — Спросил, украдкой смахивая слезу.
— О многом, сынок. У меня полно вопросов, а у тебя, наверное, ещё больше. — Родной мой, познакомься с братом, — произнесла София мягким, слегка дрожащим от волнения голосом, как только Тимур вышел из ванной и приблизился к ней.
— Вы сыновья одного отца, когда я уезжала, ни Карим, ни я не знали, что у нас должен появиться ещё один мальчик.
Парень, с которым Тимур общался в кафе, теперь стоял внутри комнаты, прислонившись плечом к входной двери. По его виду было заметно, что он немного нервничал или, может, даже робел перед старшим братом.
— У моего брата есть имя? — Подойдя к парню почти вплотную, спросил Тимур, протягивая ему руку.
— Леон. — Ответил парнишка, растягивая губы в смущённой улыбке.
— Дай что-ли обнять тебя, брат.
Тимур никогда не чувствовал себя таким счастливым. Ещё час назад он готов был рыдать от обиды, что никому не нужен, а сейчас радость пёрла изо всех щелей. Он не мог поверить, что нашёл не только маму, но и брата, самого что ни на есть родного.
Тимур не очень сопротивлялся, когда его уговаривали поехать в дом, где жила София и Леон. Было уже поздно, почти одиннадцать вечера, но он не смог отказаться, да и не хотел оставаться ещё на одну ночь в отеле, зная, что в этом городе живут его родные люди.
София и Леон жили в маленьком городке Шилла, расположенном в двадцати километрах от Реджо-Калабрия.
Они проговорили всю ночь, рассказывая, как жили все эти годы вдалеке друг от друга. Что пережили. София рассказала, что искала встречи с ним. В восемьдесят восьмом году, когда Тимуру исполнилось тринадцать, она прилетела в Алма-Ату, надеялась увидеть своего мальчика, но Карим со всей семьёй уже уехал в Чечню. Она полетела в Грозный, узнала адрес бывшего мужа, неделю пряталась и следила за домом, надеясь увидеть сыночка, но безуспешно.
Тимур рассказал, что в это время жил у деда с бабушкой далеко от Грозного. Они говорили и никак не могли наговориться. Наконец, когда рассвет осветил морскую гладь, они решили, что их организм требует отдыха. Впервые за многие годы Тимур засыпал со счастливой улыбкой на лице.
Поездка в Италию, встреча с матерью и братом, а позже с дедом-отцом матери полностью изменила жизнь Тимура. Он приехал в Россию через два года совершенно другим человеком. Те, кто знал его раньше, а это были его друзья и приятели по институту, не узнали в нём прежнего молодого человека. Это был взрослый мужчина, обладающий властью, уверенно стоящий на ногах и хорошо знающий свои цели.
Глава 10
После поездки в Грозный и разговора с дядей Акрамом Тимур ещё раз убедился, что должен найти и покарать того, кто отнял жизнь многих людей, и особенно его любимых деды и денаны (дедушки и бабушки). Ему пришлось использовать всевозможные связи, заплатить кому надо, но теперь он точно знал, кто сжёг село вместе с жителями, в котором жили его деда и денана и где он сам провёл целый год своей жизни. Он знал всех жителей, ребёнком играл с их детьми, был им другом. А теперь все они были мертвы из-за подонка, возомнившего себя богом.
Тимур читал документы, обличающие его брата Руслана Иссымбаева и в других зверствах, которые тот вместе со своей бандой чинил на территории Чечни и Дагестана. Дело Руслана Иссымбаева было выделено в отдельное производство и насчитывало больше тысячи страниц машинописного текста. Были там и показания свидетелей, написанные от руки.
Тимур потратил двое суток, чтобы прочитать весь материал. Полковник ФСБ, предоставивший ему такую возможность и всё это время находившийся рядом, молча наблюдал, как менялось выражение его лица по мере того, как он перелистывал страницы. Какими жёсткими, словно высеченными из камня, становились мужественные черты. Не трудно было догадаться о мыслях, посещающих этого человека. К концу второго дня полковник был уверен, что Руслану Иссымбаеву теперь уж точно не уйти от возмездия. Он буден найден и четвертован. И палач сейчас сидел перед ним.
Тимур дочитал последний лист, закрыл папку и только после этого почувствовал, как сильно устал. К тому же от всего прочитанного по позвоночнику струится липкий холодный пот. Мозги кипели от переизбытка информации, а сердце никак не хотело мириться с тем, что было изложено в документах.
Некоторое время он сидел неподвижно, глядя в одну точку, вновь и вновь мысленно пролистывая страницы дела Руслана, пытаясь понять, чем тот руководствовался, сжигая заживо людей, а вместе с ними родных деда и бабушку. Он искал и не находил причину его зверства. Не понимал, в какой момент брат стал таким жестоким.
С тех пор как Тимуру открылась правда о Руслане, прошло уже много времени, а он всё ещё топтался на одном месте, не продвинувшись ни на один дюйм вперёд. Это сильно раздражало. Но он знал, чтобы не случилось, он найдёт подонка и уничтожит.
Полковник, с которым Тимур продолжал поддерживать связь, сказал, что следы Руслана ведут в Англию и там обрываются. Было предположение, что он сделал пластическую операцию, поменял имя и теперь преспокойно живёт в России. Однако у ФСБ не было никаких зацепок, которые смогли бы хотя бы косвенно указать, где искать Шамилевского палача. Поиски осложнялись тем, что никто не знал, как сейчас выглядит бывший боевик и есть ли у него особые приметы, по которым можно его узнать.
Читая материалы дела, Тимур удивился, что никто из тех, кто давал показания против Руслана, не указал на наличие татуировок, о которых говорил дядя Акрам. Чтобы не подставлять старика, Тимур не стал рассказывать полковнику о том, что ему известно о родственнике. То, что он знал о Руслане больше других, давало надежду найти его первым, чтобы наказать этого зверя по всем горским законам.
Вынырнув из воспоминаний Тимур решил, что пора, наконец, вставать. Сегодня выходной, и он мог бы спокойно спать ещё пару часов. Но годами выработанная привычка просыпаться в одно и тоже время заставила его открыть глаза. Мысли опять закружили вокруг Саши.
Ему вновь хотелось окунуться в омут её нежных глаз, почувствовать её прерывистое дыхание, прикоснуться к горячему, едва распустившемуся цветку между её внутренних бёдер.
Прошло уже около года с тех пор, как она ночевала в его доме, а он никак не мог выбросить эту девочку из головы. Что в ней такого, что всякий раз, когда вспоминал о ней, сердце пыталось вырваться из грудной клетки? Если в ближайшее время не перестать думать о ней, то можно свихнуться. И тогда уж никакие врачи не помогут.
Почистив зубы и умывшись, он спустился в тренажёрный зал. Тренировка в течение часа, затем бассейн, это был ежедневный ритуал, независящий от того, как он себя в этот момент чувствовал. Леон уже был там, тягал штангу. Он всегда вставал на полчаса раньше Тимура, чтобы к его приходу в спорт зал приготовить себя к спаррингу.
Десять лет назад, когда Тимур нашёл свою мать и брата, он уговорил Леона отправиться на пару лет в Шаолинь к Лю Яотингу, чтобы освоить боевое искусство, которым владел сам. Младший брат стал самым верным и преданным его другом. Восемь лет с тех пор, как Леон вернулся из Шаолиня, они вместе колесили по миру, занимаясь бизнесом, немного делами клана, но главное поисками Руслана. А год назад вернулись в Россию и сразу же поехали в Грозный.
Тимур хотел познакомиться Леона с отцом, но брат в самый последний момент передумал, не объяснив причину. Тимур решил, что это из-за Медины. Пришлось представлять его как своего друга и партнёра по бизнесу. Прошёл почти год с тех пор, как они вернулись из Чечни, но Леон ни разу не сказал, что сожалеет о том, что не был представлен отцу как его сын, и даже не вспоминал об этом.
Мысли прервал телефонный звонок. — Исса, сходку перенесли на следующую субботу.
— Почему, что произошло? Всё было договорено месяц назад.
— Меня не посвятили. Ты же знаешь, кто у нас всё решает, но я слышал, корейская Кангпхэ не успевает к сроку, там у них какие-то свои заморочки, поэтому решили дать им время. И ещё, Триада требует нового дона. Их поддерживает Якудза, Ангелы и сербы с албанцами. Ты что-нибудь слышал об этом?
