Спорили заговорщики и Ашара, с её резким голосом и неподкупной волей. Хамсин встала в дверях, наблюдая за интереснейшей картиной. Никогда прежде она не видела Ашару в настолько боевом настроении.
— Нет, — уверенно произнесла Ашара, её слова звучали как удар молота о наковальню. — Ритуал должен проходить под открытым небом! Вы прекрасно знаете, что Небо должно видеть наши действия. Это не просто традиция — это закон!
Заговорщики переглянулись, их лица были искажены сомнением. Один из них, высокий и худощавый, с глазами, как у змеи, попытался протестовать:
— Но, моя царица, открытое пространство за городом слишком уязвимо. Мы не можем позволить, чтобы нас заметили. Есть другие места, где мы сможем провести ритуал... скрытно.
Хамсин затаила дыхание. Она понимала, что в этих словах скрыта угроза. Если ритуал пройдет в укромном месте, то это может означать, что они хотят скрыть свои намерения не только от Неба, но и от жителей королевства. Её мачеха явно распознала это.
— Мы не можем рисковать! — воскликнула Ашара, её голос напоминал раскаты грома. — Я требую, чтобы все традиции были соблюдены! Если Небо не увидит, то как мы сможем просить его о благословении? Вы можете уверять себя, что это безопасно, но я знаю, что вы задумали. Небо должно быть свидетелем нашего ритуала!
Удивительно, как эта хрупкая, беременная женщина справлялась с головорезами и убийцами. Заговорщики, казалось, были готовы сдаться под давлением её воли.
— Хорошо, — наконец произнес один из них, его голос звучал, как будто вылавливал из себя слова. — Мы согласны провести ритуал на открытом воздухе, но при условии, что мы сможем выбрать время, когда небосвод будет безоблачным.
Ашара кивнула, её лицо оставалось непроницаемым, но в ее глазах Хамсин увидела искру радости.
Странным взглядом Ашара смотрела на Ильяса. Лица и волосы она не закрыла, и впервые Хамсин заметила в волосах мачехи, заплетённых в тонкие косички по обычаю её родины, нити седины.
— Мой муж, — сказала она, не сводя взгляда с кольца Ильяса, — мой муж, да будет довольно им небо, умирая, поручил мне своих детей. И что же? Я должна смотреть, как мою девочку калечат?
— Ашара... — начала Хамсин. Ашара остановила её царственным жестом.
— Молчи! Я твоя мачеха, я твоя царица!
— Ты не должна этого делать, Хамсин! — воскликнула Шара, её голос срывался на крик. — Ты — наша надежда! Как ты можешь принести себя в жертву из-за планов этих прохиндеев? Они даже не знают, сколько ты значишь для страны!
Она обернулась к Ильясу.
— Ты! Признавался! Чего ты испугался? Засухи испугался? Морозов испугался? Драконья кровь нужна?
По-айдахарски Ашара всегда говорила ровно и чисто, с изысканным столичным акцентом. Но сейчас прорвался у неё резкий шамарский говор.
Ильяс улыбнулся, поднял руки, будто сдаваясь.
— Это легенды, прекрасная госпожа, просто легенды, что без дракона на престоле Айдахаран рухнет, случится засуха, потоп и землетрясение. Дракон на престоле, способный на полный оборот — лишь символ. Хотите, профессор Астергази прочтет вам лекцию-другую о сакрализации власти?
Хамсин, казалось, не замечала его слов. Она сжимала в руках древний амулет, который носил отец, и, глядя в окно, словно искала ответ в далеких горах, где когда-то летали драконы.
— Меня учили, что царь должен служить своему народу, — произнесла она тихо. — Не народ ради царя, а царь ради народа. Если мои жертвы могут сохранить мир, я должна это сделать!
Ашара сделала шаг вперед, держась за живот, глаза её наполнились слезами.
— Но ты не должна приносить себя в жертву, Хамсин! Я не смогу пережить, если ты, если с тобой сделают такое!
Царевна обернулась, и в её голосе зазвучали нотки отчаяния.
— Я не могу иначе, Ашара. Мы должны остановить Проповедника, прежде чем он уничтожит всё, что мы любим. Это единственный способ…
Ашара бросилась к ней, обняла крепко, как будто могла защитить её от самой судьбы.
— Пожалуйста, Хамсин, — прошептала она сквозь слезы. — Давай договоримся о двух вещах во время ритуала. Попросим, чтобы нам позволили не разлучаться, и чтобы Тайр был в той же комнате. Мы должны оставаться вместе, даже в эти ужасные часы. И, пожалуйста, позаботься о том, чтобы Ильяс был со мной. Он должен быть там, когда это произойдет.
Хамсин стиснула зубы, почувствовав, как внутри неё борются желание защищать и необходимость жертвовать собой.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — наконец произнесла она, глядя в глаза своей мачехе. — Но ты должна помнить, что это не просто моя жертва. Это жертва, которая спасет нашу страну.
Ашара кивнула, но в её сердце всё ещё оставалось беспокойство. Она знала, что в этот момент они обе стали частью чего-то большего, чем просто их личные страхи.
Царевна Хамсин сидела в тени древних дубов, их ветви распускались над ней, как заботливые руки. Она прижимала колени к груди, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего зала. Мягкий свет вечернего солнца пробивался сквозь листву, но её мысли были далеки от спокойствия природы.
В доме за городом, принадлежавшем кому-то из последователей-предателей Проповедника, раздавались голоса. Спорили заговорщики и Ашара, с её резким голосом и неподкупной волей. Хамсин встала в дверях, наблюдая за интереснейшей картиной. Никогда прежде она не видела Ашару в настолько боевом настроении.
— Нет, — уверенно произнесла Ашара, её слова звучали как удар молота о наковальню. — Ритуал должен проходить под открытым небом! Вы прекрасно знаете, что Небо должно видеть наши действия. Это не просто традиция — это закон!
Заговорщики переглянулись, их лица были искажены сомнением. Один из них, высокий и худощавый, с глазами, как у змеи, попытался протестовать:
— Но, моя царица, открытое пространство за городом слишком уязвимо. Мы не можем позволить, чтобы нас заметили. Есть другие места, где мы сможем провести ритуал... скрытно.
Хамсин затаила дыхание. Она понимала, что в этих словах скрыта угроза. Если ритуал пройдет в укромном месте, то это может означать, что они хотят скрыть свои намерения не только от Неба, но и от жителей королевства. Её мачеха явно распознала это.
— Мы не можем рисковать! — воскликнула Ашара, её голос напоминал раскаты грома. — Я требую, чтобы все традиции были соблюдены! Если Небо не увидит, то как мы сможем просить его о благословении? Вы можете уверять себя, что это безопасно, но я знаю, что вы задумали. Небо должно быть свидетелем нашего ритуала!
Удивительно, как эта хрупкая, беременная женщина справлялась с головорезами и убийцами. Заговорщики, казалось, были готовы сдаться под давлением её воли.
— Хорошо, — наконец произнес один из них, его голос звучал, как будто вылавливал из себя слова. — Мы согласны провести ритуал на открытом воздухе, но при условии, что мы сможем выбрать время, когда небосвод будет безоблачным.
Ашара кивнула, её лицо оставалось непроницаемым, но в ее глазах Хамсин увидела искру радости.
Хамсин сидела на холодном каменном алтаре, её сердце колотилось. Её союзники, которым она не доверяла, шептались, глядя на неё, от чего ей было не по себе. Впервые Хамсин пожалела, что на ней нет накидки-парда. Она хоть как-то защитила бы её от этих острых, как лезвие, взглядов. Её брат, царевич Тайр, лежал неподвижно рядом; его лицо было бледным, а дыхание — едва слышным. Она чувствовала, как боль инъекции анестезии пронизывает тело, словно острые иглы. Но Хамсин знала: настоящая боль ждёт впереди.
Собравшись с силами, она закрыла глаза и сконцентрировалась на ритуале демей-ашши. Это должно было подтвердить её право на престол и сделать её равной мужчинам в глазах закона. Но её мысли прерывал звук, который заставил её сердце остановиться — вопль Ашары.
Она открыла глаза и увидела, как её мачеха, не в силах сдержать звериную ярость, бросилась на Ильяса, стоявшего рядом с ней с дикой решимостью. В этот миг все замерли, и Хамсин не могла отвести взгляд от того, как Ашара, не способная на полный оборот в дракона, отрастила себе пасть, полную острых зубов. С безумными глазами она рванулась к нему, словно сама тьма решила выпустить свою ненависть.
Ильяс, пытаясь защититься, отступил назад, но Ашара не собиралась останавливаться. Она схватила его за руку и с остервенением откусила правую кисть, кажется, проглотив её вместе с тем кольцом, на которое так внимательно смотрела. Кровь брызнула, и крики заполнили воздух, пока Ашара, словно одержимая, не отступила.
Хамсин почувствовала, как её собственные инстинкты пробуждаются, как в ней борются дракон и человек. Она знала, что сейчас, когда вокруг неё происходил хаос, её время пришло. Её сердце трепетало, а вены наполнялись огнём.
Ашара выплюнула в руку кольцо, и лицо её приобрело человеческие черты.
— Быстрее! — крикнула она Хамсин. — Это кольцо открывает купол. Хватай Тайра и сматываемся!
Преодолевая панику, несколько заговорщиков начали превращаться в драконов, их тела искривлялись, крылья расправлялись, и Хамсин поняла: это битва, которую она должна выиграть, чтобы спасти не только себя, но и своего брата и мачеху.
Схватившись за край алтаря, она встала, почувствовав, как адреналин наполняет её. Словно в ответ на её призыв, внутри неё разгорелся огонь. Она почувствовала, как зубы удлиняются, а кости меняются, как просыпается её драконья суть, но привычно не позволила ей взять верх.
Собравшись с духом, Хамсин взглянула на Ашару, которая, всё ещё в состоянии ярости, убивала своих врагов. «Я должна сделать это», — подумала она, и её голос, наполненный решимостью, прорвался сквозь крики.
— Быстрее! — крикнула Ашара.
И с этими словами она бросилась в бой, её драконья сущность пробудилась.
Царевна Хамсин, ощутив прилив силы, развернулась в величественного зелёного дракона с перламутровыми чешуйками, которые сверкали под светом луны. У неё была одна единственная цель — спасти Тайра; его тело, безжизненное и бледное, лежало на земле, окутанное тенями заговорщиков. Она метнула взгляд на Ашару, которая, собравшись с силами, запрыгнула ей на спину.
— Держись крепче! — прорычала Хамсин, её голос звучал как раскат грома. Она почувствовала, как Ашара крепко обняла её шею, и в этот миг в ней зажглась решимость.
Собрав всю своё мужество, Хамсин взмыла в воздух, поднимаясь выше, где ветер свистел в её ушах и заканчивался на остриях её крыльев. Под ними простирался город, окутанный мрачным куполом — тёмным, противным, не дававшим вздохнуть полной грудью.
Вдруг тень мелькнула внизу. Хамсин заметила, как несколько драконов, меньших по размеру, взмыли за ней; их глаза горели жаждой битвы. Они были быстры и проворны, но их объединённая сила не могла сравниться с её мощью.
— Они идут за нами! — крикнула Ашара; её голос прервался от волнения.
— Я знаю! — зарычала Хамсин; её тело наполнилось жаром, готовым к бою. Она сделала резкий поворот, чтобы встретить врагов лицом к лицу.
Драконы-заговорщики, закованные в тьму, налетели на неё. Их зубы блестели, а когти сверкали, как стальные клинки. Хамсин развернула свои могучие крылья, встречая их натиск. Один из драконов вонзил свои когти в её бок, но она лишь зарычала от боли и с размахом выбросила его в сторону, как пушинку.
— Твари! Предатели! — прорычала она, и, собрав всю свою силу, выпустила поток огня, который ярко осветил небо. Пламя охватило несколько врагов, заставив их кричать и падать с высоты, как осыпающиеся листья.
Но врагов было много. Они не боялись и продолжали наступление, словно тени древних мифов, пробуждающихся от долгого сна. Хамсин ощутила, как её сердце забилось сильнее. Она должна была защитить Тайра; она должна была!
— К куполу! — крикнула Ашара; её голос пронзил гул битвы. — Это кольцо откроет его!
Хамсин поняла, что это единственный путь к победе. Драконы-заговорщики следовали за ней, как стая хищных птиц, но Хамсин была готова.
Собравшись с силами, Хамсин взглянула на величественный купол, мрачные тени которого так и шептали о давно забытых страхах.
— Это шанс, — пронзила её мысль, когда адреналин наполнил её тело, словно поток лавы.
Драконы-заговорщики приближались, их тени затмевали лунный свет. Хамсин почувствовала, как древние силы, спящие в ней, пробуждаются. В ответ на её решимость её чешуя сверкала, отражая свет, подобно готовому к бою. Она свернула в сторону, ловко избегая удара одного из врагов, и, развернувшись, вновь метнула пламенный поток, сжигая всё на своём пути.
— К куполу! — снова крикнула Ашара; её голос был полон надежды. Их цель была близка, и Хамсин, полная решимости, силы и гнева, вчиталась в структуру купола. Она понимала, что только пройдя через этот мрачный барьер, сможет освободиться.
«Я сделаю это ради Тайра», — подумала она, взмывая всё выше и выше.
С каждым взмахом крыльев ветер ударял в лицо Хамсин, придавая ей сил. Она закрыла глаза на мгновение, дозволив своему разуму сбалансировать страх и решимость. Внутри неё горело чувство справедливости; она знала, что мир нуждается в защите от тьмы, которая уже долгое время окутывала его. Драконы-заговорщики настигали её, но в этот момент это было лишь эхо её собственных чёрных мыслей.
Она была почти у купола, когда один из драконов, тенью пронесшийся мимо неё, оставлял за собой свистящий след.
— Мы справимся! — прокричала мачеха, подбадривая Хамсин. В это время она усмотрела слабое сияние, пробивающееся сквозь мрак. Это был выход, единственный шанс на спасение. Не задумываясь, она устремилась в эту вьюгу света, чувствуя, как её силы достигают апогея. Впереди была истинная битва, и она была готова встретить её лицом к лицу.
Собрав всю свою силу, она взмыла выше, и кольцо Ильяса, которое держала в руках Ашара, засияло, словно звезда, готовая прорвать мрак; в этот миг купол треснул, как стекло, раздавшись гулким эхом по всей столице.
— Вперёд! — закричала Хамсин, и с огненным ревом они пронзили купол; за спиной он снова стал плотным и цельным.
Хамсин вырвалась из заточения, как вспышка света, разрывающая мрак. Её крылья расправились, словно облака, и она устремилась в небо, оставляя за собой след из искр. Но вскоре, утомлённая долгим полётом, она почувствовала, как силы покидают её. Небо начало тускнеть, и ей пришлось вернуться на землю.
Приземлившись в густом лесу, Хамсин ощутила, как её тело начинает меняться. Крылья исчезли, и на их месте, и на месте лап, возникли человеческие руки и ноги. Она снова стала девушкой, но в её сердце всё ещё горел огонь дракона.
Они нашли укрытие в густых зарослях, скрытых от любопытных глаз. Неподалёку журчал ручей. Им повезло — неподалёку росла дикая яблоня, и они с жадностью набросились на мелкие кислые плоды. Они были не самыми вкусными, но в условиях, когда каждая калория на счету, стали настоящей находкой.
Хамсин с нежностью кормила его дикими яблоками, разжёвывая плоды до состояния пюре, чтобы облегчить ему глотание. Она прижимала его к себе, чувствуя, как её сердце наполняется тревогой. Каждый раз, когда она смотрела на его безмолвное лицо, в ней разгоралось желание вернуть его к жизни.
— Мы сделаем всё, чтобы ты вернулся, — прошептала она, делая массаж его рук, стараясь пробудить в брате жизнь.
— Нет, — уверенно произнесла Ашара, её слова звучали как удар молота о наковальню. — Ритуал должен проходить под открытым небом! Вы прекрасно знаете, что Небо должно видеть наши действия. Это не просто традиция — это закон!
Заговорщики переглянулись, их лица были искажены сомнением. Один из них, высокий и худощавый, с глазами, как у змеи, попытался протестовать:
— Но, моя царица, открытое пространство за городом слишком уязвимо. Мы не можем позволить, чтобы нас заметили. Есть другие места, где мы сможем провести ритуал... скрытно.
Хамсин затаила дыхание. Она понимала, что в этих словах скрыта угроза. Если ритуал пройдет в укромном месте, то это может означать, что они хотят скрыть свои намерения не только от Неба, но и от жителей королевства. Её мачеха явно распознала это.
— Мы не можем рисковать! — воскликнула Ашара, её голос напоминал раскаты грома. — Я требую, чтобы все традиции были соблюдены! Если Небо не увидит, то как мы сможем просить его о благословении? Вы можете уверять себя, что это безопасно, но я знаю, что вы задумали. Небо должно быть свидетелем нашего ритуала!
Удивительно, как эта хрупкая, беременная женщина справлялась с головорезами и убийцами. Заговорщики, казалось, были готовы сдаться под давлением её воли.
— Хорошо, — наконец произнес один из них, его голос звучал, как будто вылавливал из себя слова. — Мы согласны провести ритуал на открытом воздухе, но при условии, что мы сможем выбрать время, когда небосвод будет безоблачным.
Ашара кивнула, её лицо оставалось непроницаемым, но в ее глазах Хамсин увидела искру радости.
Глава 2
Странным взглядом Ашара смотрела на Ильяса. Лица и волосы она не закрыла, и впервые Хамсин заметила в волосах мачехи, заплетённых в тонкие косички по обычаю её родины, нити седины.
— Мой муж, — сказала она, не сводя взгляда с кольца Ильяса, — мой муж, да будет довольно им небо, умирая, поручил мне своих детей. И что же? Я должна смотреть, как мою девочку калечат?
— Ашара... — начала Хамсин. Ашара остановила её царственным жестом.
— Молчи! Я твоя мачеха, я твоя царица!
— Ты не должна этого делать, Хамсин! — воскликнула Шара, её голос срывался на крик. — Ты — наша надежда! Как ты можешь принести себя в жертву из-за планов этих прохиндеев? Они даже не знают, сколько ты значишь для страны!
Она обернулась к Ильясу.
— Ты! Признавался! Чего ты испугался? Засухи испугался? Морозов испугался? Драконья кровь нужна?
По-айдахарски Ашара всегда говорила ровно и чисто, с изысканным столичным акцентом. Но сейчас прорвался у неё резкий шамарский говор.
Ильяс улыбнулся, поднял руки, будто сдаваясь.
— Это легенды, прекрасная госпожа, просто легенды, что без дракона на престоле Айдахаран рухнет, случится засуха, потоп и землетрясение. Дракон на престоле, способный на полный оборот — лишь символ. Хотите, профессор Астергази прочтет вам лекцию-другую о сакрализации власти?
Хамсин, казалось, не замечала его слов. Она сжимала в руках древний амулет, который носил отец, и, глядя в окно, словно искала ответ в далеких горах, где когда-то летали драконы.
— Меня учили, что царь должен служить своему народу, — произнесла она тихо. — Не народ ради царя, а царь ради народа. Если мои жертвы могут сохранить мир, я должна это сделать!
Ашара сделала шаг вперед, держась за живот, глаза её наполнились слезами.
— Но ты не должна приносить себя в жертву, Хамсин! Я не смогу пережить, если ты, если с тобой сделают такое!
Царевна обернулась, и в её голосе зазвучали нотки отчаяния.
— Я не могу иначе, Ашара. Мы должны остановить Проповедника, прежде чем он уничтожит всё, что мы любим. Это единственный способ…
Ашара бросилась к ней, обняла крепко, как будто могла защитить её от самой судьбы.
— Пожалуйста, Хамсин, — прошептала она сквозь слезы. — Давай договоримся о двух вещах во время ритуала. Попросим, чтобы нам позволили не разлучаться, и чтобы Тайр был в той же комнате. Мы должны оставаться вместе, даже в эти ужасные часы. И, пожалуйста, позаботься о том, чтобы Ильяс был со мной. Он должен быть там, когда это произойдет.
Хамсин стиснула зубы, почувствовав, как внутри неё борются желание защищать и необходимость жертвовать собой.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — наконец произнесла она, глядя в глаза своей мачехе. — Но ты должна помнить, что это не просто моя жертва. Это жертва, которая спасет нашу страну.
Ашара кивнула, но в её сердце всё ещё оставалось беспокойство. Она знала, что в этот момент они обе стали частью чего-то большего, чем просто их личные страхи.
Царевна Хамсин сидела в тени древних дубов, их ветви распускались над ней, как заботливые руки. Она прижимала колени к груди, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего зала. Мягкий свет вечернего солнца пробивался сквозь листву, но её мысли были далеки от спокойствия природы.
В доме за городом, принадлежавшем кому-то из последователей-предателей Проповедника, раздавались голоса. Спорили заговорщики и Ашара, с её резким голосом и неподкупной волей. Хамсин встала в дверях, наблюдая за интереснейшей картиной. Никогда прежде она не видела Ашару в настолько боевом настроении.
— Нет, — уверенно произнесла Ашара, её слова звучали как удар молота о наковальню. — Ритуал должен проходить под открытым небом! Вы прекрасно знаете, что Небо должно видеть наши действия. Это не просто традиция — это закон!
Заговорщики переглянулись, их лица были искажены сомнением. Один из них, высокий и худощавый, с глазами, как у змеи, попытался протестовать:
— Но, моя царица, открытое пространство за городом слишком уязвимо. Мы не можем позволить, чтобы нас заметили. Есть другие места, где мы сможем провести ритуал... скрытно.
Хамсин затаила дыхание. Она понимала, что в этих словах скрыта угроза. Если ритуал пройдет в укромном месте, то это может означать, что они хотят скрыть свои намерения не только от Неба, но и от жителей королевства. Её мачеха явно распознала это.
— Мы не можем рисковать! — воскликнула Ашара, её голос напоминал раскаты грома. — Я требую, чтобы все традиции были соблюдены! Если Небо не увидит, то как мы сможем просить его о благословении? Вы можете уверять себя, что это безопасно, но я знаю, что вы задумали. Небо должно быть свидетелем нашего ритуала!
Удивительно, как эта хрупкая, беременная женщина справлялась с головорезами и убийцами. Заговорщики, казалось, были готовы сдаться под давлением её воли.
— Хорошо, — наконец произнес один из них, его голос звучал, как будто вылавливал из себя слова. — Мы согласны провести ритуал на открытом воздухе, но при условии, что мы сможем выбрать время, когда небосвод будет безоблачным.
Ашара кивнула, её лицо оставалось непроницаемым, но в ее глазах Хамсин увидела искру радости.
Прода от 17.10.2024, 12:34
Хамсин сидела на холодном каменном алтаре, её сердце колотилось. Её союзники, которым она не доверяла, шептались, глядя на неё, от чего ей было не по себе. Впервые Хамсин пожалела, что на ней нет накидки-парда. Она хоть как-то защитила бы её от этих острых, как лезвие, взглядов. Её брат, царевич Тайр, лежал неподвижно рядом; его лицо было бледным, а дыхание — едва слышным. Она чувствовала, как боль инъекции анестезии пронизывает тело, словно острые иглы. Но Хамсин знала: настоящая боль ждёт впереди.
Собравшись с силами, она закрыла глаза и сконцентрировалась на ритуале демей-ашши. Это должно было подтвердить её право на престол и сделать её равной мужчинам в глазах закона. Но её мысли прерывал звук, который заставил её сердце остановиться — вопль Ашары.
Она открыла глаза и увидела, как её мачеха, не в силах сдержать звериную ярость, бросилась на Ильяса, стоявшего рядом с ней с дикой решимостью. В этот миг все замерли, и Хамсин не могла отвести взгляд от того, как Ашара, не способная на полный оборот в дракона, отрастила себе пасть, полную острых зубов. С безумными глазами она рванулась к нему, словно сама тьма решила выпустить свою ненависть.
Ильяс, пытаясь защититься, отступил назад, но Ашара не собиралась останавливаться. Она схватила его за руку и с остервенением откусила правую кисть, кажется, проглотив её вместе с тем кольцом, на которое так внимательно смотрела. Кровь брызнула, и крики заполнили воздух, пока Ашара, словно одержимая, не отступила.
Хамсин почувствовала, как её собственные инстинкты пробуждаются, как в ней борются дракон и человек. Она знала, что сейчас, когда вокруг неё происходил хаос, её время пришло. Её сердце трепетало, а вены наполнялись огнём.
Ашара выплюнула в руку кольцо, и лицо её приобрело человеческие черты.
— Быстрее! — крикнула она Хамсин. — Это кольцо открывает купол. Хватай Тайра и сматываемся!
Преодолевая панику, несколько заговорщиков начали превращаться в драконов, их тела искривлялись, крылья расправлялись, и Хамсин поняла: это битва, которую она должна выиграть, чтобы спасти не только себя, но и своего брата и мачеху.
Схватившись за край алтаря, она встала, почувствовав, как адреналин наполняет её. Словно в ответ на её призыв, внутри неё разгорелся огонь. Она почувствовала, как зубы удлиняются, а кости меняются, как просыпается её драконья суть, но привычно не позволила ей взять верх.
Собравшись с духом, Хамсин взглянула на Ашару, которая, всё ещё в состоянии ярости, убивала своих врагов. «Я должна сделать это», — подумала она, и её голос, наполненный решимостью, прорвался сквозь крики.
— Быстрее! — крикнула Ашара.
И с этими словами она бросилась в бой, её драконья сущность пробудилась.
Царевна Хамсин, ощутив прилив силы, развернулась в величественного зелёного дракона с перламутровыми чешуйками, которые сверкали под светом луны. У неё была одна единственная цель — спасти Тайра; его тело, безжизненное и бледное, лежало на земле, окутанное тенями заговорщиков. Она метнула взгляд на Ашару, которая, собравшись с силами, запрыгнула ей на спину.
— Держись крепче! — прорычала Хамсин, её голос звучал как раскат грома. Она почувствовала, как Ашара крепко обняла её шею, и в этот миг в ней зажглась решимость.
Собрав всю своё мужество, Хамсин взмыла в воздух, поднимаясь выше, где ветер свистел в её ушах и заканчивался на остриях её крыльев. Под ними простирался город, окутанный мрачным куполом — тёмным, противным, не дававшим вздохнуть полной грудью.
Вдруг тень мелькнула внизу. Хамсин заметила, как несколько драконов, меньших по размеру, взмыли за ней; их глаза горели жаждой битвы. Они были быстры и проворны, но их объединённая сила не могла сравниться с её мощью.
— Они идут за нами! — крикнула Ашара; её голос прервался от волнения.
— Я знаю! — зарычала Хамсин; её тело наполнилось жаром, готовым к бою. Она сделала резкий поворот, чтобы встретить врагов лицом к лицу.
Драконы-заговорщики, закованные в тьму, налетели на неё. Их зубы блестели, а когти сверкали, как стальные клинки. Хамсин развернула свои могучие крылья, встречая их натиск. Один из драконов вонзил свои когти в её бок, но она лишь зарычала от боли и с размахом выбросила его в сторону, как пушинку.
— Твари! Предатели! — прорычала она, и, собрав всю свою силу, выпустила поток огня, который ярко осветил небо. Пламя охватило несколько врагов, заставив их кричать и падать с высоты, как осыпающиеся листья.
Но врагов было много. Они не боялись и продолжали наступление, словно тени древних мифов, пробуждающихся от долгого сна. Хамсин ощутила, как её сердце забилось сильнее. Она должна была защитить Тайра; она должна была!
— К куполу! — крикнула Ашара; её голос пронзил гул битвы. — Это кольцо откроет его!
Хамсин поняла, что это единственный путь к победе. Драконы-заговорщики следовали за ней, как стая хищных птиц, но Хамсин была готова.
Собравшись с силами, Хамсин взглянула на величественный купол, мрачные тени которого так и шептали о давно забытых страхах.
— Это шанс, — пронзила её мысль, когда адреналин наполнил её тело, словно поток лавы.
Драконы-заговорщики приближались, их тени затмевали лунный свет. Хамсин почувствовала, как древние силы, спящие в ней, пробуждаются. В ответ на её решимость её чешуя сверкала, отражая свет, подобно готовому к бою. Она свернула в сторону, ловко избегая удара одного из врагов, и, развернувшись, вновь метнула пламенный поток, сжигая всё на своём пути.
— К куполу! — снова крикнула Ашара; её голос был полон надежды. Их цель была близка, и Хамсин, полная решимости, силы и гнева, вчиталась в структуру купола. Она понимала, что только пройдя через этот мрачный барьер, сможет освободиться.
«Я сделаю это ради Тайра», — подумала она, взмывая всё выше и выше.
С каждым взмахом крыльев ветер ударял в лицо Хамсин, придавая ей сил. Она закрыла глаза на мгновение, дозволив своему разуму сбалансировать страх и решимость. Внутри неё горело чувство справедливости; она знала, что мир нуждается в защите от тьмы, которая уже долгое время окутывала его. Драконы-заговорщики настигали её, но в этот момент это было лишь эхо её собственных чёрных мыслей.
Она была почти у купола, когда один из драконов, тенью пронесшийся мимо неё, оставлял за собой свистящий след.
— Мы справимся! — прокричала мачеха, подбадривая Хамсин. В это время она усмотрела слабое сияние, пробивающееся сквозь мрак. Это был выход, единственный шанс на спасение. Не задумываясь, она устремилась в эту вьюгу света, чувствуя, как её силы достигают апогея. Впереди была истинная битва, и она была готова встретить её лицом к лицу.
Собрав всю свою силу, она взмыла выше, и кольцо Ильяса, которое держала в руках Ашара, засияло, словно звезда, готовая прорвать мрак; в этот миг купол треснул, как стекло, раздавшись гулким эхом по всей столице.
— Вперёд! — закричала Хамсин, и с огненным ревом они пронзили купол; за спиной он снова стал плотным и цельным.
Прода от 24.10.2024, 21:46
Хамсин вырвалась из заточения, как вспышка света, разрывающая мрак. Её крылья расправились, словно облака, и она устремилась в небо, оставляя за собой след из искр. Но вскоре, утомлённая долгим полётом, она почувствовала, как силы покидают её. Небо начало тускнеть, и ей пришлось вернуться на землю.
Приземлившись в густом лесу, Хамсин ощутила, как её тело начинает меняться. Крылья исчезли, и на их месте, и на месте лап, возникли человеческие руки и ноги. Она снова стала девушкой, но в её сердце всё ещё горел огонь дракона.
Они нашли укрытие в густых зарослях, скрытых от любопытных глаз. Неподалёку журчал ручей. Им повезло — неподалёку росла дикая яблоня, и они с жадностью набросились на мелкие кислые плоды. Они были не самыми вкусными, но в условиях, когда каждая калория на счету, стали настоящей находкой.
Хамсин с нежностью кормила его дикими яблоками, разжёвывая плоды до состояния пюре, чтобы облегчить ему глотание. Она прижимала его к себе, чувствуя, как её сердце наполняется тревогой. Каждый раз, когда она смотрела на его безмолвное лицо, в ней разгоралось желание вернуть его к жизни.
— Мы сделаем всё, чтобы ты вернулся, — прошептала она, делая массаж его рук, стараясь пробудить в брате жизнь.
