— Это мой дом, ты заснула, я не стал тебя беспокоить. Я привёз тебя сюда, чтобы ты могла спокойно отдохнуть. Утром водитель отвезёт тебя на вокзал или куда скажешь.
— Я не могу остаться в вашем доме. — Дрожащим голосом, едва слышно прошептала Саша.
— Почему?
— Здесь одни мужчины.
— Ты боишься?
Она не ответила, лишь всхлипнула и, прикусив зубками нижнюю губу, отвернулась.
— Маленькая, тебя здесь никто не обидит. В моём доме намного безопаснее, чем на вокзале. — Он незаметно подал знак, и охранники, сопровождающие его в поездке, тут же исчезли из вида. Остались только водитель и второй мужчина, который был с Тимуром за столом в доме его родителей.
— Винсент, ты свободен, иди отдыхай. — Обратился Тимур к водителю. — Леон, позови Марию, — отдал распоряжение второму мужчине и тот мгновенно исчез в доме.
— Извини девочка, я даже не знаю, как тебя зовут.
— Саша.
— Красивое имя. А фамилия у тебя есть?
— Берестова.
— А сколько тебе лет?
— Недавно исполнилось девятнадцать.
Он хотел ещё что-то сказать, но в это время из дома вышла женщина с добрыми глазами и слегка седеющими волосами, собранными сзади в причёску.
— Рада вас видеть, синьор. — Она улыбнулась хозяину и подошла ближе. — Доброй ночи, Мария. Прости, что разбудил.
— Что вы, синьор, я ждала вас.
— Познакомься, это моя гостья. Её зовут Саша. Она останется у нас до утра. Пожалуйста, проводи девушку в комнату для гостей и покажи всё, что нужно.
— Почему девочка дрожит, синьор, она напугана? Её кто-то обидел?
— Нет, но она боится, что здесь её могут обидеть.
— Ну что ты, милая, в этом доме ты как у Господа за пазухой. Никто тебя не обидит. Пойдём, покажу тебе комнату. Отдохнёшь, успокоишься. Ты, наверное, голодная? Пойдём, накормлю тебя. — Женщина обняла Сашу за талию, и та, не сопротивляясь, пошла с Марией в дом.
Тимур не сразу пошёл следом. Он смотрел ей вслед как зачарованный и не мог сдвинуться с места. Всю ночь, находясь в доме отца он считал овец и звёзды на небе, пытаясь выбросить её из головы. Даже в самолёте вместо того, чтобы на пару часов окунутся в сон он продолжал думать о ней, но уже ни как забыть, а как разыскать в огромном городе эту юную девушку, которая прочно поселилась в его мозгу.
— Ау, брат, очнись. — Толкнул его в плечо Леон. — Долго собираешься стоять? Может я спать, если не нужен?
— Не держу. Иди.
— А ты?
— И я.
— С ней?
— С ума сошёл?
Леон рассмеялся.
— Да нет, я не сошёл, а вот ты, похоже завис на девчонке. Похоже зацепила тебя. Глаза потрясающие, как у лани. А губки охренеть. А про фигурку вообще молчу. Я ещё там заметил, как ты глаз с неё не сводил. Мне даже жаль твою невесту.
— Какую невесту, что вы все свихнулись, Акрам, а теперь ты? Это знаешь как называется?
— Скажи.
— Без меня, меня женили.
— А разве у вас когда-нибудь было по другому?
—Не было, но это когда времена были другие и дети зависели от родителей. Я же ни от кого не завишу. И хрен, кто меня заставит жениться, если сам не захочу.
— Амина красотка.
— Понравилась?
— Да.
— Тогда флаг тебе в руки. Женись. Я тебе часть бизнеса отдам.
— Нет, брат. Спасибо, конечно, но я не хочу Амину.
— Что так? Красивая.
— Не зацепила.
— А меня, б***, зацепила, да так, что аж плющит, но только не Амина.
— Ты хоть спросил, как её зовут.
— Саша, Александра Берестова.
— Женись, тебе пора.
— Шутишь, она для меня маленькая. Совсем ещё девочка. Даже двадцати нет.
— Не смеши. Когда это кого останавливало?
— Как видишь, меня останавливает.
— Ну и дурак.
— Уж какой есть. Ладно, пошли спать. — Он посмотрел на часы. — Четвёртый час вставать в семь. У неё поезд в десять сорок. Нужно хоть немного поспать.
— Что, другого поезда нет? Он единственный? Обязательно ехать в такую рань?
— Ну, это не рань совсем. Пусть уезжает, и чем раньше, тем лучше.
— Хочешь сказать, как там у вас русских, напомни?
— С глаз долой, из сердца вон. Столько лет живёшь в России, мог бы уже запомнить.
— Запомнишь тут, у вас поговорок хренова туча.
— Вот видишь, хренову тучу запомнил, значит, и с остальными справишься.
Они разошлись по своим спальням, и уже через пятнадцать минут Леон крепко спал, очутившись в объятиях Морфея.
А Саша, лёжа на кровати размером с аэродром, никак не могла придти в себя. Она была в шоке от того, что с ней произошло. Прощаясь с подругой в Грозном, она даже предположить не могла, что через несколько часов окажется в доме её красавца жениха. Нужно было хоть немного поспать, но сон совершенно пропал, к тому же нестерпимо мучила жажда. Это было обычное явление. Саша приучила свой организм к тому, чтобы перед сном обязательно выпивать полстакана воды. И теперь привычка давала о себе знать.
Встав с кровати, направилась к двери. По пути увидела себя в большом, от пола до потолка, зеркале, занимавшем одну из стен. Свет в спальне был приглушен, и поэтому её отражение показалось ей каким-то таинственным и нереальным. Из зеркала смотрела растерянная девушка с длинными распущенными волосами, в коротких шелковых шортиках, в такой же на тонких бретельках маечке, едва прикрывающей её красивую полную грудь, но самыми удивительными показались глаза, возможно, это было из-за игры света, но они казались огромными и немного испуганными, как у загнанного оленёнка.
«Что со мной происходит? — Саша попыталась трезво оценить своё состояние. — Всё из-за Тимура, мысли не дают заснуть, вторгаются в личное пространство. Нужно выкинуть его из головы. Выпить воды и заснуть. Главное сейчас поспать хотя бы немного, иначе в поезде будет болеть голова». Она знала за собой эту особенность. Стоило не выспаться, как на следующий день голова раскалывалась, да так, что никакие таблетки не помогали.
Открыв дверь из спальни, вышла в холл второго этажа. Мария показала ей, где находится выключатель, но она не решилась включить свет, боясь разбудить хозяев. Оставив дверь в спальню открытой, чтобы пусть слабый, но хоть какой-то свет проникал в холл, направилась к лестнице. Спускалась осторожно, боясь распластаться в темноте на широких мраморных ступенях и скатиться кубарем вниз, случайно испортив что-нибудь из той драгоценной красоты, которая выставлена вокруг на всеобщее обозрение.
Саша впервые была в таких шикарных хоромах, они вызывали в ней благоговейный трепет. Даже дом родителей Амины выглядел бедной халупкой в сравнении с домом Тимура Иссымбаева. По большой лестнице девушка спустилась в холл первого этажа и остановилась, не зная, куда идти дальше.
Первый этаж слегка освещался благодаря свету от уличных фонарей, проникавшему через огромные французские окна. Не зная расположения комнат в доме и не имела представления, где находятся выключатели, двинулась наугад в ту сторону, где, как ей показалось, должна быть кухня, и не ошиблась. Толкнув первую попавшуюся на пути дверь, очутилась в просторном помещении. Глаза уже почти привыкли к темноте, и Саша смогла рассмотреть слева от двери на стене выключатель.
Не раздумывая, она протянула руку и помещение озарилось ярким светом. Она сразу же увидела источник воды - раковину нежно золотистого цвет и такого же цвета излив. Но не поняла, как им пользоваться, ручки холодной и горячей воды отсутствовали. Саша растерянно крутила в руках пустой стакан, который сняла с барной стойки. Очень хотелось пить. Вода была рядом, но как её достать?
— Вода в холодильнике в графине, нажми на панель справа от тебя. — Услышала сзади мужской голос.
От неожиданности едва не выронила стакан. От страха дыхание участилось. Она развернулась и, прижав к груди пустой стакан, растерянно смотрела на мужчину, стоящего в небольшом отдалении. Подумав немного, он сделал несколько шагов и оказался рядом, на довольно близком от неё расстоянии, настолько близком, что она смогла уловить запах дорогого парфюма, а ещё виски и сигар.
Саша почувствовала, как внутри что-то взволнованно завибрировало. Ноги отяжелели и стали ватными, в горле совсем пересохло, а голова как будто наполнилась туманом. Девушка, словно кролик на удава, смотрела в омут потемневших глаз, не смея оторваться.
— С тобой всё в порядке? Почему ты здесь? — Донёсся сквозь померкшее сознание охрипший мужской голос.
— Пить мне нужна вода, — ответила так тихо, что он едва расслышал. Протянув руку через её плечо, нажал на скрытую в стене панель, раздался лёгкий щелчок, и панель отъехала в сторону, приоткрыв содержимое холодильника. Саше пришлось слегка отодвинуться в сторону, чтобы он смог подойти ближе и достать графин с водой.
Она пила, а он молча наблюдал, как её зубы отбивали чечётку о поверхность стакана.
— Я напугал тебя, девочка? — Спросил охрипшим голосом, наблюдая за капелькой воды, сорвавшейся с её пухлых губ и медленно катившейся вниз по подбородку к шее. Захотелось слизать прозрачную горошинку, чтобы почувствовать, какое у девочки на вкус тело.
Глядя на неё, он плохо отдавал отчёт своим действиям, сказалось выпитое виски и запах её плоти, слегка прикрытой клочками шёлковой ткани. Поставив пустой стакан на столешницу, Саша слегка подалась вперёд, возможно, чтобы освободиться из кольца его рук, или же наоборот, чтобы плотнее прижаться к его голому торсу. Одно движение и уже ничего не могло остановить возбуждённого выделяемыми ею феромонами самца.
Он, как зверь, склонил голову и втянул в нос едва уловимый запах, заполнивший пространство между ними. Пахло похотью, сексом и ещё чем-то необыкновенно притягательным, манящим и невероятно летучим, моментально захватившим самые глубокие органы обоняния. Облокотившись на столешницу сзади девушки, он держал её в кольце своих рук, продолжая принюхиваться к запаху, наслаждаясь фертильными ароматами, которые, возможно, были не ощутимы для других, ему же сносили мозг.
Похоже, девочка чувствовала тоже, что и он. Её глаза были по прежнему распахнуты настежь, но он не мог не заметить, как временами они сжимались в лёгком прищуре, покрываясь поволокой, а потом вновь распахивались, блестя от вожделения. Если бы не её глаза, полные желания, и не эти запахи, которые излучало её тело, сводя его с ума, возможно, ничего бы и не было. Но всё это вместе сорвало ему мозг.
Он слизал с подбородка капельку воду, ещё не успевшую скатиться вниз. Закончив с этим, подхватил девочку под ягодицы и усадил на столешницу, а сам разместился между её слегка раздвинутых ног. Их глаза, пылающие немыслимым огнём, оказались на одном уровне, а губы, извергающие жар, были готовы к поцелуям. Казалось, силой их желания наполнилось всё помещение.
— Маленькая, что же ты делаешь со мной? — Прохрипел срывающимся голосом, когда она, не понимая, что творит, подняла руки и положила ему на плечи. В тот же момент он рванулся к ней, впечатывая в своё тело и накрывая её губы своими. В первую минуту она испугалась и замерла, но через несколько секунд, когда страсть, необузданная, всепоглощающая, проглотила её с головой, было уже всё равно. Она не почувствовала, когда он сорвал с неё тоненький шёлковый топик, но хорошо ощутила его жёсткие губы, когда он присосался, как младенец к маленькому сосочку, моментально превратившемуся в горошинку.
А через минуту вообще потерялась всякая связь с реальностью. От его ласк волны наслаждения накатывали одна за другой, вызывали немыслимые томительные ощущения не только внизу живота, но и между ног, а вернее в промежности. Она никогда ничего подобного не испытывала, хотя на втором курсе у неё появился постоянный парень и она целовалась с ним и даже иногда позволяла ему ласкать себя, не заходя за рамки прелюдий, и ей нравились те ощущения, которые она испытывала тогда, но то, что происходило сейчас с её телом ни шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Совсем рядом она слышала громкие звуки, похожие на стоны, но не сразу поняла, что это она издаёт их, извиваясь от ласк Тимура. То, что он творил с её телом не поддавалось описанию.
Она отвечала в порыве страсти, так как умела или же как чувствовала. В какой то момент ей стало мало его рук, ласк, которые они дарили, тело изнывало от вожделения и стремилось к большему. Она хотела почувствовать его там, в запретном месте, куда ещё никто не получил права зайти.
Вцепившись в плечи Тимура, она вибрировала в его руках, дрожала, словно листочек на ветру. Необычные ощущения мешали дышать. Слов совсем не было, они исчезли, не было и мыслей, одно желание и восторг от того, что через несколько минут она будет принадлежать мужчине, в которого влюбилась с первого взгляда. Это было чистое безумие.
Неожиданно и совсем не вовремя пришло осознание того, что это минутная слабость, которая ни к чему не приведёт, потому что через несколько часов она уедет и их пути больше никогда не пересекутся. Сегодня он воспользуется ею, а завтра даже имя не вспомнит. А у неё останется только память и глубокая рана на сердце.
В эту минуту она не знала, как поступить, может правильнее остановить мужчину, оттолкнуть или же наоборот, притянуть ещё ближе и отдаться полностью в его власть.
— Девочка моя, хочу тебя, маленькая, как же я хочу тебя. Ты сводишь меня с ума.
Он слегка приподнял её и, сорвав шортики, тут же опустил обратно на мраморную столешницу. Не давая времени, задуматься над тем, что сейчас может произойти, Тимур встал на колено и, раздвинув её ноги, припал губами к чувственной, подрагивающей от невероятного желания плоти. Ещё никто и никогда не был так близко к тому, чтобы поднять её на вершину блаженства, она всхлипнула от неожиданности и непроизвольно сжала бёдра. Тимура этот жест никак не остановил и даже не смутил. Обхватив Сашу за ягодицы, подвинул её ближе к краю не останавливаясь несколько раз ритмично прошёлся языком вверх, вниз, там, где давно пульсировала главная точка её желания.
Она застонала, а после под напором умелого языка заохала. — Пожалуйста, пожалуйста, ещё, — просила, не понимая, что от её слов у мужчины может окончательно сорвать тормоза.
И он сорвался. Она дала согласия, и больше не существовало преград, запрещающих взять её здесь и сейчас, дать ей то, чего она просит и уже от чего они оба не смогут отказаться.
— Птичка моя, какая же ты сладкая. — Шептал осипшим до неузнаваемости голосом и продолжал: ласкал всеми известными ему способами, доводил до исступления языком, губами, прикусывал зубами, помогал себе пальцами.
А она, потеряв счёт времени, захлёбывалась от наслаждения, растворившись в невероятных ощущениях, превращалась в расплавленный воск. Было мучительно сладко, дыхание сбивалось с ритма, а кровь стремительно неслась по венам, создавая чувство эйфории. Организм требовал немедленной разрядки, а мужчина, всё ещё стоя на коленях, ускорил темп.
Она больше не могла себя контролировать, её стоны разносились по всему помещению, отскакивая от стен, поднимались вверх и терялись в огромном пространстве. Её кожа, так же как и его, было покрыто крупной испариной. А влажные пряди волос прилипли ко лбу. Наконец случилось то, что должно было случиться, наверное, он нажал на спусковой механизм и её тело разорвалось изнутри на множество мелких кусочков. То, что до этого ощущалось как томление, превратилось в сладостные волны, они сменяли одна другую, и каждая следующая была сладострастнее предыдущей, промежность пульсировала, подавая сигнал очередной сладостной волне. Бедра вибрировали в такт дрожащим коленям.
— Я не могу остаться в вашем доме. — Дрожащим голосом, едва слышно прошептала Саша.
— Почему?
— Здесь одни мужчины.
— Ты боишься?
Она не ответила, лишь всхлипнула и, прикусив зубками нижнюю губу, отвернулась.
— Маленькая, тебя здесь никто не обидит. В моём доме намного безопаснее, чем на вокзале. — Он незаметно подал знак, и охранники, сопровождающие его в поездке, тут же исчезли из вида. Остались только водитель и второй мужчина, который был с Тимуром за столом в доме его родителей.
— Винсент, ты свободен, иди отдыхай. — Обратился Тимур к водителю. — Леон, позови Марию, — отдал распоряжение второму мужчине и тот мгновенно исчез в доме.
— Извини девочка, я даже не знаю, как тебя зовут.
— Саша.
— Красивое имя. А фамилия у тебя есть?
— Берестова.
— А сколько тебе лет?
— Недавно исполнилось девятнадцать.
Он хотел ещё что-то сказать, но в это время из дома вышла женщина с добрыми глазами и слегка седеющими волосами, собранными сзади в причёску.
— Рада вас видеть, синьор. — Она улыбнулась хозяину и подошла ближе. — Доброй ночи, Мария. Прости, что разбудил.
— Что вы, синьор, я ждала вас.
— Познакомься, это моя гостья. Её зовут Саша. Она останется у нас до утра. Пожалуйста, проводи девушку в комнату для гостей и покажи всё, что нужно.
— Почему девочка дрожит, синьор, она напугана? Её кто-то обидел?
— Нет, но она боится, что здесь её могут обидеть.
— Ну что ты, милая, в этом доме ты как у Господа за пазухой. Никто тебя не обидит. Пойдём, покажу тебе комнату. Отдохнёшь, успокоишься. Ты, наверное, голодная? Пойдём, накормлю тебя. — Женщина обняла Сашу за талию, и та, не сопротивляясь, пошла с Марией в дом.
Тимур не сразу пошёл следом. Он смотрел ей вслед как зачарованный и не мог сдвинуться с места. Всю ночь, находясь в доме отца он считал овец и звёзды на небе, пытаясь выбросить её из головы. Даже в самолёте вместо того, чтобы на пару часов окунутся в сон он продолжал думать о ней, но уже ни как забыть, а как разыскать в огромном городе эту юную девушку, которая прочно поселилась в его мозгу.
— Ау, брат, очнись. — Толкнул его в плечо Леон. — Долго собираешься стоять? Может я спать, если не нужен?
— Не держу. Иди.
— А ты?
— И я.
— С ней?
— С ума сошёл?
Леон рассмеялся.
— Да нет, я не сошёл, а вот ты, похоже завис на девчонке. Похоже зацепила тебя. Глаза потрясающие, как у лани. А губки охренеть. А про фигурку вообще молчу. Я ещё там заметил, как ты глаз с неё не сводил. Мне даже жаль твою невесту.
— Какую невесту, что вы все свихнулись, Акрам, а теперь ты? Это знаешь как называется?
— Скажи.
— Без меня, меня женили.
— А разве у вас когда-нибудь было по другому?
—Не было, но это когда времена были другие и дети зависели от родителей. Я же ни от кого не завишу. И хрен, кто меня заставит жениться, если сам не захочу.
— Амина красотка.
— Понравилась?
— Да.
— Тогда флаг тебе в руки. Женись. Я тебе часть бизнеса отдам.
— Нет, брат. Спасибо, конечно, но я не хочу Амину.
— Что так? Красивая.
— Не зацепила.
— А меня, б***, зацепила, да так, что аж плющит, но только не Амина.
— Ты хоть спросил, как её зовут.
— Саша, Александра Берестова.
— Женись, тебе пора.
— Шутишь, она для меня маленькая. Совсем ещё девочка. Даже двадцати нет.
— Не смеши. Когда это кого останавливало?
— Как видишь, меня останавливает.
— Ну и дурак.
— Уж какой есть. Ладно, пошли спать. — Он посмотрел на часы. — Четвёртый час вставать в семь. У неё поезд в десять сорок. Нужно хоть немного поспать.
— Что, другого поезда нет? Он единственный? Обязательно ехать в такую рань?
— Ну, это не рань совсем. Пусть уезжает, и чем раньше, тем лучше.
— Хочешь сказать, как там у вас русских, напомни?
— С глаз долой, из сердца вон. Столько лет живёшь в России, мог бы уже запомнить.
— Запомнишь тут, у вас поговорок хренова туча.
— Вот видишь, хренову тучу запомнил, значит, и с остальными справишься.
Они разошлись по своим спальням, и уже через пятнадцать минут Леон крепко спал, очутившись в объятиях Морфея.
Глава 8
А Саша, лёжа на кровати размером с аэродром, никак не могла придти в себя. Она была в шоке от того, что с ней произошло. Прощаясь с подругой в Грозном, она даже предположить не могла, что через несколько часов окажется в доме её красавца жениха. Нужно было хоть немного поспать, но сон совершенно пропал, к тому же нестерпимо мучила жажда. Это было обычное явление. Саша приучила свой организм к тому, чтобы перед сном обязательно выпивать полстакана воды. И теперь привычка давала о себе знать.
Встав с кровати, направилась к двери. По пути увидела себя в большом, от пола до потолка, зеркале, занимавшем одну из стен. Свет в спальне был приглушен, и поэтому её отражение показалось ей каким-то таинственным и нереальным. Из зеркала смотрела растерянная девушка с длинными распущенными волосами, в коротких шелковых шортиках, в такой же на тонких бретельках маечке, едва прикрывающей её красивую полную грудь, но самыми удивительными показались глаза, возможно, это было из-за игры света, но они казались огромными и немного испуганными, как у загнанного оленёнка.
«Что со мной происходит? — Саша попыталась трезво оценить своё состояние. — Всё из-за Тимура, мысли не дают заснуть, вторгаются в личное пространство. Нужно выкинуть его из головы. Выпить воды и заснуть. Главное сейчас поспать хотя бы немного, иначе в поезде будет болеть голова». Она знала за собой эту особенность. Стоило не выспаться, как на следующий день голова раскалывалась, да так, что никакие таблетки не помогали.
Открыв дверь из спальни, вышла в холл второго этажа. Мария показала ей, где находится выключатель, но она не решилась включить свет, боясь разбудить хозяев. Оставив дверь в спальню открытой, чтобы пусть слабый, но хоть какой-то свет проникал в холл, направилась к лестнице. Спускалась осторожно, боясь распластаться в темноте на широких мраморных ступенях и скатиться кубарем вниз, случайно испортив что-нибудь из той драгоценной красоты, которая выставлена вокруг на всеобщее обозрение.
Саша впервые была в таких шикарных хоромах, они вызывали в ней благоговейный трепет. Даже дом родителей Амины выглядел бедной халупкой в сравнении с домом Тимура Иссымбаева. По большой лестнице девушка спустилась в холл первого этажа и остановилась, не зная, куда идти дальше.
Первый этаж слегка освещался благодаря свету от уличных фонарей, проникавшему через огромные французские окна. Не зная расположения комнат в доме и не имела представления, где находятся выключатели, двинулась наугад в ту сторону, где, как ей показалось, должна быть кухня, и не ошиблась. Толкнув первую попавшуюся на пути дверь, очутилась в просторном помещении. Глаза уже почти привыкли к темноте, и Саша смогла рассмотреть слева от двери на стене выключатель.
Не раздумывая, она протянула руку и помещение озарилось ярким светом. Она сразу же увидела источник воды - раковину нежно золотистого цвет и такого же цвета излив. Но не поняла, как им пользоваться, ручки холодной и горячей воды отсутствовали. Саша растерянно крутила в руках пустой стакан, который сняла с барной стойки. Очень хотелось пить. Вода была рядом, но как её достать?
— Вода в холодильнике в графине, нажми на панель справа от тебя. — Услышала сзади мужской голос.
От неожиданности едва не выронила стакан. От страха дыхание участилось. Она развернулась и, прижав к груди пустой стакан, растерянно смотрела на мужчину, стоящего в небольшом отдалении. Подумав немного, он сделал несколько шагов и оказался рядом, на довольно близком от неё расстоянии, настолько близком, что она смогла уловить запах дорогого парфюма, а ещё виски и сигар.
Саша почувствовала, как внутри что-то взволнованно завибрировало. Ноги отяжелели и стали ватными, в горле совсем пересохло, а голова как будто наполнилась туманом. Девушка, словно кролик на удава, смотрела в омут потемневших глаз, не смея оторваться.
— С тобой всё в порядке? Почему ты здесь? — Донёсся сквозь померкшее сознание охрипший мужской голос.
— Пить мне нужна вода, — ответила так тихо, что он едва расслышал. Протянув руку через её плечо, нажал на скрытую в стене панель, раздался лёгкий щелчок, и панель отъехала в сторону, приоткрыв содержимое холодильника. Саше пришлось слегка отодвинуться в сторону, чтобы он смог подойти ближе и достать графин с водой.
Она пила, а он молча наблюдал, как её зубы отбивали чечётку о поверхность стакана.
— Я напугал тебя, девочка? — Спросил охрипшим голосом, наблюдая за капелькой воды, сорвавшейся с её пухлых губ и медленно катившейся вниз по подбородку к шее. Захотелось слизать прозрачную горошинку, чтобы почувствовать, какое у девочки на вкус тело.
Глядя на неё, он плохо отдавал отчёт своим действиям, сказалось выпитое виски и запах её плоти, слегка прикрытой клочками шёлковой ткани. Поставив пустой стакан на столешницу, Саша слегка подалась вперёд, возможно, чтобы освободиться из кольца его рук, или же наоборот, чтобы плотнее прижаться к его голому торсу. Одно движение и уже ничего не могло остановить возбуждённого выделяемыми ею феромонами самца.
Он, как зверь, склонил голову и втянул в нос едва уловимый запах, заполнивший пространство между ними. Пахло похотью, сексом и ещё чем-то необыкновенно притягательным, манящим и невероятно летучим, моментально захватившим самые глубокие органы обоняния. Облокотившись на столешницу сзади девушки, он держал её в кольце своих рук, продолжая принюхиваться к запаху, наслаждаясь фертильными ароматами, которые, возможно, были не ощутимы для других, ему же сносили мозг.
Похоже, девочка чувствовала тоже, что и он. Её глаза были по прежнему распахнуты настежь, но он не мог не заметить, как временами они сжимались в лёгком прищуре, покрываясь поволокой, а потом вновь распахивались, блестя от вожделения. Если бы не её глаза, полные желания, и не эти запахи, которые излучало её тело, сводя его с ума, возможно, ничего бы и не было. Но всё это вместе сорвало ему мозг.
Он слизал с подбородка капельку воду, ещё не успевшую скатиться вниз. Закончив с этим, подхватил девочку под ягодицы и усадил на столешницу, а сам разместился между её слегка раздвинутых ног. Их глаза, пылающие немыслимым огнём, оказались на одном уровне, а губы, извергающие жар, были готовы к поцелуям. Казалось, силой их желания наполнилось всё помещение.
— Маленькая, что же ты делаешь со мной? — Прохрипел срывающимся голосом, когда она, не понимая, что творит, подняла руки и положила ему на плечи. В тот же момент он рванулся к ней, впечатывая в своё тело и накрывая её губы своими. В первую минуту она испугалась и замерла, но через несколько секунд, когда страсть, необузданная, всепоглощающая, проглотила её с головой, было уже всё равно. Она не почувствовала, когда он сорвал с неё тоненький шёлковый топик, но хорошо ощутила его жёсткие губы, когда он присосался, как младенец к маленькому сосочку, моментально превратившемуся в горошинку.
А через минуту вообще потерялась всякая связь с реальностью. От его ласк волны наслаждения накатывали одна за другой, вызывали немыслимые томительные ощущения не только внизу живота, но и между ног, а вернее в промежности. Она никогда ничего подобного не испытывала, хотя на втором курсе у неё появился постоянный парень и она целовалась с ним и даже иногда позволяла ему ласкать себя, не заходя за рамки прелюдий, и ей нравились те ощущения, которые она испытывала тогда, но то, что происходило сейчас с её телом ни шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Совсем рядом она слышала громкие звуки, похожие на стоны, но не сразу поняла, что это она издаёт их, извиваясь от ласк Тимура. То, что он творил с её телом не поддавалось описанию.
Она отвечала в порыве страсти, так как умела или же как чувствовала. В какой то момент ей стало мало его рук, ласк, которые они дарили, тело изнывало от вожделения и стремилось к большему. Она хотела почувствовать его там, в запретном месте, куда ещё никто не получил права зайти.
Вцепившись в плечи Тимура, она вибрировала в его руках, дрожала, словно листочек на ветру. Необычные ощущения мешали дышать. Слов совсем не было, они исчезли, не было и мыслей, одно желание и восторг от того, что через несколько минут она будет принадлежать мужчине, в которого влюбилась с первого взгляда. Это было чистое безумие.
Неожиданно и совсем не вовремя пришло осознание того, что это минутная слабость, которая ни к чему не приведёт, потому что через несколько часов она уедет и их пути больше никогда не пересекутся. Сегодня он воспользуется ею, а завтра даже имя не вспомнит. А у неё останется только память и глубокая рана на сердце.
В эту минуту она не знала, как поступить, может правильнее остановить мужчину, оттолкнуть или же наоборот, притянуть ещё ближе и отдаться полностью в его власть.
— Девочка моя, хочу тебя, маленькая, как же я хочу тебя. Ты сводишь меня с ума.
Он слегка приподнял её и, сорвав шортики, тут же опустил обратно на мраморную столешницу. Не давая времени, задуматься над тем, что сейчас может произойти, Тимур встал на колено и, раздвинув её ноги, припал губами к чувственной, подрагивающей от невероятного желания плоти. Ещё никто и никогда не был так близко к тому, чтобы поднять её на вершину блаженства, она всхлипнула от неожиданности и непроизвольно сжала бёдра. Тимура этот жест никак не остановил и даже не смутил. Обхватив Сашу за ягодицы, подвинул её ближе к краю не останавливаясь несколько раз ритмично прошёлся языком вверх, вниз, там, где давно пульсировала главная точка её желания.
Она застонала, а после под напором умелого языка заохала. — Пожалуйста, пожалуйста, ещё, — просила, не понимая, что от её слов у мужчины может окончательно сорвать тормоза.
И он сорвался. Она дала согласия, и больше не существовало преград, запрещающих взять её здесь и сейчас, дать ей то, чего она просит и уже от чего они оба не смогут отказаться.
— Птичка моя, какая же ты сладкая. — Шептал осипшим до неузнаваемости голосом и продолжал: ласкал всеми известными ему способами, доводил до исступления языком, губами, прикусывал зубами, помогал себе пальцами.
А она, потеряв счёт времени, захлёбывалась от наслаждения, растворившись в невероятных ощущениях, превращалась в расплавленный воск. Было мучительно сладко, дыхание сбивалось с ритма, а кровь стремительно неслась по венам, создавая чувство эйфории. Организм требовал немедленной разрядки, а мужчина, всё ещё стоя на коленях, ускорил темп.
Она больше не могла себя контролировать, её стоны разносились по всему помещению, отскакивая от стен, поднимались вверх и терялись в огромном пространстве. Её кожа, так же как и его, было покрыто крупной испариной. А влажные пряди волос прилипли ко лбу. Наконец случилось то, что должно было случиться, наверное, он нажал на спусковой механизм и её тело разорвалось изнутри на множество мелких кусочков. То, что до этого ощущалось как томление, превратилось в сладостные волны, они сменяли одна другую, и каждая следующая была сладострастнее предыдущей, промежность пульсировала, подавая сигнал очередной сладостной волне. Бедра вибрировали в такт дрожащим коленям.
